Текст книги "Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?"

Глава 17

– Так скоро? – спросила Хенси, хмурясь и перекладывая телефон в другую руку. – Ты уверен?

– Я хоть раз тебя обманывал? – вопросом на вопрос ответил Энди.

– Никогда, – вздохнула девушка, прикрывая глаза и массируя переносицу.

Миссия, план ещё не начал действовать, притворяться в жизнь, но он уже успел измучить Хенси до самого спинного мозга, проникнуть в каждый нерв, напрягая его, играя на нём, подобно никудышному скрипачу. Только во сне девушка могла найти спасение, пусть и не всегда, благо, «добрые люди», которые готовы выписать нужный препарат за определённое вознаграждение не перевелись и едва ли когда-нибудь переведутся в нашем мире.

– Вот видишь, Хенси, ты сама всегда знаешь ответ, но отчего-то извечно спрашиваешь, – сказал мужчина на том конце связи. Хенси поджала губы, отвечая:

– Энди, грёбанный ты психолог, когда ты уже прекратишь свои попытки прокапать мои мозги?

– Давай вернёмся к твоей теме? – благоразумно предложил мужчина.

Он всегда очень остро чувствовал ту самую грань, около которой лучше остановиться, дабы собеседник не вскипел окончательно. Право, если бы Энди был психологом или психотерапевтом, он бы с лёгкостью стал специалистом мирового уровня, к которому бы самые звёздные обитатели «Голливудского Олимпа» стояли бы в очереди по полгода.

Но мужчина избрал для себя иной путь, который мало кому был понятен и ещё меньшему количеству людей известен. Энди был, своего рода, серым кардиналом: он знал всё и обо всех, мог раздобыть любую информацию, какой бы недоступной и закрытой она не была. В связи с этим особенно поражало всех то, что мужчина предпочитал отсиживаться дома, периодически «рождая» новые дополнения к уже существующим компьютерным программам; писать новую не входило в его планы – слишком много шумихи. И это притом, что Энди ещё в девятнадцать написал некую программу, что принесла ему состояние и точно бы сделала знаменитым, не реши он остаться в тени.

Он предпочёл «красивой и шикарной жизни гения» тихое обывательство в небольшом и ничем не примечательном домике в одном из совершенно серых районов. Единственное, что «позволил» себе мужчина – качественный автомобиль. Но и тут поправка – пусть он и был счастливым обладателем Porsche, но он предпочёл модель постарше, да и купил её с рук.

Выдающийся компьютерщик, гениальный психолог и немного психопат – это прекрасно описывало данного мужчину. Только определение про психопата добавляла лишь Хенси, которая слишком много лет знала Энди и, верно, чувствовала в нём родственную душу.

– Давай, – согласилась девушка. – Сколько он будет в городе?

– Две недели, – ответил мужчина, сверяясь со своими пометками.

– А потом?

– Потом на несколько дней в Берлин, а после этого опять в Нью-Йорк.

– Понятно, спасибо… – сказала Хенси. По её выражению лица сейчас невозможно было понять: обрадована ли она новостью или огорчена? Она сама толком не понимала… – Хорошо, Энди, спасибо, что помог. Есть ещё, что сказать?

– Нет, это всё, что я узнал, да ты больше и не спрашивала.

– Хорошо, – повторила Хенси. – Тогда, до связи.

– Пока.

Отключившись, девушка сжала телефон в ладони и задумалась, прикусывая губу. С одной стороны, ей так не терпелось скорее начать претворять свой план, свою незаконченную месть в жизнь, но с другой…

«В прошлый раз, – думала она, – я готовила план почти три года. Три года… А сейчас у меня есть, грубо говоря, месяц. Всего лишь один месяц, чтобы придумать и спланировать нечто такое, чтобы у меня точно всё получилось. Если я ошибусь сейчас, это будет, верно, роковая ошибка. Её судьба мне не простит, потому что игры с огнём, рано или поздно, приводят к пожару…».

Глава 18

Нервные мои пaльцы глaдишь

Нежные мои губы любишь

Глубиной моря мaнят

Губят мои глaзa

Винтаж, Ева©

– Мне нужна девушка, – без лишних слов и совершенно неуместных приветствий сказала Хенси.

– Да, здравствуйте, – ответил ещё совершенно мальчишеский голос на том конце связи. – Какая внешность вас интересует? Может быть, будут особые пожелания?

– Будут, – хмыкнула Хенси и сделала глоток рома прямо из горла, поморщившись при этом. – Мне нужна конкретная девушка. Ника. Около двух недель назад я уже вызывала её… Мне понравилось.

– Ника? – повторил за девушкой сутенёр. – Сейчас… Да, она свободна сейчас.

– Отлично, – холодно ответила Хенси. – Я забираю её на ночь. Записывайте адрес…

После того, как девушка продиктовала адрес, куда доставлять «заказ», собеседник вновь обратился к ней, спрашивая:

– К которому часу она должна быть у вас?

– Чем быстрее, тем лучше, – ответила Хенси и вновь отпила рома, после чего посмотрела на тёмное и переливающееся содержимое бутылки. – Если вы сможете сделать это в течение часа, будет просто отлично…

– Хорошо, мисс, – ответил сутенёр. – В течение часа девушка будет у вас.

Выждав несколько секунд и убедившись, что собеседник больше ничего не хочет ей сказать, девушка отклонила вызов, как обычно, не прощаясь.

«Ну, – подумала она, делая маленький глоток тёмного крепкого напитка, – полагаю, вечер обещает быть интересным… Думаю, я этого заслужила».

Коротко кивнув самой себе, как бы подтверждая свои мысли, девушка встала и, не торопясь, пошла на первый этаж, чтобы немного подготовиться…

Доктор Луццато покинул её дом как раз вовремя – сегодня утром, потому Хенси более ничего не мешало развлекаться «так» и «с тем», с кем ей было угодно. Странное дело, но девушка имела к Ашоту пусть маленькую, но всё же крупицу уважения, а это о многом говорило… Многие люди, находящиеся в окружении Хенси годами, так и не смогли удостоиться того, чтобы девушка смотрела на них, как на людей. И самый яркий пример тому – Бруно, которого девушка никогда не считала за человека, подтверждая это каждым своим словом и поступком, и совершенно не стеснялась.

Хенси слегка вздрогнула, когда во входную дверь позвонили, она нахмурилась. Проститутку привезли как-то слишком быстро. Встав и одёрнув задравшуюся чёрную футболку, девушка подошла к двери, открывая её и сверху-вниз оглядывая гостью.

– Привет, – поздоровалась Ника, слегка краснея.

Верно, девушке было неуютно вновь оказываться в компании той самой клиентки, с которой она испытала нечто совершенно особенное и позволила себе непростительную честность.

– Проходи, – холодно сказала Хенси, разворачиваясь и направляясь к дивану. – И дверь закрой. Надеюсь, ума хватит, чтобы разобраться с замком?

Ника коротко кивнула и заперла входную дверь, медля, на всякий случай, проверяя, всё ли сделала правильно. Хенси наблюдала за ней с лёгкой и непонятной улыбкой на губах.

– Ты чертовски нерасторопна, – сказала девушка, когда гостья, наконец, отвернулась от двери, оказываясь лицом к Хенси. – Но это даже мило, – она хмыкнула. – Иди сюда, – девушка похлопала по дивану, подзывая проститутку.

Ника медленно подошла к клиентке и села, опуская руки на колени, нервно перебирая пальцами. В каждом её движении, в каждом неслышном вздохе сквозило напряжение. Это забавляло Хенси, ей было интересно мучить девушку, намерено медлить, быть холодной, держать на расстоянии. Хотя, по сути дела, обе знали, чем всё закончится…

«Или нет? – подумала Хенси, прищуриваясь и чуть задирая голову, смотря на проститутку сверху. – Кто знает, что будет…».

– Хенси… – несмело обратилась к клиентке Ника, но Хенси быстро и резко перебила её:

– Не забывайся, – стальным тоном сказала девушка. – Если ты вдруг забыла, напомню тебе – ты на работе. И на этот вечер и ночь твоя работа – это я.

– Извини, – ответила девушка-проститутка, понурив взгляд. – Что мне делать?

– Встань, – приказала Хенси ленивым тоном, так, словно это ей совершенно не надо, но ничего интереснее она не придумала.

Несколько секунд посмотрев на Нику, которая не могла определиться: стоять ей ровно или двигаться, Хенси вновь обратилась к ней:

– Покрутись.

– Мне казалось, ты должна была рассмотреть меня в прошлый раз? – выпалила Ника.

Под взглядом, которым одарила девушку Хенси, она зажалась и покрылась мурашками, она прямо почувствовала, это ледяное прикосновение к своей коже и, одновременно, горячее, обжигающее касание под ней. Это удивительное чувство вгоняло Нику в краску и, в то же время, заставляло в ужасе бледнеть, цепенеть в «предвкушении» наказания.

Медленно встав, Хенси подошла к девушке-проститутке, вставая у неё за спиной. Несколько томительных, долгих минут ничего не происходило. Верно, Хенси лучше всех знала, что одна из самых изумительных, самых страшных пыток – пытка ожиданием и неведением. Больше всего в жизни Нике сейчас хотелось обернуться, увидеть, что же делает её странная, но такая чарующая клиентка, прочитать в её глазах ответы на свои вопросы, которых накопилось уже так много… неприлично много.

Блондинка только и смогла, что нервно, слишком громко вздохнуть, когда ладонь Хенси легла ей на спину, гладя, слегка пробираясь под джинсовую куртку и касаясь такого приятного шёлкового материала блузки, который, верно, скрывал ещё более притягательный шёлк кожи.

«Я уже и забыла, – подумала Хенси, прищуриваясь, – какая ты на вкус… Но это потом».

Девушка резко надавила ладонью на спину Нике, заставляя её нагнуться, лечь животом на спинку дивана.

– Что ты делаешь? – тихо спросила проститутка, несильно оглядываясь через плечо. Ей так и не удалось увидеть свою «мучительницу».

– Тихо, – шикнула на девушку Хенси, свободной рукой расстегивая ремень на своих штанах, вытягивая его из петель. – Я тебе ещё в прошлый раз сказала, что ты слишком болтлива… Придётся заткнуть тебе рот. Но это потом. А сейчас…

Брюнетка резко наклонилась, прижимаясь грудью к спине девушки-проститутки и шепча ей в ухо:

– А сейчас мне придётся тебя наказать за непослушание.

Дыхание девушки было настолько горячим и так крепко пахло спиртным, что оно пьянило сильнее первоисточника, будоражило… А её тон, её голос, шелестящий и шипящий, удивительно низкий и гипнотизирующий, вгонял в некое подобие транса.

Ника судорожно сглотнула и закрыла глаза, пытаясь унять внезапную дрожь в коленях и взбесившееся сердцебиение. Но в следующий миг она забыла о своих глупых попытках успокоить своё предательское тело. Девушка напряглась, сжалась, словно становясь меньше, когда Хенси огладила тёплой, такой приятной на ощупь ладонью её ягодицы, что были полностью обнажены жёлтыми стрингами, этим минималистичным клочком ткани.

Обласкав подтянутую попу девушки всего несколько мгновений, которые, тем не менее, показались Нике потрясающе долгими и невозможно приятными, Хенси одним резким движением задрала её пышную мини-юбку.

– Хенси… – едва слышно сказала Ника, давясь собственным дыханием, часто облизывая губы.

Отвечать или как-то одёргивать девушку-проститутку брюнетка не стала. Устроив ремень удобнее в своей ладони, она отвела руку назад и шлёпнула блондинку по ягодицам. Удар был не очень сильным, примеривающимся, так сказать, но на попе Ники всё равно остался красный след.

Оценив тыл девушки, то, как алела её кожа после удара, Хенси слегка ухмыльнулась и вновь занесла руку для нового удара. Он получился более сильным и резким, Ника тихо и коротко вскрикнула, но тут же осеклась, опуская голову, занавешивая лицо волосами. Длинные пряди её светлых волос лезли в рот, в глаза, мешались и грозились удушить, но сейчас это было такой мелочью, таким незначительным и ничтожным ощущением…

– Молчи, – тоном командира отряда СС приказала Хенси, наматывая ремень на руку, чтобы было удобнее. – Молчи, иначе мне придётся тебя наказать. И не так, – она провела ремнём между ягодиц девушки, раздражая чувствительную кожу, заставляя зардеться. – Не так, а совершенно иначе… Поняла?

Ника хотела отозваться, ответить, но решила, что следует начинать молчать уже сейчас, потому просто кивнула, после чего безвольно опустила голову, свешивая её вниз.

– Умница, – довольно сказала Хенси, вновь проводя ладонью по её всё ещё красным ягодицам.

Ника едва слышно шикнула, когда брюнетка ущипнула её за особенно болезненный участок, пропуская разряд боли через всё тело. Но в следующий миг она вновь отвлеклась, позабыла о своём мимолётном недовольстве…

Несколько сильных, метких ударов, плавно переходящих в десятки, звуки звучных шлепков грубой кожи ремня о такую нежную и уязвимую кожу, покрывающую живую плоть. Когда на ягодицах Ники уже не осталось «живого места», когда вся её светлая от природы кожа покраснела, в некоторых местах подёрнулась мелкими царапинками, подаренными стальными клёпками и шипами на ремне, Хенси резко перевернула ремень, ударяя массивной бляхой, попадая по оцарапанной коже, вырывая из груди девушки-проститутки сдавленный, болезненный вздох – она не осмелилась ни кричать, ни стонать.

Ника ощутила внезапное тепло прикосновения, соприкосновения с телом мучительницы. Хенси подалась вперёд, вновь ложась на спину дрожащей девушки. Даже через слои одежды она чувствовала, как бьётся её сердце – как у молодой загнанной лани, которую настиг зловещий хищник, загоняя в угол, не оставляя шансов к побегу и спасению.

Но Ника и не хотела быть спасенной, она не желала этого, но сильно, слишком остро и безрассудно желала вновь отдаться в эти властные руки; она желала позволить сделать с ней всё, чего захочет эта черноволосая странная девушка, потому что она сама хотела этого не меньше, если не больше…

«Такого сумасшествия я никогда не испытывала раньше, – спутано думала Ника, кусая губы. – И едва ли испытаю вновь. Верно, для того, чтобы так гипнотизировать и очаровывать, нужно просто быть ею. И иначе никак».

Проведя кончиками пальцев по ягодицам девушки, прижимаясь сильнее к её спине, Хенси скользнула рукой ниже, проникая между покорно разведенными ногами Ники. Всего несколько прикосновений к поверхности трусиков, которые были уже ощутимо промокшими, брюнетка, не церемонясь, скользнула под них, тут же проникая в девушку-проститутку двумя пальцами, несколько раз двигая ими вперёд-назад.

Нике стало неуютно и стыдно от того, что она почувствовала, что ей осталось совсем немного до конца. Её поражало и удивляло, как у Хенси удаётся так скоро и легко завести её, заставить дрожать и течь, как последняя блядь, желая, чтобы она сделала ей ещё приятнее, вставила в неё что-нибудь, даже не важно – что, главное – сильнее, глубже, быстрее…

Девушка напряглась, вытянулась в струнку и инстинктивно свела ноги, чуть двинулась вперёд, пытаясь убраться от этой невыносимо сладкой пытки. Но Хенси все её метания вовсе не мешали, она взяла девушку за бедро, удерживая одной рукой, а второй ускорила движения, доводя Нику, заставляя её хныкать и отчаянно хватать ртом воздух.

Всего несколько минут и девушка-проститутка вздрагивает, сжимая внутренние мышцы, и кончает, стараясь при этом не кричать, ведь ей всё еще не было позволено открывать рот. Хенси продолжает движения ещё какое-то время, после чего достаёт из девушки пальцы, перепачканные в шёлковой влаге. Смазки так много, что она собирается на кончиках пальцев тягучими каплями и, всё же, падает вниз.

Ухмыльнувшись этой потрясающей картине, Хенси взялась за верх трусиков своей партнёрши и потянула. Тонкие нити белья впились в плоть, Ника тихо вскрикнула и тотчас замолчала вновь, покорно поворачиваясь лицом к клиентке.

– Снимай трусы и открывай рот, – приказала Хенси.

Ника поспешила исполнить приказ и тотчас в её рот погрузились пальцы брюнетка. Ощущая на языке собственный отчётливый вкус, блондинка закрыла глаза, посасывая, стараясь и… наслаждаясь. Ей нравилось, нравилось всё, что делала и ещё только могла сделать с ней прекрасная мучительница, как бы безрассудно и странно это не было.

– Хватит, – коротко скомандовала Хенси, вынимая пальцы изо рта девушки.

– Что ещё? – тихо спросила блондинка, часто облизывая губы.

– Пошли, – мягче сказала Хенси, беря девушку за руку и увлекая на второй этаж.

Когда они добрались до спальни, Хенси не стала включать свет, оставляя в комнате практически полную темноту, которая отдавала мистикой и опасностью. Ника судорожно вздохнула, когда брюнетка обняла её сзади, почти касаясь губами её длиной шеи, оставляя всего несколько незначительных миллиметров, что никак не могли скрыть жара дыхания и плоти.

– Я хочу, чтобы ты разговаривала, – сказала Хенси, медленно и почти невинно целуя Нику в шею.

– А что мне говорить? – выдохнула Ника, рефлекторно прогибаясь в пояснице, пытаясь сильнее прижаться задницей к бёдрам брюнетки.

– То же, что и в прошлый раз, – ответила Хенси, улыбнувшись несмышлёности проститутки. – Говори о своих желаниях, о том, чего тебе хочется… – она говорила это медленно, покрывая шею девушки поцелуями, разрывая ими фразы-предложения и лишая Нику возможности понять смысл.

Но она и не хотела понимать. Главное она услышала.

«Говори о том, чего хочешь, – думала Ника, повторяя про себя слова брюнетки, словно смакуя их, желая дольше удерживать их бархатный вкус и ощущение той непозволительной свободы, которую они дарили. – О том, чего хочу… – она закатила глаза, когда Хенси прикусила кожу на её шее в опасной близости от сонной артерии. Но эта опасность лишь больше распыляла. – Я хочу её… Безумно…».

– Я хочу тебя, – практически беззвучно выдохнула Ника, запрокидывая голову ещё сильнее.

– Тебя совершенно не слышно, – ответила Хенси ей куда-то в волосы. В её голосе отчётливо слышалась насмешка.

– Я хочу тебя, – повторила Ника. – Безумно хочу.

– Проси и получишь, – сказала Хенси. Её тон резко изменился, стал ещё более… демоническим.

Не включая света, ориентируясь в «родной» темноте, словно кошка, она толкнула Нику в спину, опрокидывая на кровать, после чего последовала за ней. Устроившись сбоку от девушки, Хенси начала водить кончиками пальцев по её ногам, то поднимаясь, то опускаясь, с каждым разом всё ближе подбираясь к гениталиям девушки, но всякий раз «давая заднюю», отступая назад.

Прикоснувшись к нежной внутренней поверхности бёдер Ники, проведя ладонью вверх, Хенси и сама удивилась тому, что кожа была влажной, скользкой.

«Как же ты меня хочешь… – подумала брюнетка, качая головой, продолжая невесомые, практически невинные ласки. – Как же тебе, должно быть, сейчас невыносимо пусто внутри…».

Она отодвинулась, пересаживаясь на край и доставая из тумбочки средних размеров страпон. Не желая сейчас раздеваться и не требуя этого от партнёрши, Хенси быстро закрепила на себе аппарат и вернулась к Нике, целуя её в шею и проводя рукой по внутренней стороне бёдер, побуждая развести ноги шире.

Проститутке повторять дважды не пришлось и, когда она исполнила немую просьбу, Хенси тотчас начала «входить» в неё, медленно погружая в её глубину гладкий и ещё холодный инструмент.

Ника вздрогнула, дёрнулась и прикусила губу, чувствуя, как её изнутри так приятно и непривычно заполняет материал искусственного члена.

– Это… – попыталась что-то сказать Ника, оборачиваясь, но Хенси не дала ей такой возможности, резко отводя бёдра назад, а затем вгоняя в неё искусственный фаллос до конца, сразу же начиная быстро и мощно двигаться. – Это… Ах! – вскрикнула Ника, падая лицом в матрас, начиная мять в кулаках простынь.

Брюнетка двигалась быстро, может быть, даже слишком, вгоняя инструмент в тело проститутки, вколачивая её в постель. Она вспотела, длинные пряди чёлки прилипли ко лбу, а грудь горела, ей не хватало кислорода. Открыв рот и запрокинув голову, Хенси потянула Нику за бёдра, заставляя её встать раком, покидая её тело и срывая стон разочарования с её искусанных, поалевших губ.

– Раздевайся, – приказала Хенси, но, пойдя наперекор своим же словам, начала самостоятельно срывать одежду с девушки-проститутки. – Раздевайся, – повторила она, когда на блондинке осталась одна блузка, прилипшая к взмокшей, разгоряченной коже.

Ника повернулась, садясь и пытаясь не слушающимися пальцами расстегнуть мелкие пуговицы на блузе, чувствуя, как с каждым мгновением нарастает напряжение в воздухе и в её теле.

– Я не могу, – слезливо, словно маленький ребёнок, сказала девушка, опуская руки.

«Придя на помощь» партнёрше, Хенси быстро расстегнула оставшиеся пуговицы, распахивая тонкую ткань и обнажая часто вздымающуюся грудь, облаченную в светлый кружевной бюстгальтер.

Оставив тонкую блузу на плечах блондинки, брюнетка пальцем поддела чашку на её лифчике, обнажая левую грудь и припадая к ней губами, засасывая. Ника не смогла сдержать стона и какого-то блаженного мычания, когда Хенси сперва прикусила её напряженный сосок, а затем начала отрывистыми движениями зализывать место укуса.

Освободив и вторую грудь девушки из «плена» белья, Хенси провела по ней пальцами, кружа вокруг соска, оглаживая чувствительный ореол, заставляя Нику вздрагивать и запрокидывать голову.

– Прошу тебя… – умоляюще прошептала Ника, когда Хенси вновь склонилась к ней, целуя между грудями, щекоча чувствительную кожу носом, раздражая обжигающим дыханием.

Блондинка вскрикнула, до крови прикусила губу, когда брюнетка прикусила сосок на её правой груди и сжала, начала выкручивать, а затем томительно поглаживать напряженный бугорок плоти на левой.

– Я хочу, чтобы ты кричала, – прошептала Хенси. Если мифология говорит истину, и демоны, в самом деле, существуют, именно таким голосом должен обладать ненасытный суккуб.

И Ника закричала, пронзительно закричала, когда брюнетка вставила в неё два пальца, умело сгибая их и попадая по той самой заветной и неизведанной зоне, что сулит неземное наслаждение. Но это было только начало, только начало…

Схватив девушку за плечи, Хенси швырнула её обратно на матрас, тут же нависая сверху. Блондинка ещё шире развела ноги, сгибая их в коленях, нетерпеливо приподнимая таз. Взяв основание искусственного фаллоса рукой, Хенси направила его в партнёршу, до половины входя медленно и аккуратно, а затем, поняв, что девушка под ней не испытывает ни боли, ни чего-либо подобного, вогнала всю длину, заполняя её до предела.

Запоздало вскрикнув, Ника провела дрожащей, взмокшей ладошкой по плечам Хенси, положила на её затылок и так смело притянула к себе, впиваясь в её горячие, обжигающие губы поцелуем.

Брюнетка двигалась быстро, невероятно быстро и мощно, трахая свою изнывающую партнёршу, имея её тело и душу, заставляя её кричать, царапаться, хныкать и дёргаться под ней. Ника не могла понять, чего ей хочется больше: избавиться от этой невыносимо приятной пытки, сделать так, чтобы нехилый аппарат перестал терзать её тело или, напротив, отдаться до конца, до предела, раскрыться ещё больше?

– Хенси, прошу тебя! – закричала Ника, цепляясь за плечи брюнетки, мёртвой хваткой вцепляясь в её майку, которой она так и не сняла. – Прошу тебя, прошу…

Эти крики оглушали, они были высокими, надрывными и звучали так близко к ушам, что в голове начинало звенеть. И, верно, не только от громкости…

Перестав держаться на локтях, Хенси взяла Нику за бёдра, прижимая к себе сильнее, углубляя и без того глубокое проникновение. Блондинка под ней выгнулась и закричала, задрожала, царапая покрывало под ними, и кончила.

Верно, это продолжалось несколько томительных минут: невыносимо долгих и очаровательных. Ника дрожала всем телом, часто выгибаясь с такой силой, что рёбра под её светлой кожей начинали выпирать так, словно там не было ни миллиметра мяса, ни грамма жира.

Подождав, пока девушка под ней затихнет, Хенси прекратила движения и поцеловала её, горячо шепча после:

– Кончила?

– Д… Да… – мысли были настолько разбросаны, разодраны зубодробительным оргазмом, что даже такой простой и односложный ответ дался Нике непросто. – Это было божественно…

– Я знаю, – спокойно ответила Хенси. – Теперь – моя очередь.

Девушка ухмыльнулась и отстранилась, покидая расслабленное тело блондинки, снимая страпон и откладывая его на тумбочку. Она стянула с себя футболку, бросая её на пол, садясь и широко раскидывая ноги. Хенси часто облизывала пересохшие от обжигающего дыхания губы и чувствовала, как невыносимо мокро и горячо у неё в трусиках, как сильно её плоть требует разрядки.

Без лишних слов Ника подползла к Хенси, расстегивая пуговицу и молнию на её брюках, но не снимая их. Она невесомо прикоснулась к губам брюнетки, аккуратно, чувственно целуя, опускаясь по её щекам к острым ключицам, к изрисованной тёмными чернилами грудной клетке.

Хенси вздохнула и облизала губы, когда Ника поцеловала нежную кожу между её грудей, совсем слегка прикусила, но тотчас оставила агрессивные попытки, чувствуя, как напряглась от этого брюнетка.

– Прости, – едва слышно прошептала блондинка, целуя её живот, оглаживая бока. – Прости…

– Продолжай, – сказала Хенси, запрокидывая голову, когда Ника начала целовать низ её живота. – Только никаких укусов и подобного.

Ника зачем-то кивнула, хотя в такой темноте Хенси едва ли могла это видеть. Продолжая покрывать живот девушки влажными поцелуями, она медленно стягивала с неё брюки, задерживаясь около колен, отодвигаясь назад и освобождая от них брюнетку уже полностью.

Насколько Хенси любила растягивать удовольствие своих партнёров, превращать его едва ли не в пытку, в истязание желанием, настолько она не любила, так сказать, когда возятся с ней. Точные проверенные ласки, быстрый и гарантированный оргазм – вот то, чего требовала брюнетка и всякий раз получала от своего нового любовника или любовницы.

Откинувшись назад и облокотившись на локти, Хенси раскинула ноги и закрыла глаза. Ника медленно и бесшумно подползла к ней, даже матрас, казалось, не прогнулся под ней, желая сохранить её инкогнито. Подцепив трусики девушки пальцами, Ника припала губами к её напряженному, налитому свинцом желания низу живота, даже не целуя, просто прижимаясь, ощущая это томление мышц и энергии.

Стянув с девушки бельё, Ника осторожно провела кончиками пальцев по её мокрой промежности, нежно касаясь, аккуратно оглаживая, словно нечто проверяя. В груди что-то странно и томительно заныло, сжалось, пугая свою хозяйку неразумным чувством, которое, казалось, в этот самый момент, а, может, и гораздо ранее начало зарождаться в глупой сердечной мышце.

Устроившись между раскинутых ног брюнетки, девушка-проститутка медленно склонилась, прикасаясь к ней губами, ощущая этот терпкий пьянящий вкус и запах возбуждения, закрывая глаза и отдаваясь этому с головой.

Она не чувствовала себя сейчас проституткой, девушкой по вызову – она ощущала себя трепетной возлюбленной, которая хочет, жаждет доставить истинное удовольствие предмету своего трепета, подарить его телу желанную разрядку и заслуженный покой. И, конечно, она не смотрела на Хенси, как на одну из тех, кто вызывал её, заказывал, словно утку на стол, и чьих лиц и имён она не помнила, не желала запоминать.

С ней, с Хенси, всё было иначе. Ника не только не желала забывать её, она её помнила и, порой, оказываясь в постели с кем-то совершенно другим, она закрывала глаза и представляла себе её: её взгляд стальных глаз, демонический прищур и властный тон, от которого суставы выкручивало сладким желанием. Верно, именно поэтому сейчас она не только дарила наслаждение, но и получала его, испытывая невыносимое томление, которое хотелось продлить ещё дольше.

Она потянулась одной рукой вниз, начиная ласкать себя между ног, кружить вокруг вновь возбужденного, чуть ли не трепещущего клитора, периодически давить на него, задевать ногтем, от чего хотелось кричать и выть. Но она не позволяла себе этого, сейчас было не её время, не её час – сейчас всё удовольствие предназначалось для Хенси, отдавалось ей, как заслуженная награда, и то, что Ника, подобно мелкому воришке, отхватила себя кусочек этого тягучего наслаждения, было скорее приятной неожиданностью, недели обещанной данностью.

Хенси вздохнула, чувствуя, как её обжигающее рваное дыхание прокатывается по губам и теряется где-то в разгоряченном, пропахшем сексом пространстве спальни. Она чувствовала, что конец скор и близок, что вот-вот станет очень хорошо. О, как она любила этот момент!

Откинув голову сильнее, открыв рот и жадно хватая воздух, она начала двигать бёдрами, лишний раз доказывая свою доминирующую, ведущую позицию, доставляя себе ещё больше блаженства, которого и так уже было много, слишком много. Оно текло по венам, проникая в каждый орган и расстраивая его работу, заставляя работать в ритме похоти и желания, а низ её живота налился уже такой тягучей сталью, что она проливалась наружу шёлковой влагой, скользила по бёдрам.

Конец был близок, и это было прекрасно. Это было прекрасно, это было…

И вот долгожданная вспышка пронзает тело темноволосой девушки, заставляя её выгнуться и вцепиться в длинные волосы своей партнёрши, притягивая её к себе, не позволяя отстраниться раньше, чем Хенси изопьёт последние капли экстаза, напьётся им допьяна. Но Ника и не собиралась останавливаться. Истово лаская брюнетку, чувствуя, как сокращаются, дрожат её мышцы, извлекая из глубины тела всё новые и новые искры головокружительного экстаза, она продолжала скользить пальцами между своих половых губ.

Ей не хватило всего несколько мгновений, чтобы разлиться на простыни, задрожать от наслаждения. Почувствовав, что Хенси полностью расслабилась под ней, может быть, даже заснула, Ника замедлила свои ласки, напоследок проводя языком по обжигающей горячей плоти и отстраняясь. Её тело требовало разрядки, а внутри всё скручивало от желания, но она не посмела продолжить ласкать себя.

Блондинка сидела, покорно ожидая, тяжело дыша. И пытаясь хоть чуть-чуть унять пожар внутри и набат сердца в груди. Верно, именно из-за этой «сердечной бури» она пропустила тот момент, когда Хенси подползла к ней и, обняв со спины, скользнула рукой ей между ног. Сладостно вздохнув-всхлипнув, она шире развела ноги и завела руку назад, гладя свою любовницу по щекам, волосам, притягивая её к себе за шею.

Болезненный укус, мучительный стон Ники. Хенси давит на её набухший, твёрдый клитор, выкручивает его, заставляя девушку в её руках выгнуться дугой. Второй рукой брюнетка также скользит к промежности девушка, проникая в неё, вставляя два пальца.

Блондинке понадобились всего несколько движений умелых пальцев в её жаркой, обжигающей глубине, чтобы она закричала, выгнулась и забилась в руках брюнетки, долго и остро кончая, на несколько минут забывая даже своё имя.

Вспотевшие и измотанные они упали на кровать, пытаясь выровнять сбитое дыхание. На Хенси навалилась приятная сонливость, которая привычно посещала её после разрядки. Бесшумно зевнув, девушка убрала со лба мокрые от пота волосы и закрыла глаза.

– Хенси, – негромко спросила Ника, вглядываясь в лицо любовницы, черты которого она уже достаточно хорошо различала во тьме. – Можно мне остаться на ночь?