Текст книги "Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?"

Блондинка не смогла сдержать разочарованного всхлипа, когда Хенси оторвалась от её губ, отстраняясь. Но в следующий миг брюнетка реабилитировалась, исправляя положение и переводя его в иную плоскость. Мягко толкнув спутницу в плечо, она побудила её лечь на спину. Ника покорно исполнила «приказ», ложась и смотря на брюнетку из-под опущенных ресниц.

Хенси подползла и нависла над Никой, застывая так на несколько секунд, держась на руках, не прикасаясь и муча. Аккуратно опустившись на блондинку, словно боясь, что ей может быть тяжело или больно, Хенси посмотрела ей в глаза, и во взгляде её сейчас читалось так много… Так много, что у Ники внутри, в ответ на этот взгляд, оборвалось что-то, сошла лавина, проносясь под кожей. Она прикрыла глаза и в этот самый момент брюнетка склонилась к ней, припадая к её губам, целуя настойчиво, властно.

Нике это нравилось, она с удовольствием отвечала, тянясь за губами брюнетки, когда она отстранялась, играя, издеваясь. А когда она почувствовала, как Хенси расстегивает пуговицу, а затем и молнию на её джинсах, проникая в них рукой, у девушки внутри и вовсе что-то оборвалось, растеклось обволакивающе-тёплой лужицей.

Она не смогла сдержать стона, когда брюнетка провела пальцами по ткани трусиков, которая была ощутимо мокрой, раздражая самые чувствительные участки тела.

– Всегда мало? – смеющимся тоном спросила Хенси, но не стала дожидаться ответа, вновь припадая к губам девушки под собой и, одновременно, проникая ладонью под ткань её трусиков и вводя в неё два пальца.

Верно, стон, сорвавшийся с губ Ники, мог встревожить всю округу, не заглуши его умелые и такие горячие губы Хенси. Блондинка выгнулась, смело подаваясь бёдрами навстречу движениям брюнетки. Она не делала перехода, не давала времени привыкнуть – это всё было не нужно. Она двигала пальцами быстро, но не резко – плавно, скользя внутри тела девушки под нею, заставляя её стонать и скулить, шумно дышать и выгибаться в спине, жмуря глаза.

– Хенси я… – сбивчиво, словно в бреду, попыталась сказать Ника, но Хенси её оборвала.

Резко оторвавшись от губ блондинки, Хенси распахнула её и без того разметавшийся кардиган ещё больше, дёргая майку наверх. Оголив её живот и часто вздымающуюся грудь, брюнетка легко сдвинула мешающийся бюстгальтер, припадая к соскам блондинки, засасывая, целуя, а затем прикусывая. Вместе с этим она слегка изогнула пальцы, которыми яростно двигала внутри тела любовницы, задевая особую зону, что отозвалась в теле блондинки сотней электрических разрядов.

Всего несколько движений, тяжёлое дыхание, поцелуи-укусы – и Ника выгибается дугой, забывая о том, где они и крича, оглушая своим высоким криком округу. Дождавшись, когда любовница окончательно затихнет, обмякнет в её руках, Хенси аккуратно вынула руку из её штанов, бросая взгляд на свои пальцы, перемазанные в шёлковой прозрачной влаге.

Когда Ника открыла глаза, брюнетка осторожно коснулась влажными пальцами её губ. Блондинка тотчас вобрала их в рот, облизывая от собственного вкуса, томно прикрывая при этом глаза.

– Пошли, – сказала Хенси, освободив рот блондинки от своих пальцев.

Она встала и протянула Нике руку, помогая встать. Хенси отвернулась, прикрывая ладошками огонёк зажигалки от лёгкого ветра, и закурила, выпуская тугие струи дыма, ожидая, пока спутница приведёт себя в порядок.

– Мне кажется, тебе пора домой, – сказала Хенси, когда они вернулись на улицу.

– Наверное, – растерянно ответила блондинка.

– Я тебя проведу. Не стоит одной по вечерам ходить.

– А ты? В смысле, – поправилась Ника, – как ты потом будешь возвращаться?

– А если на меня кто-то нападёт, то он пожалеет, – честно и совершенно спокойно ответила Хенси, выкидывая окурок и вновь закуривая. – Часа через два пожалеет…

– А почему через два? – поинтересовалась Ника.

– Ну, как в себя придёт, так и пожалеет, – ответила Хенси, выпуская горький дым и улыбаясь.

Они шли долго, на улице успело окончательно стемнеть. Ника жила далеко, но они совершенно не заметили ни этого расстояния, ни потраченного времени.

– Здесь я и живу, – сказала блондинка, останавливаясь около подъезда старого дома.

– Хорошо, – ответила Хенси, убирая руки в карманы. – Думаю, пора прощаться.

– А…А, может быть, зайдёшь? – с надеждой в голосе спросила блондинка. – У меня как раз соседка уехала, – неуверенно добавила она.

Хенси вопросительно изогнула бровь, с лёгким прищуром глядя на спутницу, которая мялась и робела под её взглядом.

– Впрочем, – наконец ответила она, – почему бы и нет?

Блондинка радостно улыбнулась и взяла брюнетку за руку, показывая дорогу. Хенси немало удивилась за те минуты, что они поднимались: старый дом, в котором даже не было лифта, на одном из четырёх этажей не горел свет, а ещё в подъезде немного пахло сыростью. Пока Ника открывала дверь, Хенси стояла у неё за спиной, разглядывая свою милую и такую простую спутницу, думая о том, что это всё так глупо и бессмысленно…

Пройдя вслед за блондинкой в квартиру, Хенси огляделась – узкий и длинный коридор, несколько пар обуви около входной двери, открытый шкаф, большое зеркало с полкой около него и парой цветных листков-заметок. Всё это было так мило и просто, в этом месте даже не пахло «рукой дизайнера», к которой привыкла Хенси, не было ни намёка на дорогую мебель.

– Там моя комната, – робко сказала Ника.

Когда они зашла в помещение, Хенси огляделась, отмечая очевидную бедность обстановки, но, в тоже время, комната выглядела ухоженной, в ней было приятно находиться, чего нельзя было сказать о спальне самой Хенси, несмотря на всю стоимость её убранства.

– Может быть, – спросила Ника, садясь на кровать рядом с Хенси, – хочешь чего-нибудь?

– Я бы не отказалась от кофе.

Девушка проводила блондинку взглядом, слегка откидываясь назад и упираясь ладонями в матрас. Всё это выглядело, как дешёвая американская мелодрама, всё было слишком утопичным, чтобы быть правдой, но…

«Но почему бы не довольствоваться тем, что есть? – подумала Хенси, закидывая нога на ногу и рассматривая фото и просто картинки на стенах. – Сейчас мне приятно находиться здесь. И Ника… мне хорошо с ней».

Глава 29

Хенси вернулась домой утром, бросая ключи на тумбу, скидывая ботинки и сразу же направляясь в душ. Усиленно намыливая голову, девушка крикнула:

– Филипп! Иди сюда!

Она повторила эту фразу три раза с небольшими интервалами между ними прежде, чем с той стороны двери услышала ответ:

– Ты звала меня, Хенси?

– Не мычи под дверью, а заходи! – крикнула она, пытаясь перекричать шум воды. – Я тебя почти не слышу!

– Ты же в душе?

– И что?

Решив послушаться, парень медленно открыл дверь, проходя в жаркое и влажное помещение. Хенси выключила воду и, обернувшись полотенцем, вышла из душа, направляясь к зеркалу. Протерев зеркальную поверхность и взглянув на домработника через отражение, она сказала:

– Приготовишь завтрак на двоих. Думаю, мой «гость» проголодался…

– Кофе? Чай?

– Я люблю кофе, – Хенси нахмурилась. – Мне казалось, ты уже должен был это выучить.

– А тот парень?

– А он пьёт чай.

– Ему больше нравится чай?

– Какая разница, что ему нравится? – спросила Хенси, откладывая полотенце, которым подсушивала волосы. – Филипп, советую тебе – задавай поменьше глупых вопросов, очень советую…

– Да, я помню, что я слишком часто открываю рот, и что мне за это может быть, – кивнул парень.

– Тогда, в чём проблема? – Хенси снова повернулась к парню, оглядывая его с ног до головы. – Почему я тебя всё ещё вижу?

– Уже всё? То есть… Я думал, будут ещё задания.

Хенси задумалась на несколько секунд, затем подняла с пола штаны и бросила парню, случайно, но от того не менее болезненно ударяя его бляхой ремня.

– Постираешь вещи, – сказала девушка. – И в спальне заберёшь грязную одежду, и в гостиной, и… – она нахмурилась. – В общем, походи по дому и собери всё.

– Хорошо, – кивнул парень, пытаясь сложить вверенные ему штаны. – Это всё?

– Всё. Иди, готовь. Надеюсь, ты дойдёшь до кухни раньше, чем я досушу волосы.

– Тебе же ещё и одеться надо, думаю, я точно успею, – ответил парень.

– Это мой дом, если я захочу, я могу ходить абсолютно голой.

– Но ты же не будешь этого делать?

Словив взгляд Хенси, который не предвещал ничего хорошего и причинял почти физическую боль, Филипп поспешил поправиться:

– Я имел в виду, что это неприлично, да и холодно… – он посмотрел на девушку, пытаясь понять, стоит ли бежать или ещё рано? – Простудишься…

– А ты договоришься, и что? – грубо ответила Хенси. – Всё, иди и не беси меня, – раздражённо добавила она. – И, если ты положишь мне в кофе сахар, я вылью его тебе на голову, – она сделала паузу и посмотрела на парнишку. – И предварительно я его разогрею до состояния кипятка. Усёк?

– Ты злая, – тихо сказал парень, хмурясь.

Хенси, молча, подошла к нему, вынимая из своих брюк ремень. Намотав его на руку, девушка обошла парня и со всей силы ударила его по заднице. Филипп подскочил на месте, пытаясь отойти, но Хенси ловко и легко схватила его за плечо, удерживая одной рукой, а второй вновь ударила.

– Не надо! – высоко вскрикнул домработник, после четвёртого удара.

– Надо, – спокойно ответила Хенси, беря ремень удобнее и добавляя: – Надо ещё штаны снять, а то не те ощущения…

Несмотря на попытки парнишки удержать её руки, она легко стянула с него штаны, тем не менее, оставляя трусы и ударяя. Без джинсов, плотная ткань которых служила своеобразной защитой, удар получился по-настоящему болезненным.

– Тебя в детстве пороть нужно было, чтобы края видел, – сказала девушка, ударив в последний раз и бросая ремень к штанам. – Но, раз этого твои родители не делали, я буду исправлять их ошибку.

– Моя мама меня любит, – обижено отозвался Филипп, держась за пятую точку.

– Любовь – любовью, а пороть нужно было, – парировала Хенси. – Хотя, лучше отец, у мужчин удар, обычно, лучше.

– Мой отец умер ещё до того, как я родился, – изменившимся тоном ответил Филипп.

Хенси вновь посмотрела на парня, который стоял к ней спиной, но даже так было заметно, что ему неприятно от того, что девушка напомнила ему об утрате. Тема семьи всегда была для Хенси особенной, она относилась к этому с каким-то трепетом, которого не удостаивались иные темы, потому сейчас ей самой стало неприятно от того, что она заставила парня вспомнить о боли.

– Извини, – тихо сказала Хенси, хмурясь. Ей было так странно просить прощения у собственной прислуги.

– Ничего, – ответил парень, натягивая штаны обратно.

Он повернулся к Хенси лицом и выдавил что-то на подобии улыбки.

– Я семнадцать лет привыкаю к этой правде, – продолжил парень. – Уже почти привык, – теперь уже он улыбнулся искренне и пожал плечами.

– Всё, иди, – сказала девушка. – Я…

– Хочешь есть, – закончил за неё парень, проскальзывая к двери. – Да, я всё помню. Сейчас я быстренько что-нибудь приготовлю.

– Не просто что-нибудь, – крикнула ему вслед Хенси. – А съедобное что-нибудь!

Кулинарный талант Филиппа был весьма спорным и имел волнообразную форму – чаще всего ему не удавались именно завтраки. Наверное, у Хенси была такая карма – домработники, которые плохо готовят. И Себастьян, и теперь Филипп не особо хорошо умели справляться с плитой, лишь Джулия была в этом искусна. Но, если Себастьян хотя бы убирался отлично и делал это удивительно тихо и незаметно, то Филипп и в этом не отличался умением, хоть и обещал, что научится.

Если подумать, Хенси вообще не понимала, почему до сих пор не вышвырнула этого мальчишку на улицу. На самом деле, ей было просто лень искать ему замену, вновь ходить куда-то, договариваться… К тому же, как бы этот парень не бесил её, было в нём и в их отношениях нечто такое, что где-то глубоко в душе нравилось Хенси и было ей приятно.

Он, Филипп, был другим – он не был похож на всех тех, кто окружал Хенси, он не видел всего того, что составляло её мир и жизнь. Его жизнь была обычной, такой, которую девушка уже почти и не помнила. А ещё он её не боялся. Филипп полностью зависел от неё, он понимал это и признавал, готов был подписаться на что угодно, но, тем не менее, в его глазах не было тех страха и трепета, которые привыкла видеть Хенси.

Это было странным, но девушка не очень спешила, даже конкретно медлила с тем, чтобы запугать парнишку, сломить его волю – а ведь ей это ничего не стоит! А он, Филипп, понимая, что ходит по краю, всё же позволял себе «опасные» высказывания, неуместные замечания и прочее, отчего тонкий лёд под его ногами мог провалиться, роняя парня в бездну.

«Никогда не думала, что я стану такой сентиментальной», – подумала Хенси, зализывая волосы назад, а затем возвращая на привычное место.

Слегка зафиксировав причёску лаком, девушка стремительно покинула ванную комнату, перемещаясь в спальню и одеваясь, после чего спустилась вниз.

– Я почти успел, – сказал Филипп, оторвавшись на мгновение от плиты. – Сейчас будет готово.

– Кофе, – односложно потребовала Хенси, садясь за стол и вытягивая под ним ноги.

– Кофе уже готов, – кивнул парень, продолжая стоять спиной к девушке и что-то мешать в сковороде.

– Кофе мой дай мне! – более развёрнуто повторила девушка, повышая тон.

Парнишка подскочил от неожиданности, но быстро пришёл в себя и, взяв её любимую большую чёрную кружку, передал её девушке.

– Про сахар я помню, – сказал Филипп, наблюдая за тем, как Хенси медленно отпивает горчащий напиток.

– Значит, инстинкт самосохранения у тебя всё же есть, – ответила девушка, смотря на парня поверх чашки. – Филипп, мне кажется, или ты готовишь только одну порцию?

– Две, – возразил парень, возвращаясь к плите. – Просто, я готовлю разные блюда – второе в духовке.

«И одно из них непременно подгорит», – подумала Хенси, но вслух возмущаться не стала, полностью концентрируясь на кофе и быстро забывая о том, что на кухне находится ещё кто-то, помимо неё.

Глава 30

С каждым новым днем я становлюсь слабее.

Ты ставишь меня на колени

Перед собой. Я дышу еле-еле,

Но все еще живой и до сих пор с тобой.

Evil not alone, Кровавая Мэри©

Когда тяжёлая стальная дверь отворилась и на пороге его персональной тюрьмы появилась Хенси, Мориц демонстративно отвернулся, смотря в стену. Он совершенно не хотел смотреть в глаза своей больной мучительнице, но ещё больше ему не хотелось показывать ей то, что он боится её после их последней встречи. Пусть это и является абсолютно нормальной реакцией психически адекватного человека – сторониться того, кто тебя ненавидит, и кто может сделать с тобой нечто очень болезненное, парень всё равно не хотел показывать свою слабость. Сейчас, когда у него не было никаких физических возможностей защитить себя, противостоять Хенси, внутренняя сила виделась ему единственным спасением. И пусть она слегка покачнулась после извращенных «игр» Хенси со скальпелем, Мориц всем сердцем желал сохранить хотя бы её видимость, потому что, увидь брюнетка в его глазах хотя бы намёк на слабость, это будет означать, что она победила. А Трюмпер собирался ещё побороться за жизнь…

Двигаясь медленно и плавно, девушка прошла половину расстояния до столба, у которого сидел прикованный парень, и замерла, смотря на него. Голый торс, перемотанный белоснежными бинтами – порезы не представляли опасности для жизни, но врач решил перестраховаться – загорелая кожа и качественные рисунки татуировок на ней, тёмные джинсы и ошейник, который всякий раз заставлял Хенси улыбнуться, когда она бросала взгляд на парня. Но самым «вкусным» в образе парня было, как обычно, его лицо, его выражение лица – демонстративно-безразличное, надменное, прямо кричащее: «Тебе меня не сломать!».

«Посмотрим», – подумала Хенси, прищуриваясь и делая шаг вперёд, обращаясь к старательно избегающему её взгляда парню:

– Трюмпер, чего же ты не здороваешься со мной? – она говорила наигранно обижено, так, словно они были старыми друзьями.

Мориц ничего не ответил, только слегка поменял позу, обхватывая колени руками и отворачивая голову ещё сильнее. Жилы на его шее и желваки на челюстях слегка вздрогнули, что выражало его внутреннее раздражение, напряжение и, вероятно, ещё много чего.

– Я же могу и обидеться… – продолжила Хенси, делая ещё один шаг в сторону парня.

– Я не хочу тебя ни видеть, ни, тем более, разговаривать с тобой, – ответил, но, скорее, процедил сквозь зубы Мориц. Игра в равнодушие не удалась.

– Очень жаль, – вздохнула девушка. – А я хотела с тобой поговорить…

– О чём нам с тобой говорить, Литтл? – спросил парень, всё-таки поворачивая голову и смотря на собеседницу. – Ты – больная психопатка

– Я бы, на твоём месте, лучше следила за словами, – стальным тоном ответила девушка. – Или тебе так нравится боль, что ты намерено меня провоцируешь?

– Не подходи ко мне! – вскрикнул Трюмпер, когда Хенси двинулась в его сторону. Уйти далеко он не мог, потому просто прижался спиной к столбу, тяжёлым взглядом наблюдая за девушкой.

– Как скажешь, – ответила брюнетка, останавливаясь.

Брови Трюмпера удивлённо дрогнули вверх, сговорчивость бывшей одноклассницы поражала и, мягко говоря, шокировала, но он взял себя в руки, спрашивая:

– Очередной план, Литтл?

– Ты о чём?

– О том, что ты задумала… – парень на мгновение нахмурился, прогоняя в голове обрывки воспоминаний о «счастливых мгновениях», проведенных в этом подвале. – Я слишком хорошо помню, на что ты способна…

– Тогда… – девушка подошла к парню, игнорируя то, как он напрягся при этом, и склонилась к его лицу, продолжая: – Тогда, Трюмпер, почему ты ведёшь себя, как тупая безмозглая тварь?

По всему было видно, что парень хотел что-то ответить, но, проглотив негодование, сдержался.

– Чего ты хочешь? – прямо спросил он, вздыхая и смотря на девушку.

– Поговорить, – спокойно ответила Хенси.

– Это странное желание… – Мориц нахмурился, добавляя: – Только поговорить? И всё? Знаешь, Литтл, что-то мне слабо верится в то, что ты не обманешь.

– А у тебя есть выбор?

Парень поджал губы, как же ему было противно признавать, что, в самом деле, у него нет выбора, кроме как послушаться. Нет, теоретически, он мог послать её куда подальше, но он ещё от скальпеля не до конца отошёл и совершенно не желал новых измывательств, на которые извращенная психика Хенси была горазда…

Пронаблюдав за внутренними метаниями парня, за этим тягостным выбором, что так явственно читался в его карих глазах, брюнетка хмыкнула и вновь обратилась к Морицу:

– А ещё я хочу выпить.

– Пей, – ответил он, и тихо добавил: – Кто же тебе запретит…

– Нет… – девушка покачала головой и опустилась на пол.

Мориц невольно вздрогнул. Несмотря на то, что девушка находилась на достаточном расстоянии от него, парню бы хотелось, чтобы она была дальше… Намного дальше, например, в Австралии.

– Нет, – повторила Хенси. – Я хочу выпить с тобой. Как ты к этому относишься?

Мориц несколько секунд помолчал, вспоминая и прогоняя в голове все возможные варианты ответа и развития событий.

– Хенси, я не хочу с тобой пить…

– О, – перебила его девушка, хлопая в ладоши, – ты обратился ко мне по имени, прогресс!

Парень снова поджал губы, злясь на себя за то, что попробовал говорить с этой психопаткой нормально. Перестав улыбаться, Хенси спросила его:

– Что ты там говорил, Трюмпер?

– Я сказал, что не хочу с тобой пить… – не очень уверенно ответил парень. Поведение девушки казалось странным, оно выбивало из колеи.

– Почему?

«Сука, тебе ещё и причины нужны?! – подумал парень, его шоколадные глаза полыхнули огнём. – А того, что ты со мной делала, тебе не достаточно?!».

Проглотив негодование, он ответил:

– Я не хочу с тобой пить, Литтл, потому что, всякий раз, когда ты приходила ко мне с бутылкой, это заканчивалось для меня плохо…

– А если быть точнее, то не для тебя всего, а для твоей задницы, – добавила девушка и усмехнулась. – Подожди…

Мориц, молча, проследил взглядом за Хенси, которая покинула помещение, но уже через несколько секунд вернулась, держа в руках бутылку Jack Daniel’s.

Вернувшись на прежнее место, девушка открутила пробку, но отпивать не стала, обращаясь к парню:

– Ну, Трюмпер, как ты относишься к тому, чтобы выпить со мной?

Мориц посмотрел сперва на Хенси, затем на бутылку в её руках, которую девушка протягивала ему, он нахмурился. Парень пытался играть с бывшей одноклассницей по старым правилам, но… Но получалось, что они больше не действовали – Хенси изменилась, заметно изменилась, и Мориц пока что не мог понять, как ему к этому относиться и что это для него может значить…

– Давай, – всё-таки ответил парень, протягивая руку и беря бутылку виски.

– Пей, не бойся, не отравлен, – сказала девушка, видя, как сомневается парень. Голос её звучал спокойно, даже по-доброму, но от него сквозило арктическим холодом.

– Кто тебя знает, – тихо отозвался Трюмпер, хмурясь, а затем выдыхая и делая глоток.

Он поморщился от горечи: крепкий напиток прокатился по горлу, опаляя его, и ударил в желудок.

– Вот, скажи мне, Литтл, – спросил парень, возвращая бутылку девушке, – почему ты всё время пытаешься меня напоить?

– А ты против? – спросила она, но не стала дожидаться ответа, говоря: – Просто, я люблю выпить… так разговоры получаются более душевными.

Она произнесла последнее слово с такой интонацией, что Морица передёрнуло, но он постарался не показать этого.

– А нам есть, о чём говорить? – поинтересовался парень, вновь принимая бутылку и делая глоток.

– Мне казалось, нас многое связывает…

– Ага, особенно меня, – хмыкнул Мориц, косясь на цепь. – Может быть, ты меня отпустишь? – глупая попытка, но, мало ли…

– А ты меня отпустил?

Парень опустил глаза, изучая взглядом бутылку. Ему было нечего ответить на это обвинение, но он решил попробовать.

– Хенси, – обратился к девушке парень, – неужели, ты будешь до моего последнего вздоха припоминать мне ту ошибку? Тебе не кажется, что слишком много лет прошло и… – он сглотнул. – И что ты уже отомстила?

«Такое не забывается…», – подумала девушка. На мгновение в её глазах плеснулась печаль и болезненная тоска, она отвернулась, чтобы не показать этого врагу.

– Давай, не будем об этом? – спросила Хенси, справившись с эмоциями.

– Хорошо, – кивнул парень, крутя в руках бутылку. – Эм… что тогда?

– Расскажи, как жил? – спросила Хенси, видя смятение парня. – И… как выжил?

«Да благодаря тебе, едва из ума не выжил я», – подумал Мориц, но озвучивать это не стал, опуская взгляд.

Какое-то время помолчав, парень пожал плечами, говоря:

– Я не знаю, как выжил… – он нахмурился, словно пытаясь вспомнить то, чего вспомнить никак не мог в силу травмы. – И я, вообще, очень удивляюсь тому, что выжил… – он помедлил и поднял взгляд на девушку. – Я думал, ты доведёшь своё дело до конца…

«Я? – удивлённо подумала Хенси, но не показала виду. – Ты думаешь, Трюмпер, что это я прислала в то утро Бруно, чтобы пристрелить тебя? Ха, какой же ты глупый! Но это, определённо, к лучшему…».

– Так я и думала, что довела, – спокойно ответила Хенси, беря бутылку и делая глоток, не сводя взгляда с парня. – Все эти годы я считала тебя мёртвым. Ирония судьбы, не так ли?

«Это точно», – подумал Мориц.

– Я тебя тоже считал мёртвой, – сказал парень.

– Да, помню, – отмахнулась девушка, вновь делая глоток крепкого виски.

– А зачем ты распустила этот слух?

– Какая теперь разница?

Не найдя, что ответить, Трюмпер пожал плечами. После нескольких минут молчания Хенси сунула парню в руки бутылку, спрашивая:

– Чего замолчал?

– Потому что, Хенси, с тобой никогда нельзя быть уверенным в том, за какую фразу поплатишься…

– А в школе ты был куда более разговорчивым и смелым.

– А ты бы сильно смелела, будь ты на моём месте?! – не выдержав, рявкнул парень.

Мориц понял, что сказал лишнего и сгоряча, но было поздно – слов не вернёшь назад, ровно как и поступков. За это парень клял судьбу уже не один раз…

– А ты думаешь, Трюмпер, что мне было намного лучше? – стальным тоном спросила Хенси, у Морица мурашки побежали по спине от этого тона. – Ты правда думаешь, что мне понравилось, когда вы меня впятером драли и избивали? Когда бросили на этом грёбанном пустыре умирать?! Ты думаешь, мне было приятно корчиться от боли и истекать кровью, давясь вашей спермой?!

Хенси сорвалась на крик, на высокий, истерический крик. Мориц смотрел на неё, уже тысячи раз жалея о том, что открыл рот, но было поздно, слишком поздно. Брюнетка встала и подошла к парню, со всей силы ударяя по лицу. Щёку обожгло болью, а в голове загудело от удара, но он не издал ни звука, лишь зажмурился.

– Какая же ты мразь, Трюмпер, – стальным тоном объявителя приговоров сказала Хенси. – Ты так жалок, что даже не можешь понять и признать свою вину… Мне жаль тебя.

– Отпусти меня… – тихо попросил парень.

Он понимал, что эта просьба не имеет смысла, но, всё же, попытался воззвать к тому человеческому, что, возможно, ещё осталось в этой девушке, пока не разразился пожар…

– Отпустить, Трюмпер? – переспросила Хенси, склоняясь к парню, который смотрел в пол, не решаясь поднять глаза. – Ты просишь меня тебя отпустить? – повторила девушка.

– Да, – негромко ответил парень, глотая ком в горле. – Прошу тебя…

Хенси резко приблизилась к парню, максимально сокращая расстояние между ними и хватая за волосы на затылке. Мориц скривился от боли, но промолчал, всеми силами давя в себе слёзы боли, что так и накатили на глаза.

– А ты меня отпустил? – спросила девушка, шипя парню в ухо, щекоча его кожу своим горячим, пахнущим крепким спиртным дыханием. – А ты меня отпустил, мразь?! – повторила она, дёргая Морица за волосы и отодвигая от себя, заглядывая ему в лицо. – Ты меня не отпустил… – она покачала головой и встала, добавляя: – Так какого чёрта я должна тебя жалеть? А?

Мориц открыл рот, чтобы что-то сказать, попытаться защитить себя хотя бы словом, оправдать себя, но эта слабенькая попытка тотчас стала бесполезной и напрасной. Хенси обернулась в сторону двери, бросая кому-то:

– Заходите.

Трюмпер нервно сглотнул, когда в помещение зашли двое охранников девушки – их появление не предвещало парню ничего хорошего. Всё его тело как-то сжалось, словно вспомнив ту боль, что пронзала его от ударов скалоподобных мужчин. Он вспомнил, как болели его рёбра и было трудно дышать, каким слабым он себя чувствовал тогда…

– Руки ему держите, – стальным тоном приказала Хенси, доставая сигарету и закуривая.

Мужчины подошли к Морицу, легко ставя его на колени и скручивая руки за спиной. Хенси не спешила подходить к пленнику: она курила, наблюдая за парнем с лёгким прищуром стальных глаз. Она хотела, желала упиться его болью и унижением, потому что это бы хоть чуть-чуть приглушило её боль…

Не докурив чуть меньше половины, девушка бросила окурок прямо на пол, растаптывая его, и подошла к парню. Для Морица эти мгновение ощущались, подобно шагам по эшафоту, он понимал, что ничего хорошего черти и ненависть во взгляде бывшей одноклассницы ему не предвещают.

– Ну, что, Трюмпер? – спросила Хенси, вставая перед парнем. – Нравится быть в моей шкуре? Круто, когда тебя держат те, кто в несколько раз сильнее и больше тебя? А?

– Не надо Хенси… – тихо попросил Мориц, уже не надеясь, что из этого что-нибудь выйдет.

– А что ты мне ответил, когда я просила тебя отпустить меня?

Парень опустил глаза: всякий раз, когда они касались этой темы, ему было больно, потому Мориц предпочёл промолчать. Но Хенси ждала ответа. Замахнувшись, девушка влепила парню звонкую пощёчину, отчего у парня загудело в ушах. Он зажмурился на несколько секунд, пытаясь совладать с этим чувством и болью.

– Я тебя спрашиваю, что ты мне сказал? – повторила Хенси.

– Хенси, хватит! – Мориц сорвался на крик, дёргая руками, но его слишком крепко держали. – Прошу тебя, не надо!

Брюнетка ничего не ответила, морщась. На её лице отражалось выражение неподдельного отвращения и презрения. Замахнувшись, она вновь ударила, только на этот раз кулаком. Удар пришёлся в челюсть и Мориц, отвернувшись, сплюнул кровь.

– Сколько же можно? – прохрипел парень.

– А мы с тобой только начали, мразь, – ответила Хенси и обратилась к охранникам: – Держите его, чтобы не рыпался.

– Держим, Хенси, – ответил Ганц.

Мориц задёргался с новой силой, пытаясь сопротивляться, но он даже с места сдвинуться не мог. Поняв это, парень обречённо опустил голову и в этот самый момент Хенси ударила его в живот. Он захрипел, пытаясь согнуться пополам, но крепкие руки мужчин слишком сильно держали его. Парень опустил голову сильнее и на пол упали ещё несколько капель его крови.

Не желая церемониться или всё делать красиво, девушка быстрыми движениями расстегнула ремень на джинсах парня, выдёргивая его из петелек, срывая их. Скривившись, выражая истинное презрение, Хенси сдёрнула с парня штаны, а затем встала и обошла его сзади.

Охранники сложили руки парня удобнее, скручивая за спиной, а Хенси связала их ремнём, крепко-накрепко фиксируя в катастрофически неудобном положении.

– Нагните его, – приказала девушка и прежде, чем Мориц успел отреагировать, ему надавили на спину, заставляя нагнуться.

Если бы не руки охранников, Трюмпер бы уткнулся лицом в пол, оказываясь в, пожалуй, самой унизительной позе. Он обернулся через плечо, смотря на девушку, что разглядывала его спину и зад с таким выражением лица, что парень почувствовал себя последней блядью и тварью.

Насмотревшись, Хенси сдёрнула с парня трусы, оставляя их болтаться где-то на уровне коленей. Прижавшись грудью к спине Морица, она сказала ему в самое ухо:

– Надеюсь, ты не сильно отвык? – она провела пальцами по его бедру, а затем по ягодицам.

Трюмпер дёрнулся, выражая недовольство, но его легко удержали на месте. Ухмыльнувшись, Хенси добавила, продолжая гладить зад парня, его поясницу:

– А, впрочем, какая разница? – она укусила парня за хрящик на ушной раковине, заставляя поморщиться от боли. – У меня до вас вообще никого не было, – девушка вздохнула. – Но пережила, так ведь? А ты ещё спрашивал, понравилось ли мне?

Девушка скривилась и сильно ущипнула парня за ягодицу, отчего на коже появился красный след.

– Достаточно прелюдий, – резко сказала девушка, убирая ладонь со спины парня.

– Хенси, прошу тебя, не надо…

– Рот закрой, – ответила Хенси и отвесила сильный шлепок по ягодицам парня. – Рот закрой и получай удовольствие.

– Не надо…

Не считая нужным более отвечать парню, Хенси встала и вышла и комнаты, быстро возвращаясь с достаточно большой коробкой.

– Знаешь, Трюмпер, – заговорила Хенси, вставая сзади парня и извлекая из коробки предмет. – У волков есть разделение по иерархии в стае…

– Что? – спросил Мориц, он совершенно не понимал, к чему девушка сказала это.

– А то, – спокойно ответила Хенси. – То, Трюмпер, что есть вожаки и лидеры – альфы. А есть омеги – ведомые, подчиняющиеся, пассивные…