Текст книги "Противостояние"

Тунда вздрогнул. Откуда этот проныра мог узнать его имя? Тунда не мог припомнить, чтобы они встречались где-то раньше или же как-то пересекались. Да и не слышал Тунда раньше о таком человеке, как Гект. Неужели кто-то из окружения Гекта знал Тунду в лицо? Только этого не хватало сейчас. Но надо отдать должное Тунде, он быстро преодолел в себе растерянность.

– Не лей лести в уши, тебе это не идет, Гект, – ухмыльнулся Тунда. – Что ж, теперь будем знакомы. Мне тоже приятно разделить трапезу в кругу охотников ножа и топора.

– Поднимем бокалы за наш нелегкий труд! Поднимем же! За наемников! – воскликнул главарь.

Все кто сидели за столом подняли свои бокалы и через секунду поставили их на стол пустыми. Выпил вино и Тунда.

Глаза главаря, выпившего, наверное, целую бочку вина и не меньше пива, на какое-то мгновение накрыла пелена. С минуту он сидел молча, а потом затуманенным взглядом посмотрел на гнома.

– Слышал обо мне?

– Нет, не доводилось как-то, я не бывал в этих краях. А есть, что послушать?

Гект широко улыбнулся, обножив стройный ряд белоснежных зубов, и, потянувшись к бутылке с вином, наполнил бокалы.

– Я Гект Хром…

– Я слышал, – перебил Тунда.

– Да, ты слышал. А ты знаешь, кто я такой? Меня здесь боятся, – Гект хохотнул. – И уважают. Только я могу побить и эльфов и имперцев. Понимаешь? – он наклонился поближе к Тунде. – Только я. Никто другой.

Тунда закивал и сложил руки на груди. Разговор заходил немного в другую сторону. Главарь был сильно пьян и очередной бокал только еще больше вскружил его голову.

– Я понял тебя, – кивнул Тунда.

Гект выпрямился.

– Выпьем? – он поднял бокал и чокнулся с Тундой. – Выпьем, боец!

Главарь выпил до дна, а Тунда лишь пригубил вино и поставил бокал на место. Гект некоторое время сидел молча, а потом икнул и снова наклонился поближе к Тунде.

– А значешь, что, Тунда? Я не верю, что ты именно тот, как о тебе ходят слухи.

Глаза Тунды блеснули. Но он тут же заставил себя успокоиться. Не стоило переступать черту и связываться с пьяным. Ни до чего хорошего это не доведет.

– Поясни, о чем ты говоришь?

– О чем? – Гект как-то загадочно улыбнулся. – Посмотри, – он указал Тунде на орка, сидящего по левую руку от него, а потом на того самого человека который подходил к их столу. – Видишь их? Каждый из них может выйти один против нескольких соперников. – заверил он.

– И?..

– Не преувеличивают ли твои заслуги, гном? Так ли ты хорош в бою, как о тебе говорят? Может, покажешь нам свои умения?

В этот момент Тунда почувствовал, как на него устремились глаза всех тех, кто присутствовал за этим столом. Тунда скрипнул зубами. Вот это переделочка. В тоже самое время, он чувствовал на себе взгляд своих бойцов.

– Это с кем?

– С любым из них.

Гном впился взглядом в Гекта.

– А ты не боишься, что пришибу ненароком кого из твоих бойцов, Хром?

– Ты же знаешь, что наше дело слабаков не любит, – главарь пожал плечами. – Я за своих не беспокоюсь, – он кивнул сидевшему рядом орку. Громила поднялся. – Пегад, сделай одолжение.

– Дык, без проблем, Гект! – дальше слова орка перешли в рык. Единственное, что успел сделать Тунда до того, как Пегад атаковал – предупредить своих бойцов, чтобы те не вмешивались в происходящее. Гномы уже были готовы подскочить на ноги и ринуться в бой за своего командира.

Огромная зеленая детина, выхватив дубину из-за спины, с быстротой молнии атаковал прямым ударом сверху вниз Тунду, так и оставшегося сидеть на стуле. Гном отшатнулся назад, и стул, перевернувшись, упал на пол. Дубина с треском разможила стул, пройдя в считанных дюймах от паха гнома. Тунда стремительно контратаковал, не теряя времени, лежа ударив обеими ногами под коленные чашечки орка и тут же, соединив ноги двойным толчком, ударив верзиле между ног. Орк взвыл и согнулся скрюченный болью пополам. По сути все было решено. Особо не церемонясь, Тунда безжалостно добил орка прямым ударом в челюсть рукой, закованной в металлическую перчатку. В сторону феерверком брызгнули кровь вперемешку с клыками и кусками мяса и кожи. Сломанная челюсть отвисла, как у куклы, и орк рухнул навзничь на каменный пол. Тунда, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги. Отбросив поломанный стул в сторону, отодвинул ногой тушу орка и, сев на край скамьи, принялся протирать перчатку, достав из кармана кусок ткани.

– Дерьмовые у тебя бойцы, на, дерьмовые, – протянул он беззаботно.

В таверне повисла тишина. В центр зала устремились взгляды всех присутствующих. Но через какие-то секунды тишину сменили овации. Гном, привычный к подобному, лишь удовлетворенно фыркнул. Недовольным, как того и стоило ожидать, остался только хозяин таверны, замерший, как мертвец, за барной стойкой. Но, видимо, не врал Гект, когда говорил про то, что его здесь уважали и боялись. Молодые эльфы лишь подбежали и, убрав обломки стула, принялись оттирать кровь с каменного пола. Люди Гекта в свою очередь уволокли орка на второй этаж, а один из молодых эльфов был направлен за лекарем.

– Я разделил с тобой трапезу, Гект, но мне было бы гораздо приятней сделать это, будь ты трезв, – Тунда закончил протирать перчатку и, поднявшись на ноги, развернулся, собираясь уйти.

Рука главаря сжала запястье гнома.

– Стой.

Тунда нахмурился.

– Я не понял, тебе мало крови?

Главарь тяжело вздохнул и выдавил из себя улыбку.

– Я бы хотел извиниться и на прощание пожать тебе руку, если ты позволишь. Мне стыдно за свое поведение. Ты прав, я пьян.

Тунда, желая побыстрее избавиться от этого общества, протянул Гекту руку. Главарь пожал руку гнома.

– Надеюсь, мы встретимся при других обстоятельствах, ты великий боец, гном!

– Увидимся, – гном подмигнул единственным глазом и попытался высвободить руку, но главарь неожиданно потянул Тунду на себя и выплеснул бокал с вином ему в лицо. Гном сделал попытку увернуться, однако часть жидкости попала в единственный глаз, и Тунда, взревев, ударил наотмашь, но рассек рукой воздух. Вино попало в глаз и на секунду ослепило Тунду, закрыв кругозор. В бок последовал невероятной силы удар, и он попочувствовал, как падает на стол, ломая его под тяжестью доспех пополам и переворачивая стоявшие там блюда. Вверх взмыли остатки куропатки, перевернулось вино и Тунда, чуть было не запутавшись в скатерти, издал рык, полный гнева и ярости. Надо же было вот так попасться на уловку главаря! До ушей донеслась поднявшаяся в таверне суматоха. Он судорожным движением протер глаз и, помедли Тунда еще мгновение, было бы поздно. Не успела картинка в единственном глазе приобрести более менее видимые очертания, как на гнома сверху обрушился тот самый короткий ятаган, который он видел на поясе главаря. Тунда, понимая, что не успеет увернуться от разящего удара направленного наемником в незащенное место у шеи, выбросил перед собой руку, закованную в перчатку из прочного металла. Ятаган врезался в доспех и в стороны разлетелись искры. Но не успел Тунда нанести ответный удар, как Гект ударил слева. Ятаган свистнул, описывая дугу и метя под локоть гному. Тунда яростно зашипел и, выкинув вторую руку, не глядя, ударил ногой. Какого-то смельчака, подоспевшего на помощь главарю, отбросило на соседний стол. Все это произошло за какие-то доли секунды. Следом, не церемонясь, атаковали два половинчика. Выхватив булаву, к гному двинулся орк и еще несколько наемников. Все вместе они стали сжимать кольцо вокруг, все еще лежавшего среди столов, Тунды…

Но не успело кольцо сжаться, как по таверне разнесся дружный боевой клич гномов. Бойцы Тунды спешили на помощь своему командиру. Воспользовавшись секундной растерянностью наемников, Тунда крутанулся на земле и подсек ногой стоявшего рядом бойца Гекта, вооруженного коротким мечом. Он ловко вскочил на ноги и, подхватив бедолагу, который потерял равновесие, укрылся за ним словно за щитом. И во время – в грудь наемника воткнулись несколько ядовитых дротиков, выпущенных половинчиками, мгновенно отреагировавшими на прыть гнома. Наемник в руках Тунды предсмертно охнул, и гном со всей силы толкнул его на половинчиков, каким-то чудом успевших отскочить в разные стороны. В следующий миг в стройный круг банды Гекта Хрома с веселым улюлюканьем ворвались Кирква, Верму, Булдук и Эгорд. Булдук схватил первый попавшийся стол и смел сразу двух наемников, не успевших увернуться. Туж же сделав оборот, он сокрушил стол о голову орка, однако тот даже не шелахнулся, нанеся в ответ короткий прямой удар в грудь, сбивший Булдука с ног. Началась рукопашная. Кирква и Эгорд схватились с тремя мечниками, тесня их к стене, а Верму с трудом отбивался от половинчиков, которые применяли весьма нестандартную тактику боя. Половинчики либо атаковали вдвоем своими длинными кинжалами, либо один из них убегал на дальнюю дистанции или заходил гному в спину и метал дротики, а второй дрался перебегая с места на место и путая громоздкого гнома.

Тунда, воспользовавшись всеобщей суматохой, пришел в себя и сражался с несколькими наемниками во главе с Гектом Хромом чуть поодаль от своих бойцов. В чем, а в мастерстве совместного боя этим ребятам отказать было нельзя. Они атакавали все и сразу. Тунда оказался под градом ударов, сыпавшимся со всех сторон, и несколько раз гнома спасали лишь крепкие адамантиновые доспехи. Но и врагам было не сладко. Двое уже лежали на полу зала с раскроенными черепами, а один с отрубленной Тундой кистью. Главарь, выдав пируэт, бросился в атаку, держа в руках свои ятаганы. По всей видимости, он знал старое искусство берсеркера, потому что Тунда чувствовал исходившую от него ярость и готовность умереть в бою. Старый излюбленный прием варваров. От похмелья Гекта не осталось и следа, все его движения были четкими и выверенными, а каждый удар разящим. Только невероятные усилия позволяли Тунде уворачиваться от ударов главаря и контратаковать, но надо отдать должное Хрому, тот тоже находил в себе силы увернуться от разящих выпадов гнома. Однако на стороне наемников был перевес. Против Тунды кроме главаря сражались еще трое искусных бойцов.

Сражение явно затягивалось. Тунда, отбив очередной выпад верзилы с необычным для северных земель Ториана оружием – палицей, со всей силы въехал наемнику ногой по коленной чашечке. Послышался хруст ломаемой кости, и верзила со стоном выпустил палицу из рук и схватился за колено. Сустав неестественно вывернулся, и Тунда, не мешкая, добил врага коротким тычком в кадык. Верзила, задыхаясь, рухнул на пол. Другой наемник, высокий худощавый и вооруженный лассо человек, атаковал с дистанции и, воспользовавшись тем, что Тунда отвлекся на верзилу, попытался набросить на гнома веревку со стальными вкраплениями, которую было не так-то просто разорвать или перерубить обычным оружием. Тунда попытался увернуться, но наемник, похоже, был мастером своего дела, и лассо плотно легло гному на руку, тут же затянувшись. Худощавый дернул, и гном, не устояв на ногах, рухнул на земь. С другой стороны уже атаковал Гект. Тунда выбросил кинжал, лезвие которого сдержало первый удар ятагана, однако второй ятаган выбил кинжал из рук гнома куда-то в сторону. Оставался топор, зажатый в руке, которую перехватил Худощавый своим лассо. Тунда заревел. Гект, не теряя время, снова атаковал, занеся ятаганы на добивание. Клинки смотрели прямо в лицо Тунды. Гном чувствовал, как растекается по руке кровь, второй удар ятагана, выбив кинжал, опустился ниже и рассек вены.

Понимая, что в той ситуации, в которой он оказался сейчас, он, по сути, находится на привязи, Тунда попытался потянуть на себя лассо, однако ничего не вышло. Похоже на веревку были наложены чары – рука, словно заколдованная прилипла к земле. Вторая рука, которую Тунда практически не чувствовал, висела вдоль туловища. Гект, видя, что гном не может защищаться, казалось, забыл обо всем на свете. Он изогнулся и стремительным броском гадюки выбросил последний удар. Время для Тунды превратилось в бесконечность. Гном успел заметить, как продолжают лупить друг друга Булдук и орк, как Кирква и Эгорд зажали у стены мечников, как удалось поймать одного половинчика Верму. В тот момент Тунда мог даже поклясться, что слышит биение своего сердца в груди. Но яснее ясного он видел, как взметнулись руки Гекта, готовящегося нанести последний удар и добить Тунду. В глазах главаря гном не мог различить ничего, кроме бескрайней злобы. Это были глаза отнюдь не разумного существа. Тунда сжал зубы. Глупо было бы вот так погибнуть на полу какой-то таверны после того, как он выкручивался из стольких переделок и ситуаций… Гном почувствовал, как его глаза наливаются кровью, а сердце яростью.

– Молись своим Подземным богам, гном! – прошипел Гект.

Ятаганы с быстротой молнии метнулись вниз на распростершегося на полу Тунду. Гном резко подался назад, пытаясь перекатиться через голову, и, выставив вперед ноги, что было сил, отбил удар Гекта. Хрома пошатнуло, и он, следуя отдаче, сделал несколько шагов назад, расставив руки с ятаганами в стороны. Растерявшийся Худощавый потянул лассо на себя, и веревка, натянувшись как струна, вдруг так и застыла в воздухе. Тунда перехватил ее другой рукой, намотав на кулак, и дернул на себя. Худощавый, как пушинка прилетел к ногам гнома. Следующий удар пришелся ему в затылок, и наемник, отключившись, распластался по полу без сознания. Тунда высвободил руку, повернулся к Гекту и сжал кулак. Оставалось надеяться только на шипы, прикрепленные к металлической перчатке.

– Что, не переменил своего мнения с тех пор? – прошипел гном.

Гект, не говоря ни слова, медленно пошел на сближение, выписывая ятаганами круги по касательной. Тунда замер на месте, ожидая врага и чувствуя, как в ушах стучит пульс. Левая рука висела как плеть, и по ней стекала кровь, падая крупными каплями на каменный пол. Но оставалась правая, зажатая в кулак и готовая в любой момент разрядить весь гнев Тунды на своего врага. В голове Тунды мелькнула мысль. Он спокойно смотрел на Гекта, который набирал скорость, и когда главарь вышел на дистанцию атаки и выбросил вперед разящий удар, Тунда резко ушел в сторону, провалив Гекта. Хром бил настолько сильно, что ятаганы, разрезав воздух, ударили в каменный пол, и главарь, не в силах удержаться на ногах, нырнул вниз следом за своим грозным оружием. Тунда не медлил ни секунды. Рука метнулась к поясу и сняла оттуда одну из бутылочек с зельем. Гном, развернувшись, ударил с разворота падающего Гекта рукой с зажатым в ней пузырьком. В воздух взметнулось облако зеленого дыма, и по залу таверны разнесся дикий вопль главаря банды наемников, лицо которого обожгло зеленой смесью. В вопле растворилось противное шипение химиката. Зеленая жидкость, коснувшись лица Хрома, принялась разъедать плоть. Гект выпустил из рук ятаганы и, схватившись за лицо, принялся кататься по полу не в силах вытерпеть боль.

Тунда сплюнул слюну вперемешку с кровью, накопившейся во рту, и вытер губы рукавом, молча наблюдая за развернувшейся картиной. Теперь самое время помочь бойцам и добить этих наглецов, возомнивших о себе невесть что. А пока хозяин не пришел в себя или чего больше не передумал продавать лошадей после того, как они разбомбили всю его таверну или не вызвал какую-нибудь эльфийскую стражу, нужно валить отсюда на всех порах. Гном развернулся к продолжавшим сражаться товарищам, готовый броситься на подмогу, по пути подобрав кинжал или топор, которые он потерял во время драки с Гектом и его наемниками, как вдруг дверь таверны распахнулась.

– Именем лесного закона повелеваю прекратить драку! – послышался голос из коридора. Тунда обернулся. На пороге стояли эльфы все как один наряженные в туники с гербом, на котором была изображена Рубиновая скала. Не успел Тунда сосчитать и восьми эльфов, как в таверну ворвалась еще целая дюжина, а затем еще. Туники всех до одного эльфов были цвета черного дерева кроме одного, видимо того эльфа который говорил приказ – через его тунику шла зеленая полоса. Каждый держал в руках копье готовый метнуть в того кто осмелиться нарушить приказ главного.

«Тридцать два» – Тунда закончил счет.

Нет, на закрытом пространстве сопротивляться было бесполезно. Они превратят тебя в решето, пока ты успеешь что-то предпринять. Прекратили драку и его бойцы, впрочем, как и наемники Гекта. Они поднялись с пола и как-то виновато отряхивались и рассматривали разводы крови на одежде и доспехах. Только сейчас Тунда заметил, что кроме них в таверне не было никого. Все посетители и даже хозяин со своими помощниками исчезли. В голове проскользнула мысль, что исчез и мешок золота, который Тунда отдал этому старому мерзавцу за лошадей. Зал таверны представлял собой поле боя. На каменном полу лежало несколько трупов, к парочке которых Тунда самолично приложил руку. Вся мебель в таверне была превращена в дрова, которыми теперь разве что можно было топить печь. Побитая посуда, раскиданные остатки еды, разбитых бутылок и перевернутых кружек с пивом. Единственным звуком, который теперь разносился по залу таверны, был тяжелый стон Гекта, лежавшего на полу.

«А хорошо повеселились» – подумал гном.

Он тяжело вздохнул и, дав команду своим бойцам сдаваться, поднял единственную рабочую руку вверх над головой, вторая с трудом поднялась до груди, налившись свинцом.

Глава 11

Иворуа шел неспеша, то и дело, озираясь по сторонам. Земли местного вольного феодала, как их по-другому называли здесь – аллод, до которых еще не дошла вся тяжесть налогового бремени Империи, выглядели как-то,… наверное, странно. Другого слова Иворуа просто не мог подобрать. Раскинувшиеся по всему горизонту поля казались заброшенными, только кое-где можно было увидеть одинокого крестьянина с волом обрабатывающего свою пашню. Но большинство люда будто бы напрочь забыли о том, что нужно собирать урожай, о предстоящей зиме, о зревшей пшенице. Земли как будто вымирали. И эльф, безусловно, знал причину этого. На Империю свалилась неведомая доселе по своим размахам беда, эпидемия Черной смерти, Чумки как называли ее его друзья. Эпидемия косила тысячами жизни людей, не выбирая, а подгребая под себя всех подряд. Он несколько раз ходил через эти земли и прекрасно помнил, как когда-то здесь было людно, и в аллодах цвела жизнь. Теперь же Черная смерть выбрала земли северо-восточных аллодов для своего удара среди первых. И никто ни могущественный Арканум, ни даже сам император Нравон не могли с этим ничего сделать. Черная смерть собирала свой урожай, и было неизвестно, когда Чума, насытившись, покинет земли Ториана раз и навсегда.

Темный посматривал на своих друзей, которые пока выглядели беззаботно и довольно непринужденно. Пока? Или Рубиновая скала даровала им то, чего он так желал? Свое спасение? Хотелось верить, что воды источников спасут гоблина и орка от Черной смерти и не дадут им погибнуть в страшных муках, как тысячам других из тех, кому не повезло заразиться Чумой и сгнить заживо. Сейчас на второй план отходило все, даже слова сказанные жрецами Великого Совета, все мысли кружились вокруг друзей, Тыфа и Гурдуна. Духи Тьмы не могли дать умереть этим двоим. Не могли. Хотя, конечно, Иворуа, как никто другой, будучи сыном жрицы, знал, что предугадать что-то, когда дело касается святыни, нельзя. Нет какого-то правила, которому бы следовали хранители Фларлана, нет закона, согласно которому можно было бы просчитать вероятность. Нет ничего, абсолютно ничего, что могло бы натолкнуть даже на рассуждение. Когда дело касалось великой святыни темных эльфов Рубиновой скалы и ее духов, можно было только говорить о том, что существует некий внутренний баланс мира, которому они подчиняются. Иворуа не стеснялся признаться себе в том, что мало что понимает из этих слов, куда меньше, чем его покойная ныне мать. Каждый в этом мире занимался своим делом, и его дело совсем в другом. А понимать и трактовать то, что передавали в мирскую жизнь духи Тьмы – дело жрецов, однако и он, тот, кто был темным лишь наполовину, чувствовал святыню, ощущал ее прикосновение.

Впереди, в нескольких милях по дороге, можно было разглядеть деревню. Довольно крупное поселение с сотней домов, выстроенное полукругом, с обширной главной площадью и даже подобием улочек. Иворуа знал, что в землях вольных аллодов люди могли себе позволить достойную жизнь, не имея на шее удавку налогового гнета, чеканя собственную монету и имея неплохой заработок от торговли с крестьянами из деревушек близ имперских городов. Поэтому такие деревни в аллодах были не редкость. Сильные, с собственным ополчением и богатые. Зачастую многие из них даже нанимали для охраны наемников, не экономя на солидах. Впрочем, Иворуа был уверен, что скоро такая сладкая жизнь – северо-восточных аллодов прекратится. Рано или поздно десятина Церкви и новые налоги самого Императора задушат края, населенные выслужившейся знатью. Исчезнут привилегии, дарованные Императором за службу феодалам, и на этом времена славы, шоколадных рек и карамельных берегов для этих земель закончатся. Канет и независимость местных владык. Престолу постоянно требовались новые инвестиции, и Император их искал, пусть делалось это достаточно аккуратно и фальшиво. Трон никогда не действовал напрямую, отрубая головы собственными руками. Нет, для этого у него были ассасины, маги и святоши. Те, при упоминании которых у простого существа, будь то человек или кто из другой расы на голове вставали волосы дыбом. По сути, карательный аппарат Императора – послушные исполнители приговоров. Ничего удивительного в том, что Иворуа знал об ассасинах, не было. Профессиональный шпион Фларлана, засланный в Торианскую Империю, эльф, только и всего. Но если орден ассасинов был безоговорочно предан Императору, и работал этот аппарат за идею, не претендуя на укрепление своих политических позиций, а святошам только и надо было, чтобы те, кого следовало карать, были язычниками, протестантами или отступниками, то с магами все обстояло сложнее. Они претендовали на нечто большее, если не на место «тени» владыки и его правой руки. Император держал Арканум на коротком поводке и в любой момент готов был указать магам на их место с помощью своих баталий и ассасинов.

Видели деревню и Тыф с Гурдуном.

– Ива, зачем мы туда идти-идти? Моя не понимать. Хумансы нас перебить, да и все, – твердил гоблин, как заведенный.

Орк согласно кивал головой.

– Дык, почему не обойти-то? Полем пойти? Что мешать полем пойти, а?

Иворуа сейчас меньше всего хотелось спорить и что-то объяснять ребятам, поэтому он поднес указательный палец к губам.

– Просто доверьтесь мне, – он выразительно посмотрел на Тыфа, а потом и Гурдуна. – Делайте все, что бы я ни сказал. Все. Что бы ни случилось. Вы поняли меня?

– Чего не поняли-поняли. Поняли, – согласился гоблин.

– Дык, понять, – кивнул орк.

«Вот и славно» – подумал Иворуа.

Объяснение могло затянуться, а сейчас нельзя было терять время. То, чего он ожидал, могло случиться в любой момент, поэтому необходимо проявлять осторожность. Ну, а объяснялось все достаточно просто. Он был шпионом, профессионалом своего дела, мог скрыться днем в городе прямо посреди улицы, мог затеряться в толпе, пропасть в комнате,… но это все при условии если он был бы один. Сейчас с ним были его друзья, и с этим приходилось считаться. Темные эльфы в землях вольных феодалов в принципе не вызывали особого интереса из-за близости Фларлана и ввиду того что «ушастые», как называли представителей высшей расы люди находились на положении вассалов Императора. Но совсем иначе обстояло дело с гоблинами и орками. Если люди увидели бы свободно разгуливающих по их землям темного эльфа, гоблина и орка в одной компании, да еще и избегающих главной дороги, скрывающихся в полях… мысли могли возникнуть самые неверные. И, надо сказать, эти мысли были бы не самыми лучшими. Если бы они попытались обогнуть деревню и уйти в обход, так бы оно и было. И уповать на то, что Черная смерть окончательно погубила бдительность людей, весьма глупо. Можно надеяться, что бдительность потеряна у кого угодно,… но не у этой расы. Темный это знал. Поэтому в его голове созрел другой план и Иворуа понимал, что это, похоже, единственная возможность пройти сквозь земли аллодов беспрепятственно, иначе же им на хвост сядет хумансовая погоня, а там уже как повезет… при условии, что они смогут отбиться. План хромал, он был несовершенен, но он был. Наличие всякого плана, порой все же лучше, чем его полное отсутствие. Поэтому, здесь оставалось уповать только на удачу.

Иворуа вздохнул. Не успел он закончить мысль, как из ворот деревни появился небольшой отряд из шести всадников и направился навстречу к ним по дороге. Их заметили. Это было то, о чем он говорил. Их заметили здесь. И точно также о присутствии троицы было бы известно, находись они в поле, в степи или еще где-то на территории земель местного феодала. Земли здешних аллодов пограничный край Империи, и разведка здесь работала днем и ночью, кроме того, помимо простых воинов-разведчиков к службе были привлечены маги.

Темный наблюдал за отрядом, стремительно приближавшемся к ним со стороны деревни. Он повернулся к Тыфу и Гурдуну.

– Чтобы я ни делал, не вздумайте мне перечить или сопротивляться, – бросил он. – Молчите, просто молчите!

– Моя…

– Я сказал, молчите, Гурдун…

Гоблин закивал головой. Отряд из шести всадников теперь отделяло от друзей не больше полумили, и Иворуа остановился и отошел к обочине, решив дождаться, что будет дальше. Он всем своим видом показывал, что пропускает всадников, хотя прекрасно понимал, что эти шестеро выехали из деревни по их душу. Расстояние между друзьями и отрядом всадников сокращалось, и вскоре эльф сумел разглядеть незнакомцев. Это были самые обычные деревенские головорезы в потертых кожаных доспехах с клепкой для более прочной защиты и железными мечами. Однако один из них, ехавший посередине, не был похож на воина. Он был одет в бархатный халат, явно привезенный из Медовых морей купцами, забавную шапочку и носил длинные усы, которые можно было при желании завязать в узел. Иворуа заметил кинжал размером с локоть на поясе у этого человека с загнутым назад кончиком. На ногах красовались явно под стать кинжалу туфли с отогнутыми носами.

И вот когда расстояние между ребятами и отрядом всадников сократилось до сотни футов, сердце Иворуа сжалось. Он было подумал, что лошади проскочут мимо, не сбавляя шагу. Однако не тут то было. Всадники натянули вожжи и громкими голосами начали останавливать лошадей.

– Бр-р-р-р! Кому сказал! Кляча!

Лошади заржали и послушно остановились, мотая из стороны в сторону гривами. Из под копыт взметнулась дорожная пыль, обдавшая путников с ног и до головы. Иворуа закашлялся, но тут же гордо выпрямился. Всадники высились над ним на лошадях и смотрели на него сверху вниз.

– Здравствуй, ушастый, – разговаривать начал мужчина разодетый, как попугай, с кинжалом, заткнутым за пояс.

Видимо он, как и предполагал Иворуа, являлся здесь главным, а остальные всадники были его охраной. Иворуа улыбнулся в ответ на слова человека. Такие слова, брошенные в адрес эльфа, считались оскорблением, но Иворуа, съевший собаку в шпионском деле и не раз слышавший в свой адрес оскорбления по хуже, чем «ушастый», реагировал на подобное достаточно спокойно, хотя гордость и горячая эльфийская кровь каждый раз давали о себе знать и приходилось перебарывать себя, чтобы тут же не проткнуть наглецу горло кинжалом. Однако ответь он грубостью или поведи себя так, как не следовало, и у него могли возникнуть крупные неприятности. Не стоило забывать, где они находятся сейчас, и что земли аллодов – это земли феодалов Императора. Поэтому здесь стоило забыть о своей гордости, если хочешь жить, и выполнить задание, которое возложил на тебя Великий Совет. Иворуа кивнул.

– Здравствуйте, господа, рад приветствовать вас после длительного пути. А то и поговорить в дороге было не с кем. Эти мерзопакостные твари, – он развернулся к гоблину и орку и, вдруг, отвесил подзатыльник Гурдуну, да так, что бедный гоблин чуть было не перевернулся с ног на голову, – они и двух слов связать не могут по-ториански. Одна беда. – Сказал он.

– Мерзопакостные твари, говоришь? – протянул человек.

– А вы можете назвать этих ничтожеств как-то по-другому?

Иворуа краем глаза заметил, что глаза гоблина и орка вылезли на затылок.

– Как вы их называете, ушастые? Низшая раса, да?

– Именно, господа, низшая раса, так и есть, – согласился Иворуа.

– А мы тогда, по-твоему, какая раса, болван? – хохотнул один из бойцов с краю.

Темный с трудом сдержал полыхнувший в груди гнев и ответил милой улыбкой.

– Люди? Люди наряду с эльфами это высшая раса, венец мироздания.

– Сладко ты поешь, – вступил в разговор еще один боец. – А сам-то, небось, хочешь перегрызть мне глотку, шакаленок?

– Я служу его величеству Императору и, думаю, этим доказываю свое отношение к вашей расе, – Иворуа поклонился.

Он действительно состоял на службе в землях южнее этих, как рядовой городской стражи. Поэтому в словах эльфа не было и толики лжи. Чтобы подтвердить свои слова, Иворуа показал всадникам медаль – знак отличия за доблесть и бдительность на службе короны.

– Даже так, – главный закивал – Ну, извини, ушастый, не знал. Ты у нас, оказывается, гражданин Ториана, да еще и почетный.

– Надеюсь, именно так, – поклонился Иворуа.

– Ну, а это-то, что за чертовщина? – человек в забавной шапочке указал на Тыфа и Гурдуна, склонивших голову и смотревших на землю под ногами, – Откуда ты это дерьмо приволок? И что ты вообще делаешь в наших землях? Почему не на службе?

Иворуа пожал плечами.

– Так это рабы, иду в Бешгар, чтобы продать их на границе или сдать. Недавно выловили их с ребятами под Тарибором, не знаю, правда, откуда они там взялись. Они по ториански ни одного слова связать не могут. Вот мы и решили, что нужно за них либо деньги выручить, либо же сдать их, если они преступники какие беглые. Деньги, они не помешают в любом случае… – Иворуа запнулся.

Вроде как толковое объяснение. Все достаточно понятно и кратко, да и прицепиться не к чему.

– Рабы, говоришь?

– Ну, по крайней мере, мы рассчитываем выручить за этих тварей золото, а там, как получится, – подтвердил темный.

Главный в причудливом наряде накрутил ус на палец и о чем-то задумался, окинув с ног до головы эльфа, а затем и его друзей. Иворуа, молча, ждал, пока он что-нибудь скажет. Но такое молчание явно не предвещало ничего хорошего.

– И как давно ты в пути, ушастый? – наконец спросил человек.

Иворуа лихорадочно прикинул в уме, сколько дней примерно занимает путь отсюда и до Тарибора, если двигаться пешим ходом, неспеша.