Текст книги "Российская литературная премия-2022. Том 1"

Добыча «полезных ископаемых» СОЗДАЁТ планете Земля угрозу смены орбиты

В организме планеты Земля нет ничего лишнего, её внутренний состав должен оставаться нетронутым – первозданным. Уголь, газ и нефть – это внутренние органы планеты; когда планета их лишится, то уменьшится вес, исчезнет остойчивость, плавучесть – и планету сдует с орбиты. Нефть и уголь – это структурная прослойка между другими частями планеты. Они не для того, чтобы их добывать, а чтобы планету на ОРБИТЕ ДЕРЖАТЬ в равновесии! Если внутреннюю структуру нарушить изъятием добычей углеводородов – равносильно живой организм внутренних органов лишить. Газ существует не для добычи и не для сжигания. Для рыб в воде и для удержания планеты на орбите нужен «плавательный пузырь» для дальнего плавания. Изменение внутренней структуры и веса приведут к потере орбиты. Внешняя среда и внутренняя структура планеты должны быть девственными. Когда они перестанут быть таковыми, то жители планеты не смогут остаться живыми. Корень зла всех бед человечества: жадность и алчность, обогащение и за него сражение.

Властью и избранными богатство приобретается, что им открыта дорога к народному добру. Если рабочий человек будет трудиться круглосуточно, он не разбогатеет, у народа нет к богатству лазеек! Гомо сапиенс назвать разумным поспешили, неразумные в первом веке истинному Богу – Солнцу народы веры лишили. Взамен веру словам о воскресении Иисуса Богом предложили и духовным ЗВАНИЕМ Бог имя Иисуса наградили.

Техническая цивилизация и наука создают технологии, среди нет есть разрушительные. Когда они появятся в большом количестве и станут преобладать, жизнь на планете они будут уничтожать. Чтобы зло на планете победить, каждый человек должен верить Богу Солнцу, быть разумным и добрым! Если вы желаете жизнь на планете спасти, то будете Гуманистов и Стратегов, думающих масштабно и панорамно, искать, штаб по спасению жизни на планете создавать и власти план спасения предлагать!

Устройство жизни человечества в XXI веке всё больше Природному образу не соответствует!

«Мы любим то, чего нет!» – цитата эксперта телепередачи.

О любви к Богу Солнцу две тысячи лет молчат, не существующему в Природе Богу Иисусу слова любви летят! Жизнь человечества состоится, если Природа девственной и здоровой останется и у человечества разумность сохранится! Дело человечества МАЛЕНЬКОЕ, А У ПРИРОДЫ – БОЛЬШОЕ! Когда и у человечества дело станет большое, оно эгоизмом, безнравственностью, жадностью и алчностью будет больное. Когда у жизни человечества с Природной жизнью соответствия нет, то человечество само себе СОЗДАЁТ МНОГО БЕД. Человечеству путь жизни указан ТВОРЦОМ – верить Богу Солнцу, уважать Природы верховенство и законов Природы авторитет! Воспитанием народа религиями мира надо победить жадность и алчность, чтобы остановить на тот свет поход. Пока жадные и алчные обогащаются, запасы планеты и народного добра УМЕНЬШАЮТСЯ! На планете будет мир и покой, если исчезнут жадные и алчные и каждый будет с добрым сердцем и разумной головой!

Созидание: совместное жизни строительство, народ! Созидание: строительство жизни народа!

Религиозная реформа предстоит, чтобы на тот свет путь ЗАКРЫТЬ! Предстоит реформа культа личности имени пророка Иисуса с целью удаления духовного ЗВАНИЯ Бог! Религия должна строиться на основе научного астрономического открытия предка – Бог Большой Огонь: Солнце, Звёзды, Вселенные и Галактики! Имя Бога Аллах имеет астрономическую суть и главой религии является на законном основании. Аллах: ХРАНИТЕЛЬ СВЕТА – СОЛНЦЕ! Надежда на гуманистов, стратегов, социалистов, прометеев, кто мыслит масштабно и способен нести свет знаний народу. И на гениальных ценителей произведений, кто отдаёт предпочтение литературе для просвещения и СОЗИДАНИЯ! В литературе для развлечения можно УТОНУТЬ, но она ничем не помогает народу, чтобы у человечества был безопасный жизни путь! В осуществлении реформы Россия будет впереди, если за дело возьмётся СТРАТЕГ с сердцем ПРОМЕТЕЯ в груди.

22 июля 2023 года

Ирина Кабанова

Творческий путь начала в 12 лет. Отправляла пробы пера в районную газету «Вперёд». И однажды её напечатали. Потом стала писать заметки на волнующие темы. Иногда их публиковали, а однажды редактор одного из отделов предложил ей стать юнкором.

Потом были первая любовь и первая проза. Со временем любовный эпос перерос в детективную историю. А следом – ещё много тематических стихов, но уже не столько о любви. О Родине, о войне, об ушедших из её жизни людях, о вреде наркотиков. С некоторыми из них участвовала в районных конкурсах. Были и попытки мистической прозы, романтические рассказы и ещё много-много стихов. В личном архиве их более трёхсот.

Несмотря на трудовой опыт в разных сферах, в её жизни всегда присутствовало творчество. Подработка написанием тематических статей, сценариев к праздникам и, конечно же, отражение эмоций и отношения к жизни через стихи, посты в социальных сетях, заметки в блогах.

Книги: «Случайная жертва. Книга I. Смерть в законе», «Случайная жертва. Книга 2. Все карты биты?».

Номинация «Лучший писатель года»

Это был самый волнительный и в то же время самый счастливый день в жизни Ольги. Она проснулась в шесть утра и больше не смогла уснуть. Приняла ванну, налила себе кофе и, укутавшись в уютный мягкий плед, присела на диван, наслаждаясь ароматом и вкусом бодрящего напитка. По традиции эту ночь они с Михаилом провели в разных квартирах. Регистрация была назначена на полдень, значит, у неё ещё есть достаточно времени, чтобы стать самой красивой в городе невестой. Девушка погрузилась в сладкие грёзы и на заметила, как пролетел почти час. Скоро должна была прийти Лена, чтобы сделать причёску и макияж. Невеста поспешила начать необходимую к этому подготовку.

В начале одиннадцатого в квартире вдруг воцарилась тишина: все, кто помогал ей в сборах, включая фотографа, замерли в ожидании, когда она выйдет из комнаты. Белоснежное облегающее платье струилось по точёной фигуре, обнажённую шею украшало изящное колье, а завершали нежный образ ажурные перчатки до локтя. В причёску Елена добавила небольшую белую розу что придавало невесте ещё больше нежности. Сделав несколько фотографий на память и приготовив меховую накидку на плечи, присутствующие взяли по бокалу шампанского, чтобы выпить за последние часы девичества, и стали ждать жениха, которому сослуживцы приготовили немало интересных заданий в ходе выкупа.

Достойно пройдя все испытания, Михаил наконец-то вошёл в квартиру. Увидев будущую супругу, замер. Никогда он не видел её такой красивой. Конечно, они много времени проводили вместе, и не раз Оля надевала платья на праздники, но такой она ещё никогда не была. Нежная, изящная, такая хрупкая, что хотелось её защитить. Глаза светились любовью и искрились счастьем. Он подошёл к ней, обнял и нежно поцеловал.

– Ну что, вперёд, навстречу долгой счастливой семейной жизни?

– С радостью, любимый.

Давно во Фрунзенском загсе не видели столько гостей во время бракосочетания. Каждый хотел увидеть этот счастливый момент своими глазами. После произнесения торжественных клятв, речей и обмена кольцами счастливые молодожёны вместе с частью гостей поехали на традиционные катания по памятным местам города и свадебную фотосессию.

К пяти часам вечера молодые и гости собрались в баре «Легаси» для продолжения торжества. Сергей оказался на удивление очень весёлым и довольно талантливым в роли ведущего. Все веселились, смеялись, танцевали, участвовали в конкурсах и смеялись. Можно было смело сказать, что свадьба удалась на славу. Лакей с Константином подарили молодым недельный отдых в Таиланде с открытой датой, пожелали крепкого семейного счастья и попрощались, сославшись на то, что опаздывают на самолёт.

Праздник был в самом разгаре, как вдруг Владимиру Андреевичу позвонили. Посмотрев на номер звонившего, майор изменился в лице и спешно вышел на улицу, чтобы ответить. Его не было минут пятнадцать.

– Оленька, Миша, можно вас на минуту? – обратился к новоиспечённым супругам Рожин. По его лицу они поняли, что случилось что-то неприятное, и проследовали за ним на улицу

– Что-то случилось? – спросил Данков.

– Я понимаю, что у вас сегодня свадьба, но, если не скажу вам, уверен, что потом мне не простите этого, – начал он. – В общем, мне только что позвонили и сообщили, что Эдуард Шагалов сбежал…

– Что?! – хором спросили напарники.

– Вы, наверное, шутите, Владимир Андреевич, – первым отошёл от шока Михаил.

– Увы, но нет.

– Как можно сбежать из одиночной камеры? Это что, какой-то розыгрыш? Если да, то он очень неудачный!

– К сожалению, это не розыгрыш. Дело в том, что там, в камере, что-то произошло то ли с проводкой, то ли с трубами, и было принято решение перевести осуждённого в другую тюрьму, в одиночную камеру. Во время транспортировки он и сбежал.

– Как? – всё ещё не понимал Михаил.

– Да не знаю я пока, Данков, ничего! – начинал злиться майор. – Меня, если ты забыл, там не было. Я, как и большинство наших, гулял на твоей свадьбе! В общем, он как-то освободился, напал на водителя и охрану, оба ранены, в тяжёлом состоянии, борются за свою жизнь в больнице, а Шагалова и след простыл. На месте работают оперативная и следственная группы вместе с экспертами. Собственно, и сам сейчас туда поеду выяснять все детали произошедшего. Как что узнаю – позвоню, а вы гуляйте дальше.

– Отгуляли уже, Владимир Андреевич, – наконец-то пришла в себя Ольга. – С вами поедем со всем этим разбираться.

– У вас же свадебное путешествие! Да и Кротков вон какой подарок преподнёс.

– А вы думаете, мы сможем спокойно греться на солнышке, пить коктейли и наслаждаться отдыхом, пока этот гад на воле бегает и ищет себе новую жертву? – поддержал супругу Михаил. – К тому же путёвка с открытой датой, вещи у нас, чтобы переодеться тут, есть, отсюда же сразу в аэропорт ехать планировали. Сейчас Сергею задачу поставим, ситуацию объясним, прикроет нас перед гостями, чтобы не вызывать паники, и поедем. Только скажите куда.

– Кстати, о Юрии, – всполошилась Оля. – Шагалов же мечтает его убить, а они сегодня улетают. Я бы предложила пустить наших ребят со всеми фото в аэропорт: вдруг он там его поджидает.

– Отличная идея, Градова, – согласился майор. – Этим и займусь, а вы давайте переодевайтесь и в сторону Партизанского района дуйте, там на трассе увидите нашу машину. Осуждённого везли в посёлок Волчанец.

– Хорошо.

После отъезда майора молодожёны подошли к Сергею, рассказали о том, что произошло. Он даже предложил им свою помощь, но они отказались, попросили его остаться, сославшись на то, что сейчас на свадьбе он нужнее, переоделись и направились по указанному Рожиным маршруту.

Вадим Корнеев

Родился в 1966 году в городе Махачкале Дагестанской АССР. В старших классах школы решил посвятить себя журналистике. Сотрудничал с еженедельником «Комсомолец Дагестана». В 1990 году окончил Дагестанский государственный университет. В том же году стал соучредителем и главным редактором первой независимой республиканской молодёжной газеты «Зеркало». В 1999-м переехал в Гатчину. Работал художественным редактором еженедельника «Гатчина-Инфо». В 2008 году основал и возглавил журнал «Лучшее в Гатчине». С 2016-го – редактор интернет-портала «Гатчина 47». Член-корреспондент Международной академии наук и искусств. Своим главным произведением считает философскую трилогию «Катехон. Будет ли сломлена Российская империя?».

Номинация «Лучший писатель года»

– Доктор? А по какой же специализации будете – хирург, там, или, может, просто терапевт? – спросил Павел Семёнович гостя, когда тот представился, и притопнул об пол сначала одной ногой, а потом другой. – Я давеча тут ногу подвернул.

– Да нет, я, знаете ли, по женской части.

– A-а, ну, в этом мы не нуждаемся. Таких специалистов у нас полон дом, если не вся деревня.

Павел Семёнович, хозяин дома, оказался человеком подвижным, словоохотливым, живо интересующимся жизнью, с лицом, исполненным чувства причастности по меньшей мере к сотворению мира. Да ведь и Игорь Николаевич не был пустым человеком. Пока накрывали на стол, хозяин и гость успели обсудить кулинарные пристрастия отцов и детей, живших в различных исторических эпохах, мужчин и женщин – сообразно с их возрастом и положением в обществе – и даже кошек и собак различных пород.

Вместе с Павлом Семёновичем жили его жена Марина Сергеевна, сын Володька и Ленка, жена сына.

Когда стол был накрыт, все расселись. Во время еды старшие и Володька вели беседу о погоде и крайней желательности дождя, раз уж выдалась такая жара.

К чаю говорить, казалось, было уже не о чем. За спиной у Марины Сергеевны разнотонно верещал телевизор. Начинался очередной выпуск новостей, где уже в который раз рассказывали об очередной забастовке. Павел Семёнович встрепенулся.

– Мерзавцы, – сказал он, – довели страну до ручки. Разграбили, распродали, продались американцам и теперь жируют на народных костях.

– Да, – поддакнул Игорь Николаевич, чтобы доставить удовольствие хозяину дома.

– Ленина на них нету, Ленина! Он бы устроил им семнадцатый год! Им, видишь ли, социализм не понравился. Им, видишь ли, прав человека захотелось, – продолжал Павел Семёнович. – А всё почему? Вот, говорят, Сталин был такой, Сталин был сякой, Сталин, дескать, на десять человек больше положенного расстрелял. А я вам говорю, что мало, ох как мало расстреливали. Вот вы думаете, почему перестройка началась? Да потому что выродков в своё время уничтожили, а детки-то их остались.

– Ну Паша, – сказала Марина Сергеевна, – ну что ты такое говоришь?! Наш гость подумает, что ты такой уж и злой человек. И нас такими посчитает. А ты ведь сам и мухи не сможешь обидеть.

– Я, Марина Сергеевна, не палач. Моё дело – просветлять умы. А вот народ – он-то сентиментальничать не станет, когда разберётся, кто о нём заботится, а кто его грабит. Всё, что можно было разрушить, – разрушили, всё, что можно было украсть, – украли. А теперь ищут под это дело новую государственную идею, чтобы ею свои беззакония обосновать. Ну как же, коммунизм теперь для этого не годится.

– А по мне, так одна должна быть идея: чтобы жить хорошо было, – вдруг заговорила Ленка.

– Цыц, мала ещё, – прикрикнул Павел Семёнович, и было не совсем понятно, мала ли Ленка для того, чтобы встревать в разговор, или же для того, чтобы хорошо жить.

Ленка надулась, молча вышла из-за стола и пересела на диван, стоявший за её стулом, взяла в руки журнал и сделала вид, что читает.

– А когда твои коммунисты последний раз нашу дорогу асфальтировали, не говоря уже о том, чтоб этот асфальт до деревни дотянуть? – вступил в разговор Володька.

– Да ты-то хоть знаешь, для чего наша новая элита эту дорогу асфальтирует? Они же здесь коттеджи свои собираются строить.

– Ну и что? Дорогой-то мы вместе с ними будем пользоваться.

– А наш бор? Они же его вырубать начнут, чтобы коттеджи свои понаставить, голова!

– Ну Паша, – сказала Марина Сергеевна, – если бы они хотели весь бор вырубить, чтобы себе домики построить, им тогда выгоднее было бы их на пустыре возвести. А так они его только облагородят. Нам же лучше: у нас по такому случаю клиентов станет больше, ты сможешь пасеку продать, забор построим, дорожки оборудуем, цветы посадим, лодочную станцию откроем.

Становилось ясно, что Игорь Николаевич оказался свидетелем давнего внутрисемейного противостояния. Впрочем, не оно его занимало. Так получилось, что Ленка устроилась на диване таким образом, что спинки стульев не мешали Смоковникову видеть её. Оттого что она сидела, её короткая юбка сделалась ещё короче, из-за чего, разведи она чуть ноги, стали бы видны последние места на её туго обтянутом одеждой теле, ещё оставшиеся невидимыми. Нижняя часть её тела расплющилась об сиденье и стала более объёмной и аппетитной. Одну ногу она положила на другую и время от времени меняла их местами, неизменно привлекая внимание и отвлекая от разговора ту часть мыслительной деятельности гостя, что была направлена на общий разговор.

– Пасеку продать, чтобы садовником при господах работать, ножки им лизать?!

– Ну почему же садовником при господах? Ты тогда будешь хозяином процветающего пансиона. А хочешь, я сама буду за цветами ухаживать?

– Эх, дура, это я сейчас здесь один хозяин, а ты что мне предлагаешь?

«Господи, до чего же изумительная фигурка у этой Ленки, – думал Смоковников. – И ведь что интересно: живёт в такой глуши, а сознаёт, что она – именно она – самое что ни на есть настоящее общемужицкое достояние, способное осчастливить за свою жизнь не одного мужчину Да-да, непременно сознаёт своим чувствительным женским естеством, которое порой бывает не в силах заглушить никакая семейная или деревенская тишина, что именно и как нужно надеть, как себя преподнести, чтобы как можно большее число мужчин желали её, сознавали её предназначение, и тогда они будут вертеться подле, сближаясь с ней и отдаляясь от неё, и чем больше их будет всё время под рукой, тем больше удобных и волнующих её ситуаций будет возникать, чтобы от случая к случаю, увлекаясь одной ей известным набором обстоятельств, наконец подтверждать действием своё предназначение. Но хватит ли мне…»

– А вы, Игорь Николаевич, что же молчите? Разве вас не интересует, что нашей страной завладели коррупционеры, которые прокладывают себе дороги и возводят особняки?

– Что? Ах, коррупционеры… – Все взглянули на гостя, и только Ленка продолжала читать свой журнал. – Видите ли, Павел Семёнович, я думаю, что пока государство будет обладать собственностью в той или иной её форме, а оно будет обладать ею всегда, то и коррупция будет существовать, поскольку чиновник, олицетворяющий государство, олицетворяет хозяина государственной собственности, которым является государство, то есть чиновник, который его олицетворяет… В общем, чем больше собственность, которой обладает государство, тем больше соблазн у непризнанного хозяина собственности, то есть чиновника, использовать её в своих интересах в виде платы за управление.

– Позвольте, молодой человек, не хотите ли вы сказать, что государственная собственность повинна в коррупции? При социализме, когда вся собственность была государственной, что-то такой коррупции не наблюдалось.

– А я так думаю, – вновь неожиданно заговорила Ленка, – что ежели секретарь райкома оказывает услугу директору школы, а тот оказывает услугу секретарю райкома, рисуя его сынку пятёрки в аттестате, – это тоже коррупция. Я с таким сынком даже знакома.

– Да-да, услуга может быть собственностью государства, – подтвердил Смоковников, который вдруг почувствовал, что, для того чтобы понравиться Ленке, а может быть, даже и Марине Сергеевне, ему стоит поддержать их в споре с Павлом Семёновичем. – Извините бога ради, я, наверное, плохо излагаю свои мысли, но ещё с институтских времён отлично помню слова Владимира Ильича, который писал, что «монополии всюду несут с собой монополистические начала: использование “связей” для выгодной сделки становится на место конкуренции на открытом рынке». А социализм, по его словам, – это «не что иное, как государственно-капиталистическая монополия». Но вообще-то всякое государство – монополия.

Павел Семёнович не нашёлся что ответить сразу гостю. Он молчал и оценивал новую для него ситуацию.

– Неужели, Игорь Николаевич, вы помните, чему вас учили в институте? Я хочу сказать… – осеклась Марина Сергеевна, – не по спецпредметам?

– Должен вам признаться, несколько лет назад жизнь моя сложилась таким образом, что в моём распоряжении оказалась масса свободного времени, которое я не знал куда деть. Я заинтересовался политической экономией и прочёл некоторые книжки, в том числе Маркса, Энгельса, Ленина, и узнал из них много интересного.

– Да почему же политической экономией, а не историей, например?

– Да так.

– Позвольте же, молодой человек, – наконец заговорил Павел Семёнович, – что же ещё такого интересного вы из них узнали? Может быть, в них написано, что при советской власти крали больше, чем сейчас? Да то, что было тогда, – это всего лишь цветочки по сравнению с тем, что теперь у нас творится.

– Не было бы цветочков – не было бы и ягодок, – сказал Володька.

– Я, Павел Семёнович, мог бы рассказать много интересного для человека интересующегося, но при условии, что вы не будете на меня сердиться и не выгоните на ночь глядя из дома.

– Будьте же так добры, молодой человек. Не сердиться не обещаю, но из дома не выгоню, даю вам слово.

Смоковников рассмеялся звучно, раскатисто, от души, чем расположил к себе всех членов семьи.

– С чего ж начать? – заговорил Смоковников. – Да, наверное, с начала времён.