Текст книги "Ложь в двенадцатой степени"

Время внутри другого измерения точно идет. Чтобы еще больше убедиться в этом, Хельга не забрала яблоко из комнаты. Она не отважилась оставлять в закрытом помещении другую еду или цветы. Усохшего фрукта должно быть достаточно. И когда еще через неделю наведалась в сектор «В», то была озадачена. Новый результат, словно дразня ее, противоречил предыдущему. Яблоко не только не испортилось еще больше, но выглядело даже лучше, чем после трехдневного пребывания в каморке. Кожура распрямилась, а налета стало меньше. Со стороны комнаты, соответствующей ожиданиям тех, кто знал о ней, это был неожиданный финт. Хельге не стоило бы думать о ней как о живой, ведь помещение не обладает разумом.

И теперь, сидя на любимом диване, Мантисс подбирала другие вещи, которые могла бы надолго положить на картонную коробку, служившую плацдармом для ее исследований. В первый раз она допустила оплошность. Надо было приходить в сектор «В» каждый день и проверять изменения. А так Хельга упустила переломный момент, когда очевидные метаморфозы перетекли в непредсказуемые. Уильям бы посмеялся над ее рвением, хотя сам разрешил заниматься комнатой, а Стив Амберс его бы вообще не понял.

– Кто, если не я? – повторила Хельга его слова и ухмыльнулась.

Второй вопрос, который она отложила «на сладкое», оказался потешным. Это был не столько вопрос, сколько любопытная деталь, которую хотелось смаковать. Мантисс обнаружила ее случайно и убеждала себя, что никто из докторов никогда не заметил бы этого. Все потому, что у них нет привычки протоколировать сеансы с МС. Записей с камеры достаточно. Их можно пересмотреть, разрезать на фрагменты, сохранить в папочке. Забивать шкафы бумажками с напечатанными диалогами никто не спешил, а без этого нельзя было увидеть одну из шуток МС.

Хельга сама наткнулась на эту «вкусняшку» лишь потому, что решила для полноты картины переписать на бумагу с видео все реплики, которые произносили Амберс, Манипулятор и она. Беспокоясь, что зашла слишком далеко в недавней игре с Маской, она все же не верила, что своим танцем сделала что-то катастрофическое, но другие моменты могли таить в себе опасный подтекст. Хельга поняла, что грубый, неуравновешенный, оскорблявший и угрожавший МС пугал ее меньше, чем дружелюбный и шаловливый. Его настроение было непредсказуемым. В другой раз он может опять говорить колкости, превратиться в злобного зверя, а может молчать весь сеанс, притворившись вещью, пустой и не заинтересованной в процессах внешнего мира. Сложно угадать, к кому на встречу идешь в очередной раз, и вовремя подстроиться.

Разложив листы перед собой, Хельга перечитывала запись беседы. И настолько намозолила себе глаза текстом, что в итоге начала видеть сами слова, а не заложенный в них смысл. Семантика отплыла в сторону, остались голые значки.

– Да ну! – Мантисс в волнении погрызла ноготь. – Не мог же он сам уследить за этим!

Однако выходило, что мог. Если обвести каждую первую букву в любой реплике МС и выстроить их по порядку, вырисовывалось что-то вроде скрытого послания. Под репликой Хельга понимала цельное высказывание, не прерываемое речью собеседников. С отдельными предложениями это уже не работало, и логика разваливалась. Мантисс схематично переписала разговор, чтобы посмотреть, что получится.

– Данталиан… – Д

<не МС>

– О, в самом деле плохое имя… – О

<не МС>

– Катетом… – К

<не МС>

– Так и было?.. – Т

<не МС>

– Ох, в том, что вы… – О

<не МС>

– Резонный вопрос… – Р

И так от начала и до конца. Местами выходил набор букв, но издевательское «Доктор Амберс кретин» складывалось весьма четко. Хельга не сдержала улыбки. И подивилась, как можно так выстраивать свою речь, чтобы добиться такого эффекта. МС требовалось постоянно помнить, с какой буквы начинать следующую реплику, и избегать сложных случаев.

Чем больше Хельга его узнавала, тем сильнее поражалась этому созданию.

Глава 10

Спустя три месяца на новой должности воспоминания о волшебном месте окончательно померкли в сознании Хельги. Она более не воспринимала здание как мистическое хранилище тайн, в коридорах которого можно заплутать. Оно не окончательно утратило налет загадочности, просто одна картинка, несовершенная и надуманная из-за детского восприятия и давности, сменилась новой, основанной на нынешних впечатлениях. Секреты и механизмы, непонятные ребенку, легко объяснялись во взрослом возрасте. Многое казавшееся удивительным в прошлом стало обыденным и банальным. Правда, оставались другие неизведанные минусовые этажи, к работе на которых Хельгу не допускали, и тут воображение было не остановить.

День не предвещал чего-то неординарного. Хельга натянула на себя новую кофту, купленную на очередную зарплату, в качестве тривиального празднования. Миниатюрные зверьки на темно-синей ткани украшали одежду, но при этом не превращали ее в детский наряд. Небольшая пробка на перекрестке возле центра копировала саму себя из предыдущих дней.

Возле лифтов толпились люди, споря, в каком направлении ехать. Тем, что торопились наверх, вовсе не хотелось уступать сотрудникам минусовых этажей. Лесси проигнорировала приветствие Хельги и демонстративно поджала губы. Впрочем, Мантисс до сих пор не сильно волновало ухудшение их отношений. Доктор Амберс жевал какую-то сахарную тянучку, попутно почитывая аккуратно скрепленные бумажки. Лаборанты полушепотом обсуждали уход одного из приятелей, о чем потом более подробно рассказал Энди. Он отчего-то считал, что был обязан поддерживать с Хельгой дружественные отношения после того, как их интересы очевидно расползлись в противоположные стороны.

И внезапно в размеренное течение жизни ворвалось непредвиденное изменение, как мальчишка влетает в здание с громогласными вестями, размахивая руками или зажатой в них газетенкой. Щелчок, как показалось Хельге поначалу, раздался в ее голове, будто в ней что-то перестроилось. На самом деле это заперлась дверь кабинета, а свет потух. Пронеслись секунды, после чего мир вновь стал подсвеченным, но уже не всеми лампами. Изменения застали Хельгу по возвращении из уборной, и Мантисс подумала, что с отключением некоторых светильников в реальность проникла угнетающая тусклость. Сбоев не случалось ни разу за три месяца ее работы.

В смежном коридоре Хельга удачно наткнулась на доктора Траумериха. Он махнул ей, прося следовать за ним. Уильям удалялся от своего кабинета и направлялся в сторону лабораторий.

– Нашему институту отключили питание за неуплату? – отшутилась Хельга, хотя ей хотелось знать, что означал переход на резервное потребление энергии.

– Нет. На одном из минусовых этажей, полагаю, произошла так называемая утечка, – туманно бросил Уильям. – Я сейчас все объясню. Нужно только выпустить лаборантов, чтобы они не беспокоились. Компьютер перевел наш этаж в чрезвычайное положение, и теперь двери не отпираются картами.

– К чему такие меры?

– Для безопасности людей. Но подожди…

Странно было видеть, как доктор Траумерих отпирает обыкновенную дверь лаборатории картой с цифрой ноль, которую Мантисс уже видела и которую сам Уильям называл запасной, никогда толком не объясняя ее назначения. Доктор зашел в помещение и обратился к сотрудникам будничным умиротворенным голосом, словно звал их на прогулку:

– Скачок напряжения, господа, волноваться не о чем. Система в нашем здании не умеет отличать серьезные случаи вроде пожара от ошибок программы. Но из-за того, что все комнаты на этаже уже заблокированы и будут оставаться такими в течение ближайших двух-трех часов, я советую вам отправиться в комнату безопасности и отдохнуть. Работать при неполном свете и отказывающем оборудовании едва ли возможно, так что нам остается только ждать, когда все вернется на свои места.

Лаборанты засуетились. Некоторые из них не сумели скрыть радостного возбуждения, услышав о внеплановом отдыхе. Хельга на их месте так не радовалась бы. Она видела, что за извинениями из-за неудобств Уильям скрывал сосредоточенное напряжение. Мантисс не собиралась идти следом за шелестящим паровозиком из девяти лаборантов, не услышав, какую утечку имел в виду доктор.

– Ты разве не хочешь за компанию поесть чипсов? – глянул на нее руководитель, теребя рукава зеленой полосатой рубашки. – Нет? Мне нужно выпустить из запертых кабинетов других сотрудников и также отвести их в свободно открывающиеся помещения.

– Я могу помочь, если у вас окажется еще одна волшебная карта.

– Она одна на этаж, – признался доктор Траумерих.

– Можно съездить к соседям за такой же. Наверняка доктор Вейлес не откажется поделиться своей.

Уильям дождался, пока последний лаборант покинет помещение, и захлопнул дверь. Он поправил очки и двинулся по коридору.

– Ты ведь не будешь паниковать, если я скажу, что так сделать не получится?

– Не буду, если объясните почему. – Хельга сложила руки на груди, следуя за руководителем. – Незнание страшит больше правды. Как только я разберусь в ситуации, я стану полезной.

– Тут не с чем помогать. Нам нужно просто подождать. Но за предложение весьма признателен, – кивнул Уильям, распрямляя задравшийся рукав. – Система устраивает карантин, когда одно из специальных помещений с объектами остается открытым дольше восьми минут. Это не страшно, если речь идет о лежащей маске или неживом телефоне. А вот если по зданию отправятся гулять менее дружелюбные личности, это может спровоцировать целую цепочку неприятностей. Поэтому здание автоматически блокируется. Верхние этажи лишаются питания, и сотрудники расходятся по домам до снятия блокировки. Нижние этажи работают на резервах, но двери и лифты также запираются.

– И что дальше?

Похоже, экстремальные случаи наступали редко, поэтому Уильям не удосужился рассказать об этом раньше. А ведь Хельге было бы интересно узнать о таких тонкостях, и даже не для моральной подготовки, а чтобы лучше познакомиться с работой института.

– После блокировки компьютер отправляет сигнал нашему начальству. И к нам выезжает группа профессионалов, которая проверяет безопасность нижних этажей. Если все в порядке, блокировку снимают. Они приезжают обычно часа через три, поэтому, как я и сказал ранее, нам нужно ждать.

– А если они не приедут? Допустим, компьютер не отправит сигнал?

Доктор Траумерих с улыбкой глянул на Хельгу. Само собой, нечто подобное учитывалось при проектировании системы, как же иначе? Уильям проверил несколько кабинетов на этаже на случай, если там кто-то был во время включения блокировки. Так, в одном из помещений обнаружился намывавший полы Роберт Лейни, который даже не заметил, как вокруг него что-то изменилось. Руководитель отправил его в комнату отдыха к остальным.

– Через двадцать четыре часа, если никто не приходит на помощь, доктора самостоятельно снимают блокировку. Чтобы сделать это, нужно покопаться в компьютерах на минусовых этажах. На всех, кроме минус четвертого. Делать это раньше отведенного срока строго запрещено. Если выяснится, что кто-то из докторов решил снять блокировку до истечения суток, ему грозит отстранение от должности. Я бы не хотел оказаться на месте такого глупца.

Хельга понимающе покивала. Они проверили еще несколько кабинетов, после чего вернулись в главный офис. Там были Лесси, ерзавшая на стуле, и Стив, крутивший в руках трубку телефона.

– Нужно проверить специальные помещения. Вдруг кто-то забыл закрыть дверь к МС? – предложил доктор Траумерих.

– Нет нужды, – мотнул головой Амберс. – Коллеги говорят, проблема на этаже Вейлеса. Правда, связаться с ним мы не можем из-за помех, которые создает СГ. Второй раз за год, да чтоб им пусто было…

Стив бросил трубку на рычажок и потер переносицу. Уильям объяснил, что месяцев пять назад они тоже сидели в блоке, потому что на минус четвертом случился какой-то сбой. Ничего серьезного, но нервы потрепали всем.

– Почему им не быть аккуратнее? – проворчала Лесси, уловив возможность излить недовольство. – Мы никогда не подрываем работу заведения! За это пора выдавать премию. Или назначать штрафы остальным этажам.

Доктор Траумерих поторопил их. Он не собирался заваливаться в кресло и наслаждаться бездельем. Ответственный и заботливый, руководитель отдела пожелал ждать выхода из чрезвычайного режима вместе с остальными сотрудниками этажа, следя за их настроением.

– Возьмите с собой все, что считаете нужными. Пойдем к другим, – сказал Уильям.

Хельга достала из ящика записную книгу Эдгара Мантисса и захватила сумку. Лесси прихватила пачку крекеров, которая хранилась в ящике ее стола. Амберс, выглядевший смирившимся с положением дел, отложил бумаги и неторопливо зашагал к двери.

– Я сначала подумала, что это одна из твоих дурацких шуточек, – прошептала Лесси возле самого уха Хельги. – Ты зарекомендовала себя как, кхм, умеющая подрывать чужую работу дамочка.

– В твоих глазах – да, – равнодушно дернула плечом Мантисс.

Она знала, что никто, кроме Лесси, не думает о ней как о нарушительнице спокойствия. А та не нашла, как отомстить дочери профессора за преподанный урок, и изливала желчь лишь на словах, что Хельгу отнюдь не пугало.

В комнате безопасности, которую справедливо называли комнатой отдыха, царило оживление. Люди рассредоточились по площади, развлекая себя беседами и медитативным поглощением пищи. Казалось, они стараются отвлечься от насущного вопроса о том, почему их работа была столь резко прервана. Появление руководителя приглушило громкость разговоров и выкрутило внимательность каждого индивида на максимум.

– Скоро все вернется на свои места, – утешительно, почти ласково сказал доктор Траумерих.

Он был убедительным. Расслабленная поза, в которой он расположился в кресле, внушила людям, что внештатная ситуация не сулит убийственных последствий. Уильям с охотой отвечал на вопросы подчиненных, почти не скрывая деталей. Поначалу лаборанты обращались за ответами к более знакомому лицу, то есть Амберсу. Однако тот, несмотря на всю адекватность реплик, выглядел более подавленным, что не внушало молодым людям оптимизма. И они быстро переключились на второго доктора, который спокойным тоном раскладывал факты по полочкам.

Глядя на то, как живо и просто доктор Траумерих сумел привести группу в нужное состояние духа, Хельга задумалась: может, она зря подвергла сомнению его авторитет среди подчиненных? Она была уверена, что миролюбие и мягкотелость Уильяма не дают ему выглядеть в глазах окружающих неоспоримым лидером. «Он добрый, он понимающий, он и не заметит» – подобные вольные мысли часто посещали голову даже самой Мантисс, которая с большим уважением относилась к коллеге отца. Однако в этом подходе хорошего руководителя крылся секрет: каким бы податливым доктора Траумериха ни считали, его все равно слушались. Да и таким ли уступчивым он был? Хельга вспомнила, с какой ледяной решимостью Уильям отказал ей в недавней просьбе ввести в работу с МС-12, и еще больше удостоверилась, что все не так прозрачно с этим человеком. Наверное, хорошие руководители такими и должны быть: о них не думаешь как о тиранах, однако они всегда находят подход к служащим и настраивают их на ту работу, которая нужна. Не повышая голоса, не оказывая давления и не выдавая, что способны на это.

– Вы говорили, что верхние этажи обесточиваются, верно? – Хельга вполголоса обратилась к доктору Траумериху. – Это значит, что на момент блокировки никто наверху не может работать? Почему?

– Для безопасности опять же. Во избежание инцидентов люди, получая сигнал в виде отключения света, покидают здание. Лучше перестраховаться, чем не позаботиться о безопасности, да?

– Что может навредить людям наверху?

– Спроси у тех, кто придумал эту систему, – по голосу Уильяма было заметно, что сам он не в восторге от нее. – Кажется, что почти все в этом институте зиждется на паранойе.

Стрелки медленно переползали на соседние цифры, снова и снова проходя одни и те же участки. Скучно бы им жилось, будь они мыслящими существами. Хельга прислушивалась к монотонному бубнежу и перекидывалась необязательными репликами с людьми. Несколько раз доктор Траумерих выходил, чтобы еще раз проверить все кабинеты и подсобные помещения. Мантисс погрузилась в записи Эдгара, вполуха следя за происходящим вокруг.

Через три часа события сдвинулись с мертвой точки. Хельга покусывала остатки печенья, когда в комнату ворвались три человека в спецобмундировании и с оружием на поясах. Серо-синяя форма с нашивками выдавала их статус профессионально подготовленных оперативников. Самый первый убрал рацию и успокаивающе помахал руками, пока остальные встали по бокам от двери. Уильям поднялся им навстречу.

– Доктор? Я старший исполняющий Оттарил, – представился вытянутый мужчина с бакенбардами. – Все нормально?

Руководитель кивнул, а Хельга задумалась: как команда попала на этаж, если лифт заблокирован?

– Вы преждевременно спустились к нам. Ведь проблема не на нашем этаже. – Доктор Траумерих сцепил пальцы за спиной.

– По инструкции мы обязаны проверить закрытый сектор, прежде чем включить питание. На случай, если в короткий промежуток между работой основного источника и резервного произошел сбой в механизмах дверей.

– Я уже проверил весь этаж и не обнаружил сбоев. Однако вы правы. Безопасность превыше всего.

И при этом Уильям вряд ли разделял преувеличенные опасения прибывших. Даже если какую-то дверь замкнуло, к чему это могло привести? К побегу канцелярских принадлежностей и стульев? К утечке ароматов, поселившихся в стенах замкнутого помещения?

– В прошлый раз команда оперативников даже не заходила к нам, и перед этим тоже, так что я отвык от строгости процедуры.

– Понимаю, но начальство требует стандартного подхода. – Оттарил повернулся к двум замершим у двери фигурам: – Кто-нибудь может показать моим товарищам остальные кабинеты?

– Для чего? Это обычные офисы с типичной для таких мест аппаратурой. – Доктор Траумерих нахмурился, и Хельга невольно напряглась.

Дотошность оперативников была неестественной, чрезмерной, и это не нравилось руководителю отдела. Чтобы сгладить недопонимание, Оттарил поспешно добавил:

– Ничего особенного. Поступила информация, что некий СГ мог проникнуть на этот этаж. – Он похлопал по рации. – Нужно все проверить.

– Если бы он был на этом этаже, вы бы не смогли пользоваться никакими устройствами связи, – резонно заметил Уильям. – В любом случае у меня всего одна карта, а без нее вы не войдете ни в один из кабинетов.

Остальные внимательно следили за разговором, и Мантисс уловила за спиной приглушенное перешептывание. Ей тоже было интересно, чем все кончится, но больше всего хотелось, чтобы эти ответственные ребята уже включили подачу энергии из основного источника и вернули помещения к обычной жизни.

– Разумеется. Я понял, – кивнул Оттарил. – Тогда Донал останется здесь. Нужно составить протокол… с вашей помощью. А мы отправимся в закрытый сектор, проверим его и введем команду на компьютере. Дайте карту, пожалуйста.

– Думаю, будет лучше, если вас проводят, – сказал доктор Траумерих. Оперативник при этом замешкался, но протянутую за картой руку не опустил. – Я не сомневаюсь, что вы умеете пользоваться планом здания, и все же выйдет быстрее, если вам помогут. Я останусь здесь для составления протокола, а моя коллега, Хельга Мантисс, проводит вас в сектор.

– Простите, но я не знаю, где находится компьютер для активации системы.

– Стив, сходите с ними?

Амберс кивнул и бодро соскочил со стула, забрал у доктора Траумериха карту и жестом предложил оперативникам выдвигаться. Оттарил хмыкнул, без удовольствия проследив за провожатым. Хельга замаскировала удивление под напряженное обдумывание, словно вспоминала дорогу, но перед уходом все же бросила быстрый взгляд в сторону Уильяма. Она никак не ожидала, что он назовет ее, и выбор был таким же неочевидным, как если бы доктор ткнул наугад в любого из лаборантов или указал на уборщика. Мантисс лишь недавно ступила в закрытый сектор и даже ориентировалась в нем не так хорошо, как тот же Амберс. Однако доктор Траумерих попросил ее стать провожатой, пусть и знал, какая это плохая идея.

Порассуждав об этом несколько минут, пока они шли по коридору, Хельга сделала для себя определенный вывод. Амберс разбирался в поворотах и дверях закрытого сектора и наверняка справился бы без ее помощи, а вот она без его руководства – нет. Уильям хотел навязать оперативникам обоих, что было бы невозможно, назови он сначала опытного Стива. Тот бы не позвал девушку с собой. Возможно, она по привычке все усложняла и цепочка была случайной. В конце концов, что мешало доктору, видевшему необходимость в паре помощников, пойти самому и позвать с собой Хельгу?

А вот Амберс цепочку, если она существовала не только в голове Мантисс, не заметил и предложил спутнице вернуться.

– Я и один могу показать дорогу.

– Вы правы. Но я уже прошла с вами больше половины пути. – Хельга дернула плечом. – Не так уж хорошо гонять меня туда-сюда просто так.

Стиву осталось только согласиться. Он отпер дверь, ведущую в закрытый сектор, и пропустил троицу вперед.

Хельга шла чуть позади оперативников и с любопытством посматривала на них, пока Амберс задумчиво пялился на плитку под ногами да стены. Оттарил уверенно вышагивал впереди, но часто смотрел влево и вправо, словно искал что-то. А ведь в одноцветной шероховатой поверхности стены не было ничего интригующего. Мужчина старался держать спину ровно, – правда, плечи упорно тянулись вниз. Второй, чьего имени Хельга не знала, оказался грузным для своих тридцати лет парнем. На щетинистом подбородке не зарастала полоска шрама. Оперативник выглядел более напряженным, – во всяком случае, на это указывала не убираемая с оружия ладонь.

– Что именно вы хотите найти в закрытом секторе? – спросила Хельга.

– Надеемся, что ничего. Проверим целостность замков, передвинем рубильники, дождемся возвращения нормального освещения и работы лифта и соединимся с остальной командой, – подробно объяснил Оттарил.

Дальнейший план был прост. Амберс и безымянный оперативник, отперев дверь компьютерной комнаты, оставались проводить там необходимые манипуляции. Как поняла Хельга, чтобы вернуть здание в прежний режим, требовалось, чтобы все три компьютера на трех минусовых этажах задействовали специальную программу. Поскольку Мантисс не разбиралась в работе системы, ее вместе с Оттарилом отправили к дальним кабинетам.

– Возможно, на других этажах уже проделали эту операцию и двери разблокируются сразу после ваших действий, – предположила Хельга.

– Хорошо бы. – Амберс отдал ей карту, наставительно прося вернуться потом за ним и оперативником, так как после захлопывания дверь в компьютерную комнату вновь заблокируется.

Спустя дюжину шагов Оттарил попытался связаться с кем-то по рации, правда безуспешно.

– Странно, – произнес он. – Никто не отвечает. Я могу понять, почему ребята на минус первом молчат, но не понимаю, почему не отвечают на минус третьем. Если я правильно уяснил из инструкций, СГ не может находиться одновременно на двух этажах.

Мантисс развела руками. Откуда ей знать, ведь она к СГ отношения не имеет. Возможно, препятствие как раз на их этаже и что-то тут мешает соединению?

– За этой дверью кабинет, хранилище и комната для МС. – Хельга махнула рукой. – Хотите взглянуть? Там ничего феноменального не происходит. В семнадцатую комнату я вас не смогу пустить. Посторонним запрещено.

Оттарил понимающе кивнул. Он все еще возился с рацией, подозревая, очевидно, что загвоздка в ней. Хельга приложила карту к панели, размышляя о том, как забавно разворачивался этот день. Еще недавно она переживала, что уникальная атмосфера этого места начнет меркнуть и покрываться налетом обыденности. Ведь именно такой эта работа и была для доктора Траумериха и Стива Амберса – обыденной, хотя Мантисс увлекло с головой. И вот теперь случай подкинул непредвиденное, и Хельга в душе радовалась, несмотря на покалывающие иголки тревоги – как те, что возникают из-за напряженного положения. Все же они оказались взаперти на этаже, и это не могло не пробуждать потаенных страхов.

– Вы будете разочарованы, – потянув дверь на себя, сказала Мантисс. Она наблюдала за меняющимся лицом Оттарила, мускулы которого напряглись, а кожа натянулась. – Вы думаете иначе?

– Что это там?

Хельга глянула в коридор с высоким потолком, который всегда вселял в нее какое-то мечтательное настроение. Больше половины ламп были отключены, и свет неуверенно рассеивался в пространстве. Возле стен стелилась тьма, и двери впереди тонули в размытой буро-серой пелене. И на фоне дверей, мерещилось, замерло несуразное черное пятно. Фигура имела человеческие очертания, но разглядеть ее было трудно. Мантисс уставилась на нечто, часто моргая и стараясь развеять оптическую иллюзию. Однако это не было игрой света и тени. Сделав тройку шагов вперед, Хельга удостоверилась, что на пути кто-то стоит. И фигура неизвестного внезапно пробудила в девушке такой сильный страх, что она невольно отступила под натиском эмоций.

– Вы тоже его видите? – вставая с ней плечом к плечу, пробубнил Оттарил.

Он выглядел обескураженным, но без тени испуга. Либо он отлично держал себя в руках, либо отчего-то не почувствовал того же проникновенного ужаса, который посетил Хельгу.

И что еще важнее, у Мантисс родилось ощущение, будто она это уже видела. Или была знакома с темной фигурой, или знала заранее, что должна была увидеть ее в коридоре, только не сразу вспомнила… Неизвестно, что из этого было правильной трактовкой накатившего осознания, но то было усиленное чувство дежавю. Десятикратно усиленное. Когда-то давно она так же стояла с уверенным в себе спутником и смотрела на черное нечто, но где и когда это было? И там тоже окружение тонуло в непроницаемой агатовой дымке…

Вместе с размытыми воспоминаниями Хельга приняла в себя неутешительную истину. Она также пришла неожиданно и откуда-то изнутри, хотя Мантисс не могла знать об этом. Такое попросту невозможно. В черепной коробке усиленно заскрипело, когда интригующая правда наложилась на вúдение происходящего.

Хельга очнулась от ступора и обнаружила, что фигура исчезла, а Оттарил осторожно дергает ее за плечо.

– Согласен, – прочитав все эмоции по лицу девушки, выдавил оперативник. – Не знаю, что это было, но выглядело жутко. Идемте?

– Идемте, – механически повторила Мантисс, а в голове панически долбился крик, что нужно повернуть назад.

Только как сделать это? Если Хельга побежит, это будет выглядеть подозрительно, да она и не успеет отпереть дверь. Может, сломать карту? Или пропустить Оттарила в следующее помещение, а самой остаться снаружи?

Пока сонм идей проносился перед мысленным взором, Мантисс на деревянных ногах сделала пятерку шагов. Она глядела чаще на спутника, чем на дорогу. Все вроде на своем месте: форма с правильными нашивками, да и при знакомстве с доктором Траумерихом Оттарил показал удостоверение, которое подтверждало, что он из организации, собранной специально для предотвращения критических ситуаций. Однако встреча с темной фигурой напомнила Хельге, что прибывшие люди хотят учинить хаос, а вовсе не помочь им. Неясно только, почему эта новость всплыла в сознании как воспоминание, ведь она никогда даже не слышала, какие ребята должны приехать в случае экстренной ситуации.

А между тем они сделали еще три шага.

– Это плохая идея. – Мантисс остановилась и провела ладонью по лицу.

– Я понимаю, вас это напугало. Можете остаться здесь, я не настаиваю. Дайте карту, я сам осмотрю кабинеты.

– Нет. Я уже пришла в себя.

Хельга неправильно разыграла партию. Ей нельзя оставаться позади, чего Оттарил неистово хотел. Конечно, ему нужна карта, а не обуза в виде свидетеля. Чего бы ни желали эти люди в маскарадной форме на самом деле, это повлечет за собой беду. Независимо от того, откуда эта истина пришла к Хельге, она была правдивой.

Надеясь, что она достоверно изобразила конфуз после необъяснимого происшествия, спрятав за ним недоверие и враждебность, Хельга приблизилась к двум дверям.

– Пятнадцатый кабинет и шестнадцатый. В глубине есть проход к семнадцатому. Начнем по порядку? – Мантисс дождалась утвердительного кивка. – Тут у нас наблюдательная комната. Столы, шкафы, папки…

Хельга уже протянула карту, когда обнаружила, что дверь не заперта. Весь карточный домик плана разрушился за секунду, похоронив идеальное представление Мантисс, как она оставит оперативника с носом. Если и соседняя дверь откроется без карты, необходимость в провожатом отпадет – а это единственное препятствие, державшее нарушителей спокойствия в рамках их строгой роли.

Она замешкалась и потеряла драгоценное время. Оттарил увидел все, что было нужно для молниеносного решения. Не успела Хельга среагировать, как в голове отозвалось болью и в глазах потемнело.

Раскалывающий мир пополам звон долго стоял в ушах. Когда Мантисс очнулась, реальность казалась ей недружелюбным и омерзительным местом, в котором каждый вздох отравлен ядом. Стрелки часов, висевших аккурат напротив нее, успели переместиться. Последние двадцать минут Хельга провела на стуле – не привязанная, не прикованная, а свободно обмякшая на сиденье. Ну, в чем-то ей сегодня повезло, а то одни неприятные неожиданности. Ох, и откуда в болевшей голове такие пессимистичные мысли, если она жива и свободна?

Мантисс осмотрелась. Лампы работали лишь в половину мощности, как и на всем этаже, однако Хельга сразу сообразила, что находится в пятнадцатом кабинете. Оттарил просто сбросил ее мешком и сразу же отправился по своим делам. Нет, судя по выдвинутым ящикам, не сразу. Он что-то искал и явно торопился.

Карты при себе Мантисс не обнаружила. Из пятнадцатого кабинета она сумеет выбраться из-за неисправности двери, но дальше? Без ключика она будет взаперти на этом участке, в то время как Оттарил войдет в любую дверь.

А нужна ли ему любая? Или главная уже поджидала его распахнутой? От этой мысли внутри Хельги все похолодело. Она вскочила так резво, как позволяло ее состояние, и выпрыгнула в коридор. Бесшумно потянула на себя ручку шестнадцатой комнаты и заглянула внутрь. Помещение пустовало, демонстрируя лишь одиноко стоявший посередине стол. А вот щель, через которую виднелся кусочек обстановки семнадцатой комнаты, намекала на вторжение. Равно как и голоса, доносившиеся оттуда.

Хельга догадывалась, как самозванцы собирались устроить хаос, а может, почерпнула эту информацию из воспоминаний (или видений?), подаренных темной фигурой. Для этого им нужны объекты исследований. Она не забыла инструкции доктора Траумериха, гласившие, что если МС-12 доберется до живых подвижных тел, то следует уничтожить все физические объекты в помещении. Маска не расплавится, зато остальные – манекены, люди, звери – сгорят. Мантисс отыскала взглядом панель на стене. Кто-то додумался установить ее подальше от двери, чтобы при активации человеку не пришлось стоять возле опасной комнаты. Но для начала следовало убедиться, что она не делает глупость. И что у нее хватит смелости.