Текст книги "Противостояние"

– Думаешь, у них тут найдется пару гнедых? – с недоверием спросил Верму.

– Я б такой, что и на коровах, айда, все чтобы не пешком землю мерить, – ответил Кирква.

– Я бы отдал за любую скотину, будь то ишак, сотню солидов и даже глазом не моргнул, – согласился с Верму Булдук.

Тунда, молча, слушал развернувшийся между бойцами разговор. Можно было положиться на зелье Неутомимости и идти дальше, не останавливаясь в этой деревушке, чтобы не искать себе новых неприятностей, если-бы не одно но. Гном видел, в каком состоянии находится обувь его бойцов. На Тунде, единственном из всего отряда, были одеты прочные с металлическими пластинами сапоги, скрепленные чарами рунной магии, которые просто не могли износиться в пути. Подобного нельзя было сказать об обуви его бойцов. Ботинки всех до единого гномов представляли жалкое зрелище. У Эгорда оторвался правый носок, и торчали пальцы, разбитые в кровь. Кирква стер в пыль подошву. Не лучше состояние обуви было и у Верму с Булдуком. Проблема была в том, что если они не найдут замены этим ботинкам или же дальше не пересядут на лошадей, очень скоро гномы сотрут свои ноги не просто в кровь, а до кости, и не смогут идти. Единственное, что держало их сейчас – зелье Неутомимости. Но доводить до крайнего тоже не хотелось. Хотя Тунда и понимал, что загляни они во вроде бы вполне безобидную деревушку и… Словно прочитав мысли командира к нему повернулся Эгорд.

– Я думаю, что не стоит нам туда соваться, командир.

Тунда посмотрел на гнома.

– Есть выбор?

– Выбор есть всегда.

Тунда ничего не ответил. Да уж, прекрасный выбор, ничего не скажешь. Рискнуть возможностью посадить к себе на хвост магов из Арканума или застрять где-то на полпути из-за того, что кто-то из его отряда будет просто не в состоянии двигаться дальше. Как быть тогда. Своих Тунда не бросал никогда. Эгорд снова будто бы прочитал его мысли.

– Ты всегда сможешь уйти дальше сам, командир, и выполнить задание до конца.

Тунда покачал головой.

– Ты плохо меня знаешь, я не бросаю своих.

– Но тогда ты рискуешь провалить задание советников.

– Я рискую своей шкурой и шкурой тех, кто мне доверился. А так же неплохой сумой в имперских триенсах и мешком самоцветов, что обещали ваши советники, – ехидно ответил Тунда. – Если ты не понял, гноме, твой Царь с его болванами советниками для меня пустой звук.

Эгорд не отвел глаз, что весьма удивило Тунду, который думал, что прямое оскорбление Царя гномов заставит себя гнома повести по-другому. Это он, Тунда, чихать хотел на него, но остальные гномы чтили и уважали своего правителя больше всего на свете, считаясь с его властью и будучи убежденными, что эта власть законна и неоспорима.

– Но ты же должен понимать, командир, что это может быть ловушкой? В Аркануме только и ждут, когда мы дадим о себе знать на территории Торианской Империи, – спокойно сказал Эгорд.

Тунда прекрасно понимал это без всяких слов. Да все было именно так. Башни, возможно, потеряв их след, теперь жаждали его поскорее восстановить. Почему бы не поверить тем четверым магам, которые говорили, что Тунда с его отрядом важны для Арканума. Значит, маги захотят вернуть их любыми силами, бросив на это все доступные средства. Но что оставалось им, если, собственно, другого выхода нет? Не зайди они в эту маленькую деревню на своем пути, чтобы попытаться купить, украсть или на худой конец забрать у сельчан лошадей, что тогда? Тогда ближе к вечеру кто-нибудь из бойцов свалится на землю вовсе не от усталости. Нет, зелье Неутомимости будет по-прежнему готово гнать его вперед, и он не будет чувствовать никакого утомления в ногах. Но сами ноги уже просто не смогут идти, оказавшись стертыми о землю точно так же, как стерлась обувь. Тунда понимал, что не пересядь они на лошадей, и этого рано или поздно не миновать.

– Понимаю, согласился Тунда, – он пожал плечами и, вздохнув, привел Эгорду свои доводы о том, что он собирается взять лошадей во второй раз потому, что стершие ноги в кровь гномы просто не выдержут дальнейшего пути, и скорее всего к вечеру им придется остановиться. Взяв же лошадей, они рискнут, но тогда в их руках окажется козырь скорости. На возражение Эгорда о том, что как только гномы не смогут идти дальше, Тунда может продолжить путь сам, он ответил категорическим отказом. Тунда пояснил, что еще не знает, как планирует дальше продолжить путь. Будет ли это дорога через Торианскую империю вдоль путей больших городов, или же он попытается прорваться через земли аллодов вольных феодалов разношерстной знати, к тому самому пути, по которому они начинали свое путешествие из Янтарных рудников.

Делать это было вовсе не обязательно. Достаточно было приказать, и гном должен был без колебаний исполнить приказ, но Тунде захотелось объяснить боевому товарищу то, почему он поступает так, а не иначе. Эгорд замялся. Видя сметение боевого товарища, Тунда вновь произнес.

– Это мой принцип, Эг, я не бросаю друзей в беде, – он хлопнул гнома по плечу. – Хотел бы ты этого или нет, но тебе, твоему Царю и его советникам придется с этим смириться.

Эгорд кивнул.

– Твоя воля, командир. Мы действительно долго не протянем пешком. Я уважаю твое решение, – он отошел к беседовавшим о чем-то Булдуку, Верму и Киркве, а Тунда вернул свой взгляд на деревню. Стоило отбросить раздумья в сторону и спуститься вниз, чтобы взять у местных жителей лошадей и там уже решить, что делать дальше. Гном долго наблюдал за просыпающейся деревней.

«Что-то в этой дыре не так» – пронеслось в голове.

Солнце поднималось все выше, но никто из местных не торопился приступать к делам, все слонялись туда-сюда по единственной улице в деревне, словно неприкаянные, забыв о главном правиле деревенского жителя. Кто не работает, тот не ест. Почему-то никто не выводил на пастбище коров, пустовали огородики, так уютно расположенные рядом с каждой избушкой. А ведь давно пора было начать поливать овощи на грядке. Все это было весьма странно. Тунда покачал головой. Впрочем, иного выхода, кроме как спуститься вниз и на месте решить все ли в порядке с сельчанами, не было. Можно было конечно и уйти, но что будет тогда… Об этом Тунде уже не хотелось думать, поэтому Тунда, не говоря ни слова своим бойцам, зашагал к деревушке. Гномы встрепенулись и последовали за Тундой, заметно прихрамывая на ходу.

Глава 17

– Вон они и наши гномы, – Сорах почувствовал толчок Онца в бок.

Низкорослый мужчина кивком указал на полоску горизонта. Здесь, восточнее Звонких Ручьев степь уходила резко вверх, словно в один сплошной гигантский холм, и на самой вершине этого холма застыли явно в нерешительности пять фигурок гномов. Не было сомнения, это были именно те, кого они ждали. Тунда и его отряд. Звонкие Ручьи сами по себе находились на небольшой возвышенности, однако гномы на своем холме оказались еще выше и сейчас взирали на деревню. Они довольно далеко удалились от основной дороги и, как и предполагал Сорах, предпочли двигаться степью, чтобы избежать по пути возможных никому не нужных встреч. Сейчас же Тунда, наверняка стоявший среди этих пятерых, решал, что делать дальше, и эти минуты несколько затянулись. Командир гномов явно не собирался рисковать. Однако Сорах прекрасно понимал, что гномам нужна еда, вода и желательно лошади, на которых они смогут дальше отправиться в путь. Поэтому они и застыли, как истуканы на холме, соображая, рисковать ли своими шкурами и спускаться вниз, или же продолжать свой путь дальше, но рискуя свалиться от изнеможения по дороге, да еще и под таким палящим солнцем. Стоило учитывать, что гномы прошли гораздо больше, чем Сорах и усталости у них накопилось также больше, причем в разы. Но окажись сам Сорах на их месте, он бы тоже, наверное, посомневался прежде, чем сделать тот или иной шаг.

Гномы, по всей видимости, о чем-то переговаривались друг с другом и рассматривали деревню, представшую на их пути. Засада, которую устроили в Звонких Ручьях Горлан и Иземунд, длилась почти сутки. Они ждали Тунду и его отряд весь вчерашний день и всю ночь. Горлан постоянно что-то колдовал, создавал чары поиска, однако не говорил никому, даже Иземунду ни слова, по всей видимости, не считая необходимым посвящать каких-то наемников, пусть даже среди них был начальник городской стражи Тарибора, в дела самой гильдии Огня. Только теперь Горлан шепнул Иземунду какие-то слова, и тот тут же отреагировал на слова мага приказом своим братьям.

– Начинаем ходить по деревне. У них не должно возникнуть никаких подозрений!

Братья тут же начали неспешно прогуливаться вдоль домов. Кто-то присел на ступеньки, Мангор и Зерулкун начали непринужденно о чем-то беседовать. Горлан наложил чары, которые Сорах видел впервые в массовом варианте их использования. Такое заклинание относилось к той же группе заклятий, к которой прибегнул сам Сорах, когда преображался в Тийгирия, но было гораздо проще, хотя отличалось качественно от обычной иллюзии, так как почуять следов магической Силы при исполнении такого колдовства было практически невозможно. В курсе лекций гильдии Пространства это заклинание именовалось не иначе, как Иллюзия-трансформация, и налогалась она в основном на единичный объект. Тут же Горлан сумел создать иллюзорный образ крестьян – все те люди, что расположились в деревушке, включая самого Сораха и Горлана превратились в обычных деревенских жителей Звонких Ручьев (заклинание Иллюзии-трансформации, встретившись с чарами Сораха только чудом не разложилось, видимо генератор продолжал работать даже на таком расстоянии). В этом заключался первый принцип работы заклинания, принцип Иллюзии. Но при этом, Сорах мог в любой момент достать из-за пояса ножи и пустить их вход, потому что он оставался изнутри все тем же Тийгирием, то есть существовал в его оболочке. В этом заключался принцип Трансформации за счет измененения сознания видящего. Попросту говоря это заклятье было более сложной модификацией Иллюзии обычной, которая сразу же распалась, используй тот, кто прятался бы за ее маской то, чего не предусматривали чары. Да и от обычной Иллюзии магической Силой веяло за версту, и любой, кто мало мальски подкован в игре с потоками Сил магических полей, мог уловить ее вибрации в пространстве. Такой поворот событий Горлана, естественно, не устраивал.

Сорах, как и все, повиновался приказу Паоля и неспеша мерил круги по главной и единственной улице Звонких ручьев. Солнце только недавно встало после ночного сна, и сейчас прогуливаться по ровно утоптанной земле было одно удовольствие, тем более гномы, стоявшие на возвышенности холма, все еще тянули с принятием решения. Надо было отдать должное Горлану, он тонко подметил наряды сельчан и платья братьев, теперь уже крестьян, практически не повторялись. Сам Горлан обратился в сельского старосту с пышными усами и тюбетейке на вид немного глуповатого, но знающего толк в хозяйстве. Он то и дело поглядывал на гномов. Сорах не без удовлетворения заметил, что старый маг нервничает. Однако, наряду с этим, Сорах чувствовал и нечто другое. Горлан плел какие-то чары, причем достаточно сильные, и, несмотря на то, что старый маг прятал их за магическим щитом, виски Сораха неприятно сжимало от невероятной концентрации Сил.

– Похоже, нам придется излавливать их по степям, – бросил, проходя мимо Сораха, Рапимуц.

Сорах закивал.

– Словим, куда бы ни попрятались.

Рапимуц засиял улыбкой. Боковым зрением Сорах увидел, как медленно, но уверенно двинулся в сторону Звонких Ручьев один из гномов. За ним двинулись и все остальные. По всей видимости, это был Тунда. Гномы гурьбой, неторопясь, шли к деревне. Горлан, облокотившись о подоконник, поймал отряд взглядом и вел их, провожая до самых ворот, терпеливо ожидая своей минуты. Скоро должно было начаться само действо, то, ради чего все они явились сюда. Замедлил шаг Иземунд, ходивший неподалеку от ворот деревушки. Несмотря на свой внешне спокойный и даже расхлябанный вид, Сорах почувствовал, как напряглись и остальные братья. Отряд спустился с холма и, перейдя через небольшую канаву между двумя возвышенностями, начал подниматься на холм, на котором стояли Звонкие Ручьи. Теперь гномов можно было разглядеть, как следует, и Сорах только сейчас понял, почему гномы шли так медленно. Обувь бедолаг была разодрана в клочья, и гномы ступали по земле абсолютно голыми ногами, стирая кожу чуть ли не до самых костей. До ушей Сораха донеслись голоса гномов, которые к удивлению мага продолжали шутить.

– Если у него не найдется лошадей, я его сам впрягу в первую попавшуюся упряжку, – бурчал один из них вооруженный молотом рыжебородый крепыш.

– Смотри, как бы тебя не впрягли, дубина, – оскалился второй с огромным топором за спиной.

– А тебя разве что с ним на пару впречь, чтоб нам было легче ехать! – фыркнул третий гном с топором чуть поменьше.

– Чего ты сказал, а ну повтори-ка, если смелости хватит, – рыжебородый погрозил кулаком гному с топором за спиной, а тот показал ему в ответ язык.

Еще один гном, у которого Сорах увидел за спиной небольшую кувалду, шедший вторым в этом отряде, покосился на широкоплечего гнома, возглавлявшего шествие, у которого отсутствовал один глаз, а на его месте была надета черная повязка. И тот тут же приказал замолчать двум разбушевавшимся наглецам, чуть прикрикнув и вставив парочку бранных слов. Похоже, это и был тот самый Тунда. На нем были одеты необычные доспехи из адамантия, разрисованные рунами, которых Сорах не то что не знал, а даже ни разу не видел и не мог приблизительно предположить на каком магическом языке они выполнены и сколько тысяч лет им. Были на нем и амулеты, среди которых Сорах, к огромному удивлению, увидел несколько артефактов, специально разработанных для ловли драконов. Он читал о таких в книгах, хранящихся в библиотеках пространственной башни. Откуда этот Тунда мог взять такие? Неужели он был охотником за драконами? На поясе этого гнома висели какие-то баночки разного цвета. Прикрепленный огромный шар с лезвиями на самом кончике бороды, какие-то шипы на доспехах. Он напоминал машину для убийств.

«Интересно для чего он понадобился Аркануму?» – подумал Сорах.

Или же для чего это гном понадобился Некреусу…

Гномы все также медленно зашли в деревню и остановились прямо у входных ворот видя, что староста, а на самом деле Горлан, уже обратил на них внимание. Сорах тоже остановился и молча наблюдал за разворачивающимся перед его глазами спектаклем. Горлан-староста, пожевывая откуда-то появившуюся во рту соломинку, подошел к гномам и сложил руки на груди.

– Чем обязан? – спросил он изменившимся до неузноваемости голосом.

– Здравствуй, староста! – начал говорить тот самый гном, увешанный амулетами, в доспехах, покрытыми рунами. Сорах был уверен, что это Тунда. – Так, значит, теперь в славной Торианской Империи встречают гостей? Вместо хлеба, да соли?

Горлан-староста пожал плечами.

– А почем мне знать, кто вы есть, времена нынче неспокойные, да приказ до нашей деревушки под подписью самого Императора дошел. Говориться в нем о запрете плутать без дела по дорогам то. Мало ли, вдруг вы тот приказ нарушаете? Мы жители мирные и беды на себя накликать не хотим, сами знаете времена какие.

– Знаем, – согласился гном. – Но кто тебе сказал, что мы по дорогам без дела плутаем?

Горлан, неподражаемо играя сельского старосту, снова пожал плечами.

– А кто ж вас знает? Может, разрешение какое покажете?

Гном хитро улыбнулся.

– Разрешение наше в золотых солидах измерено будет. А кто не поймет, так и по другому разъясним, – он подмигнул старосте Горлану, который, несмотря на слова гнома, стоял все с тем же невозмутимым видом.

Сорах чувствовал, как продолжает плестись заклятье. Медленно, выверено. Горлан держал на себе несколько узлов Силы и несколько пересекаемых потоков энергии магического пространства, так как поддерживал сразу несколько сильнейших заклинаний высшего уровня, поэтому еще одно творимое заодно с защитой магического щита не могло быть создано сиюминутно. Горлану требовалось время и он тянул.

– Отчего не поймем. Сколько ж такое разрешение по нынешним временам-то стоит? – поинтересовался он, пытаясь найти глазами кошелек на поясе Тунды. Глаза мага скользнули по мешочку с кристаллическим шаром, но Горлан ничего не почувствовал. Не найдя кошель, он взглянул на Тунду, который отдал свой основной кошель набитый солидами темному эльфу в злополучной таверне и теперь прятал несколько сот золотых имперских монет за пазухой. – А?

– Не обидем, голова. Вот только нам бы лошадок твоих посмотреть, – сказал гном. – Ничего на продажу не найдется?

– Лошадки они и в хозяйстве нужны, почтенный.

– А если по сотне золотом за каждую?

Горлан сделал вид, что задумался. Сорах знал, что в деревне такие деньги были до непреличия большими, тем более на такой глухой окраине, как Звонкие Ручьи. В хозяйстве любой даже самой процветающей деревушки не содержалось мало мальски добротных жеребцов, в основном то были клячи, не умеющие даже взять галоп, удельная цена которых не превышала и пару десятков золотых на самом дорогом городском рынке. По всей видимости, Тунда не слишком разбирался в премудростях деревенской жизни или же ему нужны были лошади любой ценой. За сотню солидов крестьянин, что посообразительнее, мог купить себе кобылку и мерина, чтобы начать разводить лошадей прямо на селе.

– Ха, да ты покажи сначала, что у тебя такие деньги есть, – наконец произнес Горлан, изображая явное недоверие.

Тунда кивнул и достал из-за пазухи кошель, набитый монетами.

– Вот, здесь шестьсот монет. Золотые имперские солиды. Пятьсот из них я даю тебе за пять лошадей, – гном потряс кошелем, и монеты звонко зазвенели, ударяясь друг о друга.

– Пропуск, – мягко напомнил Горлан.

– Ах, да, – Тунда посмотрел на свой кошель и переглянулся с остальными гномами. – Я думаю, сверху пятьдесят имперцев и по рукам?

– Конечно по рукам, мы с ребятами, как есть так вас и видать не видывали от родясь. Только вот одно условие.

– Хм?

– Кобылок-то мы сами вам подгоним, договор?

Тунде ничего не оставалось, как согласиться. Гном вздохнул. Сорах, наблюдавший за происходящим, заметил, как на лице гнома проскользнула гримаса разочарования. Конечно, было понятно, что лошади, которые сельчане самостоятельно подберут им на продажу будут худшими из тех, что есть, но с другой стороны, лучше что-то, чем совсем ничего, ведь так? Похоже, Тунда тоже был с этим согласен.

– По рукам.

– Деньги вперед, – Горлан указал на мешочек с золотыми в руках гнома.

– Пожалуйста, – Тунда, выставив перед собой мешочек, двинулся к старосте, под личиной которого скрывался верховный магистр гильдии Огня.

Сорах в этот миг почувствовал, что заклинание, создаваемое Горланом, уже готово, и маг, застывший на месте, казалось, теперь готовил удар. Маг напрягся и, похоже, выжидал пока Тунда подойдет ближе. Напряглись нити магической Силы, готовые в любой момент зазвенеть от обрушивающейся на них Мощи. Однако лицо Горлана-старосты оставалось неизменно умиротворенным. Но выражение лица Тунды, как показалось Сораху, вдруг изменилось. Гном с каждым шагом будто бы удивлялся все больше, будто бы не верил своим глазам, ушам, чувствам. И когда мешочек с золотом оказался в руках Горлана, и Сорах почувствовал, как маг уже начал пускать в ход свои чары, вдруг произошло то, чего не ждал, наверное, никто из тех, кто стоял в этот миг на главной улице Звонких Ручьев. Тунда стремительно атаковал Горлана, издав боевой клич. Он, оттопырив пальцы правой руки и, не сжимая кисть в кулак, ударил прямо в грудь Горлану. Маг в обличьи старосты вздрогнул. Изо рта его потекла густая темная кровь, а Тунда, что было сил, буквально выдернул руку из тела Горлана. В кулаке гнома оказалось зажато сердце мага. Оно еще билось, истекая кровью, запачкавшей доспехи гнома и землю под его ногами.

Сорах, стоявший в нескольких десятках футов от происходящего, замер, чувствуя, как лопаются хитро сплетенные Горланом чары Иллюзии Трансформации. Воздух будто бы наполнился Силой, заклинание высшей ступени созданной могущественным чародеем пошло в спять, и теперь братья медленно возвращались к своему истинному облику. Но… что-то здесь явно было не так. Молодой маг почувствовал, как все также продолжают выстраиваться в ряд магические потоки Силы последнего заклятья Горлана, как будто маг все еще продолжал творить чары и готовить свой удар. Староста – хитро сплетенная иллюзия Горлана, в которой маг нашел свой последний приют, какое-то мгновение еще простоял на ногах, ловя ртом воздух, будто рыба, выбрашенная на берег прибоем, а потом рухнул навзничь. Только теперь Сорах понял, что произошло на самом деле. Вместо Горлана, истекая кровью и с рваной раной в груди на земле лежал один из братьев Иземунда. Это был бедняга Онц… Сорах бросил взгляд по сторонам. Горлан стоял в самом конце улицы и, закрыв глаза, с поднятыми к небу руками колдовал чары. Верховный магистр гильдии Огня сумел каким-то чудесным образом совместить заклятие Иллюзии-Трансформации и чары Манипуляции Сознанием. Он создал магический щит, который отвлек даже его, Сораха, и сумел обмануть их всех… Вот почему заклятье Ловушки давалось магу с таким трудом. Он держал разом сознания почти двадцати человек! Сорах только с превеликим трудом заставил себя забыть о подобном трюке верховного магистра огневиков, о котором ему раньше не приходилось читать даже в книгах. Вот чего добился Арканум в своих экспериментах в Ториане, а он недооценивал его магов, не веря Некреусу, что в Аркануме и его башнях собраны очень сильные стихийные маги.

В это время начался бой. Гномы из отряда Тунды издали боевой клич и выхватили оружие, тут же встав у ворот Звонких Ручьев полукругом. Братья, во главе с Иземундом, пользуясь тем, что их большинство начали наступление. Пробегавший мимо Сораха Зерулкун больно ударил его в плечо.

– Чего ты стал!

Сорах усилием сбросил с себя оцепенение. Нужно было вмешиваться в происходящее как можно быстрее, иначе можно было опоздать. Но на чью сторону становиться в этой войне? Маг сжал зубы. Как же следовало поступить с этим Тундой и его отрядом теперь, когда он, по сути, оказался лицом к лицу с гномами? Встать на его сторону и попытаться отбиться или… помочь Горлану и Иземунду схватить Тунду? Что было бы правильнее, что в большей степени могло помочь делу? Сорах не знал. Перед его глазами развернулась самая настоящая резня. Тунда оказался отрезан от своего отряда и как лев дрался с Иземундом и еще одним братом, имя которого Сорах в такой ситуации забыл под чистую. Гному, ввиду его комплекции, было сложно отбивать атаки ловкого Паоля, который изощренно делал выпады шпагой, словно змея, бросавшаяся на свою жертву, и несколько раз острие металла касалась адамантиновых доспех Тунды, но бессильно сосказьзывало, не проходя через доспех. Однако самому Иземунду приходилось куда хуже, он истекал кровью и несколько раз падал на землю. Без сомнения, Паоль оказался давно бы мертв, если бы не второй брат, который вовремя отвлекал внимание гнома на себя. Тунда яростно атаковал всем тем арсеналом, который был у гнома в распоряжении. Сорах впервые видел такое искусство ведения боя и, если бы его попросили охарактеризовать манеру Тунды, он, наверное, не задумываясь, сказал, что гном атакует по площадям. Тунда, совершенно забыв о защите, шел вперед, напролом размахивая топором, тут же следом добавляя удар кинжалом с другой руки. Разворачиваясь, гном бил прикрепленным к бороде каким-то шариком с лезвиями, в ход шли прикрепленные к поножам и поручам шипы. Второй брат, сражавшийся с гномом, был менее искусен, чем Иземунд, и Сорах заметил на его теле несколько довольно глубоких ран. Брат пошатывался и уже с трудом держался на ногах. Тунда оказался великолепным мастером. Он напоминал Сораху сорвавшийся с небес ураган, и под таким натиском Иземунд лишь отступал, время от времени тщетно пытаясь пробить доспех.

Не менее горячая схватка развернулась и у самих ворот, где Зерулкун, Мангор и остальные семеро братьев пытались вытеснить за пределы Звонких Ручьев четверых отчаянно сражавшихся гномов. Надо сказать, здесь преимущество было на стороне братьев Иземунда. Один из гномов, здоровенный рыжебородый силач, был тяжело ранен, однако дрался отчаянно и смело, не отступая ни на шаг. Сорах увидел, как гном, взревев, вытер кровь с раны на груди и плюнул прямо перед собой, очертив острием на конце своего оружия полукруг. Сорах знал этот старый боевой обычай. Этим он хотел показать, что никто из братьев Иземунда не переступит через эту линию, пока тело гнома не будет разрублено на куски на поле боя. Самый хрупкий гном, если такое можно было применить к бородатым крепышам, из четверки, сражающейся у ворот, вооруженный кувалдой, был ранен несколькими ножами, вонзившимися по самую рукоять в плечо и ногу чуть выше колена. Но, сжав зубы, он из последних сил отбивал обрушивающиеся на его атаки. Еще один гном выглядел самым опасным из этой четверки, потому что на нем практически не было ран, кроме нескольких неглубоких порезов на шее и на щеке. Вооруженный огромным молотом, он уложил одного из братьев Иземунда сокрушительным ударом по голове. Беднягой, попавшим под удар, оказался Соцкул, голова которого лопнула, как спелый арбуз. Впрочем, и другие братья были измотаны под ударами гномов. Однако отряд Тунды был вынужден отбиваться, и, как бы не хотели этого гномы, они медленно, но верно отступали назад, один за другим получая все более серьезные раны, ассасины все же заметно превосходили подземных жителей в мастерстве ведения боя.

Иземунд, истекающий кровью, из последних сил отбивал яростные атаки Тунды. Один из братьев уже лежал мертвым на земле. Сорах поймал не себе взгляд Паоля. В глазах читался призыв о помощи.

– Тийгирий,… брат… – выдавил Иземунд, однако Тунда оборвал слова Паоля увесистым ударом под дых, и Иземунд, перекувырнувшись через себя, отлетел на все двадцать футов в сторону, приземлившись на спину. Тунда бросился добивать поверженного Иземунда.

Сорах не мог заставить себя пошевелиться. Что-то предпринять сейчас означало одно – сделать конечный выбор… Но он ведь мог оказаться неправильным.

«Да сделай же что-нибудь!» – мысленно выругал он самого себя.

Он огляделся по сторонам, переведя взгляд с гномов, почти поверженных братьями Иземунда, на Паоля, которого через секунду добьет Тунда, уже приближающийся к начальнику стражи, чтобы нанести последний удар. Куда? Как? Ответа не последовало. Только вот и времени для того, чтобы обдумывать свое положение, у молодого мага не осталось. Сорах почувствовал резкий толчок, сбивший его с ног. Горлан пустил в ход свою магию, чары Ловушки, давшие невероятный откат и возмущение магического пространства. На какой-то миг в глазах потемнело, и Сораху даже показалось, что он теряет сознание, однако инстинкты сами вернули его на ноги. Пульс, словно барабанная дробь, стучал в висках. В небе повисла огромная пылающая паутина, и вниз стали срываться капли жидкого пламени, которые падая. разъедали землю. Неожиданно от этой огромной паутины отделились несколько более маленьких паутин и с такой скоростью, что Сорах едва сумел различить их полет, они врезались в гномов, все еще сражавшихся с братьями Иземунда, окутав их с головы до ног, но при этом, не причиняя никакого вреда. Одна из паутин направилась к Тунде, когда тот уже заносил топор над головой Паоля, но неожиданно для Горлана, лицо которого вытянулось, когда он увидел, что произошло в следующий миг. Паутина разлетелась на мелкие кусочки, не долетев до Тунды считанные футы, будто наткнувшись на невидимый барьер. Лицо Горлана перекосилось в гримасе боли от последовавшего следом отката, и маг согнулся пополам, задыхаясь. Сорах почувствовал, как невероятной мощи откат прошелся по его телу, выжав будто тряпку. Он чувствовал, как трещат по швам его собственные чары. Такого просто не могло быть! Он бросил взгляд на свои руки. Магическая дымка заволокла кисти, и он с ужасом увидел, как растворяется в ней тело, которое он заимствовал у убитого в Доме стражников Тийгирия… Тело убитого брата, за которым прятался Сорах, покидало его, заклятие переставало работать! Сорах судорожно пытался найти в пространстве Торсионного поля нити, соединяющие его с генератором Силы, оставленным где-то далеко в Тариборе, но тщетно всякая связь пропала. Он не чувствовал ничего, кроме боли и не мог пошевелиться, пока боль отката не отпустила его.

Братья Иземунда замерли, разинув рты, увидев, как на их глазах верный друг Тийгирий превращался в какого-то совершенно незнакомого человека. Иземунд пытался встать, но, когда увидел Сораха, осел обратно на землю.

– Ты?!

Сораху ничего не оставалось делать, как медленно пятиться назад, пользуясь растерянностью братьев и беспомощностью Горлана, который только приходил в себя. Быстрее всех сообразил Мангор, который тут же бросился на Сораха, понимая, что видит перед собой врага. Выяснять, кто это, предстояло потом, сейчас главное убить врага. Сорах, уже не думая о том, чью сторону занимать в этом сражении, бросил в подступавшего брата сгусток Сил, грубо вырванный из Торсионного поля. Мангора отбросило на спину… Кто-то из братьев дрался с Тундой, чудом сумевшим избежать Ловушки Горлана. Остальные начали приближаться к Сораху. Он понял, что сейчас все решают мгновения. Успеет ли он справиться с братьями до того, как придет в себя Горлан, или же сделать это ему не удастся. Тягаться с таким сильным чародеем он будет не в состоянии. Боковым зрением он видел, как Тунда уже положил двух братьев, используя старую тактику воинов степи. Он отбежал от них на некоторое расстояние и убил первых двух наглецов, попытавшихся напасть, точным броском кинжала в горло и ударом кулака в висок. Ассасины явно растеряли свою форму за то время, что пребывали без дела в Тариборе, и если с гномами Янтарных рудников они еще сумели совладать, то против Тунды у них просто не было шансов.

Самому Сораху пришлось несколько хуже. Он оказался зажат у домов, и отступать здесь было попросту некуда. Маг сразу же сотворил заклинание магического щита, что не позволило попасть в него ни одному дротику и брошенному ножу и, спрятавшись между двух домов, дрался с одним из братьев лицом к лицу. Это был Рапимуц. Пока Рапимуц не убил бы его, или Сорах не вонзил свой кинжал в горло брату Иземунда. Благодаря магическому щиту никто другой не мог вмешаться в этот поединок. Одновременно с этим маг плел чары Сжатия энергии, выпивающие все жизненные соки, но несколько раз заклинание сбивалось и все приходилось начинать заново.