Текст книги "Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953"

⁹² ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 396. Л. 42-44 об. Выдержки из показаний Величко 4-6 августа 1951 г. см.: Там же. Л. 46-57 об.

⁹³ Величко показала, что познакомилась с Голяковым летом 1946 г. в санатории «Барвиха». Голяков якобы взял взятки в размере 25 тыс., 20 тыс. и 15 тыс. руб., каждый раз отдавая ей в качестве «платы» по 5 тыс. руб. Доказательств, что слова Величко хоть сколько-нибудь правдивы, нет.

⁹⁴ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 151. Л. 142-143.

⁹⁵ ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4043. Л. 230а-230д (письмо и доклад Баранова Сафонову, 21 января 1949 г.). Прокуратура также предъявила обвинение 12 работникам розничной торговой сети, включая директоров магазинов и заведующих складами.

⁹⁶ Там же. Ф. 9492. Оп. 2. Д. 58. Л. 238 (письмо заместителя министра юстиции И. Скороходова Р. А. Лопухову, 24 августа 1949 г.). Суд над ними состоялся 10 ноября – 17 декабря 1949 г. В число обвиняемых судей Верховного суда Грузинской ССР входили Н. Р. Маргиев, Н. О. Шенгелия, И. Г. Мчедлидзе, Р. Г. Мачавариани, В. З. Георгобиани и П. П. Купарадзе. Все были признаны виновными в получении взяток, пятеро приговорены к 10 годам лишения свободы, один получил 8 лет. Их приговоры и перечисление преступлений см.: Там же. Д. 81. Л. 264-277.

⁹⁷ Протокол процесса см.: Там же. Ф. 9474. Оп. 7. Д. 935. Переписку прокуратуры по этим делам см.: Там же. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4043. Л. 230з.

⁹⁸ 22 апреля 1948 г. некто Мамедов в письме обвинил в систематическом взяточничестве члена Верховного суда Азербайджанской ССР Г. Х. Алекперова. Письмо было передано Сафонову и Горшенину, но сведений о результатах расследования в деле нет. См.: ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 1а. Д. 527. Л. 136-138.

⁹⁹ На 30 апреля 1949 г. было арестовано 247 чел.: за получение взяток -27 «ответственных судебных работников» (то есть в основном судей), 27 адвокатов, 22 других работника судов (юрисконсульты, секретари и пр.); остальные – как взяткодатели и «пособники». См.: Там же. Оп. 2. Д. 58. Л. 140-141 (письмо Сафонова, Горшенина и Волина в ЦК Маленкову).

¹⁰⁰ О Н. В. Васильеве см. повестку дня Политбюро от 12 января 1948 г., пт. 65. По показаниям Шевченко, следователи говорили ему, что интересуются «Бочковым»: здесь, вероятно, опечатка, и на самом деле речь шла о заместителе председателя Верховного суда РСФСР Бочарове (хотя мог иметься в виду и бывший генеральный прокурор СССР В. М. Бочков): Там же. Ф. 9474. Оп. 7. Д. 960. Л. 352. Пашутину арестовали за взяточничество, как сообщил Сафонов в административный отдел ЦК в июле 1950 г. Прокуратура на основании неубедительных доказательств утверждала, будто она, работая судьей, четырежды брала взятки наличными и обувной кожей. Процесс Пашутиной начался 28 мая 1951 г., однако ее признали виновной только по статье 109 (в злоупотреблении служебным положением, а не во взяточничестве) и приговорили всего к году заключения (Там же. Ф. 8131. Оп. 29. Д. 6. Л. 111-117). Судебный протокол см.: Там же. Ф. 9474. Оп. 7. Д. 1025. Л. 77-230.

¹⁰¹ На суде в июле 1949 г. Шевченко, поистине идя на невероятный риск, выпалил: «Буканову роют яму!» Тем самым он давал понять судьям, что следователи прокуратуры фабрикуют доказательства и заставляют его лгать. В сентябре 1951 г. Буканова судили за взяточничество во второй раз на закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР. Суд признал его невиновным и постановил освободить: Там же. Д. 960. Л. 314-357.

¹⁰² Там же. Д. 961. Л. 228.

¹⁰³ Там же. Д. 824. Л. 29.

¹⁰⁴ Там же. Оп. 16. Д. 368. Л. 57. «Многие прокуроры республики, краев и областей не ставят остро вопросов о персональной ответственности тех работников следственных органов, которые действуют по давно осужденному Партией и Правительством способу “сначала арестовать, а потом разобраться”…» – едко охарактеризовал методы некоторых следователей прокуратуры министр юстиции Горшенин в марте 1950 г. (Там же. Ф. 9492. Оп. 2. Д. 68. Л. 229). Соломон указывает, что беспокойство по поводу необоснованности преследования началось еще до войны (Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. P. 368). Доля «необоснованных арестов» в 1948 г. составила около 10 %, в 1947 г. – сравнительно небольшие 6,3 %.

¹⁰⁵ ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 368. Л. 58 (письмо председателя Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР Морозова в административный отдел ЦК Лопухову, 17 декабря 1951 г.). Распространенный в 1948 г. 15-страничный перечень типов документов, которым надлежит присваивать гриф «секретно» или «совершенно секретно», включает дела о незаконных методах следствия: Там же. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4041. Л. 268283.

¹⁰⁶ Там же. Ф. 9492. Оп. 2. Д. 58. Л. 140-141. В письме отмечается, что первые слушания по отдельным эпизодам с участием небольших групп взяточников уже проведены. В настоящий момент, говорится дальше, Прокуратура СССР завершила расследования в отношении трех крупных групп обвиняемых. Собранные доказательства «раскрывают уже в полном объеме характер и масштабы преступной деятельности арестованных судебных работников и свидетельствуют о моральном и бытовом их разложении, сращивании с преступными элементами, извращении ими советского правосудия».

¹⁰⁷ Решение помещено в «Особую папку» Политбюро, протокол № 68 от 9 мая 1949 г., пт. 362 «О порядке рассмотрения дел нескольких разоблаченных организованных групп взяточников, орудовавших в Верховном суде СССР, Верховном суде РСФСР, Московском городском суде и ряде народных судов города Москвы». Оно гласит, что дела работников Верховного суда СССР должны рассматриваться тремя судьями Верховного суда СССР – Черковым, Яковлевым и Волиным в качестве председателя; работников Верховного суда РСФСР – новым председателем Верховного суда РСФСР Битюковым, судьями Зейдиным и Борисенко; работников Московского городского суда – заместителем председателя Верховного суда СССР Чепцовым, судьями Успенским и Бояркиным (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 40. Л. 147-148).

¹⁰⁸ Это был один из тех редких случаев, когда Верховный суд СССР слушал некоторые особо важные дела «по первой инстанции». Он так поступал, если речь шла: а) об обвинениях против особо ответственных работников Совнаркома; б) делах чрезвычайной важности; в) юридических спорах между союзными республиками. Сафонов предложил проводить суды над работниками Верховного суда УССР так же, как над работниками верховных судов РСФСР и СССР, – за закрытыми дверями и без адвокатов.

¹⁰⁹ Процесс судей Верховного суда РСФСР Мурзаханова и Кумехова, к примеру, прошел в ноябре-декабре 1949 г. (ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 7. Д. 958).

¹¹⁰ Это напоминает «Мингрельское дело», когда Сталин в апреле 1952 г. заставил Берию председательствовать на пленуме ЦК КП Грузинской ССР, осудившем союзников Берии. См.: Gorlizki Y., Khlevniuk O. Cold Peace. P. 111-112. Верность некоторых ближайших подручных (например, Молотова, Поскребышева, Кагановича и пр.) Сталин испытывал, арестовывая членов их семей.

¹¹¹ ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 337. Л. 18 (письмо Горшенина и Зейдина Маленкову, 20 июня 1949 г.).

¹¹² См., напр.: Там же. Л. 33-34; Д. 368. Л. 25, 36.

¹¹³ Подробнее о нарративах о коррупции в послевоенный сталинский период см.: Heinzen J. Intoxicated with the Easy and Happy Life: Scenarios of Bribery in the Stalinist High Courts: Unpublished paper presented at the Southern Conference of Slavic Studies, March 29, 2012, Savannah, GA.

¹¹⁴ Во время репрессий 1930-х гг. многие из руководящих работников, расстрелянных за измену или контрреволюцию, также обвинялись в аморальном поведении и сексуальных грешках.

¹¹⁵ Другой тип кассационной жалобы представляли собой протесты на неоправданно мягкие приговоры или другие ошибки, допущенные в ходе судебного разбирательства. Их мог подавать прокурор либо председатель всесоюзного или республиканского верховного суда, и поступали они в гораздо меньшем количестве, чем жалобы от граждан. Были споры о том, не следует ли в некоторых случаях включать в разбирательство кассационных жалоб пересмотр дела «по существу». См.: Kucherov S. The Organs of Soviet Administration of Justice, Their History and Operation. Leiden, 1970. P. 621-640. О протестах см.: Ibid. P. 642-651.

¹¹⁶ Закон гласил: «Право жалобы в Советском государстве имеет ту принципиальную особенность, что. является средством защиты прав и законных интересов граждан.» Цит. по: Nove A. Some Aspects of Soviet Constitutional Theory // Modern Law Review. 1949. Vol. 12. No. 1. P. 34.

¹¹⁷ Смоленцев Е. А. На страже социалистической законности // Верховный суд СССР / под ред. Л. Н. Смирнова и др. М., 1974. С. 95-97.

¹¹⁸ Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. P. 258.

¹¹⁹ Solomon P. H., Jr. The USSR Supreme Court. P. 130.

¹²⁰ Верховный суд СССР лишился этих экстраординарных полномочий в 1957 г., после чего мог пересматривать только решения республиканских верховных судов: Ibid. P. 132.

¹²¹ По словам Питера Соломона, «Иван Голяков был самым подходящим человеком для задачи восстановления престижа и публичного имиджа вершины судебной системы и, по умолчанию, всей системы в целом»: Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. P. 262.

¹²² Этот закон не распространялся на осужденных политической полицией, которая выносила подавляющее большинство приговоров за «контрреволюционные» преступления.

¹²³ С жалобами работали судебные коллегии Верховного суда (особенно Судебная коллегия по уголовным делам). Интересные работы о жалобах и ходатайствах в советский период см.: Alexopolous G. Stalin’s Outcasts: Aliens, Citizens, and the Soviet State, 1926-1936. Ithaca;London, 2003 (о 1930-х гг.); Varga-Harris C. Forging Citizenship on the Home Front: Revising the Socialist Contract and Constructing Socialist Identity during the Thaw // The Dilemmas of De-Stalinization. London, 2006. P. 101-116.

¹²⁴ Голяков указал на это в письме в Совнарком Молотову в 1945 г.: ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 284. Л. 18. В 1957 г., как отмечает Питер Соломон, хрущевские реформы децентрализовали суды. Верховный суд СССР отныне мог только принимать протесты от республиканских верховных судов и лишь в том случае, если речь шла о возможном противоречии законодательству СССР. Размер Верховного суда СССР быстро сократился до 12 судей. Большинство работы по жалобам осталось на долю республиканских верховных судов. См.: Solomon P. H., Jr. The USSR Supreme Court. P. 131. Одно из первых официальных действий Волина (в ноябре 1948 г.) – письмо Сталину с просьбой снизить нагрузку на Верховный суд СССР: ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 322. Л. 87-98.

¹²⁵ Osborn R. J. Citizen vs. Administration in the USSR // Soviet Studies. 1965. Vol. 17. No. 2. P. 228.

¹²⁶ ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 7. Д. 984. Л. 187 (показания Анисимовой).

¹²⁷ Смоленцев Е. А. На страже социалистической законности. С. 97. Кроме того, жалобы в Верховный суд могли передавать другие ведомства, их получавшие, например ЦК, Верховный Совет, Совет министров и центральные газеты.

¹²⁸ ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 310. Л. 10 (письмо Голякова в ЦК Корневу, 6 марта 1947 г.).

¹²⁹ Эта коллегия обработала чуть больше половины (54 %) жалоб, поступивших в Верховный суд СССР в 1950 г.: Там же. Оп. 17. Д. 368. Л. 72. 39 % дел, рассмотренных коллегией в том году, касались указа от 4 июня о хищении государственного имущества. Данные за 1949 г. показывают, что 32 % дел, рассмотренных всеми коллегиями (за исключением военной), имели отношение к указу от 4 июня, и по этим делам были вынесены 38 % рассмотренных приговоров: Там же. Оп. 16. Д. 338. Л. 320.

¹³⁰ Письмо Волина Маленкову, 1 апреля 1954 г.: Там же. Д. 434. Л. 173– 178. Опубл.: Звягинцев А., Орлов Ю. Неизвестная Фемида. С. 341-343. В письме говорится, что в 1948 г. в Верховный суд СССР поступало в среднем 11 234 жалобы в месяц, всего за год -134 808. Еще 96 910 жалоб пришли за первые шесть месяцев 1949 г.: Там же. Д. 337. Л. 79 («Отчет о работе Верховного суда СССР по рассмотрению жалоб», подписан Волиным, июль 1949 г.). Верховный суд РСФСР столкнулся с таким же потоком дел. В 1946 г. туда были поданы 66 990 дел и 97 081 жалоба. В 1948 г. в Верховный суд РСФСР пришли 46 116 жалоб, в Верховный суд УССР -15 645: Там же. Ф. 9492. Оп. 3. Д. 76. Л. 1 (отчет о работе верховных судов за 1948 г.). За первые три квартала 1950 г. судом было получено 82 170 дел и 133 954 жалобы. Горшенин просил увеличить состав Верховного суда РСФСР до 12 судей, чтобы он мог справиться с возросшим объемом работы: Там же. Оп. 2. Д. 64. Л. 39 (письмо Горшенина в Совет министров, 31 октября 1950 г.).

¹³¹ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 136. Д. 22. Л. 148-149. Дела не на русском языке дольше всего лежали нерассмотренными, по словам Волина: ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 322. Л. 72.

¹³² ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 294. Л. 32-35 (письмо от 15 ноября 1946 г.).

¹³³ Там же. Ф. 9492. Оп. 2. Д. 51. Л. 206-208; Ф. 9474. Оп. 16. Д. 284. Л. 18.

¹³⁴ Там же. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 338. Л. 316. Отчасти из-за скандала по поводу взяточничества в Верховном суде была осуществлена важная реформа. Все дела, истребованные на пересмотр на основании успешной жалобы, должны были визироваться председателем Верховного суда или одним из его заместителей; все отклоненные жалобы – представляться председателю соответствующей судебной коллегии: Там же. Д. 379. Л. 7.

¹³⁵ Там же. Д. 405. Л. 7. Судя по данным за 1949-1951 гг., лишь около 5-8 % жалоб, поданных в Верховный суд, вели к истребованию дела на пересмотр. 10 % были направлены в другие учреждения (и вряд ли стоит с оптимизмом думать о судьбе этих перенаправленных жалоб, попавших в бюрократический круговорот). 81-85 % отклонялись сразу.

¹³⁶ В справке Комиссии партийного контроля 1950 г. о жалобах Прокуратуры СССР осуждалась «возмутительная волокита» в Верховном суде: РГАНИ. Ф. 6. Оп. 2. Д. 166. Л. 123 (постановление бюро КПК, 13 июня 1950 г.). 20 сентября 1949 г. заместитель заведующего административным отделом ЦК поднял вопрос о медленном рассмотрении жалоб: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 136. Д. 71. Л. 93-95 (письмо Бакакина Маленкову, 20 сентября 1949 г.). Он отметил, что с большими проволочками рассматриваются протесты на приговоры по делам о мелких хищениях государственной собственности.

¹³⁷ ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 7. Д. 882. Л. 213.

¹³⁸ Там же. Д. 824. Л. 21, 30-31.

¹³⁹ Каждый соответствующий сотрудник Верховного суда СССР в среднем рассматривал по 650-700 жалоб в месяц: Там же. Оп. 16. Д. 399. Л. 1-2. Волин просил 25 новых сотрудников для помощи в работе с жалобами. Неясно, удовлетворило ли просьбу Министерство юстиции. В 1951 г. только около 5,7 % жалоб повлекли за собой истребование дела на пересмотр: Там же. Л. 1-5 (письмо Волина в Совет министров СССР, 9 июня 1952 г.).

¹⁴⁰ Об этом процессе см.: Там же. Д. 310. Л. 10-12.

¹⁴¹ Как отмечено в докладе КПК 1949 г., просители начинали занимать очередь перед дверями Верховного суда СССР в 3-4 часа утра. Часто они тщетно надеялись проконсультироваться с судьей, который, возможно, будет принимать решение по их жалобе: Там же. Д. 337. Л. 77.

¹⁴² «Такая ситуация не могла не внушать представителям общественности ощущение произвола в отправлении уголовного правосудия и недоверие к закону», – констатировал Питер Соломон (Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. P. 444).

¹⁴³ РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 418. Л. 275 (письмо Голякова Молотову, получено 7 августа 1944 г.).

¹⁴⁴ Там же. Ф. 17. Оп. 121. Д. 612. Л. 59-61 (письмо Гусева Сталину, 27 июня 1947 г.).

¹⁴⁵ Он сообщал, что судьи Верховного суда, приехавшие из союзных республик, мечтают вернуться домой, где они могли бы зарабатывать больше: ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 1а. Д. 542. Л. 135.

¹⁴⁶ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 121. Д. 612. Л. 59-61.

¹⁴⁷ Чтобы показать суду, что у него не было причин брать взятки, ложно обвиненный судья Буканов на своем процессе подчеркивал, сколько продовольствия имелось в его распоряжении во время и после войны: ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 7. Д. 960. Л. 320.

¹⁴⁸ Нестеров, по-видимому, во время и после войны сажал картошку, чтобы кормить сотрудников Верховного суда РСФСР: Там же. Л. 322. Прокуратура предъявила ему очевидно необоснованное обвинение в спекуляции овощами в стенах суда.

¹⁴⁹ Там же. Д. 912. Л. 178, 216, 288 (протокол процесса, 12-29 июля 1949 г.).

¹⁵⁰ Там же. Д. 958. Л. 153-154.

¹⁵¹ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 121. Д. 612. Л. 60.

¹⁵² Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. P. 397.

¹⁵³ См. доклад Л. З. Мехлиса в Министерство юстиции Чебышеву; он не датирован, но, судя по датам предыдущих и следующих документов, написан в феврале-марте 1948 г.: ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 1а. Д. 544. Л. 338-339. Голяков и министр юстиции Рычков 8 октября 1946 г. просили Берию предоставить Верховному суду СССР помещение побольше, указывая, что там в одной десятиметровой комнате сидят тринадцать человек: Там же. Оп. 2. Д. 37. Л. 70-71.

¹⁵⁴ Там же. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 284. Л. 18-19 (письмо Голякова Молотову, 3 июля 1945 г.).

¹⁵⁵ Там же. Ф. 9492. Оп. 1а. Д. 542. Л. 189.

¹⁵⁶ Там же. Л. 135; Ф. 9474. Оп. 16. Д. 284. Л. 18-19.

¹⁵⁷ Там же. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 322. Л. 37; Д. 284. Л. 19. Еще одна проблема, писал Голяков Молотову, заключается в том, что с политической точки зрения недопустимо смешивать в общих приемных просителей разных категорий. Тех, кто пришел жаловаться на приговоры за «контрреволюционные преступления» (в Военную коллегию и Коллегию по делам лагерных судов), уверял он, нужно держать отдельно от ходатаев по «обычным» уголовным делам: «Совершенно нежелательно общение посетителей этих коллегий с другими посетителями» (Там же. Д. 284. Л. 18-19). Документы государственных и партийных архивов свидетельствуют, что Голяков неустанно продолжал писать верховным руководителям партии и правительства об этих проблемах и в 1946, и в 1947, и в 1948 гг. Собственно, он сам подтверждал, что направлял письменные жалобы по поводу помещений суда в партийные и государственные органы каждый год за десять лет своего пребывания на посту председателя Верховного суда СССР: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 136. Д. 22. Л. 150 (письмо от Голякова, 14 сентября 1948 г.). См. также: ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 1а. Д. 542. Л. 135.

¹⁵⁸ ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 322. Л. 87-96. Описание неэффективных способов рассмотрения жалоб в Верховном суде см.: Там же. Л. 69-75. В ноябре 1948 г. Волин ходатайствовал о строительстве для Верховного суда СССР нового здания. Он просил Министерство внутренних дел поставить этот проект в свой строительный план, то есть здание должно было возводиться руками заключенных. Позже Волину удалось добиться перевода суда в дом 13 на улице Воровского, где располагался Московский областной суд. В конце концов Верховный суд получил новое помещение.

¹⁵⁹ Там же. Д. 162. Л. 116 (письмо Голякова в ЦК Маленкову, 26 июля 1940 г.).

¹⁶⁰ Ту же мысль высказал Питер Соломон относительно 1930-х гг.: «Середина 1930-х гг. представляла собой переломный момент в истории советской уголовной юстиции. Уголовное законодательство оставалось инструментом Сталина, но задачи его изменились. Когда коллективизация практически завершилась, Сталин постарался упрочить новый социальный строй и создать сильно централизованное государство. Такое государство требовало уважения к законам, которые оно издавало, и неудивительно, что Сталин решил восстановить авторитет закона и сформировать надежные, централизованные органы для его исполнения» (Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. P. 194). См. также: Gorlizki Y., Khlevniuk O. Cold Peace.

¹⁶¹ Питер Соломон заметил: «В основе советского законодательства, так же как прежде царского, лежало кардинальное предположение, что закон не самоцель, а инструмент правления. Ключевое различие заключалось в том, что советское социалистическое законодательство служило новому хозяину – “правящему” пролетариату в лице лидеров коммунистической партии» (Solomon P. H., Jr. The USSR Supreme Court. P. 127-142).

¹⁶² О политических играх в верхах в тот период см.: Gorlizki Y., Khlevniuk O. Cold Peace; Пихоя Р. Г. Советский Союз: История власти, 1945-1991. М., 1998; Жуков Ю. Н. Борьба за власть в руководстве СССР в 19451952 годах // Вопросы истории. 1995. № 1. С. 23-39; Зубкова Е. Кадровая политика и чистки в КПСС (1945-1956) // Свободная мысль. 1999. № 3, 4, 6; Пыжиков А. Ленинградская группа: Путь во власть (1946-1949) // Свободная мысль. 2001. № 3. С. 89-104; Boterbloem K. The Life and Times of Andrei Zhdanov, 1896-1948. Montreal, 2004.

¹⁶³ Каменский Ф. Следователи по важнейшим делам // Социалистическая законность. 1949. № 11. С. 34-39.

¹⁶⁴ Хотя доказательств сильно не хватает, можно предположить, что Кузнецов надеялся использовать расследование коррупции в верховных судах для упрочения своих позиций перед лицом соперников по борьбе за власть над военной и государственной сферами – Берии и Маленкова. Может быть, он также старался вернуть центральный партийный контроль над Военной коллегией, верховными судами и органами безопасности, которые курировал как секретарь ЦК. Письменные материалы, оставшиеся от «Дела верховных судов», показывают, что Кузнецов имел отношение ко всем ключевым докладам, либо получая их от прокуратуры, либо составляя по ним справки и посылая Сталину. Он явно (с помощью заместителей) исполнял роль партийного вожатого в походе против верховных судов. С другой стороны, он мог скармливать Сталину эту информацию, пытаясь посредством «Дела верховных судов» улучшить свое положение в Секретариате ЦК. Возможно, Кузнецов требовал от Сафонова доказательств коррупции среди судебных кадров, которые потом предъявлял Сталину. Если так, Сталин терпел действия Кузнецова и вызванные ими дестабилизацию и панику, расстраивавшие работу судов, в течение второй половины 1948 г. А потом ближе к началу 1949 г., вероятно, выбил у него почву из-под ног. В любом случае, мы знаем, что в те годы, как и в прежние десятилетия, на стол Сталину ложились тысячи доносов. Сталин поощрял людей доносить друг на друга, пользуясь этим как методом контроля над партийными руководителями, и делал так с 1920-х гг. Берия и Маленков, возможно, снабжали его компроматом на Кузнецова, и наоборот. По большей части мы просто не знаем точно, как и почему Сталин реагировал на интриги в своем ближнем кругу. В конце концов Кузнецов проиграл в борьбе с Берией и Маленковым. В январе 1949 г. его вывели из состава ЦК, а 1 октября 1950 г. расстреляли как одного из главных фигурантов «Ленинградского дела».

¹⁶⁵ Duskin E. Stalinist Reconstruction and the Confirmation of a New Elite, 1945-1953. Basingstoke, UK, 2001. P. 131; Gorlizki Y., Khlevniuk O. Cold Peace.

¹⁶⁶ ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 7. Д. 826. Л. 137 (слова П. Тахтаджиева в его жалобе в прокуратуру, 1957 г.).

¹⁶⁷ Там же. Ф. 5446. Оп. 51а. Д. 5339. Л. 1-60.

¹⁶⁸ В сталинские времена уже был (после террора) прецедент шельмования судей с целью сделать их послушными большим инициативам сверху. Как показывает Питер Соломон, в 1940 г. судьи стали жертвами «охоты на ведьм» (правда, не из-за взяточничества) в связи с якобы чрезмерной мягкостью в применении новых суровых законов о трудовой дисциплине. Многих увольняли и, как правило, обвиняли в халатности: Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. P. 309-318.

¹⁶⁹ На это указал Дэвид Ширер: Shearer D. Policing Stalin’s Socialism: Repression and Social Order in the Soviet Union, 1924-1953. New Haven, CT, 2009.