Текст книги "Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса"

Вскоре Чудак снова поднял громкий лай. Вдруг перед домом, прямо из-под обрыва, стали вылезать какие-то люди. Я, конечно, немедленно выскочил встречать неожиданных гостей. Познакомились: это были студенты Московского гидрометинститута. Они шли на Эльбрус под руководством Саши Гусева, который ранее зимовал на Приюте девяти и совместно с Виктором Корзуном в прошлом году совершил первое зимнее восхождение на Восточную вершину Эльбруса. Начались взаимные расспросы о Москве и Эльбрусе, нашлись общие знакомые. Много нового удалось узнать от москвичей, в том числе и об альпинизме. Оказывается, еще в декабре прошлого, 1934 года ВЦИК СССР учредил нагрудные значки «Альпинист СССР» первой и второй ступени, а Центральный совет Общества пролетарского туризма и экскурсий – почетные звания «Мастер альпинизма» и «Заслуженный мастер альпинизма»[69]69
  С 1946 года альпинизм был включен в «Единую спортивную классификацию» и мастерские звания стали соответственно именоваться – мастер и заслуженный мастер спорта СССР.


[Закрыть].

Четвертого февраля провожал гостей, уходивших на восхождение, а через несколько дней встречал вновь и поздравлял с победой над Восточной вершиной Эльбруса.

Наконец, настал и мой черед. Из «Интуриста» в сопровождении Паши Уфимцева для восхождения на Эльбрус пришел английский альпинист лорд Гамильтон.

Паша, несмотря на мои уговоры, ночевать не остался и отправился вниз. На базу РККА в Терсколе с минуты на минуту должны прибыть участники первой зимней Альпиниады военнослужащих, цель которой – восхождение на Эльбрус.

Оставшись один на один со своим гостем, я немедленно столкнулся с трудностями: он ни слова не говорил по-русски, а я знал английский так же, как он русский. На счастье у нас нашелся словарь. Со стороны, наверное, было очень смешно наблюдать, как мы, желая что-либо сказать друг другу, по полчаса искали нужную нам фразу. Первое, что он «сказал», было: «Послезавтра я иду на Эльбрус, вы меня сопровождаете, несете мой груз и готовите пищу. Продукты я привез из Англии».

…На третий день рано утром отправились на Приют девяти. Под ногами глубокий, свежевыпавший снег. Идти трудно, особенно первую половину пути до фирновых полей. Я шел на лыжах, подвязанных веревками. Мой спутник хотя и надел на лыжи настоящие «камусы» (шкура нерпы или оленя, покрывавшая скользящую поверхность лыжи и своим ворсом направленная в сторону, противоположную подъему, что не дает лыже скользить назад), но продвигался очень медленно, тяжело дыша и часто останавливаясь. Для поддержания сил он часто глотал различные заграничные «патентованные средства».

На Приют девяти добрались в середине дня, тепло встреченные Корзуном и Гусаком. Лорд, не став обедать, немедленно повалился на предложенную ему кровать, с которой расстался только поздно вечером, чтобы принять пищу и взглянуть на ночную панораму гор Главного Кавказского хребта со скал у здания метеостанции.

Я немножко побаивался своей роли проводника. Детально проинструктировавшись у ребят, объяснил лорду, что он обязан беспрекословно меня слушаться. Придирчиво проверил снаряжение как свое, так и Гамильтона. Все в порядке. Рано утром 18 февраля вышли.

Четыре часа утра. Погода отличная. Крупные звезды горят прямо над нами, Эльбрус освещен луной. Ветра нет. Мороз 32 градуса. Кругом тишина, нарушаемая только зубьями наших кошек, со звоном врезающихся в лед. Поднимаемся очень медленно, рассчитываем каждое движение – надо беречь силы, ведь впереди длинный и опасный путь.

Примерно через час лорд остановился и показал на свои ноги. Я понял – они у него мерзнут, и тоже знаками объяснил, что необходимо снять ботинки и оттереть пальцы. Он отрицательно замахал рукой. Мы снова продолжали путь, но вскоре он не выдержал, решительно опустился на лед и начал снимать ботинки. Я помог растереть пальцы, и когда кровообращение восстановилось, продолжали подъем.

Обутые в валенки, ноги у меня были в тепле. Такие же валенки Виктор предлагал Гамильтону, но тот отказался, назвав их «варварской обувью», недостойной настоящего альпиниста, каковым себя считал. Теперь лорд с явной завистью поглядывал на меня. Процедура оттирания ног, не особенно приятная на морозе, снова и снова повторялась. Наконец, на востоке посветлело. Восход солнца застал нас на высоте около пяти тысяч метров. Скоро подойдем к седловине, где крутизна подъема уменьшится. Внезапно раздался гулкий, похожий на орудийный выстрел, хрустящий звук – это треснул ледник и в нем образовалась новая трещина. Лорд остановился как вкопанный и вопросительно посмотрел на меня. В глазах у него испуг, я успокаивающе машу рукой.

Стало несколько теплее, ледяные склоны Эльбруса ярко блестят на солнце – они отполированы ветрами. Срыв на таком склоне ничего хорошего не сулит, но, к нашему счастью, кошки держат надежно. Идем еще медленнее, чем в начале пути. Сказывается недостаток кислорода. Часто останавливаемся для приведения в порядок дыхания и после короткой передышки продолжаем путь. Мороз не дает задерживаться для более длительного отдыха. Наконец склон становится более пологим и снежным – мы вышли на седловину, покрытую снегом.

Вдали показался домик, но еще около часа понадобилось на то, чтобы к нему приблизиться. Дом забит снегом, и попытки войти в него не увенчались успехом. Лорд совсем обессилел, его тошнит, он улегся прямо на снег. Вынимаю из рюкзака шелковую «полудатку» (тип палатки), разбиваю ее у стены дома и не без труда втаскиваю туда своего попутчика, затем разжигаю сухой спирт, приготовляю из снега кипяток (вода закипает на седловине при шестидесяти градусах), в который добавляю клюквенный экстракт.

Англичанин понемногу приходит в себя и утоляет появившийся аппетит «сверхкалорийными» консервами заграничного изготовления, не имеющими ни вкуса, ни запаха. Глотает какие-то снадобья, которые извлекает из кармана штормовки. Угощаю Гамильтона ароматной копченой колбасой и мясными консервами. Но лорд отрицательно качает головой, указывая на свои «патентованные» продукты. Я не настаиваю, с аппетитом съедаю с полкило колбасы и банку горячих консервов, заедая галетами и запивая кисленьким чайком.

Не хотелось покидать палатку. Ведь в ней тепло, а снаружи тридцатиградусный мороз. Но покидать надо – цель уже недалека. Снова впереди шестидесятиградусный ледяной склон. После отдыха и еды сил у англичанина прибавилось, и он идет несколько бодрее. Через полтора часа подъема, во время которого мне пришлось вырубить немало ступеней в склоне, подходим к ледяному карнизу, преграждающему выход на предвершинное плато. Отвожу в сторону Гамильтона, усаживаю его в вырубленную «лоханку» для отдыха и принимаюсь прорубаться через карниз. Через полчаса работа завершена, я вытаскиваю попутчика через ледяной коридор и показываю ему высшую точку, находящуюся от нас на западе, метрах в четырехстах. Он с большим трудом преодолевает эти последние метры и в изнеможении опускается на камни.

Англичанина снова тошнит. Когда рвота прекратилась, отдышавшись, достал из недр своих одежд фотоаппарат и знаками попросил сфотографировать, приняв гордую позу «покорителя». Я его дважды заснял, хотел сделать третий снимок, с новой точки, но он уже бессильно опустился на камни.

Вид с вершины изумительный. На небе ни облачка, Кавказ как на ладони! На юго-западе полоса, напоминающая расплавленное серебро, – это Черное море. Еще дальше угадываются силуэты снежных гор – берега Турции.

Пытаюсь расшевелить лорда и показать ему панораму, но безрезультатно: он настолько обессилел, что ему не до зрелищ – горная болезнь цепко держит в своих руках! Надо скорее спускаться, иначе у Гамильтона совсем не хватит сил. С большим трудом поднимаю его. От слабости он пошатывается, но я упорно тащу его по плато к ледяному карнизу, с ужасом думая о предстоящем крутом спуске.

Подойдя к карнизу, связываемся. Показываю знаками, чтобы он спускался первым, а я буду его страховать. От слабости у него дрожат ноги. Я вынужден забивать в лед крючья и страховать через них. Другой способ страховки в данной обстановке непригоден. После четырех сорокаметровых спусков англичанин от потери высоты несколько пришел в себя и мы могли двигаться одновременно без крючьевой страховки.

Вскоре достигли нашей палатки на седловине. Я с облегчением вздохнул – самое опасное позади. Наскоро натаяв снега и свернув «лагерь», продолжали спуск. После нескольких глотков воды с кисленьким экстрактом лорд почувствовал себя еще лучше и шел уже относительно бодро. Тошнота прекратилась, только иногда его пошатывало, наверное, от напряжения, испытываемого организмом. Пройдя треть пути от седловины, остановились, пораженные изумительно красивой картиной.

При красноватом свете заходящего солнца лед под нами блестел и имел розоватый оттенок. Далеко внизу виднелись тоже розоватые скалы обоих приютов, игрушечные домики на них и маленькие фигурки зимовщиков, очевидно, наблюдавших за нашим спуском.

Мы долго смотрим на эту прекрасную картину, и только скрывшееся за горами солнце напомнило, что задерживаться больше нельзя.

На Приют девяти пришли уже в сумерках. Наконец-то полностью утолили жажду, мучившую нас целый день! Друзья поздравили с успешным восхождением. Англичанин от перенесенного им напряжения как-то сразу «обмяк» и, тяжело дыша, повалился на кровать. Мы разули его и, оттерев слегка подмороженные ноги, обули в валенки. Он уже не говорил, что это «варварская обувь»! К утру ступни распухли и в валенках он спускался до самого «Интуриста», где с очевидным сожалением с ними расстался.

Утром следующего дня, покинув гостеприимную зимовку и поблагодарив ее хозяев, уходили вниз. Миновав Кругозор, к вечеру добрались до Тегенекли.

Нас встретила семья Вавиловых. Женя беспокоился о моем «дебюте» на зимнем Эльбрусе и успокоился, узнав, что я справился с этим нелегким делом. Гамильтон остался очень доволен встречей, оказанной ему зимовщиками, и самим восхождением. Он пытался отблагодарить нас «фунтами стерлингов», но мы их, разумеется, не взяли, чему тот необычайно удивился.

Переночевав в Терсколе у Павла, на следующий день вместе с участниками зимней Альпиниады РККА, которой руководил Виталий Абалаков, первый в стране заслуженный мастер альпинизма, отправился домой.

Я шел на лыжах, а военные альпинисты пешком, уже на первом километре я ушел далеко вперед, оставив позади себя участников Альпиниады, вязнувших в глубоком снегу. В середине дня я уже дошел до зимовки, а мои спутники только выходят из леса на поляну Азау. Стемнело, а они только на полпути. Тогда я и Андрей берем по факелу и при их свете спускаемся к поднимающимся. Нас встречают аплодисментами – они наблюдали наш стремительный спуск. Берем у них два наиболее тяжелых рюкзака и уносим на Кругозор, затем снова возвращаемся, и снова берем груз у наиболее уставших…

Только поздно вечером уставшие, но довольные альпинисты добрались до Кругозора. Ужинать почти никто не стал. Вскоре все погрузились в глубокий сон.

В ознаменование годовщины Красной армии 23 февраля 33 участника Альпиниады – военные спортсмены совершили восхождение на Восточную вершину Эльбруса.

Альпинисты достигли вершины в сумерках. Спуск начали уже в темноте. На скалах Приюта девяти Корзун, Гусак и Горбачев разожгли большой костер для ориентира, а сами с фонарями быстро пошли навстречу спускающимся.

Темнота разъединила горовосходителей, и они спускались на свет костра разрозненно. Попытки Абалакова собрать их воедино и спускаться группой не увенчались успехом. Когда глубокой ночью спуск закончился, выяснилось, что одного из участников – слушателя медицинской академии Агафонова нет среди спустившихся. Начались поиски. Остаток ночи и последующие дни они продолжались. Применили авиацию, были привлечены крупные силы нальчикских и балкарских альпинистов, но обнаружить пропавшего так и не удалось. Поиски прекратили только на седьмой день, ввиду начавшейся непогоды. По предположению, Агафонов провалился в одну из многочисленных трещин юго-восточнее седловины.

Следующее восхождение на Эльбрус было совершено студентами Орджоникидзевского Северо-Кавказского пединститута под руководством А. Аракелян с проводниками – балкарцами Омаром Хаджиевым и Наны Джаппуевым.

Буквально через несколько дней на Кругозоре появились студенты Орджоникидзевского института цветных металлов, возглавляемые Алексеем Золотаревым (15 из них в моем сопровождении взошли на Восточную вершину). Среди них были две девушки – Ира Ковалева и Аня Крылова, которые после возвращения в Орджоникидзе, организовав полностью женскую группу, в последних числах апреля совершили восхождение на ту же вершину. Женщины-альпинистки отказались от нашей помощи и поднимались самостоятельно.

Таким образом, 1935 год по праву считается началом зимних восхождений на вершины Эльбруса, на которых за зиму побывало 102 альпиниста…

* * *

В конце мая на Кругозор уже было можно подниматься по летней тропинке, освободившейся от снега и причудливо петлявшей между еще не растаявшими снежными островками. На полянах, вокруг наших домов, появилась масса первых горных цветов – крокусов. Их было так много, что поляны казались розовыми. Вскоре пошла в рост нежно-зеленая травка, зима кончилась.

Пришло время готовиться к летнему туристскому сезону. Зимовочную комнату «демонтировали», расставили в помещениях топчаны, разложив на них несколько подкопченные матрацы, вытащили наружу плиту.

Вскоре на Кругозор из Тегенекли пришли первые в 1935 году «летние» туристы…

На родине пятитысячников

Кавказ – страна высоких гор, вечных снегов и сочных альпийских лугов, страна ледников, бурных горных рек и цветущих долин, красивейших лесов и мрачных безлесных ущелий. Богатая растительность внизу и полное отсутствие какой-либо зелени в горах выше снеговой линии.

На Кавказе имеется много горных хребтов. Наибольшей популярностью из них пользуется Главный Кавказский хребет, особенно его наиболее приподнятая центральная часть. Горы разнообразны по высоте, форме, строению и сложности подъема на их вершины. Есть много вершин разной трудности, от простых, покрытых лесами, на которых пасется скот, до сложных вершин, покрытых вечными снегами, подниматься на которые могут лишь люди, обладающие специальной альпинистской подготовкой, да и то после многодневных тренировок на скалах с преодолением снежных и ледовых участков.

Горные перевалы также разнообразны. Простые и легкие, поросшие травой, иногда имеют хорошие тропы, а иногда и колесные дороги. Но есть и трудные вечноснежные перевалы, прохождение которых связано с преодолением труднопроходимых снежных и скальных участков.

Над многочисленными горными цепями возвышается двуглавый снежный красавец Эльбрус, являющийся высшей точкой всего Кавказа.

Почти вся центральная часть Большого Кавказа находится на территории Кабардино-Балкарии. С давних времен ее центр город Нальчик является кавказской «столицей» альпинизма. Ежегодно сюда съезжаются спортсмены со всех концов страны для восхождений на вершины Главного Кавказского хребта и его отрогов, и, конечно, на Эльбрус. Совершается ряд ближних экскурсий в достопримечательные места города, его окрестности. Он же служит исходным пунктом для дальних туристских путешествий на Голубые озера, Чегемские водопады, в Приэльбрусье, Безинги, курорты Кавказских Минеральных Вод.

Красиво Черекское (Балкарское) ущелье, у въезда в которое находится турбаза и одно из Голубых озер. Этот район настолько популярен, что там создали базу отдыха, которую посещают не только впервые приехавшие в Нальчик туристы, но и жители города.

Из верховьев Черекского ущелья перевалом Штулу можно пройти в Цейский район Центрального Кавказа и город Орджоникидзе, столицу Северо-Осетинской АССР, снежными перевалами Гезе-вцек (3435 м) и Шари-вцек (3407 м) – в долины рек Риони или Цхенисцхали Грузинской ССР. Преодолев их, попадешь в Кутаиси и дальше на Черноморское побережье. Хотя перевалы вечноснежные, их прохождение особых трудностей не представляет. В летнее время они иногда проходимы и для вьючных животных.

Через Гезе-вцек проходит всесоюзный туристский маршрут, выводящий к Черному морю.

Нальчик связан автодорогой с Хуламо-Безингийским ущельем, живописным в нижней части и весьма суровым в верховьях. По его дну течет река Черек-Безингийский, истоком которой является самый длинный на Кавказе девятнадцатикилометровый ледник, спадающий с вершин знаменитой Безингийской стены.

В верховьях ущелья находится известная советским и зарубежным альпинистам поляна Миссес-кош (Караул-кош). С этой красивой зеленой лужайки, находящейся невдалеке от Главного хребта, совершаются сложнейшие восхождения мирового класса на вершины Безингийской группы: Шхара (5201 м), Джанги-тау (5051 м), Пик Шота Руставели (4960 м), Дых-тау (5204 м), Пик Пушкина (5100 м), Коштан-тау (5144 м), Мижирги (5021 м) и ряд других[70]70
  Высота вершин Центрального Кавказа приводится по книге П. С. Рототаева «Краткий словарь горных названий Кабардино-Балкарии». Нальчик, 1969.


[Закрыть].

В этом высокогорном районе, известном альпинистам как «президиум» Центрального Кавказа, находятся все пятитысячники (вершины высотой более 5000 м), кроме Эльбруса и Казбека.

В конце 50-х годов Кабардино-Балкарское ТЭУ на развилке ущелий Безинги и Мижирги построило небольшой спортивный лагерь «Безинги», который с годами расширился, благоустроился и в настоящее время стал альпинистским центром района.

Не обошли своим вниманием этот уголок и туристы – любители высокогорья. Для них там построен приют «Безинги».

Идя перевалами Верхний или Нижний Цаннер (3950 и 3920 м), можно выйти в Сванетию. Они сложны, доступны лишь хорошо подготовленным альпинистским группам, для вьючных животных непроходимы. Перевалы пользуются известностью, так как путь к ним из Кабардино-Балкарии пролегает по Безингийскому леднику, недалеко от вершин одноименной стены, а спуск в Сванетию по одиннадцатикилометровому леднику Цаннер (самому длинному в Сванетии). Хорошая тропа, начинающаяся невдалеке от «языка» (нижняя оконечность) ледника, приводит в сванское селение Жабеш, в двух-трех часах ходьбы от Местии. Из Местии живописным Ингурским ущельем, минуя Ингури ГЭС, можно доехать автобусом до города Зугдиди, находящегося невдалеке от Сухуми.

Из Нальчика легко добраться до Чегемского ущелья, одного из живописнейших на Северном Кавказе. В средней части его, в теснине Су-аузу, находятся знаменитые Чегемские водопады.

За балкарским селением Булунгу Чегемское ущелье разветвляется – на западе небольшое, но очень интересное ущелье Башиль, в средней части которого находится одноименная турбаза, а на юге – Гара-ауз-су. Там расположилась туристская база «Чегем». Через нее проходит всесоюзный туристский маршрут к морю через Твиберский перевал (3580 м)[71]71
  Всесоюзные туристские маршруты, ведущие к Черному морю через перевалы Твибер, Бечо и Донгузорун, временно закрыты, в связи со строительством Ингурской ГЭС.


[Закрыть]. Он сравнительно несложен и выводит в селение Жабеш. В малоснежное лето проходим для вьючных животных.

В Баксанское ущелье автотрасса также идет из Нальчика. В начале ущелья находится один из первенцев энергетики Кабардино-Балкарии – Баксангэс, снабжающий энергией всю равнинную часть республики, группу курортов Кавказских Минеральных Вод, промышленные предприятия и горнорудный комбинат в городе Тырныаузе, строителей и эксплуатационников спортивного центра в Приэльбрусье.

За Тырныаузом горы становятся выше. У селения Верхний Баксан на север отходит тропа, ведущая к бесснежному перевалу Кыртык-ауш и в Кисловодск. В противоположном направлении путь в ущелье Адыр-су. В нем, среди островков соснового леса, действуют учебные альпинистские лагеря – «Уллу-тау» и «Джайлык». Недалеко от них высится горный массив вершин Уллу-тау-чана (4207 м).

Если продолжать путь к верховьям Баксана, то из поселка Эльбрус можно выйти по тропе в красивое Ирикское ущелье с ледником, спускающимся с Восточной вершины Эльбруса.

Дальше Баксанское ущелье все более сужается. Начинают попадаться сосны. И вскоре прекрасный лес стоит по обе стороны дороги. Здесь к Главному хребту отходит ущелье Адыл-су, в самом начале которого находится учебный альпинистский лагерь «Адыл-су».

Вначале оно идет в южном направлении, но вскоре резко поворачивает на восток, где в него впадает Шхельдинское, сравнительно короткое ущелье, с одноименным горным потоком. У места впадения реки Шхельда в Адыл-су находится учебно-альпинистский лагерь «Шхельда», а недалеко, среди соснового и березового леса, стоят домики альпинистского лагеря Украины – «Эльбрус». Несколькими километрами выше на лесном террасообразном склоне расположен альпинистский лагерь «Джан-туган», принадлежащий Московскому высшему техническому училищу имени Баумана (МВТУ).

Лагерь «Джан-туган» располагает прекрасным учебным местом, настоящей «скальной» лабораторией. По соседству с ним, на другой стороне реки, находится ледник Кашкаташ. На базе лагеря почти три десятилетия проводилась подготовка инструкторских кадров. Среди наших ветеранов альпинизма немало товарищей, закончивших здесь школу инструкторов и получивших «путевку в жизнь». Именно здесь ковались кадры альпинистов, будущих победителей труднейших вершин Кавказа, Памира, Тянь-Шаня и Алтая, среди которых немало спортсменов международного класса.

В районе расположения альплагерей высятся вершины Главного хребта: Джан-туган (3991 м), Гадыл (4120 м), Башкара (4241 м), Уллу-кара (4320 м), Пик Вольной Испании (4200 м), Бжедух (4271 м), Пик Кавказ (4037 м), Шхельды-тау (4320 м), находящаяся в южном отроге двурогая Ушба (4696–4710 м).

Из ущелий Адыл-су и Шхельдинского в Сванетию ведут сложные и трудные перевалы: Джантуганский, Кашкаташ, Ушбинский, Чалаатский, Шхельдинский, Ак-су и другие. Все эти перевалы второй и третьей категории, и их преодоление без знания альпинистской техники невозможно.

Недалеко от лагеря «Адыл-су» в Баксанском ущелье на лесной поляне находится трехэтажное здание турбазы «Эльбрус» (до войны здесь была гостиница «Интурист»), а рядом раскинулся большой палаточный городок. Впервые в 1963 году турбаза действовала зимой, обслуживая массовый поток горнолыжников, которые занимались тренировками как вблизи, так и на склонах горы Чегет, где были пущены подвесная канатно-кресельная дорога и трелевочный подъемник. У турбазы «Эльбрус» раскинулись домики юношеской турбазы Кабардино-Балкарии «Юсенги».

В трех километрах от турбазы на юг отходит ущелье Юсенги, замыкаемое Главным хребтом. В этом ущелье находится снежный перевал Бечо (3375 м), ведущий в Сванетию. Прохождение его особых трудностей не представляет. На леднике Юсенги, питающем одноименный поток, находится крутой ледяной взлет, известный под названием «куриная грудка». Это наиболее трудное место. Через перевал Бечо проходит всесоюзный туристский маршрут, начинающийся в Нальчике и заканчивающийся на Черноморском побережье в Новом Афоне.

Перевал Бечо пользуется большой популярностью среди туристов как один из наиболее коротких путей на побережье и как маршрут, проходящий по живописным местам Сванетии. Поднявшись на него из Кабардино-Балкарии, выходят на тропу, ведущую к турбазе «Шихра», в нескольких километрах от которой находятся сванские селения Мозери и Бечо.

Около впадения ущелья Юсенги в Баксанское, в густом сосновом лесу, расположен старейший в Советском Союзе учебный альпинистский лагерь «Баксан». Его основание относится к заре советского альпинизма, к 1931 году (основателем его был ЦК профсоюза кино– и фотоработников СССР). В первые годы своего существования он носил название «Рот-Фронт», в дальнейшем оно неоднократно менялось. Непосредственным организатором его и начальником долгие годы был Борис Федосеевич Кудинов, работавший впоследствии в центральном туристском аппарате в Москве. В настоящее время Б. Ф. Кудинов – персональный пенсионер союзного значения.

В километре от лагеря раскинулся небольшой балкарский поселок Байдаевка (довоенное название было Кой-сюрульген), а еще через километр, на противоположном берегу Баксана, находятся крупнейшие в Кабардино-Балкарии нарзанные источники, не уступающие по лечебным свойствам знаменитым Кавминводским. Дебит их настолько велик, что еще в 1936 году началось строительство ванного здания, лечебных и вспомогательных корпусов. К тому же времени относится сооружение небольшого розливо-укупорочного завода. Нарзан типа «Адыл-су» быстро получил широкую известность. К сожалению, война помешала завершению строительства.

В настоящее время источниками пользуется местное население, альплагеря, туристские базы, приезжающие на выходные дни в Приэльбрусье горняки Тырныауза, экскурсанты из Нальчика и многих городов Северного Кавказа.

Недалеко от «Нарзана» возвышается высотный первенец Приэльбрусья – пятиэтажная гостиница-турбаза «Иткол», а рядом сооружен высокогорный каток. По соседству раскинулись постройки юношеской турбазы Украины «Юность», граничащей с базой Эльбрусской экспедиции Академии наук Украинской ССР.

Несколько выше иткольской гостиницы, на юг ответвляется небольшое ущелье – Донгузорун, заканчивающееся Главным Кавказским хребтом со снежным перевалом Донгузорун. Путь к нему (его высота равна 3203 м) проходит невдалеке от грозных стен массивов Донгузоруна (4468 м) и Накра-тау (4277 м). Перевал пользуется большой популярностью среди туристов, как наиболее легкий из всех ведущих в Сванетию.

Через него проходит всесоюзный маршрут к Черному морю в Сухуми. Тропа за перевалом ведет в ущелье Накры, в котором расположено одноименное сванское селение, связанное автомобильной дорогой с Дизи, находящимся в Ингурском ущелье между Местией и Хаиши.

У входа в Донгузорунское ущелье находятся гостиница-турбаза «Чегет» и подвесные канатные дороги кресельного типа, общей протяженностью свыше четырех километров. Эти дороги пользуются громадной популярностью среди туристов, горнолыжников и экскурсантов.

Вблизи, в поселке Терскол, расположены база Высокогорного геофизического института АН СССР, находящегося в Нальчике, турбаза МО СССР «Терскол», высокогорная база спортобщества «Динамо». До недавнего перехода в здание гостиницы-турбазы «Чегет» здесь располагался и Эльбрусский совет по туризму и экскурсиям.

На север от поселка отходит шестикилометровое Терскольское ущелье, оканчивающееся одноименным ледником, сползающим со склонов Эльбруса. Автотрасса, идущая по Баксанскому ущелью, заканчивается в трех километрах от Терскола на поляне Азау.

На юго-западе видны хаотические нагромождения обломков скал и старая боковая морена. Здесь в далекой древности проходило русло наиболее мощного эльбрусского ледника Большой Азау, «язык» которого в настоящее время находится намного выше поляны и с нее не виден.

С поляны открывается прекрасный вид на невысокие горы, окаймляющие цирк снежного бассейна Азау, с вершиной Азау-баши (3687 м) во главе. Отсюда начинается «классический», наиболее простой и легкий путь на вершины Эльбруса, а также маршруты через снежные, доступные лишь для человека перевалы: Чипер-азау (3268 м) с выходом в Сванетию, Хасан-кой-сюрульген (3450 м) и Хотю-тау (3546 м), ведущие в верховья реки Кубани, затем в Учкулан, Карачаевск, курорты и турбазы района Теберды и Домбайской поляны.

В наши дни на поляне Азау возведена пятиэтажная гостиница-турбаза «Азау», здания Эльбрусской гляциологической экспедиции Московского государственного университета имени Ломоносова, нижняя станция Большой эльбрусской канатки.

В направлении Старого Кругозора высоко вверху видны две ажурные мачты-опоры. Они установлены на крутых склонах и поддерживают стальной канат-трос, по которому бегут ввысь вагончики с туристами.

Все это за сравнительно короткий срок возвели строители Приэльбрусья. В настоящее время они с успехом трудятся намного выше Кругозора, где среди вечных снегов завершаются отделочные работы на второй очереди канатной дороги – станции «Мир».

Во время пути по Баксанскому ущелью трижды можно видеть Эльбрус. Первый раз – при выезде из теснины ущелья несколько ниже селения Былым, второй, когда проезжаешь поселок Эльбрус, и третий – от начала Терскольской поляны. Но он виден лишь частично.

Эльбрус открывается во всей своей красе, если подняться по канатно-кресельным дорогам на верхние станции или на альпийские луга склонов Чегета. Оттуда вид на него грандиозен и прекрасен. Его вершины, находящиеся в противоположном отроге, видны от подножия до высшей точки.

Нет на Кавказе другого панорамного пункта, с которого двуглавый снежный великан Кавказа – Эльбрус был бы величавее!