Текст книги "Украина и остальная Россия"

Люди и деньги

Как видим, подготовка воссоединения требует множества скорых и тщательно согласованных внутрироссийских реформ. Не говоря уж об агитационной кампании – не только в России, но и в стране, чьи основные официальные структуры относятся к идее воссоединения без особого почтения.

Такая работа требует четкой координации деятельности множества людей самых разных профессий. Только главное координирующее звено может включать несколько десятков специалистов высшей квалификации. Скажем, я вряд ли смогу руководить такой организацией – разве что в момент ее создания могу подсказать, какие направления деятельности необходимо учесть изначально.

К счастью, Россия – да и Украина – располагает сейчас достаточным числом профессионалов и структур нужной ориентации. Правда, их работа недешева. А ведь вести ее придется больше года[65]65
  Как отмечено выше, провести референдум необходимо до начала кампании по выборам президента Украины – то есть не позднее марта 2004-го года.


[Закрыть]!

Впрочем, «больше года» – для такой задачи ничтожно мало. Работать придется в жесточайшем цейтноте. Великий исследователь электричества и один из основателей Соединенных Государств Америки Бенджамин Фрэнклин учил: «Время – деньги». Времени на воссоединение остается очень мало. Следовательно, денег придется истратить куда больше, чем в обычных кампаниях.

Правда, по сравнению с техническими расходами – на газетную площадь и эфирное время, на сбор подписей и печатание плакатов – оплата труда даже первоклассных специалистов меркнет. Принято считать, что в современных агитационных кампаниях один голос обходится в $1–10 в зависимости от региона. Вопрос конституционный, потребует скорее всего квалифицированного большинства – и с запасом на игры в избиркомах. С учетом весьма вероятной по столь принципиальному поводу высокой явки избирателей это означает порядка 100 млн голосов российских избирателей и не менее 35 млн украинских.

Вдобавок ни один цент из этих сотен миллионов не может выделяться из казенного бюджета. Политикам традиционно не доверяют нигде. А уж украинцы российским политикам или россияне украинским не верят вовсе. Поэтому даже малейшая тень вмешательства профессиональных политиков в проблему может отпугнуть многие миллионы.

Правда, коммерческие структуры у нас тоже особым доверием не пользуются. Некоторым – крупнейшим и наиболее известным – придется тоже держаться в стороне. Впрочем, им не привыкать загребать жар чужими руками и финансировать свои проекты через заморские банки[66]66
  Многие зарубежные фирмы заинтересованы в воссоединении – чтобы не содержать несколько представительств. Но вряд ли они захотят тратиться на этот проект.


[Закрыть]. Но по сравнению со средним политиком даже самый крутой бизнесмен выглядит в отечественном массовом сознании белым и пушистым.

Требования, предъявляемые к российским бизнесменам идеей воссоединения, весьма жестки. Правда, закладывать жен и детей (к чему призывал нижегородский купец Кузьма Захарович Минин ради финансирования ополчения Пожарского князя Дмитрия Михайловича) не придется: даже $1–2 млрд – затраты вполне посильные. Но способы возмещения этих затрат придется измышлять самостоятельно – и не гарантировано, что это удастся всем.

Но если не воссоединяться – отмеченная выше нехватка пространства на внутрироссийском рынке рано или поздно удушит весь высокотехнологичный бизнес. А вслед за ним рухнет оборона, потеряет опору политика… И в недалеком будущем Россия даже о статусе Саудовской Аравии будет лишь мечтать.

Попытка нелегка. Но отказ от попытки непростителен.

Впервые опубликовано (с редакционными сокращениями) в журнале «Наука и промышленность России» № 1 / 2003

Взгляд из сего дня

Еще до выхода статьи из печати я попросил одного влиятельного знакомого передать полный (без журнальных сокращений) текст вместе с распечатками всех статей, на которые я ссылался, нескольким деятелям столь высокопоставленным, что сам я до них дотянуться никак не мог. Впоследствии он заверил меня, что толстые (около 5 см) папки дошли до адресатов.

Видимого эффекта не получилось ни от этой закрытой передачи, ни от публикации в журнале, рассылаемом тогда по особому списку всем депутатам обеих палат Федерального собрания, министрам и их заместителям.

Беседы с несколькими влиятельными политическими и экономическими деятелями, до которых удалось добраться лично, также не принесли успеха. Кто встретил идею с энтузиазмом – не располагал достаточными деньгами для самостоятельной организации кампании. Кто мог распорядиться соответствующими суммами – не рисковал действовать без благословения президента. А тот был верен политике, заложенной еще его предшественником: на постсоветском пространстве общаться и взаимодействовать только с официальной властью, а не с оппозицией – во избежание обвинений в великодержавии.

Причина пассивности большинства сильных мира тогдашнего, увы, очевидна из самой статьи. Воссоединение оживляет высокие технологии – значит, резко снижает общественный вес сырьевиков и чиновников. Между тем принять решение должны были чиновники, а оплатить – сырьевики.

Правда, перестройка 1985-го и дефолт 1998-го года показали: сырьевая конъюнктура недолговечна – примерно раз в десятилетие нефтяной рынок обваливается. Но в 2003-м мало кто у нас ориентировался на столь отдаленную перспективу. Уинстон Леонард Рэндолфович Спенсер Черчилл сказал: политический деятель думает о следующих выборах; государственный деятель – о будущих поколениях. Похоже, политических деятелей у нас тогда было несравненно больше, нежели государственных.

Сейчас – в пору всемирного экономического кризиса – представляются очевидными и рискованность опоры на сырье, и невозможность промышленного экспорта на внешний рынок. Воссоединение – если не единственный, то по меньшей мере наилучший и скорейший способ возрождения нашей экономики.

Конечно, следовало принять во внимание и геополитические аспекты. Россия и сама по себе весьма влиятельна. Воссоединение же – как справедливо отметил известный американский поляк Збигнев Бжезиньски – немедленно возвращает нам статус сверхдержавы. Естественно, желающих воспрепятствовать такой перемене более чем достаточно. Следовало заранее учесть их реакцию и подыскать способы противодействия.

2003.05.03.01.39

Воссоединение Украины с Россией
Геополитические последствия и препятствия

Распад СССР занял заметное время. Так, прибалтийские республики провозгласили себя независимыми еще в 1990-м году; Грузия – 26-го мая 1991-го – еще до ГКЧП, запустившего «парад суверенитетов». Но последним шагом парада стал референдум на Украине 1991.12.01. Когда 90 % избирательных комиссий республики проголосовали за независимость, соглашение в Вискулях стало неизбежным и всего лишь оформило уже состоявшуюся гибель державы.

Известнейшие специалисты по геополитике вроде Збигнева Бжезинского регулярно подчеркивают: независимость Украины – необходимое условие предотвращения реанимации российской империи. С ними можно согласиться по меньшей мере в том смысле, что расколотый народ[67]67
  С тем, что украинский народ как целое отличается от русского как целого меньше, чем части каждого из этих народов одна от другой, не согласны сегодня разве что крайние националисты. Поэтому оба народа можно считать единым этносом.


[Закрыть] поневоле направляет основные усилия на собственное воссоединение, а не на внешнюю экспансию. И это не говоря уж о том, что внутренний рынок России заведомо недостаточен для развития высокотехнологичной промышленности, без которой не то что об империи, но даже об элементарной самостоятельности думать не приходится.

Очевидно, в какой-то мере противиться воссоединению будет любая политическая и/или экономическая структура, не заинтересованная в усилении России. Но некоторые из этих структур следует выделить особо.

США

После распада СССР в мире осталась только одна сила, обоснованно претендующая на абсолютное господство. Естественно, она ни в коей мере не стремится к возрождению былого противовеса себе.

Разумеется, если агитационные и финансовые ресурсы США будут нацелены на противодействие воссоединению, ни малейших шансов на осуществление проекта не останется. Следовательно, заокеанское вмешательство необходимо предотвратить. Не исключено, что для этого стоило бы заранее нанять какие-то тамошние лоббистские и пропагандистские агентства.

К счастью, крупнейшие в США политики, постоянно возражающие против воссоединения – от вышеупомянутого Бжезинского до Мадлен Олбрайт – практически единогласно выступили против войны в Ираке[68]68
  Сработали стереотипы времен противостояния с СССР: по мнению этих политиков, США сделали слишком много уступок России, чтобы предотвратить ее вмешательство в конфликт на стороне Ирака.


[Закрыть]. Поэтому можно ожидать, что по крайней мере до конца полномочий нынешнего президента[69]69
  Большинство экспертов полагает, что младший Буш, как и старший, не сумеет сохранить до выборов завоеванный в Ираке высокий рейтинг.


[Закрыть] их авторитет в администрации будет не настолько велик, чтобы организовать серьезное сопротивление российским планам.

Кроме того, нынешний всплеск мощи США создал у многих тамошних лидеров ощущение абсолютного всемогущества и полного отсутствия потенциальных препятствий. Это в свою очередь может привести к недооценке возможных последствий воссоединения: мол, из двух калек лепят одного инвалида.

Наконец, даже если воссоединение будет признано угрозой, разработка мер противодействия отнимет у США немало времени: слишком многие интересы и планы ведомств и коммерческих структур придется согласовать. Между тем сама кампания займет всего порядка полугода. США могут просто не успеть вмешаться в нее всей мощью.

Турция

Именно эта, третьеразрядная по обычным экономическим и военным меркам, страна будет скорее всего наиболее активным оппонентом проекта. Ведь с развалом СССР именно она – впервые после выхода России к побережью при Екатерине Великой – оказалась ключевой силой на Черном море.

Россия не располагает полноценными базами[70]70
  Основанная еще Потемкиным и Орловым главная база флота – Севастополь – принадлежит сейчас Украине. Ее власти рассматривают российский флот не только как препятствие для возможного вхождения страны в НАТО, но и как потенциальную опору сторонников возврата Крыма в Россию. Поэтому они постоянно чинят всевозможные препятствия нормальной деятельности флота. А переход под контроль украинской армии множества соседних береговых объектов – от радаров до аэродромов – разрушил единую систему боевой учебы и обеспечения безопасности.


[Закрыть], да и деньги на реанимацию своей части флота находит понемногу и с большим трудом. Украина не в состоянии содержать даже те 18 % советского Черноморского флота, которые остались у нее после всех разделов[71]71
  Формально Украина получила 50 %, но более двух третей полученного сразу же отдала России в уплату за природный газ.


[Закрыть]. Морской – да и вообще военный – потенциал Грузии вовсе нет смысла учитывать. Наконец, Болгария и Румыния, долгое время входившие в Варшавский договор и бывшие вспомогательными силами ЧФ СССР, теперь заботятся только о своих НАТОвских перспективах, так что оказываются потенциальными союзниками той же Турции.

Военный контроль Черного моря – не самоцель. Этот практически не замерзающий водный путь – одна из ключевых магистралей российского экспорта[72]72
  Так, Одесса даже сейчас, после почти 12 лет независимости, остается одним из главных пунктов вывоза российской нефти, успешно конкурируя с Новороссийском.


[Закрыть]. Правда, выход из бассейна контролирует Турция. Но при наличии на море достаточных вооруженных сил Россия в состоянии сделать этот контроль символическим даже без вековой мечты российской элиты – аннексии (или хотя бы оккупации) по крайней мере северного, европейского, берега проливов.

В настоящее время режим прохода по черноморским проливам определяется конвенцией, заключенной в 1936-м году в Монтре. Но Турция явочным порядком ужесточила его для российских танкеров, ссылаясь на проблемы безопасности в тесном Босфоре, проходящем через мегаполис Стамбул. Очевидно, возрождение Черноморского флота как единой боеспособной силы окажется весомым аргументом в пользу строгого соблюдения конвенции. Разумеется, Турция постарается воспрепятствовать этому возрождению – а следовательно, будет всячески противодействовать воссоединению.

Впрочем, возможности противодействия у Турции не так уж велики. В НАТО ее считают бедным родственником, достойным лишь минимальной поддержки[73]73
  Конфликт с Грецией по поводу Кипра, тянущийся с 1973-го года, блокирует практически любую внутриНАТОвскую инициативу Турции: Греция выступает против, а регламент Организации СевероАтлантического Договора требует единогласия.


[Закрыть]. Отношения с США изрядно осложнились из-за двусмысленности турецкой позиции в ходе недавней иракской кампании[74]74
  Эти осложнения порождены курдской проблемой. Курды, живущие на сопредельных территориях Ирака, Ирана, Сирии, Турции, давно требуют объединения своих земель как завершения процесса построения системы независимых мононациональных государств из былой Османской империи. Нынешние владельцы, естественно, сопротивляются – особенно потому, что курдские земли богаты нефтью. Если бы Россия не была обременена чеченским конфликтом, стоило бы (как в первые годы после Второй мировой войны) поддержать курдов и в случае удачи получить в регионе союзника, верного потому, что все соседи будут ему враждебны (одного такого союзника – Израиль – СССР уже создал, но последующие идеологические разногласия побудили советских правителей отдать Израиль в объятия США).


[Закрыть]. Наконец, Европейский Союз и вовсе недвусмысленно отказывает Турции в культурной и экономической близости[75]75
  Германия, лидирующая в ЕС, наводнена турецкими гастарбайтерами. Но именно поэтому она предпочитает не давать им дополнительной политической опоры. А недавний приход исламистов (хотя и умеренных) к власти в Турции может и вовсе оттолкнуть от нее западноевропейцев: те, правда, готовы уступать напору исламистов внутри своих стран, но пока еще осознают нежелательность их всемирной победы.


[Закрыть], так что вряд ли склонен прислушиваться к ее политическим призывам.

Европейский Союз

Западная Европа в целом не имеет к России как к целому реальных претензий. Наоборот, ресурсы обоих регионов и культур взаимодополняются и допускают весьма эффективную интеграцию[76]76
  Призыв Сильвио Берлускони полностью включить Россию в состав ЕС вряд ли в скором будущем будет реализован в полном объеме. Но потребностью ЕС в независимом от США источнике военных и сырьевых ресурсов можно пользоваться как опорой для противодействия антироссийским рефлексам европейской бюрократии.


[Закрыть]. Тем не менее противоречия – пусть и идеологические, а не экономические – существуют и вряд ли в обозримом будущем исчезнут. Сказываются и давние претензии императорской России на роль жандарма Европы, и долгое противостояние с Австрией в борьбе за южных и западных славян[77]77
  Этот вроде бы локальный спор неоднократно провоцировал общеевропейские конфликты. Например, в 1853-м году Россия не успела разгромить европейскую армию Турции потому, что Австрия вывела свои войска на границу и пригрозила ударом по русским резервам; их пришлось остановить, и в войну вступили Англия с Францией, что и предопределило поражение России. В 1914-м поддержка Россией Сербии, не позволявшей Австрии вести на своей территории расследование убийства наследника имперского престола, запустила механизм Первой Мировой войны.


[Закрыть], и десятилетия советской угрозы, и – как ни странно – ее скоропостижное исчезновение, которое западноевропейская элита до сих пор нам не простила[78]78
  Интеллектуалы вообще в среднем тяготеют к левизне. А в эпоху противостояния двух систем Запад был прекрасно знаком с недостатками капитализма, зато недостатки социализма были от него тщательно скрыты. Зато достоинства советской системы рекламировались куда эффективнее прелестей американского образа жизни. Расставаться со столь прекрасной иллюзией всегда болезненно.


[Закрыть] и долго еще не простит.

Кроме того, вступающие сейчас в ЕС центральноевропейские страны крайне недовольны – по крайней мере на уровне официальной риторики – десятилетиями жизни в социалистическом лагере. Сейчас они воспринимают его как продолжение советской империи – и, конечно, не хотят ее возрождения ни в какой форме. Поэтому воссоединение вряд ли им понравится.

Особо активна будет, вероятно, Польша. Она не только более века пребывала в империи Российской, чем недовольна по сей день. Она еще и простиралась в свое время «од можа до можа» – от Балтийского до Черного моря – и не утратила надежды на возрождение былого величия хотя бы в форме союза с Украиной. Исчезновение возможного союзника не устраивает в Польше никого.

Особая проблема – аппарат ЕС. В нем преобладают представители малых стран. Они зачастую испытывают своеобразный комплекс неполноценности – и стремятся доказать свою значимость, заставляя великие державы подчиняться своим инструкциям[79]79
  Показателен в этом плане пример Калининграда. Даже несмотря на публично и четко выраженную волю глав двух крупнейших государств ЕС, Брюссель отказался смягчить требования к регламенту проезда российских граждан по территории даже не самой шенгенской зоны, а всего лишь Литвы, только намеревающейся вступить в ЕС и еще весьма далекой от присоединения к шенгенскому соглашению. Не исключено правда, что дипломатическое давление на Литву, весьма зависимую от торговых связей с Россией, и на сам ЕС, все больше нуждающийся в России, могло бы изменить положение. К сожалению, провал при решении калининградской проблемы показывает, что российская дипломатия совершенно не умеет пользоваться возможностями страны. Не исключено, что и воссоединению она будет скорее противодействовать – хотя бы для того, чтобы сохранить несколько лишних рабочих мест.


[Закрыть]. Но дело не только в эмоциях. Создание общеевропейских регламентирующих документов требует таких бюрократических усилий для достижения единогласия, что брюссельская штаб-квартира панически боится любых перемен[80]80
  По регламенту ЕС морковь числится фруктом. Дело в том, что по этому регламенту готовить конфитюры разрешено только из фруктов (вероятно, первоначально имелся в виду запрет каких-то пищевых волокон и прочих добавок, но формулировка оказалась избыточно обобщенной). Между тем среди португальских национальных лакомств есть конфитюр из моркови. Когда Португалия вступала в ЕС, оказалось проще проигнорировать ботаническую номенклатуру (за нее никто не заступался), чем заново согласовать перечень допустимых компонентов продовольствия.


[Закрыть]. Между тем Россия столь велика, что само ее существование – даже не в составе ЕС, а рядом с ним – то и дело порождает перемены. Что и говорить о такой грандиозной перемене, как воссоединение!

Впрочем, все эти препятствия довольно легко преодолимы. Традиционные европейские страхи редко выливаются в реальные практические действия – чаще они оборачиваются призывами к бездействию, что в данном случае нас устраивает. Новые члены ЕС обретут право голоса лишь через год, когда все уже будет сделано. Наконец, общеевропейская бюрократия вряд ли успеет за три квартала согласовать план действий – не говоря уж об его осуществлении.

Россия

Расширение рынка обеспечивает ускоренное развитие промышленности – прежде всего высокотехнологичной. Это повысит вес соответствующих отраслей в обществе и политике. Следовательно, те из сырьевых магнатов, которые не успеют вовремя инвестировать избыточные средства в высокие технологии, будучи заинтересованы в сохранении собственного влияния, могут обратить его на поддержание status quo. И могут стать главным препятствием в России.

Кроме того, существует немало бизнес-схем, активно использующих трансграничные материальные и финансовые потоки. Адепты этих схем также не заинтересованы в исчезновении уже освоенной и обжитой границы.

Против проекта окажется и немалая часть бюрократии. И не только та, которая так или иначе задействована в вышеупомянутых бизнес-схемах. Скажем, дипломатам и таможенникам просто не захочется терять рабочие места.

Снять все эти препятствия может только политическая воля. А ее в свою очередь может породить только отчетливое осознание невозможности существования России в нынешних границах как значимой державы.

Публикуется впервые

Взгляд из сего дня

Роль «жандарма Европы» представляется мне сейчас куда более пристойной, нежели в ту пору. Россия всеми доступными ей средствами добивалась сохранения status quo, причем зачастую в ущерб себе. Так, именно она принудила восставшего египетского пашу остаться вассалом турецкого султана, хотя ей было несомненно выгодно ослабление Турецкой империи – конкурента, лишь четырьмя десятилетиями ранее вытесненного с северного берега Черного моря. Она не позволяла грекам, живущим на российской территории, поддерживать восстание греков на их исконных землях, тогда входивших в ту же Турецкую империю, и выступила на стороне греков только вслед за всеми прочими великими державами Европы – в силу союзнических обязательств перед этими державами. Она же поддержала другого серьезного своего конкурента – Австрию, разгромив венгерское восстание.

Этот пример представляется мне достаточно наглядным доказательством бесперспективности нынешних надежд значительной части российского руководства на сохранение стабильности любой ценой. И очередной всемирный экономический кризис, и трагическая Пятидневная война убедительно доказывают: мир меняется независимо от нашей воли – и если мы не станем менять его собственноручно, он изменится против нас.

Упомянутые в заметке новые члены Европейского Союза уже успели получить всю полноту прав и неоднократно распорядились ею в интересах Соединенных Государств Америки, то есть в ущерб всему Союзу, включая себя самих. Страны «старой Европы» уже изыскивают способы предотвращения особо пагубных шагов «новой Европы». Это позволяет надеяться: реакция ЕС на воссоединение будет не сильнее, чем я предполагал тогда.

Убедившись в безразличии основной части российского руководства к моему предложению, я вновь погрузился в украинские дела. Даже когда на Украине случился государственный переворот, я публично откликнулся на него далеко не сразу. Лишь в 2006-м я использовал его как практическую иллюстрацию некоторых теоретических проблем работы демократических механизмов.

2006.01.19.06.48

Урок избирательной арифметики

Скажем, на Украине во втором туре президентских выборов 2004-го года бурные насмешки западных наблюдателей вызвала явка на голосование в Донецкой области: 96 % от списочного состава избирателей. Правда, и на противоположном – и в географическом, и в политическом смысле – конце Украины – Львовской области – явка перевалила за 90 %. Но это никого не удивило: ведь голосовать за бывшего финансиста Ющенко – дело, по мнению Запада, совершенно естественное, а вот голосовать за бывшего предпринимателя – и, что греха таить, бывшего в далекой юности хулигана и грабителя – Януковича, по представлениям того же Запада, совершенно неприлично.

Между тем общеизвестно: по меньшей мере треть взрослых мужчин исторической Галичины – Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей нынешней Украины – постоянно находится на заработках за пределами страны: в основном в Венгрии, Польше, Словакии, Чехии. Заметного повышения пассажиропотока из этих стран в Галичину в предвыборные дни и часы не зарегистрировано. Стало быть, голосовать физически могли не более 85 % списочного состава избирателей. И по меньшей мере 5 % явки – бесспорные приписки.

В то же время донецкие шахтеры – прежде всего благодаря усилиям своего бывшего губернатора Януковича – работают в основном дома: за рубежом добывают хлеб насущный самое большее 10 % мужчин. То есть официально объявленный уровень явки избирателей теоретически мог быть обеспечен даже без привлечения ресурсов извне.

Но ведь привлечение как раз было!

На заработках в России постоянно находится около полутора миллионов (!) граждан Украины. По существующим нормам для них требовалось по меньшей мере четыреста участков для голосования. Рыжие фракции Верховного Совета Украины всячески саботировали принятие соответствующих решений. В конце концов бело-голубые сдались, и было постановлено организовать в России всего сорок участков. Тогда рыжие заявили Верховному суду, что постановление принято позднее допустимого по закону срока (то, что запоздание обеспечено их же усилиями, их ничуть не смутило) и поэтому недействительно. Так что в конечном счете в России действовали всего четыре участка – в посольстве Украины в Москве и в трех консульствах.

Таким способом полутора миллионам дееспособных граждан откровенно отказали в праве демократического волеизъявления. Тогда они всеми доступными способами отправились на родину. Ведь они – в отличие от галичан – жизненно заинтересованы в хороших отношениях обоих государств своей страны. Поток желающих проголосовать оказался так велик, что на день голосования пришлось ввести десятки дополнительных поездов местного и дальнего следования и сотни (или даже тысячи) автобусных рейсов.

Железнодорожные и автобусные маршруты, соединяющие Украину с остальной Россией, по очевидным географическим причинам проходят через северную и восточную части южной республики. Времени на разъезды по всей Украине у прибывающих избирателей не было: работа ждала их уже в понедельник.

Северные области – Черниговская и Киевская – были уже ярко окрашены рыжей агитацией и поэтому к приезжим негостеприимны. Именно оттуда пошла легенда об автобусах, заполненных сторонниками Януковича и загруженных десятками открепительных талонов – мол, одни и те же люди голосовали десятки раз на разных участках. На самом деле автобусы и люди были разные – просто очень уж их много понаехало, и избирательные участки, рассчитанные только на местных жителей, захлебнулись.

Не удивительно, что приезжие голосовали почти исключительно в восточных областях – Донецкой, Луганской, Харьковской (в соседней Сумской не получалось – там и рядовые жители, и начальники были настроены в пользу своего земляка Ющенко), да кое-кто добирался до Днепропетровской. Их, конечно, старались развозить по разным мелким городкам и поселкам, чтобы не перегружать участки в областных и районных центрах. Поэтому во многих местах явка – без всяких приписок – обязана была заметно превысить 100 % списочного состава. А в целом по восточным областям те самые 90–95 %, вызвавшие бурный крик о фальсификации, неизбежно получались естественным путем.

Несложно подсчитать: общее количество заведомо вброшенных бюллетеней в западной части Украины и Галичине в несколько раз больше, чем в Донбассе и Слобожанщине. Учитывая политическую ориентацию этих регионов, можно не сомневаться: фальсификации в пользу Ющенко многократно превысили фальсификации в пользу Януковича. То есть на самом деле Янукович победил куда убедительнее, чем по официальным данным.

Конечно, не все виды подтасовок проверяются так же легко. Но тут можно ориентироваться на общий объем данных, представленных обеими сторонами в в декабре 2004-го в Верховный суд Украины. Бело-голубые опротестовали куда больше действий в рыжих регионах, чем рыжие – в бело-голубых. Правда, суд вовсе отказался рассматривать бело-голубой иск – на том забавном основании, что и рыжих протестов достаточно для отмены результатов тура. Но ведь в момент подачи документов сторонники Януковича еще не знали, что суд начнет с рассмотрения претензий Ющенко! Так что вряд ли их требования высосаны из пальца. Даже если для простоты считать, что документированной лжи с обеих сторон было примерно поровну, то реально победил именно Янукович.

Правда, был и еще повод для сомнений в достоверности восточных данных. Заявленный процент явки в целом по выборам заметно превышал числа, доступные на момент закрытия избирательных участков. Это и впрямь может удивить любого, кто во время собственного голосования разглядывал участок невнимательно. Хотя любому знакомому с технологией учета избирателей все ясно. Заранее подготовленные списки всегда разбиты на несколько журналов (по алфавиту или по кварталам), чтобы пропускать через участок по нескольку избирателей параллельно. Приходят избиратели, конечно, не в порядке составления списков, так что их присутствие помечают вразброс. В результате подсчет общего числа прибывших – самостоятельная и довольно долгая задача. Ее попросту некогда решать, когда избиратели идут сплошным потоком. Во время голосования удается лишь приблизительно оценить количество проголосовавших, а в последние часы (когда поток традиционно испытывает несколько всплесков) и вовсе никого не подсчитывают. Так что к моменту закрытия известны лишь данные трех–четырехчасовой давности. Понятно, что общее число, определяемое уже в ходе подсчета бюллетеней, оказывается намного выше. Собственно, и в той же Галичине данные выросли ничуть не меньше – но на это, по уже сложившейся традиции, профессиональные демократы внимания не обратили.

Впервые опубликовано в журнале «Октябрь» № 6 / 2006 в качестве одной из глав статьи «Демократия и русофобия (Не путать кислое с желтым)»