Текст книги "Вера, Надежда, Любовь… Женские портреты"

Инесса Арманд
ЛЮБОВЬ И БАРРИКАДЫ

Есть личности, которые не поддаются одному определению. Они слишком объемны и сложны. Например, Инесса Арманд. Кто она? Прелестная женщина, русская «француженка»? Пламенная революционерка, истая большевичка? Ученица и любовница Ленина? Многодетная мать или жрица свободной любви? Или просто женщина, которая искала свой путь в жизни и в конце концов оказалась в безвыходном тупике? По всей вероятности, и то, и другое, и третье... Попробуем все-таки немного разобраться.

Откуда появилась «товарищ Инесса»?

Вестимо откуда: из Парижа. Она родилась 26 апреля 1874 года в артистической семье. Отец – оперный певец Теодор Стефан, чистый француз. Мать – актриса Натали Вильд, полуфранцуженка, полуангличанка. Обычные люди богемы, каких много. Немного таланта, много музыки и любовных увлечений. Две дочери – Инесса и Рене. Им не было еще 16 лет, когда они осиротели: сначала умер отец, затем мать. Опеку над Инессой и Рене взяла на себя тетка. Ее пригласили гувернанткой в богатый французский дом в России, и она прихватила с собой несчастных девочек.

Французские девочки, так и хочется написать «птички», оказались в подмосковном Пушкино, в семье хозяев торгового дома «Евгений Арманд с сыновьями». Глава дома, обрусевший француз Евгений Арманд, был владельцем лесов, поместий, доходных домов в Москве, шерстоткацкой и красильно-отделочной фабрики в Пушкино, ее корпуса стоят и поныне. Братья, сыновья и племянники Евгения Евгеньевича Арманда вели свой бизнес в России и Европе. Дела шли успешно. Приехавшие юные парижанки были весьма кстати: с их приездом все забурлило, защебетало, завертелось. Обе хорошенькие, изящные, быстрые, с живым умом и остреньким язычком. Они явно выделялись на фоне несколько сонных и флегматичных знакомых дочек русских купцов и промышленников.

Возникла интрига, которую вполне «можно было предположить: братья Арманд влюбились в юных француженок. Тут сыграла роль не только их молодость, красота, веселый нрав, но и французские корни. Болтать о любви по-французски, что может быть ближе и приятней? Короче, Инесса вышла замуж за Александра Арманда, Рене – за Владимира. Конечно, с точки зрения приумножения капитала это был явный мезальянс, но глава клана и другие старшие не стали противиться чувствам младших Армандов. Брак двух братьев был заключен не на небесах, а в Пушкино.

В роли жены: счастье и скука

Инесса (по-русски ее величали Инессой Федоровной) стала хозяйкой дома Александра Арманда. Быстро его освоила, переделала на свой лад, нарожала детей – Александр, Федор, Инесса, Варвара – четверо! Многодетная мать. Но вся тяжесть забот легла не на Инессу, а на плечи бонн, нянь и гувернанток. У Инессы одна функция – быть хозяйкой дома. Но вскоре все это ей наскучило: дом, мужнина любовь и даже благотворительность, которой она одно время бурно занималась. Вот ведь как: дом – полная чаша, а полного удовлетворения нет. Чего-то хочется еще. Чего-то жаждет душа. По чему-то другому томится тело. А тут, как на грех, воздух российского общества насыщен всякими революционными идеями, так созвучными французской истории: свобода, равенство, братство! Мир – хижинам, война – дворцам. Все это импонировало натуре Инессы. Помимо марксизма ее привлекали и взгляды Льва Толстого. Собственно говоря, через толстовство она и пришла в революцию.

Чем поразил Инессу Толстой? В своем дневнике она писала: «Некоторые его фразы и характеристики как-то запечатлеваются на всю жизнь, иногда даже дают ей направление. Например, в «Войне и мире» есть одна фраза, которую я прочитала, когда мне было 15 лет, и которая имела огромное влияние на меня. Он там говорит, что Наташа, выйдя замуж, стала самкой. Я помню, эта фраза показалась мне обидной, ужасно обидной, она била по мне, как хлыстом, и она выковала во мне твердое решение никогда не стать самкой – а остаться человеком».

И не просто человеком, а свободным человеком по Жан Жаку Руссо, то есть легко идти навстречу своим желаниям и хотениям, быть вольным во всех проявлениях, и в первую очередь в любви.

Примером для подражания Инессе служила героиня романа Чернышевского «Что делать?» – Вера Павловна и ее прототип – Ольга Сократовна, жена Чернышевского, которой великий демократ дозволял все. Инессе был скучен однообразный быт, и ей тоже захотелось поэкспериментировать в жизни.

У Николая Агнивцева есть фривольное стихотворение про некую Агнессочку. Переменим имя:

 
Ах, Инессочка, Инессочка!..
Опустилась занавесочка!..
 

Ну и далее, как там у Агнивцева? «Рядом с ней, в любви неистов, в совершенном забытьи...» И кто вы думаете? Брат мужа, Владимир Арманд. Естественно, Владимир сам по себе вряд ли посягнул бы на семейные устои, но Инесса пошла ему навстречу: он ей приглянулся больше, чем Александр Арманд. Дело в том, что помимо мужских достоинств ее привлекли взгляды Владимира Арманда, они полностью совпадали с ее увлечением социал-демократией, с идеей облегчить положение простого народа, принести ему счастье.

Когда Арманд узнал о связи Инессы со своим братом, он был в шоке. Но он так любил зеленоглазую Инессочку, что простил ей измену. Его благородство не имело границ: он отпустил жену с четырьмя детьми. Инесса и Владимир Арманд поселились в Москве, на Остоженке.

Новая семья. Новое счастье. На свет появляется пятый ребенок – Андрей, сын уже Владимира Арманда. Казалось бы, после такого головокружительного кульбита надо бы успокоиться, поставить точку в своих сердечных и идейных исканиях, но нет. Инесса с головой бросается в революцию, как Катерина из «Грозы» в Волгу. Героиня Островского бросилась из-за отчаяния, Инесса Арманд исключительно из-за надежды принести людям долгожданное счастье. Не для себя. Для других.

Фанатизм? Да. Инесса Арманд – не первая и не последняя в ряду тех, для кого семейное счастье, личное благополучие – слишком узко и тесно. Они задыхаются в микрокосмосе. Им нужен простор. Макромир. Нужна какая-то необычная кипучая деятельность на благо всего мира. Они хотят «бури и натиска».

Во втором браке в эту бурю попали оба – муж и жена, Владимир и Инесса. Как следствие – тюрьма, ссылка, эмиграция. Но для религиозных фанатиков (а партийные фанатики суть религиозные фанатики) чем хуже, тем лучше. Страданье для них – это высшая цель жизни. Не дай полюбить, а дай пострадать. Некий социальный садомазохизм. И Инесса Арманд с удовольствием шла на любые страдания. Все это можно понять, ежели она была бы борцом-одиночкой. Но мать пятерых детей? А как же они? Детей взял на воспитание брошенный первый муж. Ставить их на ноги ему помогала простая русская женщина Стеша, на которой впоследствии и женился Александр Арманд. Когда Стеша умерла, ее смерть оплакивали все дети Инессы. Она была им второй матерью.

И вот парадокс: несмотря на то что их бросили, дети обожали свою настоящую мать. Для них редкая встреча с ней была истинным праздником. Всегда с особым трепетом и радостью они читали письма, которые посылала им Инесса Арманд из тюрьмы или ссылки. Нет, она не была жестокосердной матерью: она любила детей, но еще больше любила свободу и революцию.

Встреча с Лениным

Осенью 1908 года умирает от туберкулеза Владимир Арманд. Инесса пишет в письме своим друзьям Аскнази:

«Я, конечно, не подозревала, что ему так худо, и думала, что предстоит лишь небольшая операция – вскрытие нарыва... через две недели после моего приезда он умер. Для меня его смерть – непоправимая потеря, так как с ним было связано все мое личное счастье, а без личного счастья человеку прожить очень трудно».

И далее в письме: «...переехала в Париж – хочу попытаться здесь позаниматься. Хочу познакомиться с французской социалистической партией. Если я сумею, смогу все это сделать, то наберу хоть немного опыта и знаний для будущей работы».

Примечательно: о будущей работе она думала, а не о будущем детей.

В следующем, 1909 году состоялась встреча Арманд с Лениным. Как выглядела она в свои 35 лет? Биограф Павел Подлящук так описывает ее: «Длинные косы уложены в пышную прическу, открыты маленькие уши, чистый лоб, резко очерченный рот и зеленоватые, удивительные глаза: лучистые, внимательно-печальные, пристально глядящие вдаль».

Все современники были почти единодушны:

«Она была необыкновенно хороша».

«Это было какое-то чудо! Ее обаяния никто не выдерживал».

«Она своим очарованием, естественностью, манерой общения выжигала пространство вокруг себя. Все переставало существовать, когда появлялась Инесса, начинала говорить, улыбаться. Даже хмуриться».

Среди большевиков ходила шутка: Инессу Арманд можно включить в учебник по диалектическому материализму как образец единства формы и содержания. Ну да, красота плюс революционность. Отменное сочетание!..

Вот такой ее встретил и оценил Владимир Ильич. Следует отметить, что в жизни Ленина женщины не занимали много места (делал предложение Аполлинарии Якубовой, получил отказ, женился на Надежде Крупской, но она его привлекала не как женщина, а скорее как верный партийный товарищ), но даже он не смог устоять против женского обаяния Инессы Арманд.

Где они впервые встретились? Это осталось неизвестным: то ли в русской библиотеке на улице Гобелен, то ли в партийной типографии на улице д’Орлеан? А может быть, даже и не в Париже, а в Брюсселе, на сессии международного социалистического бюро? Но в принципе не суть важно где. Важно другое: они встретились.

Для Инессы Арманд Владимир Ленин (в год встречи ему было 39 лет) был Богом. Учителем. Гуру. Его работу «Развитие капитализма в России» она читала, еще живя у Армандов в имении, на правах кандидатки в барыни. Уже тогда, заочно, она поверила в его идеи: социализм может и должен победить в России.

Но для победы, для торжества идей Учителя нужно много и упорно работать. И она работала в качестве большевистской связной, разъезжая по Европе; готовя различные партийные съезды и конференции; переводя с языка на язык несметное количество документов партии; сама писала заметки и статьи для большевистской прессы. Она безостановочно трудилась и останавливалась лишь тогда, когда в очередной раз попадала в тюрьму. Но выходила на волю – и все продолжалось по-прежнему, ибо «товарищ Инесса» была верным помощником партии.

Помощник. Слуга. А может, служанка? Помните в «Женитьбе Фигаро» энергичную Сюзанну? Она помогала графине в любовных интрижках, а Инесса Арманд служила партийному вождю, Учителю, но тоже в качестве придворной служанки, особенно это ярко высветилось после победы революции в октябре 1917 года.

Роман или не роман?

Когда одного старого партийца спросили, был ли у Ленина любовный роман с Инессой Арманд, он ответил кратко:

– Я свечу не держал.

Судя по оставшимся письмам (некоторые из них до сих пор скрыты в архивах), Ленин был увлечен Арманд, а она влюблена в него по-настоящему. Это читается, несмотря даже на произведенные партийной цензурой купюры. Вот одно из писем Арманд, посланное из маленького французского городка Ville Lumiиre Ленину в Краков: «...Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты еще здесь, в Париже, занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, и только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью – и это никому не могло бы причинить боль. Зачем было меня этого лишать? Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты «провел» расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя...»

В том же письме Арманд вспоминает Лонжюмо.

Когда-то Андрей Вознесенский, заигрывая с властями, написал поэму «Лонжюмо»:

 
В Лонжюмо сейчас лесопильня.
В школе Ленина? В Лонжюмо?..
 

Это начало поэмы. А заканчивается она грандиозной фразой: «На все вопросы отвечает Ленин». На все!!! И ученики Ленина внимали ему, раскрыв рот. Кроме Арманд, у которой иное отношение к Ленину. Она писала: «...Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал...»

Разве это не признание влюбленной по уши женщины?

В июле 1914 года Ленин пишет большое письмо к «подруге» своего сердца. В нем рассуждения, поручения, советы, после чего Ленин выводит по-французски следующую фразу: «О, мне хотелось бы поцеловать тебя тысячу раз...»

Страстно целующийся Ленин? Невероятно!..

Инесса Арманд старалась следовать за своим любимым Учителем повсюду, в частности прибыла к нему в Краков.

«В 1910 году в Париж приехала из Брюсселя Инесса Арманд и сразу же стала одним из активных членов нашей Парижской группы, – так объясняла Крупская этот приезд подруги Ильича. – Она была очень горячей большевичкой, и очень быстро около нее стала группироваться наша парижская публика».

Париж, Краков – все эти наезды Арманд Крупская трактовала исключительно как политическую акцию, ни намека на любовную. Да, действительно, Инесса не только выполняла поручения вождя партии, но и пыталась его развлекать: водила чету Лениных на концерты, сама играла на рояле. Ильич особенно любил слушать, как Инесса исполняла бетховенскую «Sonate Pathetique», – в этой «Патетической» сонате Ленин улавливал торжественные звуки грядущей победы мирового пролетариата.

Была музыка. Была близость. Был обмен письмами, иногда они, очевидно, получались несдержанно пылкими, иначе позднее Ленин не забеспокоился бы и не попросил бы вернуть все написанное им обратно. В июле 1914 года Ленин просит Инессу (в Полном собрании сочинений эти строки опущены): «Пожалуйста, привези когда приедешь, все наши письма (посылать их заказным неудобно: заказное письмо может быть весьма легко вскрыто друзьями...). Пожалуйста, привези письма, приезжай сама, и мы поговорим об этом».

Ленин не хотел, чтобы «друзья» знали больше, чем им полагалось.

В письмах, однако, содержались не только признания в чувствах (их как раз было сравнительно мало), но и рассуждения по вопросам тактики партии на том или ином этапе. Инессе все это было интересно, но больше всего ее занимал вопрос полнейшей эмансипации женщин, свободы выбора половых партнеров. В этом она стояла на одной идейной платформе с Александрой Коллонтай. Но моралист и «сухарь» Ленин не разделял точку зрения двух партийных дам.

4 января 1915 года он пишет Инессе Арманд: «Dear friend! План брошюры очень советую написать подробнее. Иначе слишком многое не ясно. Одно мнение должен высказать уже сейчас: – ”Требование (женское) свободы любви” советую выкинуть. Это выходит действительно не пролетарское, а буржуазное требование...»

Налицо разногласие, расхождение во взглядах. Ленин хотел сузить человека и сделать его лишь материалом для исторического действия. Арманд же предпочитала оставаться женщиной даже в рамках партийной дисциплины и партийных задач. Она желала для себя и для своих подруг по партии оставить хотя бы небольшой зазор для проявления личных, чисто индивидуальных чувств, а не только классовых.

Немного о партийном треугольнике

С появлением Инессы Арманд в жизни Ленина образовался треугольник, но скорее он был партийным, чем любовным. Для Крупской Ленин тоже был Богом, Учителем, Гуру, и она уже в самом начале смирилась с наличием множества последователей и учеников, последовательниц и учениц. И все же чисто женская суть не совсем умерла в несколько мужеподобной Надежде Константиновне. В 1910 году, при начале романа Ленина с Инессой Арманд, она очень сильно страдала, даже плакала от ревности. Как рассказывала Коллонтай, вообще Крупская была «au courant» (в курсе – франц.). Она знала, что Ленин очень привязан к Инессе, и не раз выражала намерение уйти. Ленин удержал ее.

Ленин удержал, следовательно, она что-то значила для него, и Крупская смирилась с ролью одного из углов любовного треугольника. К тому же Арманд вела себя исключительно благородно, не стремилась по-бабьи, выражаясь вульгарно, оторвать понравившегося ей мужика от жены, она довольствовалась «крохами» встреч – видеть, слушать, целовать... По выражению Александра Солженицына, Инесса Арманд стала всего лишь «подругой Ленина». И между красивой француженкой и некрасивой Крупской установились ровные, дружественные отношения, обе четко соблюдали правила игры «трех». Не об этом ли говорит письмо Арманд к Крупской: «Дорогая моя Надежда Константиновна! Дорогая Н. К., как я о тебе соскучилась...»

В другом письме Арманд сообщает Ленину: «Много было хорошего и в отношении с Н. К. В одной из наших последних бесед она мне сказала, что я ей стала дорога и близка лишь недавно...»

Крупская в своих воспоминаниях отмечает:

«Осенью мы все, вся наша краковская группа, очень сблизились с Инессой. В ней много было какой-то жизнерадостности и горячности. К Инессе очень привязалась моя мать, к которой Инесса заходила часто поговорить, посидеть с ней, покурить. Уютнее, веселее становилось, когда приходила Инесса... Она много рассказывала мне в этот приезд о своей жизни, детях, показывала их письма, и каким-то теплом веяло от ее рассказов...»

Однако краковская идиллия была вовсе не идиллией, не случайно в одном из писем Крупской проскользнула фраза: «Все бы ничего, но В. И. любит заглядывать в чужие кастрюли». То есть временами в Надежде Константиновне засыпал партийный товарищ и просыпалась обычная женщина. А быть обманутой женой, кому это доставляет удовольствие? «Чужие кастрюли» – эвфемизм «чужих подолов» или «юбок».

Последний акт романа с Лениным

В знаменитом «пломбированном вагоне» Инесса Арманд ехала в Россию вместе с четой Лениных, причем в одном купе с ними. Но дальше «красный треугольник» начал разваливаться. На чувства, на страсть не оставалось уже ни сил, ни времени. Бурный поток событий захлестнул всех троих, и особенно Ленина. Отвлекаться на любовь было уже практически невозможно. Это совпало с неизбежным охлаждением чувств. Любовь – процесс динамический: она либо возрастает, либо уменьшается. Пик ленинской любви прошел. Осталась всего лишь заноза в сердце, что не могла не ощутить на себе Инесса Арманд. В письме к ней Ленин 13 января 1917 года пишет:

«Последние Ваши письма были полны грусти и такие печальные думы вызвали во мне и так будили бешеные угрызения совести, что я никак не могу прийти в себя...» Естественно, эти строки Ильича не попали в 49-й том Полного собрания сочинений, они изъяты. Но они были написаны ленинской рукой.

О чем говорит это письмо? Что еще до октября 1917 года Арманд поняла, что у ее любви нет никаких перспектив. Их действительно не было. Патетическая соната приобрела меланхоличное, печальное звучание.

Далее последовала лишь инерция чувств. В вихре революционных дел Ильич время от времени вспоминал о своей былой возлюбленной: посылал ей продукты на Арбат, угол Денежного и Глазовского, дом 3/14, квартира 12, направлял своего личного врача для лечения Инессы, монтера для починки телефонного аппарата и т. д. Однажды Ленин послал ей калоши.

Вещь, конечно, нужная, но не калоши были нужны Арманд. Ей был нужен возврат его чувств, его нежности, немного ласки. А их-то вождь революции как раз и не проявлял.

Арманд шел 44-й год (переломный во многих отношениях возраст для женщины). А тут, на беду, развороченный революцией быт. Безумные рабочие нагрузки (она член бюро Московского окружкома РСДРП(б), Президиума губисполкома, с 1918 года – председатель губсовнархоза, заведующая отделом ЦК РКП(б) по работе среди женщин, член ВЦИК). Документы, конференции, приемы людей. Плюс забота о детях: они наконец-то рядом. Все это легло на ее хрупкие плечи и не могло не сказаться на здоровье.

В дневнике Арманд появляется запись, жесткая в своей предельной откровенности: «...Теперь я ко всем равнодушна. А главное – почти со всеми скучаю. Горячее чувство осталось только к детям и к В. И. Во всех других отношениях сердце как будто бы вымерло. Как будто бы, отдав все свои силы, свою страсть В. И. и делу работы, в нем истощились все источники любви, сочувствия к людям, которыми оно раньше было так богато. У меня больше нет, за исключением В. И. и детей моих, каких-либо личных отношений с людьми, а только деловые... Я живой труп, и это ужасно».

Все отдано революции. Все сгорело. 9 сентября 1920 года Арманд записывает в дневнике: «Мне кажется, что я хожу среди людей, стараясь скрыть от них свою тайну, – что я мертвец среди живых, что я живой труп... Сердце мое остается мертво, душа молчит, и мне не удается скрыть от людей свою печальную тайну... Так как я не даю больше тепла, так как я это тепло уже больше не излучаю, то я не могу больше никому дать счастья...»

Арманд чахла на глазах. Чтобы как-то спасти себя, она решает вернуться на родину, во Францию. Но Ленин против. Он отвечает на ее просьбу уехать не при личной встрече (ему некогда, он очень занят), а в записке (почти служебной):

«Дорогой друг!

Грустно было очень узнать, что вы переустали и недовольны работой и окружающими (или коллегами по работе). Не могу ли я помочь вам, устроив в санатории? С великим удовольствием помогу всячески. Если едете во Францию, готов, конечно, тоже помочь; побаиваюсь и даже боюсь только, очень боюсь, что вы там влетите... Арестуют и не выпустят долго... Лучше бы не во Францию, а то вас там надолго засадят и даже едва ли обменяют на кого-либо. Лучше не во Францию...

Если не нравится в санатории, не поехать ли на юг? К Серго на Кавказ? Серго устроит отдых, солнце, хорошую работу, наверное, устроит. Он там власть... Подумайте об этом...

Крепко, крепко жму руку.

Ваш Ленин».

Получив записку, Арманд позвонит Ленину: я согласна – не во Францию, а на юг России. К Серго... Партийная дисциплина сработала и на этот раз.

17 августа 1920 года Ленин продиктовал официальное распоряжение Председателя Совнаркома:

«Прошу всячески помочь наилучшему устройству и лечению писательницы тов. Инессы Федоровны Арманд, с больным сыном. Прошу оказать этим, лично мне известным, партийным товарищам полное доверие и всяческое содействие».

Ленин очень любил это слово – «всяческое».

Арманд отправилась на Кавказ. Партийные товарищи оказали «содействие». По одной из версий, даже чрезмерное: они ликвидировали Инессу Арманд. Расчет был тайный: смертью Арманд расстроить здоровье самого Ильича. И расчет оправдался. Впрочем, это только версия. Официально Арманд умерла вследствие холеры на станции Беслан.

«У Инессы все в порядке», – сообщал Ленину Серго Орджоникидзе. А буквально через несколько дней после этого в Москву полетела телеграмма:

«Вне всякой очереди. Москва ЦК РКП. Совнарком. Ленину. Заболевшую холерой товарища Инессу Арманд спасти не удалось точка кончилась 24 сентября точка тело перепроводим Москву Назаров».

Почему Назаров, а не Серго, который – «власть»? Но это детали для будущих расследований.