Текст книги "Психология семьи. Учебное пособие"

Влияние отца семейства на воспитание детей признавалось представителями совершенно различных течений человеческой мысли.

«Несмотря на значительно меньшее время, затрачиваемое на воспитание детей, роль отцов (даже не живущих в семье или вообще отсутствующих) в развитии детей обоего пола весьма велика. Даже представления детей о том, как бы они “выглядели в глазах отца” или “что бы сказал о них отец” в той или иной ситуации, имеют значительный эффект для формирования поведения и самооценки ребенка» (Ситников В. Л., 2001, с. 118).

А. Адлер подчеркивал роль отца в формировании у ребенка социального интереса. Во-первых, у отца должна быть позитивная установка по отношению к жене, работе и обществу. Во-вторых, его сформированный социальный интерес должен проявиться в отношениях с детьми. По Адлеру, идеальный отец тот, кто относится к своим детям как к равным и принимает активное участие, наряду с женой, в их воспитании. Отец должен избегать двух ошибок: эмоциональной отгороженности и родительского авторитаризма, имеющих, как ни странно, одинаковые последствия. Дети, чувствующие отчужденность родителей, обычно преследуют скорее цель достижения личного превосходства, чем превосходства, основанного на социальном интересе. Родительский авторитаризм также приводит к дефектному стилю жизни. Дети деспотичных родителей научаются бороться за власть и личное, а не социальное превосходство (цит. по: Хьелл Л., Зиглер Д., 1997).

Э. Фромм писал, что, в отличие от безусловной материнской любви, «я любим за то, что это я…», отцовская любовь – это обусловленная любовь. Ее принцип таков: «Я люблю тебя, потому что ты удовлетворяешь моим ожиданиям, потому что исполняешь свои обязанности, потому что ты похож на меня». В обусловленной отцовской любви мы находим, как и в безусловной материнской, отрицательную и положительную стороны. Отрицательную сторону составляет уже тот факт, что отцовская любовь должна быть заслужена, что она может быть утеряна, если человек не сделает того, что от него ждут. В самой природе отцовской любви заключено, что послушание становится основой добродетели, непослушание – главным грехом. И наказание за него – утрата отцовской любви. Важна и положительная сторона. Поскольку отцовская любовь обусловлена, то я могу что-то сделать, чтобы добиться ее, я могу трудиться ради нее; отцовская любовь не находится вне пределов моего контроля, как любовь материнская» (Фромм Э., 1990).

В 1970–1980-е гг. роль отцов в воспитании и социализации детей была под неуклонным вниманием американских исследователей. Особенно пристальное внимание исследователей уделялось периоду младенчества. Отмечалось, что в США отцы проводят со своими маленькими детьми больше времени, чем раньше (Крайг Г., 2002). То же писали советские исследователи о наших мужчинах в 1960–1970-е гг. (см., например, Семья и быт, 1969).

Если раньше господствовало мнение, что «ребенок старше шести лет начинает нуждаться в отцовской любви, авторитете и руководстве отца» (Фромм Э., 1990), а до этого возраста – главное – материнская забота и любовь, то в настоящее время часть исследователей считают, что, за исключением кормления грудью, отцы способны обеспечить полный уход за ребенком. Они могут купать его, пеленать, кормить и укачивать так же умело, как мать. Отцы способны улавливать сигналы ребенка столь же чутко, как матери (Parke, 1981), и младенцы могут привязаться к отцам не меньше, чем к матерям. У отцов, которые посвящают много времени заботам о грудном ребенке, устанавливаются с ним прочные отношения привязанности, и детям это приносит большую пользу (Ricks, 1985).

Другое исследование дало несколько иные результаты. Авторы вели наблюдение за отцами и матерями, посещавшими курсы молодых родителей, на которых, по крайней мере сначала, отцы вели себя очень активно, и ожидалось, что они разделят заботы по уходу за ребенком со своими женами. После рождения ребенка отцовские навыки по уходу за младенцем обоими родителями были оценены значительно ниже материнских. В результате отцам была отведена роль помощников матерей. Ни один из отцов, принимавших участие в этом исследовании, не говорил о том, что жена помогает ему в уходе за ребенком. Мать брала на себя основную ответственность по уходу за ребенком, а отцы играли второстепенную роль, что связывается, по мнению исследователей, с их чувством некомпетентности в этой области (Entwi, 1988).

Доказано влияние отцов на раннее развитие ребенка.

«Участие отца нужно и матери, и ребенку. Как это ни удивительно, но первые минуты жизни новорожденного почему-то оказывают сильное действие не только на мать, но и на отца» (Никитин Б., 1990, с. 63).

Данные многих исследований говорят о том, что отцы, державшие ребенка на руках сразу после рождения, и в дальнейшем продолжали больше играть со своими подрастающими детьми и заботиться о них. Эта новая роль заботливого отца благоприятно сказывается на развитии семьи.

В родильном доме, где одно время кесарево сечение делали почти 11 % женщин (США), стали приглашать к моменту операции отцов. И если отец приходил вовремя, то просили его минут 5–7 подержать в руках голенького новорожденного, пока ему готовили стерильный кювез (куда его помещали после операции). Если отец приходил поздно, ему предлагали посмотреть на сынишку или дочь через стеклышко кювеза и тоже оставляли там ровно на семь минут. А через четыре месяца, по прошествии которых забылось происходившее в родильном доме, посетили эти семьи вечером, когда родители были дома.

38 отцов, смотревших на своих детишек через стеклышко кювеза, ничем особым не отличались от обычных статистических, а вот 17, подержавших своих детишек в руках целых семь первых минут, когда работал контакт «кожа к коже», были необычны. Они с удовольствием возились дома с детьми, пеленали их, подмывали, делали им гимнастику, а когда малыш пищал, то раньше мамы бросались к нему. Не все, конечно, поступали одинаково, но наблюдатели в заключение сделали вывод: «Мы увидели отцов, не отличавшихся от матерей по заботливости и привязанности к своим детям».

Вот ведь каким простым способом можно благотворно повлиять на все племя отцов…

Муж не должен оставлять жену одну в эти трудные для нее часы. Не заставляем ли мы всех отцов совершать предательство, уходить от тех, кто вверил им на всю жизнь свою судьбу и судьбу своих детей? Не преступны ли наши инструкции в морально-этическом плане? Когда же мы начнем понимать происходящее и подниматься к человечности?

Я предлагаю для начала давать отцу в дни рождения сына или дочери трехдневный отпуск и называть его «отцовские дни». Тогда он сможет не только проводить жену в роддом, а побыть с ней рядом, поддержать ее, помочь в эти ответственные часы» (Никитин Б. П. Первые уроки естественного воспитания или детство без болезней. – Л.: Лениздат, 1990, с. 63–64).

По результатам одного из исследований, младенцы, чьи отцы активно участвовали в их воспитании, показали боле высокие оценки по тестам моторного и умственного развития (Pederson et al., 1979). Другое исследование показало, что такие младенцы вырастают более отзывчивыми в социальном плане (Parke, 1979). Между супругами возникает меньше трений, у них наблюдается единство целей и согласие в принятии решений, если они оба принимают активное участие в воспитании ребенка. Однако, оценивая эти данные, мы должны помнить, что отцы, которые с самого начала стремятся принять активное участие в общении со своими детьми, вероятно, и во многих других отношениях отличаются от тех, кто не пытается установить ранний контакт с ребенком (Palkovitz, 1985). (К примеру, в ситуациях, описанных Б. П. Никитиным, само опоздание отцов в роддом может отражать их внутреннее сопротивление и их постоянную позицию по отношению к семье.)

Тем не менее отношение к грудным детям отцов, стремящихся принять активное участие в заботе о ребенке, отличается от отношения матерей. В большинстве случаев отцы играют с детьми, тогда как матери обычно купают, пеленают и кормят их. Кроме того, сам стиль игры у отцов и матерей различен: отцы склонны играть с детьми более энергично: они подкидывают малышей в воздух, двигают их руками и ногами, качают на колене.

Г. Крайг замечает, что отцы, у которых установились сильные эмоциональные связи с грудными детьми, оказываются более чуткими к изменяющимся потребностям и интересам своих детей и когда они взрослеют. Такие отцы имеют большее влияние на своих детей, дети чаще прислушиваются к ним и хотят походить на них благодаря установившимся между ними тесным, разнообразным отношениям (Крайг Г., 2001).

Положительную роль отцов в раннем детстве различные авторы связывают с тем, что они:

• играют заметную роль в формировании своего ребенка в ситуациях, когда ему неясно, как вести себя в данный момент;

• проявляют себя как действенные посредники социализации;

• превращаются в важную ролевую модель для детей, когда те становятся старше;

• выступают в роли болельщика ребенка и защитника его успехов.

В одном из рассказов Виктора Драгунского «И мы!» мальчишки – Дениска и Мишка – под влиянием романтики первых космических полетов (действие развертывалось в начале 1960-х гг.) играют в космонавтов Беркута и Сокола и поют перед сном по телефону «космическую песню».

«И я запел изо всех сил. Я хорошо пою, громко! Громче меня никто не может. Я по громкости первый в нашем хоре. И вот когда я запел, сейчас же изо всех дверей стали высыпаться соседи, они кричали: “Безобразие… Что случилось… Уже поздно… Распустились… Здесь коммунальная квартира… Я думала, поросенка режут…”, но папа им сказал:

– Это небесные близнецы, Сокол с Беркутом, поют перед сном!

И тогда все замолчали. А мы с Мишкой допели до конца:

…На пыльных тропинках далеких планет

Останутся наши следы!»

(Драгунский В. Денискины рассказы. – М.: Росмэн, 2001, с. 46.)

В этом совсем небольшом эпизоде проявилось прежде всего хорошее понимание отцом «мальчиковой психологии» – мама или бабушка пришли бы в ужас и зашикали на детей. Отец выступил в роли болельщика сына и его друга, социально компетентно оградив их от внешних нападок. Кроме того, папа поддержал творческое начало в ребенке и его уверенность в себе, показав возможную модель общения с окружающими (без чувства вины).

Некоторые американские исследователи отмечают, что у отцов, которые недосягаемы для маленьких детей, могут возникнуть трудности в налаживании с ними прочных эмоциональных связей в последующем (Rick, 1985).

Однако даже наличие явной корреляционной зависимости между заботой отцов о новорожденных детях и их взаимоотношениями в более позднем возрасте ребенка (например, в подростковом) еще не говорит об их причинно-следственной связи. Скорее всего, более глубоким фактором является общее отношение мужчины к близким, к семье, к ребенку и к самому себе. Если в его жизни главное – удовлетворение собственных потребностей, а любовь к себе затмевает все другие формы любви – к любимой женщине, сыну, то это самоотношение может превалировать как в ранний период отцовства, так и в дальнейшей жизни. Например, если для родителя главное – его работа, общение вне семьи, отдых, который не предусматривает ни заботу о ребенке, ни совместные интересы, то такой отец может мало помогать в уходе за младенцем и вообще интересоваться им, в дошкольном возрасте своего ребенка высказывать окружающим недовольство любыми детскими негативными проявлениями и его плохим воспитанием, которое дали ему мать, бабушка (виновник всегда вовне), а позже возмущаться незначительными успехами сына или дочери в учебе. Затем будут конфликты между отцом и подростком-сыном (или дочерью) и отчуждение повзрослевших детей. Является ли причиной всего этого взаимодействие отца с ребенком в младенческом возрасте? Вероятнее, это симптомы одного и того же фактора (скрытой переменной) – отсутствия деятельной любви к своему ребенку (детям).

Американские ученые сделали очень ценное наблюдение о том, что значительным является косвенное влияние отца на младенца и на семью. Многочисленные исследования показывают, что поддержка отцом матери во время беременности и периода раннего младенчества ребенка очень важна для установления позитивных начальных отношений. Об этом неоднократно писали отечественные педагоги-практики еще в 1930-е гг. (Макаренко А. С.) и 1970-е гг. (Никитин Б. П., Никитина Л. А.). Отсутствие отца в период младенчества создает немалые трудности для функционирования семейной системы (Lewis, 1987).

Кларк-Стюарт (1978) в своем исследовании трехсторонних отношений во многих семьях обнаружила, что влияние матери на ребенка носит непосредственный характер, тогда как отец влияет на малыша часто опосредованно – через мать. Ребенок же чаще всего влияет на обоих родителей напрямую (цит. по: Крайг Г., 2002).

Российскими психологами отмечалось, что в воспитании сына отцу принадлежит особая роль. Значимость личности отца прежде всего в том, что он является для сына эталоном мужчины. Образцы поведения отца, копируемые ребенком, формируют нравственный облик, способы поведения мальчика. От отца он перенимает мужественные черты, учится мужскому достоинству, рыцарству (Островская Л. Ф., 1990).

Подмечено влияние отцов-алкоголиков на эмоциональную жизнь мальчиков. Эмоциональная чувствительность мальчиков при оценке отца как злоупотребляющего алкоголем снижается по сравнению с мальчиками, у которых трезвые отцы. «Главным фактором, объясняющим наличие этого феномена у мальчиков, а не у девочек, будет их своеобразная, опосредованная возрастной потребностью ролевой идентификации “адаптация” к образу пьяного, угрожающего или ведущего себя нелепо отца, в сравнении с чем меркнет страх перед различного рода воображаемыми чудовищами и призраками, “черной рукой” и т. д.» (Захаров А. И., 2000, с. 77).

Р. Кемпбелл на основе своих наблюдений пишет, что у добрых отцов вырастают мужественные сыновья, в то время как у черствых, сверхмаскулинных – женоподобные (Кемпбелл Р., 1992). Властный, доминантный контроль отца приводил к негативизации образа «Я» у мальчиков, никак не отражаясь на образе «Я» девочек (Каган В. Е., 1991; Бернс Р., 1986).

Маленький мальчик пользуется отцовской моделью поведения. Если отец выражает свое недовольство агрессивно, его сын будет пытаться поступать подобным же образом. Если отец скрывает свое раздражение под маской молчания, сын будет считать это нормой мужского поведения. Общие игры, секреты, симпатии и привязанности между отцом и сыном будут для ребенка гораздо лучшей моделью мужского поведения, чем прямые жесткие попытки воспитать «настоящего мужчину». Мудрое, щедрое на ласку отцовское воспитание способствует формированию более мужественных мальчиков и женственных девочек (Виткин Д., 1996). Доктор Ф. Дадсон, развивая мысль о роли отца, пишет, что дети нуждаются в том, чтобы у них было время, которое они могли бы проводить с родителями, ничего от них в эти часы не требующими, когда совместное времяпрепровождение приносит радость друг другу (цит. по: Добсон Д. Ч., 1992).

О позитивной роли своего отца, профессора Н. Е. Пестова, его дочь через много лет писала:

«Папа подолгу беседовал с нами, троими детьми, но вообще предпочитал разговаривать с собеседником один на один. “Где больше двух – там потерянное время”, – любил он повторять пословицу. Отец никогда не уклонялся от нашего воспитания, никогда не отговаривался занятиями и работой и уделял детям много времени, борясь за наши души, как за свою собственную» (Соколова Н. Н., 2002, с. 14).

Существуют данные, что российские дети ожидают от отца выполнения его традиционных функций. По данным эмпирических исследований, большинство мальчиков и половина девочек обращают внимание на профессиональные успехи отца, заработок, обеспечение семьи.

Лишь отец способен сформировать у ребенка способности к инициативе и противостоянию групповому давлению. Чем больше ребенок привязан к матери (по сравнению с отцом), тем менее активно он может противостоять агрессии окружающих. Чем меньше ребенок привязан к отцу, тем ниже самооценка ребенка, тем меньшее значение он придает духовным и социальным ценностям по сравнению с материальными и индивидуалистическими (Савченко И. А., 1995; цит. по: Дружинин В. Н., 1996). У агрессивных мальчиков-подростков степень идентификации с отцом значительно ниже, чем у неагрессивных (Реан А. А., 2001). Можно предположить, что несложившиеся отношения с отцом чреваты тем, что мальчик не научается конструктивным способам разрешения противоречий с людьми и адекватным формам реализации стремлений личности.

Эти данные перекликаются с исследованием семей, в которых дети больны неврозом. В этих случаях мужчины не представляют стабилизирующего фактора в семье вследствие отсутствия адекватного опыта семейных взаимоотношений в детстве, мягкости характера, приниженной роли в семье, занятости или стремления еще более ужесточить требования к детям и наказать их за так называемое своеволие, а на самом деле за появление защитно-протестных установок (Захаров А. И., 2000, с. 233). Вероятно, мягкость характера отца наряду с его отстраненностью от семейных проблем и отсутствием авторитета в семье приводит к невротизации сыновей.

Недостаточная роль отца в семье, по данным того же автора, приводит к трудностям в учебе мальчиков-первоклассников. В дошкольном возрасте мальчики испытывали недостаток отцовского влияния вследствие его блокирования другими взрослыми членами семьи, занятости, незрелости или чрезмерной строгости и недоступности. Во всех случаях у мальчиков практически отсутствует привязанность к отцу. Его авторитет для них крайне низкий. Роль отца в семье своеобразно заменяет бабушка или мать.

Анализ отношений в семьях детей-невротиков на протяжении трех поколений приводит автора к сходным выводам. Отмечается доминирующая роль бабушек по обеим линиями родства и явно недостаточная роль дедушек – другими словами, избыток женского и недостаток мужского влияния в прошлом.

«Недостаточная или отрицательная ролевая идентификация с родителем того же пола создает дополнительные трудности в общении со сверстниками в детстве и неблагоприятно отражается на отношениях с детьми в семье в настоящем. Подобная отрицательно действующая взаимосвязь более характерна для отцов, поскольку они сами не имели адекватного опыта с отцом в детстве, то есть не были сыном отца, а теперь не стали отцом сына» (Захаров А. И., 2000, с. 230).

В. Е. Каган пишет по поводу становления мальчиков и девочек, что требования к маскулинности мальчиков в целом жестче, чем к фемининности девочек, и мальчики в процессе психосексуальной социализации испытывают большее средовое давление. В последние десятилетия наметились довольно тревожные сдвиги в этой области. Жесткость требований к маскулинности мальчиков обрела преимущественно декларативный характер. Мальчик в ходе феминизированного воспитания переходит из одних женских рук в другие (мать – воспитательница – учительница – женщина-начальник), и какими бы ни были призывы воспитания, сколько бы мальчик ни слышал от женщин, каким должен расти мужчина, он воспитывается прежде всего как «удобный в обращении» для женщин. Жесткость требований к маскулинности растет параллельно с социальными барьерами на путях маскулинизации, создавая мощный эмоционально-когнитивный диссонанс, способствующий либо полоролевой растерянности, либо утрированно-маскулинным полоролевым ориентациям. В связи с этим требования к фемининности девочек прогрессивно уменьшаются, в диапазон их полоролевых ориентаций все больше и больше включаются маскулинизированные стереотипы поведения взрослых женщин (Каган В. Е., 1991, с. 71).

И. С. Кон обращает внимание на то, что «очень важно систематическое воспитание родителей, особенно матерей, чтобы они не старались чрезмерно опекать и занянчивать мальчиков» (Кон И. С., 1989, с. 227).

Роль отца в усвоении ребенком половой роли может быть особо значимой (Honig, 1980; Parke, 1981). Отцы даже в большей степени, чем матери, приучают детей к половым ролям, подкрепляя развитие женственности у своих дочерей и мужественности – у сыновей. Одно время считалось, что влияние отцов сказывается только на обучении сыновей маскулинным моделям поведения, и, кажется, это утверждение действительно верно для детей дошкольного периода.

Если отец покинул семью до того, как сыну исполнилось пять лет, то сын впоследствии оказывается более зависимым от своих ровесников и менее уверенным в себе, чем мальчик из полной семьи (Parke, 1981). Поскольку мальчик ведет себя, опираясь на готовую модель отцовского поведения, то в результате его поведение и психика становятся более стабильными (Виткин Д., 1996а).

На девочках отсутствие отца сказывается в первую очередь в подростковый период. Хорошие отцы способны помочь своим дочерям научиться взаимодействовать с представителями противоположного пола адекватно ситуации (Lamb, 1979; Parke, 1981).

По мнению некоторых авторов, в настоящее время российские мужчины имеют шанс изменить ситуацию в свою пользу. Во-первых, большинство опрошенных подростков утверждали, что отец зарабатывает больше, чем мать (свыше 90 %), хотя мать доминирует в семье и домашнем хозяйстве. Декларируя, что в семье главой является отец, они указывают, что реально в семье распоряжается мать. У отца нет реальной власти. Он уважаем детьми, хотя с ним они имеют меньший эмоциональный контакт: большинство детей утверждают, что мама их любит больше, чем папа, и при конфликтах в семье дети принимают сторону матери. Во-вторых, папы чаще играют с детьми, участвуют в семейных развлечениях, учат их постоять за себя, заступаются за детей (Савченко И. А., цит. по: Дружинин В. Н., 1996).

Известный русский писатель И. С. Соколов-Микитов вспоминал о своем детстве:

«В самом отдаленном периоде детства, для меня уже почти незапамятном, ближе мне была мать. Мать я чувствовал как весь окружавший меня мир, в котором я еще не умел различать отдельных предметов, – как теплоту и свет яркого солнца, на которое меня выносили, как полюбившееся мне купание в корытце, как сладкую теплоту материнского молока. Мне тепло и приятно было у нее на руках, была приятна близость ее рук и груди, ее голос; я узнавал ее по знакомому запаху и по чему-то особому еще, кровно соединявшему нас, и, чувствуя ее запах, слыша знакомый звук голоса, смеялся, всем тельцем лез из пеленок.

Отец казался мне чем-то огромным, колючим, пахнувшим менее приятно. И мать тогда наполняла меня, вливалась в широкий, ослепительный и непостижимый мир, окружавший меня в первые дни моего детства. Сливался и я с этим видимым, слышимым, осязаемым мною миром.

Чем больше я подрастал – дальше уходил из этого тепла, растворявшего меня мира, отчетливее видел и осязал предметы, чувствовал земные запахи, слышал живые голоса. И чем дальше отходил от матери – ближе, понятнее, роднее становился отец.

После переезда в Кислово я почти не расставался с отцом. Ночью мы спали в одной постели, днем уходили в залитые солнечным светом поля, любовались зелеными рощами, в которых встречали нас веселые голоса птиц. Глазами отца я видел раскрывавшийся передо мною величественный мир родной русской природы. Чудесными казались тропинки, широкий простор полей, высокая синева неба с застывшими белыми облаками. Мы ходили на реку, где я слышал журчание воды, протекавшей в заросших осокою берегах, треск кузнечиков и шелест листвы на деревьях» (Соколов-Микитов И. С., 1978, с. 24–25).

Говорят: мать учит ребенка жить в доме, отец помогает ему выйти в мир, другими словами, мать ответственна за эмоциональные привязанности, а отец – за эмоциональную независимость. Если же в семье происходят постоянные конфликты или же один из родителей отсутствует (физически или эмоционально), то ребенок не получает необходимого воспитания (Виткин Д., 1996б).