Текст книги "Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?"

Брюнетка несколько раз моргнула, выходя из транса. Она нахмурилась и опустила взгляд на свои трясущиеся руки, в которых она комкала рубашку парня. Её лицо исказила непонятная гримаса жгучей боли, ненависти, презрения… Так больно, что, кажется, сердце вот-вот не выдержит, так больно, что самому хочется, чтобы оно не выдержало…

– Какой же ты урод, Трюмпер, – прошептала Хенси. – Но, надо отдать тебе должное, ты всегда был гениальным злодеем… Так играть и лицемерить ради спасения своей задницы не может больше никто. Поздравляю, папаша отлично научил тебя всем азам выживания в нашем мире.

Девушка вздохнула и прикрыла глаза, пытаясь перестать думать, а, ещё лучше, перестать чувствовать. Она сама не заметила, как наклонилась, утыкаясь лицом в руки, в рубашку, которая всё ещё едва уловимо пахла Морицем. Эти нотки самого любимого и самого ненавистного тела проникли в ноздри, подобно ядовитым змеям, смертельному вирусу, заползая в мозг и заклинивая его, замыкая контакты нервной системы.

Хенси шумно выдохнула и резко выпрямилась, непонимающим взглядом смотря на вещь в своих руках, что так ненавязчиво пахла ИМ.

– Я ненавижу тебя, мразь… – прошептала Хенси. – Даже сейчас, когда тебя нет, когда, возможно, ты уже мёртв, я не могу перестать о тебе помнить и думать! Не могу… Надо было прикончить тебя сразу же, как нашла, тогда, пять лет назад. Ты не заслуживаешь жизни, но теперь и смерть для тебя – слишком большая почесть. Я просто бы хотела, чтобы ты никогда не рождался… Я бы хотела этого больше всего в жизни… чтобы тебя никогда не было.

Робкий стук в дверь, Хенси поднимает глаза, в комнату заходит Ника.

– Обед готов, – говорит блондинка.

– Так быстро?

– Почему же быстро? Полчаса прошло…

«За размышлениями о чёртовом Трюмпере время всегда проходило слишком незаметно», – подумала Хенси, поджимая губы.

– Спасибо, – сухо ответила брюнетка.

Ника помялась на пороге, боясь, но, всё-таки, решаясь. Она подошла к Хенси и села рядом, взяла её за руку.

– Что тебя гложет?

– Не начинай, – поморщилась в ответ Хенси.

– Я просто хочу знать…

– А я не хочу говорить! – повысила тон брюнетка, она развернулась к блондинке.

Глаза Хенси горели яростным блеском, челюсти были сжаты, зрачки расширены, как у дикого животного, готовящегося к прыжку на беззащитную жертву.

– Прости меня… – растеряно произнесла Ника. Она никак не могла понять, почему Хенси так остро реагирует на её попытки помочь.

– Чем извиняться – лучше не делать ошибок, – фыркнула брюнетка, несколько остывая.

Ника какое-то время сидела молча, а потом вновь обратилась к Хенси:

– А чья это рубашка? Просто, она мужская, а ты…

– Думаешь, я вожу мужчин, в перерывах между нашими «свиданиями»? – несколько язвительно спросила Хенси, поворачиваясь к любовнице и, с лёгким прищуром, заглядывая ей в глаза.

– Если так, то мне хотелось бы знать… – тихо ответила Ника, опуская взгляд и нервно теребя пальцы.

Блондинка чувствовала, насколько наэлектризован воздух в помещении, она прямо кожей ощущала ту непонятную опасность, что исходила от Хенси. Но брюнетка удивила её…

– Ты ревнуешь? – изменившимся, игривым тоном спросила Хенси. Она рассмеялась. – Если так, то спрашивать о других стоит совершенно другим тоном и с претензией.

– Это так или нет? – спросила блондинка, она понимала, что ходит по краю, но ничего не могла с собой поделать – рядом с Хенси у неё отказывал мозг и инстинкт самосохранения, в противном случае, она бы никогда не связалась с этой опасной брюнеткой.

– Нет, – ответила Хенси и взяла сигарету. – Это, – она подняла рубашку, – рубашка моего домработника.

– А что она делала у тебя в шкафу? – удивлённо спросила Ника.

– Он был жутко несобранным, всё время клал вещи в совершенно не те места. Словом, за это я его и уволила, – она глубоко затянулась дымом и, выдохнув его, спросила: – Я удовлетворила твоё любопытство?

– Да, – кивнула Ника.

Она встала и отошла к двери, но не вышла. Помявшись чуть-чуть около двери, блондинка сказала:

– Надеюсь, тебе будет достаточно одной меня. Ты же знаешь, я… готова на всё, – она залилась румянцем от такого смелого признания.

Хенси расплылась в довольной улыбке, смотря на свою покорную, но совершенно бесхарактерную любовницу.

– Отлично, – ответила Хенси. – Твою «готовность» мы опробуем сегодня же вечером.

Ника удивлёно подняла брови, но ничего не сказала. Она знала, что эксперименты Хенси могут шокировать, но они неизменно приносят жгучее блаженство и оканчиваются потрясающим оргазмом.

– Иди, вниз, – сказала брюнетка.

– А ты?

– А я сейчас спущусь. Через минуту.

Кивнув, Ника ушла. Оставшись в одиночестве, Хенси какое-то время просто сидела, пытаясь прислушаться к себе и, одновременно, заткнуть ту часть себя, что настойчиво пыталась что-то чувствовать.

«Лучше боль, чем ничего, – подумала девушка, горько усмехнувшись. – Но и хуже такой боли нет ничего».

Она затушила почти докуренную сигарету и, взяв новую, прихватила рубашку Морица и спустилась вниз.

– Зачем ты её принесла? – удивлённо спросила Ника, указывая на вещь в руках брюнетки.

– Выбросить хочу, – ответила Хенси. – Думаю, она мне больше ни к чему…

Девушка швырнула рубашку в мусорное ведро и, закрыв дверцу тумбочки, где оно стояло, села за стол. Она огляделась в поисках пепельницы, и Ника услужливо поставила перед ней искомый предмет, словно, прочитав по взгляду о её желаниях.

– Спасибо, – сказала Хенси, раздавливая окурок и вытягивая ноги под столом.

Блондинка разложила порции обеда по тарелкам и поставила одну перед Хенси, после чего села за стол сама.

– Приятного аппетита, – пожелала Хенси Ника.

– Спасибо. И тебе, – ответила брюнетка. – Но, – добавила она, – запомни, я не люблю этого – всех этих вежливостей.

– Извини, я не знала…

– На первый раз прощаю, но впредь – помни.

– А можно поинтересоваться, почему?

– Нет, – односложно ответила Хенси, опуская взгляд в тарелку и нарезая мясо. – Если я хочу говорить – я говорю, если же нет, будь добра, не спрашивай меня ни о чём. Ты этим только разозлишь меня. А нам это не надо…

«Потому что, пусть ты и отличная любовница, – мысленно добавила Хенси. – Но на тебя у меня точно поднимется рука. А я этого, действительно, не хочу…».

Глава 54

Очередной случайной ночью

Пытаюсь почувствовать себя живым.

Я продолжаю убегать

Всё дальше от солнца.

Tokio Hotel, Dancing in the dark©

Зайдя в свой кабинет, Хенси аккуратно закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Девушка сжимала в руках маленький непрозрачный пакетик, она смотрела на стол, слегка хмурясь, обдумывая, нужно ли ей это на самом деле?

«А что мне уже терять?», – отстранённо и, в то же время, горько подумала брюнетка.

Сглотнув, она подошла к столу и провела по нему рукой, стирая лёгкий, едва заметный стол пыли. С тех пор, как она самостоятельно убиралась в доме почти месяц назад, её кабинет был лишён «руки хозяйки». Одного раза девушке хватило, чтобы понять, что это совершенно не её занятие. А Нику, которая услужливо убиралась в остальном доме, в эту комнату она не пускала. Хенси даже удивило то, что за столь достаточно долгий срок на деревянной поверхности скопилось так мало пыли. Наверное, тому виной было то, что окна в кабинете Хенси были наглухо закрыты и плотно зашторены, пыли было просто не откуда взяться, а самостоятельно появляться из воздуха в больших количествах у неё не получалось.

Потерев пальцы, на которых был едва ощутимый мягкий и сероватый слой пыли, Хенси поморщилась и вытерла руку о штаны. Взяв папку с документами, что валялась на столе, девушка небрежно бросила её в нижний ящик стола и задвинула его.

Освободив пространство, брюнетка развернула маленький свёрток, стараясь не порвать его и не просыпать недешёвое содержимое. Справившись с задачей, она насыпала на поверхность стола белый порошок, подумала чуть-чуть и добавила ещё.

«Смерти я не нужна, – думала девушка, не спеша, подходя к дивану и беря свою сумку, доставая кошелёк, а из него – кредитную карту. – Так что, можно ещё „пошутить“ со старушкой с косой…».

Сжав в руке карту, Хенси вернулась к столу и разровняла белёсую горку на три ровные и тонкие полоски. Довольно хмыкнув, брюнетка склонилась к столешнице и, зажав одну ноздрю, вдохнула порошок. Нос защипало, а глаза слегка заслезились, но иных видимых и ощутимых последствий употребления наркотического вещества не наблюдалось.

– Не так быстро, Хенси, имей терпение… – прошептала девушка, вновь склоняясь к столешнице и шумно и глубоко вдыхая, втягивая в себя новую порцию наркотика. – Ты же это прекрасно умеешь…

В голове слегка загудело, а в мозгу словно стало теплее, спокойнее. Глаза перестало щипать. Оставшись довольной действием порошка, Хенси улыбнулась и, закрыв глаза, вдохнула третью дорожку. В голове что-то щёлкнуло, словно замкнуло, это ощущение было похоже на небольшое короткое замыкание в системе электроснабжения – в глазах потемнело. Девушка чувствовала это, несмотря на то, что веки её были опущены.

Блаженно улыбнувшись и выдохнув, Хенси расслабленным шагом подошла к кожаному дивану и завалилась на него, разваливаясь и вытягивая ноги в грубых ботинках. Её так и тянуло вновь закрыть глаза, просто отдаться этому непонятному ощущению, расслабиться и плыть по течению сотен пузырьков шампанского, что сейчас подпрыгивали и лопались в её голове, щекоча нервы и не позволяя перестать улыбаться.

Не желая противиться этому желанию, девушка закрыла глаза и откинула голову на подлокотник. Сердце её стучало размерено и сильно, мощно; ей хотелось навеки раствориться в этих ощущениях, просто лежать так, с закрытыми глазами, до конца своих дней, ощущая удивительную расслабленность и приятную теплоту во всём теле. Кончики пальцев едва ощутимо покалывало, словно било минимальными электрическими разрядами, но это не приносило боли. Даже наоборот – это было приятно, эти ощущения походили на щекотку, и они так прекрасно сочетались со всеми иными чувствами девушки.

«Почему же я не делала этого раньше? – расслабленно подумала Хенси. – Это так здорово… всего несколько грамм и ты ничего не чувствуешь… Жаль лишь, что эффект от „кайфа“ быстротечен».

Девушка лежала и думала о чём-то в каком-то подобии лёгкого транса, тёплой неги, что окутала её с головы до ног, унося далеко-далеко. Она не заметила, как заснула, вот только сон её продлился недолго, всего два часа, и этого вполне хватило, чтобы организм успел избавиться от последствий приёма кокаина.

Открыв глаза, Хенси увидела прежний высокий резной потолок; приятного тепла и неги в теле больше не было – руки вновь зябли, а мышцы икр не сильно, но неприятно сводило судорогами.

– Как всегда, – раздражённо подумала Хенси и встала.

Девушке удалось сделать два шага, а, затем, ноги её непонятным образом заплелись. Она запуталась в собственных ногах и упала на пол, больно ударяясь коленями об голый пол.

– Сука…. – прошипела Хенси, морщась от боли и упираясь дрожащими ладонями в пол.

«Кажется, я погорячилась, – думала девушка, вновь вставая, придерживаясь за журнальный столик. – Немощной я точно не хочу стать… Что ж, – она оглянулась, прищуриваясь и смотря на стол, что сохранил едва заметные крупицы „ложного рая“. – Лучше вернусь к привычному способу снятия стресса».

Девушка фыркнула и вышла из кабинета. Её несильно водило из стороны в сторону, а ещё она не могла понять – почему уже темно?

«Сколько ж я спала?» – подумала девушка и взглянула на часы, которые показывали 21:40.

Она оглянулась, окидывая взглядом пустую и тёмную гостиную. Свет не горел нигде, и Хенси не спешила его включать. В воздухе звенела тишина и почтительное молчание. Как-то незаметно для себя она привыкла к тому, что в её доме всегда кто-то есть. Сейчас же в нём не было никого. Охранников она отпустила в отпуск на неделю, а Ника, с которой они жили вместе уже три недели, уехала на родину, чтобы повидать родственников.

Хенси поморщилась, понимая, что даже не помнит, откуда родом её любовница.

«А это важно? – сама себя спросила Хенси и сама же ответила: – Думаю, что нет».

Девушка вздохнула и взяла из бара бутылку рома, после чего переместилась на кухню, где, не включая света, села за стол и, откупорив бутыль, сделала глоток прямо из горла.

«Прекрасно, – бесцветно подумала Хенси, набирая полный рот жгучего напитка и не спеша его проглатывать. – Я „почти счастлива“, осталось только спиться…».

Она вздрогнула и этим неловким движением столкнула бутылку со стола. Стёкло звякнуло, но не разбилось, вот только бутыль была не закрыта, и её содержимое быстро стало выливаться на пол.

– Да, вашу ж мать! – выругалась девушка, вставая и включая свет. – Что за день сегодня?!

Она подняла бутылку, в которой осталось рома на дне и, бросив в лужу полотенце, покинула кухню. Ника должна была оставаться у родителей ещё три дня, что совершенно не заботило Хенси ещё утром, но сильно задевало сейчас.

Когда блондинка уезжала, по сто раз спрашивая у брюнетки, нормально ли она справится в одиночестве долгие пять дней, Хенси лишь фыркала в ответ и язвительно кривила губы. Ей было плевать на Нику, но, как оказалось, и она была ей нужна. Девушка уже и сама думала, что становится своего рода вампиром – ей просто отчаянно был необходим кто-то, кто будет рядом и чьей жизнью, обожанием и кровью она будет упиваться. Ей нужно было это, нужно, чтобы чувствовать себя живой. Потому что, когда никого не было, девушке казалось, будто даже время вокруг неё останавливает свой бег. Она всё чаще ловила себя на мысли о том, что становится отвратительно слабой.

Тогда, пять лет назад, ей было хуже – память была живее, желание мести острее. Она была острым куском железа, неумолимым мстителем, безжалостным убийцей с поправкой на психопата. И ей не был нужен никто… У неё был Бруно, который всегда готов был быть рядом, пусть даже для этого нужно было прямо из постели прыгать в самолёт и лететь через полмира к холодной любимой, которая даже не скажет «привет». А она, Хенси, даже не всегда замечала – дома парень или нет. Ей было плевать на всё и всех. Впрочем, с тех пор не так много всего изменилось, вот только… Вот только она слишком привыкла к тому, что кто-то есть.

Долгие годы она привыкала, приучала себя к мысли о том, что никто не придёт и никого не нужно ждать. Она не врала себе – она действительно в это верила, она действительно была такой. Но потом… Потом что-то изменилось: «смерть» Морица в тот момент, когда она поверила в то, что сможет хотя бы попытаться стать счастливой, почти пять лет жизни с Себастьяном, который был ей отличным другом и прекрасным собеседником, который понимал её, Филипп, который, пусть недолго, но тоже приучал девушку к своему присутствию, к своей странной внешности, непосредственности и некоторой жизненной глупости.

И что теперь? Теперь никого из них не было, и уже никогда не будет. Единственным, кто мог жить, был Мориц, но от этого не становилось проще. Хенси сама удивлялась тому, что не убила его, застукав за попыткой позвонить в службу спасения. Она сама удивлялась тому, что всё ещё не начала искать его, чтобы наконец-то, пусть с третьей попытки, но закончить свою месть. Впрочем, найти парня ей хотелось бы, вот только девушка сама толком не понимала – зачем?

Порой, когда попытки не думать о нём оказывались особенно безрезультатными, Хенси думала, что хотела бы поговорить с ним. Просто поговорить: без угроз, без насилия, где-нибудь на нейтральной территории, чтобы просто спросить: «Почему?». Она много раз задумывалась о том, что бы сказала ему в таком случае, и что бы он мог ответить нет. А потом, всякий раз, она вздрагивала и морщилась, шептала: «Чёртов Трюмпер» и переключалась на работу, ром или Нику, которая всегда была готова «утешить» возлюбленную.

Хенси всё больше думала о том, что из просто любовницы, с которой просто хорошо покувыркаться в постели, Ника превращается для неё в игрушку, с которой она пытается отвлечься от себя самой, забыться. Блондинка становилась для неё своего рода затычкой для ноющей души, кляпом, что помогал брюнетке заткнуть внутренний голос хотя бы на несколько сладких минут, когда экстаз уносил все мысли прочь. Но потом они, мысли, возвращались вновь…

Всякий раз, когда внутренний голос начинал особенно назойливо напоминать о прошлом, Хенси просто брала Нику за руку и тащила в кровать или просто заваливала на диван, стол, тумбочку, пол… Блондинка не сопротивлялась, а Хенси, со всей силы сжимая зубы, пыталась раствориться в ошеломительной близости, что дарила жгучее наслаждение, но, тем не менее, не могла помочь забыть навсегда. Забыть обо всём, что так хотелось бы вычеркнуть из своей памяти, просто забыть, стереть! Как маленький ребёнок закрыть глаза и уши и громко-громко петь, кричать, глупо надеясь на то, что это тебя спасёт.

Но сейчас у неё не было даже этого. Ника была в другой стране. Филипп был мёртв. Конечно, Хенси не собиралась бы пытаться затащить мальчишку в постель, но при стечении обстоятельств она вполне могла «поиграть» с ним, развлечься. А сейчас было именно такое «стечение обстоятельств». В голове всё настырнее кружились мысли, готовясь в любой момент стать уродливыми воспоминаниями, уже почти обрастая «шкурой памяти». Руки то и дело сжимались в кулаки, по проводкам нервов пробегали судорожные разряды, а внутри закипало то самое «нечто», что остро требовало выплеска.

– Куда же ты уехала, когда нужна мне? – прошептала Хенси, закрывая глаза и откидываясь на спинку кресла.

Рука девушки скользнула по бедру, останавливаясь почти у самых гениталий. Она судорожно вздохнула и сжала зубы.

«Нет, – резко подумала она. – Не так…».

Девушка села прямо и открыла глаза, оглянулась. В гостиной горел лишь один единственный настольный светильник; в комнате был полумрак, и Хенси приходилось щуриться. Взяв телефон, она набрала номер Ники.

– Привет, – сказала брюнетка, когда блондинка на том конце связи ответила на вызов. – Ты когда вернёшься?

Рука Хенси сама собой выводила медленные, незамысловатые узоры на бедре, заставляя сердце ускорить свой ритм.

– Через три дня, – ответила Ника. – Я же сто раз говорила тебе…

– Говорила, – ответила Хенси.

Она сделала глоток рома и поморщилась, после чего продолжила:

– Но я решила уточнить.

– Ты хочешь, чтобы я приехала раньше?

– Я хочу, чтобы ты приехала прямо сейчас, – несколько жёстко ответила брюнетка. – Но я понимаю, что это невозможно, – уже мягче добавила она. – Так что, оставайся до конца.

– Я могу приехать завтра…

– Не надо, – Хенси поморщилась и сделала новый глоток рома. – Я же сказала, оставайся.

– Просто, мне очень грустно, если ты там скучаешь…

«Я? Скучаю? – мысленно удивилась Хенси. На её губах заиграла пьяная улыбка. – Да ты много на себя берёшь, деточка…».

– А если и скучаю, – спросила Хенси, облизывая губы, – что ты можешь сделать, чтобы помочь мне?

– Эм… Ну… давай, поговорим?

Хенси рассмеялась, после чего фыркнула.

– Поговорим? Ника, не смеши меня, а скажи лучше, у тебя же в доме родителей есть своя комната?

– Да… Да, – неуверенно ответила блондинка. Она пока что не совсем понимала, к чему клонит брюнетка. – А что? – уточнила Ника.

– Иди туда.

– Но…

– Иди, – повторила Хенси. Она отпила крепкого тёмного напитка и посмотрела на почти пустую бутылку. – Тебе понравится…

Ника слегка покраснела, начиная понимать, что Хенси опять придумала нечто этакое. Она встала и пошла в свою комнату. В трубке послышалось:

– Нет, мама, я не ложусь спать. Я просто хочу немного поговорить с… подругой.

– Конечно, Ника, иди. А потом возвращайся к нам с папой, мы будем ждать.

– Хорошо.

Буквально через минуту девушка зашла в свою комнату и щёлкнув хлипким замком, обратилась к Хенси:

– Всё, я в комнате.

– Отлично… – загадочно произнесла девушка, облизывая горькие от алкоголя губы. В её глазах уже зажёгся тот самый дьявольский огонёк, который был верным спутником каждой её «игры». – Садись на кровать.

– Села, – через несколько секунд ответила Ника. – Что дальше?

– А теперь, закрывай глаза и слушай, – игриво произнесла брюнетка. – Я подхожу к тебе и плавно снимаю кофточку с плеч, отпускаю её на пол. Смотрю тебе в глаза, беру за подбородок и нежно целую. Ты чувствуешь, какие у меня горячие губы, а ещё они немного горчат, потому что я пила ром… Примерно через минуту я начинаю целовать тебя уже настойчивее, и ты отвечаешь мне, открывая рот и позволяя проникнуть в него языком…

– Да… – тихо, на выдохе ответила Ника.

Сердце ухало в груди девушки всё быстрее, а щёки покрывались румянцем от постыдности происходящего и от понимания того, что её родители находятся совсем недалеко. Дыхание сбилось, и она гулко сглотнула, сильнее прижимая телефон к уху и ловя каждое слово Хенси.

– Ты едва уловимо стонешь и закрываешь глаза, прижимаясь ко мне сильнее, давая понять, что жаждешь, чтобы это не заканчивалось, жаждешь продолжения…

Рука Ники уже вовсю гладила бедро, рождая мурашки, которые, подобно умелому ковбою, подгонял чарующий и развратный голос брюнетки. Ей уже хотелось продолжения, хотелось ощутить прикосновения у себя между ног. Но девушка решила подождать. Она закусила губу, судорожно вздыхая, и вновь вслушалась в слова Хенси.

– Ты жмёшься ко мне всё сильнее и уже призывно разводишь ноги, пытаясь потереться об меня лобком. Ты не скрываешь, как хочешь меня, но ещё рано, девочка моя…

– Да… – не сдержавшись, тихо простонала Ника.

Она держалась, не прикасалась к себе, но тело уже и без этого сладко выкручивало, а между ног становилось всё горячее.

– Хенси, да, – сбито прошептала Ника и облизала пухлые губки. – Продолжай.

Брюнетка ухмыльнулась, наслаждаясь отзывчивостью и покорностью своей любовницы и тем, что даже на расстоянии тысяч километров она может завести её за несколько секунд и заставить изнемогать от желания, промокая насквозь.

– Я подвожу тебя к кровати и мягко опрокидываю на неё. Ты ложишься на спину, сгибая ноги в коленях и чуть разводя их. Щёки покраснели, волосы растрепались, ты кусаешь губы и не знаешь, куда деть руки, они совсем не слушаются тебя… Ты такая милая и чертовски сексуальная в этой возбужденной растерянности, и я прямо кожей ощущаю, как ты меня хочешь.

– Да, – с бесстыдной искренностью ответила Ника.

Ночь была прохладной, ветер врывался в открытое окно, раздувая лёгкие занавески, он должен был холодить тело, но кожа Ники горела, словно у неё был жар. Зажав телефон плечом, блондинка стянула тонкую вязаную кофточку, с которой так угадала Хенси. Немного помедлив, она задрала майку, оголяя грудь, спрятанную в бледно-голубой бюстгальтер. Ника вновь легка и слегка развела ноги, сгибая их в коленях, принимая указанную брюнеткой позу. Одной рукой она прижимала мобильный телефон к уху, слушая возбуждающий низкий голос любовницы, а вторая её рука, ускользая от волевого управления хозяйки, легла на грудь, слегка сжимая её.

Бесстыдный стон, послышавшийся на том конце связи, заставил Хенси улыбнуться. Она переложила телефон в другую руку и продолжила:

– А теперь, малышка, я медленно задираю твою майку, влажно целуя каждый сантиметр открывшейся кожи. Ты дрожишь и втягиваешь живот, пытаясь укрыться от моей ласки, но, на самом деле, остро желая её продолжения. Я добираюсь до твоей груди и, оттянув лифчик, освобождая её из плена совершенно ненужного белья. Нежно целую сосок, а, затем, дую на него. Ты выгибаешься подо мной и стонешь, жмуришь глазки…

– Да…

– Лаская твою грудь рукой, играя с напрягшимся, требующим прикосновения соском, я провожу рукой по внутренней стороне твоего бедра, подбираясь к месту, что наиболее жаждет моих прикосновений…

Понимая, что уже мало чего соображает от желания, Ника не слушающимися пальцами расстегнула пуговицу и молнию на своих узкхй светло-серых джинсах. Ей хотелось сразу же скользнуть рукой в промокшие насквозь трусики, но она удержалась от этого, желая прикоснуться к себе тогда, когда и Хенси в своих речах дойдёт до этого. Брюнетка не стала её долго мучить.

– Расстегнув твои джинсы, я стягиваю их с тебя и отбрасываю. Они нам больше не нужны. Я беру тебя за щиколотки и развожу ноги сильнее, устраиваясь между ними. Ах, Ника, мокрое пятно на твоём невинном светлом белье выдаёт тебя с потрохами…

Хенси сделала небольшую паузу и глотнула рома, отмечая, что не так много напитка разлилось, как ей показалось сначала.

– Я сажусь между твоими разведенными коленями и провожу кончиками пальцев по мокрому пятну на твоих трусиках, чувствуя, как у тебя там горячо, как же ты сильно горишь от желания…

Ника прикусила губу, пытаясь стянуть узкие джинсы, что так мешались. Сняв штаны до колен, девушка развела ноги и коснулась своего клитора сквозь ткань трусов. Как бы она не пыталась сдержать себя, но стон долгожданного наслаждения сорвался с её губ, а рука, ослушиваясь хозяйку, принялась ласкать напрягшуюся плоть.

– Сняв с тебя этот ненужный лоскуток ткани, я провожу пальцами по твоим раскрасневшимся половым губам и касаюсь налитого возбуждением клитора, ощущая, как упругая плоть подрагивает под моими прикосновениями, желая большего…

– О, да… – простонала Ника, жмуря глаза и ускоряя движения руки у себя между ног.

Ника была в другой стране, за несколько тысяч километров от Хенси, но брюнетка прямо видела, как она ласкает себя, задыхаясь своим сбитым дыханием и рвущимися наружу стонами.

– Я ласкаю тебя всё быстрее и напористее, ты раздвигаешь ноги шире и начинаешь подаваться бёдрами мне навстречу. Освободив твою грудь из плена своей ладони, я скольжу рукой по твоему животу, бедру, оглаживая его внутреннюю поверхность. Дойдя рукой до твоей промежности, я прикасаюсь к твоему входу, дразня чувствительную кожу…

– Да… – простонала Ника и всхлипнула. Её тело горело так, что ей казалось, будто у неё агония.

Оторвавшись от своего клитора, блондинка скользнула рукой ниже, застывая у входа во влагалище, ожидая команды «старт».

– Думаю, ты уже готова. Я несколько раз совершаю круговые движения у твоего входа, а, затем, аккуратно проникаю в тебя одним пальцем, добавляю второй…

Ника закусила губу и ввела в себя пальцы. Спина сама собой выгнулась от удовольствия, а бёдра двинулись вперёд, требуя большего.

– Одной рукой я продолжаю оглаживать твой клитор, а второй двигаю вперёд-назад. Ты такая горячая…

Тихий скулёж на том конце связи, Хенси улыбается и делает очередной маленький глоток.

– Мои движения становятся всё быстрее и быстрее, ты стонешь, выгибаешься и шепчешь моё имя, словно в бреду…

– Хенси…

– Быстрее и быстрее. Я уже откровенно трахаю твоё на всё согласное тело, а тебе это нравится. Ты подмахиваешь бёдрами, сжимаешь свою грудь и жмуришься, так мило жмуришься…

– Господи, да… – выдыхает Ника и запрокидывает голову. – Как же хорошо…

– Ты уже на грани, я чувствую это, малышка…

– Да, – это был не вопрос, но Ника на него ответила.

– Быстрее и быстрее. Резче. Глубже. Горячее. Продолжая ласкать тебя двумя руками, я склоняюсь к твоей груди и прикусываю сосок, облизываю его. Он такой твёрдый…

– Да, Хенси… – сбито шепчет Ника.

Глаза её зажмурены, губы покраснели от укусов, а на щеках играет лихорадочный румянец. Она продолжает яростно ласкать себя, двигая пальцами внутри своего тела и ощущая, как в её глубине рождается волна блаженства.

– Да, Хенси, да… – шепчет Ника и облизывает пересохшие губы.

Брюнетка пока что молчит, в её словах сейчас нет надобности – Ника и так уже на грани.

– Да, так, так, так… – вновь шепчет блондинка, забываясь и теряясь в своём блаженстве. – Да, прошу тебя…

– А теперь, малышка, – намеренно растягивая слова, произносит Хенси. – Ощущай неумолимые движения внутри своего тела, что приносят жгучее удовольствие, и – кончай.

Брюнетка ухмыльнулась, слыша, как на том конце связи протяжно застонала Ника. Она прямо видела, как блондинка жмурится и инстинктивно сжимает бёдра, зажимая между ними свою руку, но, тем не менее, продолжая двигать пальцами, продлевая свои оргазменные судороги. И так оно и было.

После опустошительного оргазма Ника развалилась на кровати, глубоко дыша ртом, продолжая сжимать в руке мобильный телефон. Ей хотелось полежать так ещё, может быть, даже заснуть, но она вспомнила про Хенси. Сев, блондинка переложила телефон в другую руку, потому что прежняя затекла, и обратилась к собеседнице-любовнице:

– Хенси, ты ещё здесь?

– А я здесь и была, – ответила девушка и ухмыльнулась. – А тебя – с возвращением.

Ника залилась румянцем и поправила прядь, упавшую на лицо.

– А ты? – поинтересовалась блондинка.

– А со мной всё в порядке, – спокойно ответила Хенси. Сделав глоток рома, она продолжила: – Всё, что хотела, я сделала и сказала, так что, пока.

– Пока? – переспросила Ника. – А…

– До третьего дня, – попрощалась Хенси. – Напишешь мне рейс и время прилёта.

– Ты хочешь меня встретить? – не веря своим ушам, спросила блондинка.

Хенси ухмыльнулась и, отпив из бутылки, ответила:

– Да. Знаешь, у меня ещё никогда не было в аэропорту…

Ника залилась краской, но не успела ничего ответить на это «предложение». Хенси в своей обычной манере первой отклонила вызов и, откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза, смотря в потолок из-под полуопущенных ресниц. За всё время их своеобразного диалога девушка ни разу к себе не прикоснулась. Она чувствовала, что собственные слова распылили её, но ей не хотелось сейчас просто кончить. Ей хотелось получить удовольствие, причём, не только физическое, но и моральное.

«А за это, зачастую, приходится платить», – подумала девушка и снова взяла телефон, быстро находя в контактах номер и нажимая кнопку вызова.

– Здравствуй, Хенси, – после второго гудка ответил парень – тот самый сутенёр, у которого работала Ника.

За время их «встреч» с Никой он успел привыкнуть к Хенси и записать её в постоянные клиенты. К тому же, парень уже узнал о том, кто же кроется за холодным голосом его клиентки и желал с ней сотрудничать.

– Тебе нужна девушка? – поинтересовался парень, открывая базу данных.

– Нет, – ответила Хенси. – Мне нужен парень.

– Парень?

– А что тебя удивляет? Майки, мне, как бы тебе правильнее объяснить, совершенно всё равно, кто в моей постели и что у него между ног. Всё зависит от настроения.

– Хорошо, извини. Какой парень тебе нужен?

– Молоденький, максимум, двадцать два года. Высокий, брюнет с карими глазами. Желательно, чтобы были татуировки.

– Эм… – парень просмотрел базу и остановился на новеньком работнике. – Есть один такой. Двадцать один год…

– Глаза, волосы?

– Волосы тёмные, глаза карие.

– Отлично. Беру его. А… – Хенси расплылась в улыбке. – Совсем забыла. Мне парень нужен не как мужчина. Иметь буду я его. Так что, пусть подготовится.