Текст книги "Российская литературная премия-2022. Том 1"

– Хей! Значит, там, на Западе-то, поуже дороги и вагоны и паровозы похилее наших…

– Дороги поширше специально наши сделали, штобы ихни бронепоезда с ходу не могли заехать к нам в случае войны и не могли оне своих солдат, грузы перевозить по нашей территории – паровозы и вагоны не проедут без смены скатов… Што опять вылупил? Про царя россказать? Што мыкаешь, как телок? Да или нет?

– Да-а-а!..

– Значит, так: я с им, конешно, как с тобой не говаривал, но видать видывал – как тебя счас… ну, подалее… Да обскажу… Роста он – нам по плечу[24]24
  Пять футов и семь дюймов (167,5 см).


[Закрыть]. Што опять закатываешься? Зачем ему рост, што он, рождён, как мы, землю пахать али сено косить и вилами копна кидать? Ему головой работать, державой править, поэтому у него и лик, а не морда, как у тя, и даже не лицо, как у благородных. Взглянешь на него, на его иконостасный лик: аккуратно подстриженная медная борода отливает бронзой, короткие волосы из-под фуражки золотисто поблёскивают на солнце, но главное – его большущие синие глаза, над которыми строго зависают тёмно-русые густые брови, испускающие небесно-лазурный царственный свет, и сразу осенит – пред тобой царь-император российский!

– А правда его хотят свергнуть?

– Кто экое вякнул тебе? Мотри, за такое!..

– Чо пужаешь, опять кулаком махаешь? Испужался. Все в полке говорят: и в Петрограде бастуют, демосрации…

– Кто все-то? Што-то я не слыхал…

– Ванька Кострома и Филька Рыжий со второго взвода давечь говорили…

– Поди, ещё рады? Ох, бестолочи! Как без царя-то, Божьего ставленника, первого человека на Земле?! Не будет его – и Руси не будет: тут же богатеи разграбят Рассею нашу! Им того и надо, штобы всё себе заграбить, вот потому-то они и призывают таких, как ты, любителей песен и плясок, не работать, а ходить по улицам с песнями. Какая разница, про што, лишь бы ор был громко, при этом махая плакатами вместо хоругвиев, и ещё за это деньги получать…

– Кто тут собирается царя свергать? Арестовать!.. – громогласно, грозно.

Шедший под конвоем капрал споткнулся – чуть не упал, матюгнулся и, обернувшись к Фёдору:

– Из-за тебя… не емши!..

Дежурный офицер (в полевой форме), молодой, с рыжими острыми усиками, переспросил, переходя в крик, унтер-офицера:

– Ты кого привёл?!

Тот ответил. Дежурный поручик тупо и зло уставился зелёными глазами на унтера. (Привели солдат с его взвода! За такое им – арест, громкое дело: военно-полевой суд! А ему, командиру, грозили по минимуму разжалование в рядовые и перевод на фронт в действующую армию! Неприятности офицеру были не нужны!)

– Значит, говоришь, что они собирались царя свергать? И как это они делали?

– Вначале говорили, что нужно царя Николая свергнуть, а потом громко хохотали. Кажись, наоборот: хохотали по-дурному, потом говорили…

– Куда поместил?

– Стоят под караулом перед комендатурой.

– Вот и добре… – лицо у офицера посветлело, спало напряжение: – Отведи в ШИВС[25]25
  Штрафной изолятор временного содержания.


[Закрыть] и никому больше не докладывай. В журнале не буду отмечать, а завтра, когда протрезвеют, я с ними сам разберусь: они с моего взвода. Мишку-капрала давно знаю – он такого не мог… и новенькому не позволит… Ну, что сразу – рапорт! Просто пьяны! Иди!

– Нет! Не пьяны, а опасные государственные преступники и по законам военного времени подлежат трибуналу!

Дежурный повернулся к своему помощнику (к пышному молодому офицеру):

– Доложи командиру части, – показал ладонью на унтер-офицера. – Он же из твоего взвода? О моём рапорте на его имя, о ходатайстве, о поощрении вот его, – показал на унтера, – за проявленную бдительность и задержание пьяных… – Сел и стал писать в журнале…

Не такого ждал унтер, а рапорта командиру части на представление к награде и о длительном отпуске домой за раскрытие особо опасных преступников и их задержание. (Когда вёл арестованных, он уже тогда мечтал-представлял, как его будут перед всем полком награждать: командир зачитает приказ и, может быть («О Господи, помоги!..»), сам Николай прикрепит на грудь его парадного кителя медаль – нет, лучше орден!.. Тёртый и пытанный жизнью-временем был унтер-офицер, с большим опытом службы в элитной Императорской военной части. Распрямился, вытянулся унтер перед дежурным и стал похож на большую каменную статую – не отличишь, если бы у него не шевелились бурые от табака усища и не моргал страшно выпученный с красными прожилками чёрный глаз…

– Господпор-р-ручик!.. – зловещий рокочущий низкий бас. – Извольте принять мой рапорт!..

– Куда нас?! Где это мы?!

– Да-а-а, не во вшивку заперли! – хмуро полушёпотом капрал. – А в пересылку для преступников-уголовников запихали! (Через небольшое окошечко под низким потолком с железными решётками со двора протекал желтоватый жидкий свет). – Вдруг смолк, заозирался, побледнел – лицо исказилось в гримасе, но усилием воли заставил себя изобразить подобие улыбки, развернулся в тесной полутёмной пересылочной камере и шагнул к окошечку-кормушке, задубасил кулаками: – Эй! Што вы делаете? Нас не должны сюды!..

Окошечко приоткрылось, и знакомый ласковый голос:

– Охлынь, Михунь! Не нашего ума такие дела разбирать – Бог даст, всё уладится…

– За што?! – В голосе испуг, удивление и гнев.

Какое-то время тишина и знакомое сочувственное сопение, а потом приглушённый голос-ответ:

– Будто бы вы собрались царя свергать… Вечером повезут в армейскую тюрягу… – Снова тишина, а потом: – Ни жратвы, ни перины не положено – извиняй!..

– Слыхал? – Фёдору. – А знаешь, какую статью повесят? Вот то-то и оно: раскраснелся, вспотел, видать, дошло и до тебя, што нам будет. Татары бы сказали: «Улям вам, урус малаи!» И всё из-за тебя, охломон! Давай-ка на нары: холодно, тут никогда не топят. Ладно хоть, ребята свои – шинелишки оставили, не отобрали, наручники не надели. Сказал же: на нары, а то когда и где нам отдыхать, да и заледенеем до вечера. Повезут нас в карете в стоячем положении…

– До Питера стоя?!

– Эдак-эдак. Спасибо царице: она, говорят, запретила военно-полевой суд здесь, в Императорском полку, творить, а то бы нам счас без всякого вызова на суд написали приговор и завтра с ранья – на расстрел! А так хоть поживём: пока везут, пока… О господи, кишки к спине слипаются! Давай свою шинелишку. – Чистую, ещё не обкуренную, не пропахшую потом новую шинель Фёдора Михаил положил на тёмные, затёртые, засаленные, пахнущие чем-то дурным доски, капраловской укрылись. Повернулись друг к другу спинами – грелись. – Ладно хоть, нынче не вешают, а расстреливают, как сказывали. А конвойская карета – не спальный вагон царского поезда. Давай поспим…

Загорелась вполнакала красным светом лампочка, закутанная в железную проволоку и прикреплённая к низкому каменному потолку, – стало видно парашу в углу.

– Ну што ты дёргаешься?! Лежи спокойно, а ещё лучше – поспи: нам ох как надо силушки! Раз в жизни эдакое-то бывает!..

– Слышь, ты обещал про герб…

Капрал зло замычал и вспомнил Бога и мать…

– Ну давай! – заканючил уже по-неприличному молодой солдат.

Он готов был погибнуть в сражении, совершив подвиг, чтобы потом послали в Тавру вместе с сообщением о его гибели награду и благодарственное письмо с описанием совершённого подвига. И долго будут помнить и говорить о нём в селе, и не раз будет плакать и сморкаться в подол своего сарафана Тонька, вспоминая о нём, и ох как горько сожалеть, что тогда на сеновале не дала себя поцеловать… Он очень боялся даже не самой смерти (как и все из честной трудовой семьи, он имел кроме порядочности и высокой нравственности, которая была в генах русского, ясный и практичный ум), а такой: несправедливой, позорной! Через свой китель Михаил почувствовал, как мелко задрожала и стала мокрой, холодной от пота спина Фёдора.

– Господи! Связался с малышнёй… Зачем тебе – считай, мёртвому – это надо? Поди, заплачешь? Совсем как титешный! Ладно, росскажу, што знаю, ежели тебе поможет… – Михаилу было, наверное, ещё смурнее и тяжельше («Хоть сам тоже отвлекусь…»). Толкнул ногой Фёдора, прижался к его холодной, мокрой, дрожащей спине (так стало жалко его и себя, что еле сдержался – не зарыдал! Спины согрелись, стало теплее, дрожь утихла). Немного погодя Михаил заговорил ровным, спокойным, низким басом: – Ты видел, што не петух, сидящий на куре с растопыренными крыльями, изображён на гербе российском, а орёл с двумя головами? Што молчишь? Понятно это?

– Аха…

– Когда с тобой говорит старшой, надо отвечать, как учили: «Так точно! Есть!». Штобы было понятно: слышал, понял али нет. Да ладно, в эком положении можно и так. Молодец! Раньше нас, до войны, учили и требовали, штоб мы всё знали о гербе. Говорили, што тот, кто не знает о нём, не имеет права служить в Императорском полку, да вобще быть солдатом, да како солдатом – не может называть себя русским, а только россиянином!..

– Фуй, какая разница? Одно и то же…

– Какая? Большая! Россиянином себя называют инородцы и пришлые, да чужие, живущие в нашей стране люди, а мы, народ, называем себя русскими! Это так же, как солдаты, никогда не обзываем себя россиянами, а мы есть русский солдат! Даже татарин, одев военну форму, делается русским солдатом. К слову сказать, среди татар (ежели он действительно по воспитанию и духу татарин) нет ни пьянчуг, ни дураков и трусов. Так же, как и русский, он не побежит с поля боя!..

– Таки не побежит? Не пихайся: это так у меня вылетело – верю.

– Што-то у тя всё вылетает: то из рота, то оттуда… На тя глядя, никода не подумаешь, што ты такой вонький… Как с бабой будешь спать?!

– Да ла-адно!.. – Голос смягчился, стал стыдливо-гнусавым. Вмиг ушла куда-то тревога у Фёдора, и уже напористо: – Давай россказывай, продолжай…

Михаил про себя понимал, что надо поддержать настроение у своего напарника-товарища («А может, и друга – после такого-то!»), пусть и временно вышедшего из реальности, и заговорил нарочито весёлым, беззаботным голосом:

– Ты, малой, уже видел очертания и рисунки герба на деньгах, документах и шевронах, щупал выпуклости на броне царского вагона… Они ведь разные, гербы те: Большой герб, Средний и Малый – это как ты ещё не вырос, не стал большим гербом… Што тыкаешь? («Это хорошо: пришёл в себя парень!») Начнём с большого, и запомни сразу: Большой государственный герб в первую очередь является общенациональным символом, предназначенным объединять людей, живущих в нашей империи… Память у меня окаянная: не помню, куда кисеть спрятал, а герб долбил-выучил – мне за это капрала дали… Конечно, хотели офицера, но спохватились – нельзя: офицерское звание по закону могут только дворянину дать… А я с такими килами судьбой определён землю пахать али же солдатом, хотя продолжил бы учёбу после окончания начальной русскогоньбинской школы в семилетке в Рожках – это село такое рядом, – а потом в городах: Малмыже, Казани, так незнамо кем стал!..

– Генералом?

– Бестолочь! Говорю: не дворянин я, дак как могу, не быв офицером, стать генералом?! Но учёным бы мог: ох как учился! Говорил уже, какая у меня память. Пропессором, очки серебря-ны, а поди, и золотые носил… Как офицером стать? Я уж тебе говорил, што нужно родиться дворянином. За деньги купить? Ну это, когда буржуи будут у власти, можно будет: они не только звания, но и страну распродадут! Вот поэтому-то нам нужен царь-батюшка, штобы страна-держава была и в ней порядок… А разбогатевшие, беститульные хомяки хотят, чтобы не было царской власти, и когда свергнут Божьего помазанника, тогда они могут, купив себе звания, должности, ох как поизгаляться над народом, заставляя работать на себя от темна до темна, и всё будет платным: не только больницы, учёба, а сортиры даже – сейчас, при Николае, законы не дают такое делать… Да, как-то нам во время занятий командир взвода – молодой, но уже с боевым орденом – сказал, што за особые заслуги перед Отечеством царь могет присвоить звание офицерское, да и особо грамотных обучают в военных школах… Ну давай слушай про герб и запоминай. На суде, – а теперь раз в Петроград повезут, то судить будут и дадут тебе последнее слово сказать, – ты и скажи про герб. Судьи охнут, удивятся и решат, што такой умный не может быть предателем: не пойдёт против веры и царя! Так вот, Большой герб – это величайшее сотворение искусства и выражает могущество и особый вселенский статус нашей державы… Как сейчас перед глазами карта Российской нашей империи… Командир взвода – усы ещё не окрылились, не созрели, молодь, – закатывая глаза, говорил: «О-о-о! 21,8 миллиона квадратных километров – это одна шестая часть суши Земли! Понимаете, в мире были только две империи, которые превосходили по территории!..» – а потом переходил на иноземный язык, выговаривая через нос…

– Какие две были больше?

– Какие? Знамо какие[26]26
  После Британской (с колониями) империи и Монгольской империи Чингисхана.


[Закрыть]. То, што мы третьи по площади когда-либо существующих государств, мало тебе? Наша страна разлеглась на земле-матушке от Северного Ледовитого океана на севере и до Чёрного моря на юге, от Балтики на закате до Тихого океана на восходе. Да, кроме самой Руси (а это: Великая Русь, Малороссия, Белая Русь) в Российскую империю входят: Абхазия, Азербайджан, Армения, Грузия, Киргизия, Латвия, Литва, Молдавия, Польша, Туркмения, Узбекистан, Финляндия, Эстония, Южная Осетия. Иран[27]27
  Россия имела военно-политическое и экономическое влияние на Иран.


[Закрыть] скоро будет как Азербайджан для нас, и мы выйдем в Индийский океан. Как только войну выиграем, к тем землям, которые мы уже имеем, добавятся турецкие Босфор и Дарданеллы, и тогда нашим кораблям никто не перекроет дорогу в Средиземное море… У нас проживает 178 миллионов человек – о как много!.. Господи, за короткое время на 80 миллионов[28]28
  По точным расчётным данным, на сто миллионов человек.


[Закрыть] человек при царе Николае народу прибыло в стране!

– Это как много?

– Как тьма в тьме!

– Гы-ы-ы… Как мураши! Ну а дальше: где орёл, как петух, сидит… в центре герба?

– В центре – золотой щит с чёрным двоеглавым орлом, коронованным двумя императорскими коронами, над которым висит такая же корона, но поболе, с двумя развевающимися концами ленты Андреевского ордена. Орёл держит золотые скипетр и державу. На груди герб Московский, на золотых краях червлёного щита – Георгий Победоносец в серебряном вооружении в лазуревой мантии, на коняге серебряном, покрытом багряною тканью с золотою бахромою, поражающий золотым копьём золотого с зелёными крыльями дракона. Щит увенчан шлемом Святого благоверного великого князя Александра Невского. Намёт чёрный с золотом. Щит ограждён по сторонам изображениями святых Архистратига Михаила и Архангела Гавриила. Сень золотая и коронованная императорскою короною, усыпанная российскими орлами, подложенная горностаем, – червлёной надписью: «Съ Нами Богъ!».

– О-о-о!..

– Это не всё. Главный щит герба снизу обвешан девятью щитами, увенчанными Казанским, Финляндским, Польским, Сибирским, Херсонеса Таврического, Грузинским и родовым гербом Его императорского величества. Все гербы изукрашены изумрудами, алмазами и другими драгоценными камнями – в золоте и серебре! В узорьях грифы, львы. Над сенью главного щита – шесть щитов. На первом – гербы княжеств и областей великоросских: Псковской, Смоленской, Тверской, Югорской, Нижегородской, Рязанской, Ростовской, Ярославской, Белозерской, Удорской; на втором – юго-западных княжеств и областей:

Волынской, Подольской, Черниговской; на третьем – Литовский, Белостокский, Самогитский, Полоцкий, Витебский, Мстиславский; на четвёртом – Эстляндский, Лифляндский, Курляндский, Карельский, Обдорский, Кондинский. Спишь?

– Не-е-е.

– Средний – такой же, как и Большой, но нет государственной хоругви и шести над сенью щитов с гербочками земель и областей. Малый сходствует со Средним, но без Императорской сени, святых Михаила и Гавриила и родового герба Его императорского величества; цепь ордена Святого апостола Андрея Первозванного помещается уже на груди орла вокруг щита с гербом Московским. А гербы царств и великих княжеств – на крыльях орла. На правом крыле в третьем месте – гербы царства Херсонеса Таврического, в четвёртом – соединены гербы великих княжеств Киевского, Владимирского, Новгородского; на левом крыле в третьем месте – герб царства Грузинского, в четвёртом – герб Великого княжества Финляндского… Ты што молчишь? Ну как?

– Да так, ничо. Щиты, мечи, когти. Княжества татарски да польски… Только почему две головы у орла? Да хватит, хватит – я уже понял и запомнил.

– Ну, ты это со страху с первого разу – только потом-то не будешь уж помнить.

– А чо?..

– Где видано и слыхано, штобы мёртвые помнили?! Они вообще не говорят: они, точнее, ихни души в это время будут в раю али же в аду в смоле кипеть! Ну, поди, у тя ещё нет таких грехов, за которы Боженька в ад направляет. Ну што ты, што ты эко как делаешься?

– Ладно, ты пожил, стар, а я-то?..

– Хватит! Эк, што делают: ребёнков на войну берут. Перестань, сказал! Со мной не пропадёшь…

– А чо, убежим?! – глаз засветился в полутени у Фёдора.

– Могём и так… Да не счас… Господи, помоги! «Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить всё…» – повторяй.

Кончили молитву. К Фёдору вернулось обычное (беззаботное) настроение. Но вдруг спокойно-равнодушное выражение лица его подъела ехида, заулыбался как-то по-детски (загорелись глаза), приподнял голову:

– Ты, дядя, и впрям с Вятки! Про вас у нас говорят: вятский народ хватский – семеро одного не боятся, – и продолжал лыбиться.

– Ополоумел? Дядей меня называшь. Погоди хихикать. Откуда ты про вятских эдаки небылицы знашь? – Михаил чуть смутился даже.

– Как не знать. Да их на Урале не меньше марийсев будет: как ни рыжий-конопатый – то вятский. Чо жа народность такая: говорят вроде по-русски, но только с первого разу и не поймёшь, что сказали, очень уж быстро и с вяньканьем. Как поясняют оне, будто Вятка – вюд-кэ (вода-серебро) – слово удмуртское?

– Ах ты, елузень! Мы што, вятски, – народность?! Да у нас на Вятке как нигде русских… Посмотри на меня… «Рыжий-конопатый»? Да если бы все были таки, как я, то люди были бы други и жили по-другому: у русского (если он по кровям взаправду русский, из славян) нет ни зависти, чванства, ни жадности-корысти, он честен и добр и никогда не украдёт ни у соседей, ни из казны; он радуется, когда вокруг его счастливы и успешны – это потому, как они всегда общиной, единой семьёй жили-были издревля… А счас што? Всяки Столыпины разрушают нашу жизнь, люди богатыми и бедными делаются, врагами становятся друг дружке!..

– Подъём! Одевайсь! До вечера не стали ждать. Велено вас конвою передать, счас они прискачут. Давайте-ка руки ваши – мы их в железные наручники с цепями. Ты, Михуня, не балуй – мы и то сколь могли, нарушая устав караульной службы, вас вольготно держали. Ладно, позвонили, что приедут, а то увидели бы и нас за такое!..

Да, Первая русская буржуазно-демократическая революция с 1905 по 1907 год не смогла победить, но, уйдя в латентное состояние, начала постепенно вновь созревать благодаря врагам Российской империи: внутренним (русская буржуазия – «демоскрады») и внешним (Запад и их своры-сателлиты) – и вновь повторилось (как в 1905-м): Запад развязал мировую войну, русская буржуазия (самая сильная, агрессивная и, как сказано, подлейшая в мире) спровоцировала народ на революцию (и для этого подло лгала, кривлялась, изображая из себя защитницу демократии и державы, ненасытная волчица в овечьей шкуре!), применяя все передовые методы того времени от научного учения марксизма до организации еврейских погромов, парализации государственных и частных структур, снабжавших продовольствием города и т. д., – т. е. делалось всё, чтобы обострить в стране (а если их не было, создать) противоречия в обществе.

Война, конечно, помогала и помогла. К февралю 1917 года революционная ситуация накалилась так, что достигла точки возгорания. Три года изнурительной войны истощили империю, напрягли народ, появились требования прекратить войну. Часть западных территорий страны (самые густонаселённые и промышленно развитые) были захвачены врагами – донельзя обострились социальные противоречия благодаря злодеяниям этого же класса, буржуазии, и его умелой сволочной агитации и действиям против законной, благословлённой и веками поддерживаемой трудами и жизнями русского народа власти. Часть российского населения (именовавшая себя народом), ведомая, раболепная и рассуждавшая и понимавшая «напрямую», что все эти тяжести и невзгоды – из-за существовавшей власти царя Николая II «которые с головкой бобо», повторяли и, веря внушениям буржуазии, зверея, шли убивать свою страну! Русскую буржуазию активно поддерживали западные братки, они делали всё, чтобы ещё более обострить ситуацию в России, – они жаждали смерти всего русского! Даже напрямую оказывали помощь: посылали обученных вооружённых боевиков, которые шли, показывая пример митинговой массе, как провоцировать столкновения и при этом проводить силовые действия. Спесивые, психопатизированные вожди-демократы, алчно жаждавшие власти, надев личины революционных вождей, рулили этими недовольными, бестолковыми «низами», уже запрограммированными, как сказано, что во всём виноват царь-батюшка, не думавших, поддавшихся агитационным призывам, сбив их в огромные митинговые стада, и погнали на свержение монарха, благодаря которому в Российской империи были достигнуты величайшие успехи во всех отраслях промышленности, в науке и в социальном отношении!

Историю делают личности, но даже такая личность, как Николай Александрович Романов, не могла изменить ход событий того времени – остановить революцию[29]29
  Уже почти во всех передовых странах Европы власть была в руках буржуазии, а где остались монархи, то они конституциями своих государств были ограничены в правах. Но мы ещё посмотрим, тормозил ли русский монарх Николай IIразвитие России.


[Закрыть]. Он как человек высшего дворянского сословия обладал прекрасными человеческими качествами, которые позволяли ему, находясь под сверхмощнейшим давлением и одновременно имея ответственность монаршей короны, оставаться хорошим семьянином, безумно любящим мужем и отцом своих детей, быть величайшим руководителем огромной державы, умелыми действиями своими поднять империю в социальном, научном, экономическом плане – такое возможно, согласно науке, только при более высшем социально-экономическом строе – социализме! (Конечно, социализм, развитый социализм, переходный период к коммунистическому обществу – последнее возможно, лишь когда, организовавшись, мудрый, смелый, активный народ во всех странах-государствах откажется от внепланового анархического ведения хозяйства и диктатуры капитала, когда человек [это не относится к буржуазии-эксплуататору, истинно являющемуся лишь человекоподобным биологическим животным, поганее и страшнее любого хищного животного!] поставит в основе жизни во внеклассовом социально-экономическом строе свою личность с её высочайшими морально-нравственными устоями, где каждый будет делать и жить по своим способностям и возможностям и потреблять исключительно столько, сколько требуется, а не пресыщаясь и не потребляя целые состояния. Но такое произойдёт, только когда Homo sapiens перевоспитается в человека мудрого!)

Политику – руководителю такого высочайшего уровня, как монарх, не нужны были такие качества, как величайшая честность и нравственность, порядочность, умение держать слово, благородство (как у Николая II), а требовались, наоборот, противоположные: быть мыльно-липким, скользким, подло-хитрым и одновременно жестоким диктатором, то есть те качества, которые дали бы ему руководить страной, вести нужную ему политику и усидеть во власти, постоянно обещая и обманывая народ, а когда нужно, накинув петли на подставляемые шеи демоса, придушивать (руками буржуазии, для которой в то же время открывать все кормушки и банковские ларцы, дать все возможности для паразитарной жизни, становясь этой хищной братве паханом и другом), душить не до смерти: иначе кто же страну будет содержать, на ком будут наживаться, наращивать свои капиталы, кого эксплуатировать, как ослов? Жульё при фраке и в золотом пенсне, изображая из себя человека (народу даже нравится, когда затягиваемая петля вызывает из-за недостатка кислорода в мозге эйфорию, а у некоторых и оргазм), при этом держит такое натяжение, чтобы каждый гражданин трудового социального класса (от рабочего до трудяги-бизнес-мена-торгаша и владельца заводика-предприятия) чувствовал себя не заузданным, не привязанным (деньгами) и не униженным таким отношением к нему, а мог шевелить своими членами и делать своё (кажется, своё!) дело, жить, иногда развлекаясь и впадая в забавы, чувствуя себя так, будто он защищён от бурь и невзгод, в надежде, что всегда будет сыт…

Революция в обществе, как и всякий процесс в природе, происходит согласно объективным закономерностям (но через субъективные факторы, т. е. революцию делают люди!). Революция (в отличие от эволюции) – это кровавый переход от одной общественно-экономической формации к другой силовым, преступным способом, приносящий в жертву тысячи и даже миллионы человеческих жизней. «Досовременная» история развития человеческого общества показывала, что, как правило, смена общественных формаций совершалась путём революций: на основе этого марксизм-ленинизм делает вывод, что это – закон исторического развития человечества.

Основная причина революции – экономическое развитие, по ходу которого со временем возникает конфликт между новыми производственными силами и старыми производственными отношениями[30]30
  Марксистская теория революции так же верна и неоспорима, как и теорема Пифагора.


[Закрыть]: феодализм тормозит дальнейшее развитие общества (в частности, буржуазное, которое, согласно науке, приходит после феодального строя), и в первую очередь не развиваются производство, промышленность. Но так ли уж не давал развиваться России царь-император Николай II? Давайте посмотрим. (Революция, как правило, приемлема всё же для стран с неразвитыми общественно-экономическими формациями, где люди неспособны разрешить противоречия-конфликты никаким другим способом, кроме как вооружённым насильственным методом – это для них самый простой способ![31]31
  Для современных общественно-экономических формаций революционные вооружённые восстания – это атавизм! Сейчас всё должно делаться эволюционным путём, а не ярыми депутатами за парламентскими столами, сидящими на креслах-стульях, иногда натирающими свои musculus gluteus до кровавых мозолей.


[Закрыть])

Период правления Николая II (1894–1917) был одним из самых выдающихся и особых в истории и государственном строительстве России после Петра I – его великого предка Романова. Это была эпоха Николая II… Чего только стоят существенный прирост населения, сопровождавшийся строительством большого количества новых городов, ростом старых в разных частях Российской империи; активное освоение Крайнего Севера, Дальнего Востока, Сибири, Кавказа и Средней Азии; реальное громадьё строительства в стране и многое другое, о чём пойдёт речь ниже…

Мы знаем Николая II как святого, но практически не знаем, как государственного деятеля. Всё положительное, все великие успехи СССР были заложены в царствование Николая II, начиная с участковых врачей, родильных домов, детских садов, ночлежек для бездомных, борьбы с безграмотностью, начального образования и заканчивая планами электрификации всей страны. Почти все «великие стройки» социализма начаты-заложены при нём: освоение Дальнего Востока, создание научных школ (да и общеобразовательных). Благодаря учёным, русской дворянской интеллигенции в СССР возродилась мощнейшая промышленность, выиграли войну с «западными партнёрами» нашими (чего стоили «дизеля», освоенные и модифицированные при Николае II, и царский Военно-морской флот, составивший основу Военно-морского флота СССР; при «слабом» царе враг был остановлен в Прибалтике, а не под Москвой!), обогнав все страны, вышли в космос! Ещё (никак нельзя не сказать) покончил с голодом в стране, и не просто покончил, а в отличие от нынешних времён простой работяга мог купить на свою зарплату (месячную) более полуцентнера мяса!

Царь Николай II был выдающимся реформатором, непонятым обществом и того, и нашего времени. Его реформы были реформами православного государя, то есть он не мог поступать с людьми как диктатор, тиран, так как для него жители великой Российской империи были своими родными: братьями и сёстрами! Горе-Горбик начал разрушение Советского Союза с захвата-хищения государственной общенародной винной монополии и передачи в частные руки, создав в стране первую антинародную группировку миллионеров-олигархов. Так и император-царь Николай II начал своё царствование с винной монополии страны, но только наоборот: была проведена национализация крупнейших доходных предприятий пищевой, винной промышленности, торговых центров, сопровождавшаяся разорением тысяч и тысяч бизнесменов и торговцев, но не трудового народа, – начиная от виноградаря-крестьянина до хлебороба и овощевода, – он получил свободу от экономической зависимости буржуа, частника-предпринимателя, освободился от эксплуатации, перестал быть наёмным, социально униженным рабом. Свободные люди стали работать в радость для себя, под защитой справедливых законов государства.

Николай II (что бы ни говорили, как бы ни пытались принизить его высокие личностные характеристики) уже с первых царственных шагов, наживая личных врагов из русских буржуа и высших клиров РПЦ[32]32
  РПЦ – Русская православная церковь.


[Закрыть], всё делал для народа, то есть для России! К 1901 году было построено более 500 винных складов для хранения казённого вина, где продукция хранилась в хорошем состоянии годами, так как государство не экономило денег при производстве и хранении продукции, чтобы получать сверхприбыли, разрушая здоровье людей; 30 тысяч винных лавок. В стране более чем на четверть сократилось количество «пьяных» смертей без введения «сухих» законов! Надо добавить, что в снижении алкоголизации населения страны сыграли большую роль и созданные по инициативе царя так называемые «попечительства о народной трезвости». С 1904 года доход в бюджет страны от винной монополии превысил 500 миллионов золотых рублей – выше двадцати шести процентов всех доходов казны! И всё это – на фоне стремительного роста экономики, укрепления обороноспособности (одновременно с миролюбивой внешней политикой), выдающихся открытий в науке, успехов в народном образовании и передовой для своего времени социальной политики – за короткий срок!..

Следующими его продуманными и умелыми действиями были строительство правового государства и научная революция, и благодаря труду талантливейшего русского народа получены феноменальные достижения. Основа власти стала практически государственной и под контролем государства; вся буржуазия с частным капиталом вынуждена была подчиняться законам и требованиям указов, которые создавались и работали для народа. Наука помогла совершить величайшие достижения во всех сферах, в том числе в промышленности и сельском хозяйстве.

Он, государь, построил правовое Государство Российское, осуществив реформу государственно-политического строя в стране, ввёл Государственную думу в системе центральных государственных учреждений, Государственный совет из законосовещательного стал законодательным (к его компетенции были отнесены рассмотрение законопроектов, принятых Госдумой, вопросы внутреннего управления, внутренней и внешней политики в чрезвычайных обстоятельствах, рассмотрение бюджета страны), проведена реформа Сената (законом от 26 декабря 1916 года существенно ослаблялось внимание заинтересованных министерств к решению дел, в сенатское производство вводилось состязательное начало, Сенату давалось право ходатайствовать о назначении ревизий в случаях «законодательных беспорядков либо злоупотреблений»), произошли изменения в Министерстве юстиции (из МВД в Министерство юстиции передано Главное тюремное управление, созданы два ведущих департамента: межевая часть, архив; Министерством юстиции в 1897–1904 годах разработаны проекты законов об изменении порядка возбуждения вопросов об ответственности губернаторов, об условном осуждении, дисциплинарный устав, регламентирующий наказание за служебные проступки и др.), создана передовая для своего времени судебная система (император Николай II 13 мая 1896 года утвердил «Закон о введении судебных уставов» дополнительно в 21 губернии Российской империи; с этого же года в судебных палатах вводится обязательное назначение защитника; в 1909 году в судебной практике начали применять условно-досрочное освобождение; 15 июня 1912 года Николай II подписал «Закон о преобразовании местного суда», который восстановил мировой выборный суд, судам разрешили восстанавливать в правах и реабилитировать; новым явлением стала административная юстиция – прототип современного арбитража), фабричное законодательство признано лучшим в мире.