Текст книги "Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953"

¹³ Dunham V. In Stalin’s Time: Middleclass Values in Soviet Fiction. Cambridge, 1976. Катерина Кларк также подчеркивала, что после войны советские граждане желали придать себе более изысканный вид; честные люди хотели показать себя и свой статус при помощи предметов роскоши и путешествий. См.: Clark K. The Soviet Novel: History as Ritual. Chicago, 1981. P. 197-198; Gorsuch A. E. «There’s No Place like Home»: Soviet Tourism in Late Stalinism // Slavic Review. 2003. Vol. 62. No. 4. P. 760-785.

¹⁴ Получение взяток всегда считалось бесчестным. Взяточничество судей подвергалось особому осуждению во многих обществах, как показывает Джон Нунан на протяжении всей своей книги: Noonan J. Bribery. Berkeley, CA, 1988. Пример Франции см.: Davis N. The Gift in Sixteenth Century France. Madison, WI, 2000. P. 85-99.

¹⁵ Kelly C. Self-Interested Giving: Bribery and Etiquette in Late Imperial Russia // Bribery and Blat in Russia: Negotiating Reciprocity from The Middle Ages to the 1990s / ed. S. Lovell, A. V. Ledeneva, A. Rogachevskii. New York, 2000. P. 65-94.

¹⁶ См., напр.: Heyman J., Smart A. States and Illegal Practices: An Overview // States and Illegal Practices / ed. J. Heyman. Oxford, 1999. P. 1-24; Pardo I. Between Morality and the Law: Corruption, Anthropology and Comparative Society. Aldershot, 2004;Humphrey C. The Unmaking of Soviet Life: Everyday Economies after Socialism. Ithaca, NY, 2002.

¹⁷ Разумеется, «неформальные институты» и поддерживавшая их культура взаимного обмена отнюдь не являлись уникальной чертой СССР. См. классическую работу: Helmke G., Levitsky S. Informal Institutions and Comparative Politics: A Research Agenda // Perspectives on Politics. 2004. Vol. 2. No. 4. P. 725-740.

¹⁸ Ledeneva A. V. Russia’s Economy of Favours: Blat, Networking and Informal Exchange. Cambridge, UK, 1998. Леденеву вдохновил первопроходческий труд Раймонда Бауэра, Алекса Инкелеса и Джозефа Берлинера, которые работали над интервью с эмигрантами в рамках «Проекта по советской социальной системе» (неофициально известен под названием «Гарвардский проект интервью») в начале 1950-х гг. и отметили, что коррупционные практики казались необходимыми и государство в основном смотрело на них сквозь пальцы, пока они служили цели выполнения плана. Этих ученых интересовала главным образом промышленность, но их наблюдения затрагивали также некоторые аспекты гражданского управления и повседневного быта. См.: Bauer R. A., Inkeles A., Kluckhohn C. How the Soviet System Works: Cultural, Psychological and Social Themes. Cambridge, MA, 1956. P. 89-93. Шейла Фицпатрик исследовала эту практику (и многие другие) в эпоху 1930-х гг., пользуясь интервью с советскими эмигрантами времен Второй мировой войны, взятыми гарвардскими учеными в начале 1950-х: Fitzpatrick S. Blat in Stalin’s Time // Bribery and Blat in Russia. P. 166-182. В ее статье кратко упоминается наблюдение респондентов, что блат и взяточничество могли быть связаны, но обычно рассматривались как весьма разные вещи. Собственно взяточничество Фицпатрик не изучала. Некоторые мысли о блате в 1930-е гг. см. также: Andrle V. A Social History of Twentieth Century Russia. London, 1994. P. 200-202. См. также наблюдения журналиста Эдварда Крэнкшо: Crankshaw E. Khrushchev’s Russia. Harmondsworth, 1959. По словам Моше Левина, «громоздкая партийно-государственная машина могла функционировать только при условии согласия всех заинтересованных лиц с неформальными отношениями, приноравливаясь к широко распространенному поведению, которое делало несущественными многие формальные процедуры»: Lewin M. Rebuilding the Soviet Nomenklatura. P. 243; Fitzpatrick S. Blat in Stalin’s Time. P. 166-182.

¹⁹ О выражении «правила игры» см.: Scott J. Comparative Political Corruption.

²⁰ Например, и Цицерон, и Сенека написали руководства по преподнесению даров.

²¹ Как все важные советские судебные материалы и почти вся документация коммунистической партии, эти документы хранились в закрытых фондах до распада СССР в 1991 г.; большинство цитируемых в данном тексте протоколов стали доступны исследователям только в 2001 г. и позже.

²² В интересной работе Л. В. Борисовой о 1920-х гг. мало передана точка зрения тех, кто давал взятки: Борисова Л. В. Третий враг революции: Борьба со взяточничеством и хозяйственными преступлениями в начале НЭПа // The Soviet and PostSoviet Review. 2003. Vol. 30. No. 3. P. 245-277.

²³ Например, во «Введении» Хайденхаймера к справочнику «Политическая коррупция» (Political Corruption: A Handbook / ed. A. Heidenheimer, M. Johnston, V. T. Le Vine. Edison, NJ, 2001. P. 3-14) говорится о существующих в различных обществах моральных кодексах, но внимание фокусируется главным образом на кодексах относительно получения взяток. Это кодексы чиновников, и они не касаются поведения людей, предлагающих дары лицам, облеченным властью.

²⁴ Political Corruption: A Handbook.

²⁵ Чарльз Шварц применил цветную схему к советскому случаю. См.: Schwartz C. Corruption and Political Development in the U.S.S.R. // Comparative Politics. 1979. Vol. 11. No. 4. P. 425-443. Конечно, надо учитывать, что не все граждане одинаково понимают, что такое коррупционный акт.

²⁶ Двум социальным историкам, Моше Левину и Шейле Фицпатрик, принадлежит заслуга первых детальных исследований советского общества сталинских лет. Среди других тем Левин сосредоточился на непредвиденных последствиях действий государства и сталинских репрессий. Его длительный труд над проблемами сталинской государственной системы с ее противоречиями, зачастую с элементами самопоражения и даже саморазрушения, вдохновил ученых копать глубже в вопросе о том, как работала система. Фицпатрик долго предпочитала рассматривать советских людей как «выживающих» во времена хаоса, с которым они пытались как-то совладать. Оба автора гораздо больше внимания уделяли 1930-м гг., чем послевоенному периоду. Большая часть книги Фицпатрик «Повседневный сталинизм» посвящена городскому потреблению и борьбе за товары в 1930-е гг. О скудости опубликованных источников по послевоенной сталинской правовой системе см.: Solomon P. Understanding the History of Soviet Criminal Justice: The Contribution of Archives and Other Sources // Russian Review. 2015. Vol. 74. No. 3. P. 401-418. Проведение устных интервью перестало быть целесообразным через пятьдесят-шестьдесят лет по завершении изучаемого периода.

²⁷ Стивен Ловелл назвал годы послевоенного сталинизма «нелюбимым» периодом для ученых. См.: Lovell S. The Shadow of War: Russia and the USSR, 1941 to the Present. Chichester, 2010. P. 14.

²⁸ См., напр.: Weiner A. Making Sense of War: The Second World War and the Fate of the Bolshevik Revolution. Princeton, NJ, 2002.

²⁹ Книга Йорама Горлицкого и Олега Хлевнюка – совместная работа, где исчерпывающе анализируется высокая политика, в частности политические шаги и роль Сталина: Gorlizki Y., Khlevniuk O. Cold Peace: Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945-1953. Oxford, 2004. Привлекая недоступные прежде архивные документы, авторы проливают новый свет на взаимоотношения Сталина и его ближайших подручных, о которых раньше можно было только строить догадки на основании немногих мемуаров и скупого освещения в печати.

³⁰ Ловелл отметил это в книге «Тень войны» (Lovell S. The Shadow of War). Крис Уорд указал, что до сравнительно недавнего времени нарратив о позднем сталинизме практически исключал социальную историю: Ward C. What Is History? The Case of Late Stalinism // Rethinking History. 2004. No. 8. P. 439-458. Первой крупной работой о позднесталинском обществе стал сборник статей под редакцией Сьюзен Линц: The Impact of World War II on the Soviet Union / ed. S. Linz. Totowa, NJ, 1985. Один из последних интересных сборников, где во главу угла поставлены социальный и культурный подходы: Late Stalinist Russia.

³¹ Weiner A. Making Sense of War; Edele M. Soviet Veterans of World War II: A Popular Movement in an Authoritarian State. Oxford, 2008. Карл Куоллз написал о создании мифа о «городе-герое» Севастополе, полемизируя о тяготах восстановления советских городов после войны: Qualls K. From Ruins to Reconstruction: Urban Identity in Soviet Sevastopol after World War II. Ithaca, NY, 2009. См. также проницательную работу Лизы Киршенбаум: Kirschenbaum L. The Legacy of the Siege of Leningrad, 1941-1995. Cambridge, 2004. В прекрасном исследовании, посвященном Ростову-на-Дону 1943-1948 гг., Джеффри Джонс посвятил одну главу коррупции в партийных рядах в крупном советском городе. Используя результаты разысканий в архивах и местной печати, Джонс описывает противоречивую манеру партийных элит говорить о коррупции на закрытых партийных собраниях и в газетах. Он предполагает высокую степень терпимости к коррупции внутри партии. См.: Jones J. Everyday Life and the «Reconstruction» of Soviet Russia during and after the Great Patriotic War, 1943-1948. Bloomington, IN, 2008. Большой вклад внесли работы Дональда Фильцера о промышленных рабочих и городской жизни при позднем сталинизме: Filtzer D. A. Soviet Workers and Late Stalinism: Labour and the Restoration of the Stalinist System after WWII. Cambridge, 2002; Idem. The Hazards of Urban Life in the Late Stalinist USSR, 1943-1953. Cambridge, 2010 (замечательная книга). О жизни в провинции см. также: Levesque J. Into the Grey Zone: Sham Peasants and the Limits of the Kolkhoz Order in the Post-war Russian Village, 1945-1953 // Late Stalinist Russia. P. 163-189; Boterbloem K. Life and Death under Stalin: Kalinin Province, 1945-1953. Montreal; Kingston, 1999. О региональных властных сетях в 1930-е гг. см.: Harris J. The Great Urals: Regionalism and the Evolution of the Soviet System. Ithaca, NY, 1999.

³² Например, Дэвид Ширер в последней главе своей книги о репрессиях и социальном строе при сталинизме отмечает ключевой «сдвиг в механике репрессий» после войны. Он пишет, что послевоенный дискурс репрессий «перешел к терминологии социальной дисциплины от риторики по поводу опасности политического мятежа»: Shearer D. Policing Stalin’s Socialism. P. 423. В качестве еще одного примера см.: Edele M. Soviet Veterans of World War II. О демографических и социальных последствиях послевоенного голода см.: Ganson N. The Soviet Famine of 1946-47 in Global and Historical Perspective. New York, 2009. Авторитетное исследование российского ученого Е. Ю. Зубковой стало одним из первых, где полностью принимается во внимание воздействие войны на советское общество. Зубкова, в частности, сосредоточилась на отношении общественности к государству и социальной жизни. Она рассматривает общественный взгляд на волну преступлений против личности, утверждая, что население преувеличивало рост преступности после войны. Не слишком глубоко затрагивая тему преступлений или коррупции среди «белых воротничков», она, тем не менее, указывает, что многих людей возмущало злоупотребление служебным положением со стороны местных должностных лиц. См.: Зубкова Е. Ю. Послевоенное советское общество: Политика и повседневность, 1945-1953. М., 2000. С. 89-90. Более раннее издание этой книги было переведено на английский язык под названием: Zubkova E. Russia after the War: Hopes, Illusions, and Disappointments, 19451957 / trans. and ed. H. Ragsdale. Armonk, NY, 1998. P. 38-39. Увлекательный сборник 2003 г. «Советская жизнь», составленный из широкого круга документов о повседневной жизни того периода из советских архивов, содержит раздел «Послевоенный криминал» (Советская жизнь, 19451953 / сост. Е. Ю. Зубкова и др. М., 2003. С. 189-210). Однако в этом сборнике нет документов, которые упоминали бы о взяточничестве или должностных преступлениях, там идет речь о кражах, хулиганстве, убийствах и нанесении телесных повреждений.

³³ Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. Chap. 11, 12; Gorlizki Y. Rules, Incentives and Soviet Campaign Justice after World War II // Europe-Asia Studies. 1999. Vol. 51. No. 7. P. 1245-1265; Cadiot J. Equal before the Law? Soviet Justice, Criminal Proceedings against Communist Party Members, and the Legal Landscape in the USSR from 1945 to 1953 // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. 2013. Jg. 61. H. 2. S. 249-269; Idem. Avocat sous Staline: Profession accessoire, profession temoin (1945-1953) // Les Annales HSS. 2016. Vol. 71. No. 1. P. 139-170. См. также, напр.: Hazard J. Law and Social Change in the USSR. London, 1953;Berman H. Justice in the USSR: An Interpretation of Soviet Law. Cambridge, MA, 1963; Hachten C. Property Relations and the Economic Organization of Soviet Russia, 1941-1948: Unpublished PhD diss. University of Chicago, 2005.

³⁴ Ряд примечательных недавних примеров см.: Khlevniuk O. Master of the House: Stalin and His Inner Circle. New Haven, CT, 2008; Shearer D. Policing Stalin’s Socialism; Hagenloh P. Stalin’s Police; Getty J. A. Yezhov: The Rise of Stalin’s «Iron Fist». New Haven, CT, 2008; Barnes S. Death and Redemption: The Gulag and the Shaping of Soviet Society. Cambridge, MA, 2011; Jansen M., Petrov N. Stalin’s Loyal Executioner: People’s Commissar Nikolai Ezhov. Palo Alto, CA, 2002. Питер Соломон в своем труде о применении юстиции в сталинское время рассматривает вопросы главным образом с точки зрения судебных ведомств и их персонала. Его исследования весьма ценны, потому что (среди прочего) иллюстрируют образование юристов, трения между определенными партийными и государственными органами, процесс выработки и исполнения драконовских постановлений военного и послевоенного времени, степень сопротивления некоторых судей наиболее репрессивным законам режима. Соломон отмечает, что партия старалась бороться с коррупцией, когда какие-то громкие дела привлекали ее внимание. См.: Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. Chap. 11, 12. По словам Соломона, взяточничество было широко распространено в московских судах в 1920-е гг. В работе Синтии Хупер идет речь о народном участии в искоренении преступлений среди партийцев и соответствующем противодействии разоблачению прегрешений элиты сверху: Hooper C. V. Terror from Within: Participation and Coercion in Soviet Power, 1924-1964: Unpublished PhD diss. Princeton University, 2003. В отдельной статье Хупер показывает, как после войны возрастала снисходительность партийных руководителей к преступлениям партработников, и утверждает, что, в разительном противоречии с более эффективным контролем «снизу» (главным образом посредством доносов) в 1930-е гг., в послевоенное время партийные руководители были способны глушить публичное и внутрипартийное обсуждение – и сдерживать преследование – злоупотреблений высокопоставленной номенклатуры: Hooper C. V. A Darker «Big Deal». P. 142-163. Эдвард Кон исследует чрезвычайно непоследовательное наказание коррумпированных партийцев: Kohn E. Disciplining the Party: The Expulsion and Censure of Communists in the Post-War Soviet Union, 1945-1961: Unpublished PhD diss. University of Chicago, 2007. См. также: Duskin E. Stalinist Reconstruction and the Confirmation of a New Elite, 1945-1953. Basingstoke, UK, 2001.

³⁵ Berliner J. Factory and Manager in the USSR. Cambridge, MA, 1957. P. 160230; Idem. Blat Is Higher than Stalin! // Problems of Communism. 1954. Vol. 3. No. 1. P. 22-31. В 1970-х гг. Грегори Гроссман и Владимир Тремль выпустили ряд ключевых работ об отношениях между советской «второй экономикой» и государственной коррупцией в брежневский период. Они описали активную вторую экономику, обеспечивающую потребителей товарами и остро необходимыми услугами, которых плановая экономика не могла предоставить в достаточных объемах. См., напр.: Grossman G. The «Second Economy» of the USSR // Problems of Communism. 1977. Vol. 26. P. 25-40; Idem. Notes on the Illegal Private Economy and Corruption // The Soviet Economy in a Time of Change / Joint Economic Committee. Washington, 1979. Эмигранты и немногие журналисты рассказывали, по большей части в манере анекдота, о процветающем черном рынке, распространенном блате и должностных злоупотреблениях в 1940-1950-е гг. См., напр.: Dallin D. The Black Market in Russia // American Mercury. 1949. Vol. 69. P. 676-689; Alexeiev K. Russia’s Underground Capitalism // Plain Talk. 1949. December. P. 19-24; Konstantinovsky B. A. Soviet Law in Action: The Recollected Cases of a Soviet Lawyer / ed. H. J. Berman. Cambridge, MA, 1953. Примеры сделок на черном рынке и воровства служащих в 1930-е гг. см.: Осокина Е. Иерархия потребления. Янош Корнаи в своем классическом труде о плановой экономике показал, что в системе с «мягкими бюджетными ограничениями», по его выражению, обычай управленцев утаивать ресурсы про запас, как правило, не карался центральными плановыми ведомствами: Kornai J. Economics of Shortage and the Socialist System. Amsterdam, 1980.

³⁶ Grossman G. The «Second Economy» of the USSR. P. 32-33. Как писал Стивен Коткин о Магнитогорске 1930-х гг., почти невозможно отделить официальную экономику от неофициальной;вторая экономика была «логическим следствием официальной экономики;теневая экономика позволяла существовать официальной экономике, и наоборот»: Kotkin S. Magnetic Mountain. P. 274. См. также: Belova E. Economic Crime and Punishment // Behind the Facade of Stalin’s Command Economy: Evidence from the Soviet State and Party Archives / ed. P. Gregory. Stanford, 2001.

³⁷ Разумеется, учеными обсуждались некоторые аспекты правовой системы, включая политическую зависимость судей и прокуроров от партии и создававшую эту зависимость номенклатуру. См., напр.: Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin.

³⁸ Работа Катрин Вердери о восточноевропейских (включая советское) социалистических обществах закладывает продуктивную основу для изучения коррупции в позднесталинский период. См.: Verdery K. What Was Socialism, and What Comes Next? Princeton, NJ, 1996 (особенно с. 20-28). По словам Вердери, социалистические государства и экономики имели особенности, помогавшие формироваться параметрам коррупции. В отсутствие свободных рынков, пишет она, социалистические государства сохраняли легитимность постольку, поскольку могли выполнять обещания «социального распределения и социального обеспечения». Вердери утверждает, что эти государства пытались завоевать лояльность подданных при помощи «социалистического патернализма», то есть удовлетворения базовых потребностей населения путем сбора и перераспределения плодов общественного производства, включая квартиры, образование, транспорт, работу и социальную помощь нуждающимся. Я бы добавил к списку обещание равного и полного правосудия – наказания системой правонарушителей и, что не менее важно, защиты невиновных. Люди в социалистических государствах стали ожидать, что их базовые нужды удовлетворит государство, так как они имеют на это «право». Однако плохо планируемые, сверхцентрализованные и неэффективные системы производства и распределения с обеспечением потребностей не справлялись. Вердери отметила, что людьми, способными извлекать выгоду из нелегальных сделок в экономиках советского типа, зачастую были те, кто занимал ключевые места в сетях распределения, имея власть отпускать ресурсы за противозаконную плату. Взяточничество угрожало монополии государства на распределение, добавляя в цепочку новые (оплачиваемые) звенья. Управленцы поневоле «подыгрывали системе», поскольку не располагали необходимыми ресурсами для выполнения планов; в результате дефицит обострялся. Монополия на распоряжение дефицитными товарами, сосредоточенная в руках работников плановых органов, также толкала администраторов среднего и низшего звена и простых людей на бартерные сделки ради получения того, что им было нужно. В то же время упразднение государством рынков, невнимание к личному потреблению и централизованная плановая система породили гигантскую подпольную экономику в области снабжения дефицитными продукцией и услугами.

³⁹ Вера Данхем (Dunham V. In Stalin’s Time) из чтения советской «бульварной» беллетристики поздней сталинской эпохи вынесла наблюдение, что режим, потакая людской жажде потребительских товаров, приручал растущие профессиональные элиты (или верхний средний класс).

⁴⁰ Как показали многие ученые, официально преследуемые по закону формы коррупции продолжали сосуществовать и с официальными процедурами получения товаров и услуг (разрешенными рынками, «нормальными» бюрократическими каналами), и с такими неформальными, но не прямо противозаконными методами, как блат: Grossman G. The «Second Economy» of the USSR; Hessler J. A Social History of Soviet Trade; Kot-kin S. Magnetic Mountain. P. 238-279; Ledeneva A. V. Russia’s Economy of Favours; Fitzpatrick S. Blat in Stalin’s Time.

⁴¹ Хотя «Дело верховных судов» не рассматривалось подробно учеными, пользовавшимися архивными источниками после распада Советского Союза, есть работы, посвященные другим политическим делам на высоком уровне. См., напр.: Gorlizki Y., Khlevniuk O. Cold Peace. Дэвид Бранденбер-гер и Бенджамин Тромли с помощью архивов изучили «Ленинградское дело»: Tromly B. The Leningrad Affair and Soviet Patronage Politics // Europe-Asia Studies. 2004. Vol. 56. No. 5. P. 707-729; Brandenberger D. Stalin, the Leningrad Affair, and the Limits of Postwar Soviet Russocen-trism // Russian Review. 2004. Vol. 63. No. 3. P. 241-255; Bidlack R. Ideological or Political Origins of the Leningrad Affair? A Response to David Brandenberger // Russian Review. 2005. Vol. 64. P. 90-95. См. также: Lovell S. The Shadow of War; Krementsov N. L. The Cure: A Story of Cancer and Politics from the Annals of the Cold War. Chicago, 2004; Stalin’s Secret Pogrom: The Postwar Inquisition of the Jewish Anti-Fascist Committee / ed. J. Rubenstein, V. Naumov. New Haven, CT, 2001; Lustiger A. Stalin and the Jews. New York, 2002. Одно из первых исследований высокой политики позднего сталинизма: Conquest R. Power and Policy in the USSR: The Study of Soviet Dynasties. New York, 1951.