Текст книги "Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей)"

Бой на мосту

CCLXXXIII

 
Оживлённый волей гномов, жадностью и жаждой злата
Пробудился Барлог древний, Средиземье ждёт расплата.
Из земного заточенья демон огненный и тёмный,
Заключенный в битве древней, вновь проснулся,
                                                                    непокорный.
Дух бушующих вулканов, страж подземного огня,
Сохранился с той эпохи, гибелью теперь грозя.
Полон мщенья, тёмной злобы, жаждал миру отомстить.
Расплатиться за обиды, всех сломить, сломать, убить.
 
 
Леголас – бесстрашный воин, содрогнулся даже он.
Вспомнил древнюю эпоху, отголосок тех времён.
Вспомнил, – хоть тогда был молод, духов пламени, огня.
Лучшим воинам и магам смерть они несли шутя.
Витязям людским и эльфам, лучшим боя мастерам,
Колдунам могучим, сильным, Барлог был не по зубам.
Демон с огненным бичом, страх и ужас Средиземья,
Дух древнейших тех времен, Моргота был злое семя.
И промолвил маг сурово: «Вам не справиться с Барлогом.
Встречусь я с ним наравне, не помощники вы мне».
Арагорну наказал тихо, чтоб никто не знал:
«Быстро уводи их всех, здесь я смертный бой приму,
                                                       Если что – я догоню».
Сам же, тяжко наступая, он на мост взошёл, хромая,
И неслышно прошептал: «Я и так уже устал».
Барлог, что копил веками силу злобы Средиземья,
Чернью крыл махнул легонько, миг – он на мосту
                                                                         пред всеми.
Гэндальф тут преобразился, посох вверх он свой поднял,
И тот сразу заискрился, ярким светом засверкал.
«Здесь огонь глубин не властен. Убирайся в бездну тьмы.
Жар багровый неподвластен, свету – пламени любви».
 
 
Словно усмехнулся Барлог, жара свой клинок поднял,
Молча с силой он ударил там, где Гэндальф маг стоял.
Но на тысяч брызг осколков разлетелся вал огня,
Ярче синего сиянья Гэндальфа была броня.
Барлог новый меч багровый создает из мрака тьмы,
Бич огня сверкает страшно, молнии – бросок змеи.
 
 
Пошатнулся маг усталый, он с трудом отбил удар.
Еле-еле Гэндальф старый на мосту один стоял.
Кверху приподнял свой посох и заклятье прошептал,
Вниз с огромной силой мощной, со всего размаха дал.
 
 
Хоть казался нерушимым камня монолит,
Трещины пошли повсюду, изменив гранит.
Зашатался камня мост и не устоял,
С грохотом и треском страшным вниз пролёт упал.
 
 
И с обломками моста Барлог грозный, демон тёмный
В бездну Мории упал.
Хоть старался удержаться, чернью крыл своих махал.
Заклинанье непростое, тянет всё под низ.
Даже орки, что у края, полетели вниз.
 
 
Но Барлог – дух бесстрашный, сильный, жестокий,
                                                                            как огонь.
Попался в чары заклинанья, но всё ж опасен он.
Вдруг бич огня взметнулся и мага обхватил.
За ноги держит крепко и в бездну потащил.
В пропасть с Барлогом летя, смог лишь крикнуть маг:
                                                                          «Бегите!»
 
 
И из бездны затухая, эхо криком отдалось,
Каждый слог в ушах стоял.
Глас «Б-е-г-и-и-и-т-е…» затухал,
В бездне Мории пропал.
 
 
Фродо бросился к мосту, сам не зная, что творит.
Он в порыве сердца боли броситься хотел за ним.
Еле Арагорн успел, ухватил его у края.
Оттолкнул, прикрыл от стрел, те что орки выпускали.
Нет, не выбраться назад, с бездны жара – пламя,
Волю всю свою вложил Гэндальф в заклинанье.
Серый Маг успел в секунду всё продумать и решить.
Растянулся в вечность злую этой страшной смерти миг.
Хоть отнорки есть в горах, узкие лазы, проходы,
Сможет выбраться отряд беспрепятственно на волю.
Оркам надо много время, чтобы пропасть обойти.
Да и ночью лишь опасны, днём же оркам не пройти.
 
 
Вот восток сияет солнце, снова небо голубое.
Край лесов, озёр и рек, дивный мир зелёный.
 
 
Но туман стоит в глазах, радости не видно.
Ужас, боль, тот звук в ушах сердце сохранило.
Повалились у ручья, дали волю чувствам,
Слёзы, слёзы на глазах, боль на сердце, пусто.
 

Кветлориэн

CCLXXXIV

 
Возле хрустального озера огромный стальной монолит
С рунными знаками гномов великая книга книг.
Неведомый сплав – металл, как будто булатная сталь,
Великая тайна у скал, история, шедшая вдаль.
 
 
Снежные шапки гор, заросшие склоны в лесах,
Предгорья и ширь долин в ярко-зелёных лугах.
Озера круглый овал, цвет удивительно синий,
Зеркало, вечная тайна, горный разлом глубинный.
 
 
Арагорн собрав всю волю – больно на душе,
Но подняться надо им и идти уже.
«Скоро солнышко зайдёт, и из темноты
Сразу выглянут из гор орочьи носы.
Скоро гоблины полезут из своих щелей.
Мория сейчас как улей, прочь пойдём скорей…
Надо осмотреть лишь раны и перевязать.
И быстрее дальше надо нам бежать.
Ночью орки, без сомненья, снарядят погоню.
Нужно засветло пробраться в Лориэн зелёный».
Гимли:
«Не советовал бы я в Лориэн соваться.
Колдовство там, и нельзя нам туда являться.
Лучше нам идти вдоль гор, выйти на равнину.
Там, пройдя через холмы, выйдем к Андуину»
Леголас воскликнул:
«Земли ясных эльфов.
Нам защита будет там. Вы, друзья, мне верьте!
В сердце леса и зимой властвует весна.
Всё цветёт и зеленеет, дивная страна.
Хоть и мало эльфов там, землю берегут
И природу защищают, гимны ей поют».
 
 
Очень грудь у Фродо ныла – тяжело дышать,
И рубаху тяжело очень уж снимать.
Хоббит снял рубашку, и сверкнул мифрил
(Ту кольчугу Бильбо в Раздоле подарил).
 
 
Ахнул Гимли: «Вот что там жизнь твою спасло.
Значит, право то сказанье, верное оно!
Это же… как сказка. Это же – Мифрил!»
(Говорить от изумленья нет у гнома сил).
Арагорн:
«Жизнь она спасла тебе, но синяк большущий,
На-ка мазь, намажь синяк, не жалей, мажь гуще».
 
 
Подивились все кольчуге, а под ней синяк.
Мазью смазали его, это всё пустяк.
А у Сэма был порез, кровь слегка сочилась
(Хорошо ещё, что рана всё же не гноилась).
Арагорн:
«Тебе повезло, друг Сэм, ты ранен чистым клинком,
Орки их ядами мажут, тебе же удача в том»
 
 
Раны всем перевязали (к счастью, все легки)
И собрались снова, дальше вновь пошли.
 

CCLXXXV

 
И вот Кветлориэн – не знает непогоду.
Эльфийский край прекрасен в любое время года.
Деревья-великаны – величественный лес.
Растут и ввысь стремятся, их кроны до небес.
 

* * *

 
Вышли на берег они тихой лесной реки,
Яркие звёзды в небе отражались в глади воды.
Рядом звучал водопад – это была Белогривка
(Резвая шумная речка, истоки в лесах сокрыты).
Серебрянка и Белогривка – рядышком две реки
Селебряна и Нимродэль – две истории, две сестры.
 
 
Фродо почувствовал взгляд и, в темноту вглядясь,
Увидел как два огонька смотрели, во тьме таясь.
То Горлум – пришло озаренье (знание шло из души),
Странная суть виденья – пришло и скрылось в тиши…
 
 
Эльф Леголас говорил: «Мы вышли к границе лесной.
Вернее, к её началу, сути земли живой.
Белогривка – известная речка (по-эльфийски она
                                                                      Нимродэль),
О ней сложено много песен, былин заповедных земель.
О гривах её водопадов – радужных ясным днём,
И синеватых ночью – озаренных звёздным огнём.
Омуты Селебрэны – серебряный блеск воды,
Отражённый небесным сияньем, светом яркой луны.
Тихие заводи есть – там плачут печальные ивы,
Берёзки на водных притоках серёжки к воде склонили.
Расцвет белоснежных кувшинок – то звёзды
                                                                     речной воды,
В пенье русалочьей ночи мы слышим другие миры…
Давайте мы вброд перейдём, здесь можно туда перейти,
Вода исцеляет грусть, и лечат воды реки.
Я вижу лесную полянку, светится мягким светом,
Эльфийская это лужайка, будьте уверены в этом».
 

CCLXXXVI

 
Медленно вброд перейдя, на поляну вышли лесную,
И в звёздном небесном сиянье узрели красу живую.
 
 
Огромные деревья, громадные стволы,
И кроны их ветвистые шумели с высоты.
В спокойствии великом природной красотой
Стояли великаны – мощь зелени лесной.
Хоть сумерки – все ахнули, застыли в тишине.
А листья серебристыми казались при луне.
Леголас:
«Снова оживают мифы – сказочные были,
Это Мэллорны, друзья ясени лесные.
Древа Жизни – Мэллорны, красота природы,
Вырастают за века (а не просто годы).
Эльфы вырастили здесь эти дерева,
И в природном многозвучье сила в них втекла.
Всех лориэнских эльфов древлянами зовут,
Даже больше наших те деревья чтут…
Их они растили с самого исхода,
Жизнь давали деревам, славили природу.
Древесяне, «галладриммы» также им названье,
Часть жила в Зеленолесье раньше вместе с нами.
Их познания огромны, волшебство природы,
Знания о силе леса – это тайна рода».
 

CCLXXXVII

 
На чудной лесной полянке, любуясь лесной красой,
Расположились друзья и отдыхали душой.
Слышался шум водопада, деревья о чём-то шептались,
И будто бы тихая песня из дебрей лесных раздавалась.
Припасы свои достав, немного они подкрепились
И отдохнули малость, по кругу расположились.
 
 
«Надо что-то делать, – молвил Арагорн. —
Очень был встревожен, насторожен он. —
Нужно нам укрыться и заночевать,
Орки нам на пятки могут наступать».
Про поход, коль знают, сворой злой пойдут,
Нужно исходить с того, что сюда придут.
Может, стоит дальше ночью нам идти,
Поутру передохнём у большой реки».
 
 
«Ты сгущаешь краски, – Гимли проворчал, —
Гномы чуют за версту, нету здесь орчат».
 
 
Смех раздался сверху, мелодичный смех,
Вздрогнули внезапно все, бросив взгляд наверх.
«Даро!» – окрик прозвучал (стой, не шевелись).
Шёл приказ из кроны древа (там, где гнёзда птиц).
В серебристом и певучем северном наречье
Что-то Леголас пропел прямо в поднебесье.
И такой же глас-звучанье слышался с выси,
Мелодичный, как журчанье, в тишине реки.
 
 
Верёвочная лесенка с дерева спустилась,
Тонкая, как кружева, и слегка светилась.
 

* * *

 
Все залезли быстро (хоть и высоко),
Но совсем не тяжело, даже и легко.
А залезши, поразились – всё освещено,
Мягкий серебристый свет (хоть вокруг темно).
За листвою не видать, прикрывала крона,
А под ними, на ветвях, чудная платформа.
Серебристая платформа в ясене огромном,
И, сплетаясь, ветви становились домом.
По-лориэнски, «дэлонь» – оберег, защита.
Исполинский Мэллорн – дом эльфийский скрытый.
 

* * *

 
Три лориэнских эльфа были неприметны,
Как будто невидимки, в потёмках незаметны.
Тайные плащи эльфов укрывали
И не только в сумерках от врагов скрывали.
 
 
«Добро пожаловать, друзья, садитесь поскорей,
В лесах Кветлориэна мы редко ждём гостей.
Здесь постоянный пост – разведка Лориэна,
Следим мы за границей лесов Кветлориэна.
Мы братья, я, Хэлдар, Радмил и Орофин,
Про вас известно нам, Элронд предупредил.
Недавно приезжал посланец Всеславур,
Владык он известил, мы пили с ним Здравур…»
 
 
Эльфы всем своим гостям ужин предложили.
С аппетитом хоббиты вновь перекусили.
 

* * *

 
Фродо устало смотрел сквозь листву, рядом похрустывал
                                                                                     Сэм,
В Дэлони было спокойно и очень уютно всем.
 
 
Вдруг шелест послышался рядом, ветер по кронам
                                                                               прошёл,
Деревья предупреждали – враг в эти земли пришёл.
Разведчики переглянулись: «Вовремя вы у нас,
Гоблины на подходе в этот полночный час».
 
 
Фродо достал свой меч, светился клинок в темноте
(Коль гоблины их учуют, не укрыться на высоте).
Хэлдар:
«Древесина твёрдая, и тверда кора,
Не боятся Мэллорны даже топора.
Вы не бойтесь, на деревьях есть для глаз отвод.
Заклинанье верное, мощный приворот».
 
 
Топот множества лап вскоре вблизи раздался,
Но постепенно тот шум всё дальше от них отдалялся.
Хэлдар внезапно возник: «Это не просто погоня,
Их там не меньше двухсот, но вас-то уж не догонят».
Радмил:
«Очень уж большая гоблинская свора,
Видно, очень вы ценны, коли их так много.
Но не подготовились гоблины со злобы,
Мы их свору заведём в Тайные Чащобы.
Мы особый знак постам сразу передали
(Перекличку птиц ночных дерева слыхали)».
 

CCLXXXVIII

 
Лучик солнца – зайчик малый – прыгал средь листвы,
В Дэлонь заглянул к друзьям, отгоняя сны.
Хорошо спалось у эльфов, но пришлось проснуться.
Зайчик прыгал озорной, хоббит улыбнулся.
 
 
После завтрака Хэлдар сделал объявленье
(Весть прислали ночью, принято решенье).
«Друзья, мы приглашаем вас в сердце Лориэна.
В терем Селеборна, крепость Галадхэна».
 

* * *

 
Вниз спустились по-другому – на платформе малой
И пошли за эльфами по тропинке странной.
Серебристая тропинка меж стволов петляла,
Появлялась перед ними, сзади исчезала.
 
 
Вышли на зелёный луг, крутояр большой,
К ворожее заповедной (речке золотой).
Эльфы свистом знак подали тайному посту
(Звонкой птичьей трелью, слышной за версту).
 

CCLXXXIX

 
На другом берегу Хэлдар рек: «Друзья, вы вступили
                                                                        в Этерру.
Завесь Кветлориэна (укрытой под чарами сферы).
Мы гному завяжем глаза, здесь заповедные земли,
Мы тайной тропой пойдём к крепости Галладхэна».
Гимли:
«Я не пленник и не шпион, ты считаешь меня злодеем.
Я свободный подгорный гном, и не буду я лиходеем».
Хэлдар:
«Я не нарушил бы древний закон и сюда бы тебя
                                                                      не впустил.
Если, видел, что зло в тебе, я стрелу бы сразу пустил».
Гимли:
«Я пойду со всеми иль вернусь обратно,
Но вернусь потом сюда с гномьим войском ратным!»
 
 
«Ты отрезал себе дорогу, – холодно молвил Хэлдар, —
Пристрелят тебя по дороге, по пути из леса назад».
 
 
Гимли выхватил топор (ветер просвистел),
Эльфы луки натянули (жала острых стрел).
 

* * *

 
Леголас пробормотал: «Вот упрямец гном.
Даже мне здесь не помочь дуралею в том».
 
 
Громко крикнул Арагорн: «Гимли! Нет! Стоять!»
(в этом окрике слов эльфа было не слыхать.)
И продолжил Арагорн: «Я веду отряд,
Нужно слушаться меня и не сметь ворчать.
 
 
Это всё несправедливо, Гимли униженье,
Коль глаза ему завяжут эльфам в одолженье.
Пусть глаза завяжут всем, вместе так пойдём.
Братство мы – мы все друзья, мы в строю одном».
 
 
Смех глухой в лесу раздался – Гимли гоготал:
«Марш слепых в глухом лесу!» – Гном всё хохотал, —
А ещё и с Леголасом по лесу вдвоём,
Коли нам глаза завяжут, за руки пойдём!»
Глаза всем завязали, а гном всё не скучал. —
«Коль грохнусь, ты в ответе», – Хэлдару он ворчал.
 
 
А Леголас спокойно, печально произнёс:
«Какие нынче времена, по коже бьёт мороз.
Мы все враги того врага, и солнце нам сияет.
А я вслепую средь друзей и к родичам шагаю».
Хэлдар:
«Тёмные и смутные ныне времена,
Между нами выросла страшная стена.
Стена непонимания, что создал враг меж нами,
Неверия, обиды и просто невнимания.
Рождённая могуществом и мудростью Врага,
Стена между народами из лиха, тьмы и льда.
Нас предавали столько раз, что мы не верим всем.
От мира мы завесой укрылись насовсем».
 

* * *

 
Хранители за эльфами по траве брели,
С повязками на лицах их вместе всех вели.
Несколько привалов было по пути,
И всё дальше, в центр леса, снова они шли.
 
 
Их догнал отряд эльфийский, вынырнув из леса,
И от них друзья узнали радостные вести.
В Тайные Чащобы орков завели,
И от стрел эльфийских все там полегли.
И владыки Лориэна приняли решенье:
Всем друзьям повязки снять, и без промедленья.
 

CCXC

 
Дальше открыто пошли, дивясь величию леса,
Мэллорны-исполины скрывали листву в поднебесье.
 
 
И вновь удивленье на лицах – три Мэллорна-исполина
Выше, могуче других и очень красивы были.
Фродо опёрся на Мэллорна и ощутил мгновенно —
В могучей коре бил пульс (жизни древесной биенье).
 
 
Слышался шёпот древ, птицы перекликались,
Образы, звуки, мысли в музыке светлой рождались.
Казалось, что время застыло, дыханье на миг замерло,
В будущем прошлое слито и в настоящем дано.
Лориэн – дыхание вечности, юного мира мечты,
Первые ноты мелодий – музыки света без тьмы.
 

Древесный град Галадхэн

CCXCI

 
Громадные ясени – Мэллорны росли почти что
вплотную,
Ветви смыкались с собой поярусно, вкруговую.
Древесные этажи в златистой густой листве
Дэлони – домики эльфов предстали во всей красе.
 
 
Фонарики весёлые средь листвы лучились,
Неземным сияньем радостно искрились.
Огоньков сиянье – золотистых, синих,
Ярко-фиолетовых, серебристо-дивных.
 

CCXCII

 
Белокаменный арочный мост через широкий ров,
Путь подходил к вратам между древесных основ.
Два Мэллорна кроны сплетали, два могучих ствола,
Как монолиты стояли (живая в них сила текла).
 
 
Мэллорны звук издали, литые врата раскрылись
(А после прохода друзей бесшумно обратно закрылись).
Где-то звучала песня, весёлые голоса
Сновали вверху платформы, под самые небеса.
 
 
Причудливый светлый град, живой, открытый, свободный.
С природой-матушкой лад, мир эльфов вечнозелёный.
Гармония архитектуры – ступени, фонтаны, стены,
Из белого камня постройки – град тайный, великий
                                                                            и древний.
Город стремился ввысь… Путники подымались.
Меж стен по спирали шли и красотой восхищались.
 
 
Белые ступени вели к большой платформе
К древу Жизни Мэллорна – Дэлонь Селеборна.
Тридцать ярусов мелькнуло – этажей древесных,
Огоньки мерцали яркие, чудесные.
Но вот остановилась чудная платформа,
Ветер листья теребил, и шумела крона.
 
 
Хранителей ждали в чертоге владыки лесных земель
Селеборн – верховода эльфов со спутницей – Галадриэль.
 
 
Статный, гордый, величавый, мудрый Селеборн,
Нежной спутницы своей чуть повыше он.
А сама Галадриэль высока, стройна,
И улыбка ясная, и душой мила.
Облик светлый, молодой – юности веков,
Но в глазах застыла память – опыт мудрецов.
Волосы у Селеборна были серебристыми,
У Галадриэль другие – ярко-золотистыми.
Белоснежные одежды на свету искрились,
Лица внутренним сияньем изнутри светились.
 

CCXCIII

 
Владыки встали с мест своих, приветствуя друзей
(Таков обычай эльфов встречать своих гостей).
Каждого приветствовал властитель Селеборн,
Подойдя поближе, свой покинув трон.
«Здравствуй, Фродо Торбинс, будь всегда ты в мире,
Пусть сияет солнце в славном милом Шире.
Здравствуй, смелый Леголас, снова ты у нас,
Северного родича вижу в должный час.
Арагорн, сын Араторна, пусть сияет свет,
Не был ты у нас давно, тридцать восемь лет.
Сэм – ты дружбе верен, этому я рад,
Я желаю, чтобы дома расцветал твой сад.
Храбрый Мери, Пин весёлый, вы по жизни вместе,
Дружбу берегите, сочиняйте песни.
Я приветствую тебя, Гимли, добрый гном,
Пусть вовеки процветает твой подгорный дом.
После Дарина всем гномам Лориэн закрыт,
Мы нарушили закон, был проход открыт.
Пусть сегодняшняя встреча будет новой нитью,
Дружбу эльфов с гномами чтобы возродить нам».
 
 
Хранители в приветствии златому Лориэну
Низко поклонились владыкам Галадхэна.
 

CCXCIV

 
Селеборн нарушил молчанье: «Хранителей на Совете
Девять избрано было. Где Гэндальф Серый? Ответьте».
Голос Галадриэль, звучный и мелодичный,
Речь у неё была чарующе поэтичной:
«Канул он во мраке – серость-пелена, я его не вижу,
                                                        нет в той бездне дна.
Тяжкий вам выдался путь, с собой вы несёте зло,
Храня лишь каплю надежды, что победит добро».
 
 
Слово взял Арагорн: «В Мории Гэндальф пропал,
Нас собой прикрывая, в тёмную пропасть пал».
 
 
«Великое лихо Дарина, – вставил подгорный гном, —
Страшным и чёрным проклятьем стал на века нам он».
Селеборн:
«Огнь багровый и ужасный под покровом Тьмы,
Смертоносный и опасный, древний дух войны…»
 

CCXCV

 
Галадриэль:
«Огнь подземный – буйство, страсть,
Жизнь – Вода – движенье,
Воздух – нежные мечты, творчество, стремленье,
Суть Земли – упорный труд, счастье созиданья,
Всё природой учтено, в мысли – мирозданья.
Гномы – славный, храбрый Род, сердцем добродушны,
И великие творцы, камни им послушны…»
Селеборн:
«Барлоги – сродни драконам, души их черны,
Их огонь – стихия страсти, ярость глубины.
Гномы – жадностью своей, высвободили силу,
Огненно-багровую, жуткую стихию»
 

CCXCIV

 
Дотронувшись до Селеборна, сказала владычица мягко:
«Гэндальф был отважен, в дружбу верил свято…
Гном Гимли – храбрый воин, и помыслы чисты,
Я вижу сердце доброе и светлые мечты
Впервые за эпохи и тёмные века.
Но наша дружба с гномами да будет пусть крепка!»
 
 
Ей Гимли поклонился, и улыбнулся гном,
И Фродо показалось, что изменился он.
И кровь прихлынула к щекам, неловкие движенья,
А на лице открытом написано смущенье.
Галадриэль:
«Ваш путь по лезвию ножа, один неверный шаг, —
И вас поглотит тьма, восторжествует враг.
А выручат вас дружба, отвага и удача,
И вместе быть вам нужно, и так, а не иначе».
 
 
Взглядом мягким, полным чар, обвела друзей
(Дивный взор глубоких глаз у Галадриэль).
Сэм внезапно покраснел, вспыхнул также гном,
А Боромир нахмурился, и стал печален он.
 
 
Промолвил Селеборн: «Спокойно отдыхайте,
Наш дом для вас всегда открыт, вы это также знайте».
 

CCXCVI

 
На лугу зелёном, где шумел ручей,
Эльфы возвели шатры для своих гостей.
Хоббиты и Гимли очень рады были
(С детства на деревьях спать их не учили).
 
 
Сэма Пин толкнул под бок: «Ты, Сэм, не простак,
Покраснел ты перед ней, красным став как рак.
Видно, ты замыслил что-то и от нас таишь.
Ты смотри, а то я знаю, что ты норовишь.
Гнусный замысел злодейский мне дано раскрыть,
Ты задумал одеяло у меня стащить».
 
 
Сэм на шутку проворчал: «У тебя стащить —
Море, что за гранью легче переплыть.
А она мне заглянула прямо в душу, в сердце,
Даже и сейчас оно просто не на месте.
Садик посулила, домик очень ладный,
И семью хорошую, и детишек славных…»
 

* * *

 
Оказалось, каждому выбор был предложен
Между долгом и мечтой, сделавшись возможным.
Выбор прост – оставь борьбу, свой поход сейчас,
И мечта заветная сбудется тотчас.
 
 
«Вот так шутка! – Пин вскричал, – ведь и мне тогда… —
Он запнулся, покраснел. – Впрочем, ерунда».
«О том говорить нам не стоит, – Гимли пробормотал, —
Каждый сделал свой выбор, и сердце своё показал».
 
 
Ночью пролился дождь, капал совсем неслышно,
Радуга – мостик цветной утром при солнышке вышла.
 

CCXCVII

 
Искрились ясные дни, своим чередом текли,
Светлые и спокойные, в ходе времён реки.
Хранители отдыхали, любили гулять в Галадхэне,
Спали на мягких постелях, сытно и вкусно ели…
Но скучным всё не казалось, вымотал очень их путь
(А дальше идти тяжелей, нужно чуть-чуть отдохнуть).
 
 
А хоббиты не скучали, скучать-то и не пришлось,
Воинскому искусству учиться им привелось.
Арагорн обучал тайнам леса, Леголас – эльфийской стрельбе,
А Боромир Гондорский – древнейшей тайной борьбе.
Ещё Боромир учил искусству боя с оружьем
(Во времени лихолетья очень уменью нужному).
 
 
Наставленье древнее повторять любил
Хоббитам пушистым воин Боромир:
«Испытай себя огнём, острым рубящим мечом,
Чтобы сильным, смелым стать и Отчизну защищать.
Испытания даны, чтоб себя преодолеть,
Но при этом не должны вы себя жалеть».