Текст книги "Пушкин и Пеле. Истории из спортивного закулисья"

Симметричный ответ

За пять минут до конца важнейшего матча чемпионата мира 1958 года СССР – Англия, при счете 2:1 в пользу советской команды, венгерский арбитр Иштван Жолт назначил в ворота сборной Советского Союза пенальти за инцидент, случившийся метрах в двух от штрафной площадки. Даже тренер англичан Уолтер Уинтерботтом назвал потом пенальти «неожиданным сюрпризом».

Когда советские футболисты, обступившие Жолта и показывавшие, где произошло нарушение правил – английский игрок только-только поднимался с травы, стали говорить арбитру: «Нечестно, несправедливо!», он, по свидетельству игравшего на месте правого защитника Владимира Кесарева, «на ломаном русском языке ответил: „А вы в 56-м честно поступили?“» Так неожиданно ввод советских танков в 1956 году в Будапешт и подавление венгерского восстания аукнулись советским футболистам на шведском чемпионате мира.

Спустя много лет у Жолта нашелся последователь. В 1999 году в отборочном матче чемпионата Европы в Софии чешский судья Вацлав Крондл буквально поставил на колени сборную России, не дав в болгарские ворота как минимум четыре пенальти и все сделав для того, чтобы хозяева поля выиграли. Крондл, говорят, тем самым отомстил за ввод советских войск в Чехословакию в 1968 году – Вацлаву тогда было пятнадцать лет, и он ненавидел «оккупантов».

Версию мести, впрочем, мог подбросить сам Крондл. Она легко уводила от основной причины наглого судейства – солидной братской помощи болгарской стороны арбитру, заранее готовому эту помощь отработать сполна.

«Личное дело» Купермана

В первой половине 1972 года советские шашисты завершали подготовку к олимпийскому турниру в голландском городе Хенгело. В апреле один из советских олимпийцев – Исер Куперман, выдающийся шашист, – был вызван телефонным звонком к Виктору Батуринскому, самому главному в то время шахматно-шашечному начальнику в СССР. «Бывший военный прокурор, умный, настойчивый, злой и беспощадный, невысокий, толстый и чрезвычайно уродливый, – характеристика Купермана, – Батуринский весьма устраивал руководство, так как неуклонно и последовательно проводил жесткую антисемитскую политику в такой специфической отрасли культуры, где было довольно много выдающихся евреев, широко известных в стране и во всем мире».

Батуринский поздравил Исера Иосифовича с наступающим 50-летием и сказал ему: «Мы здесь посоветовались и решили, что пора выдвигать молодежь. Вам уже пятьдесят, стало труднее играть. В то же время быстро вырос и стал чемпионом мира талантливый Андрис Андрейко, которому надо помочь справиться с грозным Сейбрандсом. Мы считаем, что эту помощь должны оказать вы. Вы можете проиграть Андрейко свою партию, и это упрочит его шансы на первое место». Ку – перман пытался возразить, заметил, что он сам находится в отличной форме и надеется снова завоевать чемпионский титул, но Батуринский гнул свое: «А нам кажется, что это должен лучше сделать Андрейко. Поэтому прошу вас подумать над этой просьбой и выполнить ее. После возвращения будем всемерно вам помогать».

После жеребьевки в Хенгело выяснилось, что первому из советских гроссмейстеров встретиться с Андрейко выпало именно Куперману. Батуринский бомбардировал его тренера Юрия Петровича Барского звонками и телеграммами: «Напомните Куперману о нашей беседе». Вечером накануне партии Барский пришел в номер Купермана и уламывал сопротивление своего подопечного до трех часов ночи. Куперману, пытавшемуся объяснить своему тренеру, что он сам намерен биться за звание чемпиона мира, пришлось, по его словам, «уступить».

За партией, между тем, что-то, видимо, прознав, следила специальная комиссия по контролю за ходом борьбы. Как часто бывает в ситуациях, когда необходимо добиваться заведомо оговоренного результата, партия складывалась для Купермана очень и очень неплохо. При таком варианте невозможно было умышленно сделать грубейшую ошибку, и Куперман, глубоко задумавшись… просрочил время. «Тайный сговор», «Рука Москвы», «Держись, Тони» – самые, наверное, мягкие заголовки в голландских газетах после этого поражения Купермана. Западные гроссмейстеры после этого стали играть вполсилы с Сейбрандсом и в полную силу – с советскими шашистами. «Рад, что сделал ничьи с русскими и проиграл Сейбрандсу», – сказал гроссмейстер Делорье.

Сейбрандс и стал чемпионом мира. Андрейко оказался на втором месте. А на Купермана, так и не оправившегося от давления, оказанного на него, и занявшего всего лишь седьмое место, дома обрушилась в прессе лавина критики со стороны коллег. Исер Иосифович пришел на прием к Батуринскому и сказал: «Виктор Давидович, я вашу просьбу выполнил, вы обещали помочь, прошу выполнить свое обещание, оградить меня от незаслуженных нападок». «Это ваше личное дело, гроссмейстер Куперман, – холодно ответил Батуринский. – Защищайтесь сами».

Ходы не возвращаются

Однажды Исер Куперман проводил сеанс одновременной игры в одном из киевских парков. Постепенно участники гроссмейстеру проигрывали и отходили в сторонку. Дольше других задержалась миловидная девушка, демонстрировавшая добротную игру. С каждым ходом ее позиция улучшалась, и зрители принялись за шутки: «Гроссмейстер знает, кому проигрывать!» Куперман лишь улыбался, а девушка приближалась к положительному для себя исходу партии. И вдруг она, потеряв, по всей вероятности, необходимую концентрацию от такого внимания публики, совершенно случайно сделала ошибочный ход, моментально это поняла и попыталась поставить шашку обратно. Куперман был неумолим: «Ходы назад не возвращаются». Расстроенная девушка почти сразу партию проиграла и ушла, не попрощавшись.

Спустя недели две Исер Куперман ехал в троллейбусе, читая по обыкновению книжку. «Ваш билет?» – обратился к гроссмейстеру контролер. Куперман обшарил все карманы, но билета так и не обнаружил. Пришлось заплатить штраф. Девушка-контролер выдала квитанцию и пошла дальше, а гроссмейстер вновь открыл книгу. Из нее и выпал ненайденный билетик. «Девушка, – позвал Куперман контролера, – я нашел билет». Девушка подошла, сличила номер, взглянула на Купермана, уже протянувшего было руку за штрафными деньгами, и без тени улыбки произнесла: «Ходы назад не возвращаются, гроссмейстер».

Лечение от желтухи

Осенью 1973 года Исер Куперман был секундантом Андриса Андрейко во время матча-реванша с Тони Сейбрандсом. «Своим секундантом, – предположил Куперман, – Андрейко выбрал меня, видимо, в знак благодарности за легкую победу в олимпийском турнире». В течение дня у Купермана было довольно много свободного времени, и по приглашению крупнейшей голландской газеты «Гандельблат» и, разумеется, с разрешения Москвы он принял участие в конкурсе на лучшие репортажи с этого матча. Куперман быстро сообразил, что писать официальные отчеты о партиях матча со своими комментариями для широкой публики будет скучновато, а потому перемежал свои отчеты веселыми историями, случаями из своей жизни, жизни других шашистов, а то и просто анекдотами. Репортажи такого плана привели к резкому увеличению тиража газеты, во всяком случае, на период матча, – ими зачитывались.

В одном из репортажей, например, Исер Куперман поведал историю о том, как в один голландский госпиталь привезли больного шашиста. Его усиленно лечили от желтухи, трижды в день кололи, постоянно давали лекарства. Больной все терпеливо сносил, ко всем процедурам относился с достоинством, молчал, но улучшение, к сожалению, не наступало. Пришлось пригласить консультанта, известного профессора. Консультант внимательно осмотрел больного, ознакомился с историей его болезни, анализами, затем встал и произнес только одну фразу: «Идиоты, вы его никогда не вылечите от желтухи, это – китаец».

Фантастическая распродажа

В 70-е годы прошлого века часто проводились матчи между шашистами Голландии и Советского Союза – двух самых сильных в этом виде спорта стран. Чаще всего выигрывала советская команда. Однажды знакомые голландские шашисты поинтересовались у Исера Купермана, что бы такое предпринять, чтобы наконец-то выиграть у сборной СССР. Ку – перман в шутку посоветовал им устроить матч в тот период, когда голландские магазины устраивают большие распродажи товаров. «Нам, – продолжил Куперман, – будет не до шашек, будем бегать за дешевыми товарами».

Практичные голландцы, надо сказать, восприняли шутку всерьез и организовали очередной матч в июле, подогнав игровые часы к графику распродажи. «Уловка, – вспоминал Исер Куперман, – действительно сработала, и члены советской делегации, в головах которых маячили дешевые дефицитные (для Союза) вещи, играли неряшливей, чем обычно, торопились, и результаты их игры оказались значительно скромней, чем раньше».

Перед самым отъездом домой, когда все истратили скудные запасы валюты и почти упаковали все приобретенное в чемоданы, произошла умопомрачительная история. В отель прибежал запыхавшийся Сергей Давыдов и сообщил, что нашел потрясающий магазинчик, продающий отличные носильные вещи по баснословно низкой цене: шубы из натурального меха, например, стоили 50 гульденов, мужские и дамские шерстяные костюмы по 10–15 гульденов и т. д. Но денег ни у кого уже не было. Что делать? Экстренное совещание с этим – единственным – вопросом в повестке дня провел руководитель делегации, секретарь Первомайского райкома КПСС города Тбилиси Дмитрий Янковский (существовала такая форма поощрения партийных руководителей различных рангов – поездки за границу). Решили воспользоваться западными торговыми правилами, разрешающими, при наличии, понятно, чеков, сдать купленные вещи в магазин. Так и сделали. Сдали часть купленного, получили деньги и помчались за показывающим дорогу к счастью энергичным Давыдовым. Примчались, отдышались, посмотрели, переглянулись, и тихая голландская улочка огласилась отборными, сочными русскими фразами («Из лексикона биндюжников с Молдаванки», – уточнил Исер Куперман). Все сказанное Давыдовым оказалось правдой – названия товара, низкие цены. Все, кроме одного. Он не заметил скромную вывеску над дверью: «Химчистка».

Обидное сходство

На проходившем в ноябре 1974 года в Тбилиси турнире претендентов, победитель которого должен был встретиться в матче за титул чемпиона мира по шашкам с голландцем Тони Сейбрандсом, всеобщее внимание вызвал канадский гроссмейстер Марк Ганьон. Не по причине убедительной игры, в которой он, стоит заметить, не очень-то преуспевал, а по причине внешнего сходства с Гитлером. Ганьон неплохо фюрера копировал и рассказывал, что ему неоднократно предлагали роли в кино и телесериалах, но он постоянно отказывался даже от самых выгодных контрактов. Во-первых, он не желал играть Гитлера, а во-вторых, не хотел забросить любимые шашки.

Ганьон, правда, жаловался (и не только в Тбилиси), что все против него играют с особенной злостью, настраиваются на партии с ним так, будто их положительный для соперников исход резко изменит роль фюрера в мировой истории.

Психолог Андрейко

Исер Куперман считал Андриса Андрейко, погибшего в марте 1976 года (он был убит в своей рижской квартире), самым талантливым шашистом современности, обладающим Божьим даром. Андрис, по словам Купермана, прекрасно знал теорию и много работал над ее изучением. Часто играл в турнирах, поддерживая тем самым высокий уровень спортивной формы, и никогда не знал цейтнотов.

И при этом Андрис Андрейко был несравненным психологом.

Играя как-то в Уфе в рамках чемпионата страны с мастером Егоровым и расхаживая по залу после сделанного хода, Андрейко пожаловался Куперману:

– Знаете, Исер Иосифович, ничего не выходит, не могу пробиться, ничейная позиция.

– Да, похоже, ничья.

– Нет, я его сейчас выведу из равновесия.

– Как это возможно?

– А сейчас увидите…

Андрис возвращается к своему месту, садится за столик, внимательно смотрит на позицию и почти шепотом спрашивает:

– Сережа, хотите ничью?

– О да, да, конечно!

– Нет, это я просто так, из любопытства, я не предлагаю ничью.

Егоров вышел из себя, покраснел, занервничал и, в конце концов, проиграл.

На одном из турниров Андрейко сделал ход, после которого партнер легко мог выиграть шашку, но зато вскоре Андрис проводил красивую комбинацию и выигрывал партию. После сделанного хода соперник, как назло, все думал и думал над ответом, и Андрейко стал опасаться, что он не возьмет его шашку. В таком случае «горел» весь план. Тогда Андрейко подошел к своему столику, посмотрел на позицию и громко произнес:

– Я не делал этого хода, не мог я сделать такой ход.

– Как не могли, это ваш ход, даже запись есть.

– Нет, ведь я элементарно теряю шашку. Нет.

Пришлось позвать судью, стали спорить, судья проверил запись ходов и, конечно же, установил, что все было так, как есть.

– Извините, Андрей Георгиевич, но этот ход был вами сделан.

Совершенно ясно, что после такого выяснения соперник долго не думал и пешку с удовольствием взял. Приняв вид огорченного человека, Андрис посидел несколько минут над позицией, а потом провел задуманную комбинацию и выиграл партию.

Два слова

Когда Вячеслав Щеголев стал чемпионом мира по стоклеточным шашкам, его вместе с Исером Куперманом пригласили на прием к министру путей сообщения Борису Павловичу Бещеву, большому любителю спорта, прежде всего, конечно, футбола. Щеголев и Куперман формально были членами спортивного общества «Локомотив».

Если Куперману было к таким приемам не привыкать, то Щеголеву выпало побывать у министра в кабинете впервые. Он волновался, расспрашивал Купермана о том, как себя вести. Опытный гроссмейстер успокаивал Щеголева, говорил, что ничего особенного, поговорят, дадут, быть может, какой-нибудь подарок, пожмут руку на прощанье.

Оказалось все не так.

Щеголев пробыл у Бещева ровно одну минуту, вылетел из кабинета, как ошпаренный, бросил на ходу Куперману: «Я сейчас, Исер Иосифович» и исчез. Когда спустя некоторое время вернулся, Куперман поинтересовался, как прошел прием, и Щеголев прошептал:

– Блестяще.

– А что он тебе сказал?

– Только два слова: «Идите в кассу», – и Щеголев показал Купер – ману внушительный конверт.

Охота на сборную СССР

2 мая 1990 года, когда киевское «Динамо» (игроки этого клуба составляли костяк советской сборной, готовившейся к чемпионату мира) выиграло в Москве финальный матч розыгрыша Кубка СССР у «Локомотива» со счетом 6:1, руководство итальянской контрразведки СИСМИ получило депешу, в содержание которой не могло поверить.

Агент СИСМИ сообщал из Бейрута, что палестинские террористические группы Абу Нидаля, Джебриля, а также исламисты «Хезболлаха» готовятся к покушению на советскую футбольную сборную на чемпионате мира в Италии в качестве акта возмездия за попустительство Михаила Горбачева в отношении эмиграции советских евреев в Израиль.

В штаб-квартире СИСМИ в Форте Браски, расположенной за западной окраине Рима, к ливанским источникам информации относятся как к наиболее достоверным, однако в этой ситуации, учитывая исключительную важность полученных сведений, было принято решение немедленно перепроверить их в других точках, в частности, в Тунисе и на Кипре. Агентам в Тунис и Никосию были отправлены по секретным каналам срочные телеграммы, в которых предлагалось незамедлительно сообщить все, что они смогут узнать относительно подготовки террористических актов против советской команды.

Тунис и Кипр подтвердили информацию Ливана. Возглавлявший тогда СИСМИ адмирал Фулвио Мартини счел ситуацию настолько угрожающей, что принял решение, судя по всему, после консультаций с премьер-министром, поставить в известность резидентуру Первого главного управления КГБ СССР в Риме. Руководство СИСМИ использовало для передачи советским чекистам предложения о возможной встрече преференциальный канал, созданный к визиту в Италию Михаила Горбачева. Беспрецедентные контакты между представителями ПГУ КГБ и СИСМИ состоялись в середине мая 1990 года в центре Рима в одном из защищенных от прослушивания кабинетов министерства внутренних дел Италии.

Почему контакты эти можно назвать беспрецедентными?

СИСМИ (служба военной информации и безопасности), указ о создании которой был подписан 24 октября 1977 года, в отличие от другой итальянской контрразведывательной организации – СИСДЕ, занимающейся прежде всего защитой демократических институтов государства от внутреннего терроризма, действует внутри страны против иностранных разведок и террористов. КГБ – одна из основных организаций, на предотвращение деятельности которой в Италии направлены усилия людей из СИСМИ. Именно поэтому решение руководства СИСМИ о контактах со своими «клиентами» считается итальянской стороной беспрецедентным. Впрочем, и советской, наверное, тоже.

Я работал тогда в «Московских новостях» и, готовя вместе с римским корреспондентом АПН Лешей Хазовым материал для еженедельника, обратился в пресс-бюро Службы внешней разведки России с просьбой посодействовать в получении дополнительных материалов о сотрудничестве КГБ с СИСМИ весной и летом 1990 года. Представителем пресс-бюро было подтверждено, что «итальянская контрразведка СИСМИ по своим каналам обратилась к руководству ПГУ КГБ с просьбой сообщить имеющуюся, возможно, у советской стороны информацию о готовящихся террористических актах со стороны экстремистских мусульманских организаций против футболистов, собиравшихся принять участие в чемпионате мира. Исходя из гуманных соображений, советская разведка передала информацию о том, что ряд экстремистских мусульманских организаций, выступающих против политики Израиля на Ближнем Востоке, действительно готовит серию террористических актов в отношении спортсменов СССР, США и Израиля и некоторых восточноевропейских стран и планирует приурочить их к чемпионату мира по футболу».

Наверное, КГБ что-то знал от своих агентов на Ближнем Востоке о готовившихся палестинцами «мероприятиях». Наверное, сведения из СИСМИ во многом подтверждали то, что КГБ было уже частично известно, но известно, быть может, не до такой степени, чтобы бить тревогу. Так или иначе, но сотрудничество КГБ и СИСМИ началось в середине мая 1990 года на сверхсекретной встрече представителей обеих спецслужб в Риме.

Нам с Хазовым из достоверных источников стало известно, что на первой же встрече после обмена имеющейся информацией за традиционным для Италии кофе была достигнута договоренность о разделении функций. СИСМИ взяла на себя обеспечение безопасности сборной СССР на итальянской территории. КГБ же передал СИСМИ прекрасно изданный альбом с набором фотографий большой группы палестинских террористов с приложениями в виде списка террористических организаций, их отделений в разных странах, номеров паспортов – алжирских, ливийских, иранских, других стран, – по которым террористы могли попасть на территорию Италии во время чемпионата мира. Изготовить альбом с подобными фотографиями и сведениями для КГБ было несложно, особенно если учесть, что огромное количество палестинских боевиков прошло обучение на базах Комитета госбезопасности в Советском Союзе, а также в центрах по подготовке террористов, располагавшихся в ряде восточноевропейских стран.

Сразу же после первой встречи офицеров СИСМИ и КГБ каждый шаг сборной СССР по футболу стал тщательно контролироваться.

С того момента как ТУ-134 с советской футбольной делегацией, состоявшей из сорока человек, среди которых впервые за долгие годы не было традиционного спецприкрепленного «заместителя руководителя» из КГБ, приземлился в 11.50 местного времени в аэропорту Пизы, в дело вступили подразделения СИСМИ, тесно взаимодействовавшие с полицией и карабинерами. Спецподразделения круглосуточно охраняли все виды транспорта, на которых передвигалась по Италии футбольная сборная СССР. Как только команда появлялась в Бари или Неаполе, ее встречала довольно многочисленная группа хорошо вооруженных людей, сопровождала до выбранных заранее грандотеля «Д’Арагона» и спортивного центра «Парадизо» и охраняла там до тех пор, пока она не возвращалась в базовый лагерь в Чокко.

Внешне территория Чокко по сценарию СИСМИ выглядела доступной для посетителей. Действительно, на базу регулярно приезжали многочисленные гости советской команды, в том числе и вербовщики из различных клубов Западной Европы. Но никто из них и предположить не мог, под каким контролем контрразведки находится. О сложившейся ситуации не знали тогда не только советские футболисты. Вообще никто ничего не знал, кроме небольшой группы офицеров СИСМИ, руководивших операцией. Вряд ли в курсе дела был и специально созданный в середине января 1990 года комитет по безопасности – под чемпионат мира – под председательством заместителя министра внутренних дел. В СИСМИ полагали, что чем меньше людей знает о сути разработанных специалистами по антитерроризму мероприятий, тем лучше.

«Если бы что-то такое было, я бы обязательно об этом знал, – говорит Вячеслав Колосков, руководитель советской Федерации и вицепрезидент Международной федерации футбола (ФИФА). – Помимо всего прочего, я входил в оргкомитет по проведению чемпионата мира. У ФИФА была прямая связь с итальянскими организациями, отвечавшими за безопасность. Полагаю, спецслужбы обязательно бы проинформировали нас, если бы вдруг случилось что-то из ряда вон выходящее.

Словом, на чемпионате мира-90 была вполне нормальная обстановка и не наблюдалось никаких попыток нарушить ее».

Попытки, тем не менее, были, но пока сведения о них находятся в секретных папках СИСМИ, работники которой, по информации достоверных источников, не только предотвратили въезд в Италию некоторых зафиксированных в альбоме КГБ палестинцев, но и арестовали кое-кого из сумевших просочиться сквозь воздвигнутые на границе барьеры.

Валерий Лобановский, вместе с которым мы занимались сбором дополнительных материалов для переиздания его книги «Бесконечный матч», сказал, прочитав в «МН» статью «Агент передает из Бейрута»: «Прочитав статью, я тут же вспомнил о количестве охранников в Чокко, и те меры, которые вооруженные до зубов люди принимали в момент нашего вылета из Пизы и прилета в Бари и Неаполь. Тогда мы, понятно, и думать не думали, что нам что-то – или кто-то – угрожает. Считали, что охраняют так, сопровождая на матчи и в отели, все сборные, приехавшие в Италию. И хорошо, к слову, что не думали и о возможных террористических актах ничего не знали. Можно только представить наше состояние, если бы нас вдруг проинформировали: мы, конечно, вас охраняем, но имейте в виду, что в любой момент вас могут взорвать в вертолете, самолете, автобусе или в отеле».