Текст книги "Торговец счастьем"

Глава 36

Выбраться из Солнечного дворца не составило особого труда.

Все были слишком заняты своими делами. Со стороны казалось, что началась война. Солдаты с различными донесениями и приказами носились по коридорам, как больные. Отряды тайной жандармерии и преторианцы готовились к обороне, словно зная, что происходит. Но откуда? Ведь Солнечный парализован, заражен.

Никто не обращал внимания на двух охранников в синей форме с низко опущенными на глаза фуражками. Никто не узнал в них сошедшего с ума следователя-убийцу и самого известного преступника столицы. Папа Принц постоянно улыбался и кивал проходящим мимо офицерам и агентам тайной жандармерии. Грим на лице прекрасно скрывал следы недавнего допроса и знаменитое клеймо. Рыбоголов в облике человека со связанными в хвостик зеленоватыми волосами, наоборот, нервничал, что их раскроют, хотя его лицо ничего не выдавало. Принц, абсолютно уверенный в своей непобедимости, не мог дождаться отправления в Химеру. Теперь он знал, что ничто не остановит его. А его спутник сомневался в словах Принца, но все же шел вперед. Иного выхода он просто не видел. Если есть хотя бы малейший шанс, самый ничтожный процент на ее воскрешение, то рыбоголов не остановится ни перед чем. Все ради нее. Эта цель оправдает любые средства.

Теперь я понимаю Крита, подумал рыбоголов.

Преодолев очередной широкий коридор, они прошли в пустующий зал Сената, в котором некогда находился тронный зал императора. Это место было хорошо знакомо им обоим, хотя за прошедшие двадцать лет оно сильно изменилось. Пропал трон, а многочисленные статуи и барельефы были заменены высокими кафедрами с креслами, полукругом заполнявшее почти все пространство. Сводчатый потолок с фресками первых императоров был закрашен в синий цвет, а вместо флагов Империи висели многочисленные гобелены с гербом Республики.

– М, они здесь все поменяли, – негромко прокомментировал Папа Принц, смотря на высокую трибуну в центре зала. – Какая жалость. Мне больше…

– Заткнись! – прервал второй беглец. – Нас поймают. Почему мы пошли этим путем? Что ты задумал?

– В коридорах полным-полно народу, – ответил Принц. – Я о тебе беспокоюсь. А здесь… ты только глянь. Сколько воспоминаний! Ох, мое сердце прямо тает!

– Пошли, не то сердце вырву! – сказал быстро рыбоголов и зашагал к главному выходу из помещения.

– О, когда ты стал таким… черствым? – не отставая, спросил мужчина. – Ведь здесь наша история закончилась. Ты лишился пары своих щупалец. Конечно, они потом отросли. Но в ту ночь родилась Республика. Ты стал защитником закона. А я…

– Прекрати, – прошептал рыбоголов, не желая вспоминать ту далекую ночь.

– Почему ты вечно меня перебиваешь!? – простонал Принц.

Они вышли из зала и оказались в большом коридоре, в конце которого, если идти прямо и не сворачивать никуда, их ждала свобода. Мимо пронесся невысокий конструкт с колесами вместо ног и с каким-то конвертом в манипуляторах.

– Осторожно! – железным голосом сказала машина и пропала за первым же поворотом.

– Что с тобой не так? – почти искренне удивился Принц, подбирая ноги под шаги рыбоголова. – Я же ведь стараюсь… наладить связь. Пытаюсь напомнить тебе, что мы когда-то были друзьями.

– Не выйдет, – ответил рыбоголов.

– Выйдет, – возразил Папа Принц. – Ты мне уж поверь. Да, мы монстры. Ты и я. И что? Мы же ведь можем оставаться друзьями.

– Мы не друзья, – отрезал рыбоголов.

– Вот видишь? Ты опять это делаешь. Врешь самому себе.

– Хватит!

– Держи себя в руках, – попросил Папа Принц, кивнул возникшему впереди солдату и перешел на шепот. – Забыл, где мы находимся? Скажи мне, если я спасу твою ведьму, то мы станем друзьями?

Рыбоголов остановился и опустил голову. Было видно, как он волнуется, как много значит для него эта женщина. И если цена ее спасения дружба с сумасшедшим маньяком, то почему бы и нет? Но что означает эта самая дружба для садиста-философа, не знающего ни жалости, ни благородства. Вообще-то Второй пытался убить рыбоголова в первый день их знакомства.

Я самому Отцу-Создателю душу продам, если понадобится, сказал себе рыбоголов, но Принцу ничего не ответил и продолжил идти.

По пути им вновь встречались военные, жандармы и конструкты, но снова никто не обратил на них внимания. И лишь у главных ворот их окликнула какая-то женщина.

– Стойте! – кричала она. – Эй, вы двое, подождите. Я вам говорю!

Тяжело вздохнув, беглецы обернулись и увидели приземистую, пухлую женщину-жандарма, с противным выражением лица.

– Куда вы идете? Разве вы не должны следить за особыми заключенными? – спросила она, подойдя ближе.

– У нас смена кончилась. – соврал Принц, бросив короткий взгляд на площадь, на которой находилось сотни военных. – Вы что-то хотели?

– Смена? В такое время? Странно, – хмыкнула женщина.

– Мы работали целые сутки, охраняли самых опасных преступников страны, – улыбаясь, говорил Папа Принц. – А вам не говорили, что вы похожи на… знаменитость. Я вижу четкие очертания, напоминающие мне Констанцию.

Рыбоголов чуть было не засмеялся. Что-что, но Второй умел обращаться с женщинами, а по части заговаривания зубов ему не было равных. Да, он был сумасшедшим, но обаятельным. Думая об этом, рыбоголов невольно вспомнил годы гражданской войны. Они сражались вместе и спасали друг друга сотню раз. Хотя, по факту, именно рыбоголов и химеритка спасали безумца, который не ведал, что такое страх и вечно встревал в различные передряги.

– Вы знаете, кто такая Констанция? – спросил Принц, шагнув к женщине.

– Не надо мне тут заливать! – кисло прошипела женщина, сморщив пухлый нос. – Вы дезертиры?

– О! Ни в коем случае, прелестнейшая мадам! – Принц расплылся в улыбке. Рука его уже нащупала пистолет, спрятанный в кобуре. – Мы просто устали и хотим домой…

Рыбоголов огляделся по сторонам. На площади и в дворце в любом случае услышат выстрел. Что делать? Сорваться со всех ног или попытаться успокоить женщину? Но что если она узнает их?

Папа Принц незаметно достал пистолет. Он улыбался, наслаждаясь предвкушением убийства.

Гребанный псих, сорвет весь побег!

– Сейчас военное положение, – говорила женщина. – Вы сейчас же должны отправиться…

– Что тут происходит?

Все трое обернулись и увидели приближающегося юношу в черной форме тайной жандармерии. Алонсо смерил женщину взглядом, посмотрел на Папу Принца и еле заметно кивнул. Улыбка беглеца исчезла, уступив место абсолютному недоумению.

– Эти двое… – начала женщина-жандарм, но ей не дали продолжить.

– Это наши сотрудники, – отрезал Алонсо. – Они отправляются на задание Сената. Вас это не касается. Занимайтесь своими делами.

Лицо женщины потемнело, тонкие губы исчезли, а глаза превратились в злобные полоски. Оглядев «дезертиров» и бросив еще один нехороший взгляд на командира тайной жандармерии, она фыркнула и зашагала прочь.

– И что это значит? – спросил Папа Принц, все еще держа руку на бедре. – Откуда такой приступ доброты? Сначала избиваете меня до полусмерти, а потом отпускаете.

– В дальней части площади стоит машина, – сказал Алонсо. – Ключи внутри. Уезжайте.

– Я задал тебе вопрос, – напомнил Папа Принц. – Вам. Обоим.

– Это была ее идея, – ответил Алонсо, недовольно нахмурив брови. – Считает, что мы должны помочь тебе, раз уж ты помог… поможешь нам. Валите из этого города.

Рыбоголов послушался и без лишних слов направился на площадь. Но Принц медлил.

– Почему вы остаетесь? – спросил он.

– Это не твое дело, – сказал Алонсо. – Иди и делай то, что должен.

– Этот город обречен! – воскликнул Папа Принц.

– Возможно.

– Тогда и вы бегите.

– Откуда такая забота? – съязвил Алонсо.

– Хотя… Точно! – захихикал неожиданно Принц. – Мне же плевать. Прощайте.

Никто из горожан толком не знал, что именно происходит, но почти все почувствовали на себе этот тяжкий груз надвигающегося хаоса. Город замер, улицы опустели, лишь многочисленные патрули жандармов и военных проводили свои обходы квартал за кварталом. От центра до самых окраин. Ночное небо столицы было занято военными судами, освещавшими город внизу своими громадными прожекторами. Многочисленные фабрики и заводы, на которых в две смены пахали сотни рабочих, встали. Их начальство сопротивлялось вначале, но сотрудникам тайной жандармерии они отказать не могли. Недовольные рабочие побрели в ближайшие пабы. Почти все питейные заведения Арраса были битком забиты гражданами, которым в эту ночь не довелось вовремя попасть домой. Дороги были перекрыты, а тех, кто гулял в комендантский час, забирали жандармы.

Но большинство горожан сидело дома. Некоторые спали, невзирая на дурные предчувствия и мучились от кошмаров, другие просто смотрели в окна, ожидая чего-то. Страх витал в воздухе, он раздражал, отвлекал, не давал покоя. Инсуломы, знающие о грядущей бойне, волновались и своей паникой заражали жильцов. От одного живого дома к другому, через корни, словно нити исполинской нервной системы, передавались страх и яд.

– Они живые? – спросил Калео, прикрывая лицо рукавом пальто.

– Тихо, – прошептала Жало.

Химеритка вела его за руку по тем же канализационным путям, по которым они с Папой Принцем бежали из Ночи. Только в этот раз ядовитый смрад гнили заполонил все туннели. С потолка капала какая-то мерзость, а корни инсуломов то стонали, то рычали. Спустя несколько часов блужданий по нескончаемым подземным коридорам, они пришли в нужное место. Жало помогла некромонтулу ощупать лестницу, ведущую наверх. Тот отпустил руку женщины и был рад освобождению от сковавшего его смущения. Когда они выбрались наружу, ночной свежий воздух обрадовал его еще больше. Первым, что бросилось ему в глаза был круг Люциэля. Символ Солнценосного, освещенный несколькими прожекторами возвышался над крышами ближайших домов словно маяк. Стараясь не шуметь и постоянно оглядываясь, они дошли до церкви с невысокой калиткой и пышным садом. Ходить по заброшенным улицам, где царила угнетающая тишина, оказалось занятием несложным. Калео сам придумал эту часть плана и был уверен в своем успехе. Пробраться на кладбище, создать танатоморфов, сбежать.

Но от Жало будет сложно сбежать. Значит, все сделают мертвецы, решил про себя некромонтул, поглядывая на химеритку.

Они обошли церковь имени святого Л. В. Кравта и оказались на кладбище. Расхаживая между мраморными надгробьями, старыми статуями серафимов и небольшими мавзолеями, Калео вновь почувствовал нотки ностальгии. Засмертная власть Жнеца невидимыми лучами росла от него, множилась и находила пустые сосуды. Она проникала через почву и каменные плиты. Злая, холодная сила нежизни, приводила в движение мертвецов, давно сгнивших и относительно свежих. Калео Вагадар с закрытыми глазами и выставленными в стороны руками расхаживал по кладбищу, сея засмертье. Шаг за шагом. Могила за могилой. Очнувшиеся танатоморфы, тут же начинали царапать засохшими пальцами свои гробы и пробиваться наверх.

Вагадар знал, что скоро его почует имморталистка. В ее смерть от клыков Голода он не верил, прекрасно зная, насколько живучими бывают охотники за душами. Теперь оставалось лишь ждать, пока мертвецы поднимутся на поверхность, и можно будет отправляться к следующему кладбищу.

Когда имморталистка появится, Жало отвлечется на нее, и он сможет сбежать. Смотря на нее в ночной полутьме, Калео продолжил строить различные планы. Натравливать на нее танатоморфов Калео передумал, вспомнив, какой быстрой была химеритка.

– Эй, вы кто такие? Что вы тут делаете? – крикнул кто-то со стороны церкви.

– Я разберусь, – сказала Жало и направилась к источнику звука.

Смотритель кладбища, мужчина среднего возраста с фонарем в руках пытался разглядеть мародеров. Последним, что он увидел, стала яркая вспышка. Тонкий короткий клинок, пролетев полдюжины метров, точно попал ему в лоб. Калео незамедлительно направил еще один «луч» на мертвеца. Когда Жало подошла к смотрителю кладбища, тот неспешно поднялся на ноги, вытащил из головы клинок и вернул его хозяйке.

Все пути в Аррас были закрыты властями блокпостами и кордонами военных. Вадмарпорт закрыли, чего не случалось со времен революции. Даже железнодорожные пути были перекрыты. Все те, кто должен был покинуть столицу в эту ночь, оказались заперты на вокзале. Вначале граждане возмущались и грозились пожаловаться в вышестоящие инстанции, но жандармы и военные были непреклонны.

Поезда, направляющиеся в столицу, были остановлены далеко за пределами города до получения новых приказов. А пока господа пассажиры ожидали этих самых приказов, скучая в своих вагонах и глядя на снующих снаружи военных.

Сначала их было несколько. Никто даже не обратил внимания на бродячих собак, бегающих у вагонов. Потом появились кошки. Но они передвигались исключительно по крышам вагонов. Чуть позже их стало больше. Все сначала подумали, что бродячие животные бегут из Арраса, что там случилось нечто ужасное. Что может произойти такого, что даже животные пускаются в бегство?

Но военные и пассажиры ошибались. Скрытый под аурой Легион прошел достаточно далеко, чтобы напасть со всех сторон. Люди вскричали, прозвучали выстрелы. Но суматоха продлилась недолго.

– Эта тишина так… угнетает, – поделился мыслями Папа Принц и отхлебнул из бутылки. – Так непривычно. И бренди неплохое. Вояки знают толк в питье. Будешь?

– Нет. Куда мы едем? – спросил рыбоголов.

Центральная площадь давно осталась позади. Теперь за окном фургона высились дома Книжного, витрины дорогих магазинов и закрытые уличные кафе.

– Так, а какой сейчас час? – спросил в свою очередь Папа Принц, сидевший за рулем.

– Это важно?

– Да. От этого зависит все, – хмыкнул Принц. – Время для нас сейчас решающий фактор. Если еще нет четырех, то нам надо ехать в церковь святого Кравта. А если уже…

– Кладбище? – прервал пассажир. – Вы что собрались делать?

– Чудо! Мы явим в этот мир чудо, – объявил Папа Принц. – Но надо спешить, с восходом солнца вся магия исчезнет.

– В прошлый раз Легион справился своими силами, – вспомнил рыбоголов.

– Ну, с тех пор прошло столько лет, – пожал плечами Принц. – Он, кажется, изрядно ослаб.

Рыбоголов криво усмехнулся, сразу поняв, к чему ведет собеседник. Пошарив в карманах формы, он нашел сигареты и закурил. Большой военный фургон, который им предоставил Алонсо, никто не останавливал на кордонах, внезапно возникших вокруг центра города. Проехав через очередной пост, Папа Принц завернул в сторону Леса ксилемов. Если все идет по плану, то именно там будет морталист.

– Дай мне тоже, – попросил Папа Принц сигарету и тоже закурил. – Этот город сходит с ума. Медленно погружается в пучину безумия. Бедняги. Ты это чуешь? Почему ты молчишь? О чем ты думаешь?

– О том, как изящно ты решил от меня избавиться, – рыбоголов хмыкнул и выкинул сигарету на пустую улицу.

Почти во всех домах в округе горел свет, а в небе плыли дирижабли.

– Не понимаю, о чем ты, – соврал Принц. – Ты все еще мне не веришь.

– В нынешней ситуации мне наплевать на Легион, – признался рыбоголов. – Я не стану нападать на него. Как бы ты этого не желал.

– О! Какой проницательный ум! – захихикал Принц. – Когда я говорил, что мы спасаем Аррас, я немного слукавил. Если признаться честно, под спасением Легион имеет в виду другое.

– Да, ты говорил, – напомнил рыбоголов. – Легион хочет избавиться от инсуломов и поглотить все души Арраса. Сделать их себе подобными.

– Да, – кивнул Папа Принц. – Так что… кажется этому городу конец. Кто бы не победил, жители столицы проиграют. Что ты об этом думаешь?

Рыбоголов промолчал.

Когда они проехали перед величественным зданием Банка огня, на очередном повороте возникла черная правительственная машина. Свистя шинами на огромной скорости, она проехала прямо перед ними. Папа Принц в последний момент успел затормозить, пропуская «Лань».

– В твою историю сложно поверить! – пропыхтела Коул, бросив взгляд на зеркало заднего вида. Водитель оставшегося позади фургона кричал какие-то ругательства.

Всю дорогу Коул поглядывала на свою мрачную спутницу, пока та рассказывала про Легион, про Калео Вагадара и предстоящий конец света.

– Веришь ты или нет, мне неважно, – ответила Кера. – Довези меня до кладбища и займись Легионом. А мое дело – некромонтул.

– Постой. – очередной поворот, очередные высокие дома, быстро сменяющие друг друга. – И ты следовала за этим беглецом столько времени?

– Да, – ответила имморталистка, поправляя свою новую шляпу, то и дело спадающую на глаза. – С самого Киддера. А здесь он сменил тело и нашел способ скрыть свое присутствие. Но теперь я чую силу Жнеца и через нее найду некромонтула. – Страшно быть преступником в твоей стране, – усмехнулась Коул. – Так и знала, что не следует ехать в столицу. Надо было оставаться в Манселе. Вся эта история… это слишком для меня.

– Огромная ответственность возложена на тебя, – голос Керы был сухим. Минимум эмоций, только констатация фактов. – Ты владеешь этим мечом, а значит, тебе и принимать бой. Или можешь умереть и передать оружие своему преемнику.

– Да вы все что сговорились?! – скривилась маршал Марс.

Поняв, что до Леса ксилемов им осталось немного, маршал Коул закурила сигарету.

Перед смертью не накуришься, подумала она.

Машина в очередной раз завернула по пустой широкой улице. Дома с человеческими лицами становились все ниже. Было сложно заметить, но многие из них почему-то скривились, меняли форму и чернели. Невозмутимые лица теперь кричали, злились, плакали. Искореженные и испуганные инсуломы тщетно пытались спастись от жуткой проказы, что постепенно убивала их и сводила с ума.

Некоторые дома обрывали свои корни, глубоко спрятанные под землей, надеясь, что болезнь не коснется их. Отвратительная процедура по необъяснимым причинам лишала их рассудка. Обезумевшие паразиты явили жильцам свой истинный облик. Обои, пол и мебель исчезли. Стены с коврами и картинами, став мягкими и прозрачными, пытались проглотить перепуганных жильцов. Четыре дома на Бульваре синей гвардии, два в Книжном и около дюжины по Янтарной улице, разрушили внешний каркас и сдвинулись со своего фундамента.

Пролетавшие в небе жандармы и военные не сразу поняли, что происходит. Настоящий ужас охватил их, когда из плотной стены пыли показались громадные бледные слизняки с огромным множеством щупалец и зубастых пастей самых разных размеров. Твари издавали ужасающие дикие вопли всеми своими глотками и пытались уползти подальше со насестов. Что произошло с жителями разрушенных домов, никто бы никогда не узнал, если бы не один офицер, разглядывающий тварей с бинокля. Стоявший на мостике фрегата молодой офицер, замер, не в силах сказать и слова. Настолько увиденное потрясло его.

– Что нам делать капитан? – спрашивали его подчиненные. – Какие будут приказы?

Офицер сглотнул и тихо прошептал «Огонь». То, что он увидел, мог выдержать не каждый опытный вояка. Под тонкой прослойкой кожи, покрытой серыми венами и зубастыми пастями, в желеобразном теле слизняков, среди обломков мебели, среди стульев, книг и тарелок плавали расчлененными, разорванные женщины, мужчины и дети. Обезумевшие, охваченные бесконечным потоком ужаса твари, вышли из-под контроля своего прародителя и просто съели людей. Рты из стен и пола прожевали их, разодрали кожу, раздробили кости и поглотили.

Твари махали хлипкими конечностями и рычали, пытаясь пробудить остальных собратьев, пока еще сохраняющих спокойствие. Оглядывая мир множеством глаз, инсуломы в истинном своем ужасающем обличие, пели песнь страха и безумия. Вскоре их рев потонул в грохоте выстрелов, когда фрегаты и крейсера открыли огонь из всех орудий.

В это время совсем в другой части города началось настоящее шествие. Марш мертвецов. Медлительных, бесстрашных бойцов, которыми двигала потусторонняя злая сила. Первыми, кто удостоился чести встретить фестиваль смерти, стали жители Серой расщелины. Рыбоголовы со страхом и удивлением взирали на многочисленных, медленно идущих танатоморфов. Сначала мертвецы не спешили нападать. Да и не на кого было, все спрятались. Но потом жрецы отдали приказ. Память о Войне скорби не позволила им игнорировать угрозу. Хтон рыбоголовы потеряли, но с Аррасом, их новым домом, расставаться они не желали. Хтон’ваагра из всех каст поднялись на крыши домов, борделей, складских зданий и лодочных ангаров. Большинство вооружилось сангумным оружием, паровыми мушкетами, карабинами и громоздкими ампуламетами. Жрецы использовали древние артефакты и магию предков, которая тысячелетиями оберегала их от врагов. Гордые рыбоголовы в длинных робах, с бородой из щупалец, свисающих к поясу, произносили свои странные заклинания, пробуждая древнюю силу. Черепа и челюсти неких невиданных существ в их руках, оживали и покрывались темно-пурпурной дымкой.

Дождавшись приближения орды мертвецов, когда те пройдут через пустой рынок и окажутся в глубине Серой расщелины, рыбоголовы открыли огонь. Пули, капсулы с зажигательной смесью и пурпурные стрелы поразили мертвецов. Танатоморфы падали друг на друга, заполонив улицы и площадки своими телами.

Выстрелы прекратились. Рыбоголовы выжидали, когда спадет дым от их выстрелов, чтобы посмотреть на результат. Несколько минут ничего не происходило. Затем прозвучали щелчки. Хрустя костями и затвердевшими сухожилиями, танатоморфы поднялись на ноги и обратили свой взор наверх. Пораженные и напуганные защитники столицы вновь открыли огонь, но было поздно. Они нескончаемым потоком лезли на здания, громоздились друг на друге, горели, падали и вставали вновь. Не знающие страха и милосердия, они добирались до крыш и шли в прямую атаку. Кто вооруженный ржавыми мечами, кто костями своих собратьев.

Рабочие, грузчики, жрецы и проститутки. Клешни, щупальца, хвосты и жала. Мечи, жезлы и мушкеты. С криком и отчаянием бойцы встречали мертвецов волну за волной, рассыпали их на части, сбрасывали с крыш, разбивали черепа. Но всего этого было мало.

Сообщения приходили с самых разных уголков столицы. Линии связи жандармов разрывались от телефонных звонков. После сообщения об обезумевших инсуломах, пришла весть о мертвецах в Серой расщелине. Вскоре мертвецы показались возле здания редакции «Колокола», там, где неподалеку находилось одно из старых кладбищ. Сотни оживших трупов, поднявшись из могил, бродили по улицам вокруг церкви святого Кравта и расползались в промышленные районы. Перепуганные горожане не верили своим глазам. Даже господин Больдгард протер свои линзы, прячась за занавесками единственного окна редакции. Стоявшие за его широкой спиной журналисты ждали, что тот скажет. Но риммер лишь пыхтел в респиратор. Жители близлежащих домов с трепетом и ужасом взирали на танатоморфов. Древние скелеты, покрытые обрывками плоти и совсем свежие мертвецы, с обгорелой кожей шли в разных направлениях, еле перебирая ногами.

– Вот он! Настал конец света, господа! – громко произнес Блимдан и, закинув стопку водки, ударил рюмку об пол. – Запиши на мой счет!

Посетители переполненного паба итак перепуганные происходящим, чуть не подпрыгнули от звука разбитого стекла.

– Что ты творишь!? – прошипел какой-то мужчина, стоявший у окна. – Они могут услышать!

– Кто? – удивился подвыпивший сыщик и облокотился на барную стойку. – Мертвецы? Ха! Если ты не понял, мы все уже мертвы. Рано или поздно их… станет больше, чем нас. И… – сыщик драматично вздохнул и бросил короткий взгляд на своего напарника, сидевшего неподалеку.

«Зачем тебе это?» читалось в глазах приземистого иглоликого. Но Блимдан ответил взглядом «Доверься мне» и обратился к разношерстной публике, собравшейся сегодня в этом заведении:

– Господа, берите оружие! Пошли в бой. Иначе, до утра мы не доживем. Кто не трус?

В питейном заведении повисла гробовая тишина. Никто не хотел выходить на улицу и рисковать своей жизнью. Но господин сыщик обладал исключительным даром убеждения. Не каждый смог бы обмануть Крита и подсунуть ему фальшивку. А тут, плевое дело, вытащить людей на улицу и заставить их драться.

– Подумайте о своих женах и детях, родителях и близких, – мягко произнес мужчина, внимательно оглядев присутствующих. – Я не знаю, что вы будете делать. Но я и мой товарищ пойдем и покажем, что значит быть настоящим мужчиной. Те, кто останется, я считаю, может снять штаны и переодеться в женское платье!

Иглоликий закатил глаза и с неохотой поднялся на ноги. Каково же было его облегчение, когда мужчины и молодые парни за соседним столом тоже встали. А их примеру последовали и другие.

– Мы и сами можем защитить свой город, – произнес, выйдя вперед, какой-то лампид с небольшим патефоном на шее.

– Верно, мой друг. – поддакнул Блимдан. – Армия не всегда может защитить страну. Но страна, защищаемая народом – непобедима!

– Да! – крикнул кто-то из присутствующих.

– Точно! – кивнул другой.

– Пошли, мужики! – сказал какой-то иглоликий, и присутствующие ринулись к выходу, по путно хватая стулья и бутылки.

– Отлично, ребята, – негромко произнес Блимдан, следуя за ними. – Не хватает лишь факелов и вил.

Невзирая на комендантский час и суровых патрульных, в разных частях Арраса горожане начали выходить на улицу. Массовая истерия и горячие речи различных зачинщиков заставила их вооружиться. Суматоха и хаос захлестнули Аррас в считанные минуты. Инсуломы на окраинах один за других проявляли себя, нападали на жильцов и тщетно пытались сбежать. Весть о них и оживших мертвецах мгновенно облетела всю столицу, приумножив число людей, нарушивших комендантский час. Занятые монстрами власти уже не могли сдержать гражданских и даже были рады их помощи. Горожане, увидев истинный облик инсуломов, начали поджигать стоящие по соседству дома. Первое время они пытались не выдавать себя, но огонь делал свое дело. Всего за полчаса районы вокруг центра охватило пламя. Военные судна с неба и внезапно возникшее народное ополчение, с поддержкой молодых преторианцев и жандармов на земле, вступили в необычную схватку. Хаотичная борьба людей и паразитов, столько лет умело скрывавших свою сущность, начала набирать обороты.

Въехать в Лес ксилемов оказалось невозможно. Где-то сзади доносились звуки выстрелов, взрывы и жуткие вопли умирающих инсуломов, а впереди непроходимой стеной выстроились мертвецы. Обгоревшие, черные, покрытые лоскутами белой ткани жертвы Трезубца и Песчаного шествовали по Ярморочной улице.

– Интересно, они нападут на нас? – остановив машину, спросил Папа Принц.

– Кто это? – в ответ спросил рыбоголов.

– Танатоморфы, – хмыкнул первый и аккуратно открыл дверь фургона. – Дело рук моего друга, некромонтула. Что? Теперь веришь мне?

Они вышли из машины и направились в сторону Леса, из которого доносились различные звуки. То ли скрежет, то ли визг исходил со стороны высоких кривых деревьев.

Рыбоголов обходил мертвецов, не обращающих на него внимания.

– Кто все эти люди? – прошептал он, следующему за ним Принцу.

– Не видишь ожоги? – спросил Папа Принц. – Это те, кто пострадал от рук Совета масок.

– Жертвы Крита.

– Верно, мой сообразительный друг, – хихикнул Принц.

Они неспешно шли, стараясь не задеть никого и невольно вглядывались в черные лица танатоморфов. Мужчины, женщины и… Лицо рыбоголова скривилось при виде маленькой фигурки, ползущей на четвереньках прямо под его ногами. Он всхлипнул, боясь наступить на обугленного младенца…

Оставив машину далеко от входа в Лес ксилемов, где-то возле надземных железных путей, маршал Марс и имморталистка вошли в гущу парка.

– Почему мы не пошли прямо? – прошептала Коул, изо всех сил напрягая зрение.

Вокруг царила непроглядная тьма. Лишь желтые глаза ее новой спутницы мелькали впереди, показывая куда идти.

– Мертвецы, – ответила Кера. – И эти существа. Разумные растения.

– Ксилемы?

– Да.

– Они могут напасть на нас? – спросила Коул.

– Нет. Они покидают этот парк, – ответила Кера.

– Что?! – прошипела маршал Марс и чуть не упала, наступив на скользкий валун. – Они же вроде сражались в гражданской войне. Почему они уходят?

– Боятся, – ответила Кера и подойдя ближе, взяла девушку за руку. – Так будет быстрее. Еще около ста метров. Мы почти дошли до кладбища.

Тем временем армия мертвецов все множилась. Калео Вагадар шел между рядами свежих могил, в глубине Сада скорби. Простой план: оживить мертвецов из церковного кладбища и из Сада скорби, что находился гораздо ближе к центру. Пока власти будут отвлечены нашествием танатоморфов, Легион нападет на Солнечный дворец, и история закончится.

В нескольких метрах за Калео следовала мадам Жало, внимательно наблюдая за бесчеловечным процессом. Калео упивался своей властью, которая продлится лишь до рассвета. Конечно, можно было бы спрятать танатоморфов в тени канализации или где-нибудь еще, где не будет солнца… Страх мешал думать. Калео все не решался на побег, меняя планы каждые полчаса.

Распотрошенный Сад скорби походил на поле боя с множеством перекопанных могил и опрокинутых каменных плит. Сначала местные обитатели, живые кусты, хотели дать гостям отпор, но увидев, сколько танатоморфов поднимаются из могил, решили не вмешиваться и скрылись в потемках. Калео лишь обрадовался этому факту.

– Эй! Владыка смерти!

Калео и Жало обернулись на знакомый голос и увидели двух приближающихся мужчин в синей форме.

– У тебя получилось! – искренне обрадовался Калео и приказал мертвецам расступиться.

– Да, старик, – улыбнулся в ответ Папа Принц, когда подошел ближе. – Но праздновать еще рано. А где Шляпник?

– Он будет позже, – ответил Калео.

Жало узнала рыбоголова, но ничего не сказала. Да и он желания разговаривать не имел.

– Это же тот… – лицо некромонтула скривилось в гримасу. – Что он тут делает?! Он чуть не убил меня в прошлый раз!

– Успокойся. Он на нашей стороне, – ответил Принц.

– Нет! Я разорву его на части…

Калео тут же умолк, почувствовав холодную сталь на своей коже. То был клинок мадам Жало, приставленный к щеке некромонтула.

– Видишь ли… – начал пояснять Папа Принц, приближаясь. – Когда я говорю, что данный… эм, господин на нашей стороне, то это значит, что трогать его ты не должен. Уяснил?

Калео Вагадар бросил на рыбоголова недовольный взгляд и с неохотой кивнул.

– Этот господин, наш хороший друг, – продолжил Принц. – И ему необходима помощь. Твоя помощь.

– Что? – заулыбался Калео. – Я не стану ему помогать.

– Будешь, дружок, будешь, – закивал Папа Принц. – Ты можешь оживлять трупы и без своего тела?

– Намек понял, – буркнул некромонтул. – Что надо сделать?

– Вытащить одну душу из инсулома.

– А как же план Шляпника? – насторожился некромонтул.

– Ну, назовем это… маленькими корректировками. – улыбнулся Папа Принц.

В этот момент прозвучал выстрел. Калео вскрикнул и повалился наземь. Жало и рыбоголов поняли, откуда стреляли, и направились к отдаленной гуще деревьев, оставив некромонтула с Принцем.