Текст книги "Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса"

Несмотря на наш инструктаж, французы остались верными себе – они двигались не единой группой, а по одному, по два. Замыкал этих растянувшихся почти на километр альпинистов Алексей, не спускавший глаз со своих подопечных. Погода стояла на редкость хорошая – солнечная, почти без ветра. Французы поднимались очень медленно, с частыми остановками и только к полудню скрылись из виду, выйдя на седловину между вершинами. К вечеру они вернулись с Восточной вершины на «Приют одиннадцати». Уставшие, не имея сил раздеться, валились на кровати и только после длительного отдыха принимались за еду. Мы вели счет вернувшимся. Уже стемнело, двоих нет – одного француза и Алексея. Пускаем осветительные ракеты, указывая им путь. Вскоре приходит Алексей. Его первым вопросом было: «Все ли здесь?» Я отвечаю: «Одного нет». Начинаем выяснять, кого же нет. Вскоре находим напарника отставшего. Спрашиваем: «Где же ваш попутчик?»

Он спокойно, как будто его товарищ находится не на склонах Эльбруса, а в ресторане многолюдного города, отвечает: «У Шарля замерзли ноги, он остался их оттирать, а мне тоже было холодно, я не стал его ждать и ушел!» На вопрос: «Как же вы могли оставить его одного?» – мы получили такой ответ: «Не маленький, сам дойдет, не новичок в горах». Сказав эти слова, он снова спокойно улегся спать. Мы с Алексеем переглянулись. Но делать было нечего – факт остается фактом: где-то на склонах ночного Эльбруса находится человек и, возможно, терпит бедствие.

Как удалось установить, он остался немного выше Приюта Пастухова. Французы не пожелали идти на помощь своему товарищу, считая, что он сам виноват – знал куда идет, на Эльбрус, а не на прогулку! Срочно была создана группа, вышедшая с фонарями на поиски. А на приюте осталась дежурить вспомогательная группа, периодически пускавшая сигнальные ракеты и поддерживавшая радиосвязь со спасателями.

Шарля удалось найти ниже Приюта Пастухова (к счастью, он не обморозился), он сообщил, что несколько раз оттирал мерзнувшие ноги и в конце концов заблудился, потеряв направление спуска, так как Приют одиннадцати был закрыт от него пеленой облаков и сигнальных ракет он не видел. Уже рассветало, когда поисковая группа возвратилась, приведя незадачливого альпиниста. Нас встретили вспомогатели, но среди них не оказалось ни одного француза – они все спали безмятежным сном. Кстати, никто из них в ту тревожную ночь даже не поинтересовался судьбой своего товарища.

За завтраком Алексей и я попробовали убедить французов в неправильности их вчерашнего поступка – нельзя было оставлять без помощи человека в горах, тем более терпящего бедствие, что только благодаря теплой ночи и счастливой случайности все окончилось благополучно, ведь Шарль мог замерзнуть или провалиться в трещину. Но наши убеждения не помогли – французы считали – они поступили правильно, их ответы гласили: «Шарль не ребенок, а бывалый альпинист: знал на что идет, надо было раньше думать».

В полдень французские альпинисты покинули «Приют одиннадцати» и направились в альпинистский лагерь «Адыл-су»…

За 1962 год на вершины Эльбруса поднялось 632 человека, из которых 193 альпиниста достигли его Западной вершины.

С наступлением ранней эльбрусской зимы затихла на его склонах обычная беспокойная жизнь. «Приют одиннадцати» опустел, и только на «Ледовой базе» остались на зимовку несколько сотрудников МГУ, да на турбазе «105-й пикет» зимовали два работника «Приюта» – вот и все небольшое население зимнего Эльбруса.

* * *

Уже давно спортсменам было известно о том, что в январе 1963 года в Кабардино-Балкарии на горе Чегет открывается первая в стране пассажирская подвесная канатная дорога кресельного типа и заканчивается сооружение трассы для соревнований по лыжному троеборью (слалом, слалом-гигант и скоростной спуск), которое намечено на конец февраля.

А 19 февраля 1963 года, за несколько дней до начала соревнований, канатно-кресельная подвесная дорога вступила в строй.

Нижняя станция находится на высоте 2100 м над уровнем моря. Верхняя стоит на отметке 2750 м. Длина дороги 1600 м. Трос поддерживают 18 стальных мачт-опор, установленных на разном расстоянии друг от друга, с учетом разнообразности рельефа.

Обычно в зимние месяцы жизнь в Приэльбрусье замирала. Все альпинистские лагеря и туристские базы, широко открывавшие двери в июне, уже в сентябре закрывались до будущего лета. Строители почти полностью прекращали работы. В верховьях Баксанского ущелья оставалось лишь немногочисленное местное население да зимовщики альплагерей и турбаз. С постройкой канатной дороги все изменилось – уже задолго до ее открытия жилые помещения Приэльбрусья были заняты спортсменами-горнолыжниками, с нетерпением ожидавшими пуска «канатки», которая поднимет их на склоны Чегета, на место будущего старта.

Задолго до назначенного часа у нижней станции дороги выстроилась большая очередь спортсменов с лыжами на плечах, постукивающих нога об ногу от мороза и жаждущих скорее подняться к верхней станции, чтобы оттуда со свежими силами помчаться вниз и опробовать крутую снежную трассу. И вот «канатка» заработала! Счастливчики уже поднимаются на чегетские склоны.

Через некоторое время на трассе появляются первые лыжники, стремительно несущиеся вниз. Конечно, далеко не все заканчивают спуск благополучно, некоторые падают. Но это никого не смущает. Трасса очень длинная и относительно крутая – она является одной из труднейших в Советском Союзе. Спустившихся лыжников сразу окружают тренеры и друзья, расспрашивая о впечатлениях.

Наступило утро 24 февраля 1963 года, день открытия соревнований. Большую поляну перед Чегетом заняли многочисленные зрители, приехавшие в Терскол из разных городов Северного Кавказа. Лесная опушка, окаймляющая поляну, превратилась в стоянку многочисленных автобусов, легковых и грузовых автомашин. Погода прекрасная. На небе ни облачка. Ветра нет. Морозно. Одиннадцать часов утра. Отзвучали краткие приветственные речи. Лучшие горнолыжники страны поднимают флаг финальных лыжных соревнований Пятой всесоюзной зимней спартакиады профсоюзов, в которой примут участие более двадцати спортивных команд с общим количеством участников свыше четырехсот человек.

Флаг соревнований поднят!

Первыми вне зачета нижнюю часть головокружительной трассы проходят ребятишки – воспитанники детской спортивной школы Приэльбрусья. Их появление на склоне и стремительный спуск к финишу зрители встречают бурными аплодисментами и приветственными возгласами. Затем, после небольшого перерыва, в борьбу вступают взрослые…

Зимняя спартакиада закончилась успешно. Многие спортсмены увезли к себе на родину золотые, серебряные и бронзовые медали, многочисленные призы, грамоты и памятные подарки.

Основная масса участников разъехалась по домам, но склоны Чегета не опустели – их заняли спортсмены, готовящиеся к всесоюзным соревнованиям на личное первенство.

* * *

Летом для восхождения пришла на «Приют» группа москвичей. Один из них, показав мне газету «Московский комсомолец» от 17 мая 1962 года со статьей Елены Кононенко «Ласточки нового мира», в которой говорилось о первом пионерском отряде, созданном в Москве в 1922 году, и о письме пионеров этого отряда В. И. Ленину, где среди подписей стояло «В. Кудинов», спросил: «Не ваша ли это подпись?».

Воспоминания нахлынули на меня. Ожило далекое детство. Многое навсегда забылось, но некоторые страницы даже и сейчас, через сорок с лишним лет, стоят перед глазами…

Я ответил, что подпись сделана мною, когда я был четырнадцатилетним подростком. Меня попросили рассказать об этом поподробнее, и вот вечером после ужина, в «кают-компании», под аккомпанемент бушующей снежной бури, я поделился воспоминаниями о тех далеких днях с посетителями «отеля над облаками».

…Первый пионерский отряд в Москве организовали на Красной Пресне 13 февраля 1922 года при профтехшколе 16-й типографии Мосполиграфа.

Пятьдесят два человека вступили в пионеры, среди них был и я.

Пятая годовщина Великого Октября стала большим праздником для ребят – шефы торжественно вручили нам Красное знамя, на одной стороне которого был изображен пионерский значок с девизом «К борьбе за рабочее дело будь готов!», а на другой – «Пионеру из пионеров 1-му Краснопресненскому отряду от рабочих 16-й типографии Мосполиграфа». Принимая знамя, пионеры Вася Воробьев, Наташа Гаврилова и Борис Кудинов – первый знаменосец отряда, заверили шефов, что их наказ – быть честными, трудолюбивыми, помогать республике бороться за новую жизнь, беречь народное добро и во всем помогать старшим – будет выполнен.

На встречах мы знакомились со старыми большевиками-подпольщиками – ветеранами партии, узнавали о тяжелых днях борьбы с самодержавием, о расстрелах, каторге и ссылках революционеров в глухие районы Сибири. Особенно западали в душу рассказы о В. И. Ленине.

Однажды на сбор Краснопресненской дружины приехала Н. К. Крупская и выступила перед нами. Очень обрадовала нас весть о том, что здоровье Владимира Ильича улучшается – ведь Ленин в то время тяжело болел, и вся страна с тревогой следила за сообщениями о состоянии его здоровья.

После этой встречи, зная любовь Ильича к детям, мы решили написать ему письмо и рассказать о себе. Придя однажды на сбор, я застал там чрезвычайное оживление – обсуждали текст письма. После долгих споров и, конечно, не без помощи взрослых, его составили и единогласно одобрили. Ребята, работавшие в типографии, набрали письмо и отпечатали. Все с благоговением смотрят на драгоценный листок – ведь завтра его отправят к Владимиру Ильичу! Начинается волнующая церемония подписывания – шефы, начальник отряда и его помощник, затем наступает и наша очередь. Мне выпало счастье вторым поставить подпись под этим документом.

На следующий день наши делегаты Вася Воробьев, Наташа Гаврилова и Женя Крекшин отправились в Кремль для личного вручения письма Ленину, но, как выяснилось, он еще был в Горках. Расстроенные несостоявшейся встречей, ребята оставили письмо в Кремлевской комендатуре.

Мы, конечно, знали, что больному Ильичу пишут со всей советской страны – он получает тысячи писем, и ответить на них у него нет возможности, но мы были счастливы оттого, что рассказали вождю о своем пионерском отряде…

В тяжелые дни января 1924 года, когда умер Владимир Ильич, на сборе нашего отряда пионеры дали торжественную клятву – всегда идти по ленинскому пути и твердо выполнять его заветы, а нашу отрядную стенную газету «У костра» переименовали и назвали «По стопам Ильича…»

* * *

В самый разгар летнего сезона один из организаторов Кабардино-Балкарского автомотоклуба ДОСААФ, мастер спорта СССР Алексей Павлович Берберашвили предложил подняться на Эльбрус на мотоциклах. Впоследствии эта идея увлекла многих спортсменов.

Конечно, не обошлось и без скептиков, предсказывавших полную неудачу эльбрусского «мотоальпинизма», как шутя называли свою затею энтузиасты будущего подъема. Они говорили, что двигатели мотоциклов откажут уже на высоте в 3500 м, что нужны специальные высотные машины с особой «сверхпроходимой» резиной и многое, многое другое.

Однако Алексей Берберашвили и мастер спорта СССР Анатолий Гугуев думали по-другому: не нужно никаких особых машин и специальной резины. Можно подняться на обычных спортивных мотоциклах типа К-58-СК или ИЖ-80-К отечественного производства.

Начали готовиться. Тренировались на крутых склонах с преодолением снежных и обледенелых подъемов, а 16 августа поднялись на Ледовую базу, чтобы перед штурмом совершить последнюю моторазведку.

На другой день пешком сходили на Приют одиннадцати и ознакомились с будущим маршрутом. Он обещал быть трудным – чистый лед местами покрывал глубокий рыхлый снег, очень много трещин. Несколько успокаивало то, что ночные морозы должны сковать снег и ехать будет намного легче. С заходом солнца начало подмораживать, а к ночи мороз намного усилился.

На следующий день поднялись на рассвете. После легкого завтрака еще и еще раз проверили ходовую часть своих мотоциклов. И вот их стрекот, впервые в истории Эльбруса, нарушил утреннюю тишину на его склонах.

Первый подъем преодолели сравнительно быстро, но уже на плато начали попадаться снежные участки и движение замедлилось. Все чаще и чаще приходилось вытаскивать из снега увязнувшие машины: снежная корка не выдерживала их тяжести. Особенно трудно приходилось Гугуеву – он ехал на тяжелом мотоцикле «ИЖ».

На Приюте одиннадцати спортсменов тепло встретили альпинисты. Они были поражены известием о том, что на Эльбрусе появились мотоциклисты.

Пришедший на приют «вольным туристом» начальник Кабардино-Балкарского автомотоклуба Амдул Паштов, видя воочию реальную возможность подъема на мотоцикле, попросил у Берберашвили его машину и попытался подняться на ней несколько выше приюта. Но машина сильно скользила по льду и плохо слушалась водителя. Наблюдавшие за ним Берберашвили и Гугуев пришли к выводу, что необходимы стальные шипы на колесах, которые помогут преодолевать крутые ледовые участки, и только тогда будет возможен подъем на вершину Эльбруса.

Спортсмены решили вернуться в Нальчик, дооборудовать машины и в самое ближайшее время повторить попытку подъема.

Второго сентября стрекот двух модернизированных мотоциклов типа К-58-СК, управляемых Гугуевым и Паштовым (Берберашвили не успел модернизировать свою машину), вновь нарушил утреннюю тишину белоснежного двуглавого великана. Всего 15 минут понадобилось спортсменам на четырехкилометровый путь от Ледовой базы до Приюта одиннадцати. Помогли стальные шипы на колесах и сильный мороз, надежно сковавший снежные склоны. Уже в шесть часов утра оба мотоальпиниста пили чай в «кают-компании» приюта.

День прошел в активной акклиматизации и подготовке к завтрашнему штурму вершины. Как-то он пройдет?!

Раннее утро… С юго-запада плывут темные облака – погода явно портится. Надеясь на ее улучшение, спортсмены решили начать подъем. В последний раз тщательно проверены и заведены машины. И вот они уже удаляются, идя в неизвестное…

Возвратившись, рассказали:

– Вначале все шло прекрасно. Склоны были не особенно крутые, и мы поднимались довольно-таки быстро, но вскоре крутизна увеличилась, ехать стало труднее, приходилось подниматься большими зигзагами. В некоторых, особенно крутых местах глохли двигатели, им не хватало кислорода. До Приюта Пастухова оставалось уже недалеко. Мы с тревогой поглядывали на небо – оно все было затянуто свинцовыми тучами. Вершины закрыты облаками, там сверкала молния и слышались громовые раскаты. Но нас не покидала надежда на улучшение погоды – ведь на Эльбрусе возможны быстрые и резкие ее изменения. Наши надежды не оправдались – начался снегопад, подул резкий порывистый ветер. Мы находились на высоте около 4700 м. Дальше подниматься невозможно, пришлось возвращаться обратно…

Отступление было вполне своевременным. Даже спуск на Приют одиннадцати оказался очень трудным и опасным: снегопад и отсутствие видимости крайне его усложнили. Фигуры мотоциклистов, облепленные снегом, напоминали больших снежных баб, которые так любят лепить ребятишки. Только благодаря альпинистам, вышедшим на помощь, все окончилось благополучно и никто не попал в трещину, что было вполне возможно.

На следующий день кругом лежал полуметровый слой свежевыпавшего снега. Ожидать, пока он растает и пустит мотоциклистов на вершину, в этом году уже не имело смысла: начиналась зима. Было решено спускаться, более тщательно подготовиться и, учтя уже накопленный опыт, через годик-другой снова вернуться на Эльбрус для его покорения.

Первая попытка штурма не удалась, однако возможность подъема на вершину на спортивных мотоциклах была доказана. Успешный подъем почти на пятикилометровую высоту, совершенный в непогоду, позволял надеяться, что в ясные дни вершины Эльбруса могут достичь и мотоальпинисты.

Посетителями «отеля над облаками», как и в прошлые годы, были наши и зарубежные альпинисты, физиологи Сиротинина и гляциологи Тушинского. 693 человека за сезон поднялись на вершины Эльбруса.

* * *

В связи с пуском Чегетской кресельной дороги заметно увеличилось число туристов, посещающих Приэльбрусье.

Отдыхающие на курортах Кавказских Минеральных Вод и Нальчика стали ее частыми посетителями. Кресельная дорога как бы приблизила к себе Эльбрус. С ее верхней станции открывается прекрасный вид на этот белоснежный великан. В непосредственной близости высятся грозные, почти отвесные стены вершин Главного Кавказского хребта – Донгузоруна и Накра-тау, с которых почти круглогодично идут лавины и камнепады.

Только за один 1963 год более ста тысяч человек побывало на Чегете, на одном из лучших, а самое главное, на легкодоступном панорамном пункте Большого Кавказа.

Ввиду большого наплыва экскурсантов возникла необходимость сооружения какого-то помещения на склонах, где можно было бы отдохнуть, поесть и переночевать. Кабардино-Балкарский областной совет по туризму и экскурсиям осенью 1963 года приступил к строительству небольшого Дома лыжника у верхней станции кресельной дороги. 30 человек смогут найти в нем ночлег, а 60 – быть посетителями современного кафе, расположенного в зале с почти круговым обзором окружающей панорамы высокогорья.

Сооружение кресельной дороги способствовало и развитию лыжного спорта. Туристская база в Тегенекли «Эльбрус», до этого никогда не работавшая зимой, теперь была открыта круглый год. В зимние месяцы она заполнялась профессионалами, а также любителями и новичками, которые под руководством тренеров-горнолыжников изучали азы горнолыжного спорта. Вначале они занимались на несложных трассах, вблизи турбазы, где установлен небольшой трелевочный лыжный подъемник, а впоследствии выходили на «оперативный простор» – Чегетскую трассу.

Альпинистские лагеря «Адыл-су», «Шхельда» и «Эльбрус» также стали работать в зимнее время, делая основную ставку на горнолыжный спорт, тяга к которому среди молодежи спортивных обществ постоянно росла.

Весна в горах поздно вступает в свои права, так оно было и в 1964 году. Только в апреле сошел снег на поляне Азау, где строились гостиница и нижняя станция Большой канатки, и дал возможность в полном объеме возобновить стройку.

Одновременно началась подготовка к сооружению станции на Старом Кругозоре и рытье глубоких котлованов под фундаменты двух высоких промежуточных опор между станциями «Азау» и «Кругозор», в будущем они будут поддерживать толстый стальной трос, по которому «побегут» ввысь пассажирские вагончики с туристами.

Летом того же года Кабардино-Балкарский совет ДСО «Динамо» начал строить у начала Терскольской поляны свою первую на Кавказе спортивную базу, которая резко поднимет туризм, альпинизм и горнолыжный спорт среди спортсменов этого общества.

Во второй половине 1964 года к Терсколу, наконец, подошла линия высоковольтной передачи из Тырныауза.

За лето на вершинах побывало 575 альпинистов. Как и в предыдущие годы, большинство из них поднялось на Восточную вершину, и только 155 взошли на Западную.

* * *

В марте-апреле 1965 года на Чегете были проведены очередные соревнования по горнолыжному троеборью на первенство Советского Союза, в них впервые участвовали (вне зачета) зарубежные гости из Австрии, представлявшие отдельные спортивные рабочие команды. Тогда же состоялись соревнования спортивного общества «Спартак» в ознаменование тридцатилетия своего существования, также с участием иностранцев – горнолыжников из Швейцарии.

Постепенно наша первая высокогорная лыжная трасса на Кавказе завоевала мировую известность и зарекомендовала себя как одна из сложнейших горнолыжных трасс мира.

А между тем строительство в Приэльбрусье продолжалось. Летом 1965 года на Чегетской поляне началась сборка (из крупных блоков) восьмиэтажной гостиницы-турбазы для туристов – «Чегет», а в Терсколе, неподалеку от своей старой, восстановленной еще в 1959 году турбазы, Центральный дом Советской армии (ЦДСА) приступил к строительству восьмиэтажной гостиницы и ряда сооружений спортивного комплекса.

В недалеком будущем эти гостиницы предоставят своим посетителям комфортабельные условия для полноценного отдыха. К их услугам будет немало интересных туристских маршрутов с посещением знаменитого «отеля над облаками» и выходом на Черноморское побережье Кавказа через перевал Донгузорун, у подножия которого ЦДСА в том году организовал «Северный приют».

Осенью склоны Эльбруса вновь огласились стрекотом мотоциклов – наш старый знакомый Берберашвили снова приехал для «въезда» на вершину. Но и на этот раз его постигла неудача – смог добраться только до пятитысячной высоты, а дальше лежал глубокий снег. Машина в нем застревала, несмотря на специально приспособленные лыжи, которые, по расчетам, должны были ее поддерживать, но на практике погружались в снег вместе с мотоциклом. Оставалось ждать, когда ветер сдует снег со склона (так иногда бывает) и можно будет ехать выше. Но после многодневного ожидания Берберашвили вернулся домой без победы, на которую он надеялся. Эльбрус отбил очередную мотоатаку!

Предпринималась попытка восхождения на Эльбрус на лошадях, но и она не имела успеха – конники вернулись с Приюта Пастухова – дальше лежал глубокий снег, и лошади не шли, несмотря на понукания своих всадников, горевших желанием въехать на вершину и установить этим своеобразный рекорд.

…А на Приюте одиннадцати жизнь текла как всегда и контингент посетителей оставался прежним. Тысячи «плановых» и «самодеятельных» туристов посещали его в летнее время, любуясь панорамой высокогорного Кавказа. На Эльбрус шли альпинисты – советские и зарубежные, среди которых много было спортсменов из стран социалистического содружества.

С начала октября начала работать иткольская гостиница, рассчитанная на 320 человек. В зимнее время она предназначалась для спортсменов-лыжников, а летом для туристов. Часть здания отвели для иностранных гостей. В Итколе применены новейшие строительные материалы – кругом стекло и бетон, отличная меблировка, лифты, прекрасные комнаты-номера со всеми удобствами, столовая-ресторан шатрообразной формы, бар.

В 1965 году не было альпиниад, обычно проводимых альпинистскими лагерями, поэтому общее количество покорителей Эльбруса несколько снизилось – их было всего 458.

* * *

Февраль-март 1966 года ознаменовались ставшими традиционными в Терсколе соревнованиями горнолыжников на Чегете. Основная масса спортсменов размещалась в гостинице «Иткол», но мест там на всех приехавших, не говоря уже о зрителях, конечно, не хватило, и, как во все предыдущие годы, пришлось устраиваться в турбазах «Эльбрус», «Терскол» (ЦДСА) и даже в частных домах.

Многочисленные зрители из городов Кавминвод и Нальчика из-за недостатка мест в гостиницах и турбазах Приэльбрусья после окончания дневных соревнований разъезжались по домам, с тем чтобы на следующий день снова вернуться и «болеть» за своих любимцев. Кстати, на эти переезды теперь затрачивалось три-четыре часа, так как хорошая асфальтированная дорога наконец связала Приэльбрусье с другими городами и это путешествие не занимало восьми-десяти часов утомительной тряски по многочисленным ухабам и выбоинам, как прежде.

Комфортабельные автобусы и такси стали регулярно доставлять пассажиров из Терскола в Нальчик, Пятигорск, Кисловодск, Минераловодский аэропорт и т. д. Но теперь даже и три часа езды многим казались долгими и утомительными.

Кабардино-Балкарский областной совет по туризму и экскурсиям открыл у верхней станции Чегета небольшую гостиницу с кафе под названием «Ай» – «Луна». Спортсмены-лыжники и многочисленные туристы получили возможность обогреться в теплом помещении, поесть шашлыка, выпить чашку кофе и при желании заночевать.

1966 год был годом крупнейших соревнований по лыжному троеборью на Чегетской лыжной трассе. Там состоялись зональные и финальные соревнования Третьей зимней спартакиады Российской Федерации, финал Второй зимней спартакиады народов Советского Союза, соревнования спортсменов Вооруженных сил СССР, добровольных спортивных обществ профсоюзов и, конечно, воспитанников детской спортивной школы Приэльбрусья. Приезжали и зарубежные гости – спортсмены из Швейцарии.

Лучшие из лучших увезли к себе на родину многочисленные спортивные награды. Количество дипломантов-лыжников в 1966 году значительно увеличилось.

В августе нальчикский спортсмен Алексей Берберашвили наконец достиг на мотоцикле Восточной вершины, правда, не без многочисленных помощников, которые подталкивали тяжелую машину, утопавшую в снегах. Но факт остается фактом – Берберашвили был на Эльбрусе, но спуститься на мотоцикле на Приют одиннадцати не смог – не хватило сил. Он вернулся с альпинистами пешком, оставив машину на вершине, где та и простояла до будущего года. А через несколько дней на Восточную вершину впервые сел вертолет МИ-4, пилотируемый летчиками из Нальчика – Рахмановым и Хасаншиным. В качестве пассажиров были кинооператор Пятигорской студии телевидения Александр Воеводенко и один из инициаторов этого полета, украинский физиолог Павел Васильевич Белошицкий. Кстати, нальчикские пилоты Ю. Рахманов и М. Хасаншин доказали, что полеты в районе Эльбруса с грузом возможны, хотя и крайне опасны.

Несколько подробнее об этом полете: он не преследовал цели установления какого-то рекорда, а имел чисто практическое значение, его организовали украинские физиологи в научных целях. На борту вертолета находился разборный дюралюминиевый домик, в котором предполагалось организовать на вершине небольшую высотную лабораторию, оснащенную всем необходимым для работы и долговременного пребывания.

Общий вес доставленного груза был около трехсот килограммов. Для облегчения машины сняли пассажирские кресла и другое, без чего можно обойтись в полете. Было опасение, что вертолет на вершине сядет, а взлететь не сможет. К счастью, эти опасения оказались излишними – после посадки, разгрузки деталей домика, традиционных фото– и киносъемок вертолет спокойно взмыл в воздух и благополучно вернулся на свою базу.

Как уже указывалось выше, строители Большой эльбрусской канатки до сего времени не решили вопрос, как доставлять многотонные грузы и различные металлоконструкции в район высокогорья, в частности, на Приют одиннадцати. Дирекция Приэльбрусья поздней осенью предприняла попытку использования на фирновых полях и ледниках мощного гусеничного тягача большой грузоподъемности. Она увенчалась успехом – тягач, управляемый местным жителем балкарцем Назиром Беккаевым, поднялся на высоту выше 4600 м, почти до скал Приюта Пастухова, неоднократно преодолевая участки чистого льда и крутизну склонов до сорока градусов.

В конце года пущена вторая очередь канатно-кресельной дороги «Чегет-2», которая на 950 метров удлинила существующую трассу. Теперь ее верхняя станция находится на высоте 3040 м. Скорость движения кресел несколько увеличена и доведена до двух с половиной метров в секунду – подъем по второй очереди занимает пять минут. «Чегет-2» проходит по более сложной трассе, чем ее «старшая сестра» – первая очередь. Тридцать стальных мачт-опор поддерживают несущий трос со ста двигающимися вверх и вниз креслами. Отрадно отметить, что вторая очередь выстроена всего за несколько месяцев. Без всякого сомнения, быстрому завершению стройки способствовал опыт, приобретенный во время сооружения первой очереди канатно-кресельной дороги.

В том же году на склонах Чегета смонтировали семисотметровый лыжный подъемник трелевочного типа местного значения. Он установлен несколько в стороне от «канатки» и служит для тренировки горнолыжников в районе, находящемся несколько ниже верхней станции первой очереди.

В последние месяцы года, в ознаменование 50-летия советского государства, руководством республики было принято решение об организации в будущем году очередной массовой Кабардино-Балкарской эльбрусской альпиниады, с рекордным количеством участников – около трех тысяч человек.

В 1966 году на вершинах побывало 702 человека. Западную вершину победили 206 альпинистов, Восточную – 496, в том числе и «спустившиеся с неба» – вертолетчики.

* * *

В январе-марте 1967 года на чегетских лыжных трассах проводились традиционные соревнования лучших горнолыжников, в которых принимали участие и наши гости – зарубежные спортсмены из разных стран. Золотые, серябряные и бронзовые медали украсили грудь победителей чемпионата 1967 года, завоеванные ими в Приэльбрусье на знаменитом Чегете.

В том году вся страна торжественно отмечала знаменательную дату – пятидесятилетие существования нашего государства, и вполне естественно, что большинство эльбрусских восхождений было посвящено этому. Проведено несколько крупных альпиниад, но особый интерес представляет одна – почти трехтысячная Альпиниада Кабардино-Балкарии.

Она проводилась в июле. Свыше 2500 ее участников – рабочих, учащихся и колхозников стали победителями седоглавого великана Кавказа. Среди них находилось немало «стариков» – участников первой Альпиниады Кабардино-Балкарии, состоявшейся более тридцати лет назад. Этим восхождением, проведенным в один день (альпинисты поднимались на вершину параллельными колоннами), был побит рекорд посещения вершин за год, установленный еще в 1935 году, когда Эльбрус посетило 2016 человек.

В августе того же года Восточная вершина стала самой высокогорной строительной площадкой Советского Союза – украинские физиологи сооружали там свою высотную лабораторию. Эта строительная эпопея была трудовым подарком сиротининцев ко дню пятидесятилетнего юбилея нашего государства.

Идея создания этой лаборатории зародилась еще несколько лет назад, но осуществить ее удалось только в 1967 году сотрудникам экспедиции АН УССР, руководимым кандидатом медицинских наук Павлом Васильевичем Белошицким.

Вот что он рассказывает: «В голове все время вертятся шутливые строчки: «Что нам стоит дом построить? Нарисуем – будем жить!» Однако от «нарисуем» до «будем жить» огромная дистанция. Нам самим пришлось стать и конструкторами и монтажниками. На помощь решили призвать вертолет МИ-4, выручивший нас в прошлом году, только с его помощью и удалось выполнить задуманное.

…Шесть рейсов совершил вертолет из долины реки Баксан, доставляя на вершину десятки панелей для нашего дома. Это было очень трудно в условиях большой высоты и разреженного воздуха. Тем не менее опытные летчики Ю. А. Рахманов (он и в прошлом году участвовал в полете на вершину) и Н. В. Теплов пилотировали вертолет точно и умело. Секции (панели) сгружали в старый кратер, у края которого и решено было строить лабораторию. Детали уже наверху. Пора приступать к монтажу, однако далеко не все участники экспедиции, поднявшиеся на вершину для сборки дома, оказались работоспособными. Отступила даже группа альпинистов, среди которых были известные мастера. Почему? А вот почему: одно дело спортивное восхождение, чисто альпинистского характера с соответствующим режимом подъема, и совсем другое – продолжительная жизнь и физическая работа на большой высоте, где кислорода вдвое меньше, чем в обычных условиях на равнине. Пришлось отобрать самых выносливых: балкарца Шамсудина Байдаева, Александра Красюка и оператора Пятигорского телевидения Александра Воеводенко. Группу «строителей» возглавлял я.