Текст книги "Лошадь как искусство. Часть 3"

Как говорил А.А.Ухтомский: «Нет субъекта без объекта и нет объекта без субъекта». Не бывает искусства ради художника, обязательно должен быть тот, кому вы покажете результаты своего труда. Даже если формально зрителя нет, мы часто неосознанно представляем своего учителя или просто посторонних людей. Но в работе с лошадью главный зритель – это лошадь. Вы стараетесь ради нее, демонстрируете ей свои навыки, ждете ее оценки, здесь и сейчас. Она – самый преданный и строгий ценитель вашего произведения. И если произведение непонятно зрителю, то не надо обвинять в этом его. Если вы берете на себя роль творца, психолога, учителя, тренера и т.д., ваша задача не просто высказать что-то, пусть даже очень важное и полезное, но сделать так, чтобы информация была воспринята. Причем воспринята именно так, как нужно, иначе она бесполезна, а ваша работа бессмысленна. Конечно, тот, кто хочет, будет стараться вас понять, но задача художника или учителя сделать так, чтобы хотелось слушать только его. Иначе получается, что художник не нашел средств донести свою идею так, чтобы она стала частью общей идеи, увлекла и очаровала зрителя, дала ему способ увидеть выход из ситуации. А в общем смысле почувствовать красоту и гармонию.

Всегда странно выглядит, когда, занимаясь на манеже, человек конфликтует с лошадью и не может найти общий язык. Для кого он проводит занятие? Для своего эго? Воображаемых зрителей? Виртуальных авторитетов? Произведение делается для зрителя, и довольно странно, когда художник конфликтует с мольбертом и красками или ругается с тем, для которого и создавал произведение.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Юлия Худякова: Просто умопомрачительно смешное сравнение! Спасибо! Такие образы помогают оценивать некоторые конфликтные ситуации действительно с юмором.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Но вот в само произведение он вкладывает себя, потому что не может иначе. С этой точки зрения мне интересны слова великого русско-американского актера, наставника многих звезд Голливуда, Михаила Чехова. В своей книге «О технике актёра» он пишет: «Мы живем на сцене, прежде всего для себя, потому что мы умеем хотеть жить чувствами роли и умеем передавать их тем, кто живет с нами на сцене, а зритель – лишь случайный свидетель. Говорите так, чтоб он слышал вас, и выбирайте удобные места на сцене, чтоб он мог видеть вас, а в остальном забудьте навсегда о публике и помните только о действующих лицах пьесы. Не артисты должны интересоваться зрителем, а, наоборот, зрители артистами. Лучший путь для общения со зрителем – через общение с действующими лицами пьесы».

Это потрясающе интересно! С одной стороны вы создаете произведение, выражая себя, и делаете его для зрителя. А с другой, вы должны быть настолько искренни и честны, живя в нем, что зритель оказывается как бы просто случайным свидетелем. Актеру ни в коем случае нельзя «играть на зрителя», но только ради него и делается спектакль.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Юлия Худякова: О, это гениально! Это так похоже на кликер метод, игру «отгадай-ка», вместо «победи-ка», когда я рассказываю о приеме «руки в боки» и сделать вид, что это мне не нужно! Главное – терпение, чтобы лошадь проверила состояние человека и поняла, что это не он заинтересован в исполнении упражнения, а именно в ее интересах это сделать! Если человек выдаст себя, тогда лошадь «скажет»: «Тебе надо, сам и делай», это превращается в манипуляцию давлением или заискивание вкусняшками. А если лошадь поймет, что это не приказ, а предложение, она включится в эту игру, как зритель, который начал принимать активное участие в спектакле, переживая за судьбы персонажей! И ведь это всё тоже про пустоту! «Руки в боки» – это про состояние пустоты! Именно тогда не включаются инстинкты, а начинает работать интеллект! И даже с миром эта игра прокатывает! Если человек утверждает «Надо именно так», мир соглашается с ним «Хорошо, тебе надо, ты и делай». А если человек принимает ситуацию и наблюдает, держа картинку в голове, мир, как лошадь, начинает ему предлагать удивительно новые решения и возможности, гораздо больший спектр, чем если бы человек «заставил мир» сам!

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Что же мы выяснили? Искусство состоит из двух компонентов: мастерства и творчества, сочетаемых между собой в разной степени. Именно поэтому мастерски сделанную вещь часто причисляют к искусству, как и вещь творческую. Из-за этой сочетаемости двух компонентов и происходит путаница. Начнем с мастерства.

Мастерство – это знание и практические навыки, виртуозное владение инструментом и материалом, понимание его особенностей и тонкостей. Другими словами, мастерство – это наука. Без нее крайне сложно правильно донести до зрителя весь смысл произведения, воздействовать нужным образом. На этом базировалось все классическое искусство.

Как писал Эгри Лайош в «Искусстве драматургии»: «Даже гении часто писали плохие пьесы. Почему? Потому что они писали, руководствуясь скорее инстинктом, чем точным знанием. Инстинкт может привести к созданию шедевра однажды или несколько раз, но если кроме инстинкта ничего нет, дело также часто будет оканчиваться провалом». Мастерство разного рода оказывает влияние на различные рецепторы и зоны мозга: слуховые, зрительные, моторные, обонятельные, вкусовые и т. д. Мастер повышает свою способность различения деталей информации, умение замечать и концентрировать внимание на малозаметных элементах. Различение это может идти как в глубину, так и в ширину, но высший пилотаж, конечно, в обе стороны. И прежде чем выдать результат, искусство проходит огромный подготовительный путь. Музыкант познает и настраивает свой инструмент, художник подбирает холсты и краски, танцор работает с телом и т. д. Ну а мы, в этой книге, изучая мозг, психику и историю, познаем свой инструмент, и формируем ту самую базу, на которую будет опираться наше мастерство. Никто не приходит на все готовое, чтобы заниматься только исключительно творчеством.

Творчество – это самовыражение, отпускание своего бессознательного, но без мастерства, способного направить его в нужное русло, становится сродни шизофрении. До него, кстати, доходили художники начала XX века и некоторые современные направления. Но не думайте, что это редкость: в отношении лошадей мы встречаем такой подход постоянно! Я имею в виду, что в первую очередь вы должны физически подготовить и «настроить» лошадь, то есть сформировать весь опорно-двигательный аппарат, на что уйдет пара лет грамотных занятий на земле, а так же из какофонии сигналов, создать четкие и понятные принципы, на которых будет основана ваша коммуникация. Будет она происходить на свободе или с использованием ограничивающих инструментов, с моей точки зрения, зависит от сочетания разных обстоятельств. Но обретение знаний – необходимая часть искусства.

В Древнем Китае, например, считалось, что тот, кто способен получать знания, близок к духам и богам, потому что может творить мир и делать его лучше по своей и божественной воле. Вместе с тем, важно помнить, что все хорошо в меру, и увлекшись доведением до совершенства, во-первых, совершенства вы все равно не достигните, а во-вторых, рискуете потерять вторую важную составляющую искусства – вдохновение, которое позволяет вам открывать новые горизонты.

Стремясь к чему-то непривычному, вы, несомненно, прослывете еретиком. В современном церковном и социальном значении слово «еретик» имеет негативный оттенок, но в раннем христианстве оно использовалось в смысле «разномыслие» или свободомыслие. Разумеется, на фоне древнего язычества. Ведь сами христиане тоже изначально были еретиками, что позволяло им не придерживаться догм, а думать свободно и широко, создавать небольшие секты, которые, в конце концов, распространили это учение по всему миру. Именно еретичество рождает гениальные находки. Все великие мастера – неизменно еретики, создающие свои направления развития. Будь то наука, искусство или конный мир. Их всегда отличало вольнодумство: «Именно свободный выбор создаёт личность», – утверждал Альбер Камю.

Понимание того, каким образом лошадь думает, чувствует, видит вас, наработанный опыт осознанности собственных эмоций, желаний, мотиваций, стереотипов, языка телодвижений – все это инструментарий, пока мало распространенный в конном мире. «Лечите душу ощущениями» – это не про гедонизм, это про лошадей. Здесь не чувства и ощущения управляют вами, а наоборот, вы используете их, чтобы давать радость жизни лошади и получать ее самому. Чем более многогранно и виртуозно, подчас незаметно вы ими пользуетесь, тем выше уровень мастерства, то есть искусства.

Второй компонент Искусства – это творчество. Как и мастерство, творчество состоит из двух частей: оригинальности (создания чего-то нового, идей, смыслов и т.д.) и «чувства правды», что чаще относят к режиссерскому и актерскому таланту, хотя оно присутствует везде. Оригинальность заключается в открытии и донесении до зрителя идеи или смысла, который может выражаться в новых свойствах, угле зрения, комбинации, понимании и т. д. Именно на нее нацелено концептуальное искусство, стремящееся экспериментировать с формой структурой и т.д., отделяющее свойства предмета от него, а в начале ХХ века, в виде «Черного квадрата», дошедшее до отрицания самого предмета. «Дьявол кроется в крайностях», и супрематисты дошли до крайности, игнорируя «чувство правды».

Чувство правды – крайне важный компонент искусства, потому что реальная жизнь намного разнообразнее и живее любых выдуманных концептов. Это касается как крайних форм искусства, так и социальной и политической жизни, и вообще любых «сферических коней в вакууме». Но об этой реальной жизни надо просто побольше узнать. Не только узнать, но и прочувствовать, именно потому так важен опыт, несущий глубокие важные смыслы, и создающий многоуровневые ассоциации, связанные со многими областями реальной жизни.

«Чувство правды» или «отсутствие фальши» – это работа специальной области мозга, которая отвечает за соотнесение идеи с опытом, то есть реальностью и возможности их сочетания. «Чувство правды» – это связи, причем даже неуловимые, но существующие, создающие объемное представление о мире. Даже если это мир фантастических произведений. Когда талантливый писатель придумывает сюжет, он полностью погружается в свой мир, сверяя с реальностью мельчайшие детали. Анджей Сапковски, Р.Р.Толкиен, Барри Линдгрен, Джордж Мартин, Г.Х.Андерсен и т. д. жили в определенной культуре, где в реальности уже существовал фольклор, определенные типажи и манеры. Именно поэтому они создавали очень продуманные миры, где каждая деталь имела определенный смысл. Поэтому глупо менять внешность героев, ход сюжета, переориентировать истории, вносить современные выдумки в канон и т. д. Их невозможно сделать «современнее», не нарушив смысл произведения. Лучше создать что-то оригинальное, новое, но такое же продуманное и наполненное «чувством правды».

Когда вы работаете с лошадью важно не ваше желание и формальное действие, а смысл, который вы доносите, подтвержденный чувством правды! Именно для этого нам нужны искрение доверительные отношения, для того, чтобы лошадь поймала нас и верила в то, что это реальность, а не наше больное воображение. Только в таких условиях она будет стараться, и желать оставаться с нами, как мы не хотим расставаться с трогающим нас сюжетом, создавая фанфики, группы по интересам и стремясь получать автографы от любимых актеров.

Впрочем, на «чувство правды» актера могут сильно влиять мемы, распространенные в обществе. Например, принятые способы выражения эмоций, приоритеты ценностей, стандарты красоты. И эти мемы очень сильно меняются от общества к обществу, и от эпохи к эпохе. Например, красивой может считаться то хрупкая женщина, то дебелая, то спортивная, то недоступная и т. д. Или одежда для мальчиков может быть то розовой, то голубой или темной, в зависимости от эпохи. Так же меняется восприятие музыки, фасона, архитектуры, манеры поведения и т. п. Например, в период правления Петра I молодые люди, отправлявшиеся за границу учиться новым ремеслам, привозили в Россию новые представления об истории и взгляды на общество, сильно шокировавшие замшелую патриархальную Россию. Мемы управляют и тем, каким образом будет проявляться искусство: в мусульманстве запрещены реалистичные изображения живых существ, поэтому там нет театра или живописи, зато есть изощренные орнаменты, частично компенсирующие их отсутствие. У древних китайцев живопись тоже была довольно примитивна, но при этом невероятно ценилось мастерство каллиграфии.

Явный пример доминирования традиционных мемов над созданием нового и реальностью – театр Кабуки в Японии. В Кабуки все персонажи очень условны и носят маски, но при этом, все представляют собой четкие жизненные стереотипы, формировавшиеся в данной культуре сотни лет. Узнавание реальных персонажей в стереотипических фигурах также вызывает, своего рода, нейромедиаторное подкрепление. Но японское искусство непонятно европейцам, по определенным историческим условиям, двинувшимся по пути наибольшего соответствия реальности. Например, в театральной школе Станиславского «чувство правды» актера стоит выше стереотипов поведения общества.

Конструкции мира, создаваемые мозгом, могут быть весьма динамичны и разнообразны. Мы можем погружаться в условный мир инсталляции, где все основано на идеях и смыслах, но их сочетаемость и мастерство не так важны. А во времена Ренессанса или в стиле реализма, наоборот, мастерство выражения должно было преобладать над оригинальностью идеи художника. С появлением фотографии живопись, как копирование реальности, утратила смысл, возник спрос «расщепление» формы и сути, честность, философские размышления, появились авангардисты, экспрессионисты, примитивисты и т. п. Точно так же с лошадью вы сожжете заниматься «классическим искусством» вроде Высшей школы, а можете погрузиться в «концептуальное искусство» коучинга, ставя на первое место идеи поиска себя и познание законов Вселенной. Но, на мой взгляд, высший пилотаж – это объединение лучшего из обоих направлений.

Как и все в мире, мемы подвержены принципам эволюции, которая связана с биологией. Дело в том, что чаще всего «полезные мемы» достаточно большие по объему и сложные по структуре. Но усваиваются они только до тех пор, пока энергетические затраты на их усвоение не превышают порог, сигнализирующий о возможно меньшем выигрыше от реализации. После чего организм переключается на более простые мемы. Это я как раз к вопросу о том, зачем писать такие большие книжки, и где у лошади кнопка. Последнее утверждение ложно, но как раз ложные мемы просты по конструкции, и усваиваются легче всего. Их распространяемость в 80 раз выше, чем правдивой информации! Именно такие мемы больше всего распространены в конном мире. Ложные мемы часто опираются на простые биологические основы: страх, гиперэмоциональность, навешивание ярлыков, черно-белое мышление, пафосность, и предлагают легкое простое решение. Ложные мемы дробят мир на простые элементы, мешая пониманию общей картины, и искажая «чувство правды». Так же работает пропаганда, ограничивая информацию, и предлагая решения выгодные ее устроителям. Пропаганда всегда нацелена на толпу.

Численность популяции запускает положительную обратную связь в любую сторону. Длительное существование сложных мемов способно изменить гены путем естественного отбора! Поэтому важнее не численность особей в популяции, а численность носителей полезного знания. Если таких людей много и они имеют влияние в обществе, они лучше живут, создают интеллектуальную среду, способны содержать больше потомков и общество умнеет. Такое уже случалось и с лошадьми, и с предками человека. Но если таких носителей немного, давление бестолочей увеличивается, сложные мемы обесцениваются и общество деградирует. По последним исследованиям, в современном мире идет серьезный отрицательный отбор по генам, связанным с когнитивными функциями мозга. Человечество встало на путь упрощения информации, и стремительно глупеет, уверенно шагая по стопам фильма «Идиократия». Единицам остается лишь самостоятельно стараться повышать информационную сложность своего пространства.

С конями все так же: вы либо создаете творческую и интеллектуальную среду, либо работаете на уровне рефлексов. Поскольку простой мем никогда не отвечает на вопрос, что стоит за тем или иным действием, в чем его суть. Простой мем легко становится вирусным, из-за чего постулируется «единственно правильным», и фильтрует информацию в очень узком спектре. Например, вы поставили задачу участия в соревнованиях. Мем-фильтр «стремление к победе» заставляет игнорировать то, что для лошади является приоритетным – ее здоровье и эмоциональное состояние. В этом ключе любые сигналы лошади о том, что что-то не так с самочувствием, амуницией, пониманием и т. д. воспринимаются на уровне «дурит» или «выкобенивается». Всадник начинает «доказывать характер», работать жестче и упорнее, вместо того, чтобы реально решить проблему. Лошадь начинает переходить на личности, человек тоже… И самое главное, что в данной схеме все подтверждает друг друга, а реальная проблема «выстрелит» совершенно неожиданно.

Если говорить аллегориями, истинное «чувство правды» напоминает мне паутину индейского «ловца снов», где все части единого круга соединены одной нитью, и сходятся в центре. Центр, то есть цель, ради которой все и делается, очень важная вещь, о ней никогда не стоит забывать. Малейшее воздействие на паутину приводит все в движение и искажает положение центра. Такой подход означает, что вы не должны иметь правил, догм и авторитетов, не бояться «изобретать велосипед», все ставить под сомнение, сравнивать с имеющимся опытом, выстраивать цепочки всех возможных взаимодействий и их последствий, и снова сравнивать с предлагаемым вариантом. Чувство правды как раз и позволяет нам находить дорогу в «хаосе». Как говорит К. Ф. Хэмпфлинг: «Быть с лошадью значит найти в себе смелость выдерживать хаос. И найти в себе силу и мудрость преодолевать его снова и снова». Из физики мы знаем, что хаос – нормальное состояние для сложных систем! Но именно из хаоса, как считали древние греки, рождается космический порядок, формируясь естественным образом. И таким образом, метафорически, можно утверждать, что лошадь – это космос: огромный, глубокий, сложный, но вполне постижимый.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Юлия Худякова: Хаос, стихийность, «эффект изъяна» уже включены в гармонию! Да!

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Нахождение порядка в хаосе, сотворение Космоса – задача любого творца, будь это художник, ученый или человек, занимающийся с лошадью. Однако, как существуют разные науки, отвечающие разным общественным запросам, также существуют и разные типы искусства. Эти запросы создают ориентированность среды, которая и определяет, будет ли это искусство высоким, изящным, массовым, маргинальным, простым, наполненным смыслами и т. д.

Разумеется, я усматриваю некоторую аналогию в видах искусства и способах взаимодействия с лошадьми. Они подразумевают, в первую очередь, разницу в балансе мастерство/творчество, а также в выразительности и манере донесения. К примеру, декоративно-прикладное искусство отличается от высокого. Первое призвано, в первую очередь, украшать и доставлять удовольствие, невероятно тонко, вычурно, изящно и утилитарно. Особенно отличается стиль барокко. Минус, на мой взгляд, такого подхода – ограниченность формами. Разумеется, в нем существуют прекрасные вещи, но их материальность всегда находится на первом месте. Но в таком подходе существуют и огромные плюсы, поскольку к нему можно отнести… даже питание. Обычный человек, привыкший к относится к пище, соответственно своему окружению, пихает в себя все подряд, лишь бы почувствовать насыщение. Сахар, соль, специи, жареное… лишь бы поярче и понажористее. В таких условиях организм не способен чувствовать вкусы, воспринимать «неоднородности», тонкие изменения. Но если вы начинаете питаться правильно, организм перестроится, и у вас неожиданно появляется невероятная разборчивость к еде, а вместе с ней и к окружению, к людям, к книгам. Вы начинаете получать удовольствие от эстетики и понимания нюансов. Даже на лошади вы вдруг обращаете внимание на мелочи в движении, сложении, ощущениях. И в этом великая сила этого жанра.

Высокое искусство несет гораздо более глобальную идею, и выражается всеми доступными способами. Оно может быть куда более сложным и многозначным, направленным в будущее, прошлое, вглубь, вширь и т. п. Если мы возьмем исторический пример, то Высшая школа или Haute Ecole, созданная Плювинелем и Де ла Бру несомненно является искусством. Только Де ла Бру предпочитал практиковать декоративно-прикладные формы: изобретал мундштуки, добивался беспрекословного подчинения лошади, делал акцент на выполнении трюков и движениях. А Плювинель занимался высоким искусством, его манили идеи тонкого взаимодействия, взаимопонимания и добровольного сотрудничества человека и лошади. Он уделял внимание характеру и психике, считал, что человек сам должен учиться правильным движениям и пониманию, а не дрессировке лошади. Гериньер, несмотря на книги, в которых он освещал множество технических моментов, согласно веяниям своего времени, так же скорее предпочитал подход высокого искусства. Все великие люди, новаторы, первопроходцы и еретики, вероятно, держали в голове одну мысль, которую блестяще высказал писатель и поэт Илья Эренбург: «Высокое искусство не только отображает жизнь, оно, участвуя в жизни, ее меняет».