Текст книги "Пушкин и Пеле. Истории из спортивного закулисья"

Антипартийная вылазка

В 1963 году в ЦСКА проходило общее партийное собрание. Слово взял выдающийся спортсмен, штангист Юрий Власов, и выступил против тогдашней системы организации спорта высших достижений. Власов предложил всем чемпионам и рекордсменам мира, а таковых в армейском клубе было немало, обратиться в ЦК КПСС с заявлением о том, что нынешний советский большой спорт – это, по сути, западная модель. «С ее, – сказал тогда Власов, – жестокостью, разлагающим воздействием на человека, со всеми издержками профессионализма». Полная, на самом деле, ерунда, даже если подходить к этому с мерками не сегодняшнего дня, а тогдашнего.

Выступил, предложил и сел на свое место в зале, а собрание перешло к обсуждению внезапно возникшего вопроса – о поведении Юрия Власова, – осудило его за антипартийную вылазку и едва не приступило к голосованию – оставлять диссидента в партии или же избавить ее ряды от присутствия в них «вольнодумца».

Машина для академика

Однажды на тренировочную базу тбилисского «Динамо» в Дигоми приехал перед матчем динамовцев с гремевшим в те годы ЦДКА секретарь ЦК компартии Грузии Тенгиз Чирквиани. Задача у секретаря была одна – дать важное партийное напутствие футболистам, болеть за которых придет весь Тбилиси.

Проникновенные слова были произнесены. Секретарь, как водится в таких случаях, обратился к игрокам:

– Какие будут вопросы?

Встал левый защитник «Динамо» Ибрагим Сарджевеладзе и сказал:

– Товарищ Чирквиани! Мне давно обещана машина, но я ее так и не получил. Когда я смогу ее получить?

Сложилось полное ощущение, что Чирквиани был готов к такому вопросу. Среагировал он на него мгновенно:

– Товарищ Сарджевеладзе! О вашей машине мы помним. В Тбилиси уже доставлен автомобиль, но по решению ЦК он выделен известному академику.

И, ответив так, партийный секретарь ловко свернул разговор с командой на другие темы. Но вдруг вновь встал Сарджевеладзе и в наступившей тишине заявил:

– В таком случае, товарищ Чирквиани, пусть на матч выходит ваш академик и держит Г ринина.

Генерал Эпштейн

Николай Семенович Эпштейн, главный тренер воскресенской хоккейной команды «Химик», обладал даром находить талантливых мальчишек в самых разных уголках страны. Именно он, к слову сказать, открыл в Кирово-Чепецке Александра Мальцева, которого спустя некоторое время забрало московское «Динамо» – по «положению» в хоккейном обществе «Химик» с московским клубом состязаться, конечно же, не мог.

Как-то раз Николай Семенович привез из Челябинска способного защитника Владимира Данилова. Парень с радостью поехал к Эпштейну, но не снялся дома с воинского учета – то ли забыл, то ли не успел. А в армии классные хоккеисты тоже на учете. Данилова, которого, забегая вперед, удалось от поползновений армейских команд отбить, принялись разыскивать. Кто-то подсказал армейцам, что он в Воскресенске, у Эпштейна. Из Челябинска в «Химик» приходит телеграмма следующего содержания: «Срочно направить Владимира Данилова в распоряжение челябинского горвоенкомата». И подпись – полковник такой-то. В ответ ушла такая телеграмма: «Такого игрока у нас не было и нет. Генерал Эпштейн».

«Эй, вратарь…»

Крестным отцом ростовской армейской команды СКВО по праву считается известный военачальник времен Великой Отечественной войны, тогдашний командующий Северокавказским военным округом маршал Андрей Иванович Еременко. То ли он сам придумал создать ее, то ли кто-то маршалу посоветовал, но собирали СКВО в полном соответствии с армейскими традициями.

У Виктора Понедельника, блиставшего в составе «Ростсельмаша», была вузовская бронь. Виктор Одинцов вот-вот должен был отправиться в Москву по приглашению «Торпедо». Александр Шевченко был в «Ростсельмаше» капитаном и никуда переходить не собирался. Эту троицу, а также их одноклубника Энвера Юлгушова пригласили вдруг в райком партии, проводили в кабинет секретаря и попросили подождать. Через несколько минут в помещение стремительно вошел командующий округом с тремя офицерами. Еременко не давил на игроков.

Он рассказал о своей задумке и объяснил своим собеседникам, что в их интересах тут же, при нем, никуда не выходя и ни с кем не советуясь, написать заявления о своем желании играть отныне только в СКВО. «По-отечески, – сказал, – рекомендую».

Следующей ночью автоматчики военным самолетом привезли из Краснодара в Ростов группу местных игроков – лучших, разумеется, – из команды «Нефтяник» (была такая когда-то в Краснодаре). Пополнение для СКВО взяли по квартирам в одночасье – под призыв.

«Когда ребят таким образом заметали, – рассказывал вратарь Виктор Киктев, – я успел из Краснодара ускользнуть. Улетел во Фрунзе (так в советские времена назывался Бишкек – столица Киргизии), откуда родом, и посчитал, что там затерялся. Но вышел как-то играть за своих, слышу за сеткой сзади кто-то приветливо мне напевает: „Эй, вратарь, готовься к бою…“ Оглянулся – незнакомец в штатском. Я подумал, что это болельщик, которого с трибуны за ворота занесло. Еще рукой помахал ему. После игры „болельщик“ сдал меня пребывавшему в засаде военному патрулю, а во время перелета из Фрунзе в Ростов выяснилось, что напевал мне адъютант маршала Еременко.»

Отлов тренера

В 1982 году сборная СССР по волейболу выиграла в Ленинграде считавшийся тогда в мировом волейболе престижным Мемориал В. И. Саввина и приступила к подготовке к чемпионату мира в Аргентине. Перед заключительным сбором в подмосковном Новогорске Вячеслав Платонов выбрался на субботу и воскресенье домой. Субботним вечером, когда он ужинал на кухне с женой, раздался звонок в дверь. Пришли военный с женщиной. Военный спросил:

– Платонов Вячеслав Алексеевич?

– Он самый.

– Собирайтесь и следуйте за мной на призывной пункт. Вас забирают на переподготовку.

– Но я не могу! Я – тренер сборной Советского Союза по волейболу. Завтра вечером мне нужно ехать в Москву на последний сбор перед чемпионатом мира. Он пройдет в Аргентине. Мы скоро туда отправляемся.

– Ничего не знаю. Мы вам присылали повестки, но вы по ним не являлись. У меня приказ.

– Но я почти не бываю дома: все время в разъездах – сборы, турниры, матчи.

– Вот и хорошо. Наконец-то мы вас отловили. Собирайтесь.

Ничего не поделаешь. Спорить с военными бесполезно и бессмысленно. Отловленный Платонов собрался и ушел вместе с гостями.

Жена Платонова – Валентина Ивановна – устроила телефонную бомбардировку, обзвонив почти всех, кто значился в записной книжке мужа. Вопрос, конечно же, был сразу решен. Советская армия обошлась без немедленной переподготовки 43-летнего главного тренера сборной страны, сохранив при этом боевую мощь, а команда СССР выиграла в Аргентине все девять матчей и стала чемпионом мира.

Священный долг

Время от времени в Москве начинают вполне серьезно говорить о необходимости возвращения к временам союзного футбольного чемпионата, который, согласно некоторым утверждениям, по уровню не уступал чемпионатам ведущих европейских стран. Ностальгические мотивы обычно появляются в преддверии традиционного Кубка Содружества, проводимого в конце января. Участники телепередач с пафосом размышляют о том, каким бы мощным стал чемпионат с участием… (перечисляются знакомые по чемпионатам СССР названия команд) и как здорово его призеры выступили бы в клубных турнирах, громя европейские суперклубы. Понятно, что никто при этом не вспоминает, как выступали советские команды в большинстве континентальных кубков. А выступали они, за вычетом двух побед в Кубке кубков киевского «Динамо» и одной – «Динамо» тбилисского, а также выходов киевлян в полуфиналы Кубка чемпионов, точно так же, как играют почти все представляющие постсоветские страны чемпионы и призеры сегодня.

В преддверии Содружества постоянно мелькали и продолжают мелькать воспоминания о прежних пристрастиях. В интервью еженедельнику «Московские новости», например, тогдашний глава московского бюро радио «Свобода» Савик Шустер, занимавшийся одно время телевизионными футбольными комментариями, сообщил интервьюеру, что «всегда болел за ЦСКА по ряду причин».

Какие же это причины?

«Я любил определенных игроков ЦСКА, – говорит Шустер. – Я очень любил Федотова. Как и все люди, любящие футбол, я ненавидел „Динамо“ Киев».

На этом «ряд причин», по которым Шустер когда-то стал болеть за ЦСКА, завершается. Наступает время объяснять, почему он ненавидел «Динамо» Киев. (С чего это Шустер, кстати говоря, взял, что киевскую команду ненавидели все любящие футбол? За «Динамо» болели, понятно, в Киеве – наверное, приходившие на местный стотысячник люди не меньше Шустера любили футбол. И не только в Киеве – в Москве, Ленинграде…)

«Не потому, что у меня были какие-то антиукраинские чувства, – говорит комментатор. – Просто это была команда власти. Они скупали всех, и рынок был их, и лучшие игроки шли сначала к Щербицкому, а потом в „Динамо“ – все это, конечно, очень сильно раздражало».

Если киевское «Динамо» было командой власти, то ЦСКА, безусловно, был командой рядовых граждан, к которой власти вообще и власти военные в частности не имели никакого отношения. Как игроки могли идти сначала к Щербицкому, а потом в «Динамо»? Они что – к Щербицкому на прием шли или в секретариате поработать, а потом их переправляли в футбольную команду? Что означает «они скупали всех»? Во-первых, в те времена футбольного рынка (денежного) не было, и никаким «их» рынок быть не мог – рынка не существовало вовсе. Во-вторых, если кто в советские годы беззастенчиво и беспардонно и прибирал футболистов к рукам, так это ЦСКА, отправляя игроков из профсоюзных команд на «службу в армию» – выполнять священный долг и почетную обязанность.

Сергея Ольшанского, одного из лидеров московского «Спартака», «выдернули» «послужить», например, незадолго до того, как ему исполнилось двадцать семь, – крайний срок для призыва, а поскольку желанием играть за ЦСКА он не горел, его для острастки отправили в Хабаровский край послужить по-настоящему, не позволив предварительно связаться с семьей и рассказать, куда он на самом деле подевался. Таких примеров – тьма.

Когда сборная СССР прилетела в «Шереметьево» откуда-то из-за границы, полузащитника донецкого «Шахтера» Анатолия Конькова встречал усиленный воинский наряд, но футболисту, прознавшему о том, кто его и как встречает, удалось с помощью носильщиков незамеченным покинуть зал прилета, а потом обмануть преследователей и отправиться домой не поездом или самолетом (все было под контролем военных патрулей), а на нанятом за приличные деньги автомобиле. История получила огласку. Министр обороны великой ядерной державы распорядился наказать виновных, и не выдержало сердце несчастного руководителя спортклуба ЦСКА полковника Леонида Нерушенко.

Аэропорты, к слову, были любимыми «призывными пунктами» для спортсменов. Однажды челябинский «Трактор» прилетел в Москву. Хоккеисты разобрали багаж и стали ждать автобус, который должен был отвезти их в гостиницу. Автобус приехал, сумки в него загрузили, остался бесхозным один баул. Челябинский тренер Анатолий Кострюков поинтересовался: «Чей?» Оказалось, защитника Сергея Бабинова. Сам игрок исчез. Потом выяснилось, что за ним, как за Коньковым, был послан наряд, составленный из крепких парней из спортроты ЦСКА. К команде они не подходили, но как только Бабинов отошел в туалет, немедленно его скрутили и доставили к месту прохождения «службы» – в армейский хоккейный клуб.

Если киевское «Динамо» по тогдашнему (нигде, понятно, не зафиксированному) праву примы республиканского футбола (в Грузии подобным клубом было тбилисское «Динамо», в Армении – «Арарат», в Белоруссии – минское «Динамо») могло, да и то с трудом, оглядываясь на Москву, приглашать почти всех лучших игроков украинских команд, то ЦСКА обирал всю страну, и ему было совершенно безразлично, что многие футболисты теряли в армейском клубе квалификацию, а после армейских набегов оставалась выжженная пустыня. Как, например, в Душанбе, когда армейско-московские спортивно-футбольные власти были возмущены выскочившим в первой лиге вперед них душанбинским «Памиром» и в разгар турнира призвали в армию шестерых ведущих игроков таджикского клуба, лишив тем самым республику возможности выйти в тот год в высшую лигу.

Находчивый Точилин

Известный динамовец Александр Точилин в так называемом большом футболе оказался в какой-то степени случайно. По окончании школы его никто никуда не звал. Отправился на просмотр в «Пресню», бывшую тогда фарм-клубом «Асмарала», в контрольном матче парня заметил главный на тот момент асмаральский тренер Константин Иванович Бесков и сказал руководителям, чтобы с Точилиным подписали контракт. Это потом Точилин стал играть за «Динамо», и вопрос с армией был решен. Не так, впрочем, просто, как могло бы быть с учетом динамовской принадлежности к силовым структурам. «Динамо» забыло известить точилинский военкомат о том, что он уже служит в рядах клуба, и к нему домой нагрянул патруль с милицией. «Рядовой внутренних войск, связист» Точилин показал гостям военный билет, и они были вынуждены ретироваться. А тогда, в молодости, 18-летний футболист сам изыскал способ, с помощью которого он сумел «откосить» от службы в вооруженных силах.

Один из знакомых его мамы – профессионального медика – был специалист по сотрясению мозга. Он-то и рассказал парню, как это все надо преподнести, на какие симптомы ссылаться. На комиссии Точилин ссылался на головокружения, которые сопровождаются кратковременными потерями сознания и провалами в памяти, говорил, что перед глазами мелькают мошки. Ему сделали томограмму мозга. С ее показаниями проблем не возникло: футболисты часто бьют по мячу головой, и к каким-то, пусть незначительным, сотрясениям это ведет. «Даже врач, – рассказывал Точилин, – который так и не понял, что я пытаюсь увильнуть от службы в армии, сказал мне на полном серьезе: „Саша, тебе надо заканчивать с футболом, или года через два ты станешь инвалидом“. Я тогда еле-еле сдержал смех».

ЦСКА против «Асмарала»

На исходе существования Советского Союза в нашем футболе разгорелся нешуточный межклубный скандал: ЦСКА против «Асмарала» – первой частной команды в СССР. Начало скандалу положил один из футболистов ЦСКА Дмитрий Галямин, «постучавшийся» в межсезонье в двери «Асмарала», платившего невиданные тогда для советского футбола деньги. Галямина, по словам владельца «Асмарала», гражданина Ирака Хусама Аль-Халиди, спросили, предупредил ли он «господина Садырина», тогда тренировавшего ЦСКА. Когда выяснилось, что не предупредил, Галямину в «Асмарале» отказали. Но этот эпизод, а также то обстоятельство, что «асмаральская» сторона принялась вербовать юных армейцев, дали Павлу Садырину повод публично заявить: «Асмарал» переходит все допустимые морально-этические нормы поведения. В «ответном» слове хозяин «Асмарала» пообещал после окончания сезона-91 купить половину ЦСКА. Армия есть армия. Угрозу там восприняли вполне серьезно и организовали в «Красной звезде» письмо под замечательным заголовком из прошлой жизни – «Не все продается, г-н Аль-Халиди!» Вот это непривычное тогда «г-н», да еще в таком контексте, живо напомнило и «ловлю рыбки в мутной воде», «и динозавров холодной войны», «и доколе далее…»

Под письмом, к слову, стояли подписи семи футболистов. В том числе и Галямина.

Бараны Игоря Нетто

Полетел как-то «Спартак» в Алма-Ату на игру с местным «Кайратом». Очень неприятная была, по отзывам московских игроков, команда: грубая, защитники били постоянно, сзади цепляли, пугали. Особенно дома они расходились. А у спартаковского нападающего Валерия Рейнгольда, так уж складывалось, всегда почему-то получалось «Кайрату» забивать: в каждой игре он им «отгружал».

В алма-атинском аэропорту капитан «Спартака» Игорь Нетто подошел к начальнику команды Николаю Петровичу Старостину и сказал:

– Поселите со мной Рейнгольда, я его к игре подготовлю.

Обычно спартаковцев всех в двухместные номера селили, а Нетто, как звезду, в люкс. Рейнгольд, хорошо характер Нетто знавший, говорит:

– Игорь Александрович, да не надо. Я сам как-нибудь.

Нетто отрезал:

– Нет, решено, будешь жить со мной.

Ничего не поделаешь, Рейнгольду пришлось поселиться вместе с Нетто. И капитан два дня водил нападающего в ресторан и буфет, читал ему лекции и книги, в общем, всячески готовил к матчу. Ребята в команде над Рейнгольдом, конечно, смеялись. Они-то без контроля. Могли и в картишки переброситься, и что-то еще себе позволить. Но наступает день игры, и Рейнгольд на 10-й минуте забил «дежурный» гол «Кайрату», оказавшийся в матче единственным. Потом собственно футбол закончился, на поле стали возникать стычка за стычкой, местные игроки набросились на вратаря Владимира Маслаченко, спартаковцы за него заступились, еле разняли… 1:0, короче.

После матча Рейнгольд гордый, собой довольный, лег в номере отдохнуть, а Нетто в это время позвонила жена, актриса Ольга Яковлева, и поинтересовалась, как сыграли. Нетто назвал счет, а жена спросила: кто забил? «Забил кто? – переспросил Нетто. – А баранчик один забил. Вот он неподалеку от меня лежит».

Нетто часто называл партнеров баранами. Но на него никто и не думал обижаться. Все видели, какой великий это был человек, десять лет капитанивший в «Спартаке», в сборной. Да и похвалу у него сложно было заслужить. Рейнгольд его однажды спросил:

– Игорь Александрович, ну почему я баран-то?!

– Да все вы бараны, совсем в футбол играть не умеете.

Как-то раз спартаковцы ехали на автобусе по степи, и рядом с дорогой паслось стадо овец. Рейнгольд сказал Нетто:

– Вот, Игорь Александрович, «Спартак» пасется.

Нетто ответил:

– Да, а вон я иду.

И показал на чабана.

Наветы проходимцев

Анатолий Исаев, олимпийский чемпион Мельбурна, блестящий форвард «Спартака», рассказывал о своем одноклубнике Анатолии Масленкине. Масленкин жил на Большой Калужской (сейчас – Ленинский проспект). Потом переехал в район Сокола, где ему дали новую квартиру. По старой памяти частенько ездил зимой в субботу-воскресенье на Калужскую – навестить друзей. Они ставили по рублю и рубились во дворе на снегу в «дыр-дыр». Зарубы были мощные, искры летели.

Один из болельщиков «Спартака» как-то раз случайно оказался рядом с Масленкиным и его приятелями, сбрасывавшимися перед игрой, узнал потом номер телефона Николая Петровича Старостина и «настучал» ему:

– Ваш Масленкин приезжает в наш двор, играет в футбол на деньги, а потом они на эти деньги пьют коньяк. Вот так он готовится к сезону.

Николай Петрович тут же набирает номер Масленкина:

– Анатолий, вот тут рассказывают, что вы раз в неделю во дворе в футбол играете на деньги, а потом коньяк пьете. Как это понимать?

– Николай Петрович, ну что вы, в самом деле, слушаете всяких проходимцев? Какой коньяк? Нам что, водки не хватает, что ли?

Нетто и Гуляев

Как-то коротали время в Домодедово перед полетом в Израиль на Кубок первого канала – был когда-то такой Кубок, розыгрыш которого проходил под патронажем Романа Абрамовича. Никита Павлович Симонян баловал нас, репортеров, историями из спартаковской жизни времен, когда он сам играл, когда играл Игорь Нетто и когда команду тренировал Николай Александрович Гуляев.

Нетто к тренерству Гуляева относился с изрядным скептицизмом и зачастую старался сделать так, чтобы все шло по его, капитана, указаниям.

Начиналась, например, очередная тренировка. Гуляев объясняет, что сначала будет пробежка, потом – упражнения на различные группы мышц, а затем – удары по воротам. Из строя игроков выходит Нетто и говорит: «Этой ерундой (он применял слово покрепче) заниматься не надо. Начнем с квадрата, а после него – удары по воротам. Все поняли?» И действительно – начинается тренировка с квадрата: Гуляев сдался без сопротивления – настолько авторитетным в команде был Нетто.

На разборе какого-то матча капитан вообще превзошел себя. «Спартак» выиграл с крупным счетом, но Гуляев деликатно говорит Нетто о том, что тот должен был чаще подключаться к атакам и угрожать воротам. «Для чего? – возмущается Нетто. – Я же сделал несколько голевых передач!» Гуляев продолжает настаивать на необходимости более частого подключения полузащитника Нетто к атакам, и тогда капитан «выходит из берегов»: «Я еще раз убедился, что вы вообще в футболе ничего не понимаете». Немая сцена. Гуляев покраснел. Все в шоке. Молчат. Поднимается присутствовавший на теоретическом занятии Николай Петрович Старостин: «Игорь, ну как можно? Это же главный тренер». Нетто: «И вы молчите. Вы тоже в футболе ничего не понимаете».