Текст книги "Constanta"

Поднявшись, они подхватили Иннокентича с двух сторон и повели к выходу.

«Уазик» был пуст. Они начали озираться в поисках водителя и тут увидели бегущего и одевающегося на ходу Сашу.

– Я в магазине грелся, – сказал он виновато, открывая двери. – Продрог до костей.

Усадив невменяемого Иннокентича в машину, Степан и Мяатэ остановились передохнуть.

– Стёпа, а почему эта парочка из казино один дом заказала? – поинтересовался Мяатэ. – Неужели они вместе там будут жить?

Степан пожал плечами, хотел было ответить, но Иннокентич опередил его.

– Они же голубые, недотёпа. У них это на лбу написано. Ну, как не догадаться, а ещё бородатый…

Прерывая крамольную речь, Степан захлопнул дверь. Огляделся. Кажется, лишних ушей вокруг не было.

– Прораб – персона нон-грата, – на всякий случай громко сказал он. – Порет всякую чушь, пьяница. – Глянул на Мяатэ и шёпотом продолжил: – Это одна семья, ясное дело.

Глава тридцать пятая

Вика сдавала дежурство. Ребёнок спал в кроватке, приоткрыв рот. Бабушка – мать подруги, взглянув на безмятежное личико внука, погладила её по руке и проникновенным голосом поблагодарила:

– Спасибо, Викочка!

Она вышла на улицу. Апрель тысяча девятьсот девяносто пятого. Прожито 23 года. Остался последний сезон учёбы. А личной жизни никакой. Не складывается. Подруга Марина, счастливая молодая мама, бросила институт, сейчас проводит дни напролёт со своим любимым. А ей остаётся смотреть со стороны, завидовать белой завистью и мечтать.

Обойдя большую лужу, она засмотрелась на отражение неба в ней. С прекрасной жизнеутверждающей картинкой перед глазами медленно побрела к подъезду. Здесь её ждало неожиданное возвращение на землю. Путь преграждал какой-то парень. Она сделала несколько шагов, присмотрелась и сердце бешено забилось. Узнала. Они не виделись несколько лет. Тот, кого она провожала в армию и не дождалась.

– Привет, – сказал Рома, ковырнув ботинком землю.

Молча кивая в ответ и унимая сердечный стук, она остановилась.

– Вика, – выдавил он, пытаясь сфокусировать взгляд, – у меня нет никого.

– Сочувствую, – сказала она, смотря ему прямо в глаза. – Я тут при чём?

– Ты тоже одна. Я знаю. – Глаза не слушались его, метаясь по сторонам.

– И что? – спросила она. – Хочешь вернуть всё вспять?

– Я не знаю, что на меня нашло, – начал оправдываться Рома. – Просто наваждение. Тебя рядом не было… Прости, сейчас всё в прошлом. Я понял, что люблю по-настоящему только тебя.

Вика вздохнула. Сердце успокоилось. Она приходила в себя.

– Спасибо за любовь. Но уже поздно. Маме я сказала, что ты хочешь быть генералом, уехал служить в Сибирь. Она очень рада, что я не поехала за тобой.

Рома двинулся к ней, попытался обнять. Она остановила его.

– Не разрушай нашу легенду, пожалуйста. Она такая красивая. Желаю тебе счастья и лампасов.

С этими словами Вика помахала ему рукой и направилась к подъезду. Поднимаясь по лестнице, подивилась своей выдержке. Правду говорят – время лечит.

Дома ждал сюрприз. Живой брат собственной персоной. Последний год они жили врозь – он снимал квартиру близ Мечниковской больницы, где работала врачом Илона.

Неприятная встреча выветрилась из головы. Внимание Вики сосредоточилось на своей родне. Кажется, мать и брат вели какой-то важный разговор.

– Вика, – сказала мать, призывая дочь в союзницы, – кажется, наш Стёпа увиливает от женитьбы.

Вика уставилась на брата.

– Какая женитьба, – отмахнулся Степан. – Не до неё. Мы делом занимаемся. Илона врачует, я – строю.

– Сколько можно тянуть? – стояла на своём мать. – Вы ведь живёте вместе. Надо оформлять отношения, детей рожать.

– Не переживай, – улыбнулся Степан. – Будут у тебя внуки. Утвердимся на этой земле, тогда и постараемся, обещаю. – Он переключил внимание на сестру. – Поделись новостями. Я слышал, готовишься стать приёмной мамой, опыта набираешься.

– Приходится, – пожала плечами Вика. – Подходящих-то женихов рядом нет.

Мать с беспокойством взглянула на дочь.

– Ничего, Вика. Окончишь институт, найдёшь работу, появятся женихи. А ты, Стёпа, не шути так. Лучше помоги. Может быть, в твоём окружении есть порядочные молодые люди. Познакомил бы сестру.

– Появятся – познакомлю, – посерьёзнел Степан. – Но ты на меня особо не рассчитывай, – обратился он к сестре, – любовь всюду. Может быть, даже сейчас под нашими окнами бродит. Не сиди сиднем, ищи, находи и влюбляйся.

Вика вздрогнула. Неприятное воспоминание о Роме острым шилом кольнуло её. Она поспешила переменить тему.

– Кто у вас дома хозяин? – спросила она.

– Я, конечно, – ответил Степан. – Что за странный вопрос? Может, спросишь ещё, кто хозяйка?

– Кто?

– Ты её знаешь.

– Знаю, – улыбнулась Вика.

– Стёпа, а что, Илона убирает, стирает, готовит? – спросила мать, оживая новым интересом.

– Ну, а как же! Мы ведь семья.

– Интересно. Я думала, она девушка из высших сфер, такое ярмо не для неё.

– Первое время так и было. Потом нужда заставила. За самостоятельную жизнь приходится расплачиваться. Кроме того, я ей помогаю, по мере сил.

– А как у неё с работой – всё ладится?

– Она молодой специалист. Всё впереди.

Мать вздохнула.

– Работу она себе выбрала – не позавидуешь. Ответственность большая, а зарплата – гроши. У нашего государства голова совсем набекрень. Как можно врачей впроголодь держать? Кого они вылечат?

– Не надо болеть, – сказал Степан. – Потом есть платная медицина.

– Рядовому человеку она не по карману.

– Есть свежий воздух, фрукты…

– Бег трусцой, – продолжила Вика.

– Точно.

– Дети, – улыбнулась мать, – да минуют нас все хвори и болячки стороной. А простудимся – не беда, у нас есть свой домашний доктор.

Семейное общение затягивалось. Взглянув на часы, Степан вспомнил про текущие дела. Пришло время расставаться.

Закрыв за сыном дверь, мать позвала Вику на кухню. Здесь на полу стояла большая матерчатая сумка.

– Дела у Стёпы в гору идут, – радостно сообщила мать. – Он нам денег оставил и ещё всякой разной всячины. Давай разбираться.

Гостинцев было и вправду много. Выкладывая их на стол, Вика размечталась. Стёпа. Надежда и опора семьи. Идеальный жених для всех девушек на свете. Такого бы парня встретить на своём пути.

Степан вышел во двор. Какой-то незнакомец стремительно вильнул в сторону со встречного пути. Проводив его рассеянным взглядом, он пожал плечами и направился к стоянке автомобилей. На ходу вступив в переговоры с сигнализацией, отключил её, добрался до синего «Фольксвагена», уселся за руль. Мотор завёлся, иномарка ожила и начала плавно выезжать со стоянки.

За движением пристально следили чужие глаза. Из-за угла, прижавшись к стене, словно вор в ночи, выглядывал застигнутый врасплох Рома. Зрелище было впечатляющим. Явление старшего брата народу.

Провожая взглядом его отъезд, Рома постепенно приходил в себя. Как несправедлива судьба. Ему – участь несчастного влюблённого, брату – все блага. Дорога любовь. С пустыми карманами здесь делать нечего. Собственной вины как ни бывало. Чувствуя себя преданным, оскорблённым и униженным, Рома отпрянул от стены, принял походный вид и с высоко поднятой головой, негодуя, зашагал прочь.

Офис находился далеко от центра города – на южной окраине. Арендованная территория бывшего советского ПТУ, давшая приют десятку коммерческих фирм и фирмочек.

На стоянке Степан заметил знакомые машины: красный «Опель» Мяатэ, зелёную «Вольво» Кима, «уазик» прораба. Вся компания в сборе. За Генриха Персовича, принципиально пользующегося общественным транспортом, можно было не беспокоиться – пунктуальность заменяла ему часы.

Грядущее совещание в корне отличалось от всех прочих. Целый год Степан вынашивал идею строительства коттеджного посёлка. Сейчас после покупки земли близ Солнечного, готовности проектной документации, смет, сбора всевозможных разрешений и согласований, оставалось сверить часы. Впереди было первое серьёзное испытание. Реализуя себя и свои дерзкие амбиции, молодая фирма «Константа» стремилась завоевать позиции лидера строительного рынка.

Оживление царило за железной дверью. Пышнотелая секретарь Люба, она же по совместительству бухгалтер, принимала ухаживания Бадяниса и Крутова. Увидев начальника, поспешила пресечь вольности и принять серьёзный вид.

– Степан Алексеич! Прикажите этим двоим не смешить меня. Я в цифрах путаюсь.

Степан улыбнулся.

– Ничего, пообщайтесь напоследок. Скоро у этих двоих такой возможности не будет.

– Неужели конец ремонту? – воскликнул Крутов.

– Вспоминай, бригадир, навыки строителя, – вместо ответа посоветовал ему Степан. – Он оглядел обоих. – Прораб с вами приехал?

– Да, – ответил Бадянис. – Нам его дожидаться?

– Дождитесь. Вместе зарплату повезёте. Привет бригадам. Люба, начальство в сборе?

– Да, все ждут вас.

Степан скрылся за дверью. Бадянис, пользуясь моментом, решил продолжить фривольное общение, но не успел произнести и слова, как Люба, сделав страшные глаза, стукнула ладонью по столу и зашипела:

– Тихо!

Ошеломлённый её неожиданным преображением литовец сник.

Усевшись за стол и поздоровавшись, Степан оглядел своих сподвижников. Пара на пару. Лицом к лицу. У каждого особый блеск в глазах. Нервное напряжение зашкаливает. Иннокентича трясёт больше всех.

– Иннокентич, – обратился Степан к нему, – тебе нездоровится?

– Я в порядке, – крутанул головой прораб.

– Тогда что сидишь, как на иголках?

– Лихорадит с непривычки. Шутка ли – сразу одним махом двадцать домов построить. Как подумаю, так… Эх, – махнул Иннокентич рукой.

– Это обычная предстартовая лихорадка, – заметил Генрих Персович. – Явление распространённое и неизбежное.

– Вот-вот, то самое. Ты, Персович, самый умный у нас.

– Я – архитектор, – пожал плечами Перец. – Меня уже отлихорадило.

– Так и не умничай. Дай человеку спокойно свой крест принять.

– Прораб, не трусь, – вмешался Ким. – Я же видел тебя в поле. Ты и один там настоящий воин.

Иннокентич мрачно посмотрел на него, хотел что-то ответить, но Степан стуком карандаша по столу призвал прекратить посторонние разговоры.

– Прошу внимания, – сказал он.

Все притихли.

– Подведём итоги. Кредит оформлен. На днях банк переводит деньги на наш счёт. За месяц нам следует привести участок в божеский вид и не позднее первых чисел июня начать стройку. Андрис, ты отвечаешь за технику, она должна быть в Солнечном в середине мая, исправная и с запасом топлива. Серёга, твоя задача – стройматериалы, полная комплектация от и до.

– Я уже заключаю договора, – отзываясь, потряс толстой папкой Ким.

Кивнув, Степан продолжил:

– Мы строим двадцать пять коттеджей. Продаже подлежат двадцать. Пять – собственность нашей фирмы. Призовой фонд. В случае успешного завершения стройки гарантирую каждому из вас отдельное комфортабельное жильё. – Одобрительный шум поддержал его слова. – Жду полной отдачи, – повысил голос он. – Шум стих. – После стройки наша фирма остаётся в посёлке – в виде так называемой управляющей компании. Будем отвечать за эксплуатацию жилья.

– Местный ЖЭК? – уточнил Мяатэ.

– Да, – подтвердил Степан.

– У нас нехватка рук, – подал голос Иннокентич. – Будет дополнительный найм или как?

– Будет найм, – ответил Степан. – Гастарбайтеры. Но всё равно они – лишь подсобная сила. Основная надежда остаётся на наших стариков.

– Старики рвутся в бой, – сказал Мяатэ. – Ремонт уже всех достал.

– Хорошо. Есть ещё вопросы?

Вопросов больше не было. Степан взял паузу. Производственная часть закончилась. Пришло время лирики. В ожидании последнего слова взгляды присутствующих устремились на него.

– Все дороги ведут в Рим, – сказал он. – Город вечного лета. Наш Рим – это Солнечное. Идём навстречу.

Слово возымело магическое действие. Все сидели молча, заворожённые. Бородач Мяатэ шевелил губами. Казалось, он хотел выразить свою реакцию какой-то одобрительной фразой, но никак не решался произнести её вслух, боясь испортить общее настроение.

Вечером Степан забрал с работы Илону. По пути предстояло заглянуть в супермаркет – дома кончились продукты. Едва усевшись в машину, Илона вытащила мобильный телефон и набрала номер матери. Разговор длился минут пять.

Попрощавшись, Илона закончила общение.

– Хоть бы привет от меня передала, – сказал ей Степан с укором.

– В следующий раз, – пообещала она. – Не звонить же ради этого снова?

– У вас связь по секундам расписана?

– Я экономлю, Стёпа. Нам с мамой всегда не хватает времени. А телефон имеет обыкновение отключаться на полуслове. Тариф ведь не резиновый.

– Раз вы обе такие болтушки, вам нужен особый тариф – безлимитный. Появятся лишние деньги, я позабочусь об этом.

– Ловлю на слове.

Они помолчали.

– Мой бизнес развивается, – сказал Степан. – Если всё задуманное осуществится, через год у нас с тобой будет свой собственный дом. Причём на берегу залива. Как тебе такая перспектива?

– Здорово. Очень красивая мечта.

– Да. И для полного счастья будет не хватать только наследника.

– Наследника?

– Его, ты не ослышалась. Ведь все мужчины хотят детей.

– Согласна. Но почему именно наследника? Девочки разве не дети?

– О чём это ты? – насторожился он.

– Мужайся, Стёпа. Я продолжаю род дочерьми. Со мной ты можешь рассчитывать только на наследниц.

– Ты уверена?

– Материнский инстинкт, – пожала плечами Илона. – Природа и всё прочее. Кроме того, мне снятся вещие сны. Один из них – про нашего ребёнка.

– И это дочь?

– Ага. Вся в тебя.

– Дочь. – Он задумался. – Вылитая я. – Подняв голову, посмотрел на себя в зеркало. – Ладно. Я добрый. У дочери будут мамины глаза – яркое утешение в нашей старости.

– Я не постарею.

– Вот как! Ты знаешь рецепт вечной молодости?

– Да. Я ослеплю тебя своей молодостью и красотой. Раз и навсегда. Ты будешь бессилен увидеть что-либо иное.

Он посмотрел на неё. Ослепительно молодую и красивую.

– Я готов провести остаток своих дней слепым.

Она улыбнулась.

– Договорились.

Впереди показался супермаркет. Они подъехали, остановились. Илона вышла первой из машины. Степан за ней. Их ждало серьёзное мероприятие. Как всегда, за один приезд они запасались продуктами на целую неделю.

Было около восьми часов утра. Солнце уже взошло. На небе не было ни облачка. Слегка припекало. День обещал быть не по-весеннему жарким.

Шестеро ждали его на границе участка. Сезонные рабочие из солнечного Узбекистана. Все, как на подбор, кряжистые, низкорослые, одетые в видавшие виды одежду, смотрящие исподлобья, настороже.

Подойдя, Степан поздоровался со всеми. Отдельно выделил знакомца:

– Здравствуй, Такабуддин!

Лица рабочих преобразились. Сам Такабуддин, смахивающий на охотника Дерсу-Узала в лучшие молодые годы, заискивающе улыбнулся.

– Исдраствуйте! – закивал он головой. – Имя трудное моё, как бы язык не сломать. Можно другое придумать, полегче – Вася, Коля…

– У меня с именами проблем нет, – сказал Степан. – Кем тебя нарекли, тем ты и оставайся. Пойдём, пошепчемся.

Они отошли на несколько десятков шагов в сторону. Степан смерил взглядом участок. Достал сигареты, угостил Такабуддина. Куря, заговорил:

– Как мы с тобой договаривались, через месяц здесь должна быть ровная площадка, никаких деревьев, кустов и травы. Голое поле. По периметру – забор. В помощь у тебя будет трактор.

– Понял, понял. – Такабуддин курил сигарету быстрыми затяжками. – Какая площадь здесь?

– Два с половиной гектара.

– Много земли, – с уважением произнёс Такабуддин.

– Справишься?

– Другого выхода у меня нет. Справлюсь.

– Хорошо. Какие есть вопросы?

Такабуддин бросил сигарету.

– Денег дайте немного, – попросил он, смущённо потупившись. – Кушать надо, чтоб силы были работать.

– Да, конечно.

Степан вынул из кармана конверт, подал ему.

– Аванс.

Такабуддин поспешно сунул конверт за пазуху.

– Спасибо, – поклонился он.

Внезапно Степан ощутил некое опьянение. Бедный униженный трудяга перед ним демонстрировал всю высоту его собственного положения. Работодатель. Достигший уровня самого Шуры. Три года напряжённого труда не пошли насмарку.

– Ты где живёшь, Такабуддин?

– Здесь недалеко, у родственников. Они на рынке фруктами торгуют.

– Хочешь участвовать в стройке?

– О чём разговор? Конечно.

– Тогда собери человек пятьдесят. Будет тебе работа.

– Э, – просиял Такабуддин. – Люди не проблема. Пятьдесят, сто… Сколько надо, столько будет. У нас дома безработица.

– Только предупреждаю – нужны строители.

– За это я отвечаю. Поручусь за каждого. До зимы сможем работать. Только жильё надо.

– Здесь прямо и будете жить – в бытовках.

– Хорошо.

– Завтра жди моего прораба. Познакомишься и будете работать на пару, вместе.

– Понял, понял.

Поговорив ещё немного, Степан распрощался и пошёл к машине. Сел за руль. Уезжая, посмотрел в зеркало заднего вида. Гастарбайтеры сгрудились вокруг старшего, оживлённо толкуя между собой. Привалило счастье, их ждало море работы, было чему радоваться – кормильцам оставленных на родине семей.

Машина выехала на шоссе. Степан притормозил, постоял, раздумывая, и, приняв решение, повернул в сторону Репино.

Дед был во дворе. Сосредоточенно копаясь в груде овощей и зелени, готовил еду кроликам.

Степан вышел из машины, подошёл к калитке.

Дед оставил своё занятие. Застыв на месте, уставился на неожиданное явление. Частенько за последнее время внук баловал его своим вниманием, приезжая на заграничном авто, но, как и в первый раз, дед не верил своим глазам.

– Здорово, дед!

– Ты, Стёпа?

Степан распахнул калитку.

– Я.

Дед признал внука.

– Что ж ты себя не бережёшь? – качая головой, начал урезонивать он. – Среди бела дня на дорогущей машине один. Мафия кругом, неровен час нападут, ограбят, инвалидом сделают.

– Брось, дед, стращать, – улыбнулся Степан. – Глянь на меня. Я ворон в полном боевом оперении. А своих вороньё не трогает.

– Смотри, доиграешься, – не унимался дед. – Раскусят тебя и твою легенду.

– Не раскусят. Пока держу дистанцию, да язык за зубами, буду неуязвим.

Дед махнул рукой.

– Айда в дом.

– Не надоело тебе ещё в этой хижине жить? – спросил Степан, подходя к дому.

– С чего бы это? – отозвался дед. – Изба крепкая. Меня ещё переживёт. Крыша только прохудилась. Летом придётся латать.

– А я к тебе как раз по этому вопросу. Может, оставить всё как есть, да сменить место жительства?

Пройдя на кухню, усадив внука и заняв место напротив, дед вопросительно уставился на него.

– Проект у меня в Солнечном, – сказал Степан. – Нужен ты мне там. Территория, техника и стройматериалы требуют постоянного контроля. Готов помочь мне?

– Сторожем что-ли?

– Бери выше. Главным по стройке – ночным директором.

– Я не против. Только ведь хозяйство у меня. Надо договориться о пригляде.

– Давай прямо сейчас и договоримся.

– Какой ты прыткий.

– Бизнес, дед. Время – деньги.

Дед почесал затылок.

– Поехали.

Сев в машину, дед почувствовал себя не в своей тарелке. Диво невиданное. Рай на колёсах. До чего же любят себя враги-капиталисты!

Прямо перед собой вдруг увидел фотографию: внук в обнимку с настоящим генералом.

– Это кто? – удивлённо спросил дед.

– Надпись на обороте, – ответил Степан.

Дед взял фотографию в руки.

– Степану Грекову, – начал читать он вслух. – Строителю и человеку от МВД. Генерал Огурцов.

– Мы вместе санаторий милицейский ремонтировали, – пояснил Степан. – Генерал курировал финансы.

– Значит, фотография на память, – заметил дед.

– Моя охранная реликвия. От гаишников хорошо помогает. Как дуст от комаров.

– Надо же, финансист, а рожа честная, – сказал дед, глядя на открытое круглое лицо генерала. – Вижу, хорошо сработались с ним. Отмыли поди на пару государственной казны?

– Да самую малость. Особо каяться не в чем. Главное, средства освоены, работа сделана на совесть.

– Смотри, Стёпка, скользкая это дорожка.

– Дед, всё в прошлом. Огурцов в отставке, пенсионер, живёт в собственном санатории под Москвой.

– Тьфу. – Дед вернул фотографию на место. – Вот потому и мафия у нас, что такие Огурцовы плодятся и благоденствуют. Они – основа всей беды.

Степан улыбнулся.

– Забудь про него. Все не без греха. Вспомни своего Сталина. Он взрослел, грабя царские банки.

Лицо деда посуровело.

– Ты Сталина сюда не примешивай, – жёстко сказал он. – Это личность. Он для народа жил. Твой Огурцов при нём бы в денщиках ходил. Знал бы своё место.

– И мы бы, дед, ходили – как миленькие. Однако изменились времена. Конец сказке. Миром правят деньги. Как ни прятал от нас Сталин эту истину, она всё равно взяла своё. Всё, что нам остаётся – уживаться с ней, один на один, без тумана и вождей.

Степан завёл мотор.

– Поехали, Серафим.

Дед промолчал. Смотря прямо перед собой, потёр левую сторону груди. Саднила наколка. Провокации были неуместны. Вечный профиль Сталина велел держать своё место в строю.

Они остановились у дома, утопающего в зарослях кустарника. Степан посигналил. В окне показалось испуганное красное лицо соседа Леонтия. Дед открыл дверь машины и выглянул наружу.

– Айда в гости, – крикнул он.

– К кому?

– Ко мне.

Лицо исчезло. Жена уткнулась в окно. Нисколько не смущаясь, с деревенским бесцеремонным интересом она принялась разглядывать возмутителей спокойствия. Дед поднял голову, расправил плечи, устремил взгляд вдаль. Орёл. И при нём машина.

…Глубоким вечером дед вышел во двор проводить внука. В доме за столом остался, горланя песню, подвыпивший Леонтий.

– Куплю тебе мобильный телефон, – сказал Степан, останавливаясь у калитки. – Будем с тобой всё время на связи.

Дед оживился.

– Хорошая вещь. Как давеча Викин голос по нему звучал, будто и не в городе она – здесь рядом, за стенкой. – Смотря на серьёзное озабоченное лицо Степана, он осёкся и кашлянул. – Я с собой Роя возьму. Собака для охраны не лишняя, да и мне будет всё веселее. Ты не переживай, я понимаю, какое многотрудное дело впереди. Не подведу.

– Поеду, дед, пока, – сказал Степан, подавая руку и прощаясь. – До встречи.

– Счастливого пути, Стёпа, – прошептал дед, смотря вслед уезжающему внуку. – Надейся на меня. Я тебя не подведу.