Текст книги "Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса"

Покорили Эльбрус, как мы уже отмечали, 638 человек, которых торжественно встречали 3 сентября в Нальчике, на городском стадионе, где собралось более двух тысяч человек. Одновременно чествовали и 252 командиров РККА, также, в рамках социалистического соревнования двух альпиниад, взошедших на Эльбрус…

Из воспоминаний летчика Нальчикского аэроклуба Суворова:

– Для обслуживания колхозной Альпиниады нашим аэроклубом было создано специальное авиазвено, состоявшее из трех самолетов: одного «П-5» и двух «У-2» (учебного и санитарного). Была поставлена задача – организовать связь с поднимающимися на вершину колоннами, переброску продуктов, фруктов, почты, свежих газет и всего, что может потребоваться колоннам, а также оказание быстрой медицинской помощи, если она понадобится.

Самолет «У-2» обладает прекрасным качеством с точки зрения простоты управления, не требователен к аэродромам, т. е. на нем можно производить посадку на небольшой площадке. Для горных полетов и, в частности, для обслуживания восхождения на Эльбрус, этому самолету не хватало потолка, его расчетный потолок, т. е. высота, выше которой он в силу недостаточной мощности мотора не может подняться, – 4200 метров. Полеты же должны были в основном производиться на высоту больше 5000 метров. Это положение меня несколько смущало.

Приступая к обслуживанию и руководствуясь опытом работы авиазвена Военно-воздушной академии в 1934 году, мы избрали своей основной базой посадочную площадку в Баксанском ущелье, недалеко от селения Верхний Баксан, на высоте 1600 метров над уровнем моря.

Аэродром Верхнего Баксана, наряду с недостатками (малые размеры и неровность почвы), обладал одним незаменимым качеством – над ним при любой облачности всегда оставалось окно, через которое просвечивала синева неба.

На аэродроме мы прожили около месяца, т. е. все время, пока продолжалось восхождение всех четырех колонн. За этот срок успели провести 25 полетов на «Приют одиннадцати», 8 полетов к вершине и неоднократно летали в Нальчик для связи штаба с городом.

Наибольших результатов в части достижения высоты нам удалось добиться при восхождении третьей колонны. Я вылетел около 7 часов утра, захватив бензину на час сорок пять минут. Техника я не взял с собой, стремясь облегчить как можно больше самолет. Ветер дул вверх по ущелью. Используя все возможности изгибов ущелья, я минут через 30 уже достиг высоты 3200 метров. До серой пелены облаков оставалось метров 200–300. В стороне горы Донгузорун виднелось синее пятно неба. Я направился туда.

Внизу в окно виден небольшой клочок земли, она далеко, высотомер показывает 4700 метров. Потом – ослепительно яркое солнце. Только теперь начинаю ощущать холод, термометр на станке крыльев показывает –10°. Вокруг Эльбруса облачное поле плавно поднимается и вершину окутывают все такие же густые облака.

Несмотря на то что я нахожусь на 500 метров выше расчетного потолка самолета, высота все продолжает расти. Самолет превратился в планер, мотор не дает ему снижаться, а восходящий поток воздуха увлекает его вверх. Подойдя к облакам, обволакивающим вершину с наветренной стороны, и сделав несколько кругов, я убеждаюсь, что колонны увидеть не удастся. Бесполезно кружиться дальше, к тому же и время требует возвращения. Я уже в воздухе час двадцать пять минут. Нужно, чтоб хватило бензина на обратный путь. Высотомер показывает 5400 метров, температура –13°. Я основательно продрог, несмотря на ярко смеющееся солнце.

Сбавив обороты мотора, иду на аэродром. Нырнув через окно под облака и почувствовав приятную теплоту, я бросаю управление, самолет прекрасно отрегулирован и отлично летит сам. Поспешно пишу краткое донесение и, вложив его в красную ленту, снова беру управление.

Кружусь над штабом Альпиниады. Там видны люди, наблюдающие за мной. Они ждут донесение, они приветственно машут руками. Снижаюсь над самыми соснами и, прицелившись, чтобы попасть прямо в лагерь, бросаю развевающийся красной полоской великел. Еще один вираж над лагерем – и, убедившись, что великел поднят, иду на аэродром.

…По дополнительным сведениям, полученным из штаба, я узнал, что колонна должна быть на вершине между 11 и 12 часами. Решаю сделать еще один полет, тем более что облака как будто бы начинают расходиться.

Теперь я уже уверенно иду по уже пройденному пути, и высота набирается гораздо быстрее. Через пятьдесят пять минут я над Западной вершиной, она закрыта от облаков. Еще несколько кругов – и я могу идти на Восточную. Высота вполне достаточная, прибор показывает 5800 метров.

Проношусь над Восточной вершиной. Там среди оголенных ветром камней что-то двигается. Вглядевшись, вижу машущих мне руками людей. Это колонна отдыхает перед спуском. Часть колонны еще движется по склону. На вершине только передовые.

Еще пара виражей. Бросаю великел с приветствием и, поддавшись ветру, стремящемуся отнести меня на противоположную сторону вершины, перехожу ее. Здесь самолет, несмотря на ревущий бешено мотор, как камень, летит вниз мимо обнаженных камней вершины.

В этом снижающем потолке за какие-нибудь полторы минуты я теряю 1300 метров и вокруг Эльбруса прохожу к «Приюту одиннадцати», чтобы бросить радостную весть об успехах колонны.

Над «Приютом» низко нависли серые снежные облака, сыплет редкий снег и рвет со страшной силой ветер, но сбросить донесение здесь уже не трудно. Проношусь над крышей «Приюта», взмах левой руки – и красная лента падает недалеко от выбежавших людей. Еще одно донесение в штаб – и через 15 минут самолет катится по аэродрому.

На аэродроме летный состав звена Альпиниады РККА неохотно верит моей победе. Да и трудно поверить, чтобы «У-2» превысил свой расчетный потолок на 1600 метров. В силу восходящих потоков верят также слабо. Но я и не пытаюсь их убеждать – ведь у меня было 150 человек свидетелей. Вся третья колонна, находящаяся на вершине, видела меня над своими головами.

…В целом, звеном были выполнены почти все стоявшие перед нами задачи. Мы почти регулярно забрасывали почту на «Приют одиннадцати», неоднократно перебрасывали фрукты, мясо и прочие продукты для четвертой колонны. Нами было переброшено теплое белье, носки, несколько пар горных ботинок, ватные куртки и войлок для утепления обуви.

Непреодолимую конкуренцию нам составили телефонисты. Они телефонизировали весь Эльбрус и нам почти совершенно не пришлось организовать связь – штаб по телефону получал все сведения о движении колонн.

На опыте проведенных полетов можно с уверенностью сказать, что полеты в горах – я говорю о горах Северного Кавказа – не представляют чрезвычайной сложности, но требуют отличной работы материальной части и тщательного изучения условий при различном направлении ветров и различной погоде, так как незначительное изменение этих факторов может создавать самые различные комбинации потоков, которые могут значительно влиять главным образом на набор высоты.

Из воспоминаний помполита школы альпинизма РККА А. Н. Глаза:

– В 1933 году Красная армия провела первую Альпиниаду РККА, положив начало массовому туризму в стране. Из 87 человек, допущенных к восхождению, взошло на вершину Эльбруса 58 человек. Это был мировой рекорд массового восхождения на высочайшую вершину Европы.

В 1934 году вторая Альпиниада РККА поставила еще высший рекорд. Тремя эшелонами из 286 человек поднялось на Восточную вершину Эльбруса 276 командиров. Перед этим семью колоннами командиры прошли по ущельям и перевалам Кабардино-Балкарии, Сванетии и Карачая. Прекрасные отношения, установленные командирами РККА с балкарцами и кабардинцами во время альпийских походов, еще более закрепились. Необычайную теплоту, искренность и уважение к Красной армии выражали носильщики и проводники-балкарцы, которые сопровождали и помогали нам в походах.

Так из года в год крепла дружеская связь между командирами-альпинистами и колхозниками передовой орденоносной Кабардино-Балкарии. Эти отношения закреплялись и усиливались тем исключительным вниманием и помощью, которую нам оказывал областной комитет партии во главе с его руководителем тов. Калмыковым.

В лагере второй Альпиниады, расположенном в Терсколе, необычайное оживление. Командиры-альпинисты готовятся к приему гостей. Сегодня будет «курмалык». Командиры принимают в гости колхозников Кабардино-Балкарии и с ними подводят итоги альпийских походов. Верхом, пешком, на арбах стекаются сотни колхозников к нашему полотняному городку. Собрались старики и старухи, юноши и девушки. За много десятков километров пришли они сюда на праздник.

На митинге от обкома партии выступал тов. Звонцов. Он от имени колхозников области вызвал нас на соревнование.

– Мы обязуемся поднять на Эльбрус 500 колхозников, – говорит Звонцов.

Мы со своей стороны обещали руководителям орденоносной области помочь им в организации массового похода. Так родилось соревнование по штурму Эльбруса. Обмен опытом, совместные совещания с обсуждением степени подготовленности альпинистов стали правилом и потребностью работы. На заседаниях штабов, на инструктаже политсостава, на вечерах у костра командиры делились своим опытом занятий со своими друзьями колхозниками. Инструктор и руководитель колхозной Альпиниады Бетал Калмыков ковал эту победу и сплачивал ее состав на наших глазах. Лично наблюдая, контролируя и помогая, он уверенно вел своих колхозников к победе.

Как ни сердился старый Эльбрус, как ни раздувал он гигантские меха ветра, пурги и бурана, как ни охлаждал энергию и волю людей лютым морозом – ничего не вышло. Один за другим поднимались эшелоны колхозников, а вслед за ними и командиров, вписывая новую страницу побед нашей великой родины. 638 рядовых колхозников установили новый мировой рекорд массового восхождения, окончательно развенчав печальную славу буржуазных одиночек индивидуалистов альпинизма. 638 колхозников и 252 командира, поднявшиеся на высочайшую вершину, показали, на какие изумительные высоты ведет страну наш мудрый и великий Сталин.

Рассказывает врач Н. Ф. Томаревский: «Идем дальше. Вдруг видим – знамя пошатнулось, вот-вот упадет. Саид Хаджиев подхватывает его. Знаменосец Зоя Малкарова, бледная, падает на снег. Сильная головная боль, тошнота, слабость, частый пульс слабого наполнения, кровь носом. Идти дальше нельзя. Надо спускаться вниз.

– Ни за что! – говорит Зоя. – Немного отдохну и пойду.

Отдохнула. Через несколько минут встала и, шатаясь, побрела. Но не назад, вниз, а дальше – вперед и выше».

С третьей колонной взошел на вершину Эльбруса симпатичнейший дед Купоев Алексей Тимофеевич, 73-летний колхозник Прималкинского района. Безусловно забракованный врачами по старости, он с такой детской радостью, с таким энтузиазмом готовился к походу, что ни у одного из нас не повернулся язык запретить непосильный для него поход.

И дед Купоев дошел до вершины. Хотя его, беднягу, и стащили оттуда в спальном мешке до «Приюта Пастухова», но все же он был бесконечно счастлив своим геройством.

Проводник Саид Хаджиев в шестнадцатый раз поднялся на Эльбрус: «Но самое радостное, самое хорошее восхождение было теперь. Я провел на Эльбрус двести молодых, здоровых, лучших людей родной Кабардино-Балкарии и самого знатного человека области – Бетала Калмыкова. Хорошо шли мои комсомольцы, хорошо шел сын мой Бетал. Только потому, что это были комсомольцы, только потому, что их снаряжали в поход все колхозы области, что за ними следил весь Союз, только потому, что их готовила и воспитывала перед восхождением партия великого Сталина – все двести взошли на вершину. И я говорю: мне 63 года. Мне пора бы уже отдохнуть. Но разве захочешь отдыхать в такое время, когда молодые, здоровые, славные идут туда, где редко ступала нога человека?»

Зоя Малкарова, комсомолка колхоза им. Калмыкова (селение Нижний Чегем): «С нами во главе колонны шел тов. Калмыков. Он двигался в ногу с опытными альпинистами, он лично подбадривал отстающих, он вносил в семью альпинистов бодрость и волю к победе. Мы удивлялись его выносливости. Первый раз он шел на Эльбрус и шел лучше нас всех. Мы смотрели на любимого Бетала и сердца наши загорались огромной гордостью за нашу партию.

На Эльбрус нас вела партия. Если бы мы не знали, не чувствовали этого на каждом шагу, трудно сказать, каков был бы исход Альпиниады. Но мы видели, что лучшие люди партии шли впереди нас, и это придавало нам силы. …Первое слово, которое вырвалось из всех уст, когда мы вступили на высочайшую точку Европы, было – Сталин».

Николай Алиев, участник восхождения: «На седловине вдруг пошла из носа кровь. Врач предложил вернуться. Не вернулся. На привалах втыкал ледоруб, упирался в него спиной и ложился на снег вниз головой. Стал отставать, врач предложил: «Вернитесь». Не вернулся.

Догнал товарищей, вышел к самому проводнику Тилову и вслед за ним взошел первым».

«Дорогой, родной, наш любимый Сталин!

Взяв высочайшую вершину Европы – суровый Эльбрус, мы …первое слово радости победы обращаем к тебе, нашему мудрому учителю, к тебе, величайшему проводнику миллионов трудящихся к вершинам счастливой радостной жизни бесклассового общества.

Мы пришли на Эльбрус не за рекордами.

Преодолевая буран, вечные льды, снега, мы думали только о тебе, наш родной любимый Сталин, о нашей родине, о крепости наших границ.

Пусть знают враги революции, откуда и где бы они ни совершили вылазку, что каждый трудящийся нашей родины станет в несокрушимые ряды, чтобы победить их, как победили мы суровую стихию горных вершин».

«Дорогой товарищ Ворошилов!

Тебе, ближайшему соратнику великого Сталина, стальному наркому обороны, вождю Красной армии, другу трудящихся Кабардино-Балкарии, мы шлем пламенный привет с высочайших вершин Европы – сурового Эльбруса.

Мы заверяем тебя, что каждый из нас и каждый трудящийся области, по зову нашей славной коммунистической партии и великого вождя родного Сталина, с таким же бесстрашием, с такой же настойчивостью, как побеждали стихию горных высот, будет бороться, чтобы сокрушить врага, если он вздумает напасть на нашу великую родину».

Альпинизм – ключ от Эльбруса

Рассказывая о массовых восхождениях на Эльбрус прошлого столетия, нельзя обойти вниманием Альпиниаду КБАССР 1960 года, когда на высочайшую вершину Европы поднялось рекордное к тому времени число альпинистов. Вот строки из телеграммы, посланной с Эльбруса: «20 июля внезапно разыгравшаяся непогода задержала участников Альпиниады КБАССР на исходных пунктах. Вчера к утру погода улучшилась, на 6 часов по московскому времени четыре колонны альпинистов организованно начали штурм Эльбруса. В 9 часов 1403 человека достигли «Приюта Пастухова» – 4800 м. В 15 часов 20 минут спортсменов 1380 (означенная цифра в дальнейшем была подвергнута корректировке. – Авт.) поднялись на Западную и Восточную вершины горы-великана. Массовое восхождение завершилось успешно. …Еще одна яркая страница вписана в историю отечественного и мирового альпинизма».

…Та Альпиниада оставила особый след в памяти одного из авторов этих строк – дело в том, что в ней принимал участие его отец, Николай Котляров, на тот момент сотрудник газеты «Советская молодежь», публиковавший из номера в номер репортажи о ходе подготовки юношей и девушек, лагерных буднях, этапах восхождения. Собирался (на полном серьезе) принять участие в восхождении и его сын, дошкольник. Причем никакие уговоры типа того, что «маленьких в горы не берут», не действовали, и даже то, что нужна специальная обувь (с шипами), не смогло погасить желание взойти на Эльбрус.

Новенькие ботинки, приготовленные специально к школе (по тем временам вещь дефицитнейшая) были мальчишкой превращены (назовем это так) в «гвоздеступы» – изнутри были вколочены десятки гвоздей с обойными шляпками. После чего, естественно, обувь стала негодной ни для горного, ни для обычного хождения. История не сохранила, как оценили родители столь необычный перевод желания в практическую плоскость, но рассказы отца об Альпиниаде ожили, всплыли в памяти при подготовке этого материала, а написанные им репортажи позволили насытить его конкретными фактами и деталями.

Уместным будет сказать и о том, что Альпиниада 1960 года в силу разного рода причин в последующем не нашла должного отражения в литературных и исторических источниках, и со временем многие ее страницы подверглись забвению, что совершенно несправедливо.

Итак, Альпиниада была задумана как апофеоз событий, посвященных 40-летию установления советской власти в Кабардино-Балкарии. Естественно, и 90-летие со дня рождения вождя мирового пролетариата также было привязано к ней. А коль даты были столь важны и значимы, организатором выступили обком партии, Совет министров и областной Совет профсоюзов. 15 марта принимается постановление бюро обкома партии и Совета министров о проведении в июле республиканской Альпиниады «с восхождением ее участников в количестве 1000 человек на высочайшую точку Европы – вершину Эльбруса». Был образован оргкомитет, в который вошли партийные, советские, хозяйственные, комсомольские руководители, известные альпинисты (А. Н. Ахохов, Г. Т. Кулик, Х. И. Хутуев, С. К. Бабаев, К. К. Эфендиев, Х. М. Бербеков, В. З. Дудуев, Н. И. Двуреченский, Х. Ч. Залиханов, Ш. С. Тенишев и др.).

При таком руководстве массовость была обеспечена на централизованном уровне, но и так по большому счету желающих участвовать в Альпиниаде оказалось куда больше, чем планировали. Более того, развернулось настоящее соревнование за это право. И практически сразу стало ясно, что та тысяча, которую планировали поднять (именно этот термин встречается в официальных документах) на Эльбрус, в конечном итоге выльется куда в большую. Столь велик был энтузиазм и стремление людей, которые называли себя строителями коммунизма и которым в скором времени предстояло стать (правда, на совсем непродолжительное время и то на словах) великой общностью под названием советский народ.

Кроме того, в отличие от предыдущих альпиниад, проведенных по принципу групповых восхождений в течение нескольких дней, было принято решение о единовременном подъеме всех участников, число которых к тому времени достигло почти полторы тысячи. Это поставило на повестку дня проблему последней ночевки. Дело в том, что «Приют одиннадцати», где она обычно проходит, не мог принять и десятой части (высокогорная гостиница насчитывала 125 мест) штурмующих Эльбрус. Поэтому было предложено построить временный палаточный городок в районе «Приюта девяти», то есть «Ледовой базы».

Этапы подготовки мероприятия, проходящего под негласным девизом «Тысяча человек поднимется на Эльбрус!», были проведены по уже отработанной на предыдущих альпиниадах методике: отбор участников, высокогорные сборы (они проходили начиная с 10 июля), изучение альпинистских азов, теоретические и практические занятия, контрольные восхождения. Одно из них на вершину Гумачи, никогда прежде не видевшей столько альпинистов – к вечеру первого дня похода на ней собралось более 500 участников, которым еще предстоял и ночлег в палатках.

Задействовано было большинство альпийских лагерей, располагавшихся в зоне Приэльбрусья: «Адыл-су», «Баксан», «Джантуган», «Джайлык», «Уллу-тау», «Шхельда», «Эльбрус», турбаза «Тегенекли» и спортбаза КБГУ. За тем, чтобы календарный план не претерпевал корректировок, были призваны следить опытные горовосходители, как местные – М. К. Хергиани, С. Шведов, К. Мамишев, И. Пауков, братья Энеевы, так и из разных регионов страны – В. Рубанов, М. В. Хергиани, Л. Занилов, Ю. Алексашин, Г. Степанов, К. Тихомирова, Р. Иванов, В. Салакин, Л. Елисеев и др.

Сам план восхождения был таким. Всех участников разбили на несколько колонн. В состав первой вошли представители Урванского и Лескенского районов, КБГУ, Всесоюзной геофизической экспедиции. Вторую составили посланцы Советского, Прохладненского, Зольского районов, Нальчикского технологического техникума. В третьей были представлены Эльбрусский, Чегемский, Терский районы, город Тырныауз и школа инструкторов альпинизма ВЦСПС. Четвертая колонна – посланцы Нальчика и Баксанского района. Среди участников восхождения были также представители Москвы, Ленинграда, Грозного, Пятигорска, Ставрополя, других республик, областей и краев Советского Союза…

Все руководители (о них ниже) – мастера спорта СССР (в те годы такое звание заслужить, тем более в альпинизме, было ох как непросто).

Создали и службу безопасности – за каждой колонной закрепили по 20 опытнейших альпинистов. Решено было, что все четыре колонны начнут подъем одновременно. Для успешного продвижения весь путь подъема от «Ледовой базы» до седловины промаркировали – алые пятна флажков гирляндами поднимались по белоснежному полю.

Между «Ледовой базой» и «Приютом одиннадцати» проложили телефонную линию. Она же связала «Приют» с Терсколом и альпинистским лагерем «Адыл-су», а те, в свою очередь, включили в республиканскую телефонную сеть. По тем временам новации невозможные.

Наступили решающие дни. Утром 18 июля все участники своим ходом (без привлечения техники – вездеходы были задействованы только на подвозе грузов) покинули Терскол. К трем часам они подошли к «Ледовой базе», а к вечеру три колонны достигли «Ледовой базы», а одна – «Приюта одиннадцати».

Теперь обратимся к статье «Штурм Ошхамахо» («Советская молодежь», 1960, 27 июля) и предоставим слово Николаю Котлярову: «…Генеральный штурм был назначен на 20 июля, но еще с утра 19 июля стало ясно, что погода испортится. С полудня начал усиливаться ветер, который к вечеру разразился до предела. Восхождение было отложено».

А вот как рассказывал об этих же часах Владимир Кудинов, автор знаменитой книги «Эльбрусская летопись» (1976): «О ночном выходе нечего было и думать, приняли решение отсрочить его в надежде на улучшение погоды. «Приют одиннадцати» был переполнен до отказа, в четырехместных комнатах разместилось по 10–12 человек. Буран не утихал, и к ночи альпинисты, жившие на соседних скалах, срочно перекочевали в помещение «Приюта одиннадцати». Его настолько переполнили, что стало невозможным передвигаться. Все комнаты, столовую, коридоры заняли люди, спавшие на голых полах, но это никого не удивляло: гораздо лучше спать в тесноте, чем дрожать от холода в палатках. По самым скромным подсчетам, в помещении в те дни располагалось около шестисот человек».

Но тем не менее даже в столь стесненных условиях участники не теряли времени попусту: был организован шахматный турнир, собравший добрую сотню участников. Вот как об этом писал Николай Котляров, шахматист-любитель, который, кстати говоря, становился в 1949 году чемпионом республики: «Выявление чемпиона Альпиниады грозило затянуться на неопределенное время, но выручила испытанная олимпийская система розыгрыша: побежденный выбывает из дальнейшей игры. Немало страстей, огорчений и радостей было на этом турнире. Но зато победители его получили ценные награды: вилок свежей капусты». Автор скромно умолчал, что один из этих вилков достался именно ему и был разделен между множеством (по количеству капустных листов) участников.

И снова строки из газетного отчета: «В ночь с 20-го на 21 июля ветер начал стихать. В три часа с минутами штаб восхождения принимает решение выходить, несмотря на то, что первоначально твердо было оговорено: штурм начинать не позже 12 часов ночи с «Ледовой базы» и не позднее 2 часов – с «Приюта одиннадцати» из-за опасности не успеть вернуться засветло. Решение было неожиданным для всех. На первых порах оно казалось рискованным. Но иначе было нельзя. Кто знал, сколько дней и ночей будет продолжаться буря, если она разразится вновь…»

И вот три колонны – первая, вторая и четвертая (руководители Лялу Занилов, Шакир Тенишев, Рем Терро) начинают подъем и к 6 часам утра достигают «Приюта одиннадцати», где сосредоточены участники третьей колонны, возглавляемой Валерием Марковым.

Из книги «Эльбрусская летопись»: «Любопытную картину представляли в те дни склоны Эльбруса. Они буквально были запружены людьми, медленно поднимавшимися к вершине четырьмя параллельными колоннами. Во главе Альпиниады шла школа инструкторов ВЦСПС, члены оргкомитета и штаба Альпиниады, ответственные работники республики. За ними – убеленные сединами ветераны первой Альпиниады 1935 года – русские, балкарцы, кабардинцы. Четверть века минуло с той поры, когда они вместе с Беталом Калмыковым и Сеидом Хаджиевым вели на штурм Эльбруса альпинистов республики».

И снова строки из газетного репортажа: «Вперед выходит небольшая группа опытных альпинистов и инструкторов. За ними – штаб восхождения: заслуженный мастер спорта Е. А. Белецкий, первый секретарь Кабардино-Балкарского обкома КПСС Т. К. Мальбахов, председатель Совета министров КБАССР А. Н. Ахохов, секретарь Кабардино-Балкарского обкома КПСС Х. И. Хутуев… (Сегодня в этом перечислении фамилий и должностей просматривается связь власти и народа). Тесно примыкают к штабу все 4 колонны в составе 1421 человека, в три ряда каждая – развернутым фронтом в 12 человек. Никогда еще в этих местах одновременно не ступало столько человеческих ног».

И поэтическая журналистская ремарка, которая отражает не только настроение людей, но и дух того времени, отделенного от нас всего лишь каким-то полувеком: «Обе седые вершины глубоко спрятаны в серых и мрачных облаках, и, кажется, метель, бушевавшая в течение более суток, собрала здесь все свои черные силы. Но нет, они не страшны таким людям, людям крепкого духа и сильной воли. И как бы внемля этому, двуглавый великан, словно кланяется, снимает свой головной убор (тучи медленно рассеиваются) и приветствует своих покорителей».

Но впереди еще самое трудное, когда каждый последующий шаг становится настоящим испытанием характера. Картинка с натуры: «Вот упал кто-то. Чувствуется: нет сил даже вымолвить слово. Но проходят секунды, и фигура встает, опираясь на руки подошедших, распрямляет плечи и глубоко выдыхает: „Я сама. Вниз не пойду. Я должна взойти и взойду“».

Седловина. Здесь участники разделяются: «Выстраиваются альпинисты, которым предстоит взойти на Западную вершину. Над рядами развеваются флаги СССР, РСФСР и КБАССР. Правофланговый держит бюст В. И. Ленина».

Остальным – на Восточную вершину. 15 часов 20 минут: «Вершина взята. Слышатся возгласы «ур-рра!». Над «крышей» Европы взлетает ракета, участники поздравляют друг друга. Крепкие рукопожатия, объятия, поцелуи. Пожалуй, ни у кого из восходителей в жизни не было более трогательных и радостных минут, чем эти. Участники единодушно, под громкие возгласы «ура!», «Слава Коммунистической партии Советского Союза!» принимают письмо Центральному комитету КПСС, товарищу Никите Сергеевичу Хрущеву, …зачитанные секретарем Кабардино-Балкарского обкома КПСС Х. И. Хутуевым и секретарем обкома ВЛКСМ В. З. Дудуевым. На вершине устанавливается бюст В. И. Ленина, портрет Н. С. Хрущева, флаги СССР, РСФСР и КБАССР».

Телеграмма, с которой мы начали рассказ об Альпиниаде (она опубликована в газете «Советская молодежь» за 22 июля), имеет подзаголовок: «1380 человек на Эльбрусе!». В книге «Эльбрусская летопись» (с. 160) приводится друга цифра: «В тот памятный день, 21 июля 1960 года, вершин Эльбруса почти одновременно достигли 1395 человек, из них 376 женщин». А в хронике восхождений, публикуемой в этом же издании, говорится: «На обе вершины Эльбруса одновременно поднялось 1396 альпинистов Кабардино-Балкарской альпиниады». Отчего и когда произошла эта корректировка, нам выяснить не удалось, но вот с чем она связана, догадаться нетрудно: речь шла о мировом рекорде, а в таком вопросе каждый человек имел значение.

Двадцать второго июля участники Альпиниады возвратились в Терскол, всем им были вручены памятные значки «За восхождение на Эльбрус». На следующий день их встречал Нальчик, где на площади 400-летия состоялся грандиозный митинг. О чем говорили выступающие, догадаться нетрудно – о дружбе, интернационализме, товарищеской взаимовыручке, желании быть полезными родине. И в их словах – претенциозных и ура-патриотических на сегодняшний взгляд – на самом деле ничего подобного не было: были искренность чувств, крепость дружеских уз, вера в светлое, что мы так успешно теряли все последние годы.

Альпиниада, говорил, в частности, Т. К. Мальбахов, выдающееся событие в жизни республики, она даст мощный толчок развитию физкультуры и спорта, особенно альпинизма в Кабардино-Балкарии. Она показала, что «помимо отдыха в санаториях, где люди проводят свои дни за игрой в карты, домино, существует более активный, более полезный вид отдыха – туризм и альпинизм. Мы были похожи на того кладовщика, который забросил ключ от кладовой и не может его найти. Но теперь мы нашли этот ключ, открыли им Эльбрусскую кладовую – кладовую бодрости и здоровья, открыли для всех».

И на самом деле: действительно Альпиниада и дала толчок, и показала – последующие годы превратили Кабардино-Балкарию в настоящую туристическую Мекку, когда наш край ежегодно посещали десятки тысяч туристов и отдыхающих, к чему сегодня мы только стремимся.

Что касается эльбрусских рекордов, то главный из них был еще впереди – в 1967 году за один день на «крыше» Европы побывало более двух с половиной тысяч участников очередной Кабардино-Балкарской альпиниады…