Текст книги "Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса"

Глава тринадцатая. Зимний Эльбрус и применение лыж

Первое, что нужно добавить к сказанному выше о зимнем Эльбрусе, это то, что зимой восхождение на него технически значительно труднее восхождения летом, причем зимой увеличиваются объективные и субъективные опасности.

Большое облегчение и экономию сил дает применение лыж. Но об этом отдельно.

Казалось бы, что зимой на снежных полях Эльбруса должно быть раздолье для горнолыжника. Так думают все зимние экспедиции, идущие на Эльбрус с определенной целью взойти на лыжах на самую вершину.

Если же взять зимние месяцы – декабрь, январь, февраль, то окажется, что лыжи нужны и их применение возможно только до высоты 4200 м. Выше – склоны оледенелые или это крепкий, овеянный ветрами фирн, и там вместо лыж нужно надевать кошки. Поэтому, как это со стороны ни кажется странным, на вершину Эльбруса еще не совершено ни одного зимнего лыжного восхождения. Да в этом и нет никакой надобности. Пешком подниматься на вершину Эльбруса зимой гораздо легче и удобнее, лыжи здесь совершенно лишние.

Начиная с высоты 4200 м и ниже, снег постепенно улучшается, встречается меньше неровностей, «заструг» и оледенелых мест. Тут уже езда на лыжах возможна за исключением периодов с очень сильными западными ветрами.

В котловинах ледников снег лежит более благоприятный и часто без помощи лыж подняться с Кругозора на Приют одиннадцати совсем нельзя, тогда как на лыжах во много раз легче, чем пешком по глубокому снегу. Кроме того, на лыжах безопасней идти по закрытому снегом трещиноватому леднику.

Спуск на лыжах при благоприятном снеге производится во много раз быстрее, чем пешком. Так, чтобы спуститься на лыжах с Приюта одиннадцати до Кругозора (длина пути 6 км и 1 км по вертикали), требуется не более 15-20 минут.

Для зимних восхождений, конечно, лыжи следует брать и при подъеме. Где можно – нужно идти на лыжах, а где возможно обходиться без них, лыжи придется нести на себе. С лыжами не будут страшны никакие снега как при подъеме, так и при спуске. Лыжники будут гарантированы, что при хорошей погоде они до Приюта одиннадцати доберутся, а выше Приюта снега зимой нет. В случае же сильной снежной бури не придется десятками часов пробиваться, утопая по пояс в мягком, липком снегу, а в маленькое затишье и просвет можно быстро съехать на Кругозор.

При подъеме по леднику М. Азау маленькой группой всем следует связаться. Когда идет много людей, связаться нужно только первым шести по тройкам; они будут прокладывать путь и служить разведкой.

Если образовалась твердая корка, не выдерживающая еще человека и затрудняющая ходьбу, то и в этом случае выручают лыжи. Для того, чтобы они не скользили назад при подъеме, чтобы не было отдачи, нужно пристегивать снизу заранее взятые брезентовые дорожки. А проще и гораздо легче по весу брать с собой репс – шнур или веревку в 4–6 мм в диаметре – и обвивать ею лыжи кругом. Обвивать надо не часто, начиная с заднего конца лыжи. Это самый простой и самый надежный, проверенный на практике способ, лучше всяких резиновых мазей, которые нужно потом счищать ножом, портя лыжи.

Лыжные крепления иметь обязательно пяточные с хорошими ремнями и замками. Лучше брать в горы лыжи с металлической окантовкой, позволяющей с большей уверенностью ездить по твердому фирну и снегу и предохраняющей их от быстрого изнашивания.

При спуске следует каждую лыжу привязывать к ноге на случай падения, когда лыжа может сорваться и умчаться куда-нибудь по склону вниз в трещину или в ледопад. Эта мера предосторожности далеко не лишняя и без применения ее положение лыжника бывает иногда прямо безвыходным и влечет за собой неприятные последствия.

К рюкзаку необходимо пришивать поясной ремень, чтобы он при падении лыжника не перелетал через голову и не бил в затылок, а также чтобы не нарушал равновесия, съезжая набок.

Лыжные палки нужно брать горные, с кожаными петлями для рук, бамбуковые или ореховые.

Лыжи – только системы «Телемарк», по росту и весу лыжника.

При спуске с Приюта одиннадцати на Кругозор самым кратким обычным путем можно не связываться. Если же спуск производится по какому-нибудь другому леднику или лыжники пересекают Эльбрусские ледники, то связываться обязательно всем по правилам альпийской техники.

Если зимой состояние снега в отношении лыж, начиная с долины, при подъеме ухудшается, то летом (июль, август, сентябрь), наоборот, улучшается. На языках ледников и ниже снег стаивает совершенно. Надеть лыжи можно только с высоты 3800–3900 м, и то в конце августа и до середины сентября настолько обнажается лед, что на лыжах ездить невозможно.

Лучшими лыжными месяцами нужно считать март, апрель, май (ездить можно во всякое время дня и ночи), июнь, июль и август (только днем), когда снег размягчается под жарким солнцем или после снегопада.

Если зимой Эльбрус как объект для горнолыжника менее интересен, чем, скажем, Баксанская долина, Теберда, Сванетия или Западный Кавказ, то летом на Кавказе трудно найти больший простор для горнолыжника, чем необъятные фирновые склоны Эльбруса.

Производить летом на лыжах восхождение на вершину Эльбруса – предприятие бессмысленное. Это потребует во много раз большей затраты сил и возможно только днем, то есть в наиболее жаркое время. Но если поднять лыжи до Седловины, то спуск на Приют одиннадцати и ниже будет величайшим наслаждением. Однако это возможно лишь в ясный, жаркий день и опытному горнолыжнику.

В районе Приюта одиннадцати летом можно проводить учебную работу по горнолыжной технике и хорошо тренироваться, предварительно прожив там 1–2 дня в целях акклиматизации.

Впервые лыжи появились на Эльбрусе в 1914 году, когда немец Эггер съехал с Седловины на лыжах.

Затем, в августе 1931 года, группа московских лыжников под руководством Конопасевича обошла Восточную вершину и взошла на лыжах на Седловину Эльбруса.

Летом 1932 года Г. Таежная с одним лыжником прошла с Приюта одиннадцати на перевал Хотю-тау, пересекши южные склоны Эльбруса.

В марте 1933 года московская лыжная экспедиция на Эльбрус в количестве 10 человек поднялась на Приют одиннадцати и спустилась на лыжах.

В 1932–1934 годах на Эльбрусе лыжи каждодневно применялись первыми зимовщиками высокогорной гидрометстанции на высоте 4250 м.

В марте 1934 года поднялась на лыжах до Приюта одиннадцати харьковская экспедиция в количестве 4 человек.

В апреле 1934 года 2 зимовщика впервые прошли на лыжах с Приюта одиннадцати в долину Баксана через ледник Ирик.

Летом 1934 года лыжников на Эльбрусе было уже много.

В феврале 1935 года на Эльбрус пришла первая лыжная Альпиниада в 36 человек.

В дальнейшем лыжи нашли себе постоянное применение как летом, так и зимой.

Глава четырнадцатая. Основной путь восхождений

После нескольких дней пребывания в Тегенекли, когда туристы, тренируясь к восхождению на Эльбрус, поднялись на соседние невысокие вершины, совершили экскурсии к ближайшим ледникам и ознакомились с районом, они в одно раннее ясное утро направляются на Кругозор Эльбруса.

Широкая автомобильная дорога с километр идет по правому берегу Баксана, затем мостом перебрасывается на левую сторону и углубляется в сосновый, пихтовый лес. Вправо за мостом остается Юсеньгийская метеостанция. Левый склон ущелья раскрылся громадной пастью ущелья Юсеньги и показал матово-белые блестящие клыки вершин Главного хребта и вновь закрылся лесистым выступом горы.

Густой лес скрывает дальние изгибы дороги. Навстречу попадаются колхозники-балкарцы из ближайшего селения Койсюрюльген.

Дорога приближается к берегу реки и, перед вторым поселком Иткол, на другой стороне Баксана показывается красноватая, заросшая площадка, где сочатся источники нарзана Баксан-баши-уллу-гара-су. Над крутым берегом реки стоит столб с надписью «Нарзан». Туристы сбрасывают рюкзаки на зеленой лужайке, вынимают кружки и спускаются к источнику. Нарзан шипит и приятно щекочет горло. Но пить много до большого привала не следует.

Затем с левой стороны разверзается ущелье Донгузорун и страшные, изборожденные лавинами стены Донгузоруна, на которых висят обрывистые массы ледников. Нередко белая ледяная шапка обламывается тысячами тонн льда и по двухкилометровой стене несется всесметающий обвал. Грозный грохот достигает ущелья. Кося глазами, шарахается в сторону на тонких упругих ногах красивый конь. Вздрагивают идущие туристы и, подняв головы, впиваются взглядом в белый водопад дробящихся в пыль льдин.

Опять лес. Он густеет и заполняет все дно ущелья, чтобы на поляне Азау оборваться совсем.

Но вот под селением Терскол туристы замечают вправо какую-то белую громаду. Она выдвигается из-за склона горы и заполняет собой все Терскольское ущелье. Это Эльбрус.

Пораженные грандиозностью и величием, рассматривают туристы заветную вершину. Через несколько дней они убудут стоять на этом голубом конусе.

Терскол позади. Позади и густой пихтовый бор перед поляной Азау. В просвет деревьев пятнами снега белеют полотна палаток. Горы окружили поляну Азау со всех сторон, стиснули высокими скалистыми стенами, и кусок синего неба над головой кажется не больше самой поляны. Тропинка, вырвавшись из мохнатого леса, из хвойной темноты, прямо пробежала по поляне и с разгона десятками зигзагов взлетела по склону на Кругозор, нигде не наткнувшись на скалу.

Десять километров долинных изгибов за плечами. Туристы расположились на большой привал, чтобы сварить обед, выкупаться, полежать в тени могучих старых сосен и отдохнуть.

От вершин ложатся длинные синие тени. Солнце скатывается на запад. Жара прошла и туристы длинной змейкой потянулись по тропе на Кругозор.

Через два часа, подгоняемые наступающими из ущелья клубами молочно-белого вечернего тумана, они подходят к гостинице «Кругозор».

На всех площадках, как грибы особой формы, рассыпаны различных размеров палатки.

Вновь показались вершины Эльбруса.

В долине начинает темнеть. Глухой рокот Баксана волнами поднимается к синеющим снежным вершинам. А вершина Эльбруса и ледник М. Азау еще освещены яркими лучами заходящего солнца.

Наступает тихий горный вечер. Его сменяет такая же спокойная, звездная ночь.

Туристы устраиваются на ночлег в приюте на нижней площадке Кругозора, на верхней – в гостинице или просто в палатке.

На Кругозоре вполне достаточно провести одну ночь и на следующий день подниматься выше.

Если кто-либо чувствует себя уставшим, для большей акклиматизации он может провести на Кругозоре сутки-двое, подняться на ледник М. Азау, потренироваться, пригнать снаряжение и провести занятия по ледниковой технике.

Но туристы в большинстве встают в 3 часа ночи, быстро собираются, закусывают и пускаются в путь по ледникам на Приют одиннадцати. Относительно того, завтракать ли перед выходом или следует закусывать потом, в пути, – часто спорят. Многолетним опытом установлено, что при путешествии и восхождениях, при выходе рано утром, пить и закусывать не следует. Утром, обычно, аппетит плохой, холодно, при разогревании чая и завтрака тратится масса драгоценного времени прохладного утреннего пути по еще твердому, замерзшему снегу. Лучше выйти натощак, а когда уже поднимется солнце, на первом большом отдыхе, где есть вода, следует хорошо позавтракать. Заставлять себя не придется. Воду нужно взять во фляги с собой с приюта или разогреть на месте.

Летом от Кругозора до Приюта одиннадцати так хорошо протоптана тропинка, что заблудиться в хорошую погоду нет никакой возможности.

Подниматься нужно равномерно, спокойно. Обычно большого груза туристы не несут, все ненужное оставляют на Кругозоре. Спальный мешок брать обязательно. Необходимо также взять с собой примус с керосином или сухой спирт с кухней Коха, чтобы можно было разогревать чай и пищу в дороге.

Питание нужно брать дня на 4–5, а кто решил пережидать непогоду – и на большее время. Питание рекомендуется брать концентрированное, с расчетом готовить кушанья, не требующие много топлива.

На второй площадке Кругозора перед новой гостиницей видны три могилки погибших на Эльбрусе альпинистов: Фукса, Зельгейма и Гермогенова. Каждый, проходя, пусть посмотрит на них, и это будет самым красноречивым напоминанием: «Ты идешь на восхождение, будь осторожен. Тебя со всех сторон ожидают трудности и опасности, которые ты всегда преодолеешь и избежишь, если будешь соблюдать все правила альпинизма».

Тропинка с Кругозора выводит по гребню морены к леднику М. Азау. Справа и слева лежат его два языка. А далеко внизу, за срывом скал, в глубине провала белеет поверхность Б. Азау.

До ледника лучше идти без остановки. Перед вступлением на ледник следует сбросить рюкзак и как следует отдохнуть. Отсюда вид на Главный Кавказский хребет значительно расширяется.

Собственно, то место, где стоит гостиница и которое носит теперь название «Кругозор», не вполне отвечает своему названию. Какой же это Кругозор, если там нет широкого кругового вида?..

По мере подъема панорама расширяется. Медленно, тяжело поднимаются вершины, выдвигаясь одна из-за другой. От ледника уже видна Ушба, Шхельда и другие вершины.

Через 10–15 минут туристы вступают на ледник. Если ночью был мороз и лед промерз, то лучше надеть кошки, так как подъем вначале крутоват. В хорошо подкованных ботинках можно свободно подниматься и без кошек.

По пологому склону ледника обходят слева впалую трещиноватую часть и направляются к нижнему концу виднеющейся направо морены. На морене делается вторая остановка.

После выхода на ледник впереди опять вырастают вершины Эльбруса. Если над ледником уже взошло солнце, то нужно сейчас же надеть альпийские темные очки-консервы, чтобы не переутомлять глаза ярким отблеском снега. С Кругозора до Приюта одиннадцати идут не связавшись, но это не значит, что здесь можно ходить как кому угодно. Отклоняться от тропы не следует, так как можно легко провалиться в закрытую снегом трещину. Иногда трещины обнаруживаются на самой тропе. Если группа большая, то замыкающим должен идти самый сильный товарищ или инструктор, следя, чтобы никто не отставал и не уклонялся от пути в сторону. Пить воду или есть снег, за исключением тех случаев, когда закусывают на остановке, нужно запретить с самого начала, и каждому участнику группы даже при сильной жажде следует от этого воздержаться.

Снег и ледниковая вода, не имея в своем составе минеральных солей, не приносят облегчения, а только усиливают жажду, и с ней появляется общая слабость, повышенная деятельность сердца и общая перегрузка. Все это предрасполагает к возникновению горной болезни.

Воздержание же в питье на таком коротком переходе кроме пользы ничего не принесет. Зато как приятно после подъема на Приюте одиннадцати выпить кружку чаю или холодной воды с клюквенным или брусничным экстрактом и куском сахара!

Еще с Кругозора карманы нужно наполнить сахаром, печеньем, конфетами, шоколадом, и в дороге понемногу подкрепляться. Сахар, а в особенности виноградный, усваивается организмом очень быстро – через несколько минут.

Вообще, пока вы находитесь на Эльбрусе, как при подъеме, так и при спуске, а также вообще в горах, в походе, карманы никогда не следует оставлять пустыми, чтобы время от времени пополнять запас беспрерывно расходующихся сил.

Третью остановку лучше всего устроить на высшей точке моренного гребня. Отсюда уже начинаются фирновые поля Эльбруса с редкими выступами разрушенных коричневых лавовых скал.

При переходе по этому полукилометровому моренному гребню обходить камни нужно с правой стороны, чтобы случайно не скатиться вниз по сыпучему склону к сбросам и трещинам левого берега ледника М. Азау.

На всем подъеме при остановках, смотря вниз на панораму, следует замечать, как спускаться и по каким признакам ориентироваться в случае темноты, тумана, снега и непогоды.

В ясный жаркий день туристы, лица которых еще не привыкли к лучам горного солнца и хорошо не загорели, прежде чем выступать на просторы фирновых полей, должны смазать лицо, особенно нос и губы, ланолином или какой-нибудь другой мазью, предохраняющей от солнечных ожогов. Прекрасным средством является самый простой борный вазелин (в коричневых целлулоидных тюбиках). А еще лучше надеть заранее приготовленную легкую марлевую маску.

Пренебрегать этой мерой предосторожности не следует, так как бывали случаи, когда лицо, нос и губы так сильно обжигало горное солнце, что люди выходили из строя. Растрескавшаяся кожа вспухала и кровоточила, человек с трудом дышал и питался, проводил бессонные ночи и все удовольствия восхождения шли насмарку. В добавление ко всему при спуске в долину вздувалась пузырями кожа, шелушилась и клочьями облезала на лице. Иногда появляются на лице разноцветные, живописно разбросанные пятна, следы от которых, ввиду нарушения пигментации, остаются на несколько месяцев или даже лет.

Точно также и в отношении дымчатых альпийских очков. Надев при выходе на снег, их уже не следует снимать до самого конца перехода. Вначале смотреть через них неудобно, но затем так привыкаешь, что и не замечаешь их совсем. В горах очки все время нужно носить на головном уборе, а в области вечных снегов опускать на глаза.

Очки в горах предохраняют глаза от фиолетовых, синих и ультрафиолетовых лучей, количество которых в солнечной радиации возрастает с высотой. Лучи эти вредно действуют на слизистую оболочку глаз и вызывают ожоги кожи лица, причем не только сверху, но и, отражаясь от поверхности снега, снизу.

Поэтому в одинаковой степени с освещенными страдают и затененные части лица – подбородок, ноздри, глазные впадины. От этого не спасет и широкополая шляпа. Кроме того, эта группа лучей раздражает глазной нерв.

Разгуливание по сверкающим снежным полям Эльбруса без очков не раз приводило к временной полной слепоте с мучительными глазными болями. В таких случаях применяются компрессы из крепко заваренного чая. Через два-три дня зрение возвращается, но возможна и полная потеря его.

Еще нужно особо отметить, что при сильном тумане, когда солнца не видно, очки снимать ни в коем случае нельзя. Это отсутствие солнечного блеска обманчиво. На самом деле солнечный свет, преломляясь в капельках тумана, рассеивается и ослепление наступает еще быстрее. Чаще всего в таких случаях страдают неопытные туристы.

Итак, после отдыха на высшей точке морены, тропа поднимается по ровному снежному полю к небольшому скату, за которым идет пологий подъем. Здесь снег под действием солнечных лучей начинает размягчаться, и турист на личном опыте убеждается, что чем раньше выйдешь утром, тем легче и скорее дойдешь до места.

За одним скатом следует другой. Влево тянется гряда лавовых скал. После пологого длинного подъема впереди вырастают до этих пор скрытые вершины Эльбруса. Подъем выравнивается в снежное плато, и влево, в гряде темных скал, белеет домик Приюта одиннадцати, а немного выше и правее черной точкой торчит мачта флюгера над домиком высокогорной Эльбрусской гидрометстанции.

Последний километр особенно тяжел, так как увеличивается жара и становится мягче снег. Движение затрудняется. У некоторых начинает болеть голова – это уже первый признак горной болезни. Отсюда открывается широкий вид на запад, юг и восток. Весь Главный Кавказский хребет громоздится вершинами от Теберды до Казбека. Зимой отсюда видно и Черное море, и все Закавказье, и далекие берега Турции.

На месте Баксанского ущелья зияет чернеющий провал, откуда с редкими порывами теплого ветра доносится глухой шум горных рек. Во все стороны расстилаются иссеченные тысячами трещин ледники и фирновые поля Эльбруса.

Еще через час туристы подходят к гряде скал. Короткий подъем – и они на Приюте одиннадцати.

С Кругозора до Приюта одиннадцати 6 км пути на 1 км вертикали. Нормально этот путь проходят летом за 4–5 часов. В зависимости от величины группы, сил участников, состояния снега, времени года, груза, общей тренировки и погоды, время перехода колеблется от 1 часа 45 минут до 15 часов. Средняя крутизна подъема 5°.

Приют одиннадцати – это наиболее значительная группа камней и скал на разрушенной лавовой гряде.

В отношении самого названия «Приют одиннадцати» существует много объяснений. Приведу фактические данные.

В «Ежегоднике Кавказского горного общества» за 1908–1909 годы, в статье Ф. Дунаевского «Пешком по Главному Кавказскому хребту» сообщается, что в июле 1909 года студенты Харьковского и Петербургского университетов с группой Л. Лейпцингера поднимались на Эльбрус. «К часу дня, – пишет автор, – мы достигли шестой по счету (от Кругозора) группы камней. Ряд людей вернулись. Нас осталось 11 человек… Мы выбрали место, где камни были несколько крупнее и образовали площадку в несколько квадратных метров, защищенную с севера и востока естественными стенами… и назвали это место «Приютом одиннадцати».

В настоящее время там стоит деревянный приют на 40 мест, построенный в 1932 году, а рядом строится большой высокогорный туристский отель под руководством архитектора Попова. Это будет комфортабельная гостиница со всеми удобствами, рассчитанными на массового туриста; она будет работать круглый год.

А пока, вследствие тесноты на приюте, на каждой площадке, а то и просто на снегу вокруг приюта разбивается летом большой палаточный городок. Здесь происходят незабываемые встречи друзей и знакомых, уже побывавших на вершине с еще идущими вверх. Одни радостно смеются и носятся на лыжах, другие со скучными лицами сидят на камнях и придерживают голову – это заболевшие горной болезнью. Третьи в один присест съедают по две банки консервов и просят еще; эти взбегут на вершину Эльбруса и пожалеют, что он не Эверест и что некуда дальше лезть и даже не к чему лестницу приставить.

Мужчины, женщины; старые, молодые; командиры, колхозники, ученые, студенты, рабочие; армяне, русские, грузины, украинцы, кабардинцы, балкарцы, немцы, американцы, итальянцы, французы, австрийцы, швейцарцы; из Москвы и Владивостока, из Мурманска и Майкопа, из Сочи и Куйбышева, из Парижа, Женевы и Нью-Йорка, – кого только и откуда только нет со всех частей света, и со всех уголков нашей необъятной родины. Прилетели, приехали, пришли сюда люди, чтобы взойти на вершину Эльбруса…

Чтобы восхождение протекало нормально, на Приюте одиннадцати нужно провести остаток дня, переночевать, провести второй день и перед вечером, приготовившись к походу, лечь спать. В 10–11 часов вечера восходишь на вершину, конечно, в случае благоприятной погоды.

Летом связываться веревкой незачем, но на большую группу одну веревку взять необходимо. На несколько человек берется один рюкзак для провизии, запасные теплые вещи, фотопринадлежности и т. д. Рюкзак несут попеременно. Впереди идет наиболее опытный и знающий, второго по силе товарища ставят замыкающим.

На ноги следует надеть несколько пар теплых носков, но так, чтобы ногу не жало, и вообще – одеться следует потеплее. При отсутствии ледоруба достаточно альпенштока. До того времени, пока снег растопится, нужно подниматься в кошках. Это сохраняет силы, затрачиваемые на сохранение равновесия при твердом замерзшем снеге. Поднимаются, следуя друг за другом в 2–3 метрах.

Даже при хорошей погоде (собственно, это и является на Эльбрусе ее вернейшим признаком), начиная с подъема к Приюту Пастухова, дует настойчивый восточный ветерок. Он обычно очень холодный, дует равномерно, не переставая, несет с собой сметаемые со склонов кусочки снега, которые больно врезаются в незащищенные части лица. Этот ветер доставляет много неприятностей, особенно легко одетым туристам, а иногда даже заставляет отказаться от восхождения и сгоняет вниз. Обычно он затихает только с восходом солнца. В случае отсутствия этого ветра можно ожидать в скором времени изменения погоды к худшему.

Подниматься нужно равномерно, тихо, стараясь не делать частых остановок. Показателем нормальности подъема служит дыхание и равномерная работа сердца. Частые остановки срывают дыхание и правильную работу сердца.

На камни видимой снизу осыпи Приюта Пастухова легче и удобнее взойти с левой стороны. Здесь можно, спрятавшись за камни, сделать генеральный отдых минут на 15–30, закусить из карманных индивидуальных запасов, поправить снаряжение и одежду. Но настойчивый холодный ветер чаще всего быстро прогоняет дальше. Некоторых на отдыхе одолевает сонливость, и они засыпают. Допускать долго спать нельзя.

Нормально от Приюта одиннадцати до Приюта Пастухова на высоте 4681 м[64]64
  А не 4800 м, как это часто пишут.


[Закрыть] доходят за 2 часа.

Приют Пастухова – это рубикон для восходящих на вершину Эльбруса; кто почувствовал себя здесь плохо, идет вниз, а кто идет дальше, тот за редким исключением почти всегда добирается до вершины.

Сильно замерзших и не желающих идти дальше направляют обратно на Приют одиннадцати. В том случае, если участник восхождения себя настолько плохо чувствует, что идет с трудом, к нему прикрепляют здорового или подморозившего ноги товарища для сопровождения вниз.

Вообще в одиночку пускать отсюда вниз опасно. Спускающийся может, почувствовав себя плохо, упасть, заблудиться, влететь в трещину. Поэтому, как это бывает ни тяжело, одному из товарищей необходимо пожертвовать своим восхождением. Бросать участника на подъеме или при спуске одного категорически запрещается.

Действительно грандиозная панорама Кавказа открывается только с Приюта Пастухова. Некоторые вершины Кавказа он превышает, а некоторые превышают его на 400–600 м.

При дальнейшем же подъеме панорама Кавказского хребта теряет свою грандиозность. Вершины как бы сплющиваются, теряется глубина – на все смотришь сверху. С самой вершины Эльбруса весь Кавказ представляется только громадной живой рельефной картой, почему фотографии панорамы с вершины всегда более однообразны, менее рельефны и интересны, чем с подъема на вершину, начиная с Приюта одиннадцати и до Приюта Пастухова. Поэтому всем фотографам рекомендуется делать панорамные снимки только с высоты 5000 м.

За Приютом Пастухова склон становится еще круче. Поднимаются небольшими зигзагами, направляясь прямо к Восточной вершине до уровня гряды скал на левой стороне Восточной вершины, после чего сворачивают налево и, траверсируя склон примерно на одном уровне, подходят к скалам, представляющим вход в Седловину.

Выше Приюта Пастухова начинается рассвет, а у скал Восточной вершины появляется солнце. Трудно описать всю красоту и величественность панорамы и солнечного восхода, смену красок и неуловимых переливов тонов на снежных вершинах Кавказских хребтов.

После получасового отдыха на этих скалах идут дальше. Отсюда путь разветвляется. Желающие взойти на Западную вершину продолжают идти к седловине. Идущие на Восточную вершину прямо отсюда поднимаются на конус. Скалистые выступы с пятнами снега вначале сменяются длинной черной осыпью, которая и доводит до самого верхнего края вершины. Подробно вершины описаны выше, в главе «Эльбрус как вулкан».

Сильно уставшим туристам для наименьшей затраты сил и времени лучше спускаться обратно по пути восхождения. Для более сильных, и в том случае, если надвигается непогода (тучи, ветер, гроза, туман), – с Эльбруса это видно очень хорошо, – нужно спускаться в сторону седловины, беря направление прямо на перешеек, чтобы укрыться в построенном там приюте.

Приют седловины стоит ниже седловины метров на пятьдесят, у большой скалы под прикрытием Западной вершины на высоте 5300 м. Это самый высокий в мире горный приют.

Там можно укрыться от непогоды, а если нужно – и переночевать.

Поднимающиеся на Западную вершину, после отдыха в приюте, дальше идут прямо на седловину. Потом сворачивают на восточный гребень Западной вершины. По осыпям и легким скалам выбираются на восточный край Западной вершины.

Чтобы попасть на высшую точку, нужно направиться вправо. Легкий подъем через несколько похожих на вершину выступов приводит к самой вершине. Она очень маленькая. На высшей ее точке стоит каменный тур, где лежат записки. На запад вершина обрывается чудовищными скалами, под которыми проходит широкий пояс крутых фирновых склонов, а затем следуют еще более высокие лавовые скалы.

На север, запад и юг вид неограничен. На предвершинном гребне следует идти осторожно и особенно опасаться сильных порывов ветра. Западная вершина намного труднее Восточной. Времени и сил для восхождения на нее требуется несравненно больше, чем на Восточную.

Приют на седловине сильно облегчил восхождение на Западную вершину. После ночлега и акклиматизации совершить это восхождение не представляет большой трудности.

Для тех, кто хочет за один день совершить восхождение с Приюта одиннадцати на обе вершины Эльбруса с возвращением обратно, можно порекомендовать сперва взойти на Западную, жаркую часть дня проведя в отдыхе на седловине. Часа в три дня следует начать подъем с седловины на Восточную вершину и оттуда спускаться прямо, на юг, к тому месту, где маршруты на вершины разветвляются, и уже путем подъема возвратиться на Приют одиннадцати.

Еще легче в первый день со спальным мешком подняться до приюта на седловине, переночевать, на следующий день взять обе вершины, начиная опять-таки с Западной, и спуститься на Приют одиннадцати.

Часто, совершив восхождение с Приюта одиннадцати на Восточную вершину, в тот же день спускаются в селение Тегенекли. Такие переходы с колоссальной потерей высоты не желательны, так как излишне перегружают сердце и весь организм.

Интересно заметить, что после долгой (несколько месяцев) жизни на эльбрусской зимовке на 4250 м при быстром спуске на лыжах в долину у зимовщиков сильно болела голова, частично нарушалась правильная работа сердца и легких, а также и всего организма. Горная болезнь проявлялась, наоборот, при спуске. При медленном спуске это проявлялось в более слабой степени.

Спуск с вершины совершается в 4–5 раз быстрее подъема. Восхождение на Восточную вершину обычно занимает 8–10 часов, в общем же колеблется от 6 до 20 часов. Западная вершина нормально требует времени на 2–4 часа больше, чем Восточная.

Кроме горной болезни, ожогов, слепоты и горного безумия в горах можно столкнуться еще с одним малоисследованным заболеванием больших высот – это особая форма ослабления сердечной деятельности. При наличии слабого, нетренированного сердца или при сильном истощении организма в смысле плохого питания, на большой высоте человек неожиданно резко ослабевает, появляется сильнейшая головная боль, ощущается недостаток воздуха, и из легких начинает выделяться в большом количестве белая пена и клейкая жидкость. Сердце работает слабо и с перебоями. Самостоятельно передвигаться больной не может. В таких случаях заболевшего надо немедленно спускать вниз. Единственный при этом способ лечения и путь к спасению – это спуск в долину, потеря высоты и приближение к нормальному атмосферному давлению. Внизу больной через 2–3 дня вполне поправляется без последствий.