Текст книги "Невидимая рука. Экономическая мысль вчера и сегодня"

Глава 14
Границы экономического роста

Мировой экономический подъем в 50—60-е годы прошлого столетия породил всеобщую веру в то, что отныне можно обеспечить длительный экономический рост при постоянно повышающемся уровне благосостояния. Повсюду в западных промышленно развитых странах к тому времени была достигнута почти полная занятость. Чтобы удовлетворить спрос на рынке труда, Германия даже начала во всевозрастающем количестве привлекать рабочую силу из-за рубежа, так называемых гастарбайтеров. Хотя время от времени возникали конъюнктурные колебания, казалось, однако, что с помощью кейнсианских мер антициклической политики можно и эту проблему взять под надежный контроль.

Доклад «Пределы роста», опубликованный в 1971 г. Дéннисом Медоузом и его коллегами, дал толчок всеобщему переосмыслению ситуации. На основе сложной компьютерной модели в этом докладе проигрывались различные сценарии будущего роста мировой экономики. Медоуз утверждал, что этот рост скоро достигнет как минимум одного из трех пределов.

Согласно его модели, во-первых, почти не представляется возможным обеспечить увеличивающееся население мира хотя бы самыми необходимыми продуктами питания, даже если полностью использовать все производственные возможности сельского хозяйства. Во-вторых, с ростом производства постоянно возникают новые серьезные проблемы загрязнения окружающей среды, например в виде выброса в атмосферу углекислого газа. Но, что самое главное, работа Медоуза предсказывала, что важные сырьевые ресурсы, как, например, нефть или алюминий, будут исчерпаны уже через несколько десятилетий.

Заказчиком доклада был так называемый Римский клуб. Он был основан в 1968 г. как частное объединение группы общественных деятелей с ограниченным по численности составом, – его членами одновременно могли состоять не более чем 100 человек. Римский клуб подготовил многочисленные публикации, главной темой который были в основном проблемы охраны окружающей среды и развития стран третьего мира. Среди них доклад Медоуза с отрывом занял первое место, – он был переведен на 37 языков и напечатан тиражом в более чем 10 млн экземпляров.

Уже в эпоху классической политэкономии были известные критики преобладавшего в то время оптимизма экономического роста. Наиболее известным из них был английский пастор и экономист Роберт Мальтус (1766–1834). Он также был другом и преподавателем экономической теории Давида Рикардо, хотя взгляды этих двух знаменитых экономистов по многим вопросам сильно отличались. Эти отличия проявлялись и в личной жизни. Согласно одному историческому анекдоту, успешный биржевой спекулянт Рикардо накануне битвы при Ватерлоо приобрел английские государственные облигации, в то время как Мальтус поставил на победу Наполеона. После того как непатриотичное поведение Мальтуса было наказано поражением Наполеона, Мальтус якобы горестно воскликнул: французы были плохо подготовлены.

Однако оба экономиста были едины в своем отношении к закону народонаселения, открытому Мальтусом. Хотя поначалу Мальтус опубликовал в 1798 г. этот закон в «Опыте о народонаселении» анонимно, он вскоре принес ему громкую известность. Согласно Мальтусу, в нормальных условиях мировое население увеличивается в геометрической прогрессии, т. е. регулярно в течение определенного промежутка времени происходит его удвоение. Такой геометрический ряд образует, например, последовательность чисел 2, 4, 8, 16, 32 и т. д. Производство продуктов питания, напротив, возрастает в арифметической прогрессии, которую можно, например, представить в виде последовательность числе 2, 4, 6, 8, 10 и т. д. Легко можно увидеть, что в этих условиях в какой-то момент мировое население начинает увеличиваться более быстрыми темпами, чем производство продуктов питания. Мальтус полагал, что неизбежным следствием такого развития будут голод и войны за ограниченное количество продовольствия. Ведь в перспективе за столом природы не каждому найдется место.

Мальтус рассматривал различные возможности противодействия этому закону. В частности он предлагал закрыть дома для престарелых. В том числе он выступал за закрытие домов для бедных, поскольку считал, что некоторые меры мнимой социальной благотворительности только еще больше способствуют увеличению населения. Но основной упор в своих проповедях он делал на сексуальном воздержании. Призывы к сексуальному воздержанию сделали Мальтуса, вероятно, самым ненавидимым человеком Англии, тем более что сам он, будучи отцом троих детей, являл собой не самый лучший пример. Правда, Мальтус, ратуя за контроль над рождаемостью, выступал главным образом против внебрачных отношений, которые он отвергал в том числе и по религиозным соображениям.

Рис. 14.1. Согласно Роберту Мальтусу (1766–1834), население увеличивается экспоненциально, т. е. в геометрической прогрессии. Историческое развитие с XIX в. действительно подтвердило этот тезис.

То, что высокий прирост населения действительно может стать причиной нехватки капитала и бедности, мы уже показали, рассматривая неоклассическую теорию экономического роста. Эмпирические данные, полученные в развивающихся странах, также подтверждают этот вывод. Так что тезисы Мальтуса вполне актуальны и в наши дни, хотя производительность современного сельского хозяйства находится на значительно более высоком уровне, что в свое время мог представить себе Мальтус. По этой причине его последователи, неомальтузианцы, в своей аргументации основной акцент делают на проблемах окружающей среды и ограниченности ресурсов промышленного сырья.

Доклад Медоуза 1972 г. неожиданно быстро приобрел особую актуальность для экономической политики, что было обусловлено двумя нефтяными кризисами 70-х годов прошлого столетия. Начиная с 1973 г. международная цена на сырую нефть скачкообразно пошла вверх: если в 1970 г. она еще стоила 2 долл. за баррель, то к 1974 г. превысила 11 долл. В промышленно развитых странах разразилась паника, в мире началась глубокая рецессия. После этого первого кризиса наступил период относительно спокойного развития нефтяных цен, который продолжался до 1978 г. Затем, однако, разразился второй нефтяной кризис, в результате которого к началу 80-х годов цена нефти взлетела почти до 35 долл. за баррель. Мировая экономика вновь погрузилась в рецессию, хотя на этот раз промышленно развитые страны были лучше к ней подготовлены. К тому времени уже активно эксплуатировались новые источники энергии, прежде всего природный газ и атомная энергия. Кроме того, высокие нефтяные цены ускорили внедрение в производство энергосберегающих технологий, которые до кризиса были нерентабельными. В результате был нанесен удар по могуществу нефтедобывающих стран, влияние которых сильно уменьшилось по сравнению с началом 70-х годов. К тому же они не были столь едины в проведении скоординированной политики. По этим причинам достаточно скоро цены на нефть снизились, хотя и не до низкого уровня 60-х годов.

То есть оба нефтяных кризиса как бы подтвердили прогнозы доклада Медоуза. Помимо этого все очевиднее становилось отрицательное воздействие экономического роста на экологию. Все эти факторы вместе взятые вызвали к жизни процесс всеобщего переосмысления экономической политики. В науке наступила пора расцвета экономики окружающей среды и природных ресурсов, а в парламентах появились партии зеленых, которые потребовали отказаться от экономического роста, ориентированного на исключительно количественные показатели. Большую активность стали проявлять развивающиеся страны, особенно те из них, которые располагали крупными залежами полезных ископаемых. Они заявили о том, что необходимо покончить с безудержной эксплуатацией их природных ресурсов многонациональными концернами промышленно развитых стран. Так же они попытались повысить цены на свое промышленное сырье.

Было еще одно, третье направление общественной критики экономического роста, которое несколько притушило послевоенную эйфорию, вызванную экономическим подъемом. Исследования счастья показали, что удовлетворение жизнью, которое испытывают люди, увеличивается вовсе не соразмерно повышению уровня материального благополучия. Тесная взаимозависимость между этими двумя показателями существует только у людей с уровнем дохода примерно до 20 тыс. долл. Если материальный достаток в какой-то стране превышает его, это взаимозависимость приобретает более сложный характер. Так, замеры уровня счастья, проведенные в ходе опросов в некоторых развивающихся странах, в частности в Танзании, показали, что в этой стране он выше, чем в Германии, при том что доходы на душу населения в Германии во много раз выше, чем в Танзании. В то же время жители богатых стран, согласно сделанным замерам, несмотря на продолжающийся рост доходов, не стали заметно счастливей, чем прежде. Такую взаимозависимость называют парадоксом Истерлина – по имени открывшего его ученого Ричарда Истерлина.

Парадокс Истерлина не бесспорен. Так, в частности, указывают на то, что шкала измерения уровня счастья насчитывает всего 10 делений – от 0 до 10, что, по мнению критиков, недостаточно. Как бы там ни было, парадокс Истерлин говорит о том, что повышение благосостояния отнюдь не обязательно приводит к соответствующему повышению уровня счастья, измеренного с помощью такой шкалы, даже если люди воспринимают это именно так. Кроме того, существуют эффекты привыкания, так что результаты сравнения уровней счастья во времени очень трудно интерпретировать. Тем не менее просто проигнорировать основной вывод, который следует из парадокса Истерлина, не представляется возможным, а именно: очевидно, что, после того как удовлетворены все основные материальные потребности, все большее значение начинают приобретать другие факторы счастья. Однако этот вывод никоим образом не является основанием предполагать, что в будущем экономический рост станет не нужен. Ведь нематериальные факторы счастья, такие как здоровье, образование и культура, стоят очень больших денег, которые экономика сначала должна заработать.

Обратимся теперь к проблеме ограниченности сырьевых ресурсов нашей «голубой планеты» Земля. На первый взгляд кажется очевидным, что невозобновляемые ресурсы, такие как нефть или алюминий, когда-нибудь должны иссякнуть. В докладе Медоуза было подсчитано, что при неизменных темпах экономического роста мировая экономика уже к 2050 г. рухнет из-за исчерпания запасов природного сырья.

Однако экономическая история учит нас, что это не совсем так. Взглянем, например, на историю потребления угля, без сомнения абсолютно ограниченного вида сырья. Еще в начале XIX столетия уголь с отрывом являлся наиважнейшим энергоносителем. Без него не существовали бы ни железная дорога, ни паровые машины первого этапа промышленного производства. Если бы Медоуз написал свой доклад на 100 лет раньше, он наверняка пришел бы к выводу о том, что исчерпание ограниченных запасов угля однажды приведет к прекращению экономического роста. Заметим, что опасения такого рода действительно были широко распространены в позапрошлом столетии, о чем, в частности, в 1865 г. писал английский экономист Уильям Стенли Джевонс (1835–1882) в своей знаменитой работе «Угольный вопрос».

Однако все произошло совершенно иначе. С ростом цены на уголь более рентабельными становились другие энергоносители, в первую очередь нефть, а позднее природный газ и атомная энергия. В этой связи в экономической теории говорят о так называемых «замещающих технологиях». Когда начинает ощущаться недостаток какого-то в принципе ограниченного вида сырья и цена на него постоянно увеличивается, в рыночных условиях он в конечном итоге как бы сам собой «катапультируется» с рынка. Именно усиливающийся дефицит приводит к тому, что его место занимают другие виды сырья и экономический рост может продолжаться. Примечательно, что такая замена каждый раз происходила задолго до того, как соответствующее сырье на самом деле было полностью исчерпано. И сегодня, например, еще существуют значительные месторождения каменного угля, большинство из которых, однако, нерентабельно разрабатывать. Несмотря на существующую потребность в энергии этот уголь, вероятно, так навсегда и останется под землей.

Запасы нефти и природного газа в принципе тоже ограничены. Однако задолго то того, как из-под земли будет добыта последняя капля нефти, рентабельными станут другие источники энергии, например энергия Солнца, которая, по человеческим меркам, безгранична. При таком подходе в долгосрочной перспективе обеспечение энергией – наименьшая из всех проблем человечества. Но ее рентабельное использование станет возможным только тогда, когда цена на нефть значительно превысит ее сегодняшний уровень. Так как хотя само Солнце и не выставляет нам счет за потребленную энергию, это делают изготовители солнечных батарей. То есть замещающие источники энергии также имеют свою цену. В результате вполне возможно, что средний уровень жизни людей, по крайней мере в течение какого-то времени, не будет расти, поскольку производство энергии потребует более сложных технологий.

Существует, однако, еще один путь решения проблемы энергообеспечения – это технический прогресс. Представим себе, что в течение каждого года имеющиеся запасы нефти будут уменьшаться в два раза. В этом случае мы получим, например, следующий ряд цифр, показывающих их изменение: 100, 50, 25, 12,5 и т. д. Очевидно, что запасы нефти будут постоянно снижаться, но при этом они никогда не будут израсходованы полностью. Допустим далее, что благодаря техническому прогрессу возможное производство продукции на единицу нефти непрерывно увеличивается. Например, в соответствии со следующим рядом цифр: 1, 2, 4, 8, 16 и т. д. В этом случае, несмотря на сокращение запасов нефти, возможный объем производства товаров будет постоянно находиться на одинаково высоком уровне в 100 единиц! Если же темпы развития технического прогресса окажутся выше темпов уменьшения нефтяных запасов, то тогда, несмотря на их постоянное снижение, в течение каждого года производство можно было бы даже увеличивать, причем до скончания веков.

Если принять во внимание, что именно растущие цены на нефть подстегивают развитие ресурсосберегающего технического прогресса, то такая цель уже не кажется нереалистичной. Однако реализация этой задачи потребует огромного капитала. Поэтому нам не следует надеяться, что только благодаря техническому прогрессу мы сможем решить нашу ресурсную проблему. Но в очень длительной перспективе он, вероятно, сможет смягчить ее остроту.

Даже при сохранении мирового населения на существующем уровне нельзя будет отказаться от постоянного расходования ограниченных природных ресурсов, во всяком случае, если исходить по крайней мере из неизменного уровня потребления ресурсов на душу населения. Возможно, эту проблему можно было бы решить за счет непрерывного внедрения новых замещающих технологий. Несмотря на это, постоянный прирост мирового населения, вероятно, действительно когда-нибудь приведет к коллапсу нашей планеты. В этом заключается вся суть проблемы. В то же время вполне можно представить, что 7 миллиардов людей, живущих в настоящее время на Земле, могут достичь жизненного стандарта западных промышленно развитых стран, не перенапрягая при этом ее ресурсные и экологические возможности. Такие густонаселенные страны догоняющего развития, как Китай, Индия и Россия, значительно отстают не только по размеру подушевого дохода, но и по степени эффективного использования энергетических и сырьевых ресурсов. Если бы по этому показателю они хотя бы вышли на сегодняшний уровень технического развития таких стран, как Германия или Франция, они сумели бы во много раз увеличить национальный доход на душу населения, не создавая при этом проблем для окружающей среды.

Аналогичные подходы можно применить и при рассмотрении возобновляемых природных ресурсов. Часто в качестве примера таких ресурсов используют поголовье рыбы в Мировом океане. Экономическая теория по этому вопросу говорит следующее: определенный постоянный размер поголовья рыбы устанавливается в зависимости от того, сколько рыбы человека вылавливает за один год. Постоянное поголовье будет тем меньше, чем больше ежегодный вылов. Максимально возможный вылов в долгосрочной перспективе будет обеспечен при среднем размере поголовья рыбы.

Этот вывод представляется достаточно очевидным. Если рыбу вообще не будут ловить, то ее поголовье достигнет максимально возможной величины, которая будет ограничена только самой природой. Напротив, усиленный вылов рыбы на протяжении длительного времени приведет к сокращению поголовья, так что в перспективе в целом возможный вылов рыбы будет невелик. То есть, очевидно, существует какая-то усредненная квота вылова. При любых обстоятельствах не следует пытаться вылавливать ежегодно в течение ряда лет большее количество рыбы, так как тогда ее поголовье будет постоянно уменьшаться и в конечном итоге когда-нибудь полностью вымрет.

Эта так называемая проблема хищника и жертвы имеет много сходства с проблемой выбора оптимальной нормы сбережений в экономике, которую мы уже рассмотрели в связи с «золотым правилом накопления капитала». Как и в случае с нормой сбережений, и в нашем примере важно, чтобы человечество, как правило, не доводило ежегодное потребление рыбы до максимума. На практике же в полном соответствии с правилом Рамсея выбор делается в пользу относительно высокого потребления рыбопродуктов, хотя тем самым в будущем возможный объем потребления рыбы уменьшится. Во всяком случае, это происходит тогда, когда людям свойственно положительное временнóе предпочтение, существование которого вытекает из наличия ссудного процента.

Против такой модели поведения трудно что-либо возразить, как мы это уже констатировали выше. Робинзон Крузо, который в одиночестве живет на своем острове и который сам несет всю ответственность за все последствия своих занятий рыбной ловлей, поступил бы точно так же. Однако применительно к природным ресурсам здесь возникает одна специфическая проблема. Она заключается в том, что эти ресурсы не находятся в единоличном владении Робинзона Крузо, а, как правило, используются всеми людьми. Но тем самым велика опасность, что эксплуатация этих ресурсов будет чрезмерно интенсивной и в экстремальном случае их просто уничтожат.

Представим себе большой рыбный пруд, из которого живущие рядом с ним люди удовлетворяют свою потребность в рыбе. Если бы только один человек единолично владел прудом, то он был бы в высшей степени заинтересован в том, чтобы соблюдалась оптимальная квота вылова рыбы. Поэтому он вылавливал бы рыбу в ограниченном количестве и затем продавал улов своим соседям. Даже повышенный спрос на рыбу не стал бы для него поводом выловить всю рыбу в пруду, так как тогда он лишился бы источника дохода. Вместо этого он увеличил бы цену на продаваемую рыбу и тем самым вновь ограничил на нее спрос.

Напротив, если бы каждый человек в округе имел ничем не ограниченный доступ к пруду, угроза вылова чрезмерного количества рыбы была бы очень велика. В принципе, все пользователи прудом могли бы договориться между собой относительно оптимальной квоты вылова, которая позволила бы сохранить поголовье рыбы. Однако каждый рыбак в отдельности постоянно испытывал бы искушение втайне от других выловить больше рыбы, полагая при этом, что другие рыбаки все-таки будут придерживаться согласованной квоты. Подобного рода проблемы постоянно возникают при ловле рыбы в морях Мирового океана, несмотря на подписанные международные соглашения. Кроме того, проблема согласования справедливого распределения квот на вылов рыбы сложна сама по себе.

Примечательно, что угроза чрезмерной нагрузки на природные ресурсы возникает не вследствие действия законов рынка, а именно потому, что в этой сфере не существует рыночного механизма. Отсутствует однозначное распределение прав собственности, говоря словами экономистов. Если рыба действительно никому не принадлежит, ее вылов невозможно ограничить с помощью механизма цен. Сходную ситуацию мы наблюдаем применительно к чистому воздуху: до тех пор пока любой может практически бесплатно его загрязнять, например выбрасывая в атмосферу углекислый газ, продолжает в целом существовать слишком большая угроза эмиссии вредных веществ. Во всех этих случаях мы имеем не слишком много, а слишком мало рыночной экономики.

Предположим теперь, что этот недостаток устранен путем создания соответствующего института прав собственности. Например, можно было бы подписать международное соглашение относительно определенной квоты вылова рыбы и каким-то образом распределить ее между всеми странами. Аналогичным образом можно было бы установить предельно допустимую норму общего выброса двуокиси углерода всеми странами мира и предоставить затем отдельным странам соответственно ограниченные права на эмиссию. Еще проще можно было бы урегулировать ситуации применительно к нефти и другим ископаемым ресурсам, поскольку большинство их месторождений уже находится в собственности отдельных стран или промышленных концернов. В данном случае следовало бы только предоставить права собственности на те месторождения, которые находятся вне суверенной территории стран, т. е. главным образом на морском дне.

В этих условиях каждый владелец ресурсов, будь то страна или частная компания, был бы заинтересован в том, чтобы чрезмерно не эксплуатировать свои сырьевые ресурсы. В экономической науке выведены определенные правила, которым в этом случае мог бы следовать частный владелец ресурсов. Наиболее известное из них касается оптимального уровня добычи не возобновляемого природного сырья, как, например, нефть или природный газ. Это правило выло сформулировано еще в 1931 г. Гарольдом Хотеллингом (1895–1973).

В самой простой форме правило Хотеллинга утверждает следующее: каждый собственник, например, нефтяного месторождения тем самым практически владеет определенным капиталом, стоимость которого зависит от рыночной цены нефти. Он может в любой момент продать свой нефтяной запас и вложить полученную выручку на рынке капитала под текущий рыночный процент. Он не станет этого делать только в том случае, если его нефть обеспечивает ему как минимум такой же уровень процентной ставки. Согласно Хотеллингу, максимальную прибыль владелец нефтяного месторождения сможет получить тогда, когда цена на его нефть будет ежегодно расти темпами, равными текущей процентной ставке. Если, например, текущая процентная ставка рынка равняется 5 %, то цена на нефть в долгосрочной перспективе должна ежегодно увеличиваться на 5 %.

Разумеется, это правило действует только в очень долгосрочной перспективе и в идеальных условиях. Руководствуясь им, собственники нефти должны были бы заранее правильно оценивать будущую динамику цен, что они в действительности смогут сделать, в лучшем случае, весьма приблизительно. Кроме того, правило Хотеллинга будет необходимо модифицировать, если изменится ситуация со спросом или если будут открыты новые месторождения сырья. На практике и то и другое постоянно имеет место.

Тем не менее правило Хотеллинга чрезвычайно важно. Оно показывает, что частные владельцы сырьевых месторождений, по крайней мере судя по их настрою, достаточно осмотрительно занимаются их эксплуатацией. Эти запасы сырья будут полностью исчерпаны только тогда, когда потребность в нем отпадет, например вследствие появления соответствующих новых замещающих технологий. До того момента постоянный рост цен не даст полностью остановить их эксплуатацию, поскольку будет ограничивать спрос на это сырье. Одновременно рост цен приводит к тому, что вместо соответствующего сырья привлекается все больше капитала, который, в свою очередь, ускоряет ресурсосберегающий технический прогресс.