Текст книги "Душой уносясь на тысячу ли…"

Я провел в Бангкоке десять дней и встречался с господином Улоу много раз, но кажется, что времени, которое мы провели вместе, было все-таки очень и очень мало. Возможно, я знаком с ним недостаточно хорошо, но уверен: многие характерные черты или особенности, кажущиеся противоречивыми, в господине Улоу гармонично сосуществуют. Рядом с этим человеком происходит много интересных событий, ему удаются дела, которыми следует гордиться.

Мы уехали из Таиланда месяц назад, но образы тайских друзей и господина Улоу по-прежнему перед глазами. Глядя на юг, где пушатся бескрайние горы облаков, я желаю успеха всем его начинаниям, а ему самому – крепкого здоровья, счастья и долголетия.

13 мая 1994 года

Господин Лан Цзиншань

Я такого не ожидал. На торжественном ужине, организованном доктором Чжэн Улоу, мне представили одного пожилого господина: «Это господин Лан Цзиншань с Тайваня». «Кто?» – уточнил я. «Лан Цзиншань». «Лан Цзиншань?!»

У меня округлились глаза и буквально отвисла челюсть, какое-то время я не мог вымолвить ни слова.

Разумеется, мне известно имя Лан Цзиншаня. Скажу больше – я восхищаюсь этим человеком, о котором узнал более шестидесяти лет назад. Во время учебы в университете Цинхуа я иногда ходил в библиотеку полистать новые журналы, особенно иллюстрированные. Фотошедевры, которые порой удавалось отыскать, чаще всего были подписаны именем Лан Цзиншаня. Позже я узнал, что он выдающийся фотограф, влиятельная фигура района Вайтань [153]153
  Вайтань – набережная и район в центре Шанхая.


[Закрыть] и знаменитость, которой восхищаются. Для меня, простого парня, он стал кумиром и примером для подражания.

Время шло, многое изменилось. Как говорится, там, где было синее море, теперь – тутовые рощи. Почти одиннадцать лет я провел за границей, а когда вернулся на Родину, то поселился в Пекине и прожил там более полувека. Шанхай, да и весь Китай, уже не были прежними. Старые журналы с фотографиями канули в лету, имя Лан Цзиншаня забылось. Изредка вспоминая о нем, я был уверен, что его уже нет в живых. Для меня этот фотограф стал «музейной фигурой», он словно перестал существовать в реальности.

Но все произошло как в сказке «Тысяча и одна ночь», где рыбак вытащил из моря бутылку, вынул пробку и перед ним явился волшебный джин. Только я увидел не сказочного духа, а живого человека; Лан Цзиншань стоял передо мной собственной персоной. Я не мог отвести изумленных глаз от этого старика – добродушное и румяное лицо, седые волосы, не потерявшие густоты, благородная осанка и уверенная походка – а ведь ему было больше ста лет! Он не носил слуховой аппарат, значит, его слух оставался острым. Глаза его горели и ясно смотрели вперед. Лан Цзиншань медленно шел в сопровождении женщины, вероятно, это была его правнучка. Старый фотограф по-прежнему носил длинную рубашку чаншань [154]154
  Чаншань – традиционное китайское мужское платье типа туники. – Примеч. ред.


[Закрыть], расшитую крошечными сверкающими звездочками. До Освобождения такую одежду носили повсеместно, она стала символом интеллигенции, например, длинная рубашка господина Кун Ицзи [155]155
  Кун Ицзи – главный герой одноименного рассказа китайского писателя Лу Синя.


[Закрыть] говорила о его положении в обществе.

Когда я увидел облачение Лан Цзиншаня, на душе у меня стало радостно и спокойно. На мне была суньятсеновка [156]156
  Суньятсеновка – современный китайский мужской френч, известный как одежда Сунь Ятсена, а позже – как френч Мао, в народе наделялся революционным и патриотическим смыслом. – Примеч. ред.


[Закрыть], которая в последнее время высмеивалась молодежью, но я пропускал эти насмешки мимо ушей. «Суньятсеновка», с точки зрения моды, опережала рубашку чаншань на целое поколение. Если бы их выставили в музее, то суньятсеновка висела бы последней. Теперь же, благодаря господину Лану, «музейный экспонат», который был на мне, уже не казался таким устаревшим, что привело меня в полный восторг.

Второй раз мы встретились с Лан Цзиншанем на открытии Университета Хуацяо Чалермпракьет. На мероприятии присутствовал сам король Таиланда, так что церемония проводилась с особым размахом. С двух часов дня в кампусе университета начали собираться горожане, порядок обеспечивала полиция. Тысячи студентов расселись на зеленом газоне. Огромный актовый зал заполнили почтенные джентльмены и элегантные дамы, были приглашены дипломаты стран, представительства которых открыты в Бангкоке. Меня и господина Лан Цзиншаня посадили в первом ряду. Мы сидели бок о бок с двух часов дня и до четырех тридцати. Это была прекрасная возможность, чтобы поговорить, но я не знал, с чего начать разговор. Мы родились и жили в двух разных мирах. В обычной ситуации я бы пошутил о моем преклонном возрасте, но господин Лан старше меня на двадцать один год, он годился мне в отцы. Как я могу в такой ситуации об этом говорить? Вероятно, он пребывал в добром расположении духа, но сидел молча. Я чувствовал неловкость, хотел сказать хоть пару фраз, но не мог найти слов. «Сегодня погода тра-ла-ла…», – нет, совсем не подходит…

Так я промучился некоторое время, но, к счастью, доктор Чэнь Чжэньюй представил мне посла Германии в Таиланде, мы поздоровались на немецком. Затем наступила очередь посла Индии в Таиланде, с ним я поговорил по-английски. Когда оба посла вернулись на свои места, я вновь превратился в молчаливую статую. Сегодня господин Лан был одет в серую рубашку чаншань. Он выглядел бодрым. Наконец нас пригласили ко входу в зал, все выстроились в ряд и ждали, когда доктор Чжэн Улоу представит нас Его Величеству королю. К тому времени девушка, которая сопровождала господина Лана, куда-то пропала. Фотограф стоял один, поддержать его под руку было некому, но спина старика была прямой, как струна – он с почтением ждал встречи с королем. Затянувшееся ожидание не омрачило его лица, на котором не было и тени усталости, и не нарушило его спокойствия.

В последний раз я видел господина Лан Цзиншаня в Центре международной торговли, основанном доктором Чжэн Улоу. Здесь одновременно проходили несколько выставок. Мы просмотрели все экспозиции и остались приятно удивлены увиденным. Среди картин и керамики древнего Китая, представленных в зале культурных реликвий, были настоящие шедевры, которые могли бы занять достойное место в любом музее. Я зашел в зал фотографии: выставка была небольшой, но качество работ было блестящим. Несколько экспонатов особенно выделялись, при взгляде на них захватывало дух. Я восхищался мастерами искусства фотографии, в чем и признался стоящему рядом фотографу из Гонконга.

Известный на весь мир фотограф старшего поколения не мог пропустить эту фотовыставку. Когда учитель Лан был молодым, еще не изобрели цветную фотографию, поэтому все его шедевры сняты на черно-белую пленку. В этот раз господин Лан принес копию своей замечательной фотографии «Сто журавлей». Это напомнило мне, как в молодости я любовался его работами. Я решил, что нужно поблагодарить мастера за его удивительный труд.

Лан Цзиньшань стоял совсем один, без трости и без компании. Казалось, он оставил все мирские дела и пребывал наедине с собой. Выражение его лица по-прежнему оставалось невозмутимым, спокойным и открытым. Но и в этот раз я не нашелся, что сказать. Молча постоял рядом и мысленно попрощался. Больше в Бангкоке мы не виделись. В стихотворении Ду Фу есть такие строки: «Завтра ж, нас разделят, к сожаленью, горных кряжей каменные стены»[157]157
  Ду Фу. Посвящаю Вэй Ба, живущему на покое («В жизни нашей редки были встречи…»). Перевод А. И. Гитовича. Цит. по: Ли Бо, Ду Фу. Избранная поэзия. М.: Детская литература, 1987. С. 142.


[Закрыть]. У нас получилось так: «Сегодня ж, нас разделят, к сожаленью, горных кряжей каменные стены». Такая удивительная встреча случается в жизни человека только лишь раз. Неожиданные перемены в судьбе напоминают едва различимые облака – их не предугадать.

Я желаю господину Лан Цзиншаню долголетия – пусть он живет и здравствует еще десять, двадцать лет или даже больше.

3 мая 1994 года

Церемония открытия университета Хуацяо Чалермпракьет

Мне казалось, будто я попал в волшебный мир или очутился в сказке «Тысяча и одна ночь».

Сходу сориентироваться в огромном незнакомом городе мне никогда не удавалось – Бангкок оставался для меня настоящим лабиринтом. Машина долго петляла по улицам, пока не затормозила около новенького здания университета Хуацяо Чалермпракьет, куда мы были приглашены на церемонию открытия. Мне помогли выбраться из автомобиля и проводили через университетские ворота прямо до актового зала. Я во все глаза разглядывал все вокруг.

Мужчины и женщины в черной полицейской форме стояли плечом к плечу вдоль дороги, выглядели они строго и внушительно. Предполагалось, что церемонию посетит сам король, поэтому порядок и безопасность были на высоте. Все свободные места по обеим сторонам дороги и газон заполнили зрители всех возрастов. На лужайке расположились нарядно одетые школьники. Под навесами сидели пожилые тайцы. Обстановка была шумная и воодушевляющая, однако ярких разноцветных флажков, которыми обычно украшают все вокруг в других странах, я не заметил.

Прибытие королевского кортежа ожидали в половине пятого. Сейчас было самое начало третьего, однако просторный университетский кампус уже принимал толпы гостей. Атмосфера царила праздничная, но в то же время торжественная и сдержанная. Эта сцена напомнила мне, как в древнеиндийских буддийских канонах описывалось вызывающее всеобщее ликование появление Будды. Драконы, киннары, асуры и прочие существа собирались целый день, на небесах не осталось никого, кто бы не сосредоточил внимание на появлении Будды, не поклонился, сложив ладони, чтобы выказать ему почтение. Даже индуистский бог войны Индра [158]158
  Индра – властелин Сварги, места пребывания полубогов и блаженных смертных, считается покровителем сословия воинов-кшатриев.


[Закрыть] вместе со своей свитой стоял среди прочих божеств в ожидании того, кто «выше Неба и Земли».

Нас пригласили пройти в роскошный парадный зал. Снаружи палило солнце и стояла невыносимая жара; внутри здания обстановка была другой – работающие кондиционеры наполняли помещения весенней прохладой. Парадный зал на несколько сотен мест был заполнен изысканно одетыми мужчинами и женщинами – тайцами и иностранцами. Все вели себя безукоризненно и, ощущая важность происходящего, говорили едва различимым шепотом, что явно контрастировало с поведением людей снаружи. Так как мы входили в число почетных гостей, нас посадили ближе к президиуму. Первое место приготовили для самого почетного гостя – им оказался приехавший из Тайваня известный фотограф Лан Цзиншань, которому на тот момент точно было уже больше ста лет. Мне досталось второе от прохода кресло – видимо, так соблюдался порядок старшинства. Наконец утихли волнение и суматоха, все успокоилось, выдалась минутка передохнуть и собраться с мыслями.

Стояла торжественная тишина – все ожидали появления Его Величества. Однако до приезда королевского кортежа оставалось еще очень много времени – целых два часа. Есть такая западная поговорка: «Если ты не можешь убить время, то время убьет тебя». Самый простой способ скоротать часы – поболтать с соседом. Моим соседом был господин Лан Цзиншань. Он выглядел доброжелательным и любезным, но молчал, и я тоже не проронил ни слова. Я чувствовал, что годы разделяют нас – мне к тому времени исполнилось 82, господин Лан был старше меня более чем на двадцать лет. Это оказалось непреодолимой преградой. Мне оставалось только хранить молчание и надеяться, что время убьет само себя. К счастью, доктор Чэнь Чжэньюй, обладавший прекрасной способностью оценивать обстановку, представил мне послов Германии и Индии в Таиланде. Мы перекинулись парой слов, не позволив времени с нами расправиться.

Некоторых наших молодых коллег попросили выйти, чтобы поприветствовать Его Величество и кортеж. Меня и господина Лан Цзиншаня, видимо, как двух немощных стариков, освободили от этой почетной миссии. Мы сидели в тишине и благоговейно ждали. В 16:15 на сцене началось волнение. Китайские бизнесмены, одетые в черные парадные костюмы, встали. Их было слишком много, они загородили мне обзор, и я не увидел короля. Трон стоял в центре президиума. Каждый бизнесмен подходил к королю, преклонял оба колена и вручал подарок, держа его обеими руками. После того как подарок принимался, даритель возвращался на свое место. Этот ритуал продолжался, пока все сорок-пятьдесят человек не отдали свои дары.

Что же они преподносили королю? Я спросил об этом своих друзей-китайцев, живущих в Таиланде, и они ответили: деньги. Доктор Чжэн Улоу – основатель университета Хуацяо Чалермпракьет – вложил в его создание один миллион бат [159]159
  Бат – денежная единица Таиланда.


[Закрыть], но этих средств оказалось недостаточно, и тогда он обратился к известным представителям китайской элиты в Таиланде с предложением поддержать столь удачное начинание, что в итоге и произошло.

Короля Таиланда принято называть «Его Высочайшее Святейшество» или «Его Святейшество», а мужчины должны «выказать благодарность Его Святейшеству» и благодарить Его Величество за то, что живут в мире и спокойствии. Пожертвования, которые принимал король в тот день, были солидными. Я слышал, что за возможность оказаться в президиуме и лично преклонить колени перед королем нужно было пожертвовать не менее десяти миллионов бат. Те, кто не располагал столь крупной суммой, преподносили средства другим способом.

Тайские друзья рассказали нам, что подношения на развитие университета, а также для других целей, делаются исключительно добровольно. Все эти деньги так или иначе возвращались народу, поскольку Их Величества король и королева, как и другие члены королевской семьи, принимают активное участие в благотворительности: заботятся о бедных, оказывают помощь пострадавшим от стихийных бедствий, немалые суммы тратят на еду, одежду и лекарства нуждающимся. Словом, как сказали бы в Китае, творят добро. Вероятно, именно поэтому королевская семья Таиланда любима и почитаема народом, этот императорский дом отличается от других больших и малых королевских дворов, сохранившихся в мире. Таким правителям, чья деятельность достойна всяких похвал, китайские мигранты должны выказать благодарность.

А теперь вернемся в зал торжеств. На сцене завершилась церемония вручения пожертвований, король спустился с трона, грациозными шагами подошел к находившемуся слева от президиума, плотно зарытому желтым пологом пространству, напоминавшему нишу для статуи Будды, и преклонил колени. Я был поражен – тот, перед кем вставали на колени тысячи людей, сам склоняет голову перед каким-то божеством или человеком. Оказалось, за пологом находился Верховный патриарх. Таиланд – буддийская страна, здесь, как на Шри-Ланке или в Мьянме, исповедуют хинаяну [160]160
  Хинаяна – буквально означает «малая колесница», одно из двух направлений буддизма, в современной литературе часто заменяется термином «тхеравада».


[Закрыть], это направление буддизма в Китае называют «тхеравада». Главный принцип буддизма изначально заключался в том, что «буддийский монах не поклоняется королю», наоборот, король должен полоняться монаху. Будучи весьма набожным, король Таиланда придерживается этого правила, потому и преклонил колени.

Торжественная церемония открытия университета завершилась. Доктор Чжэн Улоу сопроводил короля в зал для аудиенции с высокопоставленными гостями, приехавшими на церемонию. Китайских ученых попросили подойти ко входу в парадный зал, чтобы поприветствовать королевскую свиту. Когда свита подошла к нам, доктор Улоу представил двух самых пожилых членов нашей делегации Его Святейшеству – первым, конечно, шел господин Лан Цзиншань, следом за ним – я. Мы, четко придерживаясь указаний, стояли возле входа. Зал наполнился людьми в темных костюмах. Так как гостей было слишком много, мы снова не видели, где именно идет король. От нас требовалось ждать. Но вот король оказался прямо напротив нас. Доктор Улоу что-то говорил ему на тайском, вероятно, представляя нас Его Величеству, но поскольку я не владею этим языком, понять мне ничего не удалось. Король кивнул головой, улыбнулся и вышел из зала. На этом наше знакомство завершилось.

Вслед за королем и группой бизнесменов мы проследовали в недавно построенное здание музея. Над дверью висела табличка с четырьмя иероглифами «Чуншэн Баодэ», написанными принцессой Сириндхорн и означающими: «Почитать мудрых и быть благодарным». Эта лаконичная фраза с невероятно глубоким смыслом стала девизом университета. Музейная коллекция оказалась настолько богатой и разнообразной, что глаза разбегались. Король тоже заинтересовался экспозицией и внимательно изучил почти каждый экспонат в каждом выставочном зале. Он провел в университете более трех часов, после чего королевский кортеж направился во дворец.

Наступил вечер, темнота постепенно накрывала кампус университета, заходящее солнце уже спряталось за самое высокое здание. Мне вспомнилось стихотворение Хань Юя: «Пришел я в сумерки к храму, летают нетопыри»[161]161
  Хань Юй. Горы и камни («Неровны щербатые камни, едва заметна тропа…»). Цит. по: Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. М.: Художественная литература, 1977. С. 291.


[Закрыть]. Что ж, на чужой земле, за десять тысяч ли от родного дома, увидеть нетопырей я не надеялся. По обеим сторонам дороги по-прежнему тихо сидели школьники и школьницы. Они провели здесь уже пять-шесть часов и, вероятно, ждали, когда учителя дадут распоряжение выстроиться в ровные шеренги и отправиться по домам.

Наша группа гостей из Китая медленно двигалась к выходу вместе с остальными. Перед моими глазами все еще была торжественная картина церемонии открытия университета. Это событие навсегда останется в моем с сердце.

10 мая 1994 года

«Крокодилье озеро»

Человек не может не мечтать. Пусть часто эти мечты бесплодны, пусть уносят далеко-далеко – в этом нет вреда. Всегда лучше иметь что-то, чем не иметь.

Примеров этому великое множество. В древности герои, увидев богатство и славу императора, самонадеянно говорили: «Его можно свергнуть и занять его место!»[162]162
  Слова принадлежат правителю царства Чу генералу Сян Юю, разгромившему империю Цинь. Цит. по: Сыма Цянь. Исторические записки (Ши Цзи). Том II. Пер. с кит. и коммент. Р. В. Вяткина и B. C. Таскина. Изд. 2-е, испр. и доп. под ред. А. Р. Вяткина. М.: Вост. лит., 2003. С. 118.


[Закрыть] или «О! Вот каким должен быть великий муж!»[163]163
  Фраза, сказанная Лю Баном, первым императором династии Хань, о гегемонии императора Цинь Шихуана. Цит. по: Сыма Цянь. Исторические записки (Ши Цзи). Том II. Пер. с кит. и коммент. Р. В. Вяткина и B. C. Таскина. Изд. 2-е, испр. и доп. под ред. А. Р. Вяткина. М.: Вост. лит., 2003. С. 158.


[Закрыть] Думаю, это были лишь мечты. Ньютон, увидев, как яблоко упало на землю, открыл закон всемирного тяготения. Разве поначалу это не казалось лишь фантазией? Порой герои, у которых есть мечта, побеждают, иногда – терпят поражение. Мы называем это волей Неба, или, говоря современным языком, – счастливым случаем. Ученые-мечтатели оставили яркий след в истории науки, но ни один из них не полагался только на удачу, в основе любого дела – упорный труд.

Пусть эти мои рассуждения станут вступлением к рассказу об удивительном человеке и деле всей его жизни. Главный герой моей истории – господин Ян Хайцюань, владелец крокодильей фермы в тайском городе Самутпракан.

Крокодил – это злобное, уродливое и безжалостное существо, он страшен и видом, и характером, в нем нет ни капли красоты, ну ничего хорошего. Пригодиться может разве что крокодиловая кожа, из которой изготавливают сумочки для богатых и искушенных дам и барышень.

Хань Юй, которому довелось бороться с этими древними хищниками, называл их «чудовищами». Вот как он описывал крокодила: «Глаза свои выпуча, ты сидеть не умеешь спокойно в этом водном затоне и вот захватил все эти места и тут пребываешь, поедая у жителей местных их скот и дальше медведей, кабанов, оленей и ланей, чтоб на этом жиреть, чтоб на этом плодить и детей и внучат»[164]164
  Хань Юй. Молитвенное и жертвенное обращение к крокодилу. Перевод В. М. Алексеева. Цит. по: Китайская классическая проза. М.: Издательство Академии наук СССР, 1959. С. 213.


[Закрыть]. Говорят, горбатого могила не исправит. Что до крокодилов, думаю, они и вовсе не хотят меняться – по сию пору один только их вид вызывает ужас и отвращение. Ничего не поделаешь, остается только держаться от этих существ подальше.

Мне известен лишь один человек, который не боится крокодилов и не испытывает к ним отвращения. Это господин Ян Хайцюань. Он мечтатель, однако ему свойственна дальновидность. Первое от второго отделяет один миллиметр, а иногда это и вовсе одно и то же. Господин Ян Хайцюань смог разглядеть то, что другим не под силу, и создал предприятие по разведению этих чудовищ. Я не знаю подробностей того, как он создавал свой бизнес, могу только предположить, что ему пришлось преодолеть немало трудностей, прежде чем пришел успех. Ян Хайцюань прославился на всю страну как «король крокодилов». Истории о нем передаются из уст в уста. Питомник «Крокодилье озеро» стал одной из главных туристических достопримечательностей Таиланда наравне с танцевальными шоу трансвеститов. Можно сказать: «Если ты не посмотрел на крокодилов, ты не молодец»[165]165
  Изречение Мао Цзэдуна «Если ты не поднялся на Великую Китайскую стену, ты не молодец» автор неоднократно использует как основу для собственных высказываний афористического характера.


[Закрыть].

И вот сегодня мы приехали на эту знаменитую крокодилью ферму. Погода стояла ясная, но не жаркая – прекрасный день для путешествия! Господин Ян Хайцюань, несмотря на постоянную занятость, встретил нас лично, чем несказанно удивил. До нашей встречи я представлял его совсем другим. Разумеется, у него не могло быть трех голов, шести рук и красных торчащих клыков, думал я, но все же такой выдающийся человек должен как-то отличаться от прочих. Воображение рисовало мне господина Яна мужчиной крупного телосложения, мужественным и даже немного диковатым. Это ведь не университетский профессор, не государственный служащий, он ежедневно сталкивается с чудовищами, которые могут проглотить его, не моргнув глазом! Но, к большой радости, перед нами стоял тактичный, скромный, доброжелательный, немногословный мужчина, чей образ полностью отличался от того, что я придумал.

В сопровождении господина Яна мы и отправились осматривать знаменитый на весь мир парк с крокодилами. Во дворе толпились туристы: темноглазые с темными волосами и голубоглазые с золотыми волосами, пожилые и дети, разодетые в пух и прах и в скромных аккуратных костюмах. Все они шумно общались. Настроение у нас было приподнятым – да что там говорить, под тропическим солнцем мы просто светились от счастья.

Экскурсию открывала фотовыставка, раскрывающая историю создания этого удивительного места. Здесь же нам рассказали, как следует себя вести на территории парка, которая была столь обширна, что на ум приходило сравнение с «Двадцатью четырьмя династийными историями»[166]166
  Исторический памятник, представляющий собой хронику правления династий с 3000 года до н. э. до периода Мин в XVII веке, состоит из 24 книг, написанных разными авторами в разное время.


[Закрыть]. Мы растерялись и не знали, откуда начать наш путь, но, к счастью, на помощь пришел сам хозяин.

Он предложил нам прогуляться до беседки, под крышей которой я с изумлением увидел лежащего на земле тигра. Сперва мне показалось, что это просто чучело для любителей фотографироваться, однако, присмотревшись, я убедился, что передо мной самый настоящий хищник из плоти и крови. Тигр был прикован к дереву железной цепью, рядом с ним на корточках сидел маленький мальчик, а девушка-фотограф снимала кадр за кадром. Меня бросило в холодный пот от страха, ноги предательски задрожали. Однако, увидев, как спокоен наш провожатый и другие местные парни и девушки, я справился с волнением и зашел в беседку. Наша группа встала позади тигра, чтобы сделать общее фото, после чего господин Ян знаком показал мне, что можно погладить хищника. Китайская поговорка гласит: «Тигра по спине не погладишь», но много лет назад в индийском зоопарке в Хайдарабаде мне удалось это сделать. Тогда животное было заперто в клетке, но я все равно считал себя героем. Теперь же нас не разделяли железные прутья решетки, и, признаюсь, мне было нелегко решиться дотронуться до шеи животного. Вдруг хозяин подал знак мальчику, который изредка подавал тигру лакомство, и тот ткнул хищника в бок деревянной палкой. Тигр разозлился, широко разинул пасть и издал оглушительный рык. Вся сцена напугала меня так, что волосы стали дыбом. Пожалуй, такое близкое знакомство со зверем случилось у меня впервые, но и одного раза было вполне достаточно. Вместе с тем меня восхитил хитроумный розыгрыш владельца парка.

После беседки с тигром мы наконец отправились посмотреть на крокодилов. Водоемы, в которых обитали животные, вероятнее всего были частью естественного ландшафта, их только слегка привели в порядок. Между собой эта система прудов соединялась деревянными галереями, установленными на крепких сваях. По этим галереям мы и продолжили путь, иногда останавливались и, облокотившись на прочные перила, разглядывали лежащих внизу пресмыкающихся. Господин Ян рассказал, что прудов в парке около пятнадцати, и можно лишь гадать, насколько велика площадь всей водной поверхности. Однако местное крокодилье сообщество уничтожило всю рыбу, что до недавних пор водилась в некоторых из озер на территории парка. Сейчас кормлением ненасытных хищников занимаются сотрудники питомника и выдают им строго отмеренное количество еды точно в назначенный час. Мне показалось, что обитатели «Крокодильего озера» вполне упитанные, и беспокоиться за качество их рациона не нужно.

Крокодилы занимаются разными делами: кто-то лежит у берега, кто-то плавает. Оказалось, что в зависимости от возраста и вида их распределяют по разным водоемам. В одном из прудов мы обратили внимание на громадных пресмыкающихся, некоторые из них достигали чжана в длину. Чудовища медленно двигались, потом на некоторое время застывали на месте, греясь на солнце. Казалось, им прекрасно известно, что солнечные ванны полезны для здоровья. Хозяин объяснил нам, что это пруд для пожилых крокодилов, которым уже исполнилось по пятьдесят-шестьдесят лет.

Человеческое общество в последнее время весьма заботит проблема старения и ужасные последствия этого процесса, подобные разговоры идут как в Китае, так и в других странах. Эволюция крокодильего общества, видимо, еще не дошла до этой стадии: их совсем не беспокоит, стареют они или нет. Зато об этом беспокоится их владелец, вот и построил им «санаторий». Комфортные условия позволяют хищникам жить долго и не думать о том, что они рискуют однажды стать дамскими сумочками. Всех без исключения посетителей парка, в том числе и меня, волновал один вопрос – сколько же всего крокодилов обитает в этих темно-зеленых водах? Оказалось, что местные пруды стали домом для сорока тысяч особей. Это действительно пугающая цифра. Я подумал, что на всей бескрайней планете Земля вряд ли есть еще одно место, где живет столько крокодилов, и мысленно снял шляпу перед владельцем парка, восхитившись столь полной реализацией его мечты.

Мы вышли на тенистую аллею – плотные кроны деревьев спасали от дневного зноя. Я был самым пожилым членом нашей делегации, и господин Ян Хайцюань, заботясь о моем самочувствии, заботливо предложил воспользоваться автомобилем с открытым верхом. На этой машине мы и направились к зданию, похожему на спортивную арену. Трибуны с деревянными скамейками для зрителей располагались амфитеатром, самый нижний ярус которого был заполнен водой. В центре этого бассейна возвышался островок, на нем мирно дремали несколько крокодилов, другие, по-видимому, отдыхали, погрузившись в воду и выставив наружу лишь темные носы. Мы заняли места в первом ряду, и представление началось.

Двое молодых людей в яркой одежде вышли на середину бетонной площадки, повернулись в сторону сидящих на трибунах зрителей и в знак уважения сложили руки на груди. Затем они шагнули в воду и принялись вытаскивать крокодилов за хвосты на сушу. Один из дрессировщиков широко раскрыл пасть крокодила; не знаю, какое заклинание он ему нашептал, но челюсти хищника не смыкались. По-видимому, укротитель чем-то ударил чудовище, поскольку я услышал звук удара, затем еще один. Крокодил продолжал держать пасть открытой, а дрессировщик, улыбаясь, опустился на колени и засунул голову точно между двумя рядами острых, как кинжалы, зубов. Замерев так на несколько мгновений, он вынул голову из пасти и встал на ноги, после чего поднял крокодила и закинул себе на шею. Повертевшись в разные стороны, чтобы зрители смогли как следует рассмотреть животное, дрессировщик опустил его на бетонный пол и встал ему на спину. Я с изумлением наблюдал, как жуткие хищники, способные проглотить человека не моргнув глазом, послушно играли с храбрыми дрессировщиками. Несколько раз мне действительно становилось страшно за укротителей, они же, напротив, смело бегали по земле босыми ногами и бесстрашно заходили в воду.

После того как выступление с крокодилами завершилось, мы вышли из амфитеатра и направились к другому сооружению, похожему на предыдущее: такие же трибуны по кругу, но внизу вместо бассейна размещалась арена, на которой уже стояли артисты в пестрых костюмах. Представление началось с того, что они разбили вдребезги множество стеклянных бутылок – арена была сплошь усыпана битам стеклом. Обнаженный до пояса акробат лег на этот ковер из цветных осколков и принялся кувыркаться по нему, делать сальто и другие невероятные трюки. Затем на покрытого крошечными кусочками стекла артиста встал другой акробат. Стекло под весом человеческих тел так измельчилось, что напоминало хлопок или овечью шерсть, или утиный пух, и не могло их поранить.

Подобные представления для китайцев – дело привычное, но трибуны были заполнены зрителями со всего мира. Голубоглазые и светловолосые гости были по-настоящему поражены, и время от времени награждали акробатов оглушительными аплодисментами. Во второй части программы на арену вышли слоны, на их мощных шеях висели цветочные гирлянды, а на спинах сидели дрессировщики. Сначала слоны сделали круг по стадиону, чтобы поприветствовать зрителей. Они высоко поднимали хоботы, выражая таким образом уважение к людям. Эти гиганты выполнили несколько захватывающих номеров и снова сделали круг по арене. Знающие зрители доставали монетки и бросали их в центр арены. Слоны с легкостью подбирали хоботом даже самые мелкие монетки и передавали добычу сидящим на спинах животных дрессировщикам. Зрители из первых рядов доставали бумажные деньги и клали их слонам прямо в рот – эти купюры также доставались наездникам.

Я сидел рядом с владельцем парка в самом центре первого ряда. По знаку дрессировщика слон стал раскачивать хоботом прямо перед нами. Неожиданно я оказался в затруднительном положении – у меня в карманах было пусто! Выручил господин Ян: протянул мне горсть металлических монеток и несколько купюр. Бумажки я засунул слону в рот, а монеты позволил засосать хоботом. Когда моя рука оказалась в мягкой слоновьей пасти, я почувствовал, что изнутри она нежная, гладкая и немного влажная. Это было очень приятное ощущение.

Мысленно я еще раз снял шляпу перед господином Яном и восхитился его сбывшейся мечтой – дрессировать крокодилов и слонов.

Чудесный день в парке подошел к концу, мы получили невероятные впечатления. Несмотря на то, что Ян Хайцюань разводит ужасных и кровожадных крокодилов, его цели благие:

 
Мы – наследники культуры сегодняшней и древней —
Суеверий, конфуцианского учения, оставленного Конфуцием и Мэн-цзы.
Мы хотим быть мудрыми и добродетельными в наших делах,
Любить всех и вся, политической стабильности и сплоченности людей.
Все потрясения в прошлом!
Так будем бескорыстно преданы государству, ведь Поднебесная —
одна для всех.
Будем созерцать спокойствие, безопасность, заботу, достаток, трудолюбие
На великолепных владениях Юя, где живет счастливый народ.
Основа этому – преданность, сыновья почтительность, ритуал,
долг и человеколюбие.
Глухие услышат, слепые прозреют, народ будет процветать.
 

Даже краткого знакомство с Ян Хайцюанем оказалось достаточно, чтобы увидеть широту души этого человека и восхититься его беззаветной преданностью своей мечте. Его подобный чуду великий замысел возвысил славу потомков первых китайских императоров, приумножил богатство китайской и мировой культуры, принес известность китайским мигрантам, живущим в Таиланде. Бизнес Ян Хайцюаня процветает, а сам он полон сил и готов к новым свершениям в будущем. Я уверен: когда в следующий раз окажусь в Бангкоке, господин Ян покажет мне что-то еще более интересное и масштабное.