Текст книги "Ночи нет конца"

Глава 6

Четыре часа спустя команда Брэди стояла, дрожа от холода, посреди развалин главного перерабатывающего завода в Атабаске. Сам Брэди, упакованный в обычный кокон из нескольких пальто и шарфов, был не в лучшем настроении еще и потому, что перелет в Канаду лишил его обеда.

– Как это могло случиться? – повторял он. – Здесь же так просто охраняемая зона, ярко освещенная, как вы сами указывали, где работают только, простите, на девяносто восемь процентов лояльные канадские патриоты. – Он заглянул в огромную дыру, образованную взрывом в цилиндрическом хранилище. – Как это возможно?

– Мне кажется, это не совсем справедливо, мистер Брэди. – Кудрявый румяный Билл Рейнольдс, начальник производства, заступился за своего коллегу Терри Бринкмана, начальника охраны предприятия, которому и предназначались замечания Брэди. – У Терри вчера ночью было на дежурстве только восемь человек, а для него самого это была уже вторая смена за день. Иными словами, он был на дежурстве уже пятнадцать часов к тому моменту, как это произошло. Можете видеть, он себя не щадит. – Брэди никак не выразил своего понимания, и Рейнольдс продолжил: – Вы помните, мы все согласились относительно приоритетности узлов по вероятности атаки на них. Именно на них Терри и его люди и сосредоточили свое внимание, поэтому для патрулирования самого завода просто не осталось людей. Если вы помните, мистер Брэди, вы были полностью согласны с этим. Кроме того, вы сказали, что Терри не в чем себя упрекнуть. Если искать виноватых, то неплохо бы не забывать и о самих себе.

– Никто никого не винит, мистер Рейнольдс. Как велики повреждения?

– Достаточно. Мы с Терри считаем, что злоумышленники взорвали здесь три заряда: это гидроочиститель газойля, а в помещении рядом – гидроочиститель нафты. В действительности нам крупно повезло: газ мог взорваться, а горючее загореться. А мы не имеем этой хворобы. Рабочий поток будет восстановлен через сорок восемь часов.

– А пока процесс полностью остановлен?

– Продолжают работать драглайны. Все остальное стоит. Радиальные стакеры полны.

– Вы думаете, это кто-то из заводских?

– Уверен, что так, – сказал Бринкман. – Это огромный завод, но чтобы он работал, нужно совсем немного народа, и каждый в смене знает всех остальных. Незнакомца сразу бы заметили. Кроме того, мы просто знаем, что это дело рук своих: шесть тридцатиунциевых зарядов были взяты со склада взрывчатки прошлой ночью.

– Склад взрывчатки?

– Мы используем взрывчатку, чтобы дробить большие глыбы битумного песка, который порой слипается очень крепко. Но у нас используются только небольшие заряды.

– Выходит, достаточно большие. Этот склад взрывчатки обычно заперт?

– На два замка.

– Кто-то взломал дверь?

– Никто ничего не ломал. Поэтому Бринкман и сказал, что мы уверены, что это кто-то из своих. Просто воспользовались ключом.

– У кого, как правило, находятся ключи? – спросил Демотт.

– Есть три набора. Один у меня, и два у Бринкмана.

– Почему два?

– Один я постоянно держу при себе, – объяснил Бринкман. – Другой получает охранник склада в ночную смену, который передает их утром своему сменщику.

– Кто они, эти охранники?

– Мой второй заместитель, Йергенсен, – это его смена, и Нэпье. Я думаю, что никому из нас троих не нужно воровать взрывчатку, мистер Демотт.

– Нет, если случай не клинический. Кажется маловероятным, что кто-нибудь мог вытащить ключ и сделать копию. Не только потому, что исчезновение ключа могло быть замечено, но и опасность быть найденным через слесаря, изготовившего ключ.

– Может быть, есть кто-то, кто нелегально режет ключи.

– Сомневаюсь, что ключ брали. Более вероятно, что был сделан слепок, секундное дело. Именно здесь начинается нелегальщина: ни один легально работающий слесарь не будет делать ключи по слепку. Возможно ли, что был момент, когда слепок мог быть сделан?

– Я не знаю относительно Йергенсена и Нэпье, но свои я ношу на поясе.

– Каждый когда-то спит, – сказал Маккензи.

– И что с того?

– Тогда вы снимаете ремень, так?

– Конечно. – Бринкман пожал плечами. – Теперь вы спросите, крепко ли я сплю, и я отвечу, что да, крепко. Если вы собираетесь спросить, не мог ли кто-то войти в мою комнату, пока я там крепко спал, и позаимствовать мои ключи на пару минут и вернуть их, оставшись незамеченным, то да, это вполне возможно.

– Это не очень продвинуло нас, – сказал Брэди. – Среди тех, у кого все липнет к рукам, некоторые испытывают привязанность к ключам.

– Видели ли кого-нибудь из охранников на территории ночью?

– Йергенсен должен знать, – сказал Бринкман. – Позвать его?

– Разве он не патрулирует шестнадцать миль конвейера или что-нибудь еще?

– Он в столовой.

– Но он на дежурстве? И разумеется, отвечает за все?

– Отвечает за что, мистер Брэди? Четыре человека охраняют четыре драглайна, завод не работает. Вряд ли бомбисты снова нападут сегодня ночью.

– Вряд ли, но не невероятно.

– Приходите с ним в мой офис, – сказал Бринкману Рейнольдс, и Бринкман вышел. – Думаю, там вам будет теплее и комфортнее, мистер Брэди.

Они последовали за Рейнольдсом в административный блок через приемную, где хорошенькая молодая женщина с сияющими глазами, сидевшая за письменным столом, одарила их обворожительной улыбкой, и дальше в кабинет Рейнольдса, где Брэди начал освобождаться от верхних слоев одежды еще прежде, чем Рейнольдс успел закрыть дверь. Рейнольдс взял стул и сел за свой стол, а Брэди устало опустился в единственное кресло, имевшееся в комнате.

– Простите, что заставил вас тащиться через весь северо-запад так неожиданно, – сказал Рейнольдс. – Ни нормального сна, ни путной еды, нарушение всех биоритмов из-за разницы во времени, это должно выбивать из колеи. При этих обстоятельствах я чувствую себя вправе нарушить правила компании. Подумать только, я единственный человек в «Санмобиле», кто может себе это позволить. Как насчет выпивки?

– Ха! – выдохнул Брэди. – С утра пораньше, не только без обеда, но и без завтрака тоже. – Луч надежды засветился в его взгляде. – Дайкири?

– Но я думал, вы всегда…

– Нас потрепало над Юконом, – сказал Демотт. – Мы исчерпали весь запас.

Брэди бросил на него сердитый взгляд. Рейнольдс улыбнулся:

– Дайкири нет, но есть действительно неплохое виски двенадцатилетней выдержки.

Несколькими секундами позже Брэди опустил наполовину опустевший стакан и кивнул одобрительно.

– Почти так же хорошо. Теперь ваша очередь, – кивнул он в сторону Демотта и Маккензи. – До сих пор всю работу делал я сам.

– Да, сэр. – Даже намека на улыбку не промелькнуло на лице Маккензи. – Если позволите, у меня три вопроса. Кто предложил проверить склад взрывчатки?

– Никто. Терри Бринкман сделал это по своей инициативе. У нас очень простая и очень тщательная система проверки. Учет производится дважды в день. Мы считаем число зарядов разного типа, вычитаем это количество из того, что в предыдущей записи, и получаем то, что было использовано за день. Или украдено, как в данном случае.

– Очко в пользу вашего начальника охраны.

– Он вызывает подозрения?

– Боже мой! Абсолютно нет! Почему я должен его подозревать? Вопрос второй: куда вы вешаете ключи ночью?

– Я их никуда не вешаю. – Он кивнул в сторону массивного сейфа в углу. – Держу их там днем и ночью.

– Тогда я вынужден перефразировать то, что должно было стать моим третьим вопросом: вы единственный, кто имеет ключ к этому сейфу?

– Есть еще один ключ. Он у Коринн.

– А! У той хорошенькой девчушки в приемной?

– Та, как вы выразились, хорошенькая девчушка в приемной – мой секретарь.

– Ну и почему ключ у нее?

– По целому ряду причин. Как вы знаете, все большие компании пользуются кодами. Мы не исключение. Коды хранятся здесь, Коринн является моим кодировщиком. Кроме того, я не могу быть здесь постоянно. Мои заместители, бухгалтеры, юристы, начальник службы безопасности – все имеют право доступа к сейфу. Уверяю вас, здесь хранятся несравненно более важные вещи, чем ключ от склада взрывчатки. Никогда ничего не пропадало.

– Значит ли это, что люди входят, берут, что им нужно, и уходят?

– Не совсем так. – Рейнольдс поднял брови и посмотрел на Маккензи тяжелым взглядом. – Они должны записаться на входе, показать Коринн, что они выносят, и снова расписаться.

– Пара ключей в кармане брюк?

– Разумеется, она их не обыскивает. Должно же существовать хоть какое-то доверие на уровне управленческого звена.

– Да. Можно ее позвать сюда?

Рейнольдс вызвал Коринн, воспользовавшись устройством внутренней связи. В вельветовых «ливайсах» цвета хаки и клетчатой рубашке с намеком на беспорядок, вошедшая Коринн смотрелась очень хорошо, а улыбка делала ее просто очаровательной.

– Вы знаете, кто эти джентльмены, Коринн? – спросил Рейнольдс.

– Да, сэр. Думаю, каждый знает.

– Я думаю, мистер Маккензи хочет задать вам несколько вопросов.

– Слушаю, сэр.

– Сколько лет вы с мистером Рейнольдсом?

– Немногим более двух лет.

– А до этого?

– Я пришла сразу после школы секретарей.

– У вас здесь ответственная и секретная работа?

Она снова улыбнулась, но в улыбке на этот раз сквозила некоторая неуверенность от непонимания, что стоит за этим вопросом:

– Мистер Рейнольдс считает меня своим доверенным секретарем.

– Могу я узнать, сколько вам лет?

– Двадцать два.

– Вы, должно быть, самый юный доверенный секретарь из тех, кто служит в больших корпорациях, с которыми мне приходилось иметь дело.

На этот раз она закусила губу и взглянула на Рейнольдса, который сидел, откинувшись на спинку стула и сцепив руки на шее сзади, с видом человека на отдыхе. Он улыбнулся и сказал:

– Мистер Маккензи – следователь по делам о саботаже на производстве. Он должен выполнять свою работу, задавать вопросы – часть его работы. Я знаю, что он сейчас высказал утверждение, а не задал вопрос, но это одно из тех утверждений, которые нуждаются в комментариях.

Она повернулась к Маккензи, ее длинные каштановые волосы качнулись тяжелой волной.

– Наверное, мне очень повезло, – сказала она намеренно холодно, и Маккензи это почувствовал.

– Ни один из моих вопросов, Коринн, не направлен против вас, договорились? Вы должны хорошо знать всех управленцев, не правда ли?

– Как же иначе? Они все проходят мимо меня, чтобы попасть к мистеру Рейнольдсу.

– Включая и тех, кто пользуется этим сейфом?

– Конечно. Я знаю их всех очень хорошо.

– Все они ваши хорошие друзья, так?

– Как сказать. – Она все еще улыбалась, но это давалось ей с трудом. – Очень многие из них слишком стары, чтобы быть моими друзьями.

– Но вы со всеми в хороших отношениях, да?

– О да! – Она снова сияла улыбкой. – Не думаю, что у меня есть враги.

– Все преходяще! – Реплика принадлежала Демотту, который и продолжил допрос с этой веселой ноты. – Кто-нибудь из тех, кто имеет доступ к сейфу, доставлял вам неприятности? К примеру, пытался унести что-то, чего брать не должен был?

– Не часто, и только по рассеянности или потому, что не читал списка засекреченных материалов. Конечно, если кто-то не хочет, чтобы я видела, что он взял, он может спрятать это в карман, мистер Демотт.

– Это правда, мисс Делорм, – кивнул Демотт. Девушка рассматривала его глазами, в которых затаился смех, словно ее забавляла его непонятливость. Он уловил это и, в свою очередь, несколько мгновений смотрел на нее очень пристально. – А теперь, что вы думаете на этот счет? – спросил он. – Вы думаете, что любой мог взять что-то из сейфа и пронести мимо вас незаметно?

Она взглянула ему прямо в глаза и сказала:

– Мог-то мог, но я сомневаюсь в этом.

– Могу я получить список тех, кто пользовался сейфом в последние четыре-пять дней?

– Конечно. – Она вышла и сейчас же вернулась с листом бумаги, который Демотт быстро просмотрел.

– Бог мой! Сейф – просто Мекка для половины «Санмобиля». Двадцать пользователей только за последние четыре дня. – Он посмотрел на девушку. – Это ксерокопия, могу я оставить ее у себя?

– Конечно.

– Спасибо.

Коринн Делорм одарила сияющей улыбкой всех находившихся в кабинете, но прежде, чем она вышла, взгляд ее голубых глаз еще раз остановился на Демотте.

– Очаровашка, – сказал Брэди.

– С каскадом, – добавил Маккензи с сожалением. – Ей показалось, что мы с тобой принадлежим к разным поколениям, Джордж. – Он нахмурился. – Откуда ты взял, что она Делорм?

– У нее на столе дощечка с именем Коринн Делорм.

– Демотт Ястребиный Глаз. – Маккензи покачал головой.

Остальные мужчины рассмеялись. Напряженность, возникшая в комнате, пока продолжался допрос девушки, разрядилась.

– Могу быть еще чем-нибудь полезен? – спросил Рейнольдс.

– Да, пожалуйста, – сказал Демотт. – Могли бы мы получить список охранников?

Рейнольдс наклонился к переговорному устройству и сказал Коринн принести список. В этот момент в кабинет вошел Бринкман в сопровождении высокого рыжего мужчины, которого он представил как Карла Йергенсена.

– Вы были начальником караула этой ночью, как я понимаю? Вы заходили в ту часть, где произошла диверсия? – спросил Демотт.

– Да, несколько раз.

– Так часто? Я думал, что вы сконцентрируете все внимание на тех участках, которые мы ошибочно считали наиболее уязвимыми.

– Я объехал их на джипе только пару раз. У меня было какое-то странное предчувствие, что мы охраняем не те места. Не спрашивайте меня почему.

– Ваше странное предчувствие оказалось не таким уж ошибочным, в конце концов. Что-нибудь необычное? Что-то внушило подозрения?

– Ничего. Я знаю каждого в ночной смене и знаю, где рабочее место каждого. Никого из тех, кого не должно было быть, не было там, где не положено быть.

– У вас есть ключ от склада взрывчатки. Где вы его держите?

– Терри упоминал об этом. Он у меня только во время дежурства, потом я его сдаю. Я всегда ношу его в одном и том же застегнутом кармане рубашки.

– Мог кто-нибудь добраться до него?

– Разве что профессиональный карманник, но и то я бы знал об этом.

Оба были отпущены. Снова появилась Коринн со списком в руках.

– Быстро, однако, – сказал Рейнольдс.

– Вовсе нет. Он уже давно отпечатан.

– Вы должны познакомиться с моей дочерью, Стеллой. Уверен, что вы подружитесь. Вы ровесницы и очень похожи, – сказал Брэди.

– Спасибо, мистер Брэди. С удовольствием.

– Я скажу ей, чтобы она вам позвонила.

Когда Коринн вышла, Демотт спросил:

– Кого вы имели в виду, говоря, что они похожи с вашей дочерью? Со Стеллой они абсолютно не похожи.

– Чертики в глазах, мой мальчик, чертики в глазах. Нужно учиться смотреть в корень. – Брэди с трудом поднялся. – Годы берут свое. Завтрак, и в постель. Я целый день занят расследованием. Это труднее, чем тушить пожар.

Демотт сел за руль арендованной машины, Маккензи занял место рядом с ним, Брэди удобно раскинулся на заднем сиденье – их ждал отель.

– Боюсь, я был не вполне откровенен с Рейнольдсом, – сказал Брэди. – Завтрак – да, а с постелью мне – нам – придется повременить. У меня есть план. – Он замолчал.

– Мы слушаем, – сказал Демотт вежливо.

– Сначала слушать буду я. Зачем я вас нанял, как вы думаете?

– Справедливый вопрос, – сказал Маккензи. – Так зачем?

– Расследовать, раскрывать, интриговать, строить козни, планировать.

– Все сразу? – спросил Маккензи.

Брэди его игнорировал.

– Я не собираюсь предлагать план, чтобы потом, если что-то не получится, всю оставшуюся жизнь слушать ваши злобные попреки. Я хочу, чтобы вы вдвоем предложили идею, и тогда, если она окажется барахляной, мы разделим позор. Кстати, Дональд, вы, случайно, не прихватили с собой жучков?

– Электронное детекторное подслушивающее устройство?

– Я так и говорю.

– Да.

– Чудно! Теперь, Джордж, давай обрисуй ситуацию.

– Ситуация, по моим представлениям, такова, что, как бы мы ни тужились, нет надежды помешать дрянным мальчишкам делать то, что им хочется и где им хочется. Нет способа предотвратить атаки ни на «Санмобиль», ни на аляскинский нефтепровод. Они глядят сквозь прицел, а мы ждем выстрела, если мне будет позволено говорить метафорами. Они заказывают музыку, а мы под нее пляшем. Они активны, мы пассивны. Они нападают, мы защищаемся. Если мы и придерживались какой-то тактики, то настало время ее изменить.

– Продолжай, – поторопил его босс.

– Если это звучит вдохновляюще, то непонятно почему, – сказал Демотт. – Давайте мыслить позитивно. Вместо того чтобы позволять им выбивать нас из равновесия, почему самим не попытаться сбить их с толку? Не позволять им себя запугивать, запугать их самих.

– Продолжай, продолжай, – донеслось сзади.

– Давайте атакуем их и заставим защищаться. Заставим волноваться их самих. – Он помолчал. – Я словно смотрю через стекло в темноту, мне нужен свет в конце тоннеля. Нужно их спровоцировать, чтобы вызвать ответную реакцию. Спровоцировать их собственных демонов. При этом нужно понимать, что пока стадо не окажется в хлеву, будет прощупываться все наше прошлое, вся наша подноготная, и там не окажется ничего скрытого; но о скольких из сотни вы можете это сказать?

Демотт повернул голову, чтобы определить источник странных звуков у себя за спиной. Брэди потирал руки.

– А вы что скажете, Дональд?

– На самом деле все просто, – сказал Маккензи. – Нужно вызвать враждебность у шести-восьми десятков людей и отступить. Вести расследование возможно более открыто. Допускать невежливость.

– Где те шестьдесят-восемьдесят человек, подпадающие под расследование? – вклинился Брэди.

– Все охранники Aляски, здесь тоже все охранники и те, кто имел доступ к сейфу в последние несколько дней. Думаете, стоит включить и самого Рейнольдса?

– Бог мой, нет, конечно.

Маккензи сказал непоследовательно:

– Она славная девчушка.

Брэди посмотрел безучастно.

– Вы действительно надеетесь найти своего «пенджэндрама» среди этих людей? – спросил его Маккензи.

– Пенджэндрама?

– Ну да. Главного идеолога. Мистера Умника. Месье Умника.

– Не в настоящий момент. Но если в стаде завелась паршивая овца, она вполне может привести нас к нему.

– Правильно, – сказал Маккензи. – У нас есть имена, выясним их прошлое. Позже – лучше, конечно, раньше, чем позже, – получим множество тех, кто оставил свои отпечатки. Несомненно, они собираются настаивать на своих правах и кричать караул, но вам это – бальзам на душу: отказ от сотрудничества бросает тень подозрения на отказчика, если есть такое слово. Потом вы скормите полученную информацию своим сыщикам в Хьюстоне, Вашингтоне и Нью-Йорке, цена не имеет значения, главное срочность. Не имеет значения, удастся ли что-то откопать или нет, важно, чтобы подозреваемые узнали о таком запросе. Для провокации вполне достаточно.

– Какой реакции можно ожидать? – спросил Демотт.

– Неприятной, я надеюсь. Для негодяев, я имею в виду.

– Прежде всего я бы отослал вашу семью обратно в Хьюстон. Джен и Стелла могут действительно стать обузой. Вас может задеть рикошетом. Разве вы не чувствуете предостережения: отдохни, Брэди, иначе с твоей семьей случится что-нибудь нехорошее? Эти люди делают высокие ставки. Они совершили убийство и не будут колебаться, если нужно убить снова. Их нельзя повесить дважды.

– Мне тоже пришло это в голову, – сказал Маккензи, повернувшись к Брэди. – Нужно или отправить девочек домой, или нанять телохранителей.

– Дьявольщина! Они нужны мне. – Брэди придвинулся к передним сиденьям. – Во-первых, обо мне должен кто-то заботиться. Во-вторых, Стелла ведет все дела по «Экофиску».

– «Экофиск»? – Демотт почти полностью повернулся назад. – Это что?

– Большой пожар в Северном море, в норвежской его части. Начался, когда вы уже улетели на север. Команда наших отправляется туда сегодня.

– Ну хорошо. – Демотт вернулся в нормальное положение. – Вам действительно необходимо быть в курсе, но почему не задействовать местные кадры, например эту рыжуху Рейнольдса, Коринн? Она могла бы принимать ваши телефонограммы.

– А что будет, когда мы снова полетим на Аляску?

– Найдете там кого-нибудь. У Финлэйсона тоже есть секретарь, не может не быть.

– Ничто не заменит личного контакта, – сказал Брэди авторитетно и откинулся назад, словно все возражения не имели значения.

Его двое тяжеловесов переглянулись и стали смотреть на дорогу. По опыту предыдущих споров им было известно, что давить бесполезно. Во всяком случае, в данный момент. Где бы он ни находился, Брэди не оставляла мысль, что жена и дочь являются неотъемлемой частью системы его жизнеобеспечения, и он держал их при себе, не считаясь с расходами. И с опасностью тоже.

Глава 7

Ни Демотт, ни Маккензи ничего не имели против присутствия Джен и Стеллы. Мать и дочь были замечательно похожи: Джен, натуральная блондинка с умными серыми глазами, была поразительно красива в свои сорок с лишним лет, Стелла выглядела ее точной копией, только моложе и еще привлекательнее благодаря глазам, в которых, по утверждению обожающего ее отца, плясали чертики.

Мужчины нашли Джен в баре отеля «Питер Понд», где она ждала их возвращения. Высокая, элегантная, она вышла им навстречу со своим обычным выражением терпеливого добродушного изумления. Демотт знал, что этот взгляд выражает ее истинные чувства: уравновешенность была немалым преимуществом для той, кому приходится всю жизнь потакать Джиму Брэди.

– Здравствуй, дорогая! – Он потянулся слегка, чтобы чмокнуть ее в лоб. – Где Стелла?

– В твоей комнате. У нее для тебя несколько сообщений, она практически весь день провела у телефона.

– Прошу прощения, джентльмены. Кто-нибудь из вас может угостить мою жену.

Он пошел вразвалку по коридору, пока Демотт и Маккензи удобно устраивались в тепле бара. В полную противоположность своему мужу, Джен едва прикасалась к алкоголю, поэтому потихоньку тянула ананасовый сок, пока мужчины пили виски. Она не делала попытки поговорить о делах в отсутствие Брэди, но живо рассказывала о Форт-Макмюррее и тех немногих развлечениях, которые здесь доступны в середине зимы.

Вернулся Брэди вместе со Стеллой. Она шла рядом с ним своей обычной походкой, слегка покачивая бедрами. Демотт, обычно не склонный давать волю воображению, впервые обратил внимание на абсурдное несоответствие двух фигур. Господи, что за пара, думал он, бегемот и газель.

Едва устроившись в кресле с крупногабаритным бокалом дайкири в пухлой руке, Брэди сделал едва уловимый знак Демотту и Маккензи, и те, пробормотав что-то невнятное, поднялись и вышли.

Брэди, казалось, был в прекрасной форме и оживленно рассказывал, в несколько отредактированном варианте, о своих перемещениях по Крайнему Северу. Послушав его некоторое время, Джен сказала с сомнением:

– Мне кажется, вам не удалось существенно продвинуться, да?

– Девяносто процентов нашей работы, дорогая, – спокойно сказал Брэди, – является умственной. Когда мы приступаем к действиям, то результат их является механической и неизбежной кульминацией этой предшествующей незримой тяжкой работы. – Он постучал себя по лбу. – Умный генерал не вводит в бой свои войска без предварительной рекогносцировки.

– Только дайте нам знать, когда идентифицируете врага, – сказала Джен. Вдруг она стала очень серьезной. – Это страшное дело, да?

– Убийство всегда таково, дорогая.

– Мне это не нравится, Джим. Я не хочу, чтобы ты в нем участвовал. Здесь должны действовать представители закона. Тебе никогда прежде в своей работе не приходилось сталкиваться с убийством.

– Ты предлагаешь мне бежать?

Она взглянула на его массивную фигуру и рассмеялась.

– Это единственное, для чего ты не создан.

– Бежать? – сказала Стелла с насмешкой. – Папа не добежит отсюда до сортира!

– Да ладно вам! – широко улыбнулся Брэди. – Уверен, что в такой суете не возникнет необходимости.

– Куда пошел Дональд? – спросила Джен.

– Наверх. Я попросил его кое-что сделать.

А Маккензи в это самое время очень медленно обходил апартаменты Брэди, имея на голове наушники, в одной руке металлическую коробку со шкалой, а в другой антенну. Он двигался целенаправленно, как человек, знающий, что он делает. Вскоре он нашел то, что искал.

Войдя в бар, Маккензи тотчас направился к семейному кружку Брэди.

– Два, – отрапортовал он.

– Чего два, дядя Дональд? – спросила Стелла ласково.

– Когда вы собираетесь заняться воспитанием своей слишком любопытной дочери? – обратился Маккензи к своему боссу.

– Я прекратил попытки. Совершенно бесполезно. В любом случае это материнская забота. – Он дернул головой вверх. – Все удалось найти?

– Полагаю, все.

Появился Демотт, тоже с отчетом.

– А, Джордж, какие успехи? – приветствовал его Брэди.

– Рейнольдс, по всей видимости, готов к полному взаимодействию. Однако все личные дела хранятся в Эдмонтоне. Он говорит, что пока их найдут и доставят сюда, будет уже вечер, а может, и завтрашнее утро.

– Какие личные дела? – спросила Стелла.

– Государственная тайна, – сказал ей Брэди. – Ну, ничего не поделаешь. Еще что-нибудь?

– Естественно, у него нет ничего для снятия отпечатков пальцев.

– Займитесь этим после ланча.

– Он говорит, что сам разберется; по-видимому, начальник полиции – его приятель. Думает, что начальник полиции может нервничать из-за задержки с сообщением о преступлении. – Он ухмыльнулся, взглянув на Стеллу. – И не спрашивай, какое преступление.

– Нет, сэр, мистер Демотт, сэр. – Она очаровательно надула губки. – Я никогда не задаю вопросов. Мне разрешено только прислуживать, штопать и стирать.

– Рейнольдс всегда может сказать, что сначала он думал, что это просто несчастный случай, – сказал Брэди.

– Думаю, у начальника полиции превосходное зрение и ума не занимать.

– Рейнольдсу придется постараться. Что в Прадхо-Бей?

– Часовая задержка. Они сообщат.

– Неплохо. – Брэди повернулся к Стелле. – Сегодня утром мы познакомились с очаровательной девушкой, правда, Джордж? Сразу собьет тебе цену. Правда, джентльмены?

– Никаких сомнений, – подтвердил Маккензи.

– Они противные, да? – обратилась Стелла к Демотту.

– Оцениваю шансы как равные, – произнес Демотт. – Но она очень хорошая девочка.

– Секретарь директора, Коринн Делорм, – сказал Брэди. – Я подумал, что тебе захочется с ней познакомиться. Она сказала, что была бы рада встретиться с тобой. Она-то наверняка знает все ночные клубы, дискотеки и прочие злачные места Форт-Макмюррея.

– Это что-то новенькое, папа, – усмехнулась Стелла. – Ты, должно быть, имеешь в виду какой-то другой город. Я не знаю, каков этот город летом, но в середине зимы он просто вымирает. Тебе следовало нас предупредить, что это арктический город.

– Приятная фразеология. Удивительное знание географии. Полезно для пополнения образования, – буркнул Брэди, ни к кому не обращаясь. – Возможно, тебе следовало бы остаться в Хьюстоне.

Стелла посмотрела на мать и сказала, насмешливо тряхнув головой в сторону отца, отчего ее светлые волосы закрыли на мгновение лицо:

– Мама, ты слышала то, что мне пришлось выслушать?

Джен улыбнулась:

– Слышала. Рано или поздно тебе, дорогая, придется признать тот факт, что твой отец ужасный старый лицемер, ни больше ни меньше.

– Но он притащил нас сюда против воли, отбивающихся и визжащих, а теперь… – Ей не хватило слов, что было само по себе примечательно.

На лице Брэди возникло несчастное выражение, насколько это было возможно на такой румяной физиономии.

– Ну вот, теперь вы уверяете, что вам здесь не нравится, так, может, вам действительно вернуться в Хьюстон? – В его голосе появились тоскливые нотки. – Там сейчас градусов семьдесят.

Повисла тишина. Брэди смотрел на Демотта, Демотт смотрел на Брэди. Джен Брэди посмотрела на обоих.

– Что-нибудь происходит, чего я не понимаю? – спросила она.

Брэди опустил глаза.

Тогда она переключила свое внимание на Демотта:

– Джордж?

– Слушаю, мэ-эм.

– Джордж! – (Он посмотрел на нее.) – И не называй меня «мэ-эм».

– Хорошо, Джен. – Он вздохнул и начал говорить с волнением. – Босс «Брэди энтерпрайзиз» не только ужасный старый лицемер, но и ужасный старый трус. Он хочет, на самом деле, чтобы вы, как было принято говорить в вестернах, убрались из города.

– Почему? Что мы натворили?

Демотт взглянул на Маккензи в расчете на помощь, и тот сказал:

– Вы ничем не провинились. Это он сам натворил – вернее, собирается. – Маккензи покачал головой и посмотрел на Демотта. – Это нелегко объяснить.

– Мы решили по ходу действий играть в открытую, заставить их обнаружить себя. У нас с Доном есть предчувствие, что их реакция будет направлена против «Брэди энтерпрайзиз» в целом и против самого босса в частности. Реакция может быть самой жестокой – для этих людей не существует правил, кроме их собственных. Мы не думаем, что они направят удар непосредственно на Джима. Хорошо известно, что его невозможно запугать, но не менее хорошо известно, как он привязан к своей семье. Они могут думать, что, похитив тебя, или Стеллу, или вас обеих, смогут заставить его отступить, – объяснил Демотт.

Джен взяла Стеллу за руку.

– Это какая-то нелепость, – сказала она. – Драма. Такого больше не случается. Дон, я прошу тебя… – Она взглянула с волнением на дочь, слегка сжала ей руку и отпустила.

Маккензи был мрачен.

– Не проси меня, Джен. Когда они оттяпают тебе палец с обручальным кольцом, ты не будешь больше говорить, что такого теперь не случается. – (Она выглядела шокированной.) – Прости, если это звучит жестоко, но подобные вещи никогда не прекращались. Может, все и не обернется так плачевно, но мы должны предусмотреть самое худшее. Этого требует простое здравомыслие. Мы должны найти для тебя и для девочки надежное место. Как сможет Джим работать в полную силу, если будет все время беспокоиться о вас?

– Он прав, – пробормотал Брэди. – Пойдите упакуйте свои вещи.

Пока говорил Маккензи, Стелла сидела, положив руки на колени, подобно прилежной школьнице, и мрачно ему внимала. Теперь она сказала:

– Я не могу уехать, папа.

– Почему?

– Кто же будет готовить тебе дайкири?

– Есть нечто поважнее чертова дайкири, – резко бросила ее мать. – Если мы уедем, кто станет объектом номер один?

– Папа, – спокойно произнесла Стелла. – Вы это знаете, Джордж.

– Конечно. Но мы с Дональдом умеем очень хорошо присматривать за людьми.

– Все будет просто здорово, да? – Стелла снова села на стул, сверкая глазами. – Вас всех троих пристрелят, или взорвут, или еще что-нибудь.

– Не нужно расстраиваться. Этим делу не поможешь, – успокаивающе сказала Джен. – Нужна логика. – Она обратилась к Брэди: – Если мы уедем, ты же все равно будешь о нас беспокоиться, да и мы будем до смерти бояться за тебя. Что это нам даст? – Брэди ничего не ответил, и она продолжила: – Одно я знаю точно: я не собираюсь бежать от своего мужа. Чтоб мне провалиться на месте, но Джен Брэди не будет спасаться бегством, точка.

– Чтоб мне провалиться на месте, но Стелла Брэди тоже бежать не собирается. Кто будет обеспечивать связь, я хотела бы знать? Ты в курсе, сколько времени я просидела сегодня на телефоне? Звонила в Англию и всем остальным. Четыре часа. – Она решительно встала. – Налить еще, папа? – И нарочито оттопырила ухо. – Прости, я не расслышала.