Текст книги "Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?"

Глава 35

Мориц сидел на кровати, стараясь смотреть вниз, не поднимать головы и не сталкиваться взглядом с глазами школьных друзей, которые смотрели на него с сотен фото на стенах. Бесспорно, Хенси проделала тяжкий труд: больших усилий стоило достать эти фотографии, некоторым из которых было не меньше пятнадцати лет, а также она постаралась оформить из них такое настенное покрытие, что плотно и намертво покрывало стены, препятствуя тому, чтобы Трюмпер смог его сорвать и избавить себя от этого прессинга и гнёта.

Парень тяжело вздохнул и запустил пятерню во взъерошенные тёмные волосы, опуская голову ещё ниже. Пусть Мориц никогда не был особо совестливым человеком, пусть он никогда не корил себя в произошедшем, но школьные друзья, их счастливые лица, что смотрели на него с этих, уже посмертных, фото заставляли его чувствовать себя неуютно. Он всеми силами гнал от себя подобные мысли, но они всякий раз возвращались и брали верх. Как только он открывал глаза, он видел их: куда бы не посмотрел, куда бы не пробовал себя деть. А сидеть всё время с закрытыми глазами тоже не казалось парню выходом…

Поморщившись, он лёг на бок, упираясь взглядом в матрас. Изредка моргая, Мориц думал о том, как же ему отсюда выбраться, как не сойти с ума, сохранить себя и спастись. Как?…

«Она – больная, – думал он. – И она не перед чем не остановится. Слов моих она не слышит, жалости, как видно, не знает…».

– А ты знал? – вкрадчиво поинтересовался внутренний голос.

– Да заткнись ты, – шёпотом ответил парень, закрывая глаза и утыкаясь лицом в мягкий матрац. – И без тебя тошно…

Это был не пустой звук. Парню, в самом деле, было жутко тошно и как-то паршиво: от круглосуточного созерцания уже погибших школьных товарищей, от понимания своего бессилия и, более всего, ему сейчас было мерзко от мысли о том, что произошло вчера. О том, что он вновь дал какую-то непонятную и такую глупую слабину, не просто, не дав отпор спятившей бывшей однокласснице, а полностью подавшись её извращённым и искусным манипуляциям.

Морицу было противно и мерзко от мысли о том, что он возбудился от её действий и прикосновений, от того, что её голос и тот самый шёпот, которому позавидовал бы сам дьявол, свели его с ума и заставили забыться. Ему было мерзко от того, что он получил настоящее наслаждение от того, что она делала с ним. А это было не просто поражением, это…

«Да я даже не знаю, что это было, – подумал парень, тяжело вздыхая. – Я, вообще, не понимаю, что она делает, что у неё на уме? Она хочет убить меня? Наверное… Но почему она просто не сделает этого? Она хочет измучить меня, истязать до крайней степени? Что ж, у неё это прекрасно получается, но… Но я не сдамся! Не сдамся… Или, может быть, она хочет свести меня с ума? Если так, то она выбрала очень подходящий способ».

Парень перевернулся на спину, чуть прикрывая глаза и смотря на высокий белый потолок. Благо, на нём не было фотографий, потому у Морица была небольшая лазейка, спасение. У него был вариант лежать и часами смотреть в полоток или лежать и смотреть в пол или…

«А всё, – как-то слишком трезво и отстранёно подумал он. – Нет больше вариантов. Господи, я начинаю чувствовать, что схожу с ума… Неужели, ей было так паршиво, что она обозлилась и сбрендила до такой степени, чтобы делать сейчас это всё со мной?».

– Зато, – вновь вступил внутренний голос, – ты жив.

«Жив, – мысленно согласился Мориц, подкладывая руки под голову. – Но кто знает, как надолго? В прошлый раз она не только пустила мне пулю в лоб, но даже не утрудилась сделать это самостоятельно».

– Как думаешь, почему?

Парень повёл бровью, задумываясь над этим вопросом, но услышал, как в замке поворачивается ключ и отвлёкся. Сев, Мориц впился взглядом в дверь, ожидая и, одновременно, так не желая увидеть Хенси. К слову, парню повезло, это была не она.

– Привет, – негромко сказал Филипп, закрывая дверь и останавливаясь у порога, не решаясь пройти дальше.

Мориц облегчённо выдохнул, но тут же забыл о том, что мгновение назад он чуть ли не молился о том, чтобы его гостем оказалась не Хенси. Он поджал губы и, наградив парнишку-добработника недобрым взглядом, сел, обнимая свои колени и отворачиваясь.

– Что-то не так? – участливо поинтересовался Филипп.

– Я не хочу сейчас ни с кем разговаривать, – ответил Мориц и добавил, уточняя: – С тобой тоже.

Парень опустил глаза, несколько секунд так стоя, потом поднимая взгляд и пробегаясь им по стенам, украшенными многочисленными фото.

– Странно… – изрёк парнишка, хмурясь и вглядываясь в лица на фото.

– Что? – не особо заинтересованно поинтересовался Трюмпер.

– Странные обои, – уточнил парень, подходя к одной из стен и вглядываясь в картинки-фото.

– Ты даже не представляешь, насколько, – поджав губы, ответил Мориц. – Твоя больная начальница, вообще, горазда на странные выходки.

– Так это Хенси сделала?

– Нет, – саркастично ответил Трюмпер, разводя руками. – Я сам сидел-сидел и подумал – а почему бы мне не сделать здесь ремонт? Твою мать, Филипп, у тебя мозги, вообще, есть?!

– Зачем ты кричишь? Я просто спросил…

– Привыкай к тому, что глупые вопросы натыкаются на соответствующую реакцию, – фыркнул Трюмпер.

– И после этого ты Хенси называешь больной, – обиженно отозвался домработник. – Ты тоже кидаешься на людей без повода. И, вообще, я всё больше замечаю, что вы очень похожи.

– Я с этой больной психопаткой ни капли не похож! – чётко выговаривая слова и чуть ли не брызжа слюной, сказал Трюмпер.

– Как знаешь, – пожал плечами Филипп. – Но со стороны виднее.

– Знаешь, парень, с твоим языком ты до совершеннолетия не доживёшь. Особенно, с учётом того, на кого ты вызвался работать.

Мориц сел удобнее, уже полностью разворачиваясь к парню, и продолжил:

– Я, вообще, удивляюсь – как она тебя до сих пор не покалечила? Она же нервнобольная на всю голову! А ты… – он смерил парнишку взглядом. – А ты просто красная тряпка для таких психов – ты говоришь, не думая!

– Может быть, хватит меня обзывать? – обиженно спросил парнишка. – Если ты не заметил, я тебе ничего плохого не хочу, помогаю, как могу… А то, что ты здесь… – он сделал паузу, задумываясь. – Наверное, ты этого заслужил. Конечно, не представляю, что такого можно сделать, чтобы оказаться в подвале, но, наверное, можно…

– Вон пошёл, – изменившись в лице, сказал Мориц, впиваясь в мальчишку почерневшим взглядом.

– А ты не приказывай мне! – тоже повысив тон, ответил Филипп. – Знаешь, мог бы иметь хоть какую-то благодарность! – парень уже откровенно кричал, отчего его голос звучал значительно выше обычного.

Мориц несколько ошарашено наблюдал за парнем, выслушивая его гневную тираду. Через несколько минут ему надоело, и он лёг, отворачиваясь от кричащего Филиппа.

– Ты плохой человек, – резко перестав кричать, сказал домработник. В его голосе слышалась неподдельная обида, даже немного слёзы.

У парня были причины обижаться – за всё время, что Мориц был здесь, он всячески старался помогать ему, порой, даже рискуя своей шкурой. Трюмпер же, в ответ, вёл себя, как последняя свинья. Впрочем, как и всегда – он привык к тому, что он никому и ничем не обязан, а вот ему обязаны все.

– Но я не такой, – договорил Филипп.

Парень подошёл к кровати и что-то положил на тумбочку, говоря:

– Вот. И, раз тебе так неприятно моё присутствие, я больше не буду просто так приходить. Только, когда прикажет Хенси. Кстати, она уехала куда-то.

Он отошёл от кровати, останавливаясь где-то на середине комнаты и говоря:

– Пока.

После этого домработник вышел за дверь, запирая её под пристальным взглядом охранников, которых уже вновь было трое. Шмыгнув носом от непонятной внутренней обиды, парнишка покинул подвал, возвращаясь к порученным ему делам.

Мориц всё это время лежал, смотря в стену и напрягаясь с каждым словом Филиппа. Отчего-то, от слов парня стало как-то неприятно, ещё немного более паршиво. Вздохнув, Трюмпер попробовал отогнать от себя эти мысли – не хватало ещё чувствовать себя виноватым перед каким-то мальчишкой, который всего лишь одна из пешек Хенси.

Сев, парень бросил взгляд на тумбочку, желая рассмотреть, что же такое принёс ему Филипп. Он гулко сглотнул, а лицо его, против его воли, как-то скривилось от непонятных эмоций. Протянув руку, он взял оставленный парнем предмет, который оказался часами. Причём, не какими-нибудь, а теми самыми часами, что Хенси забрала у него почти пять лет назад.

Филипп не забыл о просьбе Морица принести ему часы. Парень не решался взять что-то из вещей Хенси – слишком рискованно. Но, найдя аксессуар, который точно не принадлежал девушке, да и был заброшен в один из ящиков стола, парень привёл его в рабочее состояние и отнёс пленнику. Пусть это и было сущей малостью, но он мог сделать это, чтобы хоть чуть-чуть облегчить долю Трюмпера, которому он чисто по-человечески сочувствовал и симпатизировал. А Трюмпер…

Мориц вздохнул и покрутил в руках аппарат, рассматривая его. Безусловно, это были его часы, те самые, в которых он угодил сюда почти пять лет назад и которыми Хенси разбила ему лоб, оставляя шрам, мстя за ту отметину и боль, которые некогда парень подарил ей.

– Кажется, я идиот… – прошептал Трюмпер, крутя в руках дорогой аксессуар и жалея о том, что так некрасиво поступил с единственным в этом доме, кто считал его за человека и готов был посильно помогать.

«Надо извиниться, что ли? – подумал парень, поднимая взгляд на дверь. – А то, если ещё и этот парень начнёт меня ненавидеть, боюсь, я не выживу…».

Глава 36

…Кошки часто охотятся не потому, что голодны, а просто, чтобы поиграть. Они ловят добычу, истязают её и, смертельно ранив, бросают медленно умирать. Они убивают ради забавы…

Мориц вздрогнул и неприязненно поморщился, когда услышал, как открывается дверь. Шестое чувство подсказывало ему, что это по его душу пришла Хенси. Он не ошибся. Девушка заперла дверь и медленно подошла к постели пленника, который старательно отводил взгляд. Это вызвало у неё усмешку.

– Привет, Трюмпер, – обратилась она к парню, слегка прищуриваясь, впиваясь в него взглядом.

От приветствия парень поморщился ещё сильнее, обнимая колени руками и смотря куда угодно, но только не на неё. Хмыкнув, Хенси села на край кровати, слегка откидываясь назад и смотря на пленника из-под полуопущенных ресниц.

– В молчанку решил поиграть?

– Если ты ещё не поняла, – сквозь зубы процедил парень, – то мне неприятно твоё общество. Уйди.

– Ты предлагаешь мне уйти, запереть тебя здесь и потерять ключ? – поинтересовалась Хенси, слегка склоняя голову. – Ты так хочешь подохнуть от голода и жажды? Имей в виду, Трюмпер, дверь эта только на первый взгляд кажется хрупкой…

– Чего ты от меня хочешь? – спросил парень, наконец-то поворачивая голову и смотря на брюнетку.

Она усмехнулась и покачала головой, отвечая:

– Поговорить хочу. Неужто, Трюмпер, ты думаешь, что бывшим одноклассникам не о чем поговорить? Зачем-то же придумали встречи выпускников…

– Я никогда на них не ходил, – ответил парень, морщась и снова отводя взгляд. – И, зная, что там можешь быть ты, не пришёл бы ещё лет пятьдесят.

– Как грубо, – поморщилась Хенси. – Грубо и глупо.

– Прямо, как ты, – пробурчал Мориц в ответ, подтягивая колени ближе к груди.

Резко подавшись вперёд, брюнетка схватила парня за подбородок, стальной хваткой искусственной руки вцепляясь в него, давя с такой силой, что у него заныла челюсть. Девушка сжала ещё сильнее, заставляя Трюмпера поморщиться и поднять взгляд, посмотреть ей в глаза.

Презрительно скривившись, Хенси убрала руку и в следующую секунду ударила парня кулаком в лицо. Удар оказался настолько сильным и неожиданным, что Мориц слетел с кровати на пол, больно ударяясь лопаткой и затылком об прикроватную тумбочку.

– Какой же ты глупец, – спокойно и ядовито сказала девушка, смотря на павшего врага. – Ты даже не можешь себе представить, что я могу с тобой сделать…

Встав, она медленной походкой подошла к парню, который всё ещё продолжал лежать, морщась от боли и держась за затылок. Опустившись на колени, Хенси приблизилась к Морицу, касаясь его обнаженной кожи плечом, задевая её и заставляя вздрогнуть, покрыться мурашками.

– Отойди от меня, – не очень убедительно потребовал Мориц.

Пропустив слова пленника мимо ушей, девушка продолжила говорить:

– Я могу сделать с тобой всё, что ты сделал со мной, – она склонилась ещё ближе, говоря в самое ухо. Проведя по щеке парня носом, она продолжила: – Могу сделать ещё хуже… Могу убить. Могу покалечить. Могу бросить здесь подыхать. Могу отдать охранникам потешиться. Могу переломать тебе кости. Свернуть шею. Я могу всё, Трюмпер.

– Ты и так всё это делаешь, – тихо ответил парень.

Несмотря на то, что он не был связан и, теоретически, мог дать отпор, попробовать хотя бы отодвинуть от себя мучительницу, он не делал этого. Слова Хенси, её ледяной тон гипнотизировали и вгоняли в какой-то транс. Она заставляла тело онеметь, а сознание отказать, фокусируясь лишь на ней и её речах.

– Делаю? – переспросила Хенси таким тоном, что у Морица холодок побежал по спине, щекоча позвоночник. – Да я ещё даже не начинала…

Рука девушки скользнула по ноге парня, по колену, бедру. Мориц напрягся и выставил руки вперёд, словно это могло спасти его. Он попросил:

– Не надо.

– Не надо? – слишком звонким, режущим слух тоном переспросила девушка, отодвигаясь и заглядывая парню в глаза. – А что ты, Трюмпер, ответил мне, когда я тебя умоляла о пощаде? Забыл?

Девушка встала, продолжая:

– Нет, нет, не надо! – она кричала, напоминая парню о тех своих словах, которыми молила его о том, чтобы он оставил её, не делал того, что собирался, чтобы он остановился… – Пожалуйста, умоляю тебя, Мориц, не надо! Прошу тебя, нет! Нет, нет, нет!

Взгляд девушки потемнел и налился такой жгучей ненавистью, такой темнотой, что Морицу стало жутко. Он опустил глаза, тихо говоря:

– Я не думал, что всё так получится…

Хенси резко подошла к нему и со всей силы ударила в лицо, отчего парень вновь ударился затылком об тумбочку и упал на бок, сплёвывая кровь.

– Вот и я не подумаю… – стальным тоном ответила она. – Если для тебя моя боль и слёзы ничего не значили, то почему я должна прислушиваться к твоим?

Она выждала секунду, а затем вновь ударила, припечатывая парня щекой к полу. Не дав ему передышки, она ударила его ногой в живот, отчего Мориц захрипел.

– Почему, Трюмпер? – вновь спросила она, и, опять не дав ему времени на ответ, ударила в живот, заставляя свернуться калачиком. – Почему?

Удар, удар, ещё один удар. Мориц никогда бы не подумал, что в такой, достаточно хрупкой на вид девушке, может быть столько силы, столько ненависти… Если бы это была не Хенси, Мориц бы точно подумал, что так не бывает, просто не может быть. Но это, как бы это не было печально, была она – та самая Хенси Литтл, что когда-то плакала, стоя на коленях и умоляла о пощаде. Та самая девочка, которую он с друзьями жестоко изнасиловал в школе. Та самая Хенси…

– Не надо… – прохрипел Мориц после очередного ошеломительного удара в живот. Парню казалось, что его внутренности горят огнём, что всё внутри превратилось в кровавое месиво.

– Не надо, прошу вас, не надо! – своими давнишними словами ответила ему девушка, ударяя с какой-то особенной силой и остервенением. – Не надо, прошу вас…

Подлетев к парню, Хенси схватила его за волосы, поднимая его голову и со всей силы ударяя об пол, разбивая парню нос. Кровь фонтаном хлынула на пол, а в глазах парня вспыхнули сотни звёзд боли. Он закрыл глаза, жмурясь, и почти принимая поражение, почти соглашаясь на смерть.

– Больно? – поинтересовалась девушка, вставая над лежащим ничком парнем.

Мориц ничего не ответил, ему сейчас даже дышать было больно, не то, что говорить.

– Раз молчишь, значит, терпимо, – сделала вывод Хенси.

Вновь подойдя к парню, девушка со всей силы ударила его в низ живота. У Морица потемнело перед глазами, ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание, он надеялся на это…

– Мы ещё не закончили, – демоническим голосом сказала Хенси. – Не смей терять сознание, Трюмпер.

– Оставь меня в покое, – тихо попросил парень, сил на громкую речь не было. – Ты мне все внутренности отбила…

– Не надейся, – фыркнула девушка и сняла с плеч небольшой чёрный рюкзак.

Сняв рюкзак и бросив его на пол, Хенси вновь подошла к Морицу, держа в руках тонкий стальной штырь, напоминающий шило, только много длиннее.

– Мне кажется, Трюмпер, что я слишком нянчусь с тобой. А ты не ценишь.

– Пожалуйста, оставь меня в покое… – попросил парень, пытаясь встать, но девушка лёгким и небрежным ударом вернула его на место. – Оставь меня в покое… – повторил он, слизывая кровь, что текла из разбитых губ и носа.

– Оставить в покое? – переспросила Хенси. – Как пожелаешь.

Мориц от удивления открыл глаза, поднимая взгляд на девушку. Она продолжила:

– Но покой подразумевает постельный режим и минимум телодвижений. А ты, Трюмпер, сильно много рыпаешься… Придётся тебе помочь успокоиться.

– Что ты собираешься делать? – спросил парень, морщась от боли, с которой давалось каждое слово.

Хенси не ответила, но через секунду надобность в ответе отпала сама собой.

– Аааа! – крик Морица отразился от всех стен, пронёсся волной по подвалу, оглушая и самого парня, и его истязательницу.

– Заткнись, Трюмпер, – прошипела девушка, давя сильнее, вгоняя стальной штырь глубже в его плоть. – Или тебе рот заткнуть?

– Оставь меня! – не своим голосом закричал парень, ничего не соображая от боли и толкая Хенси. – Ты больная! Немедленно, прекрати!

Вместо ответа брюнетка выдернула штырь из бедра парня, по которому тут же потекли змейки-струйки тёмно-алой крови, и вогнала обратно, беря чуть выше предыдущей раны.

Новый крик парня оглушил пространство и людей в нём. Он запрокинул голову, а по щекам его против воли потекли жгучие слёзы. Хенси несколько раз повернула штырь, раздражая плоть и нервы, причиняя максимальную боль, но двигаясь очень аккуратно, чтобы не повредить артерий и крупных сосудов. Перед «мероприятием» она готовилась несколько дней, штудируя книги по анатомии и высчитывая такое место и точку, удар куда будет болезненным, но не смертельным или опасным для жизни.

Резко выдернув прут из бедра парня, девушка наотмашь ударила Морица по лицу, оцарапывая-разрезая его щёку концом стального штыря. Он упал на бок, хрипло и часто дыша, не помня себя от боли, мелко дрожа.

– Какая же ты жалкая тварь, Трюмпер, – произнесла девушка, презрительно поморщившись.

– Ты больная, Хенси… – сказал парень, у него стучали зубы от напряжения и болевого шока, его всего мелко колотило.

– Скажи себе спасибо за это, – фыркнула в ответ девушка и, забрав рюкзак, ушла.

Пройдя в комнату охранников, Хенси скомандовала:

– К Морицу не ходить. Пусть полежит и подумает о своём поведении.

– Как скажешь, Хенси, – отозвался Ганц.

Стремительно покинув комнату мужчин, девушка вышла в дом и быстро поднялась на второй этаж, запираясь в своём кабинете и садясь за стол, доставая толстый блокнот в кожаной обложке.

– Хочешь поиграть? – тихо говорила себе под нос брюнетка, что-то записывая на потрепанных листах. – Давай поиграем. Только, имей в виду, Трюмпер, исход игры уже известен. Я сделаю с тобой всё, чего пожелаю. А потом убью. Убью, когда ты меня хорошенько об этом попросишь. Ты познаешь на себе все оттенки боли физической и, самое главное, душевной. Потому что то, что ты сделал с моим телом, я бы ещё смогла простить, но твоя, как ты выразился, – она скривилась, а глаза отчего-то защипало слезами. – Но твоя детская глупость, Трюмпер, повлекла за собой слишком страшные последствия.

Мориц, лёжа на полу всё в той же позе, пытался прийти в себя от боли, найти силы, чтобы хотя бы встать, но всё было тщетно. Это было страшно… И самое страшное в происходящем было то, что он мог погибнуть в любую минуту, но он не знал, когда эта минута наступит. Вся жизнь парня теперь превратилась в ожидание смерти и жалкие попытки противиться злому року, карусели фатума, которую он сам когда-то запустил.

– Какой же я идиот… – прошептал Мориц, закрывая глаза и всхлипывая. По щекам потекли новые слёзы, попадая в свежий порез, щипля его.

Страшно, больно и безумно одиноко – Трюмпер всё больше понимал, осознавал, что никто его не хватится и никто за ним не придёт. Он всё больше понимал, что остаётся надеяться только на себя, потому что Хенси слишком хорошо просчитывала все ходы, продумывала планы. Но, тем не менее, она не могла заглянуть ему в голову.

Обхитрить психопата, который тебя ненавидит? Звучит безнадёжно. Но иного выбора нет. У Морица отныне был лишь один шанс на спасение – обыграть Хенси в её же больной игре. Голос разума твердил: «Это безнадёжно, оставь эту затею, парень». Но желание жить убеждало попробовать…