Текст книги "Психология семьи. Учебное пособие"

Согласно А. Адлеру, огромное влияние на развитие у ребенка социального чувства (по существу, на социализацию детей) оказывают отношения между матерью и отцом. Так, в случае несчастливого брака у детей мало шансов для развития социального интереса. Если жена не оказывает эмоциональной поддержки мужу и свои чувства отдает исключительно детям, они страдают, потому что чрезмерная опека гасит социальный интерес. Если муж открыто критикует свою жену, дети теряют уважение к обоим родителям. Если между мужем и женой разлад, дети начинают объединяться с одним из родителей против другого. В этой игре в конце концов проигрывают дети: они неизбежно много теряют, когда их родители демонстрируют отсутствие взаимной любви (цит. по: Хьелл Л., Зиглер Д., 1997).

В 1960-х гг. американскими психологами проведены глубокие исследования особенностей развития индивидов, которые обладали хорошо функционирующей и здоровой структурой личности. Эти хорошо адаптированные люди проявляли баланс, с одной стороны, инициативы и уверенности, а с другой – способности к поиску и использованию помощи, когда этого требовали обстоятельства. Исследование их развития показывает, что они росли в соединенных тесными эмоциональными узами семьях с родителями, которые, по-видимому, всегда обеспечивали их поддержкой и одобрением. Сама семья была и все еще является частью стабильной социальной сети, внутри которой радушно принимается растущий ребенок и где он может общаться как с другими взрослыми, так и со своими ровесниками, многих из которых он знает с самых ранних лет жизни (Боулби Д., 2004).

Каждое исследование имеет одну и ту же картину развития уверенных юношей и мужчин – картину прочной семейной основы, отталкиваясь от которой сперва ребенок, затем подросток и, наконец, молодой человек выходит вовне в ситуациях все более длительных выходов за пределы семьи. Хотя автономия очевидно приветствуется в таких семьях, она не навязывается принудительным образом. Каждый шаг следует за предшествующим в сериях легких стадий отделения от семьи. Хотя домашние связи могут быть ослаблены, они никогда не разрываются.

Автор ссылается на небольшое исследование личности и особенностей развития астронавтов, проведенное Корчином и Руффом, а также исследование студентов-лидеров, опрошенных Гринкером. Что касается истории жизни астронавтов, то было обнаружено, что эти мужчины «росли в относительно небольших, хорошо организованных сообществах, с большой семейной солидарностью и сильной идентификацией с отцом. Они успешно преодолевали преграды, которые были им по силам, что увеличивало уровень их притязаний, вело к успеху и достижению добавочной уверенности в своих силах и, таким образом, к росту их компетентности» (Korchin S. J., Ruff G. E., 1964; Ruff G. E., Korchin S. J., 1967).

Исследование, проведенное Гринкером, касалось студентов колледжа, которые казались их преподавателям обладающими хорошим психическим здоровьем и подающими большие надежды в качестве юношеских лидеров и общественных работников (выборка составляла 65 человек). «Большинство из них были открытыми для контакта молодыми людьми, честными и точными в своих самооценках, со способностью к близким и глубоким человеческим взаимоотношениям с членами своих семей, ровесниками, преподавателями и интервьюером» (цит. по: Боулби Д., 2004, с. 154).

Общая картина становления в семье, рассказанная студентами, очень схожа с картиной семейной жизни, описанной астронавтами. Почти в каждом случае оба родителя все еще были живы. Типической была картина счастливого мирного дома, в котором оба родителя делили ответственность и интересы и воспринимались детьми любящими и дающими людьми. В период детства, по воспоминаниям студентов, они ощущали себя с матерью в полной безопасности. В то же самое время у них была сильная идентификация с отцом.

Сходные данные получены в исследовании развития 34 подростков с 10-летнего до 17-летнего возраста (Peck R. F., Havighurst R. J., 1960), а также небольшое исследование успешных студентов во время их перехода из средней школы на первый курс учебы в колледже (Murphey E. B. et al., 1963). В более позднем исследовании 73 мальчиков-подростков получены аналогичные данные (Offer D., 1969).

Представленные сведения говорят в пользу того, что как уверенность в своих силах, так и способность опираться на других людей являются продуктами семьи, которая обеспечивает своему ребенку сильную поддержку в сочетании с уважением его личных чаяний, его чувства ответственности и способности вести себя в обществе. Представляется очевидным, что сильная семейная поддержка не только не подрывает уверенности в своих силах у ребенка, но может поощрять ее (Боулби Д., 2004).

Сходные данные получены в США на выборке эмигрантов из Юго-Восточной Азии. Несмотря на перенесенные лишения, трудности материального характера и плохое знание языка, дети из этих семей смогли хорошо адаптироваться к новой среде и имели высокие успехи в учебе. По данным исследования 200 полных семей эмигрантов, оказалось, что главную роль в успехах детей играла поддержка семьи. Родители детей-беженцев с большим уважением относились к прошлому и будущему своей семьи, придерживались традиций коллективной семейной ответственности. Родители и дети одинаково ощущали свои взаимные обязательства не только по отношению к каждому члену семьи, но и по отношению к преуспеванию всей семьи в целом. Достижения детей в учебе высоко оценивались главным образом из-за того, что они были связаны с будущими успехами всей семьи.

Ответственное отношение этих семей к учебе детей наиболее ярко проявлялось в отношении к домашним заданиям. По вечерам выполнение уроков становилось главным видом семейной деятельности. Несмотря на плохое знание английского языка, родители устанавливали нормы и цели таких вечерних занятий и освобождали детей от домашних обязанностей, чтобы дети могли полностью выполнить задание. Старшие братья и сестры помогали младшим, радовались, когда тем удавалось научиться чему-либо под их руководством. В этих семьях ценилось как учение, так и обучение.

Лучше учились те дети, родители которых принимали активное участие в их занятиях. Например, в половине семей родители регулярно читали своим детям вслух – в этом случае дети получали более высокие оценки в школе независимо от того, читали им по-английски или на родном языке. Возможно, пишут авторы (Г. Крайг), это объясняется тем, что чтение вслух увеличивает общие семейные знания, усиливает эмоциональные связи и создает атмосферу, в которой ценится чтение и обсуждение прочитанного.

В этих семьях не полагались на удачу или судьбу и не считали их определяющими ценностями своей жизни. Сплоченность семьи, совместные усилия, жизнестойкость и оптимизм родителей помогали детям утвердиться даже в крайне сложных условиях, адаптироваться к американским школам и достичь результатов на уровне своего класса и даже выше (Крайг Г., 2002).

Во многих культурах взаимосвязь семьи с прародителями достаточно высокая. Это касается даже американских семей, в которых принято раннее отделение от родительской семьи и жизнь пожилых родителей отдельно от семьи взрослых детей («опустевшее гнездо»). Г. Крайг показывает, что роль бабушек и дедушек может быть особенно важна в случае неполных семей (в таких семьях сейчас живет каждый пятый ребенок в США) и в том случае, если мать вынуждена работать (такова ситуация фактически в каждой второй семье с детьми до 3 лет) (US Bureau of the Census, 1993; цит. по: Крайг Г., 2002).

В особенности большую роль играет «третье поколение» (а иногда и прабабушка) в российских семьях. В России в данное время 15 % неполных семей (Бойко В. В., Оганян К. М., Копытенкова О. И., 1999) и большинство женщин работают. Во многих семьях, номинально (по прописке и, соответственно, по переписи населения) являющихся нуклеарными, существует как бы «институт приходящих бабушек», которые выполняют роль нянь (для внуков-дошкольников) и гувернанток (сопровождение в школу и помощь в приготовлении уроков внуков-школьников).

Можно сказать, что во многих российских семьях бабушки играют роль «держателя семьи». В особенности такая ситуация прослеживается в разрушенных, эрозированных семьях с распавшимися или несостоявшимися супружескими звеньями (например, при внебрачных рождениях у несовершеннолетних матерей).

Под термином «держатель семьи» мы понимаем члена семьи, который в наибольшей степени ощущает и несет на себе ответственность за перспективы семьи и будущее детей. Такую роль, по нашим данным, играют сельские бабушки по отношению к своим внукам, рожденным уже городскими матерями – их дочерьми или невестками. Наиболее ярко это проявляется в случае эрозированных (по структуре) семей, как городских, так и сельских, – то есть семей, в нескольких поколениях которых отсутствуют отцы. Эти семьи обычно являются неблагополучными по выполнению своих функций. Прасемья (как правило, бабушка, иногда прабабушка) является держателем таких семей, что выражается в осуществлении ухода за внуками, ответственности и реальных заботах об их будущем, взаимодействии с внешними организациями (оформление опеки, взаимодействие со школой, муниципальными органами и т. д.). В случае нездоровья или смерти такой бабушки – держателя семьи внуки оказываются в той или иной мере под опекой государства, так как никто из других членов семьи (мать или внебрачный отец) не способен взять на себя заботу о ребенке. Но это крайний случай, обычно же бабушки играют важную роль в семье, помогая работающей матери растить ребенка.

Американские психологи отмечают, что функции бабушек и дедушек обычно отличаются от родительских и у них устанавливаются несколько иные отношения привязанности с внуками. Прародители чаще выказывают одобрение, сочувствие и симпатии, оказывают поддержку и реже наказывают внуков. Иногда эти отношения отличаются большей игривостью и раскованностью (Lewis, 1987). Бабушки чаще рассказывают внукам о своем детстве или о детстве их родителей, что способствует формированию у детей чувства семейной идентичности и традиции (Крайг Г., 2002).

Российские авторы указывают на большую значимость и разнообразные возможности бабушек и дедушек в семье. Это и психотерапевтическая (эмоциональная) поддержка матери во время беременности, помощь советом в случае конфликтов в семье, игры с внуками, регуляция отношения между внуками (поддержка первенца при рождении второго ребенка), подготовка к школе внука и, конечно же, помощь школьнику и т. д. (Панкова Л. М., 1998). Бабушки и дедушки расширяют социальный горизонт ребенка, который благодаря им выходит из тесных семейных рамок и приобретает непосредственный опыт общения со старшими людьми. Дедушки и бабушки всегда отличались способностью дать детям какую-то долю своего эмоционального богатства, чего не успевают иногда сделать родители ребенка или из-за недостатка времени, или из-за своей незрелости. Говорят, что между старыми людьми и детьми существует какая-то мистическая связь: сказка, рассказанная дедушкой, намного интереснее, чем та же самая, рассказанная отцом. Дедушка и бабушка занимают в жизни ребенка еще и потому такое важное место, что они ничего не требуют от него, не наказывают и не бранят, но постоянно делятся с ним своим душевным богатством (Швейцар М., 2003).

В исследовании В. Семеновой «Бабушки: семейные и социальные функции прародительского поколения» проверялась гипотеза о принятии в советский период бабушками на себя воспитательной роли матери, поскольку профессиональная занятость их дочерей (поколения, рожденного в 1920–1930-е гг. – Т. А.) исключала материнство.

Было выделено две категории бабушек (поколения 1900–1915 гг. рождения): происходившие из бывших образованных слоев (в 8 семьях) и из необразованных рабоче-крестьянских (22 семьи) с образованием в основном до шести классов.

Бабушки – выходцы из крестьянских семей мало рассказывали внукам (1965–1967 гг. рождения) о прошлом, в случае их религиозности общение специально ограничивалось родителями. В итоге формировался образ бабушки-няни, эмоционально сопереживавшей внукам, и эта ее экспрессивная роль как бы компенсировала отсутствие информационной роли. Бабушка готовила еду, ходила по магазинам, ухаживала за внуками во время болезни, рассказывала сказки, никогда не наказывала, утешала и прощала все обиды, понимала детские проблемы. Таким образом, матери переадресовывали воспитательные функции бабушкам, а те оказывались неоплачиваемыми нянями и домработницами, так что воспитание старших сводилось к наставлениям по поводу школьных успехов детей и упорства в труде ради будущего продвижения на работе.

Другая категория бабушек – из образованных слоев общества – смогла сохранить и передать внукам элементы дореволюционой семейной культуры. Они учили внуков грамоте еще до школы, прививали любовь к русской литературе, практиковали домашнее чтение вслух, устраивали домашние театры, служили образцом манер и правил поведения. Конечно, и эти бабушки не могли избежать также роли няни, но это совмещалось с приобщением детей к семейным традициям через домашнее воспитание (иностранные языки, музыка и художественное воспитание). Школьное влияние накладывалось на базу домашнего, бабушкиного. В таких семьях складывались высокие ожидания, так сказать, элитарного свойства, которые, как правило, реализовывались. Хотя внуки не повторяли жизненные стратегии предыдущих поколений, тем не менее семейный багаж расширял возможности жизненного выбора (Судьбы людей, 1996). Несмотря на однородность семей по материальному положению в Советской России, «выходцы из различных семей все равно начинали свою жизнь с разным стартовым капиталом и в зависимости от него продвигались на разные этажи социальной иерархии и попадали в разные социальные ниши» (Семенова В., 1996, с. 8–10). В заключение автор приходит к выводу, что «функции образованных бабушек сводились к семейным ролям воспитателей внуков и к социальной роли ретранслятора семейно-сословной культуры дореволюционной России. В условиях подавления и противодействия со стороны господствующей советской культуры они были важным каналом выживания и передачи дореволюционной культуры своим потомкам, ориентировали их на статус интеллектуальной элиты в рамках советской системы. Функции необразованных бабушек сводились в основном к семейным ролям эмоциональной защиты внуков от враждебного внешнего социального воздействия; другими словами, к смягчению ударов судьбы и эмоциональному воспитанию внуков. Социальной роли ретранслятора они, скорее всего, не выполняли» (Семенова В., 1996, с. 8–10).

В исследовании В. Семеновой рассматривается достаточно большой промежуток времени: 1900–1915 гг. Однако из-за судьбоносных событий начала XX в. за указанный период родилось фактически два разных поколения: рожденные в самом начале века смогли получить дореволюционное образование в гимназиях либо хотя бы начальное домашнее образование в семье. Рожденные же в 1907–1915 гг. фактически формировались уже в советское время. Из числа последних можно выделить еще один тип воспитательной стратегии бабушек – поколения, вступившего в активную жизнь в конце 1920-х – начале 1930-х гг. из рабоче-крестьянской среды и получавших уже советское высшее образование. Эти женщины, как правило, работали на государственной службе и в качестве матерей переадресовывали свои родительские обязанности собственным деревенским матерям (рожденным еще в XIX в.) или, если позволяли возможности, нанимали нянь из числа безработных деревенских девушек, мигрировавших в город, либо даже гувернанток из числа «бывших» социальных слоев, представители которых могли научить многому, в том числе иностранным языкам.

Став бабушками (в 1950-х гг. и позже), женщины этого поколения не ограничивались функциями няни или эмоциональной поддержкой ребенка, но они не могли быть истинными ретрансляторами дореволюционной культуры, так как сами учились с подросткового возраста уже в советской стране. Эти бабушки являлись как бы организаторами внесемейного дополнительного обучения – помогали матерям (рождения уже конца 1920-х – середины 1930-х гг., которые вступили во взрослую жизнь и активно трудились с конца 1940-х гг. по 1990-е) направить своих детей в специальные школы: музыкальные, художественные, иностранных языков или подыскать учителей по музыке, продумывали и обеспечивали их обучение – водили в эти школы или кружки, осуществляли взаимодействие с учителями, улаживая конфликтные ситуации. Таким образом, воспитание и образование внуков поднималось на более высокий уровень. Без этой помощи бабушек работающим матерям было бы сложно осуществлять обучение своих детей (как правило, одного-двух) на том же уровне. В случае отсутствия такой помощи матери пришлось бы не работать или образование ребенка пошло бы на самотек без дополнительного внешкольного обучения. Иногда такие бабушки являлись стимуляторами дополнительного обучения в окружающих семьях (знакомых, одноклассников внуков).

Интересно, что их взрослые дочери из образованных слоев (уже учившихся в советских вузах в 1940–1950-е гг. и позже), становясь бабушками, часто также являлись организаторами или хотя бы помощниками в осуществлении внешкольного дополнительного обучения. Некоторые из них даже несколько тяготились функциями няни, стремясь больше времени и внимания уделять образованию детей, их общению со сверстниками (Андреева Т. В., 2010).

О. В. Красновой проведено эмпирическое исследование поведения пожилых женщин в роли бабушки (Краснова О. В., 2000; Краснова О. В., Лидерс А. Г., 2003).

Автором на основе анализа различных типов отношений бабушек с внуками и их вкладом в семейную жизнь выделено три типа бабушек.

Тип обычной (формальной) бабушки соответствует группе молодых бабушек, которые чаще всего работают и имеют одного внука в возрасте до 10 лет. Обычные бабушки принимают участие в уходе за внуками и воспитании, однако признают, что самостоятельности ребенка учили родители или мама. Под воспитанием они скорее понимают помощь в бытовом уходе за детьми: это домашние дела, связанные с уходом за ребенком, приготовление обедов, кормление и т. д. Обычные бабушки проводят время с внуками, смотрят телевизионные передачи, читают, гуляют с ними на улице, летом, как правило, проводят время вместе.

Тип отстраненной (символической) бабушки чаще встречается среди тех, кому за 60. Их внуки, как правило, старше 10–11 лет. Такие бабушки могут иметь несколько внуков, они реже видятся с ними, чем бабушки первого типа (общий объем времени, которое они затрачивают на внуков, гораздо меньше). Отстраненные бабушки считают, что не должны мешать взрослым детям воспитывать и растить внуков и что помогать детям нужно только в случаях крайней необходимости. Внуки таких бабушек с рождения воспитывались или только родителями, или с помощью старшего поколения «с другой стороны», то есть бабушки отстраненного типа не имели и не имеют каких-либо обязанностей по отношению к внукам. Взаимодействие с внуками для них в известной степени вынуждено и имеет ориентацию на авторитарный стиль общения.

Увлеченная бабушка чаще всего имеет среднее образование и продолжает работать после выхода на пенсию. Встречается среди бабушек различных возрастов. Такая бабушка балует внуков, заботится о них, помогает им делать уроки, играет с ними, ходит в театры и на выставки, то есть имеет высокую степень вовлеченности в досуг и проблемы своих внуков. Однако в отличие от обычных бабушек, которые поощряют внуков просто так или «за хорошее поведение», увлеченные больше отмечают и поддерживают у внуков проявления доброты, сочувствия, помощи и поощряют их, когда внукам требуются поддержка, ободрение. Кроме того, увлеченные бабушки обычно осведомлены о друзьях и увлечениях, интересах внуков, проявляют большую активность в наказаниях по сравнению с предыдущими типами и считают, что они имеют право на это. Дети бабушек такого типа, как правило, воспитывались в семье с родителями с помощью старшего поколения (то есть существует социальное наследование роли бабушки от поколения к поколению. На стадии материнства женщина переадресовывает свои функции матери прародителям, а на стадии прародительства освобождает свою дочь (реже сына) от большей части материнских (отцовских) обязанностей, давая им возможность эффективно работать. – Т. А.). Чувство ответственности за семью, степень вовлеченности в проблемы своих внуков свидетельствуют о высоких личностных и социальных представлениях о роли бабушек и соответствии поведения бабушек этого типа ожиданиям общества. По мнению О. В. Красновой, описанные разными авторами типы «суррогатной родительницы», а также бабушки-соперницы и бабушки-жертвы (по типологии Спиваковской) являются видами увлеченных бабушек.

Далекие бабушки также встречаются во всех возрастных группах. Большинство из них проживают одиноко, реже – с мужем. Как правило, они редко взаимодействуют не только со своими внуками, но и со взрослыми детьми. Чаще их общение ограничено телефонными разговорами или совместным проживанием на даче летом. Есть бабушки, которые практически не видятся со своими внуками и поэтому практически не имеют никаких обязанностей по отношению к ним.

Если бабушка изначально, то есть с первого этапа своего прародительства, относится к типам «увлеченной», «отстраненной» или «далекой», есть основание предположить, что она и в дальнейшем не изменит своего типа поведения и отношения с внуками при условии, что не изменятся условия ее проживания (Краснова О. В., Лидерс А. Г., 2002).

Тем же автором ролевое поведение бабушек связывается со стадиями жизненного цикла и представлено в виде определенных стадий прародительства.

Первая стадия, которой соответствует группа молодых бабушек, начинается в среднем с 47–51 года, то есть тогда, когда в семье появляется внук. Это время – пик профессиональной активности зрелого человека. Однако бабушки берут на себя обязанности по уходу или/и помощи в уходе за внуком, в основном занимаясь деятельностью хозяйственно-бытовой направленности.

Внутри групп молодых бабушек существуют различия, которые зависят от того, имеют ли они внука от сына или от дочери. Бабушки, имеющие внуков от сыновей, в два раза реже проживают с детьми и внуками и, соответственно, в два раза реже видятся с ними. Бабушки-свекрови предпочитают не вмешиваться в процесс воспитания, так как их попытки ведут к конфликтам с невесткой. Однако в характере совместной деятельности с внуками, то есть в проведении досуга с ними, значимых различий нет. Бабушки внуков от дочерей больше вовлечены в их жизнь. Они более активны, считают, что их главная роль – воспитывать внуков, помогать по хозяйству. Те же, кто имеют внуков от сыновей, чаще стремятся продолжать свою профессиональную деятельность.

Вторая стадия. Начинается после того, как внук достигает 10–11 лет и бабушка в возрасте 58–62 лет переходит в группу «старых» бабушек. На этой стадии появляется новый вид общения с внуками – оно происходит уже на другом уровне, так как роль ухаживающего за ребенком отпадает, а роль воспитателя, учителя сохраняется. В отношениях между бабушкой и подросшим внуком появляется больше равноправия. На этой стадии перестает играть большую роль тот факт, от кого внуки – от сына или дочери.

Третья стадия прародительства наступает тогда, когда внуки вырастают. Происходит «переворот ролей», у взрослых детей и выросших внуков появляются обязанности по отношению к старшим. По данным О. В. Красновой, большинство пожилых женщин не хотят быть обузой для семьи и сами отходят от нее, предпочитая раздельное проживание, мотивируя это тем, что «пока еще ноги носят» (Краснова О. В., Лидерс А. Г., 2002, с. 138–145).

Чешские авторы пишут о позитивной роли бабушек и дедушек, об их взаимной любви и привязанности к внукам, указывая, что при разводе родителей не следует прерывать отношения старшего поколения с любимыми внуками, которых они растили. Часто развод бывает намного тяжелее для родителей разводящихся супругов, чем для них самих (Воспитание в неполной семье, 1980).

А. И. Захаров останавливается на негативном влиянии бабушек в семье, рассматривая выборку семей с сыновьями 7–8 лет, испытывающими трудности в обучении в первом классе. «Следует отметить особую роль бабушек, уменьшавших до минимума активность детей своими назойливыми наставлениями, приказами и запретами. Они авторитетно насаждали свое понимание, свой образ жизни. Их убежденность в своей правоте не поддавалась логическим разубеждениям» (Захаров А. И., 2000, с. 82). По своим характерологическим особенностям это были авторитарные женщины, с некоторой паранойяльной настроенностью и тревожностью.

М. Швейцар писал, что не всегда роль дедушек и бабушек положительна. Нередко многие бабушки и дедушки портят детей своей излишней снисходительностью, чрезмерным вниманием, тем, что исполняют каждое желание ребенка, задаривают его подарками и чуть ли не покупают его любовь, перетягивая на свою сторону. Иногда они даже подрывают авторитет родителей, разрешая ребенку делать то, что запретили родители. Случается, что бабушки берут на себя роль матери, заслоняя собой настоящую мать ребенка. Иногда бабушки и дедушки требуют, чтобы с ними все делились, хотят быть в курсе семейных дел, все решать сами, во все вмешиваются и т. п. Главная трудность здесь том, что они оказывают иногда решающее воздействие на ребенка, однако ответственности за него уже не несут, и, когда в воспитании что-то идет не так, они обвиняют в этом родителей.

«Если же бабушка участвует в воспитании ребенка, она должна принять воспитательную линию матери, являясь только ее заменой, помощником и опорой в воспитании. Нормальное развитие ребенка становится наградой за ее уступчивость, а иногда и самоотречение, в этом случае также необходимо, чтобы бабушка следила за собой и контролировала себя в том смысле, не нарушает ли она психический настрой ребенка, созданный на основе воспитательного метода матери. Если бабушка примет на себя роль помощницы своей дочери в воспитании ее ребенка, то ей следует признать ведущую роль матери, а за собой – роль вспомогательную.

Если же, однако, мать по каким-нибудь причинам отказывается или не способна играть ведущую роль в воспитании, то она должна передать ее бабушке, оставить за ней право выбора метода воспитания, а сама принять на себя вспомогательную роль. Но даже если бабушка ребенка будет очень опытной и добросовестной воспитательницей, заменить ребенку мать она полностью не сможет.

Потеря ведущей роли в воспитании ребенка – тяжелая утрата для матери, не позволяющая создать прочные эмоциональные взаимосвязи с ребенком, которые очень важны для обеих сторон» (Швейцар М., 2003, с. 672).

Для молодых и старых в настоящее время идеальным является раздельное проживание «близкие отношения на известном расстоянии»: молодая семья живет отдельно, но ходит в гости и пользуется услугами старых родителей, в свою очередь, молодые помогают старикам пережить болезнь или одиночество.

Однако совместное сосуществование поколений является школой личной зрелости, иногда суровой и трагической, а иногда – приносящей радость, обогащающей взаимоотношения людей. «Больше, чем где бы то ни было, люди здесь учатся взаимопониманию, взаимной терпимости, уважению и любви. И та семья, которой удалось преодолеть все трудности взаимоотношений со старшим поколением, дает детям много ценного для их общественного, эмоционального, нравственного и психического развития» (Швейцар М., 2003, с. 708–709).