Текст книги "Путь воина"

Глава 36

Многодневный переход вдоль берега реки Эбро оказался неудачным. Отряд сарацин, состоящий из трёх сотен пеших воинов и десятка всадников, франки прижали к речному обрыву.

В рядах наступающих войск взревел рог, вызывая добровольца на поединок.

Плотно стоящие ряды воинов расступились, образуя узкий проход, и могучий конь вынес Масуда в поле. Туда, где его уже поджидал закованный в доспехи всадник высокого роста с копьём и щитом в руках. Когда между ними осталось не более десятка локтей, противник заговорил. В его голосе ощущалось неприкрытое высокомерие.

– Ну что, араб, сначала сразимся на копьях, а уж потом помашем мечами?

– А ты помолился своему Христу перед смертью, грязная свинья? Ведь все франки свиньи? – Масуд весело хохотнул в ответ, хорошо понимая, что перед боем нужно разозлить врага.

– Не слишком ли рано ты, мальчик, начинаешь заниматься мужским делом? Хоть велик ростом и широк в плечах, но тебе ещё с детишками бегать надо, а не за оружие браться! Смотри не урони его!

– Много болтаешь, франк, пора за дело приниматься. Поднимай копьё и покажи, что ты не совсем старик! Да будь осторожен, а то из седла можешь вылететь!

Наступила небольшая пауза. Противники придирчиво рассматривали друг друга, пытаясь выискать уязвимые места в оружии, броне и даже посадке врага. И не находили. Да и как можно было найти, если на смертный бой на виду войск обычно выезжали самые сильные и искусные бойцы, вооружение которых стоило целое состояние.

Они разъехались в разные стороны на полёт стрелы, ещё раз проверили оружие, конскую сбрую и, набирая ход, понеслись навстречу друг другу.

Каждый из них понимал, что соперник превосходно владеет оружием и своим телом, поэтому даже не надеялся перехитрить его. Оба нацелили наконечники копий в туловище врага, прикрытое щитом и бронёй.

Сила встречного удара была настолько велика, что их кони поднялись на дыбы и рухнули на землю, увлекая за собой всадников.

Но и к этому они были готовы.

В момент падения воины успели высвободить ноги из стремян, чтобы не оказаться под телом своей лошади, и тут же вскочили с земли.

В руках Масуда сверкнули клинки двух мечей, выдернутые из мягких кожаных чехлов за спиной.

Его противник неспешно перекинул через голову ремень с ножнами, вытянул из них длинный меч и так же медленно поднял с земли упавший щит.

– А ты, малец, что-то умеешь! Не ожидал! Что ж, посмотрим, как ты с мечом управляешься! – На этот раз в голосе христианина не было высокомерия.

Масуд никак не мог избавиться от чувства, что уже где-то встречался с этим человеком, с его манерой пренебрежительного обращения с людьми, силой и мощью, сквозившими в каждом движении. Вот только низко сидящий на голове шлем с носовой накладкой и полумаской, защищавшей глаза и скулы, не позволяли рассмотреть его лицо.

Противники неторопливо сближались.

На обоих были гибкие пластинчатые панцири, надетые поверх кольчужных рубах из сварных мелких колец, а также массивные поручи и поножи. Но все эти тяжёлые доспехи, похоже, им нисколько не мешали.

Они были приблизительно одного роста, но даже издали по их шагам становилось понятно, что один из них ещё очень молод, а второй уже далеко перешагнул за средний возраст. Степенность и некая вальяжность поступи одного заметно отличалась от стремительной и порывистой походки другого.

Первым нанёс удар христианский воин. Массивный меч обрушился на Масуда, грозя развалить его тело на две половинки от плеча до пояса. Каким-то неуловимым и лёгким движением араб смог своим клинком отклонить в сторону оружие врага.

– Будь осторожней, старик, а то этой железкой можешь сам себе по ноге попасть! А это больно! – прозвучал звонкий и дерзкий голос.

В свою очередь меч молодого воина сверкнул сбоку, метя в бедро противнику и вынуждая того парировать удар щитом.

Оба отступили на два шага назад, переводя дух и подготавливаясь к следующей схватке.

– Оказывается, ты совсем неплох! Признаюсь, не ожидал от тебя такой прыти! – Христианин снова шагнул вперед.

И тут же мечи Масуда пришли в движение, описывая в воздухе замысловатые фигуры, создающие вокруг его тела щит из сверкающих клинков.

– Ну, ты меня, араб, такими фокусами не удивишь! – Воин рванулся вперёд, сминая движущуюся защиту врага своим мечом и щитом.

Звон металла о металл наполнил воздух. Противники осыпали друг друга тяжёлыми ударами, норовя попасть в наиболее уязвимые и не защищённые доспехами участки тела. Но мастерство обоих во владении оружием было столь высоко, что ни один из них не мог добиться сколь-нибудь заметного преимущества.

Все же юность с её хитростью и изобретательностью смогла победить зрелость с накопленной мощью и опытом.

Араб поймал момент, когда христианин, отбивая его удары мечом и щитом, открыл свой бок, даже не подозревая, какой гадкий сюрприз для него уготован.

Масуд, вспомнив уроки своего учителя Тарока, подбил ступнёй опорную ногу врага на уровне икроножной мышцы, и воин, потеряв равновесие, всей массой закованного в железо тела рухнул навзничь. Он попытался сгруппироваться, но не успел. От сильного удара о землю шлем слетел с головы христианина и откатился на несколько локтей в сторону, обнажая бритый череп и сверкающие гневом ярко-голубые глаза.

– Ах ты, гадёныш! – вскричал он, встав на одно колено и затем поднимаясь на ноги. – Так ты ещё подличаешь! Честно оружием биться не хочешь?

Воин уже готов был броситься на своего врага.

– Остановись, Родберик! Не надо больше сражаться! Посмотри на меня! – Масуд снял с головы шлем, открывая взору противника своё потное лицо, и положил оба меча на землю.

– Кто ты, откуда знаешь моё имя? – христианин явно не узнавал своего соперника.

– Когда-то тебе дважды пришлось спасать мальчика, который бился в клетке с волком в амфитеатре города Трира.

– Неужели? – в голосе воина слышалось удивление и недоверие. – Я помню, что оставил тебя у ворот дома ювелира. Куда же ты сбежал? И как твоё имя, я никак не могу его вспомнить!

– Тогда моё имя было Рус, я родом из Биармии. Но я никуда не убегал. Когда ты вошёл в дом, появились слуги работорговца. Того самого, с кем у тебя ссора тогда вышла. Они ударили меня сзади дубиной по голове и подумали, что я умер, а потому бросили тело в городской ров. Но, как видишь, не до конца добили. Жив остался. Утром мимо проезжали купцы, подобрали и выходили меня, а уж потом продали в рабство в Кордову.

Родберик окончательно успокоился, тоже положил оружие на землю, подошёл и встал в двух шагах напротив Масуда.

– Ну ты и вырос, малыш! – Он задумчиво окинул его с ног до головы враз потеплевшим взглядом. – И кем теперь стал? Я, конечно, уже догадываюсь, но лучше расскажи сам.

– Меня ребёнком купил Абу-Сирхан, сановник эмира Кордовы. Он дал мне новое имя – Масуд! С тех пор я живу в его дворце и во дворце эмира. Хоть я по-прежнему раб Абу-Сирхана, но не чувствую этого.

– Знаю твоего хозяина, достойный во всём вельможа, а самое главное, умный и честный человек. Жаль, что не он ваш эмир! А имя тебе он хорошее дал. Ведь оно означает счастье и удачу!

– Он сделал меня личным телохранителем эмира Аль-Хакама и начальником охраны его сына принца Абд ар-Рахмана.

– Уж не тот ли ты Масуд, которого арабы называют Блистательным, самый лучший из воинов эмира? Это прозвище, как я слыхал, тебе дали за блестящие доспехи – подарок самого эмира Аль-Хакама. Их он тебе преподнёс после победы на воинских игрищах в честь дня его рождения! – Воин удивлённо покачал головой. – Что ты делаешь здесь?

– Эмир поочерёдно отправляет всех своих телохранителей командовать небольшими отрядами в те места, где идут войны. Он считает, что его охрана не должна забывать, как держать в руках оружие и быть постоянно готовой к бою.

– В этом я с ним согласен! – Родберик весело улыбнулся. – Как же ты со своими людьми ухитрился попасть в нашу ловушку?

– По приказу эмира я со своим конным отрядом направлялся в Сарагосу, где должен был забрать какого-то знатного бербера и доставить в Кордову. По пути мы нагнали отряд пеших воинов, шедший из Флиша в Касле по берегу Эбро на усиление гарнизона. Остальное ты сам знаешь.

– Так это, оказывается, не твои люди? – Удивление отразилось на лице Родберика.

– Нет, не мои.

– И тебе захотелось выехать на поединок?

– А что мне оставалось делать? У тебя воинов, как я вижу, в три раза больше. Нас загнали на речной обрыв, отступать некуда. Так лучше уж погибнуть с честью в бою и с оружием в руках, как знаменитый Хруодланд, чем утонуть в водах Эбро!

– Ты хорошо сказал, Масуд! Это слова настоящего мужчины и воина! Но откуда тебе известен Хруодланд, ведь арабы о нём никогда не вспоминают?

– Во дворце Абу-Сирхана начальником стражи служит старик-славянин по имени Сахир. Хороший воин и мудрый человек. Он участвовал в битве при Ронсевальском ущелье и остался жив. Так же, как и меня, его забрали в плен и затем продали в рабство. Сахир часто вспоминал о Хруодланде, о франкском короле Карле и битвах, в которых участвовал. А еще… – Масуд выдержал небольшую паузу, глядя в лицо Родберику, – я рассказал ему о нашей с тобой встрече в Трире и предположил, что ты – его бывший сотский. У тебя редкое имя и необычная внешность. Но он не поверил мне. Похоже, что зря.

– И снова удивляешь меня, Масуд! – Родберик тяжело вздохнул. – Верно Сахиру всё сказал. Несколько воинов из отряда, и я в том числе, остались в живых после той страшной битвы. К счастью, нас не успели продать в рабство, а потому удалось бежать из арабского плена. Наши люди говорили, что ещё раньше Сахир и с ним два десятка человек были увезены в Кордову.

– Но ты хоть пытался его искать?

– После того как залечили раны, мы дважды тайно побывали в Кордове, обходили весь город, но Сахира так и не нашли.

– Абу-Сирхан неоднократно говорил мне, что скоро отпустит Сахира на волю, и если он захочет, то сможет куда угодно уехать.

– Что ж, когда вернёшься в Кордову, то передай Сахиру, что я жив. Как только он освободится, пусть приезжает в Барселону, я буду ждать его там. Мой дом в городе знают все. Сахира ждет достойная старость.

– Так ты отпустишь моих людей? – Голос Масуда чуть дрогнул.

– Я никогда не предаю своих друзей и тем более не воюю с ними! – Открытая и добродушная улыбка появилась на лице Родберика, а тяжёлая рука его опустилась на плечо ещё недавнего врага.

– Ну а что привело тебя сюда, Родберик? Я помню, что раньше ты был телохранителем короля Карла, – улыбнулся в ответ Масуд.

– Для этой работы я стал уже староват. У короля хватает молодых и сильных воинов. Меня же он отправил присматривать за графом Берá, старшим сыном Гильома Желонского. Король поставил графа управлять Барселоной и всеми франкскими землями до реки Эбро.

– Так ты, выходит, око короля Карла? Почему же тогда находишься не в столице, а на вражеском берегу?

– Устал от безделья при графском дворе, надоело слушать нескончаемую болтовню его приближённых. Вот и потянуло взять в руки оружие да размять кости. А зачем мы переправились на ваш берег, тебе должно быть ясно. Только здесь можно по-настоящему сразиться с сильным отрядом воинов.

Возникла неловкая пауза. Они успели сказать друг другу всё наиболее важное и нужное. Теперь осталось лишь решить, что же делать.

И опять первым заговорил Родберик:

– Наши люди уже застоялись на месте! Пора нам с тобой прощаться. Я уведу свой отряд, а ты забирай арабов и тоже уходи. Преследовать вас никто не будет. Если захочешь меня увидеть, то знаешь, где найти. Не забудь про Сахира. Прощай, Масуд!

– Прощай, Родберик! Рад был с тобой увидеться.

Воины, подобрав своё оружие и сев на коней, разъехались в разные стороны.

Глава 37

Два драккара, слегка приспустив паруса, крадучись вошли в бухту и медленно проплыли вдоль её берегов.

Столпившиеся у борта воины с уважением и неподдельным восхищением неотрывно глядели на возвышающуюся над всей местностью каменную крепость. Нечасто им доводилось видеть такое мощное сооружение.

Обращенная в сторону бухты длинная крепостная стена из дикого камня была разделена на две части тремя приземистыми огромными башнями. К крайним из них примыкали боковые стены, которые также заканчивались видневшимися где-то вдалеке башнями. С палубы своих драккаров викинги могли разглядеть наполненные водой и обложенные камнем широкие рвы, идущие вдоль крепости.

Несколько вооружённых стражников, спешно покидающих берег через слегка приоткрытые крепостные ворота, позволили викингам сравнить размеры крепости с их ростом.

– Ты только посмотри, высота стен достигает двух десятков локтей! – великан, стоящий на корме идущего первым драккара, сжал предплечье кормчего.

– А ворота – они железом окованы! – вторил в ответ удивлённый голос. – Неужто такую крепость можно захватить, Вран?

– Наскоком – нельзя! Да и в осаде держать её тяжко будет. Даже лестницы не из чего сделать, ни одного дерева на берегу поблизости не растёт! Придётся искать другое место для высадки, а уж там заготавливать лес! – Великан задумчиво разглядывал величественные каменные стены тёмно-серого цвета.

Зашуршала под килем галька. Драккары замерли в левой части бухты. По команде Врана викинги начали прыгать с борта в воду, выстраиваясь клином на низком берегу в пяти сотнях локтей от ближних крепостных ворот. Обычно подобные высадки на сушу сопровождались смехом, криками и шутками. Но не на этот раз. Вид крепости настолько ошеломил людей, что они всё делали сосредоточенно и в полной тишине.

Так же тихо и неспешно неподалёку высаживались воины со второго драккара.

Викинги, не опасаясь стрел, неторопливо вооружались, готовясь к возможному сражению.

– Как ты и велел, я оставил половину людей на драккаре! Что делаем дальше? – позади раздался голос подошедшего Аки, в котором угадывалось нетерпение.

– Не спеши! Воевать мы пока не будем, да и не с кем, людей не видно! – Великан хитрό посмотрел на замершего перед ним викинга. – Нам нужно узнать, кто хозяин на острове и в крепости, сколько у него людей, как они вооружены. А самое главное – сможем ли мы взять эту крепость, если нас будет много.

– Ну и как же ты это хочешь сделать, Вран?

– Будешь мне помогать! Бери людей, высаженных со своего драккара, и передвигайся к левой башне. Посмотри, нет ли за ней ещё ворот на боковой стене. Только будь настороже. Если в крепости много воинов, то они обязательно устроят вылазку. И не забудь про лучников! Я уверен, что они прячутся на стенах и за зубцами башен.

– А ты?

– Видишь ворота в стене между второй и третьей башнями? Я со своими викингами пойду мимо них и попытаюсь обогнуть крепость справа. Если один из наших отрядов будет атакован, второй должен поспешить ему на помощь! Мне кажется, нападут из этих ворот! Не забудь предупредить кормчего, чтобы отвёл твой драккар на сотню локтей от берега. Мой уже отходит в реку.

– Мне всё ясно, херсир, я тебя не подведу!

Шагая в сторону башни в центре своего небольшого отряда, Вран внимательно всматривался в ворота и нависшую над берегом крепостную стену. Огромные валуны, из которых она была сложена, вызывали у него изумление. Он не представлял себе, как и с помощью каких приспособлений можно было их передвигать и поднимать на такую большую высоту.

Вран первым заметил, как над стеной поднялся редкий ряд лучников, а створки кованых ворот дрогнули и медленно начали раскрываться наружу.

– Лицом к стене! Щиты вверх! Встали в ёж, быстро! – Громкие команды херсира заставили викингов, привыкших безоговорочно выполнять приказы вождя, сомкнуться в тесном строю, прикрывшись тремя рядами щитов.

Десятки стрел со свистом рассекали воздух, с хрустом впиваясь наконечниками в искусственно созданную деревянную стену. Где-то с левой стороны ежа раздался тихий сдавленный крик, означавший, что одна из стрел нашла свою жертву.

– Стоять! Стоять! Ждём, пока они выйдут из крепости! – снова проревел великан.

Створки ворот наконец распахнулись, и масса вооружённых воинов, охватывая полукольцом ёж, ринулась на врага. Их было не более сотни.

Именно этого момента ждал Вран. Краем глаза он успел увидеть и оценить, что по самой кромке воды, неуязвимый для стрел, на помощь ему стремительно приближается отряд Аки. Взгляд великана скользнул по проёму ворот внутрь крепости, и легкая улыбка появилась на изуродованных губах. Руки его взметнулись за голову, пальцы охватили рукояти мечей в ножнах за спиной.

– Стена! Стена! Щиты в ряд! Стоять на месте! – снова последовала его команда.

Викинги мгновенно перестроились, привычно образовав ощетинившийся лезвиями копий и мечей сплочённый строй, в котором каждый чувствовал прикосновение плеч, локтей и спин своих друзей.

Толпа наступавших воинов, готовая своей массой и численностью смять кучку стоящих на её пути пришельцев, неожиданно для себя столкнулась с такой неукротимой и жестокой силой чужого оружия, что растерянно отхлынула, не помышляя даже забрать с собой раненых и убитых. А их оказалось много.

– Мы уже здесь, херсир! – за спиной Врана раздался голос Аки. – Давай разгоним эту толпу горе-вояк и ворвёмся в крепость!

– Это будет непросто сделать, Аки! В ней может быть полным-полно ловушек.

– Каких, Вран?

– Сразу за аркой ворот обычно строят захаб – ещё одну стену рядом с первой. Они с одной стороны соединяются вместе. Получается длинный и узкий коридор. Если мы прорвёмся за ворота, то окажемся в каменном мешке. Его ширина не больше десятка локтей, а длина может достигать сотни. В самом его начале между двух стен по вырубленным пазам сверху на нас обрушится тяжёлая железная решётка – герса. Её поднимают с помощью ворота, цепей и верёвок. Она перекроет вход и раздавит всех, кто окажется под ней! В конце коридора будут ещё одни ворота. Запертые. Мы окажемся в западне. Сверху начнут сыпаться каменные глыбы, полетят копья и стрелы, польётся кипящее масло. И если мы останемся живы и сможем разрушить вторые ворота, то после них может быть ещё один такой же каменный мешок! Атакующий отряд погибнет весь!

– Откуда ты всё это знаешь? Неужели сам побывал в таком каменном мешке? – Аки, растерянно качая головой, смотрел на великана. – Значит, такую крепость взять никак нельзя?

– Захватить можно любую крепость! Но для этого нужны длинные лестницы, верёвки с крюками, а самое главное – много воинов. Ты уже и сам, наверное, понял, что внутри не больше двух сотен человек. И если атаковать со всех сторон, то они не устоят.

– Что делаем дальше, Вран? Горожане остановились и, похоже, больше атаковать нас не собираются.

– Всё, что мне было нужно, я узнал. Уходим. Правду рассказал нам об острове и крепости белобородый старец.

Вран окинул быстрым взглядом стены крепости, толпу врагов неподалёку, лежащие на берегу тела, а также стоящих за его спиной викингов.

– Отходим! К берегу! – в полной тишине прозвучали его негромкие слова.

Ёж дрогнул и, прикрываясь щитами, начал медленно отступать к воде. Никто его не преследовал, лучники на каменных стенах больше не метали стрелы.

Так же неспешно викинги погрузились на подошедшие драккары.

Последними берег покидали Вран и Аки.

– Мы ещё вернёмся с тобой сюда. Очень скоро! Не сомневайся! – Тяжёлая ладонь Врана хлопнула Аки по плечу.

– Так ты просто хотел проверить слова старца? – На лице Аки сквозило неподдельное удивление.

– Тот, кто завладеет островом и крепостью, а также Холмом на Вине, сможет держать в кулаке всю Биармию! – негромко, но как-то прочувственно и твёрдо произнёс великан.

Аки понял, что эти слова предназначались не ему.

Заполоскались на ветру паруса, и два драккара, разворачиваясь форштевнями на волну, направились в открытое море.

Глава 38

Абу-Сирхан быстрым шагом вошёл в тронный зал и преклонил колени перед эмиром.

– О величайший, ты звал меня?

Черты лица Аль-Хакама смягчились при виде своего фаворита, взгляд слегка потеплел.

– Забудь про этикет, Абу-Сирхан, присаживайся. Мне нужно обсудить с тобой наедине проблемы Толедо.

– Я весь внимание, величайший!

Эмир ненадолго задумался, как бы взвешивая то, что предстояло сказать.

– У меня был Амрюк-аль-Льериди, отец убитого вали города Толедо Юсуфа-бен-Амрюка. Мы говорили о его сыне. Ты же знаешь, что войска Нуреддина осадили Толедо и кади Аль-Аббас начал переговоры с жителями города. Всё идёт к тому, что ты предсказывал: ожидается перемирие.

– Надеюсь на это. Нельзя допустить штурма города. Жертв будет слишком много.

– Вот о том и хочу с тобой посоветоваться, Абу-Сирхан! – Эмир снова задумался, глядя куда-то поверх головы своего фаворита. – Амрюк просил назначить его новым вали Толедо. Он предложил мне свой план, и я согласился!

– Какой план, повелитель? Что вы с ним задумали?

Аль-Хакам уловил в голосе своего фаворита лёгкую иронию и раздражение, но, уже приняв для себя все решения, продолжил:

– Жителям Толедо я дам много вольностей и льгот, а новый вали усыпит их бдительность.

– И что потом, величайший?

– Под благовидным предлогом он соберёт у себя в алькасаре всех знатных городских вельмож. Это они убили его сына. Амрюк хочет отомстить за него! А если он уничтожит главных заговорщиков, то тогда Толедо больше никогда не восстанет против меня и моей власти!

– Не делай этого, повелитель!

– Почему, Абу-Сирхан? Что может мне помешать?

– После такой резни восстанут другие города! Величайший, мы не сможем удержать власть в эмирате!

– Что ты такое говоришь, Абу-Сирхан? – Чувствовалось, как гнев овладевает эмиром. – Я всегда и во всём получал от тебя только поддержку! Неужели теперь хочешь меня предать?

– Ты же, повелитель, сам позволял мне говорить правду, а потому я не могу видеть, как совершается глупость!

– Убирайся вон! – взревел взбешённый Аль-Хакам, вскакивая на ноги. – Пока не позову, не смей появляться предо мной!

В низком полупоклоне и не поворачиваясь спиной к эмиру, Абу-Сирхан покинул зал.

В душе его всё клокотало от бешенства.