Текст книги "Корень нации. Записки русофила"

Но это, по мнению Ильина, есть результат действия инстинкта самосохранения. Подобная человеческая солидарность как бы дана природой и у многих народов, в особенности малых, этим уровнем нередко и ограничивается. Есть, однако, высшая солидарность, сплоченность в духе. «… Любовь к родине есть творческий акт духовного самоопределения, верный перед лицом Божиим и потому благодатный. Только при таком понимании патриотизм и национализм могут раскрыться в их священном и непререкаемом значении… (с. 172). Инстинкт и дух должны взаимно дополнять и укреплять друг друга, чтобы «инстинкт получил правоту и форму духовности, а дух получил творческую силу инстинктивности». Патриотизм есть любовь. Инстинктивная прилепленность к родному. Поэтому патриотизм всегда инстинктивен. Но не всегда духовен. «Родина есть нечто для духа и от духа». Что же касается территории, языка, расы, пространственно-рядом жительства людей и пр., то все это не более, чем «жилище родины, ее орудие, ее средство, ее материал, но не она сама». «Родина есть духовная реальность». Патриотизм, как считает Ильин, может жить лишь в той душе, для которой есть на земле нечто священное.

Прежде всего – в святынях своего народа. «Именно духовная жизнь есть то, за что и ради чего можно и должно любить свой народ, бороться за него и погибнуть за него. В ней сущность родины, та сущность, которую стоит любить больше себя».

Существуют эмпирические данности – внутренние, скрытые в самом человеке (раса, кровь, темперамент, душевные способности и неспособности) и внешние (природа, климат, соседи). Эти данные, полученные нацией от Бога и от истории, должны быть проработаны духом. Впрочем, и сами они лепят дух народа. Бремя заложенного преодолевается только творчеством, созданием новых ценностей «в страдании, в труде, во вдохновении». «… И вот в этом творчестве и особенно в этом духовном творчестве каждый народ имеет свои специфические особенности, образующие его национальный духовный уклад или… его национальный духовный акт». Наиболее глубокое единение народ получает при одинаковом созерцании единого Бога, т. е. при одинаковой Вере. Патриотическое единение будет несомненно более тесным, интимным и прочным там, где нация связана не только единой территорией, климатом, государством, хозяйством, но и «духовной однородностью, которая доходит до единства религиозного исповедания и до принадлежности единой и единственной церкви». Вот почему сыны погибели постоянно навязывают нам инославные конфессии и секты, нацеливаясь еще более раздробить и расчленить русский народ. Помимо чисто духовной грани нашествие инославия есть прямая угроза нашей национальной безопасности.

Обосновать идею родины и чувство патриотизма значит, по мнению философа, показать не только их неизбежность и естественность в историческом развитии народов и не только их государственное значение и культурную значимость, но – их верность перед Богом, их «правоту перед всем человечеством».

Таким образом, Ильин не только обосновывает и оправдывает патриотизм как любовь к родине, но и считает эту любовь священным духовным актом. «Национальная духовная культура есть как бы гимн, всенародно пропетый Богу в истории, или духовная симфония, исторически прозвучавшая Творцу всяческих. И ради создания этой духовной музыки народы живут из века в век, в работах и страданиях, в падениях и подъемах…» (Там же, с. 196).

«Денационализируясь, человек теряет доступ к глубочайшим колодцам духа и к священным огням жизни, ибо эти колодцы и эти огни всегда национальны…» (с. 200).

Отдельную главу в «Основах христианской культуры» Ильин посвятил проблеме ХРИСТИАНСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА.

«Национальное чувство не только не противоречит христианству, но получает от него свой высший смысл и основание, ибо оно создает единение людей в духе и любви, и прикрепляет сердце к высшему на земле – к дарам Святого Духа… Вот почему христианская культура осуществима на земле именно как национальная культура и национализм подлежит не осуждению, а радостному и творческому приятию» (с. 324). У каждого народа инстинкт и дух живут по-своему и создают неповторимое своеобразие. У каждого народа «особая, национально-зарожденная, национально-выношенная и национально-выстраданная культура». «И это хорошо. Это прекрасно. И никогда не было осуждено в Писании». Заметим, что это пишет верный сын Православной Церкви. Само намерение упразднить богатство исторического сада Божия, свести все к равенству песка могло зародиться только в больной и злобной душе или же в мертвом и слепом рассудке. Ильин безоговорочно осуждает безбожный интернационализм, стирающий все многообразие созданных Богом этносов. Пошлую и всеразрушительную «отмену» национализма почерпнуть из христианства, из Евангелия было бы невозможно.

Поскольку христианство подарило миру идею личной, бессмертной души, индивидуальной по своему дару и по ствоей ответственности или – иначе: идею метафизического своеобразия человека, постольку и идея метафизического своеобразия НАРОДА есть лишь верное и последовательное развитие христианского понимания. Ильин приводит слова Преподобного Серафима Саровского о том, что Бог печется о каждом человеке так, как если бы он был у него единственным. Так неужели, спрашивает Ильин, Господь будет проклинать своеобразие народной жизни, как начало зла, и отметать, как грех и мерзость? Конечно, нет. Национализм есть любовь к исторически-духовному облику своего народа, вера в его богоблагодатную силу, воля к его творческому расцвету и созерцание своего народа перед лицом Божиим. Наконец, национализм есть система поступков, вытекающих из этой любви, из этой веры, из этой воли и из этого созерцания. «Вот почему истинный национализм есть не темная, антихристианская страсть, но духовный огонь, возводящий человека к жертвенному служению, а народ к духовному расцвету. Христианский национализм есть восторг от созерцания своего народа в плане Божием, в дарах Его Благодати, в путях Его Царствия» (с. 326).

Ильин отмечает, что ненависть и презрение к другим народам отнюдь не составляют существа национализма. Ведь можно злоупотреблять чем угодно, не только национализмом, но, например, гимнастикой, искусством, любовью, но из факта извращения перечисленных явлений вовсе не вытекает их отрицание по сути.

Сегодня часто приходится слышать, что Церковь, дескать, – вне политики, вне государственности, вне державного строительства. Т. е. вне родины, вне народных чаяний, вынужденно реализуемых в т. ч. в гражданской деятельности. Русский христианский философ, напротив, утверждает следующее: «Церкви есть дело до всего, чем живут или не живут люди на земле. Ибо живая религия есть не «одна сторона жизни», а сама жизнь и вся жизнь». «Церковь призвана, церковь обязана указывать людям – и Царю, и чиновникам, и парламентариям, и гражданам, и ученым, и поэтам, и живописцам, и промышленникам, – то в личной беседе, то в проповеди, то во всенародном воззвании, – где именно их дела, их установления или страсти вредят делу Царствия Божия» (с. 321–322).

В христианстве мы видим как бы два направления, две позиции. Часть христиан действительно уходит от мира, в скиты и кельи. Монашество выработало целую систему душевного очищения. Но мироотвержением части верующих отнюдь не ограничивается христианская миссия на земле. Вселенная создана Богом – и небо, и земля, и море и «все, что в них». Поэтому Богосозданный мир не может подлежать хуле и отвержению. Христианство приняло мир, благословило человека в мире и стало учить его не только искусству умирать, но и искусству по-христиански жить и творить культуру. Евангелие учит не бегству из мира, а христианизации его. Наука, искусство, право, хозяйство, НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ подлежат творческому обновлению в христианском духе.

Иван Ильин видел грядущую Россию как национальное государство, ограждающее и обслуживающее русскую национальную культуру. «Первое пробуждение, может быть, будет страстным, неумеренным и даже ожесточенным, – писал философ, – но дальнейшее принесет нам новый русский национализм с его истинной силой и в его истинной мере». Русская сердечность и простота всегда сжимались от черствости, чопорности и искусственной натянутости Запада. Не случайно и то, считает Иван Александрович, что русская созерцательность и искренность никогда не ценились европейским рассудком и американской деловитостью. С большим трудом европеец постигает особенности русского правосознания – «его неформальность, его свободу от мертвого законничества, его живую тягу к живой справедливости и в то же время его наивную недисциплинированность в бытовых основах и его тягу к анархии».

Описывая кризис современной, прежде всего европейской или атлантической, культуры, Ильин с горечью пишет, что за последние ЧЕТЫРЕ ВЕКА и, в особенности, за последние два века (XVIII и XIX) европейцы перестали воспринимать религию, как центр духовной жизни, как ее главный источник. «Постепенно слагается и крепнет культура без веры, без Бога, без Христа и Евангелия». При этом «образовался широкий антихристианский фронт, пытающийся создать нехристианскую и противохристианскую культуру». Сходный процесс, увы, начался в России именно с реформ Петра Первого.

После всего пережитого и выстраданного русским народом спасение его, по Ильину, заключается в возвращении к Богу и к России. «Без России русскому человеку не быть, не творить. Ибо Россия есть духовное, естественное и историческое гнездо русскости, вымоленное, выстраданное, необходимое каждому из нас… Коммунистическая революция «отменила» Россию, и мы лишились всего: храмов, имущества, семьи, свободы, быта, жилищ, искусства… всего нашего достояния».

В числе причин крушения Российской империи Ильин называет также недостаток «волевого элемента в русском Православии двух последних веков». И главное – отмечает незрелость «русского национального характера и русского национального правосознания». «Россия рухнула на наших глазах не потому, что русский человек был силен во зле и злобе, наподобие немцев, а потому, что он был СЛАБ В ДОБРЕ, и в роковой час истории (1917) он не сумел извлечь из своего добродушия и утомления, из своей улыбчивой, песенной и ленивой души – ту энергию воли, ту решимость поступка, то искусство организации, то умение сопротивляться злу силою, которых потребовал от него час испытаний. Русский человек оказался слабым в добре и подчинился нерусским людям, составляющим в стране ничтожное меньшинство (около 50 000 большевиков), но зато оказавшимися сильными во зле…»

Сложность современной эпохи заключается в том, что русский православный националист обязан взять на себя разом 2 задачи: противостояние мировому антихристианскому напору последних веков и сопротивление денационализации русского народа. На наших глазах нация гибнет биологически, смертность ежегодно превосходит рождаемость, растет число заболеваний и количество немощных. Но самое главное – слабеют духовные и нравственные скрепы нации. Только в христианском национализме – духовное и биологическое спасение народа. Возрождение волевого начала в русском Православии и восстановление одухотворенного Евангелием национального инстинкта – в этом, согласно Ильину, Солоневичу, – залог возрождения русского народа. Здесь наша надежда, что «не до конца» прогневался на нас Господь.

Задачи национальной власти в России

Политолог А.И.Уткин в своей книге «Единственная сверхдержава» (Москва, 2003 г., с. 424) приводит мнение, существующее в среде западных исследователей, о нашей правящей элите: «Есть в США и такое объяснение: США «покупают российских лидеров, чтобы те восприняли буквально все – экспансию НАТО, американское влияние в Сербии и Узбекистане, помощь в Афганистане, модернизацию ПРО и прочее». Мы со своей стороны можем вспомнить многочисленные факты продажности высших государственных чиновников из публикаций печати, скажем, о продаже кликой Ельцина-Черномырдина за бесценок Соединенным Штатам оружейного плутония или о краже 4,8 миллиарда долларов транша МВФ членами правительства Кириенко – Касьянова. Недавно бывший советник Ельцина г-н Сатаров публично заявил, что у нас продаются даже должности министров и вице-премьеров. Считается, что по уровню коррупции демократическая Российская Федерация соседствует с Нигерией с ее неизжитыми родо-племенными отношениями.

Предфевральская монархическая Россия ничего подобного не знала. Случись факт казнокрадства с любым из министров, тогдашняя оппозиционная пресса такого подарка не упустила бы. Нравственное состояние российского общества можно определить по такому, казалось бы, парадоксальному сопоставлению. Террор в России имел место ДО революции и имеет место сегодня, по окончании, так сказать, революции. Но террористы начала XX века, при всем нашем негодовании, все же действовали из идейных, преступных, но, по-своему идейных мотивов. Это был красный политический террор, террор снизу. И сами негодяи, надо признать, нередко гибли при этом. Да и П.А.Столыпин с ними не церемонился и в конце концов покончил с массовым кровопусканием. А вот сегодня, в наше время, когда, говорят, уже отстреляно более 100 тысяч человек, террор исключительно экономический, корыстный, шкурный террор. По политическим мотивам был, видимо, убит генерал Рохлин, депутат Юшенков, ну еще, может быть, несколько человек. Но в основном эти более чем 100 тысяч человек убиты конкурентами, бандитами, шпаной, убиты ради личной или клановой наживы. Т. е. общество за десятилетия иудео-большевистского геноцида изменилось, мягко говоря, значительно. Мало того, что правящий слой исповедует разрушительную, антинациональную и антигосударственную либеральную идеологию, он еще и насквозь продажен, куплен на корню. Между тем, как учил великий русский философ Иван Александрович Ильин, ПРАВИТЬ ДОЛЖНЫ ЛУЧШИЕ. «Именно лучшие должны править во всех государствах и при всех режимах. Всякий режим плох, если при нем правят худшие»… «Демократия, не умеющая выделить лучших, не оправдывает себя, она губит народ и государство, и должна пасть». (И.А. Ильин. Наши задачи, М., 1992.

С. 128). И далее: «Можно было бы назвать наше требование политической аксиомой (т. е. истиной самоочевидной): править должны лучшие… дорогу честным и умным патриотам!… Важно качество человека… Важна его нравственная и умственная мощь… важна его верность родине» (там же, с. 129). «Требование, чтобы правили лучшие, относится к самому естеству, к самой идее государства, строй, при котором у власти водворятся худшие, будет жизненно обречен рано или поздно, с большим или меньшим позором» (там же, с. 130). В своей работе «Основная задача грядущей России» Ильин прямо пишет: «Основная задача русского национального спасения и строительства ПОСЛЕ революции… будет состоять в ВЫДЕЛЕНИИ КВЕРХУ ЛУЧШИХ ЛЮДЕЙ, людей, преданных России, национально чувствующих, несущих народу не месть и не распад (а месть русскому народу, например, явно несет министр Швыдкой, заявляющий, что мифический «русский фашизм» хуже реального германского фашизма. – В. О.), а дух освобождения, справедливости и сверхклассового единения. Если отбор этих новых русских людей удастся и совершится быстро, то Россия восстановится и возродится в течение нескольких лет, если же нет – то Россия перейдет из революционных бедствий в долгий период послереволюционной деморализации, всяческого распада и международной зависимости» (там же, с. 210). Какое точное предвидение!

Честно говоря, перспектив выхода из тупиковой ситуации, когда каста худших прочно оседлала страну, почти не видно. Однако будем молиться о спасении России и уповать на Господа.

Будем думать, каковы главные задачи русской национальной власти по милости Божией в переходный период. Т. е. в период между криминально-космополитическим режимом и православной монархией. А монархия не может явиться вдруг, при наличии лишь 3–5 % воцерковленного населения. Когда богоносное ядро русского народа вырастет хотя бы до уровня 10–15 % – подчеркиваю – воцерковленного населения, тогда может явиться Государь, который будет иметь опору не меньшую, чем Император Константин Великий (306–337). Православными уже сегодня считают себя около 73 % граждан России, но речь идет именно о регулярно посещающих храм, причащающихся, соблюдающих посты, обряды и обычаи Православной Церкви.

Отсюда вытекает самая главная, первоочередная задача национальной власти – ВОСПИТАНИЕ НАРОДА и особенно детей и подростков. В разгар перестройки демократы требовали отказа от идеологии, ну и, естественно, от морали. Мораль ведь тоже идеология. Однако сами они все же навязали стране совершенно четкую идеологию, только не коммунистическую и не национальную. Либеральная идеология, которая фактически господствует в РФ, проповедует космополитизм, низкопоклонство перед Западом и особенно перед США, национальный нигилизм, русофобию, безбожие, замаскированную анархию, неприятие государственности, моральное разложение вплоть до пропаганды гомосексуализма, индивидуализм, эгоизм, культ потребительства и т. п. Словом, господствующая в Российской Федерации либеральная идеология нацелена на разрушение государства, национального самосознания, исторической памяти, русского менталитета, традиций и нравственности народа. Отказ от этой смертоносной идеологии в пользу идеологии национально-православной – залог спасения России и русского народа, равно как и других коренных народов Отечества.

Прежде всего в распоряжении национальной власти либо под ее контролем должно находиться ТЕЛЕВИДЕНИЕ, ставшее сегодня самым главным орудием национального и нравственного разложения, и многотиражная печать. Серьезной ошибкой нашей Верховной власти в XIX – начале XX в. стало то, что власть упустила, «не заметила» захват печати враждебными России силами. Перед революцией едва ли не 90 % газет и журналов принадлежало еврейскому капиталу, и их печатные издания «успешно» обрабатывали мозги русских людей.

Возобновление преподавания в школе Закона Божьего, прерваного преступной февральско-октябрьской революцией самоочевидно. Как самоочевидно и последовательное воспитание детей в школе и молодежи в специальных и высших учебных заведениях в духе православно-национальной идеологии. Как пишет И.А. Ильин в своей работе «О воспитании в грядущей России», воспитать русского человека надо так, чтобы он сознавал: «Я служу России, русскому духу, русскому качеству, русскому величию, – не «маммоне» и не «начальству», – не «личной прихоти» и «не партии», не «карьере» и не просто «работодателю», – но именно России, ее спасению, ее строительству, ее совершенству, ее ОПРАВДАНИЮ ПЕРЕД ЛИЦОМ БОЖИИМ»… Необходимо воспитать в человеке «чутье и вкус к делам совести, веры, чести, права, справедливости, церкви и родины» (И.А. Ильин. Наши задачи. Т. 2. С. 146).

Естественно, что ОБРАЗОВАНИЕ в национальной России должно быть БЕСПЛАТНЫМ. У нас оплата труда несоизмеримо ниже, чем на Западе. Нашему соотечественнику нечем платить за образование и здравоохранение. Сфера МЕДИЦИНСКИХ услуг в национальной России также должна быть полностью БЕСПЛАТНОЙ, ибо 95 % населения серьезно оплачивать эти услуги не в силах. Так называемая реформа здравоохранения в настоящее время есть разновидность геноцида.

Демографическая политика – следующая по важности задача национальной власти. Необходимо остановить депопуляцию русского народа, а затем принять меры к росту рождаемости. Не жалкие денежные крохи, а полноценное материальное обеспечение семей (и матерей-одиночек), осмелившихся вопреки наказу мировой закулисы и Маргарет Тэтчер, иметь детей. Жилищная политика тесно связана с демографией. Национальная власть должна обеспечить каждую семью полноценным жильем. Брошенные дети и дети-сироты должны быть под строгой опекой государства. И, конечно, следует восстановить ЗАПРЕТ НА АБОРТЫ

Важнейшей задачей национальной власти должна стать антиалкогольная кампания. Великий русский мыслитель Михаил Осипович Меньшиков (1859–1918) писал: «Оставить народ гнить в пьянстве и затевать какие-либо великие реформы так же глупо, как на гнилой канве вышивать жемчугом». Это было написано в 1907 году, когда уровень пьянства в народе был значительно меньше, чем, скажем, при Брежневе и уж совершенно катастрофическим стал сегодня, при демократах. Быть может, необходим Институт русского здоровья, который тщательно изучит проблему и даст необходимые научные рекомендации национальному правительству. Но если не сухой закон, то какие-то существенные меры против алкогольного геноцида необходимы. Горбачев совершил много преступлений перед Россией, но одно доброе дело он сделал: хотя бы на время, на полтора-два года ограничил пьянство и сразу же даже за эти полтора года увеличилась рождаемость и резко сократилось количество производственных и бытовых травм. Считаю преступлением либерального режима отказ от государственной монополии на производство спиртных напитков, в результате чего мафиозно-криминальные элементы, в т. ч. этнические, стали спаивать народ суррогатами и уложили в могилу сотни тысяч наших сограждан. Или власть надеялась на честность криминальных бизнесменов? Что касается наркомании, то в этой сфере следует прибегнуть к самым решительным мерам по отношению к наркодельцам, вплоть до смертной казни. Смертна я казнь должна быть восстановлена. Исторически она существовала во всех христианских государствах. В России начиная с Императрицы Елизаветы Петровны она почти не применялась в течение полутора веков, но в начале XX века ее пришлось активно применить к террористам. По уровню отстрела российских граждан бандитами Российская Федерация находится рядом с Южно-Африканской Республикой. Либеральная власть причитает по поводу нежелания западных предпринимателей вкладывать инвестиции в российскую экономику, однако не желает уничтожить организованную преступность так, как массовую политическую преступность в свое время остановил Столыпин. А вот в экономику Китая западные предприниматели вкладывают миллиарды, поскольку режим стабилен и массовой преступности, как у нас, нет.

Наши аналитики отмечают, что православные нравственные основы ведения экономической деятельности не успели получить необходимого развития в отечественном обществоведении XIX – начала XX в. вследствие почти полной ориентации русской либеральной интеллигенции на западные подходы к экономическим процессам.

Современным русским ученым следовало бы тщательно разработать социально-экономическую программу, соответствующую духовно-нравственным началам русской цивилизации. Мы не можем копировать чуждый нашему духу еврейский капитализм, победивший на Западе. Российская экономика может допустить не только средний и мелкий, но и крупный частный капитал, но не подчиненный иноземным финансовым интересам и всевластию местных ростовщиков и компрадоров. Впрочем, само ростовщичество в России должно быть предельно ограничено.

Задача восстановления экономического суверенитета России приоритетна. Необходимо зарезервировать за отечественными предпринимателями 95 % производственного потенциала частного сектора, создать крупномасштабное частное предпринимательство в технологически продвинутых секторах, застолбить внутреннее экономическое пространство за отечественными предпринимателями и, разумеется, отменить предательскую практику в рамках пресловутого соглашения о разделе продукции. Как свидетельствует С.Ю.Глазьев: «Главным итогом реформ (Ельцина – Черномырдина – Гайдара – Чубайса) стала расчистка экономического пространства для транснационального капитала» (Глазьев С. Геноцид. Россия и новый мировой порядок. Стратегия экономического роста на пороге XXI века. М., 1997). В настоящее время русский народ зажат в клещи между акулами западного капитала и отечественным криминалитетом, значительную часть которого составляют инородцы. По даннам Глазьева, в результате установившегося контроля над рынком организованных преступных групп торговые наценки по основным товарам массового спроса составляют 50–90 %. Т. е. более 1/2 стоимости производимых в стране товаров народного потребления ИЗЫМАЕТСЯ криминальными организованными монополиями в торговле. Борьба с организованной преступностью, таким образом, – не только задача обеспечения личной безопасности граждан, но и одно из условий повышения их жизненного уровня.

Политолог А.И. Уткин предвидит возможность изоляционизма. Он пишет: «Потребуется АВТАРКИЯ, подчеркнутая внутренняя дисциплина, плановая (по крайней мере, в оборонных отраслях) экономика, целенаправленное распределение ресурсов» (А.И.Уткин. Единственная сверхдержава. С. 486).

Национальная власть должна взять в свои руки стратегические отрасли промышленности, особенно оборонный сектор, а также природные ресурсы. Банки должны обслуживать реальное производство, а не заниматься спекулятивными махинациями на валютном и фондовом рынках. Природная рента должна принадлежать государству, а не олигархам с двойным гражданством.

Национальная власть восстанавливает в полном объеме авторитет и роль Русской Православной Церкви, предоставляя также полную свободу старообрядцам. Государство также покровительствует двум другим коренным конфессиям – мусульманству и буддизму в местах компактного проживания их приверженцев. Российское государство вправе гарантировать свободу всех вероисповеданий, за исключением антигосударственных, изуверных и сатанинских. Большевистская мина «федерализма» должна быть аккуратно обезврежена, ибо «федерацией», по Ильину, называется союз государств, основанный на договоре и учреждающий их «законное, упорядоченное единение». Наличие в рамках единого государства национальных автономий с признаками собственной государственности, отличающими их от административных субъектов (краев, областей) в принципе абсурдно.

Национальная власть уделяет особое внимание проблеме выживания и восстановления государственного единства русского народа. Необходимо безусловное воссоединение русского народа и тяготеющих к нему наций в едином государственном организме. Разрушение Российской империи в 1917 году абсолютно нелигитимно, равно как незаконны противоречащие нормам международного права (потсдамо-ялтинские соглашения, соглашения в Хельсинки в 1975 г. о нерушимости границ) пресловутые Беловежские соглашения декабря 1991 года. Так же, как ФРГ десятилетиями не признавала легитимность ГДР, национальная власть России не должна признавать нечестивый сговор коммунистических партократов в Беловежье. Разумеется, речь идет о мирном восстановлении территориальной целостности России. Национальная власть должна использовать все политические, экономические, культурные, финансовые и другие законные методы для защиты и обеспечения прав разделенного русского народа и условий для его полнокровного развития и сохранения своей идентичности. Национальная власть обязана добиваться отмены всех дискриминационных законов, затрагивающих интересы русских, требовать от новых квазигосударств статуса русского языка как второго государственного. Необходимо заключить межгосударственные соглашения со всеми бывшими советскими республиками по правам человека. Мы должны требовать на уровне ООН и других международных организаций ликвидации режима апартеида для русских в Латвии и Эстонии, требовать проведения референдумов по самоопределению населения в Крыму, Донбассе, в Восточно-Казахстанской области и т. д. Национальная власть должна завершить строительство совместного с Белоруссией государства.

Длительность переходного периода зависит от многих причин: давление Мирового правительства, уровень военнополитической мощи, воспитание и просвещение народа в духе русской идеологии, потенциал Православной Церкви и т. д. Переходный период может растянуться на 10–15 лет или на целое поколение. Непременным условием этого периода является СИЛЬНАЯ ВЛАСТЬ. Вновь возвращаясь к Ильину, напомним: «Россия, как национально-политическое явление, была создана сильной государственной властью, которая, однако, никогда (даже при Иоанне Грозном!) не покушалась на тоталитарное ведение жизни, культуры и хозяйства. Так было в прошлом. Так будет и впредь». (Ильин И.А. Наши задачи. Т.1. С. 311). «Силою равнинного пространства, силою национального темперамента, силою славянского индивидуализма и слабостью своей общественной дисциплины – русский народ поставлен в условия, требующие не слабого, а сильного государственного центра» (там же, с. 316). И далее: «Необходима та особая национальная вдохновенность власти, которая должна излучаться из нее, народ должен чувствовать, что это есть НАША, РУССКАЯ, НАЦИОНАЛЬНАЯ власть, преданная историческому делу, верная, неподкупная, блюдущая и строящая… Сильная власть есть национально-убедительная власть» (с. 319).

Остается молить Бога, Пресвятую Богородицу – покровительницу нашего Отечества и Царя Николая Второго о спасении России.

Мы – русские! С нами – Бог!