Текст книги "Российская литературная премия-2022. Том 1"

– Ты как хочешь, я не могу ждать ни секунды, у меня всё внутри щекочет, не хочу быть привидением. Я хочу в своё тело. Я боюсь потерять его! – завопила Полетт.

– Если бы не страх остаться здесь навсегда, я бы полетала ещё, – сказала Мишель. – А потом, интересно, сможем ли мы кого-нибудь напугать? Ведь мы привидения. Я бы поиздевалась над мадам администратором, – захохотала Мишель, и звуки её смеха раздались эхом по залу.

– А я пощекотал бы Алекса, – сжал кулаки Пьер. – Или даже придушил бы его!

– Не надо! На всякий случай его нужно оставить. Пригодится, – засмеялась таким же хохотом Екатерина. – А если честно, то не связывайтесь! Силён и хитёр! Лучше начнём с моего плана. За мной! – велела Екатерина и направилась лёгким облачком в комнату Мадлен.

Глава восьмая
Спасение

– Мадлен! – позвала Екатерина, сев на край кровати, где она спала.

Мадлен лишь повернулась на подушке и не открыла глаз.

«Она не слышит меня или граф постарался, чтобы она заснула покрепче? – задумалась Екатерина. – Калиостро – мастер на такие штучки…»

– Что же делать? – воскликнула Мишель, тоже попробовав позвать Мадлен. – Мы её так не добудимся! Давайте все вместе!

Екатерина вдруг приободрилась, насколько это можно было изобразить.

– Я знаю что, – сказала она. – Если Мадлен не может проснуться и содействовать нашему плану, это даже лучше. Она или не всё поймёт, или не поверит, или неправильно сыграет свою роль. И тогда всё испортит. Вместо Мадлен могу пойти и разыграть эту сцену я! – Екатерина гордо посмотрела на друзей по несчастью.

– Но как?! – воскликнули друзья. – Вы же бестелесная!

– Я, с вашего позволения, снова вселюсь в её тело, а она явится к вам в вашем сегодняшнем виде. На время станет привидением. Вы так скорее поймёте друг друга, и Мадлен привыкнет к своему положению и вашему, естественно, быстрее. Вы ей всё расскажете. А тут и я подоспею.

– О, это действительно прекрасный план. Мадлен всегда всё путает и делает по-своему. Идите вы, так будет вернее, – сказали все наперебой.

– Хорошо, – проговорила довольная Екатерина. – Но вы, во-первых, должны сидеть здесь, не покидая комнаты, во-вторых, обещайте мне, что, когда я верну вам ваши тела, вы будете моими посредниками. Этот Алессандро надует кого хочешь! И, возможно, мне придётся применить много хитрости, чтобы получить то, что мне теперь нужнее всего. Если вы поклянётесь мне помочь, то я щедро награжу вас. Я знаю несколько тайников, туда я прятала очень важные бумаги и подарки от своих поклонников. Перед смертью я их пересмотрела и проверила, они были на месте. Значит, и сейчас они там. Я думаю, и для графа это будет лакомым кусочком. Вы достанете их, придумаете, как получить за это денежки, и будете расходовать их на наше общее дело. Мне нужно тело, а за деньги можно достать всё! Дадите какой-нибудь чудачке, которая хочет свести счёты с жизнью, колечко в обмен на её согласие приехать в замок и поменяться со мной местами или найдёте другой способ – это уже в ваших руках. Я ведь вам заплачу, и немало!

– Но это звучит как-то странно… Ваши тайники находятся в России, и взять из них сейчас ваши сокровища не совсем безопасно, это попахивает Интерполом! – воскликнул Пьер. – А уж обман несчастной жертвы, да ещё молоденькой и хорошенькой… Вы же не захотите за денежки взять плохой товар, так это же фактически убийство! Вы нас толкаете на криминал!

– Господи, о чём мы говорим? – воскликнула Мишель. – Это же наша жизнь, наши тела! Мы должны думать сейчас только об этом. И это уже наша проблема, как выполнить задачу.

– Мы всё сделаем, появись у нас возможность всё вернуть на свои места! – воскликнула Полетт. – И никакого криминала. Есть такие чудачки, которые ещё тебе приплатят, лишь бы прикоснуться к мистике. Мы просто не скажем им, что назад хода нет, и всё!

– А ход назад будет. Как только я состарюсь, мы поменяем тело. Мы просто возьмём его взаймы. Всё честно. Девушке – деньги, мне – молодость и жизнь. На время! Ну что, обещаете? – повторила Екатерина, уловив, что её доводы были вполне приличны. – Вам ведь это ничего не будет стоить. Пойти и взять! По крайней мере, что касается моих сокровищ, то они мои! И распоряжаться ими я имею право! Это мои драгоценности и мои письма! Кто может преследовать вас за это? Вы будете действовать по моему высочайшему указу, я вам и грамоту могу написать… А мне граф позволит иногда возвращаться и поживать здесь! – сжала руки и посмотрела вверх Екатерина, ничего не поняв про какой-то Интерпол и криминал.

– Ну хорошо, хорошо, – примирительно сказал Пьер, понимая, что если они вернутся в свои тела, то будут в зоне недосягаемости Екатерины. А значит, обещать можно всё что угодно!

– Ну так слушайте, – обрадовалась Екатерина, – и смотрите. Сейчас это проделаю я, а потом, когда они вернутся, вы тоже должны сделать это.

– Теперь я понимаю, почему говорили, что дух бессмертен, а тело это только одежда, – вздохнула Мишель.

– Мы не можем медлить, – проговорила Екатерина, нацелив свой взгляд на Мадлен. – Встречайте свою матушку, – проговорила она, перед тем как вздрогнуть…

Мадлен открыла глаза и, осмотревшись вокруг, заулыбалась и встала с кровати. Она подошла к зеркалу, поправила причёску и, покрасовавшись перед ним со всех сторон, помахала рукой куда-то в воздух.

– Пока, мои друзья. Сидите здесь тихо и ждите, когда я вернусь. Никуда не выходите, а то всё испортите! Вы поняли меня?! – как-то даже слишком властно и дерзко сказала Екатерина.

Пьер заподозрил в её словах что-то неладное.

– Дурак, да она же просто надула нас! Она на наших глазах похитила тело Мадлен! – воскликнул Пьер через минуту, но Екатерина уже скрылась за дверями, захлопнув их за собой с особой тщательностью.

– Какое моё тело похищено? – услышал он возмущённый голос. – Вот оно. – Мадлен подошла плавной походкой к Пьеру. – Я заснула ненадолго, а вы что, уже вернулись с бала? Сколько же сейчас времени? Я проспала праздник! Ну и ладно, я уже старая, и меня это уже не так радует, – согласилась она со своими предположениями.

Все посмотрели на Мадлен насторожённо.

– Мама, сядь в кресло, мы сейчас тебе кое-что объясним, – сказала Полетт.

– Кажется, мы попались, и, возможно, очень крепко! – стукнул себя по голове Пьер, продолжая думать над своей ошибкой и наивностью. – Выход один: выбираться отсюда, искать наши тела и проникнуть в них так, как это сделала Екатерина. И её саму тоже выбить, выбить из тела Мадлен! Так мы с ней не договаривались. Это разбой и афера!

– А если у нас не получится? – возразила Полетт. – Дверь закрыта, а сил для того, чтобы её открыть, у нас маловато.

Мы – слабый ветерок, а для этого нужен ураган! Привидений этак с тысячу!

– Должно получиться. Не собираешься же ты оставаться привидением навсегда?

– А где привидения? – спросила Мадлен.

– Да мы все, мама, мы! Именно мы сейчас не люди, а привидения, бесплотные духи, а плотью нашей завладели чужаки! Ладно, – махнул Пьер рукой на непонимающий взгляд Мадлен, – попробуем выбраться из комнаты и поискать самих себя в замке.

Призраки плавной походкой подошли к двери, но сдвинуть её с места у них не получилось, как ни старались они поднять ветерок от своего движения.

– Господа, а-а-а вам нужна помощь? – услышали они голос, который говорил немного необычно, вплетая в речь вздохи «а-а-а», и увидели стоящего около стола мужчину в средневековом костюме, а рядом с ним чёрного кота.

– Так это месье с портрета! – воскликнула Мадлен, обращаясь к Полетт и Мишель. – Это тот, с которым меня обещал познакомить месье Алекс. Добрый день, месье! – протянула она ему руку. – Но откуда вы здесь появились? Дверь закрыта, а в моей комнате никого из посторонних не было.

– О-о-о, мадам! – подлетел к ней мужчина. – Я сгорал от нетерпения увидеться с вами, и поэтому… а-а-а… позволил себе слабость проникнуть в вашу комнату и любоваться вашим сном. Вот этот котик помог мне, когда в коридорах было слишком ветрено. О-о-ох! – он погладил чёрного кота. – Он-то ведь не привидение! Он-то ветра не боится. А-а-ах!

– Кот! – воскликнул Пьер. – Где-то я его уже видел. Или они все на одно лицо?

Кот запрыгнул на кресло и вильнул хвостом прямо перед носом Пьера.

– Ф-ф-ф! – взмахнул тот рукой, прогоняя кота.

Кот укоризненно посмотрел на Пьера, подняв лапу, хладнокровно брызнул на кресло и скрылся в другой комнате с едва заметной ехидной улыбкой.

– О-о-ох! Я так одинок и так нуждаюсь в обществе, участии… любви, – продолжал Томас. – Четыреста лет, у-у-у – это не шутки! Один, один! Всегда один. О-о-ох!

– Какие четыреста лет? – удивлённо воскликнула Мадлен. – Вы шутите?

– Ровно четыреста лет прошло со дня, в который меня отравили! О-о-о! – воскликнул мужчина. – О-о-о, я забыл представиться: герцог Томас Эльзасский, бывший владелец замка.

– Да ну вас! – воскликнула Мадлен, возмущённая этой странной болтовнёй. – Я ничего не поняла: кто вас отравил и почему четыреста лет назад?

– Мама, я тебе всё сейчас объясню. Это привидение! Привидение герцога Томаса. И отравил его любовник жены!

– Ну, тогда и ты привидение, и я! – воскликнула Мадлен. – Это что, для карнавала? Я согласна, привидением я ещё не была! – Мадлен улыбнулась Томасу, и он растаял.

– О, мадам! О-о-о, я так счастлив! Здешнее общество настолько меня утомило, что и не хочется лишний раз с ними встречаться. Лучше бродить одному по залам, подземельям и рыдать! А-а-ах!

– Ну, тогда давайте рыдать вместе, раз так нужно для карнавала, – весело сказала Мадлен.

– Но вы хотели что-то предпринять, я, правда, не понял, что, – обратился герцог к Пьеру. – Для чего вы налетали на дверь, а-а-а?

– Нам нужно выйти в сад, но мы не можем открыть дверь, – сообщил Пьер.

– Так это не составляет труда. Нужно только прислониться к стене, придав себе хоть маленькое ускорение, и вы за ней! Вы новички, а я-то уже до этого дошёл давно! Пробуйте! О-о-о!

Герцог отошёл от стены, немного разогнавшись, прислонился к стене и исчез.

– Ну конечно! Как это я забыл! Привидения же проходят сквозь стены, на то они и духи! – весело воскликнул Пьер.

Он, также разогнавшись, прислонился к стене и внезапно оказался на дворцовой стене, откуда недавно наблюдал устройство внутреннего двора. Машина их по-прежнему была во дворе, и рядом с ней стояло ещё три автомобиля. «Жертвы или просто гости Алекса?» – подумал Пьер. Он посмотрел вдаль и увидел гуляющих по парку людей. А когда напряг зрение, понял, что один из них – Алекс. А вот Полетт, Мишель и его самого видно не было. Пьер хотел поделиться своим открытием с женщинами, как вдруг понял, что оставил их в зале. Он снова прижался к стене и появился перед дамами, которые недоумённо глядели на его исчезновение.

– Я здесь! – весело воскликнул Пьер. – Ия кое-что открыл. Беритесь за руки и не отпускайте их, что бы ни случилось. – Он снова прошёл сквозь стену и потянул вереницу дам. Вскоре все они были на стене.

– Шикарно! – выдохнула Мишель. – Пойдём прогуляемся сквозь все запертые двери!

– Нет, я думаю, что нам стоит слететь с этой стены. Прыгайте вниз!

– Ты что, мы же разобьёмся! – заверещала Мадлен.

– Нет, мама, шагай за мной, и ты увидишь, как приятно будет висеть в воздухе. Раз, два… три! – Пьер шагнул за парапет и постарался плыть рядом с дамами, он протянул им свою руку. – Ну, снова берёмся за руки и… – Все четверо поплыли по воздуху.

– Уф! – надула щёки Мадлен. – Вы думаете, я старая и глупая? А я всё поняла, это фокусы Алекса. Правильно? Мы загипнотизировались. А где Томас? Мне он понравился!

– Правильно, Мадлен, правильно. – Пьеру было не до объяснений. – Постарайтесь держаться поближе друг к другу. А Томас, наверное, скоро появится. Ты ему тоже приглянулась!

* * *

– Господа, а-а-а мне, право, жаль, – услышали они голос Томаса, лицо которого просветилось в соседней стене. – Но, может быть, вы не будете спешить в свои тела, погостите у нас? А я вам столько покажу и многому научу, а-а-а. Я вас познакомлю с довольно приличным обществом. Мы ведь здесь тоже развлекаемся, вам понравится! Я, к сожалению, не рискую отрываться от стен в открытое пространство. А-а-а, это небезопасно! Бывали случаи, когда духи терялись от ветра! А-а-ах! – Томас включил все свои доводы и флюиды, чтобы уговорить новых знакомых остаться. Но наши друзья были заняты новым ощущением полёта и тем, что они увидели внизу. Поэтому стоны Томаса и его, возможно, бесценные советы растаяли в воздухе без их внимания.

– Ну ты скотина! – воскликнула Полетт, слетев к гуляющим по саду и увидев, как «Пьер» обнимает и целует «Мишель», прижав её к стене замка.

– Моя бандитка! – воскликнул Пьер. – Это же не я, это мужик с картины, да и Мишель не Мишель. Ты зря заводишься, дорогая! – отразил нападение жены Пьер и, наверное, сделал это на автомате, потому что взгляд его как будто примагнитился к парочке.

Но, несмотря на то что сам Пьер был вне сцены страстей, те-ло-то было его! Пьеру стало приятно от этой мысли, и он уже не собирался отрываться от зрелища, как имеющий на это право.

– Ладно, разберёмся, дай только влезть назад, – помахала кулаком перед лицом мужа Полетт, которая не разделяла романтического настроя мужа при взгляде на эти страсти. Но Пьер оставил её слова без внимания, он слишком увлёкся.

– Уф… – надул щёки Пьер, с удовольствием наблюдая за проделками своего тела. – Я иду напролом, – сказал он, прикрывшись необходимостью вытеснить из своего тела чужака. Он нацелился на своё тело. Привидения Полетт и Мишель испуганно сжались и почти слились друг с другом.

Пьер разлетелся и, прыгнув на свою грудь, отскочил от неё. Он нацелился в свою голову и пролетел сквозь неё.

– Да нет, не та-а-ак! – услышали они вкрадчивый совет Томаса. – Нужно встать вровень с телом, о-о-о! И одновременно всеми своими частями войти в него-о-о голова к голове, ноги к ногам и упорно вперёд. А-а-ах! Постарайтесь рассчитать силу удара, а то пролетите, как в первый раз! – добавил он. – О-о-о!

– Похоже, что у него мозги работают, – ухмыльнулся Пьер, уловив в совете Томаса логику. Он попытался твёрдо встать на землю, чтобы принять позу «Пьера», но оказалось, что это при его безвоздушной субстанции сделать нелегко. Принц старательно обнимал «Мишель», при этом тело его изгибалось в разных направлениях. Пьер никак не мог попасть в резонанс.

– Ладно пристроился! – снова заорала Полетт. – Понравилось! Может быть, если войдёшь в своё тело, то продолжишь его старания? И ты хороша! – обратилась она к сестре. – Совсем стыд потеряла, на глазах у сестры и жены!

– Ну, как хотите, – обиделся Пьер, хотя мыслишки его двигались именно в том направлении, в котором его заподозрила жена. – Попробуйте сами. Ну давай, давай! – подзадорил он Полетт. – Иди попробуй, вляпайся в своё тельце! Может, у тебя лучше получится, прямо с первого раза!

– Послушайте нашего совета, а-а-а! – услышали они снова голос из стены, но это был не голос Томаса! На них смотрели примерно семь незнакомых лиц, выступающих из стены. – Войти в своё тело вы сможете, только если они будут спать, – наперебой заговорили лица. – Всё-таки какое-то время они будут находиться в одном положении. У вас будет шанс. Ведь именно так получилось у императрицы Екатерины! – воскликнула дама в парике. – Мадлен спала, и всё получилось с первого раза! А спать они всё равно лягут! Угу-у-у!

– Нужно ждать их около кроватей. Точно! Точно! – зашелестели другие голоса.

– Чувствую, что это беспроигрышный вариант! – затараторил Томас, забыв про свои стоны. – А когда ещё проявляться привидениям, как не ночью. Луна им силы подкрепит, а спящие уже почти отпускают свою душу в страну снов. Всё логично! Войдёте в пустое вместилище беспрепятственно!

– Ну, что будем делать? Возвращаемся в спальню? – обратился к дамам Пьер, ничуть не удивившись такой многоликой стенной компании, послав им дружеское рукопожатие.

– А ты уверен, что они туда придут? Может быть, они погуляют по парку и уедут в замки к своим потомкам? В гости! Граф намекал, что они здесь, чтобы посмотреть на жизнь в будущем, – засомневалась Полетт. Она пошла в сторону своего тела, разглядывающего цветы на клумбе в ожидании Алекса, и попробовала занять своё прежнее место в нём. Но со стороны это было проще, чем при непосредственном действии.

– Давайте подслушаем, о чём они говорят, и определим их планы. Если они собираются покинуть замок, то вам нужно следовать за ними, вы же невидимые и невесомые! Сядем рядышком и поедем туда же, куда и они, – предложила одна из дам в стене. – За компанию и я бы прокатилась. Не улетим, нужно только крепче проникнуть во что-нибудь вещественное.

– Мадам! Не стоит рисковать вместе с нами. У нас нет другого выхода, но вам-то! – любезно ответил Пьер. – «Старикашка» обещал, что ждать нам придётся недолго и он вернёт нас в наши тела. Может быть, не будем рисковать? – спросил он у своих женщин, одновременно приглядываясь к даме в розовом. – Мадам, так это вас я видел в зале? – спросил он, улыбнувшись ей с неподдельным восхищением.

– Да, я жена Филиппа Третьего, умерла в молодости от простуды и с тех пор обжилась здесь в этом виде. Уж очень я любила замок и мужа! Не смогла уйти навсегда. Но общество здесь узкое, уж, кажется, всё переговорили, чего только не натворили! Это я про туристов, хоть с ними развлечёшься. То к ним на кровать сядешь, то из-под носа что-нибудь спрячешь, а потом назад

положишь. Мы так счастливы, что у нас появились новенькие, это такая редкость в нашем существовании. Оставайтесь, мы будем так рады! Все без исключения! – дама подошла к Пьеру слишком близко и, воспользовавшись этим, прижалась к нему. Погладив его лицо, так же плавно удалилась со вздохом «а-а-ах».

– Мадам, я был бы счастлив, но при известном раскладе, – улыбнулся Пьер неотразимой сексуальной улыбкой, послав даме воздушный поцелуй.

– А может быть, нам подойти к самому Алексу и спросить у него, что будет дальше? – предложила Мишель Пьеру и подлетевшей без результатов, поникшей Полетт.

– А если он начнёт издеваться? Ведь мы в его руках! – возразил Пьер.

– У-у-у! – застонала Полетт.

– О-о-о! – завопила, заламывая руки, Мишель.

– Угу-у-у, – заулыбались привидения про себя, не показывая этого открыто.

Они ещё надеялись. Нет-нет, против воли индивидуума они бы не пошли, этот закон они знали. «Но вдруг повезёт!» – подумали они.

А Томас сладчайше улыбнулся Мадлен и, взяв её за руку, втащил в коридор, пронеся сквозь стену.

– Томас, что вы себе позволяете?! – воскликнула дама в розовом.

– Каждый должен заботиться о себе сам! Вы же, милочка, не ответили на мои предложения искренних чувств и думаете, я не заметил, как вы флиртовали с Пьером? Так, может быть, Мадлен поймёт, что ей не стоит покидать меня. Мы поговорим в зале, а там что будет, то и будет! Можете присутствовать при разговоре. У меня от своих секретов нет! – с небольшим ехидством произнёс Томас и поплыл вслед за Мадлен, которая уже вошла в зал.

– Смотри, смотри, «Пьер» волочит в спальню «Мишель», – воскликнула Полетт. – Бежим, наверняка он уложит её на кровать. Тут-то мы и влепимся в свои тела.

– Точно, мы идём и ложимся на кровать, – поддержала её Мишель. – А они придут и лягут на нас, под давлением ещё проще будет вытеснить их и влезть в своё платье.

– Прекратите, – одёрнул их Пьер. – Что будет, если кто-то из нас войдёт в тело, а кто-то не сможет? Мы станем людьми, а оставшиеся останутся один на один со своими проблемами! Скорее всего, это будут Мадлен и Полетт. Где Екатерина? Может быть, уже далеко отсюда. Полетт, возможно, повезёт, а вот Мадлен? Мы даже не сможем увидеть её, ведь будем снова другими. Кошмар! Кошмар! – сам себе утвердительно сказал Пьер. – Нет! Мы не можем действовать хаотично, эксперимент начался при помощи Алекса, и войти назад мы можем только при помощи него, больше никак. Кстати, а где Мадлен?

Все оглянулись по сторонам и не нашли её!

* * *

– Калиостро! – одёрнула «Мишель» «Пьера», который настойчиво старался направиться с ней в укромный уголок. Она указала на входящего в сад графа с другими приглашёнными на вечер.

– Так кто же из присутствующих сегодня здесь в родстве со мной? Постойте, я попробую угадать. Пожалуй, вот эта мадемуазель и вот этот господин. У неё губы моего внука, а у месье улыбка его прабабушки. Угадала? – тихо спросила «Полетт» у подошедшего к ним Калиостро.

– Вы очень проницательны, Тереза. Для вашего состояния ваш мозг работает вполне адекватно. Это потомки Эли: Филипп, Гилон и Александра, – ответил Калиостро, посылая гостям, входящим в сад, приветственный взмах руки. – А это сама принцесса Элизабет.

– А они знают о нас? – спросил «Пьер». – Вот было бы интересно посмотреть на их реакцию.

– Ни в коем случае! Пока этот секрет нельзя раскрывать перед посторонними. Посторонними в нашем эксперименте, – добавил Алекс. – Они просто приглашены на интересный вечер. О, гонг! Слышите, звучит гонг? Праздничный ужин начинается. Постарайтесь не налегать на еду. А то потом за вас отдуваться придётся вашим телам. А мне придётся с ними ещё помучиться, оставив их здесь на некоторый срок для выздоровления. Итак, минимум напитков и немного еды. Так, чтобы оживить вкус, – выдал последние наставления Алекс, провожая своих друзей в сторону зала, где был накрыт стол.

– О да, мы сама послушность, – ответили трое, продолжая с интересом поглядывать на остальных присутствующих.

– Идите по направлению к лестнице, столы накрыты там. А я присмотрю за остальными. Нездорового любопытства нам не нужно.

* * *

– Мадлен! – удивился Алекс, увидев приближающуюся к нему Екатерину. – Вы сами проснулись? Я ведь просил вас отдохнуть до моего знака встать к ужину.

– Милый Алессандро, мне расхотелось спать, я хочу на званый ужин вместе со всеми, – с мольбой посмотрела на него «Мадлен».

– Так, сударыня, самовольничаете! – схватил её за руку Алекс, когда друзья скрылись за дверями. – Интересно, как это у вас вышло? Она что, сама вызвала вас с портрета? Но это невероятно! Кто-кто, но не Мадлен! Слишком примитивна для таких действий.

– А как вы узнали, что это я, граф? – покраснела Екатерина.

– Легко, сударыня. Тело телом, а манеры, мышление и другие нюансы, – грозно сказал Калиостро. – А потом, вы же знаете, кто я!

Екатерина, нагнув голову, согласно кивнула.

– Но вы поступили слишком неосмотрительно! И поэтому вам придётся вернуться туда, откуда вы пришли. Сейчас же, сию минуту! – граф показал пальцем на дверь, за которой был зал с картинами.

– Но почему? Граф, ну почему?! – взмолилась Екатерина, придя в ужас оттого, что она теряет снова этот мир, и теперь это было ещё прискорбнее. Ею овладела жалость к себе, она заломила руки, подбирая слова, могущие разжалобить графа. – Если я могу снова вернуться сюда, то почему я должна от этого отказаться? Неужели эта старуха вам дороже, чем я? Мы-то с вами знакомы гораздо дольше! К тому же вы должны быть мне благодарны за слишком лёгкую месть, вполне оправданную! Ведь вы знаете, что могло случиться с вами, предай я вас моим людям Тайной канцелярии!

– Потому что, во-первых, – прервал её Алекс, немного понизив тон, который, конечно, был наигранным, – вы взяли чужое, а это недостойно вас, государыня! – он укоризненно покачал головой. – И заметьте, предмет, который вы украли, недолговечен. Вы же сами назвали его старухой. Итак, теперь эта старуха – вы! Как вам это, подходит? – продолжал своё нравоучение граф. – Во-вторых, поступив вот так неосмотрительно, вы можете попасть в беду! В этом мире нужно уметь жить, и тело решает не всё. Ведь вы не знаете новых правил, которые действуют в этом двадцать первом веке. Вы не представляете, сколько опасностей кишит в этой жизни, таких, о которых в той, прежней, в восемнадцатом веке, вы и понятия не имели. Выйди вы на улицу, вы же подумаете, что попали прямо в ад. Двести лет! Вы представляете, как ушла наука, техника за эти годы. Сколько открытий вы пропустили, и к ним нужно привыкать с детства.

– Алессандро, ну что может меня испугать? Я ведь не тёмный крестьянин, который только свою соху и знает и дальше своей деревни не ездил. Я же человек светский, много науками занималась и даже сама трактаты писала. Я знаю астрономию, математику, химию. Я не неуч какой-то, – обиделась Екатерина.

– А вы знаете, что такое автомобиль, электричество, паспорт? Что такое опасность на дороге или как пользоваться газом? Вы, в конце концов, умеете говорить на языке двадцать первого века? Имейте в виду: он тоже изменился. И как вы собирались жить? У вас нет ни дома, ни средств к существованию. Вы сможете жить без прислуги, без ваших доносчиков, охраны? Ведь территория, окружённая этими стенами, – лишь маленький кусочек, подобный вашим старым понятиям о жизни, и то не на сто процентов. Не учтя новых правил, вы проститесь со своим новым-старым телом ещё раньше, чем думаете. Вам это нужно? Тем более что украсть тело, весьма поношенное, неизвестно с каким состоянием организма, – это далеко не выход. А вдруг с вами случится инфаркт и вы попадёте на операцию?!

Алекс посмотрел на поникшую Екатерину и решил, что уж совсем добивать её своими нравоучениями не стоит.

– Ну хорошо, хорошо, успокойтесь. Я вынужден был прочесть вам эту мораль, дабы избежать ваших дальнейших ошибок и необдуманных действий. Я воскресил вас, и вы должны слушаться меня беспрекословно! Скажу для вашего успокоения, светлейшая государыня: мои эксперименты идут превосходно, и те, кто собран здесь в виде портретов, имеют первейший шанс на возвращение. Но представьте, сударыня, во сколько мне обойдутся и все эти эксперименты, и всё это соблюдение секретности, и, в конце концов, содержание вас вечно!

– О! – вздохнула Екатерина при слове «вечность», вдохновлённая отступлением графа.

– Кстати, а каким образом вы попали в её тело? – снова задал вопрос Алекс. – Ведь Мадлен была отослана в свою комнату, и ей была дана установка на длительный сон. А вас, сударыня, я поместил назад!

– Граф, нет ничего проще! – улыбнулась ему жалкой и заискивающей улыбкой Екатерина. – Ваши туристы сами вызволили меня с портрета, они мечутся, страдая по своим телам, и могут вам навредить своими действиями! Ведь если бы не я, они уже побежали бы искать их и выдворять из них ваших друзей. Я их обманула, и теперь они ждут, чтобы я обманула вас и привела в комнату, где они уже ждут вашего появления. И что ещё у них на уме, я не знаю. Так что, милый граф, я была движима только желанием помочь и обезопасить вас!

– Так-так, – удовлетворённо и немного удивлённо хмыкнул Алекс. – Значит, всё-таки они нашли возможность вырваться. Но вы! Как вы смогли войти в чужое тело самостоятельно, без моих манипуляций?

– Да очень просто! – воскликнула Екатерина, немного отошедшая от недавнего нападения на неё графа. – При жизни я много читала, размышляла и сейчас вспомнила свои мысли. Добавила интуицию, и вот я в этом теле! По правде сказать, конечно, мне бы хотелось иметь более молодое! Уж если воскреснуть, так для того, чтобы пожить на полную, а не в ожидании нового конца, не имея возможности любить, страдать, ощущать всё, что дарит нам жизнь! Ей, небось, и кушать-то всё нельзя, – скривила улыбку Екатерина, – а я люблю поесть! Нет-нет, если можно, я действительно подожду более подходящего экземпляра, – согласилась она. – Но вы, граф, оставьте меня пока, на время в ней. А потом проводите свой эксперимент повторно, когда найдёте «новый сосуд», – льстиво повторила она слова Алекса. – К тому же, граф, я вам буду очень полезна, ведь я знаю столько дворцовых секретов, и ещё можно будет попробовать вернуть мне престол, тогда для вас ни в чём не будет отказа, я уверяю вас, вы не прогадаете, я умею быть благодарной.

– Хорошо, хорошо, сударыня, сейчас не время для столь долгих объяснений. Но благодаря непредвиденным обстоятельствам и вашей самодеятельности придётся прервать и существование моих друзей на этом вечере. Всё вышло из-под моего контроля, а этого быть не должно! Вы представляете, если каждый начнёт проявляться, когда захочет, это будет хаос! Ступайте за мной и не думайте самовольничать. Я вам объяснил, почему.

* * *

Войдя в зал с портретами, граф не обнаружил на них известных изображений.

– Они удрали, я же предупреждала вас! – воскликнула императрица, довольная, что случай подтвердил её намерения.

– Ничего мы не удрали, – услышали они голос Томаса. – Я надеюсь, Мадлен теперь навсегда останется здесь, на этом свете, – сказал он, встав перед ней на колено, – не будь я герцог Томас Эльзасский! Ведь вы останетесь со мной, моя милая подруга?

– На каком ещё этом? – возмутилась Мадлен, увидев даму, вошедшую с Алексом, в которой сослепу не узнала себя, но ощутила непреодолимое желание подойти к ней близко, очень близко. – Томас, я вас буду помнить всегда, и вы можете приехать к нам в гости. Но я хочу к детям! Мне нужно сначала посоветоваться с ними, сделать некоторые дела, а уж потом… – вдруг заторопилась Мадлен. – А где они, что вы с ними сделали? Кончайте свой гипноз, я требую! – заверещало привидение, обращаясь к Калиостро.

– Ну хорошо, мадам, вы уже можете войти в своё тело. – Алекс взял за руку Екатерину и подвёл её к Мадлен. – Я надеюсь, вы поняли, на что позарились? – шёпотом обратился он к Екатерине. – Писк, визг и старческая наивность.

– О да! – поспешно ответила Екатерина, понимая, что её пребывание на этом свете сейчас закончится. – Александр, поклянитесь, что вы не забудете про меня, умоляю, ну пожалейте меня, моё раскаяние искреннее, я благоговею перед вашим талантом…

– Ещё бы, – ответил Калиостро, – ну прекратите, прекратите, не надо лести, я не забуду вас! Вы мне тоже нужны. Так что расстаёмся ненадолго. Вы и мигнуть не успеете, как снова окажетесь здесь. Ну что ж, Мадлен, вам придётся постараться, – обратился он к Мадлен, видя, что немного успокоил Екатерину.

Женских слёз он не любил и, по правде сказать, все прожитые годы мучился от ностальгии по прошедшему и по старым знакомым. Ведь как-никак каждый раз он уходил из своей молодости, относительной, конечно. Но если учесть вечность, то это прощание происходило так же бесконечно и уходило так же бесконечно, дальше и дальше.

– Цельтесь прямо в середину лба, представьте себя идущей в узкий тёмный тоннель. Не бойтесь, темнота в конце концов кончится. Итак, вперёд, – подсказал он Мадлен дальнейшие её действия, отбросив сентиментальные мысли.

– Я ничего не понимаю! – завопила Мадлен. – Зачем я должна прыгать в лоб? Пьер! Полетт! – позвала она беспомощно.

– В этом деле, мадам, нужно полагаться только на себя. Тем более что дети ваши далеко. Хотите к ним – прыгайте и вперёд. Представьте, что я – доктор, заставляющий вас выпить противную микстуру. Не знаете, как проглотить, но нужно!