Текст книги "Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?"

Глава 58

Не бойся,

Я уже получил по заслугам.

Внешне я изменился, но я остался собой.

Моя сила – лишь кажущееся впечатление,

Поскольку внутри я слаб.

Я никогда не был идеальным,

Впрочем, как и ты.

Linkin Park, Leave out all the rest©

Хенси проснулась от ощущения того, что кто-то гладит её по волосам. Поморщившись, брюнетка отняла слегка помятое лицо от подушки, которую обнимала обеими руками, и открыла глаза, скашивая их вбок. Рядом с ней сидела Ника. Блондинка улыбалась, слегка склонив голову набок и смотря на возлюбленную, которая, как обычно, была хмура и неприветлива с утра.

– Доброе утро, – произнесла Ника.

– Ну, да, типа того… – немного хрипло ото сна ответила Хенси и села, складывая ноги по-турецки.

Оглядевшись в поисках сигарет, девушка подкурила и, взяв услужливо протянутую ей пепельницу, обратилась к блондинке:

– А как ты попала домой? – брюнетка глубоко затянулась и выдохнула дым в сторону.

– Ну, я ждала твоего возвращения… – неуверенно начала Ника. – Но… но ты всё никак не возвращалась. Под конец, когда уже почти все гости разошлись, я поняла, что ты не придёшь… Я не особо знала, что мне делать, но потом ко мне подошёл Тимоти и предложил отвезти домой. Я не была уверена, что мне стоит возвращаться к тебе домой, но ключей от своей квартиры у меня с собой не было…

– Молодец, – вздохнула Хенси.

Ника неопределённо улыбнулась, отвечая на похвалу возлюбленной. Блондинка посидела так какое-то время, кусая губы, но, всё же, решилась и обратилась к Хенси:

– А почему ты убежала вчера?

Брюнетка вопросительно изогнула бровь и одарила любовницу непонятным холодящим взглядом. Блондинка зароптала, но не пошла на попятную. Поняв, что Ника, всё-таки, желает услышать ответ и не собирается сдаваться, Хенси вздохнула и ответила:

– Потому что я так захотела.

– Захотела? – удивлённо переспросила Ника. – Но…

– Да, захотела, – кивнула девушка, перебив партнёршу. – Я, вообще, с некоторых пор очень ревностно отношусь к своим желаниям и их исполнению. Я ответила на твой вопрос?

– Не совсем…

– Пожалуй, я позволю тебе ещё несколько вопросов… Спрашивай, – великодушно разрешила брюнетка.

– Почему ты не взяла меня с собой и даже ничего не сказала?

– Потому что это был экспромт, – честно ответила Хенси.

– А почему не позвонила потом?

– Если ты не помнишь, я оставила сумку на диване рядом с тобой, а в ней лежал телефон.

– Ах, точно… Извини, – Ника слегка покраснела и опустила голову, занавешивая лицо светлыми волосами.

– Ничего, – ответила Хенси. – На самом деле, я понимаю свою вину и то, что не следовало так убегать и бросать тебя в незнакомом месте с совершенно чужими людьми.

– Ничего страшного, Хенси, – пролепетала Ника. – Я не обижаюсь на тебя.

– Это хорошо, – кивнула брюнетка. – Не люблю, когда на меня держат зло и обиду…

Девушка обернулась на дверь, слегка прищуриваясь. Она затушила сигарету и, выдохнув остатки дыма из лёгких, ловко выскочила из измятой постели. Схватив из шкафа чёрную футболку с каким-то рокерским принтом, Хенси надела её и вновь повернулась к Нике.

– Ника, никто не приходил?

– А ты кого-то ждёшь?

– Можно сказать и так… Я вчера одалживала деньги у знакомого, надо бы вернуть должок.

– Эм… нет, никто не приходил, – ответила блондинка.

Хенси кивнула и поинтересовалась:

– А который час?

– Почти десять.

– Отлично, – довольно кивнула Хенси. – Тогда, я сейчас в душ, потом завтрак… Как раз, пока я буду в ванной, ты его приготовишь.

– Я уже приготовила.

– Уже? – приятно удивилась Хенси. – Что ж, нужно будет хорошо тебя похвалить… – томно произнесла брюнетка, подходя к Нике вплотную и чуть склоняясь к её лицу, щекоча кожу дыханием.

Ника хотела что-то ответить, но слова перепутались в её голове и распались на буквы, потому девушка просто шумно сглотнула и продолжила стоять, ожидая дальнейших действий брюнетки.

– Ладно, – Хенси улыбнулась и облизала губы, чуть отстраняясь от любовницы. – Похвала будет позже, а пока – пошли завтракать. Или ты уже поела?

– Нет. Я не так давно проснулась, только приготовить успела.

– Вот и отлично, – улыбнулась Хенси. – Пошли.

Девушки спустились вниз и приступили к поглощению завтрака. Трапеза прошла без эксцессов и выпадов со стороны брюнетки, она была даже почти мила, во всяком случае, Ника не услышала за сорок минут, которые ушли у них на завтрак, ни одной гадости, грубости или колкости со стороны Хенси.

Доев, брюнетка даже поблагодарила любовницу и, почти залпом выпив кофе, отправилась в душ. Но она вовремя вспомнила кое-что и обернулась на лестнице, обращаясь к Нике:

– Ника, если, пока я буду в душе, кто-то придёт, впустишь его, пусть подождёт в гостиной.

– А кто должен прийти? Имя, в смысле? Мало ли, кого я могу впустить…

– Если кто-то захочет тебя провести и проникнуть в мой дом, он назовётся, как угодно, – отрезала Хенси, складывая руки на груди.

– Но, мне кажется, лучше всё-таки спросить…

Брюнетка закатила глаза и поджала губы. Она с минуту так стояла, затем, всё-таки ответила любовнице:

– Мориц. Мориц Трюмпер, – произнесла она, чувствуя, как что-то неприятно сжимается под ложечкой от упоминания этого имени. – Он должен прийти.

– Хорошо, буду знать, – кивнула Ника. – Если придёт Мориц – впустить, если кто-либо другой…

– Давай, без импровизации? Если придёт кто-то другой, ты в дом его не пускаешь, а зовёшь меня, – Хенси нахмурилась. – Но, не думаю, что такое может быть. Так, всё, я в душ.

Круто развернувшись, брюнетка скрылась за дверью ванной комнаты, оставив Нику за главную. Девушка совсем забыла о том, что хотела, чтобы Трюмпера встретили её верные охранники. Она полагала, что эффект должен был быть очень вкусный… Но это совершенно вылетело у неё из головы, потому парня должны были встретить не угрожающего вида мужчины, а её милая и совершенно бесхарактерная любовница.

Покончив с банными процедурами, девушка вышла из душевой кабины. В дверь постучали.

– Да, Ника, – не оглядываясь, сказала Хенси. – Заходи.

Блондинка зашла в комнату. Засмотревшись на обнаженное мокрое тело любовницы, девушка замялась и забыла, зачем пришла, но Хенси быстро вернула её на землю.

– Ты что-то хотела? – поинтересовалась брюнетка, беря полотенце и оборачиваясь им. – Или просто так пришла? – девушка игриво вскинула бровь.

Щёки блондинки вспыхнули румянцем. Видя замешательство своей партнёрши, Хенси подошла к ней сама и, убрав с плеч длинные светлые волосы, взяла за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. Она провела большим пальцем по губам Ники и спросила:

– Так, ты что-то хотела?

– Хотела, – кивнула Ника, подразумевая под своим ответом уже совсем не истинную причину своего визита.

Хенси улыбнулась и медленно прикоснулась к её губам, тягуче целуя. Но поцелуй оставался нежным всего несколько долгих секунд, после которых брюнетка углубила его и сделала грубее, целуя уже в своей обычной властной манере.

– Тогда, – выдохнула Хенси Нике в губы. – Нам лучше переместиться в другую комнату. В душе я уже была, а на полу нам будет совсем неудобно…

Щёки Ники вспыхнули ещё больше, а глаза заблестели. Она слегка опустила голову и потянулась к руке Хенси, беря её и отвечая:

– Пошли.

Девушки благополучно переместились в спальню, где Хенси сразу же толкнула Нику на кровать, опрокидывая на спину и впиваясь грубым поцелуем в её мягкие и на всё согласные губы. Они самозабвенно целовались, водя руками по телу другого, лаская и стремительно заводя. Желание накрыло обеих быстро, и они не видели смысла в долгой прелюдии. Брюнетка стягивала с блондинки ненужную одежду, отшвыривая её в сторону. И, когда Ника осталась в одном светлом белье, Хенси вновь припала к её губам, ложась на неё всем телом и прижимая к постели. В этот самый момент в дверь постучали…

– Кого это чёрт принёс?! – тихо выругалась Хенси, поднимаясь на вытянутых руках и оборачиваясь в сторону двери. – Входите!

– О, чёрт… – едва слышно прошептала Ника, вспоминая про истинную цель своего визита к возлюбленной и предвидя хорошую трёпку с её стороны.

Сердце в груди блондинки начало со страха колотиться так, что она вовсе уже не чувствовала промежутков спокойствия между его ударами. Она лежала, вжимаясь спиной в матрас, эти бесконечно долгие секунды, пока дверь, словно в замедленной съёмке открывалась.

«Фуф, – подумала Ника и прикрыла глаза, пытаясь унять набат испуганного сердца в груди. – Всего лишь охрана…».

Ганц прикрыл за собой дверь и обратился к начальнице, которая по-прежнему продолжала нависать над любовницей, сверля взглядом мужчину.

– Какие-то проблемы? – холодно поинтересовалась брюнетка.

На её памяти ещё не случалось такого, чтобы охранники самолично, без её приглашения вторгались в её личное пространство, потому она была удивлена и озадачена.

– Мне говорить? – уточнил мужчина, кивая в сторону Ники.

– Говори, – вздохнула Хенси и села, поправляя полотенце, которое почти сползло с груди. – Что-то случилось?

– К вам гость, – ответил мужчина. – Тот самый…

– Тот самый? – повторила за ним Хенси. – Какой?! – раздражённо добавила она. – Что за коды, Ганц?

– Трюмпер, – ответил мужчина. – Я вышел в гостиную, а он там сидит… Я не знаю, кто его впустил в дом…

– Я знаю, – спокойно ответила Хенси, запахивая полотенце, которая распахнулось почти до промежности. – Вот только… – она повернулась к Нике, щурясь и впиваясь в девушку тяжёлым взглядом. – Почему я ничего об этом не знаю?

– Хенси, – едва слышно, начала оправдываться Ника. – Я хотела сказать тебе, что он пришёл, пришла к тебе и…

– Конечно, я знаю выражение – «яйца мозгам покоя не дают», но тебе-то что мешает?! – грубо ответила ей брюнетка. Блондинка как-то сжалась и отвела взгляд, предвидя гнев возлюбленной.

– Нам убрать его из дома? – поинтересовался Ганц.

– Нет, – ответила Хенси и встала, поправляя полотенце и отбрасывая с лица мокрые пряди чёлки. – Уже раз убрали, больше я вам в этом плане не доверяю.

– Я не знаю, как это вышло… – попытался оправдаться мужчина, но девушка подняла руку, останавливая его и говоря:

– Не сейчас.

Она поморщилась и бросила Нике:

– С тобой мы потом поговорим. А ты, Ганц, возвращайся вниз. И будь со своими на подхвате, мало ли… – девушка недобро ухмыльнулась. – Всё, я всё сказала. Иди.

Не дожидаясь ответа или иной реакции охранника, девушка прошла мимо него и стремительно покинула комнату, спускаясь на первый этаж и сразу же находя взглядом Морица, который стоял посреди гостиной.

– Здравствуй, Хенси, – поздоровался парень, смотря на девушку с лёгким прищуром шоколадно-карих глаз, которые от этого казались ещё темнее.

Брюнетка едва слышно хмыкнула в ответ и подошла к тумбочке и доставая из неё карту и ища свой кошелёк.

– Не хочешь поздороваться со мной в ответ? – поинтересовался Мориц.

– Не горю желанием, – спокойно ответила девушка, даже не оборачиваясь. – Я не желаю тебе здоровья, Трюмпер.

– А как же правила приличия? – не отставал парень, следя за девушкой с лёгкой ухмылкой. Он медленно подходил к ней, делая это настолько бесшумно, что Хенси не замечала его приближения.

Проигнорировав высказывание парня, девушка продолжала искать кошелёк, чтобы вернуть парню занятую сумму. Мориц подошёл к ней и остановился за спиной, на расстоянии двух шагов. Наконец-то найдя в своём вечном бардаке кошелёк, Хенси подняла глаза, бросая взгляд в зеркало и замирая на месте.

– Лучше не подходи ко мне, Трюмпер, – с угрозой сказала девушка.

– Почему? – совершенно спокойно поинтересовался парень. – Я делаю нечто подсудное? Я даже не прикасаюсь к тебе.

– Если бы ты решился ко мне прикоснуться, ты бы уже лежал, вероятней всего, с травмой.

Девушка уже нашла искомую вещь, но продолжала стоять к парню спиной, огрызаясь с ним.

– В это, я зная тебя, я поверю, но…

– Никаких «но», – отрезала девушка, развернувшись к нему лицом. – Возвращаю карту и деньги, – она сунула их Трюмперу. – Всё, за мной больше не числиться должка, – она сделала паузу и окинула парня ледяным взглядом. – А теперь, Трюмпер, попрошу тебя удалиться.

– Подожди.

– Мне позвать охрану? – спокойно поинтересовалась девушка, вскидывая бровь. – Имей в виду, они здесь и только ждут, когда я их позову.

– Ты действительно не понимаешь, что я пришёл не просто так?

– Да, – кивнула Хенси. – Ты пришёл за своей вещью. Что ещё?

– Да сдалась мне эта карта! – повысил тон Трюмпер. – Я пришёл к тебе!

– Ты, Трюмпер, самый нежеланный гость в моём доме, – чётко выговаривая слова, ответила брюнетка.

– Тогда, почему ты два раза проделывала такую огромную работу, чтобы затащить меня сюда?

– А ты не путай понятия, малыш, – ухмыльнулась Хенси и подошла чуть ближе, смотря парню в глаза. – Гость ты для меня самый ненавистный, а вот пленник – самый желанный.

– Тогда, почему ты решила меня отпустить?

– Не отпустить, а избавиться, – поправила парня Хенси.

– Нет, избавляются насмерть, а ты меня отпустила. Ну, максимум, вышвырнула.

– Чего ты хочешь? – устав от непонятного диалога, спросила брюнетка. – Уходи, Трюмпер, пока я добрая. Или тебе вдруг захотелось испытать все переливы моей фантазии и неприязни к тебе по третьему кругу?

– В этом нет никакого смысла, – спокойно ответил Мориц. – Мы оба знаем, что ты не убьёшь меня. Интриги нет, Литтл, уже неинтересно и зрители не поверят в твой спектакль. Мы оба знаем, что…

– Охрана! – крикнула Хенси.

Девушка хотела что-то ответить Трюмперу, но предпочла остановить этот разговор на том месте, где она ещё могла это сделать. Как бы там не было, Мориц всегда останется её слабостью, и сейчас, когда ненависть в её груди превратилась из пожарища в тлеющие угольки, это могло сыграть с ней злую шутку.

– А без приспешников своих ты уже не можешь справиться? – раздражённо спросил Трюмпер. Разговор вновь зашёл совершенно не туда, куда ему хотелось. – Неужели ты так боишься остаться со мной наедине?!

– Напомню, Трюмпер, – спокойно ответила Хенси, взглянув на трёх мужчин, что вышли в гостиную, ожидая дальнейших её указаний. – Ты, в своё время, тоже ни шагу не ступал без своей свиты. И даже суд надо мной – слабой девушкой, вы учинили все вместе. Так что, не говори теперь о трусости. Я боялась тебя лишь однажды. И с того дня я тебя презираю. И так будет всю оставшуюся жизнь.

– Врёшь.

– Мне плевать, что ты думаешь обо мне, – спокойно ответила Хенси и бросила охранникам: – Проводите мистера Трюмпера до машины.

Прежде, чем парень успел что-либо возразить, две пары крепких рук схватили его, надёжно удерживая и толкая вперёд.

– Лучше поговори со мной! – в сердцах крикнул парень, оборачиваясь, когда его тащили к двери. – Или ты пожалеешь об этом!

– Я и так жалею о каждом разе, что заговаривала с тобой, – спокойно ответила брюнетка. – Так что, ничего нового не случится. Я уже даже не ненавижу тебя, Трюмпер, мне просто плевать на тебя, так что, убирайся прочь и больше никогда не попадайся мне на глаза, если не хочешь умереть молодым.

– То есть, ты хочешь, чтобы я навсегда пропал из твоей жизни?

– Я бы хотела, чтобы ты никогда в ней не появлялся, – поджала губы Хенси. – Но этого уже не исправить. Потому – да, хочу, чтобы ты исчез. Навсегда, Трюмпер.

Она помолчала несколько секунд. В это время охрана, уже научившаяся понимать начальницу без слов, остановилась, продолжая держать Морица под руки. Ухмыльнувшись, Хенси спросила у парня:

– Или ты хочешь остаться, а, Трюмпи? Неужели, я оказалась права и ты, и правда, извращенец?

– Ответить «да», на моём месте, было бы более, чем безрассудно, – хмуро ответил Мориц.

– Тогда, отвечай «нет» и исчезни из моей жизни навсегда.

Сказав это, девушка развернулась и пошла на второй этаж. Мориц смотрел ей вслед, хмуря брови и о чём-то напряжённо думая. Ему хотелось что-то сказать, как-то повлиять на ситуацию, но он понимал, что бессилен сейчас, потому что заставить Хенси передумать не сможет и сам чёрт, если только… Если только не сделать то, от чего сам чёрт удивлённо воскликнет: «Ну, надо же!». Мориц выбрал последний вариант. В конце концов, он всегда любил риск, вот только обычно, рискуя, он всегда тщательно прорабатывал пути к отступлению и запасные варианты – безрассудный риск был не его историей. Но сейчас у него не было шанса, чтобы всё обдумать, у него была секунда и выбор или отказ от него.

«Да, будь, что будет», – подумал Мориц и громко сказал:

– Я хочу остаться.

Хенси, почти дошедшая до конца лестницы, остановилась. Она не была до конца уверена в том, что ей не послышалось, потому что это было самым абсурдным шизофреническим бредом, на который только способен мозг человека – добровольно попроситься обратно в свою пыточную камеру…

«Как видно, он сошёл с ума», – подумала Хенси и вздохнула, оборачиваясь.

– Мориц ты себя как чувствуешь? Голова не кружится? Голоса не слышишь?

– Не нужно делать из меня умалишенного, – ответил Мориц. – Как принято говорить – я в трезвом уме и твёрдой памяти.

– Тогда, что за бред ты несёшь?

– Я сказал, что хочу остаться, – спокойно ответил Трюмпер. – Где в этой фразе ты увидела бред?

– В каждом слове, – фыркнула девушка. – Это тоже самое, как, если бы я пришла тогда после каникул в школу и попросила вас о продолжении.

– Нет. Это не одно и то же.

– Одно, – возразила Хенси. – Я тебя мучила, а ты хочешь вернуться. Неужто, ты записался в мазохисты?

– Нет.

– Тогда, я сделаю вид, что не слышала твоего абсурдного ответа. Уходи.

– Нет, Хенси, я не мазохист, – Мориц сделал шаг вперёд, и у него это даже почти получилось, несмотря на мужчин, держащих его. – Но если для того, чтобы ты выслушала меня, мне нужно вновь подписаться на это, я подпишусь. Просто, Хенси… – парень замолчал и покосился на охранников, после чего обратился к ним: – Можно мы поговорим наедине?

Мужчины подняли глаза на начальницу. Хенси нахмурилась, но согласилась:

– Да, оставьте нас.

Когда охранники ушли, брюнетка медленно спустилась с лестницы и остановилась у её начала.

– Ну, что ты хотел сказать? – холодно спросила она.

– Я хотел сказать, что, помимо боли, у нас было ещё много чего. Да, ты порядочно подпортила мне психику, как и я тебе. Но я кое-что понял…

– Что же?

– То, Литтл, что… – Мориц взъерошил волосы и оглянулся по сторонам, словно ища нечто, что поможет ему, придаст сил.

– Можешь покурить, если хочешь, – произнесла брюнетка, видя нервозность парня.

– Позже, – ответил Мориц. – Знаешь, Хенси, я изображал любовь к тебе и… совершенно не заметил, как это стало правдой. Да, вот такой вот я хуёвый актёр, сам пострадал от своей роли! – Трюмпер усмехнулся и покачал головой. – Да что уж там? Литтл, ты любишь меня, и не ври, что это не так! Я тоже люблю тебя! Не знаю, когда это началось, но ещё тогда, пять лет назад, когда ты пришла ко мне ночью и мы первый раз переспали, я пытался тебе об этом сказать!

– Ты, верно, бредил.

– Бредил? И сейчас я тоже брежу?! Да, Литтл, одной части меня хочется как следует наказать тебя, отплатить за всё то дерьмо, что ты со мной сделала! Но другая часть закрывает на это глаза! Другой части плевать на боль и на унижения! Может быть, я поступил с тобой хуже, чем ты со мной, но и ты, милая моя, хорошенько постаралась изгадить мне жизнь! Ты мастер пыток и моральных измывательств! Благодаря тебе я пережил такое, что другому и в кошмарном сне не приснится! Да, Литтл, у тебя получилось! Ты сделала то, о чём говорила ещё пять лет назад – ты стала моим кошмаром! Я так, чёрт побери, боролся за свободу и жизнь, а, выйдя отсюда, с каждым днём всё сильнее начал понимать, что хочу найти тебя и всё объяснить!

– Зачем что-то объяснять? Ты свободен, я больше не трону тебя.

– А чего хочешь ты, Хенси? – вдруг спросил Мориц, вскидывая голову и смотря на брюнетку.

– А зачем тебе мои желания, Трюмпер?

– А затем, Литтл, что, если ты не можешь признаться самой себе, то скажи правду мне. Ты ведь не хочешь, чтобы я уходил?

– Мне плевать на тебя.

– Не убедительно, малышка.

Хенси передёрнуло от этого слова, прозвучавшего из уст Морица, прозвучавшего точно так же, как когда-то. Сжав челюсти, девушка подошла к Трюмперу и, заглянув ему в глаза, чётко произнесла:

– Не забывайся, Трюмпер. Знаешь, я думала, что никогда не подниму руку на Филиппа, но его уже нет в живых, так что, не думай, что ты навеки защищён.

– А я и не думаю, Литтл, – ответил Мориц и… улыбнулся.

– Ты идиот, Трюмпер?

– О, уже не утверждение, а – вопрос, – рассмеялся парень. – А ты растёшь, малышка.

Кулаки девушки резко сжались, а, в следующее мгновение, она схватила Морица за шкирку, притискивая к шкафу. Её губы были сжаты в тонкую нить, а глаза почернели от злости.

– Ты же знаешь, что я могу тебя уничтожить? – прошипела Хенси, не моргая, смотря в глаза парня жутким взглядом самого дьявола.

– Так… уничтожь, – ответил Трюмпер и медленно склонился к лицу девушки, накрывая её губы поцелуем.

Короткое замыкание. Темнота застилает глаза. Искры. Взрыв. Это почти боль. Нет, это и есть боль в её самом чистом и искреннем виде. Всего одно мгновение Хенси медлила и сомневалась, всего одну секунду стояла в замешательстве, не отвечая на поцелуй. Но эта секунда прошла, не оставив даже следа хоть сколько-нибудь видимой и нормальной логики в головах парня и девушки.

Мориц чувствует, что Хенси начала отвечать ему, и берёт её за плечи, сжимая, притягивая к себе. Его ладони спускаются на талию девушки, на её поясницу, нигде не задерживаясь надолго, бесстыдно задирая полотенце, помимо которого на девушке ничего не было. Но он даже не заметил этого. Почувствовав этот лёгкий холодок на своих ягодицах, брюнетка невольно вспомнила тот самый апрельский день и то, как тогда холодил её юное тело жестокий и слишком холодный для поздней весны ветер. Но уже через мгновение она отбросила эти мысли-воспоминания.

«Почему мы не могли всё сделать так тогда? – думала девушка, страстно, почти судорожно целуя парня. – Почему?».

Она водила не слушающимися дрожащими пальцами по лицу парня, его плечам, спине, зарывалась в волосы и слегка оттягивала их, сжимая у корней, добавляя немного боли и нотки насилия в их странную близость.

– Мы сумасшедшие, – шептала Хенси, на мгновение отрываясь от губ Морица и снова тянясь за поцелуем, промахиваясь, попадая то в щёку, то в нос.

– Знаю, – сбито ответил парень.

– Я ненавижу тебя, – выдохнула Хенси, задерживая дыхание.

– Взаимно.

– Ты сломал мне жизнь!

– Ты мне тоже.

Это было странно, они шептали друг другу какие-то претензии, гадости, продолжая, тем не менее, жарко целоваться, кусаться и стягивать друг с друга одежду, что, почему-то, никак не получалось у них. Мориц до последнего не трогал полотенце, кроме которого на Хенси ничего не было, а девушка, в свою очередь, никак не могла справиться с нервной дрожью своих пальцев – одежда парня всё время выскальзывала из её рук, цеплялась за что-то.

Брюнетка зарычала и с силой дёрнула поло Морица, пытаясь снять его, не снимая с парня пиджака.

– Дай, я сам? – предложил Трюмпер, видя, что попытки Хенси никак не увенчиваются успехом.

– Нет, – выдохнула Хенси и дёрнула пиджак парня, срывая его с плеч.

– Да, – настаивал Мориц, стягивая поло и бросая его на пол.

– Нет! – тоже не сдавалась Хенси, она толкнула парня в грудь, вновь прижимая спиной к шкафу.

– Да!

– Нет!

– Да!

– Нет!

Мориц попытался отойти от шкафа, но девушка с такой силой толкнула его обратно, что, неудачно выставив локоть, парень разбил стекло, из которого почти полностью состояли дверцы шкафа.

– Больная, – шикнул Трюмпер, осматривая окровавленный локоть.

– Тебе обязана этим, – ухмыльнулась в ответ девушка, в следующую секунду, вновь впиваясь в губы парня кусающим поцелуем.

Мориц притянул её к себе, склоняясь к её уху, целуя в висок и говоря:

– Если мы будем вспоминать всё, чем друг другу обязаны, мы порвём друг друга на куски.

В его словах не было осторожности или попытки остановить, вразумить брюнетку – в его словах был вызов и та самая «игра», которая могла быть только между ними.

– Боишься, Трюмпер? – с таким же вызовом спросила Хенси.

– Я слишком долго находился рядом с тобой, чтобы сохранить умение бояться, – склонившись к губам брюнетки, но не прикасаясь, ответил Мориц.

Их обоих уже колотило от желания наброситься на другого, но оба медлили. Впервые у них получался диалог, в котором никто никого ни к чему не принуждал – они играли, но игра эта была обоюдной, её желали оба и оба затеяли её.

– Дерзость всегда была твоим вторым именем… – едва слышно ответила Хенси, прикрывая глаза и подаваясь навстречу Морицу, но не касаясь губ парня.

– Ещё чуть-чуть и я изнасилую тебя во второй раз, – также, почти неслышно произнёс парень.

– Ты нарвался, сука…

Больше не было слов. Они просто кинулись друг на друга, пытаясь причинить боль: поцарапать, укусить, даже ударить и, вперемешку с этим, умудряясь отрывисто целовать, раздирая губы в кровь. Они постоянно разворачивали друг друга, пытаясь завладеть властью, ударяя о мебель и оставляя синяки на коже.

Хенси с такой силой дёрнула пуговицу на тёмных джинсах парня, что она отлетела. Сверкнув чёрным от возбуждения и той агрессии, что плескалась в венах их обоих, взглядом, Мориц схватил Хенси за бёдра и усадил на тумбочку. Удивительно, но девушка продолжала оставаться в полотенце, которое, каким-то чудом, они не стащили и случайно не сдёрнули в порывах своей животной страсти и злости.

Лица обоих были перекошены просто нечеловеческой гаммой эмоций: на щеках лихорадочный румянец, глаза чёрные и блестящие, губы в крови и ранках от зубов. Они рвано и тяжело дышали, обоим не хватало воздуха. Расстегнув ширинку и слегка спустив штаны вместе с боксёрами, Мориц шагнул к Хенси. Он провёл своими обжигающе горячими ладонями по бёдрам девушки. Они оба молчали, смотря друг другу в глаза.

– Поиграем? – вскинутая в вызове бровь, дьявольская игривость и развратность в голосе. Это было тем, что сорвало последние тормоза ко всем чертям.

Зарычав от эмоций, что рвали на куски их обоих, Трюмпер схватил Хенси за бёдра, едва не сбрасывая с тумбы, дёргая на себя, и резко вошёл в неё. Девушка почувствовала некоторую боль, всё происходящее отдалёно напоминало ту трагедию, что когда-то произошла между ними. Это было почти изнасилование, потому что никто не спрашивал согласия другого; это было почти насилие, вот только направленно оно было в обе стороны, стирая ко всем чертям границы между ролью жертвы и палача.

Чувствуя зубы на своём плече, парень грязно выругался и дёрнул полотенце на девушке, не снимая его, но вытаскивая из-под ягодиц, полностью оголяя её бёдра. Мориц не двигался быстро, скорее, он делал это мощно, с такой силой вгоняя член в тело Хенси, что при каждом его движении девушка материлась так, что некоторые слова удивляли Трюмпера.

– Сука… – прошипела брюнетка, зажмуривая глаза и запрокидывая голову.

Мориц тут же припал губами и зубами к открывшейся тонкой коже, под которой виднелись голубые, расширенные в сумасшедшем возбуждении, вены. Он рыкнул и укусил девушку за острую ключицу, заставив её выругаться и черкануть короткими ногтями по спине парня, оставляя на загорелой коже неяркие красные полосы.

Они хватали друг друга до синяков, казалось, ещё чуть-чуть и они начнут ломать друг другу кости, вырывать куски мяса, так невозможно было то, что творилось у них внутри. Они двигались навстречу друг другу, вздыхая, не сдерживая стонов и полу криков, животных рыков и отборного мата. И никто не помнил уже ни об охранниках, которые где-то рядом ждут своего часа, ни о Нике, которая покорно ждала Хенси в спальне. Сейчас не было времени и реальности – сейчас было только тело и глаза того – другого, кто так близок, что его хочется разорвать на куски в этой преступной близости и, одновременно, целовать, пока не онемеют губы – зацеловать до смерти.

Они уже двигались так быстро, что сводило судорогами мышцы и сердце разрывалось в груди от бешеного ритма, который они набрали. Любовь, ненависть и чистая агрессия… Когда всё закончилось и их обоих пронзило острое, даже болезненное блаженство, они продолжили двигаться навстречу другому, тихо матерясь, шипя.

Несколько движений и они замирают. Хенси упирается ладонями в грудь Морица и отталкивает парня, морщась при этом. Спрыгнув с тумбочки, девушка одёрнула полотенце, случайно сдёргивая его этим движением.

– Чёрт… – выругалась девушка.

Она взяла сигарету и несколько раз пощёлкала зажигалкой, пытаясь подкурить. Руки не слушались, ноги подкашивались – слишком много эмоций нахлынули на неё и разрядились в один миг. Подкурив, девушка плюнула на попытки стоять ровно и на то, что пол мыли достаточно давно и села, скрещивая ноги по-турецки. Мориц, которому стоять было немногим проще, тоже сел, также, не надев обратно спущенных штанов. Достав из кармана сигареты, парень подкурил, Хенси потянулась к полке за разбитым стеклом и поставила перед ними пепельницу. Они сидели молча, говорить было не о чем, слов вообще не было.

Мориц изредка поглядывал на брюнетку, Хенси же всё время смотрела куда-то перед собой, нервно сминая пальцами фильтр сигареты.

– Всё ещё хочешь остаться? – первой нарушила тишину девушка, продолжая смотреть перед собой и мять пальцами сигарету.

– А ты думаешь, я к тебе тупо потрахаться пришёл?

– Кто тебя знает, Трюмпер, – уклончиво ответила Хенси, вытягивая одну ногу и прикрывая глаза. – Знаешь же, что не откажу…

– Неужели, я это услышал? – спросил парень, улыбаясь и смотря на профиль девушки, которая продолжала смотреть вперёд.

– А смысл врать? – вздохнула Хенси. – Как оказалось, ты знаешь обо мне куда больше, чем я сама…

– Почему же ты грустишь?

– Не грущу я, – отмахнулась Хенси и нахмурилась. – Просто… надоело.

– Что надоело?

– Всё.

– Мне тоже, – вздохнул парень и тоже прикрыл глаза. – Мы сломали друг другу жизнь, но…

– Но тебе ещё не поздно уйти. С тобой ещё не всё кончено, – Хенси потянулась к полотенцу и криво намотала на верхнюю часть тела, продолжая сидеть голым задом на холодном полу.

– Я не это хотел сказать.

– А что хотел?

– То, что мы сломали друг другу жизнь, но ещё не поздно всё исправить.

– Разве я сказала не это же?

– Нет. Скажи, тебе же хорошо со мной?

Хенси вскинула бровь, а, затем, нахмурилась. Кажется, это был самый сложный вопрос в её жизни, хотя ответ и был очевиден.

– А какая разница? – спросила девушка.

– Большая, – поджал губы парень. – Если ты тоже хочешь этого, мы можем попытаться попробовать… быть вместе. Да, знаю, правильнее было бы сказать тебе это в шестнадцать лет, но лучше поздно, чем никогда.

– Мориц, я убила твоих друзей, издевалась над тобой и… я никогда не смогу забыть всего, что вы со мной сделали. Смысл?

– А нужен ли смысл? Хенси, мы не можем отпустить друг друга.

– С чего ты взял?