Текст книги "Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?"

Пропустив вопрос парня мимо ушей, девушка сказала:

– Тебе лучше вернуться в подвал.

– Зачем? – удивлённо спросил он и, прокашлявшись, добавил: – Почему?

– Потому что, Мориц, я прекрасно понимаю, что после того, что я только что сделала, ты захочешь отомстить мне, – она обернулась на парня и, смерив его взглядом, продолжила: – Может быть, я и не сильно держусь за жизнь, но принимать смерть от твоих рук не собираюсь. Слишком много чести для тебя, – она фыркнула.

– А кто тебе сказал, что я попытаюсь тебя убить? – спросил Мориц, садясь удобнее, насколько позволяла боль.

– Не нужно корчить из себя невинность, Трюмпер, тебе не идёт, – поморщилась в ответ брюнетка. – Я слишком хорошо тебя знаю. И знаю, что ты тот ещё подлец.

– Значит, не знаешь, – вздохнул парень.

Он снова потёр запястья, украшенные полосами от жёсткого металла, и взъерошил свои тёмные волосы, поднимая на девушку взгляд.

– Я ничего тебе не сделаю. Хенси, если бы хотел от тебя избавиться, я бы уже давно это сделал.

– Значит, ты, как я и говорю, извращенец и редкостный мазохист, – фыркнула в ответ девушка, вновь закуривая.

До обоняния парня донесся запах желанного табака, он вдохнул его и поморщился. После пережитого курить хотелось втройне сильнее, но просить сейчас об этом девушку было, по крайней мере, глупо.

– Я не извращенец, – возразил Мориц. – Просто, я видел, что ты нормально относишься ко мне, и отвечал тебе тем же.

– Нормально отношусь к тебе? – переспросила Хенси, разворачиваясь к парню лицом. – Трюмпер, у тебя ум помутился от боли?

«Это у тебя он помутился, и уже давно», – подумал парень, но озвучивать свои мысли не стал.

Не дожидаясь ответа парня, девушка вновь заговорила:

– Что ж, допустим, ты платил мне добром за добро…

Мориц не смог сдержать лёгкой усмешки, потому что слово «добро» мало сочеталось с образом брюнетки. Она продолжала:

– Тогда, сейчас ты должен отплатить мне злом, – она выдохнула дым и оглянулась, ища пепельницу.

Затушив сигарету и взяв новую, она вернулась к парню.

– Либо, Мориц, я оказалась права, и тебе понравилось? – она недобро сверкнула насмешливым взглядом.

– Боль никому не нравится, – ответил парень.

– Тогда, зачем ты так много её подарил мне? – спросила девушка, изгибая бровь.

– Потому что я был маленьким идиотом, – ответил парень и вздохнул, опуская глаза.

Он приготовился к новой порции боли, свыкся с тем, что она придёт, но она не наступила. Наоборот, в ответ на слова парня девушка расплылась в широкой улыбке. Она выдохнула дым и, бросив сигарету дотлевать в пепельнице, подошла к кровати и села рядом с парнем.

– А ты становишься умнее с годами, Трюмпер, – сказала она, продолжая улыбаться, но улыбка её уже стала похожей на ухмылку.

– А ты? – спросил Мориц, поднимая взгляд и смотря Хенси в глаза.

– А что, я?

– Кем с годами становишься ты?

– Тебе виднее, – пожала плечами Хенси.

– Увы, но я вижу лишь плохие твои стороны, – ответил парень.

– Увы, – вздохнула Хенси, – но это – все мои стороны.

– То есть, ты хочешь сказать, что в тебе нет ни капли добра? – поинтересовался парень. – Тогда, как говорила твоя бабушка, ты – не человек…

– Получается, что так, – пожала плечами Хенси, тянясь к новой сигарете, но останавливаясь.

Она обернулась, вопросительно и непонимающе смотря на Морица, который непозволительно смело взял её за руку, переворачивая ладонью вверх и рассматривая. Он прикоснулся к искусственной, коже, которая ничем не отличалась и не уступала настоящей, пальцами и сказал:

– А похожа на человека…

Хенси усмехнулась в ответ и покачала головой.

– Трюмпер, чего ты добиваешься? – вздохнув, спросила Хенси.

– Я пытаюсь тебя понять.

– Зачем? Если ты думаешь, что, попытавшись стать моим другом, искупишь свои грехи, то ты ошибаешься.

– Мне просто интересно, – ответил парень, отпуская ладонь девушки. – Может быть, если я пойму твои мотивы, то и сам посчитаю, что заслуживаю всего, что ты со мной делаешь.

– А пока ты думаешь, что я истязаю тебя не за что? – поинтересовалась девушка.

– Тебе нравится моя боль? – в лоб спросил парень, поднимая взгляд и смотря Хенси в глаза.

– Да, – честно ответила Хенси, не отводя взгляда – ей было нечего скрывать.

Парень какое-то время помолчал, а, затем, задал вопрос, который мучил его на протяжении всех этих лет.

– А почему ты не стала убивать меня самостоятельно? – девушка вопросительно вскинула бровь. – Я говорю про то утро, когда ко мне пришёл Бруно. Почему ты прислала его? Ты же ненавидишь меня, так, почему ты не стала лишать меня жизни самостоятельно?

– Потому что я не намерена была убивать тебя в то утро, – несколько секунд помедлив, ответила девушка. – Это был экспромт.

– И, всё равно, не понимаю, почему, если ты вдруг решила со мной покончить, почему ты этого не сделала сама?

– А ты бы хотел, чтобы ту пулю пустила я? – спросила Хенси, слегка сощуриваясь. – Имей в виду, Трюмпер, я очень метко стреляю… Ты бы не выжил.

– То есть, ты хотела дать мне шанс? – спросил парень, хмуря брови.

– Пусть будет так, – согласилась девушка.

– А на самом деле?

– А на самом деле, Трюмпер, тебе стоит быть менее многословным, чтобы не наживать больше проблем на свою задницу! – вскипела девушка.

Парень вздохнул и несколько минут просидел в молчании. На этот раз тишину нарушила Хенси.

– Ладно, Мориц, пока что – отдыхай. А потом вернём тебя в подвал.

– Не надо, – поморщился парень. – Мы же нормально, ну, почти нормально жили?

– Нет уж, Трюмпер, – развела руками Хенси и встала. – Я не хочу, чтобы ты придушил меня ночью подушкой.

– Не суди всех по себе.

– Подушка – не мой метод, – фыркнула в ответ Хенси. – Я всё сказала.

– Я обещаю, что не трону тебя.

– Хах, Трюмпер, ты думаешь, что я поверю тебе?

– А почему нет?

– Один раз уже поверила, – поджала губы Хенси. – Хватит с меня доверчивости.

– Я могу поклясться, что не сделаю с тобой ничего, – сказал парень.

– У таких, как ты, Трюмпер, нет ничего святого. Не смеши меня.

Парень несколько минут молчал, а, затем, спросил:

– Ты боишься меня?

– Что? – переспросила Хенси, этот вопрос казался вопиюще смешным и нелепым.

– Ты боишься меня? – спокойно, без тени иронии повторил парень, смотря на девушку серьёзным взглядом.

– С чего мне тебя бояться, Трюмпер?

– Ну, а, если ты меня не боишься, то зачем ты хочешь вновь запереть меня подальше?

– Это называется – перестраховаться, – спокойно ответила девушка, протирая салфеткой страпон и убирая его обратно в коробку.

– Это называется – страх, не ври себе, Литтл.

Девушка медленно повернула голову в сторону парня. Она положила коробку на тумбочку и подошла к нему, упираясь ладонями в несколько жёсткий матрас и заглядывая Морицу в глаза.

– А тебе не кажется, что это тебе стоит бояться меня? – стальным тоном спросила Хенси, продолжая в упор смотреть в глаза парню, в самую его душу. – Имей в виду, твоего дружка Томаса я убила практически без помощи посторонних предметов, а Кита, так и вовсе, голыми руками.

– А Себастьяна?

От этого вопиюще наглого и неожиданного вопроса Хенси вопросительно распахнула глаза, смотря на парня, несколько раз моргая, не веря, что Мориц посмел спросить её об этом.

– Что? – переспросила Хенси, надеясь, что ей послышалось и давая парню шанс забрать свои слова обратно. Но Мориц не воспользовался данной ему возможностью.

– А Себастьяна? – повторил Мориц. – Как ты убила его?

– С чего ты взял, что я его убила?

– Просто ответь.

– И ты ответь.

В глазах Хенси полоснуло сталью, но, отчего-то, это не испугало Морица. Наверное, он уже привык к её взглядам.

– А где он, если ты его не убила? – слишком самонадеянно спросил парень. – Помнится мне, он был твоим домработником, да и идти ему было некуда, выгони его ты…

Хенси несколько минут молчала, смотря в глаза парня нечитаемым взглядом, а, затем, ответила:

– Хорошо, раз ты такой прозорливый, отвечу – да, я убила его. Доволен?

– И как? – удивительно спокойно спросил Мориц, хотя, казалось, новость о том, что твой собеседник совершил не первое, но очередное убийство, должна напрягать.

– Голыми руками, – ответила Хенси и жутковато ухмыльнулась. – Нужно знать места на теле… Знаешь, – она вздохнула, – я в ведь не хотела этого, но… Но он сам нарвался. Он сам вынудил меня сделать это.

– Никогда не поверю, что ты защищалась, – ответил Мориц. – Этот мальчишка был не похож на того, кто способен на насилие.

– Нет, он не нападал на меня, – спокойно ответила Хенси и села на край кровати. – Просто, он сказал и сделал то, чего я не смогла ему простить.

Мориц поджал губы и покачал головой, переваривая информацию, о которой и так догадывался.

– Тогда, – вновь заговорил парень, – я осмелюсь задать ещё один вопрос, который очень волнует меня последнее время.

Хенси вопросительно вскинула бровь и едва заметно кивнула, разрешая парню сказать.

– Где Филипп? – спросил Мориц, смотря Хенси в глаза.

На мгновение на лице девушки отразилось выражение удивления, но оно быстро сошло на нет. Вздохнув, она ответила:

– Он был слишком любопытен.

– В чём этот мальчик провинился перед тобой?

– Я же сказала, – раздражённо повторила Хенси. – Он был слишком любопытен.

– И за это ты отняла у него жизнь? – спросил Мориц. – Лишь за любопытство? Хенси, он ребёнок!

– Мёртвый ребёнок, – спокойным тоном маньяка-психопата ответила девушка.

Хенси встала и подошла к двери. Мориц продолжал сидеть, пытаясь переварить услышанное. Конечно, он знал, что Хенси убивала, но одно дело враги, которых она ненавидела долгие годы и которые сломали ей жизнь, и совершенно другое – ни в чём не повинные люди.

– И, кстати, – вновь заговорила Хенси, оборачиваясь в дверях. – Раз уж у нас тут «исповедь», то скажу – Бруно тоже убила я.

Мориц поднял на девушку непонимающий взгляд. Только сейчас он понял, что даже не представлял до этого, насколько опасна эта брюнетка, насколько она жестока и холодна в своих поступках.

Хенси ухмыльнулась и вновь обратилась к парню:

– Так что, подумай теперь, Мориц, а стоит ли тебе узнавать меня? Может быть, лучше сохранить свою психику в целостности и с гордостью дожить до своего конца?

– Ты, всё-таки, убьёшь меня? – спросил парень.

В ответ девушка лишь усмехнулась и, ничего не говоря, покинула комнату, оставляя Трюмпера в одиночестве. Когда Хенси ушла, Мориц обнял колени руками, по его коже пробежал непонятный холодок, несмотря на то, что за окном была июльская жара, а в комнате ещё и были закрыты все окна, что удушало и мешало дышать. Парень, словно в трансе, смотрел куда-то перед собой, даже забыв про боль, и думая о том, что у него оказалось куда меньше шансов выбраться отсюда, потому, что понять внутренний мир психопата едва ли представляется возможным. А, значит, ему оставалось только одно…

Медленно переползя к краю кровати, парень огляделся в поисках своих трусов, но вспомнил, что Хенси их порвала, сдирая с него. Вздохнув, он вернулся в кровать, ложась на бок и подтягивая колени к груди – в такой позе боль от пыток девушки ощущалась слабее всего.

Глава 48

Ты посмотри, кем мы стали теперь.

Каждый из нас словно загнанный зверь.

Три года комы и два мертвеца.

Чувства до крови и боль до конца.

Tracktor Bowling, Или любовь?©

Мориц открыл глаза, и остатки сна тут же сняло, как рукой. Вокруг была кромешная, густая темнота. На мгновение парень даже испугался, что он в гробу, что Хенси похоронила его заживо, накачав чем-нибудь, чтобы он не проснулся. Сердце испуганно и напряжённо ухало в груди, по вискам скользнули холодные капли пота, пропитанные мерзким едким страхом. Ничего не видя, Трюмпер осторожно развёл руки в стороны, ощупывая пространство, а, точнее, воздух.

Убедившись, что вокруг него не стенки гроба, он с облегчением выдохнул, по крайней мере, возможность быть погребённым заживо отодвинулась во времени. Но была иная проблема – Мориц по-прежнему не понимал, где он?

Осторожно сев, парень передвинулся, чувствуя, как едва слышно под ним поскрипывают пружины матраса.

«Я на кровати, – думал парень. – Это хорошо. Вот только… где эта кровать?».

Осторожно опустив ноги на пол, он встал и сделал шаг вперёд, вытягивая перед собой руки, чтобы не врезаться во что-нибудь. Сделав всего два мелких шага, парень вновь остановился, пытаясь освоиться во тьме и заставить глаза привыкнуть к ней. Но темнота вокруг была настолько плотной и беспросветной, что даже кошка оказалась бы здесь слепа.

Сглотнув, парень вновь сделал шаг. От непривычной слепоты его повело вбок, и он врезался в тумбочку, шикнув при этом от боли. Потерев ушибленное место, Мориц осторожно потянулся рукой и ощупал тумбу, после чего дотянулся до кровати, отмечая про себя, что точно также указанные предметы располагались в его комнате в треклятом подвале.

Отметив про себя это, парень нахмурился и на ощупь двинулся дальше, желая узнать больше и до конца определить для себя место своего пробуждения. Пройдя десять шагов, парень осмелел и опустил руки, решив, что ни во что не врежется. Это было ошибкой, потому что, пройдя ещё четыре шага, парень столкнулся со стеной, больно ударяясь об неё лбом.

– Твою ж мать, – тихо выругался Мориц, потирая ушибленный лоб.

Он ощупал стену и медленно, продолжая держаться за неё, пошёл вбок. Пройдя шагов пять, парень ощутил под своей ладонью текстуру иного порядка – дерево. Нахмурившись, Трюмпер стал ощупывать её и, найдя ручку, понял, что перед ним дверь.

На то, чтобы обойти всё помещение, парень потратил часа пол, потому что в темноте он передвигался крайне медленно, желая избежать новых столкновений с чем-нибудь, а, может, и кем-нибудь, потому что Мориц не был уверен, что где-нибудь во тьме не притаилась Хенси.

«Если она сейчас выскачет, как чёрт из табакерки, – думал парень, пытаясь вернуться к кровати. – То меня удар хватит… Хотя, почему „как“? Она и есть чёрт, дьявол… Извращенка проклятая. Больная на всю голову!».

Мысленные ругательства на девушку отвлекли парня от остальных невесёлых мыслей, которые наводило тёмное и практически пустое помещение. Наконец-то дойдя до своей кровати, Мориц забрался на неё с ногами и сел по-турецки, пытаясь решить для себя – что ему делать дальше?

«Темнота, – думал Мориц. – Темнота и тишина. Никого нет. Хенси тоже нет – это хорошо. Но, скорее всего, это ненадолго. Хотя, кто её знает?».

Трюмпер невольно дёрнулся и, напряжённо нахмурившись, вглядываясь в лютую темноту, позвал:

– Хенси?

Парню самому не верилось, что он добровольно зовёт её, но он решил, что лучше перестраховаться и узнать об её присутствии раньше, чем расслабиться, забыться и позволить ей устроить очередной неприятный сюрприз.

– Имей в виду, Литтл, – продолжил говорить в темноту парень. – Это нехрена не смешно! Включи грёбанный свет, мать твою!

Парень осёкся и добавил:

– Извини. Ты же знаешь, что это всего лишь такое выражение. Я не имею в виду твою маму…

Трюмпер ещё долго что-то говорил, словно, не замечая, что ему никто не отвечает. Он словно чувствовал присутствие Хенси, ему так казалось. Лишь тогда, когда горло окончательно пересохло от пламенных речей, парень замолчал и облизал сухие губы.

– Что ж, – подвёл итог он. – Не хочешь отвечать – не отвечай. Не знаю, что у тебя на уме, но у тебя всё равно ничего не получится. Но, Хенси, лучше включи свет и отзовись, потому что меня уже начинает напрягать эта темнота и тишина!

Последнюю фразу парень произнёс так громко, что пересохшее горло запершило. Мориц поморщился и попытался откашляться, но от этого стало только хуже – неприятные ощущения усилились, а на глаза выступили слёзы.

Прошло несколько часов, Трюмпер окончательно убедился в том, что он вновь находится в своей комнате в подвале. Парень не очень понимал, каким образом получилось так, что он засыпал в спальне Хенси, а проснулся в подвале, но эти мысли быстро отпустили его.

«Хах, Мориц, – подумал парень. – Ты ещё удивляешься способностям этой девушки? Она же способна на всё! К моему великому сожалению…».

Думая о своём пробуждении, парень понял, что не помнит и как засыпал. Но и здесь Мориц не стал долго раздумывать, решив, что он просто задремал, а потом пришла Хенси и вколола ему чего-нибудь, чтобы не проснулся, пока его тащат. Парень был уверен, что у девушки точно имеются в арсенале подобные препараты…

С момента пробуждения парня прошло уже четыре часа. Жажда и неприятные ощущения в горле стали нестерпимыми и Мориц, аккуратно встав и ощупывая пространство вокруг себя, направился к двери в ванную комнату. Ужин вновь откладывался на неопределённый срок, но он мог хотя бы утолить жажду, напившись воды из-под крана. Но парня ждало разочарование…

Дойдя до двери в ванную комнату, Трюмпер дёрнул за ручку, с неприятным для себя удивлением обнаруживая, что дверь не подаётся. Он дёргал несчастную ручку минут десять, пытаясь отпереть дверь, пока до него не дошло, что она заперта.

«Час от часу не легче…», – подумал парень, поджимая губы и смотря на дверь, очертаний которой он не видел во тьме.

– Что ж, Литтл, решила вспомнить былое и помучить меня жаждой? – обернувшись, крикнул в темноту Мориц. – Отлично! – он зло фыркнул. – Надеюсь, у тебя не хватит ума держать меня здесь без воды и еды неделю, которая нужна человеку, чтобы умереть от обезвоживания!

Под конец монолога голос парня начал звучать как-то отчаянно, хотя он всеми силами пытался придать ему злость и раздражение. Пытался, но ощущение страха и собственной уязвимости, которое непременно приходит в подобных условиях, завладело парнем, заставляя его нервничать и бегать взглядом, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку и возможность избавиться от неприятных обстоятельств, на которые его вновь обрекла Хенси.

Горло першило всё сильнее. Поморщившись, Мориц вновь двинулся к кровати, находя её уже быстрее и забираясь на неё с ногами, поджимая их под себя. В висках парня стучало отчаянье, но он попытался взять себя в руки, делая несколько глубоких вдохов и выдохов, уговаривая себя успокоиться и просто поспать, раз уж ничего другого ему всё равно не остаётся.

Трюмпер лёг на бок и подложил руку под щёку, сворачиваясь калачиком, сжимаясь. Немного успокоившись и свыкшись с собственным положением, Мориц провёл рукой по своему бедру, пытаясь понять – есть ли на нём что-нибудь из одежды? Парень с удивлением обнаружил, что на нём надеты не то спортивные, не то пижамные штаны и хлопчатобумажная футболка, которых точно не было, когда он засыпал.

– Что ж, хотя бы одела… – тихо прошептал парень, сам не понимая, к чему он это? – Какая же ты, всё-таки, ненормальная, Хенси… – вздохнул парень, прикрывая глаза и, вскоре, проваливаясь в спасительный, как ему казалось, сон.

Когда Мориц проснулся, ничего не изменилось – та же темнота, та же тишина, то же ощущение жажды, ставшее ещё более сильным и менее терпимым. Это было достаточно глупым, но парень понадеялся на доброту Хенси и, встав, вновь направился к двери в ванную комнату. Она была по-прежнему заперта.

Вздохнув, Трюмпер пошёл обратно к кровати, немного шаркая при этом. После сна, который должен был придать сил и бодрости стало только хуже – голова болела и парня клонило в сон, слегка мутило. Он грешным делом подумал о том, что это Хенси опять чем-то его накачала, но быстро отбросил эти домысли – лёгкая тошнота и головокружение казались слишком нелепыми и детскими, для того, чтобы быть делом рук этой девушки.

«К тому же, – подумал Мориц, садясь и склоняя голову. – Скорее всего, меня мутит от жажды. Ничего, попью, и всё пройдёт…».

Так прошло два дня… На второй день парня охватило отчаянье и страх за свою жизнь. А на третий день жажда стала настолько невыносимой, что Мориц готов был биться от этого чувства головой об стенку. Он готов был продать душу дьяволу за стакан воды, и дьявол не заставил себя ждать…

Щелчок выключателя. Мориц морщится от света, который после нескольких дней беспроглядной тьмы приносит лишь боль. И даже то, что девушка включила лампы на самый минимум не сильно спасало ситуацию. Но, включи она их на максимум, она бы просто ослепила парня, а это пока не входило в её планы. Она ещё не наигралась со своей любимой «игрушкой» и не желала лишать себя такой «вкусности», как полный страха, ненависти и отчаянья взгляд Морица, которым он смотрел на неё. Того самого взгляда, которым, когда-то, она сама смотрела на него, умоляя о пощаде…

– Хенси? – невозможно хрипло спросил парень. Даже это не очень длинное слово далось ему с трудом и резануло по иссохшему до крови горлу.

– Тссс, – прошептала девушка. – Молчи.

Она закрыла за собой дверь и, спрятав ключ в задний карман, подошла к кровати парня. Одна её рука была спрятана за спиной, но парень был настолько разбит невыносимой жаждой, что не обратил на это внимания.

– Говорить буду я, – добавила Хенси. – И, имей в виду, если ты вдруг окончательно сбрендил от жажды и решишься пытаться бежать – за дверью меня ждёт охрана. Думаю, ты ещё помнишь моих ребят и понимаешь, что у тебя нет шансов?

– Ты поиздеваться пришла? Или похвалиться? – спросил парень, поднимая на девушку красные глаза с воспалёнными сосудами.

– Не то и не другое, – спокойно ответила девушка.

– А зачем тогда? – спросил Мориц, сглатывая. Слюны во рту уже давно не было, а был лишь горький привкус желчи.

– Пить хочешь? – поинтересовалась брюнетка.

Этот вопрос звучал, как издёвка, учитывая положение Трюмпера и его состояние. Парень поднял на неё тяжёлый взгляд, которым можно было многих испугать, но Хенси он забавлял. Она ухмыльнулась.

– Так хочешь или нет? – вновь поинтересовалась девушка, делая вид, что не видит и не понимает плачевности состояния своего пленника.

– А как ты думаешь?

– А я не думаю. Я хочу услышать от тебя ответ.

Мориц вздохнул, делая паузу и давая себе время, чтобы совладать с эмоциями и не послать Хенси с её мерзким тоном и насмешливыми вопросами куда подальше. Парень понимал, что, огрызнись он, его пытка продолжится. А сил терпеть уже не было.

– Очень хочу, – выдохнул Мориц и прикрыл глаза. Их всё ещё резало от света.

– Тогда, теперь моя очередь отвечать – зачем пришла, – ухмыльнулась Хенси. – Трюмпер, дорогой, я пришла, чтобы узнать, на что ты готов за стакан воды?

Девушка, наконец-то, достала из-за спины руку, в которой держала стакан, полный заветной влаги. От вида воды у Морица слегка закружилась голова, и он шумно сглотнул, по инерции протянув руки к желанному предмету. Но Хенси несильно ударила его по протянутым ладонным, словно он был малым несмышлёным дитём, что тянется к запретной вещи.

– Но-но, – строго сказала брюнетка. – Сперва, скажи, на что ты готов?

– А не пошла бы ты, Литтл? – не сдержавшись, спросил Мориц. – Не пошла бы ты, как ты сама мне когда-то сказала, в глубокий тыл человека?

Девушка скривила губы в презрительной усмешке. Слова парня, пусть даже такие, ни капли не ранили её. Она прекрасно понимала своё превосходство над ним и упивалась этим. А попытки парня её задеть… Что ж, он делал этим хуже лишь самому себе.

– Не хочешь, как хочешь, – спокойно ответила Хенси. – А я уже собиралась прекратить твои мучения… Но, раз ты так хочешь, мы продолжим.

– Нет, Хенси! – выкрикнул парень, поняв, что девушка собирается уходить.

Он сел и серьёзно спросил:

– Чего ты хочешь?

– А на что ты готов?

– Ты понимаешь, что мне уже дурно от обезвоживания? – спросил он, серьёзно смотря в глаза своей невозмутимой мучительнице.

– Нет, не понимаю, – спокойно ответила девушка. – Ты не понимал и я тоже не понимаю. Как тебе этот флешбэк с обратными ролями? – девушка ухмыльнулась, смотря ему в глаза.

– Я с тобой такого не делал… – тихо и как-то обречённо ответил парень.

Он уже понял, что Хенси настроилась на очередную «игру», и ему ничего не оставалось, кроме как играть по её правилам, либо, послать девушку куда подальше и гордо умереть в муках. Но, пусть Мориц так кичился своей гордостью, смерть от жажды слишком страшила его, ибо была долгой и мучительной. Парень вздохнул, опуская голову и сдаваясь, принимая поражение и отдаваясь на милость стальной брюнетки.

– Мне встать на колени? – спросил он, поднимая глаза.

– Вставай, – спокойно ответила Хенси. Она отошла, освобождая парню больше места.

Скрепя сердцем, Мориц встал и, пошатнувшись от слабости, опустился перед брюнеткой на колени.

– Проси, – тем же пугающе спокойным тоном сказала девушка.

Трюмпер вздохнул, собираясь с силами. Понимая, что промедление опасно для него, парень заговорил:

– Прошу тебя, Хенси, прости меня за всё.

– За что?

– За то… – парень замялся. – За то, что сделал с тобой. За то, что сломал тебе жизнь. Знаешь, я не понимаю, каково это – быть запертым в четырёх стенах и не иметь права даже выйти в туалет без разрешения. Точнее, не понимал. Я не знал, как это страшно и унизительно, как разрушительно действует на психику…

– Достаточно, – прервала его Хенси.

Девушка спокойно обошла униженного парня, который продолжал стоять на коленях, не смея, да и почти не имея сил, чтобы встать. Она поставила стакан на тумбочку и обернулась на Морица, говоря ему:

– Пей. Заслужил.

Глаза парня загорелись, он резко дёрнулся, пытаясь встать, но голова его закружилась, и он снова упал, упираясь ладонями и коленями в голый пол.

– Как же ты жалок… – сказала девушка, скривив губы в презрительной ухмылке.

Придерживаясь за кровать, парень, всё же, встал на ноги и дошёл до тумбочки, беря дрожащими руками стакан с водой. От желания утолить жажду он даже задержал дыхание, не видя перед собой ничего, кроме стакана с желанной влагой. Это было его ошибкой, он не смог почувствовать «предупреждения»…

– И, имей в виду, Трюмпер, это только начало, – холодно сказала девушка, когда парень прикоснулся к кромке стакана и набрал полный рот воды, делая поспешные глотки.

Глаза Морица распахнулись, а лицо скривилось от удивления, недоумения и боли, невыносимого жжения. Он инстинктивно проглотил то, что оставалось во рту, и крикнул:

– Что это?!

– Уксус, – спокойно ответила Хенси, пожимая плечами.

Истосковавшийся по еде и воде желудок обожгло ядрёной кислотой, резко резануло острой болью. Парень согнулся пополам, хватаясь за живот. Организм, поняв, что ему грозит опасность, подал сигнал желудку, и парня вырвало прямо себе под ноги раз, ещё раз…

Хенси с лёгкой ухмылкой наблюдала за тем, как парня рвёт и он кашляет, отплёвывается уксусом вперемешку с желудочным соком, желчью, слюной и кровью. Кислота быстро разъела растрескавшиеся слизистые рта, превращая их в открытые саднящие раны, потому картина получалась особенно завораживающей.

Прошло несколько минут прежде, чем парень сумел окончательно освободить свой желудок от следов уксуса. Он шумно дышал ртом, шмыгал носом и постоянно отплёвывался, превращая пол в отвратительное месиво из смесей жидкостей организма.

«Только спермы не хватает», – подумала Хенси, наблюдая за тем, как судорожно вздрагивает Мориц, пытаясь прийти в себя. Она сейчас вспоминала о том, как точно также блевала себе под ноги, наглотавшись очередной порции чужого семени.

– Ну, как, нравится? – поинтересовалась Хенси, когда Мориц успокоился и присел на кровать, продолжая шумно дышать и держаться за живот.

– Ты больная… – прохрипел парень. – Ты же могла меня убить…

– И что? – она подошла к Трюмперу. – Думаешь, мне так ценна твоя жизнь?

– Но ты же любишь меня? – спросил парень, поднимая на девушку мокрые и красные от слёз глаза. Он шумно шмыгнул носом, получился какой-то всхлип.

– И что? – вновь спросила брюнетка. – Считай, что я таким образом выражаю свою любовь.

Она скривила губы в жутковатой презрительной усмешке и положила руку парню на загривок, резко дёргая и сваливая с кровати, бросая в лужу его же рвоты.

Парень брезгливо поморщился, смотря свои перепачканные в желудочной слизи, крови и желчи ладони. Но сил, чтобы что-либо сделать в ответ у него попросту не было.

– Знай своё место, Трюмпи, – холодно добавила девушка и, забрав стакан, покинула комнату.

Немного подождав после того, как за брюнеткой закрылась дверь, Мориц упал лицом вниз, утыкаясь им в собственные перепачканные ладони, и беззвучно заплакал. Заплакал от безысходности, страха и ужаса. Он только поверил в то, что Хенси может быть нормальной, но девушка легко и быстро развеяла его надежды, лёгким движением руки разбив его хрупкие замки из розового хрусталя.

Его плач длился всего минуты две, парень попытался взять себя в руки, убеждая себя не тратить понапрасну жидкость, которой и так в организме осталось катастрофически мало, чтобы позволять себе слезливые истерики.

«Что ж, я не знаю, что ты чувствовала, переживая всё то, что случилось с тобой до нашей прошлой встречи… Но это сделало тебя монстром», – подумал парень, громко шмыгая носом и утирая его тыльной стороной ладони.