Текст книги "Революция Аркаира"

Женщина взяла Яста за руку и повела к трапу, толстяк подхватил вещи и засеменил следом. Как только они взошли на борт, толпа ринулась вперед. Собаки вцепились в тех, кто был в первых рядах, но строй охранников дрогнул. Джоф и Шкипер рванули назад, пытаясь выбраться из столпотворения. Когда они оказались на краю площади, дирижабль уже поднялся над домами. Несколько человек, из прорвавших оцепление, успели вскочить в гондолу, но большинство осталось на земле.

– Надеюсь, они долетят, – пробормотал Шкипер.

– Обязательно долетят, – сказал Джоф. – Ты зачем эту чушь про дайлы придумал?

– Так это, чтобы жалостливее было, – смутился напарник. – И потом, ты же сам рассказывал, что у вас такая семейная легенда была про зверства восставших.

Джоф хмуро посмотрел на Шкипера:

– Ну и дел мы натворили!

– Домик, похоже, меня не дождется, – вздохнул Шкипер. – Надо и нам уходить. Пошли Креза искать.

Дирижабль скрылся за домами.

– Иди один. Яст в безопасности, а у меня такое чувство, что пора платить по счетам.

– Не дури. Я тебя не брошу, – замотал головой Шкипер. – Мы такое пережили. Я с тобой до конца останусь. Ты только скажи, чего надо.

– Спасибо, – сказал Джоф. – Я тоже друзей не бросаю.

 
                                       * * *
 

Ронар стоял и оторопело смотрел на Клаймака. Зрелище было неприятное: пуля снесла королю половину черепа. Уцелевший глаз остекленело уставился в потолок. В этом взгляде не было ни удивления, ни ярости, только смерть.

Тиро Аспри бросил на пол трость, конец которой еще дымился, и быстро запер дверь в Синюю гостиную на щеколду.

– Точно, но слишком мощно, – проворчал механик. – Надо уменьшить заряд пороха.

– Зачем вы это сделали? – спросил потрясенный Ронар.

– Могли бы спасибо сказать для приличия. Стойте спокойно.

Тиро достал из кармана короля ключ от наручников. В дверь забарабанили.

– Ваше Величество! Все в порядке? – раздался зычный голос Варда.

– Зачем? – растерянно повторил Ронар. Наручники со звоном упали на пол.

– Спорить со временем – опасная затея, – вздохнул механик. – Впрочем, как говорит мой хороший друг сыщик Драко Мальм, мы все сошли с ума, если позволяем гостям из будущего распоряжаться в нашем времени.

– Вы Искатель! Главный заговорщик! – Ронар выпучил глаза.

– По поводу «главного» я бы уже поспорил. И вообще, мы мечтали просто избавиться от короля-параноика, а явились вы и устроили в Аркаире настоящую революцию.

В дверь забарабанили сильнее. Ронар поднял огнедых, выпавший из рук Клаймака.

– За тем зеркалом потайная дверь, спуск в заброшенный канализационный сток. Он ведет к краю Разлома, – сказал Аспри. – Бегите, возглавьте восстание. Вы войдете во Дворец победителем, как и было в вашей истории. Я не понимаю, что происходит со временем, но надо постараться все исправить.

Дверь содрогнулась от мощных ударов. Гвардейцы использовали в качестве тарана одну из статуй в приемной.

– Не стойте, поговорим потом. Сейчас главное – не менять историю, известную вам, – Аспри поднял трость с пола.

– Но вы уже изменили историю, – горько усмехнулся Ронар. – Великий механик Тиро Аспри убил последнего правителя династии Азура.

– Кто вам сказал такую чушь? – брови механика удивленно поднялись. – Я своими глазами видел, как Черный Барон из огнедыха вышиб мозги моего любимого короля. Именно это я сейчас и расскажу гвардейцам, а вы повторите своим людям.

Ронар от удивления раскрыл рот. Тиро Аспри холодно улыбнулся.

16. Честь Азура

Половину ночи Кара вертелась как на иголках. Она молила Небесного Механика, чтобы Эйсхо принял верное решение. Ему хватит ума и воли, чтобы остановить это безумие. Забылась девушка лишь под утро, но спала очень чутко, поэтому проснулась, как только на улице раздался шум.

Кара выглянула в окно. Над лужайкой перед домом висел дирижабль адмирала. Вооруженные гвардейцы поднимали по трапу какие-то ящики. Девушка впопыхах оделась и бросилась из комнаты, предчувствуя беду. Эйсхо она обнаружила в кабинете. Адмирал давал указания двум старшим офицерам:

– Отправьте сообщение военному министру Арагаду: «Золотое крыло» остается верно королю. И наладьте связь с «Громовержцем». Я знаю, что он в распоряжении Его Величества, но нам нужны все корабли, чтобы подавить мятеж.

– Мы будем сражаться с нашими сокрушителями? – озадаченно уточнил один из гвардейцев.

– Будем! – Эйсхо в гневе ударил кулаком по столу так, что на пол полетели документы и перья. – Мы откроем огонь по любому кораблю, который не подтвердит свою преданность Азура. Всех караульных на мой дирижабль, и внешнюю охрану тоже. Они могут попытаться взять «Золотое крыло» на абордаж. Выполняйте!

Офицеры выбежали из комнаты, едва не столкнувшись в дверях с Карой.

– Что случилось? – срывающимся голосом спросила крылатая.

Адмирал холодно посмотрел на нее. Он был взъерошен, немного осунулся, под глазами черные круги. Похоже, он так и не покинул свой кабинет, проведя здесь всю ночь.

– Из военного министерства сообщили: Небесная гвардия подняла мятеж. Часть капитанов в сговоре с портовыми бандами.

Кара растерянно молчала.

– Ты знала, что так будет? Что они высадят десант на сокрушители? – зло спросил Эйсхо.

Взгляд серо-зеленых глаз был страшен. Девушка дрогнула, словно вновь увидела Черного Барона, чужого и беспощадного.

– Да. Я хотела сказать, но не могла, – сбивчиво залепетала она. – Эта революция… этот заговор… Так не должно было быть…

Эйсхо в сердцах стукнул кулаком по столу, и Кара замолчала. Адмирал достал из ящика стола «Блюститель». Девушка вздрогнула. Ей представился палач с черным мешком в руках, тот самый, что хотел пустить ей пулю в лоб в тюрьме Аркаира. Только теперь Ронар не придет ей на помощь. Единственный человек, который мог бы прийти, не придет. Эйсхо шагнул к ней.

– Ты все знала, но промолчала, – повторил он печально. – А я так надеялся…

Адмирал не закончил фразу и убрал оружие в кобуру.

– Я хотела все исправить. Я же просила тебя принять решение…

Эйсхо не стал слушать и пошел к выходу. Она в отчаянии кинулась за ним:

– Ты куда?

Она не надеялась на ответ, но он ответил:

– На «Золотое крыло». Оно не достанется мятежникам. Мои небесные гвардейцы не предадут короля!

– Я с тобой!

Эйсхо промолчал, и девушка пошла за ним. Гвардейцы в полной боевой экипировке уже ждали на борту дирижабля. Адмирал забрал с собой всю охрану, даже караульных у ворот. Чутье подсказало опытному командиру, что судьба короны Азура в ближайшие часы будет решаться в небе над Аркаиром.

«Золотое крыло» висело в туманной дымке над Брадосским проливом. Дирижабль летел к нему через Порт. В разрывах белой пелены мелькали улицы, полные народа и баррикад. По прибытии на сокрушитель Эйсхо прошел в капитанскую рубку. Кара следовала за ним, никто не обращал на нее внимания. Офицеры были растеряны, но приказы выполняли четко. Все надеялись, что адмирал знает, что делать.

Эйсхо первым делом потребовал наладить связь с сокрушителями. Некоторые были видны в дымке, которая начала постепенно рассеиваться, но по стукачу ответили только «Железный коготь», «Белое крыло», «Громовержец» и «Южный ветер». «Железный коготь» по приказу военного министра патрулировал предгорье, следил за возможным передвижением бисканцев. Адмирал отдал ему распоряжение возвращаться в Аркаир. Командир «Белого крыла», находившийся над западным заливом, возле Приморья, сообщил, что к нему подошли сокрушители «Небесный щит» и «Черное крыло», поддержавшие мятеж. Эйсхо приказал капитану «Белого крыла» тянуть время, в бой не вступать. Он хотел понять, какие силы остаются в распоряжении королевского флота.

Сил, к сожалению, было мало. С «Громовержца» ответили, что сокрушитель по приказу короля продолжает охранять Дворец. С решением Клаймака адмирал спорить не смел, хотя и понимал: дробление сил – худший тактический ход. Сам он вел переговоры с офицерами сокрушителя «Южный ветер». Судя по всему, они избрали тактику нейтралитета: отстранили от командования верного королю капитана, но на сторону мятежников не перешли. Это было равносильно предательству, но Эйсхо в своих сообщениях, которые он отправлял одно за другим по стукачу, не грозил, а лишь убеждал гвардейцев вспомнить о своем долге.

В небе тем временем начались локальные бои между дирижаблями, верными королю, и воздушными судами, захваченными мятежниками. Порою, где друг, а где враг, было не ясно даже Эйсхо: в отличие от сокрушителей, на дирижаблях Небесной гвардии стукачи были редкостью. Сейчас это мешало адмиралу координировать действия королевского флота. Переговоры с «Южным ветром» в итоге завершились безрезультатно. Сокрушитель перестал выходить на связь. Зато с «Белого крыла» пришло сообщение, что мятежники открыли огонь. Эйсхо приказал идти на выручку.

Кара тихо стояла у стены капитанской рубки. Адмирал демонстративно не обращал на нее внимания. Офицеры косились на девушку. Они знали, что она недавно совершила прыжок с сокрушителя на сокрушитель. Возможно, они считали, что адмирал держит при себе гонца, которого в случае необходимости отправит с важным сообщением в город. В душе Кары с каждой минутой нарастало ощущение безысходности. Внутренний голос твердил, что «Золотое крыло» летит навстречу своей гибели. История, пусть и пошла иным путем, но в итоге вела к прежнему исходу. Если мятежники захватят преимущество в воздухе, то флагман королевского флота обречен, и, возможно, она станет свидетелем того, как адмирал Эйсхо Азура отдаст приказ затопить корабль в Брадосском проливе. Кара сама увидит трагедию, которая столетие спустя будет будоражить умы аркаирцев. Девушка думала об этом с тоскливой безысходностью. Мысль о том, что все находившиеся в рубке люди погибнут, ужасала. О себе она не думала.

«Золотое крыло» почти добралось до Приморья, когда ему наперерез вышел сокрушитель «Красное крыло». На запрос по стукачу корабль не ответил.

– Они же в Семи Шахтах еще вчера стояли! – удивился помощник капитана.

– Срочно запросите военное министерство, – приказал Эйсхо.

К «Красному крылу» подлетел дирижабль. Эйсхо взял подзорную трубу: с прибывшего судна на борт сокрушителя высадилось несколько десятков вооруженных людей.

– Это не Небесная гвардия! На борту мятежники. Бьюсь об заклад, портовые им десант подогнали.

Дирижабль отшвартовался, а «Красное крыло» продолжило маневрировать так, чтобы не дать «Золотому крылу» двигаться к «Белому крылу». Верный королю сокрушитель уже был виден в разрывах низко летящих облаков. Он вел бой уже с тремя кораблями мятежников. Само «Красное крыло» в бой с «Золотым крылом», однако, не вступало.

– Они ждут подмогу. Трусы, – хмыкнул помощник капитана.

– Нет, они хитрят. Если продолжим двигаться на выручку к «Белому крылу», ударят в спину, – процедил адмирал. – Нет смысла ждать ответа из министерства. Дадим бой. Беглый огонь со второй палубы.

Помощник капитана отдал команду по переговорной трубке, и по правому борту заговорили огнедыхи «Золотого крыла». Корабль противника ощерился ответными залпами. Пули забарабанили по обшивке королевского сокрушителя.

– Начали сближение, бьют из всех палубных огнедыхов, – доложил помощник, хотя адмирал и сам все прекрасно видел.

– Поднять щиты. Вторая палуба: продолжать огонь. Остальные ждут, – приказал Эйсхо.

Через несколько минут сокрушители поравнялись. С корабля на корабль лились потоки свинца. Воздух заполнился грохотом и обиженным воем металла. Офицеры на мостике бросали озабоченные взгляды на командира, они ждали приказа «огонь из всех орудий», но Эйсхо молчал. Он стоял, скрестив руки на груди, в шаге от смотровой щели, наблюдая за огненной дуэлью.

«Золотое крыло» неожиданно содрогнулось от особенно сильного удара рядом с капитанским мостиком.

– Проклятье! Откуда у них «Грызуны»?! – не сдержался офицер с щегольскими усами, уголки которых завивались вверх.

Кара знала, что «Грызуны» были предтечей «Штормов». Они стреляли небольшими железными ядрами, способными пробить самую мощную броню, за исключением корпусов сокрушителей. В королевские времена это было эффективное оружие, хотя с малой точностью и скорострельностью. От «Грызунов» отказались, когда аркаирские оружейники научились делать капсульные снаряды со стальными наконечниками.

– Их должны были поставить во время ремонта, – буркнул помощник капитана. – Надо подняться выше. У нас лучше маневренность, не дадим им бить прицельно.

– Стоять на месте. Огонь только с одной палубы, – процедил Эйсхо, сжав кулаки. Племянник короля принял решение, но делиться им с командой не считал необходимым.

«Грызуны» вновь ударили и на сей раз попали по мостику. Каре показалось, что в рубку ворвался смерч. Два стальных щита, закрывавших окна, разорвало в клочья, осколки железа разлетелись, калеча людей. Кара запоздало отступила к стене. Она даже не успела испугаться, что была на волосок от смерти. Сквозь невыносимый грохот прорвался истошный крик. Усатый офицер корчился на полу, ему оторвало руку, рулевого изрешетило осколками. Помощник и офицеры сидели на полу. Лишь Эйсхо стоял с каменным выражением лица, хотя был прекрасной мишенью в открывшемся проеме окна.

Азура нашел взглядом Кару, убедился, что с ней все в порядке, затем развернулся к подчиненным и скомандовал:

– Приказываю выбросить белый флаг!

– Но у нас нет белого флага, – растерянно произнес помощник капитана.

– В моей каюте простыни. Бегом!

Помощник торопливо вскочил и, перепрыгнув через тело рулевого, бросился исполнять приказ. Хотя приказ о сдаче и шокировал офицеров «Золотого крыла», они по-прежнему беспрекословно подчинялись своему командиру.

«Неужели Азура решил спасти команду?! Я не зря была рядом с ним. Историю все-таки можно повернуть вспять!» – пронеслось в голове Кары. Однако едва она облегченно выдохнула, как племянник короля отдал еще одну команду:

– Огонь прекратить, оставаться на боевых постах! Всех, кто может держать оружие, на правый борт!

Один из офицеров на карачках добрался до переговорной трубы. Пули теперь спокойно залетали в рубку, лишенную защиты, и били о стену над головами летунов. Двое гвардейцев тщетно пытались помочь своему товарищу с оторванной рукой.

– Они пойдут на абордаж, – прокричал кто-то.

– Я на это надеюсь, – процедил Эйсхо. – Скоты, они не знают, что такое честь Азура!

Огнедыхи «Золотого крыла», повинуясь команде, затихли. Сокрушитель выбросил белый флаг, но орудия мятежного корабля еще некоторое время злобно плевались свинцом. Наконец стрельба прекратилась. Кара осторожно выглянула сквозь пробоину в броне.

«Красное крыло» подошло вплотную. Две верхние палубы были полны восставшими. Разношерстная публика: мастеровые из Семи Шахт, матросы, портовые рабочие, наемники. Люди радостно кричали, размахивали огнедыхами и саблями, отобранными у гвардейцев. Они готовились высадиться на «Золотое крыло». Они были уверены в победе и не удивились белому флагу. Сокрушители мятежников имели численное преимущество в воздухе. И это не могли не понимать на флагмане флота Клаймака Азура.

У Кары перехватило дыхание. Она растерянно оглянулась на Эйсхо. Тот заметил и скривился, не то от ярости, не то от презрения. Он вынул из кобуры «Блюститель», второй взял у убитого летуна, взвел курки. Снаружи в наступившей тишине раздался нестройный боевой клич мятежников. «Красное крыло» шло на абордаж.

– Да здравствует король Клаймак! Да здравствует Аркаир! Огонь! – крикнул Эйсхо и шагнул к окну рубки.

Офицер наклонился к переговорной трубе. Кара посмотрела в проем. Она знала, что нельзя смотреть, но не могла заставить себя отвернуться. Огнедыхи «Золотого крыла» рявкнули почти разом. Королевские гвардейцы на боевых палубах долго держали пальцы на спусковых крючках. Они стойко терпели, видели, как гибнут их товарищи, умирали сами, но не оставили боевых постов. Пришел момент мщения. Шквал огня ударил в самую гущу мятежников, превращая людей в кровавую кашу, в отвратительное месиво из плоти, костей и железа. Вопли радости захлебнулись в предсмертных криках и стонах. Так только что орал усатый гвардеец на полу рубки «Золотого крыла». Теперь так кричали десятки восставших. Правда, кричали недолго.

Люди снопами повалились на палубу «Красного крыла». Не прошло и минуты, как окровавленный борт сокрушителя опустел. Его огнедыхи пытались огрызаться, но многие были на перезарядке после затяжной стрельбы. Теперь уже стрелки «Золотого крыла» не жалели патронов. Королевский сокрушитель, как коршун, кружился вокруг вражеского корабля, ведя огонь по самым уязвимым местам. Команда мятежников понесла ужасные потери, была деморализована, и ее командиры из числа восставших, не имевшие опыта воздушного боя, дрогнули. «Красное крыло» отступило.

Эйсхо приказал не преследовать корабль. На лице королевского племянника не было радости. Все то же выражение высокомерной холодной ярости. Он выиграл бой, но понимал, что победа далась слишком дорого. «Золотое крыло» было сильно потрепано и, главное, так и не успело прийти на помощь «Белому крылу». Последнее перестало отвечать за запросы, а в подзорную трубу было отлично видно, что два мятежных сокрушителя стоят борт к борту с королевским кораблем.

Кара прислонилась к стене. На душе сделалось пусто. В этот момент ей, как никогда, хотелось умереть. Перед глазами стояли бездыханные и обезображенные тела десятков, сотен людей, не только с «Красного крыла» и «Золотого крыла». Люди гибли сейчас везде: в небе и на земле, в бедных кварталах Порта и богатых домах Верхнего города, в казармах гвардейцев и в мастерских механиков. Аркаирцы в приступе безудержной злобы, ярости и страха убивали друг друга. Бог революции радостно принимал жертвы. Кровавый пир начался.

Девушка безучастно наблюдала и слушала все, что происходило на капитанском мостике. Эйсхо отдавал команды уверенно и громко. Офицеры рапортовали об убитых и раненых, о повреждениях и остатках боеприпасов. Из военного министерства пришел запоздалый ответ, что «Красное крыло» в руках мятежников. Что делается во Дворце, никто не знал, но подозревали, что там происходит что-то страшное, как и во всем Аркаире. Над городом стелился дым от пожаров.

Эйсхо получил сообщение от капитана «Железного когтя». Его сокрушитель соединился с «Громовержцем» возле Дворца. Эйсхо приказал направить «Золотое крыло» туда. Однако мятежники уже наладили связь на захваченных сокрушителях и разгадали его план. Два стальных корабля восставших двинулись к «Золотому крылу» со стороны Приморья, а еще два со стороны Нижнего города, отрезав путь к горе Леры. Эйсхо скомандовал отходить в сторону залива. Он решил растянуть строй противника, чтобы тот не смог атаковать разом.

Собравшиеся в рубке офицеры все же не унывали. Они видели, как их командир гениально одолел «Красное крыло». Если понадобится, он повторит этот маневр еще раз. Если гвардия вернет господство в воздухе, то подавит мятеж и на земле. Это необходимо сделать. У каждого летуна «Золотого крыла» в Аркаире остались семьи, родственники, друзья. Их надо защитить от обезумевшей толпы.

«Глупцы! Этот бой вам не выиграть, – с болью в сердце подумала Кара. – Все закончится, как описано в учебниках по истории. Дура! Я ничего не смогла изменить».

Эйсхо неожиданно подошел к ней и потянул за рукав, выводя из столбняка.

– Быстро за мной! – приказал он таким тоном, что девушка не осмелилась ослушаться.

Они прошли через боевой отсек, где гвардейцы заправляли «Вепри» новыми лентами с патронами, а затем – кают-компанию, превращенную в лазарет. На мягких диванах лежали гвардейцы и летуны, окровавленные и искалеченные. Раненых было так много, что у Кары екнуло сердце и она отвела глаза.

Эйсхо вывел ее на верхнюю палубу, где находился пост крылатых.

– Крыло для гонца, живо! – скомандовал Эйсхо.

Девушка только сейчас сообразила, что он задумал, и замотала головой:

– Даже не думай! Я тебя не брошу!

– Если не прыгнешь, я посажу сокрушитель и высажу тебя. Пусть это будет стоить мне поражения в битве, – отчеканил адмирал.

Техники установили крыло на краю площадки. Кара схватила адмирала за руку.

– Летим вместе, Эйсхо! – она преисполнилась решимостью забрать его. История не должна пойти таким путем. По крайней мере, не для него.

– Адмирал, капитан сокрушителя, племянник короля, небесный гвардеец, – кому ты предлагаешь совершить предательство? – высокомерно спросил он.

– Я предлагаю аркаирцу Эйсхо лететь со мной, – прошептала Кара, глядя в его серо-зеленые глаза.

– Слишком поздно, – выдохнул он.

– Я знаю историю, Эйсхо. Все, что сейчас происходит, мне известно из книг.

– Мне плевать, какую историю ты знаешь!

– Ты не понимаешь! То, что случится….

Он властно, но не грубо закрыл ей рот рукой в белой перчатке, испачканной кровью убитого гвардейца.

– Я много чего не понимаю. Например, зачем Небо послало мне тебя: как искушение, награду или насмешку? Кто ты: обыкновенная крылатая, которая могла бы быть мне правнучкой, или сама… – голос Эйсхо дрогнул, и он оборвал фразу. – Но одно я знаю наверняка. Я, Эйсхо Азура, адмирал Небесной гвардии, племянник короля, капитан «Золотого крыла», я сам вершу свою историю, и меня не волнует, что напишут обо мне потомки. Все это неважно. Важно только то, что здесь и сейчас.

Эйсхо наклонился к Каре и поцеловал. Крылатая почувствовала, как глаза наполняются слезами. В голове пронеслась мысль: «Еще один поцелуй на гибнущем сокрушителе». Она хотела обнять адмирала, но он отпрянул. Полный слез взгляд девушки встретился с решительным взглядом королевского гвардейца.

– Важно только то, что здесь и сейчас, – сурово повторил он. – А сейчас для меня нет ничего важнее, чем моя честь.

Эйсхо развернулся и направился к надстройке.

– Она должна прыгнуть через минуту, иначе лично расстреляю всех! – бросил он гвардейцам.

Летуны кинулись к Каре. Девушка не сопротивлялась, когда ее потащили к крылу. Она смотрела вслед уходящему Эйсхо. Тот так и не обернулся.

 
                                       * * *
 

– Небесный Механик, помилуй Аркаир! – воскликнул Йорон Датс, глядя из окна, как напротив его дома грабят мастерскую королевского портного. Мародеры вытащили на улицу роскошные платья и костюмы, которые еще накануне предназначались для первых богачей и красавиц Аркаира. Что не могли унести, весело рвали и топтали ногами прямо посреди площади, перед памятником Эстера Мореплавателя. Один наглец, потеряв всякое уважение, взобрался на круп лошади и под хохот товарищей нахлобучил на голову царственной особе женский чепчик.

– Отец, мы готовы! – на пороге появились Дарго и Гебион с заплечными мешками. Старший сын Датса держал в руках «Зверобой», который притащил из Порта.

Йорон тяжело вздохнул и отошел от окна. В доме царил беспорядок, какой обычно бывает, когда хозяева уезжают впопыхах: шкафы и ящики раскрыты, оставленные вещи разбросаны, на столе немытая посуда. Датс никогда бы не допустил в своем доме такой беспорядок, если бы не покидал его навсегда.

Актер медленно прошел вдоль стены, обклеенной афишами «Серебряного Тарока». У одной он остановился. «Сны Эсхатонии». Представление, в котором он, тогда еще начинающий, но уже подающий большие надежды актер, сыграл свою первую главную роль. Кажется, это было в прошлой жизни, но он до сих пор отчетливо помнил и яркий свет обрамлявших сцену фонарей, и напряженную тьму зрительного зала, и громоподобный взрыв оваций, и дурманящий запах цветов в гримерке, и, конечно, влюбленный взгляд черных глаз молоденькой гримерши, которая, запинаясь, робко поздравляла его с небывалым успехом… Йорон, поддавшись минутной слабости, хотел снять со стены афишу, как напоминание о потерянном прошлом, но в последний момент передумал. Этот пожелтевший листок бумаги был ценен именно тем, что висел в этом месте, в ряду таких же старых и красочных афиш «Серебряного Тарока». Все с собой не унесешь. Да и глупо. Все, что надо, навсегда останется в его памяти… И не только. Йорон оглянулся на терпеливо ждавших сыновей. Взгляды черных глаз Дарго и Гебиона всегда будут напоминать ему взгляд любимой. Этого никому не отнять.

– Идемте, – Йорон решительно забрал у Дарго «Зверобой».

– Надеюсь, мы правильно поступаем, отец, – сказал старший сын. – Откуда вы знаете, что они согласятся?

– Я ничего не знаю, просто уверен, что это единственно логическое объяснение, – покачал головой актер и добавил после паузы. – И единственная надежда на спасение.

На улице раздался выстрел. Йорон взвел курок «Зверобоя» и вышел на крыльцо. Ситуация на площади Потерянной Монетки изменилась. Мародеры бежали, а у мастерской появились вооруженные горожане, судя по приличной одежде, из местных.

Сыновья вышли из дома вслед за Йороном. Гебион полез было за ключом, но отец покачал головой:

– Оставь незапертой. Не хочу, чтобы дверь выбили. Пусть наш дом впустит новых хозяев без боя.

– Ни с места! Кто такие? – через площадь к Датсам спешили двое вооруженных людей. Первый, гладковыбритый господин с «Громобоем» в руках, выправкой походил на отставного военного, а второй, толстячок в сдвинутом на затылок котелке со старинным кремниевым огнедыхом за ремнем, напоминал лавочника.

– Я актер «Серебряного Тарока», – поспешно сказал Йорон. – Это мой дом, а это мои дети.

Человек в котелке взял отставного военного за рукав:

– Все в порядке. Это господин Датс, мой сосед, я его знаю.

Йорон узнал в толстяке торговца мебелью с соседней улицы.

– Что происходит?

– Мятежники из Порта нагрянули, а стражники деру дали, – пояснил торговец. – Мы собираем отряд, готовимся к обороне.

– Это пока не мятежники, так, шваль подзаборная, – проворчал отставной военный. – Настоящие мятежники скоро нагрянут, но мы их встретим. – Он окинул Йорона внимательным взглядом. – Вижу, господин актер, оружие у вас есть. Это хорошо. Мы баррикаду на перекрестке Удачи возводим. Присоединяйтесь.

– Обязательно. Я не для того этот дом покупал, чтобы портовые его разграбили, – кивнул Йорон. – Только сыновей к знакомому отведу в соседний квартал. У него экипаж, он их вывезет в Верхний город, а то они ведь еще дети.

– Только быстрее возвращайтесь. У нас каждый человек на счету, – взволнованно сказал торговец.

– Конечно-конечно. Ведущий актер королевского театра Йорон Датс будет драться до конца, – хорошо поставленным голосом сказал Йорон, увлекая сыновей через площадь.

Отставной военный проводил их хмурым взглядом.

Йорон, вопреки своему обещанию, сделал крюк по кварталу и повел сыновей в ту сторону, откуда доносились звуки выстрелов. На пути им встретилась баррикада, которую возводили защитники Задворков. Возле завала из мебели, мешков с хламом и снятых ставен толпились прилично одетые люди. Они работали споро, вот только оружия хорошего почти ни у кого не было.

– Надо бы предупредить их, пусть лучше по домам идут или ноги уносят, – сказал Дарго.

– А ты уверен, что нам поверят и не сочтут за провокаторов? – рассудительно спросил Гебион.

– Ты трус! – фыркнул старший брат.

– А ты предатель! Твои друзья портовые скоро сюда нагрянут наших соседей грабить и убивать, – огрызнулся Гебион.

– А ну, цыц! – гаркнул Йорон. – Причитания тут не помогут. Каждый силен своим умом. Делайте, что говорю, и рот на замке держите.

Они прошли по притихшей улице и вскоре наткнулись на еще одну баррикаду. На сей раз ее защитники в выцветших запыленных робах на приличных аркаирцев не походили.

– Стоять! Бросай оружие! – на Йорона уставились стволы «Палача» и «Крога».

– Эй! Глаза протри! Своих не узнаешь? – нарочито грубо ответил Йорон.

Он вытащил из кармана приготовленную заранее белую повязку и нацепил на рукав. Сыновья последовали его примеру.

– Вы кто такие? – продолжал наседать часовой мятежников.

– Мы разведчики Черного Барона. Только что из Нижнего, – важно ответил актер. – Там, впереди, баррикаду возводят, к обороне готовятся.

– Внутренний Взор? – забеспокоились восставшие.

– Нет, местные. Стражников не видно.

– Сбежали, трусы! Это хорошо. С местными мы потолкуем, – обрадовался часовой. – Сколько их? Баррикаду дворами обойти можно?

– Я лично доложу обо всем Барону, – важно сказал Йорон.

– Тогда тебе к Башне часовщика надо. Штаб сейчас там, – охотно пояснил часовой. – Да здравствует революция, брат!

– Да здравствует революция! – подхватил Йорон.

Они двинулись дальше. Стрельба усилилась, по дороге им встречалось все больше вооруженных мятежников. Многие были уже пьяны, кто-то тащил мешки с награбленным добром.

– Не исключаю, что буду жалеть о своем малодушном бегстве всю жизнь, – Йорон тяжело вздохнул, но затем посмотрел на сыновей и добавил твердо. – Однако это единственный шанс, чтобы спасти вас от революции.

 
                                       * * *
 

Кара почти не управляла крылом. Нет, она не хотела разбиться, ей просто было все равно. По лицу текли слезы, от ветра и от бессилия. Она ничего не смогла изменить, сделала только хуже. Внизу проплывали улицы Аркаира, окутанные клубами дыма: горели дома, склады, мастерские. То ли их штурмовали, то ли грабили – понять было трудно. Люди убивали друг друга, кто во имя революции, кто ради наживы, а кто и просто ради спасения своей жизни.

К счастью, Небесный Механик хранил девушку. Крыло скользило по воздуху, словно у него была воля к жизни. Впрочем, дело все-таки было в том, что Кара управляла им не задумываясь: пока ее мысли были далеко, руки действовали сами по себе, уверенно и четко. Крыло пролетело над Портом, постепенно теряя высоту. Слева показались улицы Нижнего города, на которых кипели бои. Кара решила туда не соваться. Если ей захочется умереть, то лучше войти в штопор прямо сейчас. Однако умирать не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

Крыло снизилось на окраине Аркаира, в районе квартала Топь. Вернее, при короле никакого квартала здесь не было: болотистые участки. Лучшего места для посадки не найти. Когда Кара приготовилась приземлиться на краю поля, увидела бегущих со стороны ближайшего палисадника людей. Менять что-то было поздно. Девушка приземлилась прямо на пыльной дороге. С одной стороны поле, с другой – сад, огороженный забором.

К месту посадки подбежали четверо вооруженных горожан. Кара едва успела отстегнуть страховку, как на нее набросились.

– Королевский летун! Держи!

Ее схватили за волосы и повалили на землю.

– Гляди-ка! Баба!

Над ней толпились вооруженные люди, по виду напоминавшие землекопов. Один держал в руках кирку, его товарищи были вооружены огнедыхами, судя по всему, трофейными. На одном мужике была куртка стражника, надетая прямо на голый торс. У всех на рукавах белые повязки. Нападавшие скалились.

«Вот оно – лицо революции», – пронеслось в голове Кары.