Текст книги "Книга судеб. Цикл «Наследие Древних», том I"

– Ну чего ты хочешь от меня, Даниель? – развел руками Ксандер. – Нам с твоей матерью было по семнадцать лет. В то время я был единственным наследником короля, а твоя мать – безродной деревенской девчонкой, жившей в лачуге у травницы. Какое будущее нас ждало?

– Ну конечно! Она была недостаточно для тебя хороша!

– Твоя мать прекрасно все понимала. Я от нее ничего не скрывал.

– Она была наивной влюбленной девчонкой! Титулы и богатство для нее не имели значения. А ты этим пользовался! Хуже того! Она думала о тебе до последнего вздоха. Умирая, она шептала твое имя! А тебе не было до нее и дела! Как же долго я потом ненавидел звуки твоего имени.

Даниель с горечью шаркнул ногой по песку и отвернулся. Вдалеке послышались глухие раскаты грома. Небо со всех концов затянули серые тучи. Дующий с запада ветер принес долгожданную прохладу и запах дождя. Где-то бушевала гроза, но никого не волновало, докатится ли она сюда.

– Ладно, – обронил Даниель. – Если ты ждал теплых объятий, то надеюсь, понял, что их не будет.

– Нет, не ждал. Но послушай, Даниель, я пришел не затем, чтобы вспоминать старые обиды. Я не прошу тебя забыть прошлое, но давай хотя бы вынесем из него урок и не станем совершать тех же ошибок в будущем. Я полагаю, мы в состоянии договориться с тобой без лишних эмоций, как разумные и взрослые люди. Мы не враги друг другу и вполне можем действовать заодно.

Ксандер выдержал паузу, но, поскольку Даниель молчал, то продолжил:

– Думаю, ты знаешь, что я пришел за шкатулкой, или вернее – за Книгой судеб. В ней кроется наш раздор. Не буду скрывать, с ее помощью я хочу вернуть себе то, что принадлежит мне по крови и праву – трон королевства. Сейчас самое подходящее время. Робер слаб и лишен поддержки сторонников. Король колеблется и как никогда близок к тому, чтобы изменить свое решение и назвать меня своим наследником. Не хватает лишь одного, последнего довода: силы, которая окончательно даст всем понять, кто настоящий король. Силы, которая сделает своего обладателя несокрушимым в глазах остальных.

– Не понимаю, – мотнул головой Даниель. – Ты же никогда не верил в то, что Книга судеб обладает каким-либо значимым могуществом. Считал это старыми сказками. Вымыслом, в котором нет ни крупицы правды. Так что же изменилось теперь?

– Ничего. Я по-прежнему не верю, что Книга судеб обладает какой-либо значимой силой. Будь это так, разве случился бы Великий исход? Разве бежали бы так позорно маги с Вольных островов? Нет. Мы бы слышали сейчас об их великих деяниях. И поэтому все, что рассказывают о Книге судеб, – только легенды.

– Тогда к чему она тебе?

– Мне не нужны конкуренты, Даниель. Чем бы эта сила ни оказалась, она должна принадлежать мне, – Ксандер шагнул сыну навстречу. – Уступи мне Книгу судеб, Даниель. Дай, что прошу, и я объявлю тебя своим наследником. Ты будешь следующим королем после меня. Как у моего первого и, полагаю, единственного сына, у тебя на это есть все права. В тебе тоже течет кровь королей, – Ксандер протянул руку. – Соглашайся. Мы будем править с тобой вместе, как сын и отец. Разве кто-нибудь сможет предложить тебе больше?

Даниель в замешательстве уставился на протянутую руку, ошеломленный предложением и перспективами. Искушение согласиться, поддаться честолюбивым мечтам сверкало в помутневших карих глазах. Молчание все длилось и длилось, становясь нескончаемым. Наконец Даниель тряхнул головой, словно прогоняя наваждение, и поглядел по сторонам. Теснившиеся вокруг маги безмолвно ждали его решения.

Даниель сглотнул и хрипло сказал:

– Ты предлагаешь мне то, чего у тебя еще нет…

– А ты сомневаешься в нашем успехе? Вместе мы сокрушим любые преграды. Ну же, давай соглашайся, – Ксандер настойчиво вытянул руку вперед.

Даниель неуверенно облизал губы и снова обвел толпу взглядом.

– А как же они? Что будет с моими людьми?

Ксандер равнодушно повел плечами.

– Пожалуй, это место действительно не подходит для жизни. Пусть отправляются, куда пожелают. Я даже готов оплатить им корабль.

– Куда пожелают? – Даниель прищурил глаза. – И куда же, по-твоему, им отправляться? На Вольные острова, где магия под запретом? Или в Расколотые королевства, где бушуют междоусобные войны, и в каждом чужаке там видят шпиона? Или, может, к дикарям в Южный Предел?

– Мое дело предложить выбор. Если хотят, пусть здесь остаются.

– То есть вместо одного изгнания, ты предлагаешь другое?

– Но ты же понимаешь, что я не могу принять их обратно. Если не выполнить их требования, они вновь начнут подстрекать к мятежам и бесчинствам. А удовлетворить прошение о выделении земель, на которых они установят свои законы, не согласится ни один король. Сам подумай, Даниель, насколько это абсурдно. Во-первых, на землях короля не могут действовать иные законы, кроме его собственных. А во-вторых, отдать часть земель им – значит отобрать их у кого-то другого. Кто же по доброй воле захочет лишиться своих владений и доходов? Если ты посмотришь на эту ситуацию глазами короля, то поймешь, что я прав.

– Нет, Ксандер. Я не согласен.

– С чем не согласен?

– Со всем! Я не принимаю твое предложение. Мне не нужны ни трон, ни власть.

– Не принимаешь? – Ксандер с недоумением поднял брови. – Ты отказываешься от трона из-за кучки отщепенцев? Не глупи, Даниель.

– Эта кучка отщепенцев – моя семья! Только боюсь, тебе не дано это понять.

Протянутая рука Ксандера медленно опустилась. Он поглядел по сторонам и неожиданно рассмеялся.

– И что же ты собираешься делать? Объявишь мне войну и отправишься в бой вот с ними? Тебе не выстоять, Даниель. Сколько вас тут? Сотня? Не больше. В моем распоряжении больше трехсот магов и несколько тысяч лучников и солдат. Вас раздавят, не успеете вы появиться.

– Ты недооцениваешь наши силы, Ксандер. Поверь, тридцать лет не прошли даром. Мы оттачивали свои умения и овладели магией, о которой твои триста магов не имеют и представления. Что говорить про лучников и солдат.

– Да хватит уже, Даниель! Неужели ты это всерьез? Думаешь, я не знаю про подпольную сеть порталов, через которую вы торгуете с черным рынком? Да вам даже до города не добраться…

– Не надо. Не утруждай себя. Мне известны все твои подлые и низкие приемы. И я знаю, как их обойти.

– Ах вот оно что. Думаешь, что ты лучше меня? Что, противясь мне, ты докажешь, что у нас нет ничего общего? Не обманывай себя, Даниель. Ты можешь говорить, что власть тебе не нужна, но желание править в твоей крови. Ты можешь меня ненавидеть, но я – твой отец, и этого тебе тоже не изменить. Признай, в глубине души ты согласен со мной. Согласен со всем, поскольку я прав. Спроси себя, хочешь ли ты стоять во главе шайки бунтарей или править великим королевством? Они не дадут тебе того, что дам я. В жизни всегда приходится чем-нибудь жертвовать. Такова плата за власть. Прими это и смирись.

– Что ж, если мне и придется чем-нибудь жертвовать, то жертвой будут не они.

– Не они? – взревел Ксандер, больше не сдерживая гнев. – Да, я их первыми сотру с лица земли, если ты попробуешь напасть на королевство! Их ты принесешь в жертву своего упрямства! Какими бы силами вы ни обладали, все равно их не хватит! Готов ли ты убить людей, которых считаешь своей семьей?!

Даниель стоял неподвижно, мрачный и бледный, с опущенной головой и сжатыми кулаками.

– Ты прав, Ксандер, – тихо ответил он. – В одном ты прав. Я не должен вмешивать их в наш спор. Он принадлежит только нам с тобой.

Даниель поднял горящие глаза. Налетевший порыв ветра взметнул его черные волосы, затрепетал в одежде. Словно крылья сотни птиц захлопали навесы и шатры. Сумрак от грозовых туч сгустился и навис над ареной. Воздух налился свинцом.

– Давай решим все сейчас! – выкрикнул Даниель. – Ты и я! Сразимся в поединке, как в былые времена. И Книга судеб достанется победителю. На том и завершим наш конфликт.

– Глупый щенок! Я готов был сделать тебя своим наследником и вручить тебе трон! А ты предлагаешь мне в ответ поединок? – Ксандер умолк, и в его глазах сверкнула холодная сталь. – Что? Убьешь меня так же, как ты убил свою мать?

От лица Даниеля отлила вся кровь. Он вздрогнул и покачнулся, как ветка под ударом топора.

– Я не убивал ее, – хрипло прошептал он. – Это был несчастный случай. Я любил мать больше всех на свете и отдал бы за нее жизнь, если бы мог.

– Я был на месте пожара, – жестко произнес Ксандер. – Видел сгоревший дом. На углях остались следы от огня. Магического огня. Так я о тебе и узнал. Жаль тогда я тебя не нашел. Хотя готов поверить, что дом ты поджег не нарочно.

– Хватит! – прорычал Даниель сквозь сжатые зубы, и его глаза запылали ненавистью и гневом. – Тебе не удастся мной управлять! Я не позволю играть на моих чувствах. Давай покончим с этим раз и навсегда! Ты принимаешь мой вызов?

Ксандер расправил плечи, встряхнул руками, и по ним проскочили голубые искры.

– Хорошо. Давай с этим покончим, – мрачно согласился он.

Даниель взмахнул руками. Голубое свечение на миг скрыло его с глаз, а затем осыпалось искрящимся потоком и потухло. Маги как по команде подались назад, освобождая место для поединка. Некоторые взобрались на скамейки, другие встали перед ними, выставляя посохи и создавая по периметру магическую защиту. И никто не подумал вмешаться. Остолбенев, Ив глядела по сторонам и не верила, что все происходит на самом деле.

На арене столкнулись две вспышки. Воздух всколыхнулся и загудел. Как от брошенного в воду камня во все стороны потекли ритмичные вибрации. Тысячи песчинок взлетели вверх и по спирали поползли вокруг арены. Две защитные сферы вздрогнули и засветились. Ксандер и Даниель заняли оборонительные позиции, изматывая друг друга и вытягивая силы, чтобы в решающий момент нанести удар. В глазах отца и сына горела твердая решимость победить. Убить или умереть.

– Нет… – простонала Ив и вдруг поняла, что это напоминало.

Битву двух безумных королей за горную цитадель, о которой ей рассказывал Даниель. Как и тогда, в этой схватке не окажется победителя. Ксандер и Даниель будут истощать силы друг друга, пока не умрут оба. А если кто-то и одержит верх, то разве можно назвать победой убийство сына или отца?

– Нет! Кто-нибудь остановите это безумие!

Ив показалось, что она прокричала эти слова во все горло, но на деле изо рта вылетел лишь сдавленный хрип. Ужас сковал все тело. Ив бросила взгляд на Сибил. Чародейка отвернула искаженное страданием лицо, сгорбилась и безвольно уронила руки, выражая всем видом полное смирение с судьбой. Стоящая неподалеку Карин, напротив, внимательно следила за поединком: в черных глазах плескалось предвкушение победы.

У Ив вырвался стон отчаяния. Как все они могли просто стоять и смотреть?! Она закрыла глаза, не в силах видеть, как пылевой вихрь поднимается все выше и выше, обнимая длинными щупальцами двух непримиримых врагов. Как от напряжения побелело лицо Даниеля, заострились черты, легли под глазами тени. Как скатывается по виску капелька пота…

Решение пришло легко и быстро. Был лишь один способ положить конец поединку – надо устранить причину спора и отрезать путь к Книге судеб. Ив не могла уничтожить защищенную магией шкатулку, но проводника, человека из плоти и крови, – вполне. Хранитель должен был умереть.

Ив открыла глаза. Отчего-то мысль о собственной смерти нисколько ее не пугала. Может, если кинуться в гудящее пространство между двумя сферами, конец будет мгновенным и безболезненным. Может, перед смертью она даже успеет в последний раз заглянуть в карие глаза Даниеля…

Ив сделала глубокий вдох и рванула вперед. Рванула, но не двинулась с места: кто-то схватил ее за плечо и дернул назад.

– Нет, Ив. Стой, – зашептал на ухо Джей. – Стой. Это не выход.

Он крепко ее обнял и прижал к груди.

– Нет, – твердо повторил он. – Так ты его не спасешь.

Ив обессиленно повисла у Джея на руках. Осознание того, что она собиралась сейчас совершить, вдруг настигло ее с пугающей ясностью, заставив мелко задрожать.

– Но надо же что-то сделать, – задыхаясь, всхлипнула она. – Их надо остановить…

– Надо. И мы это сделаем. Но иначе.

Джей увлек Ив под навес за спинами магов и отогнул край камзола. В сумрачном свете дня вспыхнули три полумесяца на красной крышке шкатулки.

– Ты ее нашел! – пораженно ахнула Ив.

– Я был бы плохим вором, если бы не нашел. Карин прятала ее в своем шатре, – на губах Джея мелькнула слабая улыбка, но ее тут же сменила странная болезненная гримаса. – Прости, Ив. Я до последнего надеялся, что возможен другой исход… но у меня действительно нет иного выбора. Потребуются две капли крови – твоей и моей. Когда они попадут на дно шкатулки, откроется портал…

– Что? – Ив с недоумением моргнула, только теперь поняв, о чем говорит Джей. – Ты хочешь, чтобы я отдала Книгу судеб тебе? Тебе? Но как? Разве это возможно? Ты не маг… и хуже того – магия на тебя вообще не действует! Как ты собираешься?..

– Ты мне можешь довериться? Без вопросов. Просто довериться?

Ив на миг замерла, глядя на печальную и вопрошающую улыбку Джея. Затем обернулась – туда, где сталкивались и низко гудели две магические сферы, поднимая все выше и выше спирали песка.

– Хорошо, – решилась Ив и протянула Джею ладонь. – Делай что нужно. Только обещай, что спасешь Даниеля.

– Я надеюсь, мы всех спасем.

Джей вытащил из сапога свой нож и подбросил в руке.

– Пришлось повозиться, но его я тоже нашел… А сейчас, позволь.

Лезвие так аккуратно рассекло палец, что Ив даже не почувствовала боли. В разрезе набухли алые капли крови. Джей раскрыл шкатулку, и Ив смахнула кровь на дно. Темные завитки рун вспыхнули голубым свечением и без остатка поглотили отданный им дар.

Джей достал из кармана платок и замотал палец Ив.

– Прижми покрепче. Теперь моя очередь…

Он сделал быстрый надрез у себя на руке, и руны, приняв его кровь, замерцали ровным голубым сиянием.

– Как же просто, – прошептала Ив. – Всего-то капля крови. И что дальше?..

Она не договорила. Звук собственного голоса показался каким-то неправильным и глухим. Ив оглянулась. Взлетающий над ареной песок, хлопающая ткань, развевающиеся одежды магов – все вокруг стало замедляться, будто время останавливало свой бег. Ив с изумлением втянула воздух, но и он с трудом потек в легкие.

О крышу навеса ударилась первая капля дождя, и наступила тишина. Бездонная, оглушительная. В воздухе повис песок, умер ветер, исчез гул защитных сфер. Сердце сжалось в последний раз и замерло. Время перестало существовать. А затем мир перед глазами взорвался ослепительным светом. Яркая вспышка подхватила и унесла.

Часть четвертая

Альшам мертв. Я видел, как его грудь пронзила стрела. Внутри меня будто натянулась тонкая нить и резко оборвалась. Альшама больше нет.

Слезы застилали глаза, но я бежал по улицам Ирдена. Уже несколько дней длится это безумие. Вскоре после того, как маги отбыли с Вольных островов, оставшиеся восстали. Теперь убивают любого в мантии мага. На площадях жгут книги и уничтожают святыни. Я умолял Альшама вмешаться в конфликт, но он лишь печально качал головой. Я не посмел возразить. Кто я такой чтобы спорить? Отказался он последовать и за магами в Лотиан. Последние его слова были: «Ты должен исполнить свое предназначение». Теперь это моя судьба.

Ноги подгибались от усталости и горя, когда я добрался до порта. Он весь был в огне, но у причала еще стояло последнее судно. Капитан «Флибера» узнал меня, хотя я видел его впервые. Похоже, слава Хранителя меня опережает. Когда я поведал о судьбе Альшама и возложенной на меня миссии, капитан выделил мне одну из лучших кают и занес в бортовой журнал Книгу судеб особой строкой, чтобы все знали, кому выпала честь отвезти ее в Лотиан. Меня успокаивает мысль, что я исполню последнюю волю моего дорогого Альшама…

…Мы в пути пятнадцатый день. Ночью разразился сильнейший шторм, который длится до сих пор. Волны сотрясают корабль и швыряют в разные стороны словно игрушку. Половину матросов уже смыло за борт. Я слышал, как на верхней палубе рухнула мачта. Нижняя палуба дала течь. Весь день я не выхожу из каюты и сжимаю в руках шкатулку. Она под защитой, но что, если мне не удастся доставить ее в Лотиан? Пишу эти строки на такой случай. Я опасаюсь, мы не переживем этот день…

Отрывок из личных записей Хранителя Книги судеб Кеярда Хвейца.

Глава 26. Книга судеб

Ив стояла в огромном зале, который видела во сне. Жемчужные стены и пол из стекла мягко сияли, переливаясь всеми оттенками радуги. Свет шел отовсюду и ниоткуда – его источало само стекло. Могучие ветвистые колонны, похожие на морские кораллы, поднимались ввысь и терялись в ослепительной белизне. В центре зала в глубокий колодец спускался веер из ступеней.

Все выглядело в точности, как во сне. И Джея тоже не было рядом. По бокам толпились люди в светлых мантиях и капюшонах, и теперь Ив поняла, кто они: стражи, охраняющие путь к Книге судеб.

– Я – Хранитель, – прошептала Ив. – Они меня пропустят. Не причинят вреда.

Слова прозвучали тихо и неуверенно и повисли в воздухе, как вопросы без ответов.

– Я – Хранитель, – как заклинание повторила Ив и направилась к лестнице.

Стражи стояли вдоль стен и вокруг ступеней в полу. Они не двигались и хранили молчание, разрешая пройти. Ив старалась не смотреть на толпу. Впереди виднелся светлый изгиб лестницы, который уводил в темноту. Ив встала на первую ступень, и зал наполнил шепот тысяч голосов, сухих и ломких, как шорох осенней листвы. Они прокатились по залу и смолкли. Люди в мантиях один за другим начали пропадать, и вскоре зал опустел.

Ив не помнила, как все происходило во сне. Тогда ее поглотило желание спуститься и узнать, что внизу. Теперь же верх брала осторожность. Немного постояв, она двинулась дальше, но тут послышался новый звук: чьи-то шаги. Кто-то поднимался из глубины колодца.

Шарк-шарк.

Ив замерла.

– Джей? – тихо позвала она.

Молчание и шорох шагов. Грудь сдавило странное предчувствие. На этом моменте сон прерывался, а дальше – полная неизвестность. Сейчас случится то, что ей не успел поведать сон.

На стене заметались тени, вырастая и обретая человеческий силуэт. Шарк-шарк – уже близко. Из-за поворота появилась фигура в серебристой мантии с капюшоном на голове и остановилась на стыке света и тьмы. Это был еще один страж – худенький и совсем не грозный. Но тогда почему так отчаянно колотится сердце?

Страж протянул руку, но Ив не шелохнулась.

– Кто ты? – спросила она, вглядываясь в темноту капюшона. – Открой лицо.

Тонкая ладонь стража неуверенно застыла, но затем потянулась к голове и сняла капюшон. У Ив перехватило дыхание. Казалось, под ногами разверзлась бездна. Ив покачнулась и привалилась плечом к стене. С бледного лица стража на нее смотрели такие знакомые и в то же время бесконечно далекие глаза. Сколько раз Ив видела их в библиотеке. Сколько раз находила в них понимание и доброту.

– Мама? – хрипло выдавила Ив непривычное слово.

– Мама? – невыразительно повторила страж.

– Да, мама. Это я – Ив, твоя дочь. Ты меня помнишь? Я была совсем маленькой, когда ты… Но все же ты должна меня помнить…

Ив умолкла, осознав, как глупо звучат ее слова. Мать умерла много лет назад, и теперь не могла тут стоять. Или могла?.. От происходящего шла кругом голова.

– Ты ведь Алисия Стаут, верно?

Непонимание на лице стража сменилось улыбкой. Той самой, что покорила сердце отца и которой Ив пыталась подражать, глядя на портрет в библиотеке.

– Да, когда-то меня так звали.

– Когда-то? А теперь? – прошептала Ив, и от надежды дрогнуло сердце. – Ты же умерла… или нет?

– Верно, – печально кивнула страж. – Жизнь Алисии Стаут оборвалась. Но я, в отличие от нее, умереть не могу.

Страж вновь протянула ладонь. Онемев, Ив опустила глаза и осторожно коснулась ее руки, теплой и вполне осязаемой. Страж отвернулась и повела Ив за собой. Каштановые волосы – настоящие, а не нарисованные – струились волной по спине, и Ив могла поклясться, что чувствует легкий аромат сирени. Через несколько шагов лестница изогнулась, и тьма отрезала от Ив облик матери.

Спуск длился и длился. Поворот следовал за поворотом в абсолютной темноте и молчании. Наконец впереди забрезжил свет, проступили гладкие стены в разноцветных прожилках и последний виток лестницы. Воздух посвежел, потянуло влагой и солью. Следом за стражем Ив миновала поворот и оказалась под аркой, испещренной рунами. Снова зашуршали сухие голоса, всколыхнулся ветер, а затем все стихло так же неожиданно, как и появилось.

Лестница кончилась, и за ней открылась пещера, облепленная бледно-розовыми кристаллами. Они слабо мерцали, излучая тусклый свет. Вдалеке что-то тихо вздыхало. Или это шумел ветер?

Страж отпустила руку Ив и указала на узкий треугольник света в конце пещеры.

– Ты прошла испытания Светом и Тьмой, – объявила она. – Теперь тебе открыт путь дальше.

Испытания? Ив и не подозревала, что проходила какие-то испытания. Для чего? Но этот вопрос волновал ее меньше всего. Она повернулась и заглянула в бесстрастное лицо матери.

– Так кто же ты? – спросила она. – Прошу ответь. Ты душа моей матери? Призрак?

– Душа? Призрак? Нет, – страж покачала головой. – Я, как и все здесь, – воспоминания.

– Воспоминания? – разочарованно вздохнула Ив. – Так ты не моя мама?.. Не Алисия Стаут?

– Напротив. Я намного больше, чем она. Я – вся ее жизнь, каждый ее вздох, все ее мысли, желания и чувства.

– Но не она?..

– А кем мы становимся в конце жизни, если не вереницей воспоминаний о прожитых днях?

Страж раскрыла объятия.

– Обними меня, Попрыгунья.

У Ив сдавило горло: Попрыгуньей ее называл только отец. А ведь, наверное, так же ее называла и мать. Ив сглотнула комок и, отбросив сомнения, прильнула к теплой груди, вдохнула цветочный аромат волос.

Руки нежно погладили Ив по голове.

– В памяти Алисии ты навсегда осталась озорным ребенком с огромными голубыми глазами и черными кудряшками, – прошептал голос на ухо, и перед глазами Ив вспыхнуло видение.

Утопающая в дневном свете чайная комната. Возле стен стоят белые холсты и незаконченные картины на подставках. Под окном – стол, укрытый белой скатертью, сверху на нем сохнут кисти. Снизу ткань колышется, будто живая. Тонкая рука ее поднимает, и по комнате разносится озорной визг. Под столом сидит двухлетняя девочка с черными кудряшками, с ног до головы перепачканная цветными пятнами. На полу перед ней стоит открытый ларец, а вокруг валяются баночки с красками.

– Вот ты где, Попрыгунья! Сбежала от Нелл, и сразу в мамину мастерскую? Я же тебе говорила: мама тут работает, а ты еще слишком мала, чтобы мне помогать.

Руки подхватывают ребенка, и к задорному детскому хохоту добавляется женский смех.

– Ты только посмотри на себя! На тебе же не осталось ни одного чистого места! Что? Хочешь, как мама, рисовать картины?

– Как мама!

Девочка радостно хлопает в ладоши, и во все стороны летят капли краски. Два смеха – озорной и мелодичный – сливаются в один.

– Ох, Попрыгунья, пойдем тебя отмывать. Когда вырастешь, будешь рисовать, как мама. Обещаю…

Видение растаяло, но перед глазами Ив стояла пелена. Слезы туманили взор и текли по щекам. Ив крепче обняла мать и спрятала лицо в мягких волосах. Разум говорил, что страж ей не мать, но Ив не могла к ней относиться иначе.

– Спасибо, мама, – прошептала она. – Спасибо, что поделилась со мной воспоминанием. Мне так жаль, но я ничего не помню о тех днях. И тебя тоже не помню.

– Не страшно. Зато я помню все.

Рука стража в последний раз нежно скользнула по волосам, и объятия разомкнулись. Ив вытерла слезы и поглядела на мать. Скольких совместных воспоминаний они лишились, сколько слов не сказали друг другу! Хотелось рассказать обо всем на свете, но как уложить в минуту прошедшие годы жизни? Как выделить самое главное?

– Тебе пора, – сказала страж, собираясь уйти, но Ив схватила ее за рукав.

– Отец больше не женился, – выпалила она. Почему-то именно эти слова показались самыми важными. – Он любил тебя до конца дней и не забывал ни на минуту.

Померещилось, или в глазах стража мелькнула тоска?

– До конца дней? – повторила страж. – Так он умер?

– Да, мама. Умер.

Страж задумчиво кивнула, и ее лицо опять стало бесстрастным.

– Спасибо. Это ценная информация, – она накинула на голову капюшон и отступила назад. – Иди. Твой Хранитель тебя ждет.

Ив моргнула.

– Что?.. Нет, мама. Это я – Хранитель. Так же, как и ты.

– Уже нет.

– Как нет?..

Но страж уже направлялась к лестнице. Под аркой ее мантия сверкнула серебром и исчезла во тьме. Несколько секунд Ив оторопело смотрела ей вслед, а затем оглянулась на светлый треугольник у себя за спиной: все ответы находились там.

Проход обрамлял покрытый рунами шлифованный камень. Ив переступила порог, и под ногами заскрипел песок – мелкий и белоснежный, как мука. Повеяло соленым ветром, и послышались вздохи волн. Свет, казавшийся поначалу ярким, смягчился и посерел, и Ив увидела впереди залив.

Море искрилось разноцветными бликами и сливалось вдалеке с туманным горизонтом. Волны накатывали на песчаный пляж, обрамленный с суши полумесяцем скал. У их подножия из песка выступали низкие холмики, похожие на спины черепах, поросшие молочной полупрозрачной травой с желтыми махровыми кисточками на концах. Узкие тропинки огибали холмы и встречались на широкой полосе пляжа. А у линии прибоя сидел Джей.

Ив бросилась к нему. Ноги вязли в мягком песке. Длинные нити белой травы цеплялись за штаны и, пружиня, отпускали. Пушистые кисточки щекотали руки. Ив обогнула холмы. На прибрежной полосе пляжа песок уплотнился и повлажнел, и бежать стало легче. Джей сидел на песке, обхватив руками колени, и смотрел на море. Рядом с ним Ив остановилась и перевела дух.

– Не знаю, где мы очутились, Джей, – выдохнула она, – но тут происходит что-то странное. Я только что встретила маму…

Джей поднял глаза и улыбнулся.

– Я надеялся, что вы встретитесь. Как поговорили?

– Как? Э-э… хорошо, – Ив мотнула головой. Неужели только она ничего не понимает? – Но послушай, мама сказала, что я уже не Хранитель. Что мы сделали не так? Мы что-то перепутали в ритуале?

– Мы все сделали верно, – Джей похлопал по песку рядом с собой. – Садись.

Ив помедлила и опустилась на песок.

– Ты догадалась, зачем шкатулке нужен ключ? – спросил Джей.

– Ты сам говорил: он открывает и закрывает замок.

– Верно. А еще?

– Хочешь сказать, поворот ключа открывает портал? Что же, это вполне логично.

– Ну вот.

– Что ну вот?

Ив нахмурилась, пытаясь сообразить, куда клонит Джей. Мысли путались и разбегались, не желая выстраиваться в связную цепочку.

– Сибил тоже открывала шкатулку, – вспомнила она, – но ничего не произошло. Получается, ключ открывает портал только в руках Хранителя. Но я ведь не открывала шкатулку. Джей, это сделал ты…

Внезапно все разрозненные кусочки сложились в цельную картину.

– Нет! Не может быть! Ты – Хранитель? – потрясенная, Ив вскочила на колени, но следующая мысль поразила куда сильнее, и она снова рухнула на песок. – И ты намерен отдать мне Книгу судеб?

На лице Джея появилась смущенная, почти виноватая улыбка.

– Да. Все так.

Ив застыла как громом пораженная. Потребовалось время, чтобы собрать воедино смятенные мысли и все осознать. Под пальцами скрипел белый песок, который она мяла и мяла в руках, а сбоку тихо шумел прибой. Ив смотрела в знакомое лицо Джея, но словно видела его впервые.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – наконец сказала она. – И как давно ты обо всем этом знаешь?

– Честно говоря, я сомневался до последней секунды, – Джей криво улыбнулся и перевел взгляд на море. – Первая догадка у меня появилась в ту ночь, когда я забрал у тебя шкатулку. Я опять увидел во сне светящийся зал с колоннами и услышал голос, который настойчиво велел выполнить мое предназначение. Поначалу я решил, что это бред. Галлюцинация, вызванная жаром. Но потом я все понял. Видишь ли, Ив… мой дар – это и есть дар Хранителя. Защита от магии обеспечивает непредвзятость и свободу выбора. Гарантирует, что магия не окажет влияния на Хранителя, и ни один чародей не навяжет ему свою волю с помощью колдовства.

– Ну конечно! – воскликнула Ив, вдруг поняв, что в разговоре с Даниелем про шкатулку зацепило ее внимание. – Магия защищает шкатулку от разрушения, а дар Хранителя оберегает его от магии.

– Именно так. Я хотел поделиться с тобой догадками, но, когда понял, что Даниель считает тебя Хранителем, решил все оставить как есть. Я надеялся, что статус Хранителя тебя защитит. Поэтому я забрал у тебя ключ от шкатулки, чтобы ты случайно не доказала обратное. Мне следовало догадаться, что Ксандер пойдет на шантаж и использует против тебя брата. Мне жаль, что так вышло.

– Ты не виноват, – отмахнулась Ив. – К тому же ты помог все исправить.

– Да, – согласился Джей. – Поэтому и помог.

– Значит, я не Хранитель, – с легким разочарованием заключила Ив.

– Ну почему же? В тебе тоже течет кровь Хранителей. Об этом говорит хотя бы тот факт, что ты встретила здесь свою мать. Зал наверху в свитках называется Храмом памяти предков, и его охраняют те…

– …в ком текла кровь Хранителей, – догадалась Ив.

– Да. Даже после смерти они продолжают служить своей цели. Оберегают путь к Книге судеб.

– Но мы с тобой даже не родственники. Как мы оба можем быть Хранителями?

– Верно, не родственники, но это и необязательно. Видишь ли, Хранители происходят не от одного предка. Их было несколько, и, видимо, мы с тобой принадлежим разным ветвям Хранителей. Полагаю, дар мне достался от матери. Когда я был в зале, мне показалось, что я ее видел. Но потом магия перенесла меня сразу на пляж.

– Подожди, но если я тоже Хранитель, то почему не обладаю тем же даром, что и ты?

– Тут все одновременно просто и запутанно. Дело в том, что даром, как и правом выбора, может обладать только один Хранитель – самый старший из ныне живущих. А так уж сложилось, что я старше тебя и твоего брата.

– Как? И Рикон тоже Хранитель?

– Разумеется. Могу предположить, что цепочка Хранителей выглядела так. Сначала дар принадлежал Алисии Стаут. Это подтверждает дневник твоего отца. Дальше дар должен был перейти к моей матери – она на год младше твоей. Но она умерла, а вскоре погибла и Алисия Стаут, поэтому дар достался мне. Если бы я умер на улицах Теодена, то настал бы черед Рикона, ну а после него и твой.

– Как это сложно, – покачала головой Ив. – Не представляю, как это прежде удавалось отследить.

– Это теперь все кажется сложным. А раньше велись записи и родословные Хранителей. Однако все они были утеряны после Великого исхода. Возможно, мы и вовсе последние Хранители, раз старше меня никого нет.

– А если не останется ни одного?

– Тогда, полагаю, путь к Книге судеб будет закрыт навсегда. Но мы есть, значит, мир еще в нас нуждается.