Текст книги "Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?"

Но Хенси в это никогда не верила. Ещё в подростковые годы она была скептиком, а уж после всего того, что свалилось на неё она и вовсе отреклась, открестилась от всего, что было за гранью человеческих сил и возможностей.

«Есть только ты и жизнь, – любила повторять она. – Ты всё время что-то делаешь, что-то пытаешься, а она смеётся и ставит палки в колёса, нужно же ей как-то развлекаться…».

Вопреки всему, Хенси не злилась на свою жизнь, но и не любила её. Она, вообще, относилась к ней, как к чему-то стороннему по отношению к себе, она относилась к своей жизни, как к главной и непримиримой сопернице.

Ей вспомнился и Эдвард, тот самый ненавистный ей Эдвард Грейс Келли – бывший одноклассник, который стал пусть лишь фиктивной, но причиной её трагедии. Как он измывался над ней… и как она после отомстила.

Хенси улыбнулась, эти воспоминания грели душу, заставляя чувствовать, что, всё же, что-то внутри неё всё ещё есть, есть жизнь. Может быть, подобный смысл – худший из возможных, но иных у Хенси не было, и потому особенно мучительно ей было тогда, когда последнюю, самую «вкусную» и желанную жертву у неё увели из-под носа.

По ногам, по голым щиколоткам, обнажённым укороченными штанами, прошёлся сквозняк, который взялся непонятно откуда и заставил поёжиться.

– Что, Келли, – с гнусной улыбкой на губах спросила Хенси, – пытаешься сказать мне, что ты всё ещё здесь? Не верю.

Девушка фыркнула и покинула комнату, направляясь к следующей, куда более важной двери. Открыв её, Хенси втянула в лёгкие запах затхлости и необъяснимой сырости.

«Надеюсь, – подумала она, морщась, – всё здесь не пошло плесенью, не хочется полностью переделывать подвал».

В этой комнате всё было, как и пять лет назад: тумбочка у кровати, сама кровать, стул, на котором Хенси любила сидеть, ментально истязая своего «любимого врага». Она невольно улыбнулась своим мыслям-воспоминаниям и шагнула в помещение, проходя по голому полу, наступая на плохо выглядящий прикроватный коврик и невольно задерживая дыхание.

Сердце внутри сжалось, дыхание спёрло, а в носу защипало.

«Не смей плакать, тряпка!» – приказала себе девушка, шмыгая носом.

Там, на белой подушке, всё ещё остались запёкшиеся, выцветшие следы крови, его крови. Это было безрассудным, но девушка не то, что не устроила уборку в подвале, силясь скрыть следы своих преступлений, она даже не стала избавляться от окровавленных постельных принадлежностей, оставляя их на своём месте.

Приди кто-то в дом, заяви он в полицию, правоохранительные органы с лёгкостью распутали бы тот клубок необъяснимых убийств, что заплела Хенси. Но они не пришли, никто не пришёл. Бывшие школьные друзья давно не общались между собой, и их убитые горем родственники не могли подумать, что дети их нашли свой конец в доме и от рук бывшей одноклассницы. От рук той самой незаметной мышки, которая не вписывалась в их элитный класс, той самой «мышки», над которой их дорогие дети когда-то так жестоко надругались, растоптали и бросили умирать, не заботясь ни о чём.

«Я бы с удовольствием попросила у вас прощения, миссис Ламберт, мистер Ламберт, миссис и мистер Вебер и другие… Но… Но вы у меня, в своё время, прощения не просили, я всего лишь вернула должок. Всё честно».

Поморщившись, девушка села на край постели и провела ладонью по подушке со следами крови. Её, крови, было не много, пятна были блеклыми и уже совершенно не похожими на кровь, слишком много времени прошло.

Вздохнув, Хенси на несколько мгновений замялась, задумалась, но всё же решилась, склоняясь к подушке, почти касаясь её пропыленного материала носом и втягивая в лёгкие запах отвратительной затхлости и сладкой крови.

«Я бы отдала всё, чтобы вновь почувствовать твой запах», – подумала Хенси и тут же вздрогнула, резко садясь и влепляя себе звонкую пощёчину, от которой половина лица онемела.

– Не смей, – прошипела самой себе Хенси. – Не смей думать об этом! – закричала она, не заботясь о том, что кто-то может услышать – никого нет.

Схватив треклятую подушку, девушка со всей силы запустила ею в стену, случайно разрывая наволочку, потроша её, запуская пух по всей комнате. Остатки подушки ударились о стену, безвольно падая на пол.

– Урод, – прошипела она, вставая и начиная срывать постельные принадлежности с кровати, разрывая их: то и дело слышался треск старой ткани. – Как же я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Она сорвалась на крик, на животный вой, путаясь руками в простыне, пододеяльнике. С ресниц упала горькая, едкая слеза, затем другая. Хенси всхлипнула и тотчас задержала дыхание, замолчала, не смея, не позволяя себе эти чувства.

– Как же я тебя ненавижу… – прошептала девушка. Верно, если бы можно было умереть дважды, яд её слов убил бы Трюмпера. – Ненавижу… – её голос дрожал, вибрировал, а в глазах застыло безумие и горькие слёзы.

Пождав губы, до боли стиснув челюсти, девушка сгребла постельное бельё в охапку и потащила наверх. Она несколько раз путалась, падала на лестнице, материлась так, что, верно, родоначальник немецкого языка крутился в гробу.

Выйдя в дом, Хенси потащила всё это в ванную комнату, забрасывая в ванну. Найдя в подсобке средство для розжига гриля, девушка вернулась в ванную, щедро поливая постельные принадлежности давно просроченной жидкостью, совершенно не заботясь о том, какие могут последствия. Отойдя на приличное расстояние, она достала зажигалку, включила её и, зафиксировав пламя, бросила. Бросок оказался, как и следовало ожидать, метким: бельё вспыхнуло, как солома, молниеносно тлея, исчезая в огне.

Периодически что-то трещало, едва уловимо взрывалось и вновь затихало, исчезало в огне. Хенси стояла, наблюдая за танцем пламени, за этим «прожорливым пиром» огня. Рукотворный пожар начал стихать, сходить на нет, теряя свою подпитку. Дождавшись, когда огонь и вовсе исчезнет, Хенси шагнула к ванной, включила душ и смыла истлевшие остатки вещей.

Убедившись, что огня больше нет, что не будет пожара, девушка покинула ванную комнату, вновь направляясь на кухню, заваривая новую порцию кофе – прошлая осталась забытой в подвале – и набрала номер. Смотря на экран, дожидаясь ответа, девушка нетерпеливо притопывала ногой. Когда ей наконец ответили, она без лишних слов перешла к делу:

– Здравствуй, Энди, надеюсь, узнал?

– Да, Хенси, здравствуй, – ответил неизменно спокойный мужчина. – Я уже и забыл, как звучит твой голос.

– Хочется верить, что ты не надеялся на то, что я сгинула с концами? – спросила девушка, оборачиваясь на пискнувшую кофеварку, наливая кофе.

– Нет, Хенси, не надеялся, я прекрасно понимал, что ты в порядке.

«В порядке? – подумала Хенси, её брови вздрогнули вверх. – Что ж, будь по-твоему…».

– Энди, ты можешь мне помочь?

– Что-то узнать?

– Нет, – она покачала головой. – Перед отъездом из страны я закрыла все магазины, поможешь их вновь открыть?

– Хенси, если ты успела забыть, это совершенно не моя компетенция…

– Тогда, – раздражённо ответила девушка, – найди, порекомендуй того, кто поможет!

– Деньги закончились?

– Нет, – хмыкнула девушка. – Но, раз я вернулась к старой жизни хочется и работу вернуть.

– И почему ты вдруг решила вернуться? Помниться мне, ты убегала с концами?

– Не нужно мне устраивать сеанс психоанализа, – нахмурилась Хенси. – Тогда мне нужно было уехать, я думала, что навсегда, но…

– Но дом потянул тебя, – закончил за девушку мужчина. – Незаконченные дела?

– Так, мистер Фрейд, заткнитесь! – рявкнула Хенси. – Если не хочешь помогать, так и скажи! А не издевайся!

– Я не издеваюсь, Хенси, – спокойно ответила мужчина. – Я не виноват в том, что ты так…

Не дослушав, Хенси отклонила вызов и ударила телефон об тумбочку, чудом не разбивая его. Упёршись предплечьями в тумбу, девушка уткнулась лицом в ладони, тихо, низко выругиваясь:

– Блять… Как же мне всё это надоело…

Не прошло и нескольких минут, когда телефон Хенси вновь зазвонил, заставляя её поднять глаза и взять аппарат в руки.

– Алло, – ответила она.

– И снова – здравствуй, – сказал Энди. – Я узнал, кто там занимался твоими делами, могу связаться, если ты так просишь.

– Да, – Хенси вздохнула и прикрыла глаза, потирая переносицу. – Займись этим, Энди, пожалуйста.

– Хорошо. Когда тебе нужно их открыть?

– Так быстро, как будет возможно, – ответила девушка, на неё вдруг навалилась необъяснимая усталость.

– Хорошо, я всё узнаю и перезвоню.

– Да, спасибо, – она кивнула и прикрыла глаза. – Извини, что я так сорвалась… нервы ни к чёрту, прости.

– Ничего страшного, я слишком давно тебя знаю, чтобы обижаться. Но то, что ты извиняешься приятно, это даёт определённую надежду…

– Надежду на что?

– Не важно, не бери в голову.

– Если не хочешь, чтобы я брала в голову, не нужно говорить! – вновь повысила голос девушка.

– Ты не хочешь, увидеться? Мне кажется, тебе нужно с кем-нибудь поговорить.

– Обойдусь, мистер Фрейд, – язвительно ответила Хенси. – Единственное, что мне сейчас нужно – нормальная шлюха. Напомнишь мне номер достойного сутенёра? Я записную книжку давно почистила, а наизусть помню только твой номер, да номер Тимоти…

– Не напомню, – ответил Энди. – Одного твоего «товарища» посадили, второй умер.

– И что теперь?

– Могу узнать о тех, кто сейчас этим промышляет. Но, мне кажется, тебе было бы проще спросить об этом Тимоти, он ближе к этому.

– Ага, – хмыкнула Хенси. – Только он в Америке, а я – в Германии. Что, по-твоему, мне проститутку из-за океана дожидаться?

– Не нужно кричать, от громкости голоса проблема не решиться быстрее.

– Браво, Капитан Очевидность, – хмыкнула девушка. – Ладно, узнай о моих просьбах и перезвони.

– Что в первую очередь узнавать?

– А сам как думаешь?

– Я ничего не думаю, мне нужен твой ответ.

Хенси вздохнула, мысленно считая до десяти, чтобы вновь не накричать на друга.

– Проститутка, сперва мне нужна проститутка.

– Так бы сразу, – ответил мужчина. – Хорошо, Хенси, жди.

Прошло не более двадцати минут, Хенси даже не успела допить кофе, когда Энди перезвонил, отчитываясь:

– Магазины можно будет начать открывать с 21…

– Этого месяца? – уточнила девушка, перебивая друга.

– Этого.

– Хорошо.

– Сутенёра я нашёл, правда, он не внушает мне доверия – новичок, да и молодой сильно… – Хенси презрительно фыркнула. – Но за проверенным сейчас полиция ходит, думая, оно тебе не надо?

– Не надо, – подтвердила девушка. – Диктуй номер «молодняка».

Созвонившись с сутенёром, который, судя по голосу, в самом деле был весьма молод, Хенси надиктовала свои требования, предпочтения, сказала, что стоимость не имеет значения и прочее, что обычно оговаривается в подобных беседах.

Через несколько секунд молчание в которые парень на том конце связи, видно, проверял базу, он вновь заговорил:

– Есть три наиболее подходящие девушки…

Выслушав про всех, Хенси остановила свой выбор на второй.

– Ника…

– Мне плевать, как её зовут, – грубо отрезала Хенси, оборачиваясь и смотря на улицу через грязное оконное стекло.

– Извините.

Парень не знал, с кем разговаривает, но по тону, по манере разговора он смог понять, что с клиенткой лучше не спорить и не злить её.

– Она должна быть у меня в девять вечера.

– И до которого часа?

– Оплачиваю до утра, думаю, вам будет не важно, во сколько я её на самом деле выставлю, если это будет не позже?

– Нет, мисс.

– Хорошо, записывайте адрес…

Глава 11

От обезьяны к человеку

Я создам все заново

Держи меня за руку, держи меня за руку, я оторвалась от земли

Карусель кружится, кружится и кружится.

The Veronicas, Lolita©

Расценив свой дом, как «слишком большую помойку», Хенси предпочла устроить «свидание» на нейтральной территории отеля. Приехав всего на десять минут раньше оговоренного времени, девушка только и успела, что подняться в номер, отослать назойливого администратора и откупорить бутылку рома, без которого девушка себя не мыслила, удивляясь тому, как жила без него долгие два месяца.

«Это время, бесспорно, – думала она, смакую горький вкус во рту, – было потрачено впустую».

Она успела сделать лишь два глотка, когда в дверь негромко постучали. Подойдя к двери, собираясь устроить хорошую трёпку администратору, если это вдруг опять он, Хенси распахнула её, стремительно меняя гнев на милость и довольно хмыкая.

На пороге стояла красивая светловолосая девушка. Хоть её руки и теребили рукав, выдавая волнение, взгляд её оставался спокойным, что понравилось Хенси. Кивнув, она пропустила «гостью» в номер, закрывая дверь.

– Я – Ника, – сказала девушка после некоторого молчания.

– С каких это пор проститутки представляются? – удивлённо спросила Хенси, смерив девушку оценивающим взглядом. – Тем более, представляются без разрешения…

– Извините, – ответила проститутка, опуская взгляд, продолжая теребить рукав своего кардигана.

– Для шлюхи ты слишком скромно одета, тебе так не кажется? – сказала Хенси, наливая в бокал тёмный напиток. – Твой босс, верно, полный профан в этом деле, – девушка хмыкнула, отпила маленький глоток и посмотрела на гостью, ожидая ответа.

– Извините, мне казалось, что одежда в… нашем деле не главное…

– Всё равно раздеваться, это ты имеешь в виду? – закончила за неё Хенси.

У неё было хорошее настроение, что сулило проститутке жестокое насилие над её мозгом и психикой, в этом Хенси не было равных.

– Не права, ты, – хмыкнула Хенси. – И босс твой, если это он говорит вам так одеваться, не прав. Клиент должен хотеть тебя, а не желать отвести в магазин и переодеть.

– Мне раздеться? – спросила девушка. Она совершенно не понимала своей странной клиентки с пугающей, гипнотизирующей энергетикой.

– Ты очень плохая проститутка… – сказала Хенси, поморщившись. – А стоишь, как очень хорошая.

– Если вы скажите, что вам не нравится, я постараюсь так больше не делать…

– И не говорить, – вновь закончила за неё Хенси. – Запомни, девочка…

Пришедшая девушка была не настолько младше самой Хенси, чтобы обращаться к ней подобным образом, но девушке это нравилось. С тех пор, как ей в мозг въелось это отвратительное «малышка», как ей вбили это выражение в каждую клеточку психики, это стало для неё своего рода пунктиком, фетишом – уменьшительно, уничижительно называть всех тех, кто оказывался в её постели или просто в подчинении. Что ж, она могла себе это позволить.

– Не нужно называть своё имя, если тебя не спросили, – продолжала Хенси. – Не нужно надевать на заказ то, что годится разве что для бабушки, это не возбуждает, – она поморщилась. – Если только геронтофила, но их, грёбанных извращенцев, куда меньше, чем нормальных людей, которым просто хочется потрахаться. Вообще, запомни, не стоит открывать рот, пока тебя об этом не попросят, в противном случае, ты быстро вылетишь из этого дела. Конечно, я знаю, что проститутками от хорошей жизни не становятся и дело это мало кому нравится, но всё же…

Хенси замолчала, с прищуром глядя на свою гостью, оценивая её, неторопливо отпивая ром и облизывая губы.

– Пока понятно? – спросила Хенси с видом прожженного педагога.

– Понятно, мисс.

– Хенси, – представилась она. – Называй меня по имени.

– Хорошо, Хенси.

– И на «ты».

– Хорошо. А… Как ты хочешь, чтобы звали меня?

– Вот в этом моменте и нужно было называть своё имя, – хмыкнула девушка. – Обычно я что-нибудь придумываю или же просто не называю вас никак, но сегодня у меня беда с фантазией… Как ты там сказала тебя зовут?

– Ника, – повторила девушка-проститутка.

– Отлично, – без особой радости сказала Хенси. – Ника, так Ника, мне всё равно. Садись, Ника.

Девушка кивнула и подошла, садясь на кровать, кладя сцепленные в замке руки на колени. На ней была надета голубая майка, светло-кремовый кардиган, что так бесил Хенси, и белая юбка почти до колен, словом, выглядела она совсем не как девушка по вызову.

– Выпей, – сказала Хенси, наливая ром во второй бокал и протягивая девушке.

Проститутка приняла бокал, но не спешила притронуться к содержимому, смотря на тёмную, переливающуюся в неярком свете жидкость.

– Ты не смотри, а пей, – сказала Хенси, стараясь не нервничать. – Это ром.

Кивнув, проститутка смешно и неумело выдохнула, после чего залпом осушила бокал. Хенси, наблюдавшая за этим действием с нескрываемой снисходительной улыбкой, не смогла сдержать смеха.

– Сколько же тебе лет? – отсмеявшись, спросила она.

– Двадцать два, – ответила проститутка, морщась от горечи крепкого напитка. – Слишком старая?

– Слишком говорливая, – фыркнула Хенси. – Скажи мне, Ника, у тебя когда-нибудь был секс с женщиной?

Девушка замялась, стыдясь, боясь признаться, но всё же отрицательно покачала головой, осторожно наблюдая за реакцией клиентки.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо, – сказала Хенси. – Но мне нравится, что ты честно призналась, а не попыталась строить из себя опытную шлюху, – она откинулась назад, упираясь ладонями в матрас. – Почему ты молчишь?

– Ты же сказала, что я слишком говорлива…

– Да, но тебе стоит спросить о том, чего я хочу, – отрезала Хенси, перестав улыбаться.

– Чего ты хочешь? В смысле… как мне себя вести?

– Будь собой, – неожиданно ответила Хенси, вновь садясь, придвигаясь к девушке. – В меру, конечно, – она едва заметно улыбнулась. – Полагаю, ты не пришла бы сюда, не вынуди тебя обстоятельства… Но в остальном, делай то, что чувствуешь.

– Это странное желание…

– Это приказ, – жёстко отрезала Хенси, перебивая девушку.

– Хорошо, извини.

– Прекрати извиняться.

– Хорошо, из… – на автомате начала девушка, но осеклась, когда Хенси взяла её за подбородок, сжимая и поворачивая её лицо к себе.

– Девочка-дурочка, – с улыбкой сказала Хенси, перемещая пальцы на губы девушки, надавливая.

Когда Ника покорно разомкнула губы, Хенси неглубоко проникла в её рот двумя пальцами, всего несколько раз проводя взад-вперёд, а затем замирая, смотря в глаза проститутке, ожидая реакции. Реакция не заставила ждать. Прикрыв глаза, девушка начала посасывать пальцы Хенси так, словно это были вовсе не пальцы.

– Хорошо, – спустя несколько минут такого действия прошептала Хенси. – Но, запомни, я – не мужчина.

– Прости, – выдохнула Ника.

Её дыхание отчего-то сбилось, но она сама не могла понять, почему? Её странная, слишком властная и холодная клиентка действовала на девушку странно, заставляя сердце в груди стучать быстро и неровно, а колени сжиматься, тереться друг о друга.

Проследив за действиями проститутки, Хенси довольно ухмыльнулась и, схватив её за плечи, бросила, опрокинула на пружинящий, словно созданный для секса матрас. Девушка лежала на спине, так и застыв с поднятыми, словно в знаке «сдаюсь» руками, согнутыми и разведёнными коленями и очаровательно распахнутыми глазами.

Подползя к девушке, Хенси медленно провела кончиками пальцев по её ноге, начиная от тонкой щиколотки и заканчивая кромкой юбки, совсем слегка проникая под неё. Ника сбито дышала, пытаясь успокоиться, но это ей не удавалось, она не могла понять, что происходит с ней, с её телом, почему она так остро и неожиданно реагирует.

Она всеми силами пыталась скрыть волнение, но Хенси легко «читала» её, словно книгу. Склонившись к уху девушки, черноволосая прошептала:

– Я же сказала, веди себя так, как чувствуешь. Так отчего же ты молчишь?

– Ам… – девушка сглотнула, вздрагивая, когда ладонь Хенси проникла под её юбку, оглаживая нежную кожу бёдер, их особенно чувствительную внутреннюю поверхность, замирая в сантиметрах десяти от полыхающей жаром промежности. – Что я должна сказать?

– А что чувствуешь? – спросила Хенси, ведя ладонью вверх, замирая у самой промежности девушки, ощущая этот жар, который выдавал её с потрохами.

– Я… Ах… – девушка закрыла глаза, крепко жмурясь, когда Хенси коснулась её там, внизу, нежно, слишком невесомо поглаживая по поверхности белых трусиков.

– Всё ещё не знаешь, что сказать? – играючи спросила черноволосая, лаская Нику, заставляя её кусать губы и бояться открыть глаза, не мочь этого сделать.

Девушка помотала головой, жмурясь ещё крепче. Эта странная игра нравилась Хенси, очень нравилась. Чуть опустив руку, повернув её ладонью вверх, девушка надавила, слегка проникая в партнёршу: ткань трусиков мешала проникновению стать полноценным, но даже такая малость оказалась невозможно ощутимой для разгоряченной плоти.

Продолжив эти изощрённые ласки всего несколько секунд, заставив девушку под собой кусать губы, поскуливать, Хенси переместила руку, запуская её в трусики девушки и начиная ласкать, оглаживать, выкручивать изнывающий, набухший клитор.

Стон, всё-таки сорвавшийся с губ проститутки, пронёсся по номеру, утопая где-то в его углах. Хенси довольно ухмылялась, продолжая сладкую пытку, наслаждаясь созерцанием выражения первозданного наслаждения на лице Ники, картиной её искусанных, покрасневших губ, плотно зажмуренных глаз и лихорадочного румянца возбуждения на щеках. У девушки был план, очередной восхитительный план, который обещал наслаждение не только тела, но и души.

– Ам… – низкий стон срывается с губ девушки, он просит, умоляет о чём-то большем.

– Что? – спрашивает Хенси, нависая над лицом девушки, смотря на неё из-под полуопущенных ресниц.

Она издевается, намерено делает вид, что не слышит, не понимает ни умоляющего тона девушки под собой, ни её желания, которое терпким запахом секса уже заполнило всю комнату.

Хенси едва заметно ухмыляется, проводит скользкими от смазки пальцами между половых губ девушки, совсем слегка проникая в неё одним пальцем, массируя, раздражая столь богатую на нервные окончания зону, доводя, заставляя играть по своим правилам.

Дьявольский огонёк вспыхивает в её глазах, она ведёт рукой вперёд, вводя в девушку палец уже полностью, добавляет второй и замирает, медлит. Всего мгновение, безо всякого перехода Хенси начинает резко, мощно двигать рукой, трахая девушку под собой, заставляя ту скулить и мять тонкими пальцами простынь, комкать её в кулаках.

Слишком быстрый темп, слишком резкие движения, слишком… Даже под закрытыми веками было заметно, как закатываются глаза Ники, а ведь это такая мелочь, всего лишь пальцы, всего лишь мимолётные ласки, которые, неким образом, довели девушку до такого уровня возбуждения, которого она ранее не ведала. Возможно, всё дело в необычности ситуации, в том, что её сейчас ласкала девушка, но, скорее, дело было в самой клиентке, в её тёмной личности, тяжёлом стальном взгляде, в котором плясали черти.

Он этой девушки, от Хенси, просто сквозило опасностью, и Ника никогда не могла подумать, что все слухи правда и это, в самом деле, так чарующе действует. Но сейчас девушка лежала, раскинув ноги, давясь собственными стонами и желая лишь одного – чтобы эта странная черноволосая девушка не останавливалась.

Стон разочарования сорвался с губ девушки-проститутки, когда Хенси убрала руку, садясь рядом. Внезапное ощущение пустоты в изнывающей глубине тела плавило нервы, заставляло тихо хныкать, тянуться руками вниз, желая прекратить этот пожар, погасить его, подарить своему телу разрядку.

– Нет, – сказала Хенси, когда рука Ники легла на напрягшийся низ живота, её голос звучал властно, холодно.

Девушка открыла глаза, вопросительно смотря на клиентку, пытаясь сфокусировать взгляд, но это никак не удавалось ей. Бросив безрезультатные попытки, Ника вздохнула, вновь закрывая глаза, невесомо касаясь дрожащими пальцами своего живота.

– Почему вы… ты остановилась? – спросила проститутка, пытаясь говорить внятно, что плохо удавалось из-за сбившегося дыхания.

– Потому что ты молчала, – ответила Хенси, ухмыльнувшись и закуривая. Крепко затянувшись, с прищуром разглядывая девушку, она продолжила: – Я очень хочу тебя научить…

– Чему? – выдохнула проститутка, приподнимаясь на локтях и смотря на свою клиентку.

Хенси ухмыльнулась и, оставив недокуренную сигарету тлеть в пепельнице, подползла к девушке, выдыхая ей в лицо дым и говоря:

– Я хочу научить тебя не просто говорить о своих желаниях, а кричать о них.

Ника хотела что-то сказать, но Хенси не позволила ей этого, властно впиваясь в губы грубым поцелуем, который отчётливо пах крепким спиртным и табаком.

– Я, – запинаясь, шептала проститутка, когда Хенси начала целовать её шею, кусать, оставляя бардовые отметины. – Прости… Я… Я очень хочу, чтобы… Чтобы ты продолжала…

– Что продолжала? – спросила Хенси ей в самое ухо, заставляя девушку вздрогнуть от того, как звучал её голос.

– То, что ты делала… – тихо ответила Ника, жмурясь. – Мне очень… очень понравилось ощущение твоих пальцев в себе. Прошу, продолжай…

– Отлично, – хмыкнула Хенси, резко отстраняясь. – Говорить ты понемногу учишься, но, всё равно, слишком медленно, – она взяла из пепельницы сигарету и затянулась, не отрывая взгляда от проститутки. – За это ты должна быть наказана.

– Как? – немного испугано выдохнула девушка.

– Узнаешь, – загадочно ответила Хенси, туша сигарету и откидываясь назад, опираясь на локти. – Ты обязательно кончишь, но только тогда, когда я разрешу, – продолжала она. От этих слов по спине Ники побежали мурашки. – А пока, займись мной и не смей к себе прикасаться. Понятно?

Ника кивнула, не находя в себе сил что-либо ответить. Казалось бы, она, как проститутка, должна была быть привычной и к более откровенным и странным речам, но… Но они не просто вгоняли её в краску, а заставляли цепенеть, дрожать. Она кожей ощущала то, какой властью наделена её клиентка, и это будоражило сильнее коки.

Пододвинувшись к Хенси, девушка-проститутка наклонилась к её лицу, целуя, но отчего-то делая это слишком нежно, даже по-детски. Хенси не стала сопротивляться, указывать на ошибку, она даже не отвечала, полностью «выйдя из игры», заставляя девушку нервничать, но продолжать свои действия.

Черноволосая откинула голову назад, закрывая глаза, расслабляясь. Ощущение тёплых и мягких женских губ на тонкой коже шеи были не просто приятными: они возбуждали, разогревали кровь и, одновременно, успокаивали. Когда проститутка дошла до её ключиц и слегка оттянула вырез, освобождая больше пространства для ласк, Хенси отстранила её, стягивая с себя тёмно-серую, почти чёрную футболку и откидывая её в сторону. При этом она не отрывала взгляда от лица светловолосой девушки, которая от этого опускала глаза, покусывала покрасневшие губы.

Вернувшись в исходное положение, Хенси не произнесла ни слова, ожидая продолжения действий. Ника не заставила себя ждать. Её ласки были немного неуверенными, будто она делала это впервые, не зная, как обращаться с телом другого человека, как подарить наслаждение. К слову, утверждение про наслаждение не имело под собой подоплёки – несмотря на спутанность, некоторую неловкость в своих ласках, Ника справлялась на отлично, достаточно быстро заставляя дыхание Хенси сбиться, а низ живота налиться обжигающей тяжестью.

Черноволосая инстинктивно сжала бёдра, нетерпеливо двинула ими. Нике не нужно было повторять дважды. Бегло взглянув в лицо столь обворожительной клиентке, девушка села между её ног, расстегивая молнию и пуговицу на чёрных кожаных штанах и медленно запуская в них ладонь.

Одного прикосновение к взбухшей, возбужденной плоти оказалось достаточно, чтобы Хенси закрыла глаза, нервно сглатывая и сдерживая стон, позволяя себе лишь сдержанный вздох. Несколько секунд погладив девушку через ткань трусиков, Ника запустила в них руку, прикусывая губу. Жар и обворожительная влага обволокли пальцы девушки, когда она скользнула ими ниже, проникая в черноволосую.

– Нет, – хрипло сказала Хенси, приподнимаясь на локтях.

– Что-то не так?

– Не так, – кивнула Хенси. Нахмурившись, она продолжила, объясняя: – Не надо так, не надо вставлять в меня ни пальцы, ни что-либо другое, по крайней мере, если я тебе об этом не попрошу.

– Хорошо, – кивнула девушка-проститутка, убирая ладонь из штанов клиентки.

Ника попыталась стянуть с девушки её брюки, но они оказались настолько обтягивающими, что поддались не сразу, делая момент несколько скомканным, зля Хенси. Когда со штанами, наконец, было покончено, девушка раскинула ноги, продолжая держаться на локтях, смотря на партнёршу из-под опущенных ресниц.

– Сними трусы, – сказала она, когда девушка вновь потянулась к ней, и добавила, хмурясь, когда она коснулась кромки её трусиков. – С себя.

Щёки девушки вспыхнули алым, она застеснялась своей несообразительности, опустила голову, отчего длинные светлые волосы упали ей на лицо. Встав на колени, Ника стянула с себя белое бельё, отправляя его на пол, после чего несмело посмотрела на Хенси.

– Молодец, – улыбнулась черноволосая девушка.

Протянув ногу, она провела по коленям Ники кончиками пальцев, побудила её развести ноги шире и скользнула меж ними. Когда она коснулась подъемом ноги влажной горячей промежности девушки, последняя закрыла глаза, крепко жмурясь, тихо постанывая.

– Знаешь, мне кажется, у тебя было очень мало опыта, – сказала Хенси, продолжая ласкать девушку, ухмыляясь тому, как она разводит ноги всё шире и как от этого задирается её юбка.

Вопреки ожиданиям Хенси, девушка-проститутка кивнула, расписываясь в своей неопытности, прикусывая сильнее губу.

– Ты заводишься с пол оборота, – продолжала она, убыстряя движения ноги. – И совершенно не умеешь себя контролировать, так ведь?

Резкий рывок вперёд, схватив девушку за плечи, Хенси повалила её навзничь, распахивая её вязаный кардиган, скатывая его с плеч девушки. Глаза Хенси были сейчас такими чёрными, такими дурманящими, они просто гипнотизировали, манили к себе, а губы…

«Кажется, я лесбиянка», – подумала Ника, напряжённо смотря на приоткрытые губы клиентки, так желая прикоснуться к ним вновь, и вновь…

– Хенси… – прошептала Ника.

– Что? – спросила девушка, смотря своими изумительно-чёрными глазами. – Ты хочешь чего-то попросить? – поинтересовалась она, вновь запуская руку под юбку девушки, но не даря полноценных ласк, дразня, кружа вокруг эпицентра возбуждения.

– Да, – хрипло ответила Ника. Она чувствовала, как начинает дрожать.

– Проси.

– Я… Я боюсь.

– Не бойся, – удивительно хрипло ответила Хенси, склоняясь к её уху, прикусывая хрящик на самой его вершине. – Проси и получишь… Ты хочешь, чтобы я тебя трахнула?

Этот вопрос вогнал девушку-проститутку в краску, заставляя краснеть ещё больше. Он звучал странно, слишком дерзко и… так волнующе. В этот вечер, в эту ночь не было запретов…

– Да, – едва слышно ответила Ника.

– Не слышу? – Хенси прекрасно всё слышала, она издевалась, ухмылялась неконтролируемому желанию своей любовницы.

– Я очень хочу, чтобы… чтобы ты меня трахнула, – выпалила девушка. – Но я не совсем понимаю, как…

Договорить ей Хенси не дала, впиваясь в губы, ложась на неё, почти грубо раздвигая её ноги, которые Ника тотчас согнула в коленях, пытаясь оказаться ещё ближе к своей прекрасной мучительнице. Черноволосая снимала с неё одежду быстро, чудом не разрывая, отшвыривая её куда-то на пол.