Текст книги "Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?"

Глава 46

Чтобы понять, что истинно, нам приходится смотреть искоса.

Прислонись ко мне еще ближе,

Сосчитав до трёх, потеряй контроль

И дай мне знать, нравится ли тебе…

Tokio Hotel, Love who loves you back©

Мориц проснулся в одиночестве. Потянувшись, парень провёл рукой по соседней стороне постели, чувствуя под своей ладонью шелковистость простыни, что всё ещё хранила тепло тела, ЕЁ тела. Нахмурившись, он сел, смотря по сторонам: по комнате была разбросана его одежда, на полу сиротливо валялся разбитый ночник, который они сшибли ночью в порыве страсти, даже не заметив.

Рассмотрев комнату, Мориц аккуратно перебрался на край постели и спустил ноги на пол, оборачиваясь в сторону приоткрытой двери. Посидев так какое-то время, парень встал и, надев бельё, медленно пошёл в сторону ванной комнаты. В ней Хенси тоже не оказалось, потому Мориц, подумав немного, решил, что может воспользоваться ею и занять душ на некоторое время.

Намыливая голову, он думал о том, что произошло вчера вечером. Что это значит? Что значит для Морица то, что Хенси, уже в третий раз, отдаётся ему, но, всякий раз, делает это так, что у парня остаётся чувство, будто это его поимели. Но… было бы несправедливо сказать, что ему не нравилось это и он был против. Он был за, настолько за, что это его и самого удивляло, ставило в тупик.

Домывшись, Трюмпер хотел побриться, но не нашёл бритвы. Оно и не мудрено – в его ванной в подвале она была, а в доме Хенси мужчин не наблюдалось, потому в ней не было надобности. Решив, что небольшая небритость не испортит его, парень обернул полотенце вокруг бёдер и покинул ванную комнату. Он не знал, где искать свежую одежду, но привычка осталась…

Он остановился около дверей в ванную комнату, медля, думая, как поступить дальше? С одной стороны, ему хотелось пойти по дому, просто пройтись, а, заодно, и найти Хенси. Но с другой… С другой стороны, Мориц понимал, что лучше сидеть там, где оставили и ждать. Он остановился на «другой стороне» и пошёл обратно в спальню, всеми силами отгоняя от себя мысль о том, насколько выдрессировала его брюнетка.

Трюмпер просидел так недолго. Уже через несколько минут дверь тихо скрипнула и в комнату зашла её хозяйка. Парень поднял на девушку глаза.

– Я уже думала, что ты не проснёшься, – фыркнула Хенси, после нескольких минут молчания.

– А я так долго спал? – поинтересовался Мориц.

– Прилично… – поджала губы брюнетка. – Уже два часа дня.

– Два часа? Это ж сколько мы проспали?

– Ты проспал, – поправила парня Хенси. – Я проснулась в десять.

Девушка немного помедлила и добавила:

– Что ж, рада, что ты не впал в кому, а просто оказался редкостным соней.

– Нет уж, – фыркнул парень, – одной комы мне вполне хватит, – он потёр нос и вновь поднял на Хенси взгляд, добавляя: – И, кстати, если тебе интересно – я не соня, просто, на меня твой дом действует усыпляющее.

– И моё присутствие? – непонятным тоном поинтересовалась Хенси, чуть сощуривая глаза.

«Нет, Литтл, – мысленно вздохнул парень. – Твоё присутствие вызывает во мне совершенно иные эмоции и чувства».

– Где дом, там и хозяйка, – попробовал отшутиться Мориц. Хенси шутки не оценила, но оставила это без внимания.

– Завтракать будешь? – спросила девушка.

– Спрашиваешь! – воскликнул парень, но, посмотрев на брюнетку, унял свой эмоциональный пыл и нормально добавил: – Буду.

– Пошли, – коротко сказала Хенси, разворачиваясь и собираясь уходить, но Мориц остановил её, спрашивая:

– А можно мне одеться?

Девушка слегка нахмурилась, смотря на парня. Она не поняла, что Мориц спрашивал о новой одежде. Бегло взглянув на пол, где валялись его вчерашние джинсы и рубашка, девушка ответила:

– Нет.

Мориц слегка пожал плечами и, вздохнув, встал, идя следом за Хенси, которая твёрдой и быстрой походкой спускалась по лестнице.

– Не туда, – одёрнула она парня, когда Мориц хотел зайти на кухню.

– А куда? – поинтересовался он, слегка поджимая губы.

Эта утренняя холодность девушки напрягала его и путала, а её тон командира карательного отряда и вовсе бесил. К тому же, его раздражала её внезапная немногословность, причины которой он, пока что, не мог понять.

– Туда, – ответила Хенси, указывая в сторону другой двери, на противоположном конце гостиной. – Я предпочитаю есть в обеденном зале.

– Как хочешь, – ответил Мориц и пошёл туда, куда сказала девушка.

Зайдя в большую и невероятно светлую комнату, парень отметил, что на столе их уже ждали тарелки с завтраком и свежесваренный кофе. Он оглянулся по сторонам, ища взглядом Филиппа, который, как он думал, постарался над всем этим, и невольно отметил, что не видел мальчишку уже несколько дней.

– Садись, – уже несколько мягче сказала Хенси, указывая на стул и садясь сама.

Сев и взяв столовые приборы, Мориц приступил к завтраку и сказал:

– Приятного аппетита.

Хенси подняла на него удивлённый взгляд. Парень улыбнулся и добавил:

– Я не такой невоспитанный, как ты думаешь.

Хенси покачала головой и ответила:

– Это не показатель. Но и тебе приятного.

– Спасибо.

Несколько минут они ели молча, но, затем, Мориц вновь нарушил тишину.

– Почему ты всё утро молчишь? – спросил парень.

– А ты, Трюмпер, всё так же пытаешься всунуть нос в мою жизнь и не своё дело, как и в школе.

– А ты всё так же не даёшь мне покоя, – фыркнул в ответ Мориц.

Хенси подняла на него вопросительный взгляд и спросила:

– И чем это я не давала тебе покоя, Трюмпер? Тем, что не давала? – она вскинула бровь, слегка прищуриваясь и смотря парню в лицо, но сейчас в её взгляде не было злости или ненависти, в нём был лишь вызов.

Мориц слегка нахмурился, медля с ответом. Он перевёл взгляд с лица девушки на её руки, в которых она держала нож и вилку, и сказал:

– Нож положи, потом я отвечу.

Хенси удивлённо распахнула глаза, смотря на парня, который казался таким серьёзным в своей смешной просьбе, и рассмеялась. Теперь уже удивился Мориц, не совсем понимая, что так повеселило в его просьбе брюнетку. Он сидел, вопросительно изогнув бровь, смотря на Хенси и ожидая, пока она отсмеётся.

– Не думал, что у тебя такой заливистый смех, – сказал парень, когда девушка успокоилась.

– Ну, да, в последние лет тринадцать я смеюсь совсем не часто.

– А что тебя так насмешило?

– Твоя просьба, – спокойно ответила Хенси, возвращаясь к завтраку.

– И что в ней смешного? Я не хочу, чтобы ты ударила меня ножом за мой неправильный, в твоём понимании, ответ.

– Ой, Трюмпер, с каких это пор ты начал думать прежде, чем говорить и делать?

– С недавних… – уклончиво ответил парень. Он тоже вновь начал есть.

– Полагаю, своим новым качеством ты обязан мне? – лукаво спросила девушка, вновь поднимая взгляд на парня.

– Да ты даже не представляешь, скольким я тебе обязан… – беззлобно огрызнулся Трюмпер.

Положив столовые приборы на тарелку, парень указал на свою грудь с испорченной шрамами татуировкой.

– Вот, – сказал он. – На груди у меня не менее десятка шрамов от тебя.

Он повернулся на стуле, разворачиваясь к девушке спиной, и продолжил:

– И на спине. После твоей последней порки я стал похожим на тигра!

– Почему на тигра? – спокойно поинтересовалась Хенси, поведение парня забавляло её.

– Потому что в полоску, – фыркнул парень, оглянувшись через плечо. Он продолжил: – А здесь, – он завёл руку за спину, – помнишь, как едва не добралась до позвоночника своим скальпелем?

– Я не собиралась этого делать, – пожала плечами Хенси. – Но то, что ты поверил в то, что я могу это сделать, было мне на руку.

Мориц опустил руку на свою поясницу, на которой красовалась тёмная татуировка, которой не было пять лет назад. Парень сказал:

– А здесь, Хенси, помнишь ли ты, как выводила на моём теле своё имя? Причём, делала ты это с такой самоотдачей, что шрам у меня не сошёл ни через год, ни через два. Даже пришлось забивать его тату…

– Ну и дурак, – беззлобно ответила девушка. – Мог просто свести.

Трюмпер развернулся к девушке, хмурясь и смотря в её такое спокойное лицо. Он бесился, кипел, брызгал эмоциями, а она была спокойна, как удав. Что ж, они поменялись местами…

– И на лбу, – тоном маленького ребёнка, которого обделили вниманием, добавил Мориц после нескольких минут молчания.

Хенси подняла на него взгляд. Трюмпер чуть наклонился вперёд, указывая на свой лоб.

– Помнишь, как разбила мне лоб моими же, между прочим, часами? – он указал на бледный, едва заметный шрам.

– Помнишь, как разбил мне лоб своими часами? – в его же манере ответила вопросом Хенси.

Мориц замялся, ему было нечего возразить, потому что он помнил…

– Хорошо, – согласился он. – Здесь – один-один, но… Но у тебя, Литтл, у тебя только один шрам на лбу от меня, который ты мне так много раз припоминала, а у меня два! Потому что, Хенси, по твоей вине мне всадили пулю в голову и этот шрам останется со мной навсегда, как и память об его последствиях…

Хенси примерно полминуты посидела, смотря на парня, а, затем, встала, беря нож и подходя к Морицу. Парень шумно сглотнул и невольно дёрнулся.

– Не надо, Хенси… – попросил он, когда девушка остановилась около него, сверкая непонятным взглядом.

– Бей, – сказала брюнетка. Мориц поднял на неё непонимающий взгляд.

– Что? – спросил парень.

– Бей, – повторила девушка, протягивая ему нож рукоятью вперёд. – Ты прав, это нечестно, что у тебя на лбу целых два шрама от меня, а у меня всего один… – она немного помедлила и добавила: – А я, как ты уже, надеюсь, успел понять, люблю справедливость…

С каждым словом девушки брови парня ползли всё выше.

– Потому, Мориц, бей, – договорила Хенси, протягивая парню нож.

Видя, что парень медлит и не решается не то, что взять орудие, а не может нормально дышать и, вероятнее всего, думать, брюнетка сама взяла ладонь Трюмпера и вложила в неё нож. Хмуро взглянув на парня, оглядев его, девушка опустилась перед ним на колени, чтобы было удобнее, и повторила:

– Бей.

Девушка закрыла глаза и просидела так минуты две. Поняв, что Мориц не собирается делать то, что она сказала, Хенси открыла глаза и вопросительно посмотрела на него.

– Ты самая ненормальная, больная на всю голову и, в принципе, чокнутая из всех, кого я когда-либо знал, – сказал Трюмпер, качая головой и смотря на девушку.

– А я думала, ударишь, – сказала брюнетка и встала. – Я бы ударила…

– Значит, я, пусть немного, но лучше тебя.

– О, уже немного, – язвительно ответила брюнетка. – А пять лет назад ты считал, что намного лучше меня.

– Я пересмотрел своё мнение.

– Поздравляю, – фыркнула Хенси. – Теперь ты немного ближе к истине.

– А в чём истина?

– В том, что ты урод, Трюмпер.

– А я думал, что я тебе нравлюсь… – ответил парень и слегка нахмурился. – По крайней мере, внешне нравлюсь.

Девушка отодвинулась от стола и встала, вновь подходя к парню. Она поставила колено на стул между ног Морица и ответила:

– Да, нравишься.

Она взяла его за руку и дёрнула на себя, поднимая на ноги, разворачивая и прижимая задом к столу. Медленно сделав шаг ближе к парню, девушка прикоснулась к нему грудью, отчего у него мурашки побежали по коже. Слегка прикрыв глаза, Хенси провела ладонью по руке парня вверх, по его плечу и скользнула на шею.

– Ты очень странная, Хенси, – произнёс парень, чувствуя, как сердце в груди начинает биться сильнее, и воздух в комнате нагревается, начиная искрить.

– А ты козёл. И что? – ответила Хенси, выдыхая.

Девушка прикоснулась к плечу парня губами, провела языком, целуя. Она была босяком, и потому Мориц оказывался прилично выше её, ей приходилось тянуться к нему, чтобы поцеловать. Ласки девушки были быстрыми, она не желала тратить время на долгую прелюдию и, оттолкнув от себя Трюмпера, когда тот попытался самостоятельно поцеловать её, она сказала ему:

– Надеюсь, ты уже готов.

Она сдёрнула с парня полотенце и, взглянув на его налившийся кровью член, довольно улыбнулась, добавляя:

– Готов.

Она отошла на шаг и начала самостоятельно раздеваться под пристальным взглядом Морица, у которого мозг плавился от непонимания ситуации и от её абсурдности. Хенси несколько раз попыталась расстегнуть лифчик, но её протез уже почти разрядился и, потому, пальцы плохо слушались хозяйку. О левой руке девушка не подумала и, бросив это занятие, решила остаться в бюстгальтере, что только добавляло перчинку её и без того дьявольскому образу.

– Тебе не кажется, что это очень быстро? – сбито спросил Мориц, когда Хенси вновь подошла к нему, смотря такими чарующими и, одновременно, пугающими глазами.

– А я хочу быстро, – ответила девушка, проводя кончиками пальцев по его члену, заставляя парня шумно сглотнуть.

Взяв парня за руку, Хенси дёрнула его, отлепляя от стола и вновь подводя к стулу.

– Садись, – скомандовала девушка, мягко, но твёрдо толкая его в грудь и усаживая на стул.

– А я не имею права на своё мнение? – спросил Трюмпер.

– Нет, – ответила девушка и покачала головой.

Она ловко устроилась у парня на коленях и, сжав волосы на его затылке, оттянула, запрокидывая голову Морица и шепча:

– Раньше ты был просто моим пленником, теперь же, стал наложником, – девушка улыбнулась и провела разомкнутыми губами по колючей от щетины щеке парня, задевая кожу зубами.

Она добавила:

– И ты будешь делать всё, чего я захочу.

Не дав парню ничего сказать в ответ, девушка приподнялась и взяла рукой член парня, опускаясь на него. Мориц шумно сглотнул, смотря в чёрные от возбуждения глаза брюнетки. Он хотел что-либо сказать, возразить, но язык, да и мозг, отказали ему. В голове была звенящая тишина и набат собственного сердца.

Чувствуя мерные и такие приятные движения брюнетки, Трюмпер запрокинул голову и закрыл глаза. Он пытался дышать ровно и мерно, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, унять сумасшедший сердечный бег и то общее безумство, что охватывало его с каждой секундой всё сильнее и плотнее. Он старался успокоиться, но такое дыхание, внезапно, лишь усилило наслаждение, разожгло телесное пламя сильнее, подлив в него едкого керосина.

Плотно сомкнув губы и сжав зубы, чтобы не застонать, парень положил руки на бёдра Хенси, пытаясь хоть чуть-чуть управлять процессом, задавать ритм. В ответ на это Мориц получил несильную, но хлёсткую пощёчину, на что он поморщился от лёгкой боли. Это было странно, но такая небольшая порция боли и насилия не остудила пыла парня, не отрезвила его, а только сильнее раззадорила, сильнее помутнила сознание, заволакивая его светло-лиловым туманом – цветом шизофреников, законченных психов и непонятых гениев.

– Твою мать, Литтл, – простонал Мориц, жмуря глаза и начиная невольно подаваться бёдрами навстречу Хенси, делая их движения-схватки ещё более глубокими, животными, яростными. – Я сейчас кончу…

Через несколько минут звенящей в ушах тишины Хенси склонилась к его уху, продолжая двигаться, делая это ещё жёстче, быстрее, и прошептала, опаляя кожу парня обжигающим дыханием:

– Я тоже.

Это откровенное, до невозможности пошлое признание резануло по проводам нервов, оголяя их, перерезая все логичные контакты в мозгу парня и оставляя место лишь инстинктам и рефлексам. Сжав зубы, чтобы не застонать, девушка схватила парня за волосы и с силой оттянула назад, тут же впиваясь в его губы звериным поцелуем и переходя черту наслаждения и экстаза.

Хенси продолжала двигаться до тех пор, пока в глубине её тела не стихла последняя судорога. Открыв глаза, подёрнутые поволокой наслаждения, девушка взглянула в напряженное лицо Морица. Словно почувствовав этот взгляд, парень открыл глаза, встречаясь с бесноватым взглядом брюнетки. Ухмыльнувшись, девушка вновь начала двигать бёдрами, не разрывая при этом зрительного контакта и доводя парня до вершины блаженства.

Трюмпер шумно сглатывал, облизывал губы. Ему хотелось закрыть глаза, запрокинуть голову и полностью отдаться этому чувству, но он не смел разрушить этого непонятного контакта, что установился между его тёмными от природы и её тёмными, по сути, глазами.

Он терпел до самого последнего мгновения, до того момента, пока человеческое сознание в нём на секунды не отключилось, выбрасывая его из реальности и низвергая в бездну удовольствия. Его пронзила острая стрела оргазма, унося далеко, но, к сожалению, ненадолго.

Сознание вернулось к парню через несколько обворожительно долгих секунд нирваны и небытия. Возвращаясь в реальность, парень, словно издалека, услышал удар металла об мраморный пол. Всё это время Мориц продолжал сжимать в руке нож, который ему вручила Хенси, и даже не заметил этого, он забыл про него. И только сейчас, когда его накрыла послеоргазменная нега и мышцы сами собой расслабились, орудие само напомнило о себе.

Шумно выдохнув, Хенси встала с парня и подняла с пола свои брюки, выуживая из кармана зажигалку и пачку сигарет. Не одеваясь, девушка отошла к столу и, облокотившись на него, чуть присев, закурила, обращаясь к парню:

– Можешь возвращаться к завтраку. Я докурю и тоже вернусь.

Мориц несколько секунд смотрел на неё непонятным взглядом, а, затем, сказал:

– Профессионально дерёшься, отлично готовишь, в постели ураган – чего я ещё не знаю о тебе, Литтл?

Девушка улыбнулась, медленно обнажая зубы, отчего дымчатые змеи поползли вверх по её лицу. Она ответила:

– Ты многого обо мне не знаешь.

– Например?

Девушка в последний раз затянулась и затушила сигарету прямо об дорогой стол, после чего подошла к Морицу. Она склонилась к парню, упираясь ладонями ему в плечи, и ответила:

– Например, Трюмпер, я не только люблю утренний секс, но и люблю, когда он повторяется несколько раз.

Парень вскинул бровь, не то в вопросе, не то в вызове или его принятии.

– Поможешь мне с моей «любовью»? – лукаво поинтересовалась Хенси, ставя колено на стул и склоняясь к лицу парня.

– А у меня есть выбор? – спросил Мориц, смотря мучительнице в глаза и касаясь её плеч ладонями, проводя ими по бархатной коже, украшенной татуировками.

– Выбор есть всегда, – ответила Хенси и усмехнулась. – Ты можешь выбрать смерть.

– Пожалуй, – уже вновь сбито ответил парень, тянясь к губам брюнетки, но, не касаясь их, – сегодня я выберу плен.

Он прикоснулся к губам девушки и поцеловал, совершенно не думая о том, что она – его мучительница и истязательница, самый страшный кошмар и самое постыдное воспоминание.

Глава 47

Такая любовь сметает с пути

Своих и чужих, друга или врага

До ненависти ей осталось пройти

Один испуганный шаг… Уже полшага.

Слот, Небо©

Прошла почти неделя непонятной кажущейся идиллии между Морицем и Хенси. Девушка не стала возвращать пленника в подвал, она, как и сказала, с превеликим удовольствием приучала его к новой роли – роли бесправного наложника, игрушки для сексуальных утех. И пусть брюнетка видела, что Трюмпер и сам получает недюжинное удовольствие от своего «рабства», ей было плевать. Даже более того – ей нравилось это, нравилось, что наложник так покорен и исполнителен, что он жарко отзывается на порывы и приказы, сам жаждет и даже ищет её ласк и прикосновений.

Конечно, порой, настроение у Хенси портилось, и тогда пленник мог огрести за любое неправильное слово или взгляд. Но, в таких случаях, девушка наказывала парня без прежнего особого рвения и остервенения, так сказать, в воспитательных целях, чтобы не забывался и не забывал, кто он и кто она.

Хенси старалась оставаться по-прежнему холодной и отстраненной с парнем, но он, да и она сама, замечали, что что-то между ними меняется, что-то происходит. Но, пока что, никто из них не мог дать точного определения происходящему. Хенси не желала признавать, что с каждым днём всё меньше желает убить Морица, растоптать его и унизить, уничтожить. А Трюмпер… Он не мог знать этого, не мог рассмотреть, но, тем не менее, он чувствовал это медлительное, но разительное изменение в Хенси, в её поведении, движениях, энергетике…

Парню бы хотелось спросить девушку об этом, хотелось поговорить о том, что происходит, но он не решался. Он прекрасно понимал, что под ним, по-прежнему, не устойчивая почва, а лишь тонкий лёд, который может в любой момент треснуть. С ней, с Хенси, нельзя было быть уверенным ни в чём. Она то набрасывалась на парня с животной страстью, расцарапывая спину в кровь, то вновь становилась холодной и отстраненной, подолгу курила и смотрела в запотевшее после их страсти окно; она то целовала, почти нежно, то била наотмашь с такой силой, что у Морица искры летели из глаз; то почти любила, но вновь люто ненавидела и презирала.

Девушка стояла около окна и курила уже вторую сигарету подряд. Мориц, как обычно, хотел попросить разрешения тоже закурить, но предпочитал молчать – смысла в вопросе не было, потому что он прекрасно знал ответ. Эта пусть маленькая, но всё же прекрасная пытка никотиновой ломкой прочно обосновалась в арсенале девушки.

Они проснулись давно, уже успели позавтракать и даже пообедать, а, затем, вновь вернулись в спальню. Они проводили в ней почти всё время: занимаясь сексом, разговаривая, но, по большей степени, молча. Мориц всё время пытался разговорить пленительницу, но это редко ему удавалось – если Хенси не желала разговаривать, то и сам чёрт не мог заставить её передумать.

Мориц несколько раз шумно вздохнул и, поняв, что девушка не обращает внимания на его попытки напомнить о себе, встал. Сняв с себя простынь, которую он, несмотря на то, что был в белье, намотал на себя, парень медленно подошёл к девушке и встал у неё за спиной. Хенси продолжала равнодушно курить, смотря в запотевшее от дыма и дыхания окно, слегка щурясь и думая о чём-то своём.

– Хенси? – несмело обратился к ней Мориц, протягивая руку и касаясь её плеча.

– Что? – равнодушным тоном спросила девушка.

– Почему ты всё время убегаешь?

В голосе парня звучал искрений интерес, желание узнать правду, услышать ответ. Девушка обернулась и смерила парня беглым взглядом, после чего вновь отвернулась к окну и ответила:

– Потому что когда-то убежать не смогла. Компенсация, Мориц, знаешь такое слово?

Она нервно выдохнула дым и вновь оглянулась через плечо. Мориц слегка нахмурился и спросил:

– Ты никогда не забудешь?

– Никогда, – отрезала Хенси, резко выдыхая и туша сигарету.

– А я бы хотя бы попытался… – негромко ответил Трюмпер.

Хенси резко развернулась, прищуриваясь и одаряя парня прицельным, словно пуля снайпера, взглядом. Мориц сглотнул, этот взгляд не предвещал ему ничего хорошо.

– Проверим? – спросила девушка, вскидывая бровь.

Прежде, чем парень успел что-либо ответить или возразить ей, брюнетка схватила его за руку и потащила к кровати.

– Сам ляжешь или тебе помочь? – спросила она.

– Хенси, не надо… – попытался вразумить девушку парень, но в ответ она лишь фыркнула.

Она толкнула парня в грудь, усаживая на кровать, и достала из шкафчика, который располагался около кровати, коробку. Взяв в руки чёрный страпон, девушка начала спокойно и не спеша закреплять его на себе, продолжая смотреть на парня стальным жутковатым взглядом.

– Не надо, Хенси, – Мориц вновь попробовал воззвать к её светлой стороне.

– Заткнись, – холодно ответила Хенси, закрепляя последние ремни-держатели.

– Но…

Не дав парню договорить, брюнетка ударила его наотмашь рукой по лицу. Челюсть привычно заныла и Мориц поморщился.

– С первого раза не понимаешь? – ледяным тоном поинтересовалась девушка, смотря парню в глаза.

Мориц прикоснулся к ушибленной щеке, смотря в глаза девушке непонятным взглядом. Она продолжила:

– Сейчас будем воспитывать.

– Не надо, Хенси, – уже в который раз повторил парень.

За прошедшую неделю он успел отвыкнуть от ледяного тона девушки, от её прожигающего взгляда. И ему очень бы хотелось никогда не сталкиваться с ними вновь.

– Закрой рот и ложись, – приказала Хенси.

– Давай поговорим, – попытался воззвать к сознанию брюнетки Мориц, но говорить что-либо было уже поздно – больная тема была задета и расплата была неминуема.

Скривившись в ответ на предложение парня, девушка сделала шаг к нему и со всей силы ударила кулаком в лицо, да так, что Мориц упал на спину, прикрывая руками разбитый нос, из которого хлынула кровь. Воспользовавшись промедлением Трюмпера, Хенси быстро схватила его руки и ловко пристегнула наручниками к спинке кровати, чтобы не мешались. Она настолько резко дёрнула его трусы вниз, что порвала их, по комнате разнёсся треск ткани. Мориц распахнул глаза, встречаясь взглядом с такими жуткими в своём холоде глазами брюнетки.

– Ноги разведи и подними, – скомандовала Хенси, смотря жутким взглядом парню в глаза.

– Не надо, – негромко возразил Мориц. – Я не хочу.

– Что ж, я тебе предложила сотрудничество, но, как видно, придётся устроить стопроцентное насилие.

– Не надо! – выкрикнул парень, дёргая руками и только сейчас замечая, что они прикованы.

Он посмотрел на девушку таким наполненным жутковатым удивлением взглядом, что Хенси не смогла удержаться от ухмылки.

– Может быть, тебе и понравится, – вдруг сменив тон, игриво прошептала Хенси, склоняясь к уху парня и перехватывая его ноги, удобно размещаясь между ними. – Ты же извращенец, Трюмпер, я всегда это знала…

Хенси вздохнула и взяла рукой толстый искусственный член, направляя его ко входу парня, но медля с проникновением. Она добавила:

– Вот только, дорогой мой Трюмпер, раньше тебя заводило насилие в отношении других, а отныне я тебя буду переводить на любовь к боли собственной.

– Не надо! – вновь выкрикнул Мориц, дёргая руками и понимая, насколько безысходно его положение. – Ты больная!

– О, – удивилась Хенси. – Уже снова больная? Мне нравится.

Девушка резко склонилась к парню, практически ложась на него, и приставила искусственный орган к его заднему проходу, плавно, но сильно подаваясь бёдрами вперёд и продавливая мышцы сфинктера.

– Чёрт, Хенси, больно же! – выругался парень, жмурясь от неприятных ощущений у себя внутри. Но девушку его ругань и возмущения лишь забавляли и раззадоривали.

Усмехнувшись, она взяла парня за бёдра и резко двинулась вперёд, вгоняя приличных размеров страпон в его тело. Мориц распахнул глаза и вновь зажмурил их, морщась от боли и унижения. Она и раньше проделывала с ним подобное, но сейчас он, Трюмпер, лежал на спине и был вынужден смотреть в глаза мучительнице, видеть её усмешку и наслаждение его страданием, а она, в свою очередь, могла видеть каждую эмоцию на его лице, читать его, как открытую книгу.

– Твою мать, Литтл… – болезненно простонал Трюмпер, чувствуя плавные и неприлично глубокие толчки внутри собственного тела.

Плавные и почти осторожные движения сменились на резкие, грубые, жестокие. Мориц вскрикнул и дёрнул руками, сдирая на запястьях кожу о металл наручников. Парень зашипел от боли в руках и заднем проходе, который неумолимо таранила и терзала девушка.

– Ещё раз упомянешь мою мать, – сказала девушка после десятка невероятно глубоких и болезненных толчков. – Неделю сидеть не сможешь. И это в лучшем случае.

Дыхание девушки сбилось от быстрых движений. Она вспотела, и чёлка прилипла ей ко лбу.

– Господи, Литтл, – ответил парень, жмуря глаза, но находя в себе силы и приоткрывая их, смотря девушке в глаза расфокусированным взглядом. – Это же всего лишь выражение…

– Повторяю, – сказала Хенси. – Ещё раз позволишь себе подобное высказывание, и я тебя порву.

С каждым словом девушка начинала двигаться всё более глубоко, всё более неумолимо вколачивая искусственный фаллос в задний проход парня.

– Хотя, – продолжила Хенси после, примерно, минуты размышлений. – Лучше я порву тебя сейчас. В воспитательных целях.

Прежде, чем Мориц успел отреагировать, брюнетка схватила его за бёдра, полностью выходя и вновь резко вгоняя искусственный орган в тело парня. Трюмпер не смог сдержать крика. Он со всей силы сжал зубы и прикусил губу, тут же её прокусывая, ощущая солоноватый привкус крови в своём рту.

Ещё одно движение – ещё один вскрик. Толчок – крик, толчок, толчок – писк, сквозь сжатые зубы. Мориц пытается сдерживать эти проявления слабости и доказательства победы над ним, но не может. Слишком сильно и болезненно его трахает девушка, слишком искусно вгоняет в его тело толстый агрегат, меняя угол проникновения, раздражая чувствительные стенки кишечника и разрывая их, повреждая анус, мышечные кольца которого по-прежнему пытаются отчаянно сопротивляться проникновению.

Ещё один крик парня и его тело пронзает острой болью, которая концентрируется в районе пятой точки, как видно, Хенси, всё же, удалось его порвать. Ему больно так, что глаза режет от слёз и перед ними то и дело вспыхивают алые искры боли и отчаяния. Мориц изо всех сил жмурит глаза и стискивает зубы, чтобы не кричать, чтобы просто дотянуть до конца этой извращенной пытки. Но у Хенси иные планы…

Замедлившись, девушка обратилась к парню:

– Открой глаза, Трюмпер, – её голос звучал не грубо, даже нежно, если слово «нежно» уместно в данной ситуации.

– Хватит, – севшим голосом попросил парень, продолжая лежать с закрытыми глазами, терпя адскую боль и унижение.

– Вот и я думаю, что хватит, – ответила девушка, но продолжила двигаться. – Но, Мориц, я, увы, не могу кончить от этого, пусть и очень хочется… Но и я желаю получить удовольствие от процесса, потому позволь мне насладиться хотя бы созерцанием твоих глаз и чистыми, искрениями криками.

– Ты сумасшедшая, – тихо ответил парень, шмыгая носом и продолжая лежать с закрытыми глазами.

– Не спорю… Но тебе ведь нравится?

Проигнорировать это высказывание парень не мог, он открыл глаза, со злостью смотря в глаза брюнетке. Именно этого она и добивалась – вывести Морица, довести не только его тело, но и душу.

– Что? – игриво спросила девушка, склоняясь к лицу парня и проводя пальцем по его губам. – Фигово, не правда ли, когда тебя не просто насилуют, а ещё и спрашивают об удовольствии?

Не дождавшись ответа, который, по сути, был ей и не нужен, девушка ещё раз ухмыльнулась и покинула тело парня, подарив ему этим ещё одну порцию острой и противной боли. Мориц шумно выдохнул и закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание и хотя бы чуть-чуть отвлечься от ноющей боли в оцарапанных запястьях и острой, отвратительной боли в заднем проходе.

Хенси встала и отошла к окну, закуривая. Мориц поморщился и открыл глаза, смотря усталым, воспаленным от боли и сдерживаемых – и не очень – слёз взглядом на прямую спину брюнетки.

– Может быть, освободишь меня? – спросил парень через несколько минут молчания.

Выдохнув дым и затушив окурок, девушка подошла к парню и отстегнула его руки. Мориц потёр ободранные, затёкшие запястья и аккуратно сел, морщась от боли. Он смотрел на Хенси, ожидая того, что она что-то скажет, ожидая каких-то объяснений, но девушка не намерена была оправдываться перед ним.

Поняв, что первой Хенси не заговорит, он опустил голову и, вздохнув, спросил:

– И зачем это было?