Текст книги "Святитель Амвросий Медиоланский и его богословское наследие"

Коллектив авторов
Святитель Амвросий Медиоланский и его богословское наследие

© Издательский дом «Познание», 2024

Предисловие

Предлагаем вниманию читателей сборник материалов Седьмой международной патристической конференции Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. равноап. Кирилла и Мефодия «Святитель Амвросий Медиоланский и его богословское наследие» (Москва, 30 сентября – 2 октября 2021 г.). В него вошли 12 докладов зарубежных и 12 – отечественных патрологов, богословов и историков Церкви, в которых рассматриваются основные аспекты изучения личности и богословского наследия одного из великих отцов и учителей Вселенской Церкви святителя Амвросия, епископа Медиоланского (ок. 339–397).

До сравнительно недавнего времени у русскоязычного читателя не было возможности надлежащим образом познакомиться с наследием свт. Амвросия Медиоланского, включая переводы его творений и академические исследования его творчества, которые не были доступны. Редкие переводы нескольких трактатов или фрагментов существовали лишь в изданиях XIX в., опубликованных преимущественно в журналах «Христианское чтение» и «Воскресное чтение»[1]1
  Подробную роспись переводов – см.: Амвросий, свт., еп. Медиоланский // Православная энциклопедия. Т. 2. М., 2001. C. 134.


[Закрыть]. Только в 1997 г. были переизданы 4 сочинения свт. Амвросия и несколько фрагментов из дореволюционных переводов прот. Иоанна Харламова в новой редакции[2]2
  Амвросий Медиоланский. Две книги о покаянии и другие творения / Пер. прот. Иоанна Харламова, вступ. ст. В. А. Никитина. М., 1997.


[Закрыть]. В 90-х гг. были опубликованы два исследования, посвященных изучению биографии свт. Амвросия: итальянского историка и богослова Анджело Пареди и Казакова Михаила Михайловича, монография которого была посвящена изучению деятельности Миланского святителя как церковного политика[3]3
  Пареди А. Св. Амвросий Медиоланский и его время. Милан, 1991; Казаков М. М. Епископ и империя: Амвросий Медиоланский и Римская империя в IV в. Смоленск, 1995.


[Закрыть]. Не потерявшая своей актуальности и в настоящее время фундаментальная исследовательская работа дореволюционного ученого-патролога Ивана Ивановича Адамова, содержащая систематическое изложение богословской мысли свт. Амвросия, была переиздана только в 2006 г.[4]4
  Адамов И. И. Святитель Амвросий Медиоланский. Сергиев Посад, 1915; 2006².


[Закрыть] Только начиная с 2013 г., когда в рамках совместного издательского проекта Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (Москва) и Амброзианской библиотеки (Милан) увидели свет первые тома полного собрания творений свт. Амвросия Медиоланского на латинском и русском языках, ситуация с доступностью его творений для русскоязычного читателя стала существенно меняться. Уже в последние годы появились главы, посвященные обзору жизни и творчеству свт. Амвросия в справочно-учебных пособиях[5]5
  См.: Святые отцы и учители Церкви. Т. 2: Золотой век святоотеческой письменности (нач. IV – нач. V вв.) / под ред. митр. Волоколамского Илариона (Алфеева). М., 2017. С. 490–513; Морескини К., Норелли Э. История литературы раннего христианства на греческом и латинском языках. Т. 2: От Никейского Cобора до Иеронима. М., 2022. С. 571–628.


[Закрыть]. В этой связи появление настоящего сборника помогает восполнить этот пробел в изучении богословского наследия великого церковного отца и учителя ранней Церкви, давая возможность русскоязычному читателю познакомиться с результатами исследований ведущих специалистов по всем направлениям его творчества.

Авторы докладов обсуждают такие вопросы, как происхождение свт. Амвросия, его учение о Божией Матери, источники агиографического предания о нем, его церковная политика и вклад в формирование принципов церковно-государственных отношений, его полемика против различных ересей IV в., вклад в формирование учения о Святой Троице и христологию, особенности экзегезы Священного Писания, нравственное богословие, проблематика христианизации античного наследия в его творениях, его роль в формировании богослужебного круга христианских праздников, а также влияние его трудов на становление христианской богословской традиции Востока и Запада в целом, и, в частности, на формирование системы вероучительных авторитетов в Западной Римской Церкви, вплоть до рецепции его идей в папских документах новейшего времени.

Доклады сгруппированы по восьми тематическим разделам. В первый раздел, посвященный актуальным вопросам биографии и литературного наследия свт. Амвросия Медиоланского, вошли четыре доклада. Открывает данный раздел доклад митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева; ныне – митрополит Будапештский и Венгерский), состоящий из двух частей. В первой части доклада приводится подробный обзор имеющихся на сегодняшний день сведений о жизни и литературно-богословской деятельности свт. Амвросия, а также раскрывается актуальность значения личности и трудов святителя в церковном наследии Востока и Запада; рассматриваются вопросы формирования его почитания. Автор доклада подробно останавливается на жизнеописании свт. Амвросия на основании всех известных к настоящему времени источников, рассматривает вопросы его происхождения, христианского воспитания в семье, отмечает его вклад в полемику с еретиками, делает особый акцент на роли святителя в событиях, связанных с проблематикой взаимоотношений с императорской властью, приводит хронологический список его основных сочинений. Особое внимание уделяется рассмотрению тех источников, которые сформировали мировоззрение свт. Амвросия и которые определяют его преемственность с богословской мыслью восточных отцов Церкви. Вторая часть доклада посвящена изложению учения свт. Амвросия о приснодевстве Божией Матери на основании подробного анализа его трактата «О наставлении девы и о приснодевстве Святой Марии» (393), появление которого было вызвано необходимостью обличения заблуждений епископа Боноза Сардикского, осужденного на соборе в Капуе в 392 г. Как показывает владыка Иларион, это учение было основано прежде всего на экзегезе евангельских свидетельств о Богородице, в частности, эпизода у Креста (Ин. 19:24–27) и рассказа о событии Рождества Хрис това (Мф. 1:18–25). По мнению автора доклада, богословское осмысление свт. Амвросием учения о девстве Пресвятой Девы Марии, изложенное в свете учения о Боговоплощении, представляет собой один из самых ранних примеров систематического изложения церковного учения по этой проблематике, которое заложило основу для дальнейшего становления мариологии в богословской традиции Древней Церкви на Западе.

Следующий автор этого раздела, епископ Лондонский и Западноевропейский Ириней (Стинберг), в своем докладе затрагивает вопрос, каким образом искусство риторики, которым свт. Амвросий прекрасно владел как представитель высшего образованного класса, становится убедительным средством выражения богословских идей посредством обращения к эмоциональному состоянию верующих. Как замечает автор доклада, традиционно в святоотеческой литературе, особенно на христианском Востоке, обращение к эмоциям рассматривалось в негативном ключе. В этой связи сочинения свт. Амвросия представляют собой первый убедительный пример того, каким образом с помощью правильно расставленных в проповеди акцентов можно задействовать эмоциональное состояние слушателей в конструктивном ключе для раскрытия сложных нюансов богословской мысли. В своем докладе автор рассматривает трагическое событие из биографии свт. Амвросия, связанное со скоропостижной смертью его любимого брата Сатира. Переживание глубочайшей скорби нашло отражение в написании двух надгробных речей, известных под заглавием «О преставлении брата Сатира». Последовательно анализируя этот источник, автор доклада показывает, каким образом реальный опыт скорби может открыть путь к глубокому пониманию учения Христа и Его личности, сопричастность Которому позволяет слезам печали претворится в радость воскресения (ср.: Ин. 11:35). По мнению владыки Иринея, благодаря искусству владения словом столкновение с неожиданной смертью еще молодого человека вместе с обращением к тяжелому эмоциональному состоянию слушателей открывает путь для размышлений о смерти и воскресении, и становится способом постижения глубинных тайн замысла Божия о людях и о спасении. Преодоление опыта смертельного отчаяния позволяет через сопричастность спасительному подвигу Сына Божия раскрыть смысл в любой трагедии, так что смерть становится лекарством, а не проклятием, способом познания греховной природы человека. Автор приходит к выводу, что рассматриваемый пример из сочинений свт. Амвросия содержит в себе новый способ раскрытия вероучительных истин, который открывает для христианина возможность приблизиться к глубинному смыслу христианского откровения о воскресении не посредством догматических дискуссий, но другим, доступным и понятным каждому способом – через эмоциональное сопереживание событий из своего жизненного опыта.

Доклад монсеньора Франческо Браски представляет особую ценность для русскоязычного читателя, поскольку продолжает серию публикаций по изучению агиографической традиции, посвященной свт. Амвросию, начало которой было положено в издании полного собрания сочинений на латинском и русском языках, когда в первом томе этого проекта 2012 г. увидело свет критическое издание «Жития свт. Амвросия» на старославянском языке со вступительной статьей и примечаниями болгарской ученой Васи Велиновой. В начале своего доклада автор проводит подробный анализ научной работы, проведенной за последние 40 лет по изучению греческих и славянских агиографических источников, посвященных изучению житийной традиции свт. Амвросия, и, прежде всего, тех статей, которые были опубликованы в 2008–2011 гг. под эгидой Амброзианской библиотеки в Милане. Основное внимание докладчика посвящено исследованию особенностей версии жития свт. Амвросия на старославянском языке, которые рассматриваются в рамках двух традиций: латинского жития Павлина Медиоланского и греческих вариантов дометафрастовского жития. Как показывает сравнительный анализ, славянский текст демонстрирует отличительные особенности, состоящие в наличии компиляции вступительных фраз из пролога латинского текста и анонимного греческого дометафрастовского жития. В докладе подробно рассматривается происхождение этих оригинальных содержательных акцентов славянского перевода, которые, как показывает сравнительный анализ, демонстрируют прямую связь с латинской традицией жизнеописания свт. Амвросия. Как показывает автор, составной характер первых вводных страниц славянского текста может быть объяснен богословским замыслом автора-составителя этого сочинения, который таким образом стремился подчеркнуть ценность описания действия благодати Божией в жизни Миланского святителя, а также величие его добродетельной жизни. По мнению автора, эти примеры служат свидетельством рецепции западного агиографического предания в византийско-славянской церковной традиции. Текст доклада сопровождается сравнительными таблицами, которые помогают читателю проследить генезис и взаимосвязь между рассматриваемыми источниками на латыни, греческом и славянском языках в рукописной традиции.

Завершает первый раздел доклад Поля Маттеи, в центре внимания которого лежат события конца IV в., связанные с важным эпизодом из жизни свт. Амвросия, а именно кратким периодом правления узурпатора Евгения (392–394). Это изменение в политическом устройстве остро поставило перед свт. Амвросием вопрос об отношении к легитимности происшедшего ослабления верховной власти, а также о последствиях его контактов с Евгением для последующего взаимодействия с легитимными правителями. Автор доклада детально вводит нас в историографию проблематики взаимоотношений свт. Амвросия с императорской властью через новое прочтение одного из основных источников тех событий – трех сохранившихся писем Медиоланского епископа: одного к Евгению, и двух – к императору Феодосию. Автор заново переосмысляет их содержание, сопоставляя его с канвой исторических событий, которая реконструируется им на основании других источников, а также на основании их сравнительного анализа предлагает новую интерпретацию этого противоречивого и непонятного для многих исследователей конфликта. Подробный анализ этих источников помогают раскрыть более глубокую подоплеку таких известных событий, как спор о присутствии в сенате алтаря языческой богини Победы, резни в городе Калинник и истории конфискации собственности языческих жильцов. Автор также уделяет особое внимание личностно-психологическому прочтению писем, что позволяет взглянуть изнутри на взаимоотношения свт. Амвросия с представителями императорской власти. Предлагаемые автором примеры интерпретации сведений из эпистолярного наследия свт. Амвросия, рассматриваемые в полемическом ключе относительно мнений других исследователей, помогают снять выдвигаемые рядом авторов обвинения в предвзятой и двусмысленной позиции Миланского святителя в процессе общения с верховной властью. Как показывает автор доклада, свт. Амвросий, выступая с критикой религиозной политики Евгения, не боялся оказаться в водовороте политических волнений, руководствуясь прежде всего заботой об интересах Церкви.

Второй раздел сборника посвящен осмыслению вклада свт. Амвросия в развитие церковно-государственных отношений. Открывает это раздел доклад Чезаре Альцати, в котором рассматривается значение Милана как центра императорской власти на Западе в процессе формирования системы взаимоотношений христианской Церкви и государственной власти. Доклад начинается с обзора принципиальных положений, которые определяли направление, по которому происходило формирование взаимоотношений между государством и Церковью, и, особенно, – восприятие образа императора в раннехристианских источниках. Автор подробно рассматривает ключевые события церковной истории, на фоне которых происходило формирование роли Милана в качестве западного центра императорской власти в кон. III – нач. V вв., чтобы сделать более понятным значение авторитета Миланской кафедры в церковном общении во времена епископского служения свт. Амвросия. Несмотря на то, что императорская резиденция на Западе перестала вскоре существовать, институциональное значение епископского престола продолжает играть важную роль в разрешении споров между другими церковными областями. В этой связи автор делает акцент на постановлениях Сердикского собора 343 г., после которого Миланская кафедра обретает авторитетное подтверждение своего особого служения в рамках определенной диархии между Востоком и Западом. Особое внимание автор доклада посвящает рассмотрению важного для католической экклезиологии вопроса о роли Миланской кафедры в раннехристианской иерархии IV–V вв. через призму формирования учения об апостольском преемстве ап. Петра. Он анализирует епископское служение свт. Амвросия в контексте древних церковных миланских традиций, которые сочетали в себе как плюрализм и свободу христианской «общности верных», так и институциональную преемственность церковного общения, подразумевающего пребывание в согласии с Римской Церковью. Отличительной особенностью этого доклада, представляющего собой тщательное и скрупулезное исследование, является большое количество примечаний, содержащих ссылки как на критические издания источников, так и на специальную литературу по каждому рассматриваемому вопросу. Мы сохранили большую часть из них, чтобы при желании у читателя была возможность продолжить дальнейшее изучение заинтересовавших его тем.

В докладе следующего автора этого раздела – Марко Рицци, рассматриваются богословские основания, которые определяли отношения свт. Амвросия к императору Феодосию, и, в более широком смысле – к системе государственной власти в целом. При этом одной из целей этого доклада становится исправление, или, если сказать точнее, – развенчивание некоторых распространенных в ряде современных исследований безапелляционных суждений о роли свт. Амвросия в истории. Как показывает автор доклада, воззрения Миланского святителя в области политической теологии формируются на основе экзегезы двух новозаветных отрывков: эпизода о подати кесарю (Мф. 22:15–22) и призыва ап. Павла к покорности высшим властям (Рим. 13:1), которые он истолковывает в русле сложившейся как на Востоке, так и на Западе экзегетической традиции. Автор доклада отмечает уникальные особенности толкования этих отрывков, которые помогают понять дальнейшие поступки и последующую аргументацию Миланского святителя в вопросах противостояния с государственной властью. По мысли святителя, государственная власть в своих интересах может использовать потенциал церковных институтов или даже регулировать церковные финансы. Однако подобный контроль над Церковью принадлежит только к земной сфере и не должен иметь отношение к области вероучения. Только Церковь может решать, как ей следует распоряжаться своими храмами и как совершать свое учительное служение, поскольку только она хранит в своей среде подлинный образ Христа и Его неповрежденное учение. Из богословской интерпретации проистекают также и этические требования свт. Амвросия к власти, которые предполагают критическую оценку поступков властных структур в свете Божественных установлений и заповедей. Автор приводит примеры жизнеспособности теоретических построений свт. Амвросия, специально останавливаясь на конфликте 386 г. вокруг Миланской базилики в противостоянии с арианами. В связи с этим автор доклада обращает внимание на тот факт, что, по мысли свт. Амвросия, внутри церковной ограды каждый член общины, как простой человек, так и император, одинаковым образом обретает опыт богообщения; из этого следует его знаменитая максима о том, что «император внутри Церкви, а не над ней». Это представление означает не подчинение одного института другому, но совместное сотрудничество, приносящее благо как Церкви, так и государству. При этом автор специально подчеркивает отличительную особенность мысли свт. Амвросия, согласно которой не должно быть никакого властного начальствующего посредника между видимой Церковью и невидимым Божественным Логосом, а значит, – император не может отстаивать перед Церковью никакого другого права, кроме уплаты земной подати, не претендуя при этом на религиозную сферу. Свт. Амвросий обращается к императору прежде всего как к христианину, который стал государем: именно в его лице Церковь открывает для себя возможность для эффективного сотрудничества с государственной властью. В итоге автор приходит к выводу, что изящно проводимая свт. Амвросием придворная дипломатия определялась прежде всего богословскими основаниями, имеющими отношение к христианской антропологии, согласно которой любой человек рассматривается прежде всего в аспекте его предстояния перед Христом – Воплощенным Божественным Логосом.

Завершает этот раздел доклад М. М. Казакова, который представляет собой пример систематического изложения основных направлений богословских тем, которые определяли политическую деятельность свт. Амвросия. Автор раскрывает проблематику влияния богословских концепций на проводимую свт. Амвросием новую церковную политику, которая была связана с опытным поиском наиболее приемлемой формы отношений между Церковью и государством, что подразумевало формирование определенных направлений политического богословия. Осознавая невозможность реконструкции цельной богословской системы политического богословия свт. Амвросия, автор доклада выделяет три фазы формирования его идей, согласно которым происходило развитие политической богословской мысли Миланского святителя в эпоху становления Церкви в качестве самостоятельного цивилизационного института римского общества. Автор прибегает к изложению этих представлений в соответствии с тройственной схемой: «Церковь – государство (император)», «Бог – Церковь», «Церковь – социум», в рамках которой рассматривает подобранные тематическим образом цитаты из сочинений свт. Амвросия. Благодаря этой схеме удается свести разрозненные представления свт. Амвросия в удобный для анализа и обсуждения синопсис. Как убежден автор доклада, свт. Амвросий последовательно выступал за нейтралитет государства в религиозных делах, который ограничивался лишь внешней угрозой интересам Церкви со стороны язычников или еретиков, покровительство которым он считал главным преступлением со стороны власти. Свт. Амвросий предлагал рассматривать Церковь и государство как две независимые, но союзные власти. При этом, по мнению свт. Амвросия, победы императора над неприятелями, которые часто оказывались язычниками или еретиками, были тесно связаны с его личным благочестием и с отношением к Церкви. Автор доклада приходит к выводу, что идеи Миланского святителя в области политического богословия не сводимы целиком ни к одной из моделей, предлагаемой для описания сосуществования Церкви и государства, но при этом содержат в себе зачатки и элементы концепций, которые получили в дальнейшей истории более цельную форму.

Третий раздел настоящего сборника посвящен историко-богословскому контексту формирования тринитарного богословия свт. Амвросия и его влиянию на последующую традицию. Открывает этот раздел доклад Льюиса Айреса, в котором рассматривается вклад свт. Амвросия в становление никейского тринитарного богословия в историческом контексте 357–378 гг. Автор начинает доклад с критического обзора тринитарной мысли свт. Амвросия в современной историографии, содержащей широкий спектр оценок: от восторженного признания ее уникальности – до весьма поверхностных и даже уничижительных выводов. В качестве объективного ориентира при разработке своей концепции автор доклада предпочитает опираться на классическую работу Кристофа Маркшиса 1995 г. В докладе последовательно рассматриваются три основных фактора, способствовавшие формированию «проникейского» (или «новоникейского») богословия, в рамках которых излагается богословие свт. Амвросия: религиозная политика императора Констанция, связанная с попыткой навязать учение о подобосущии; появление учения об «иносущии» Бога Сына и Отца в лице Евномия и Аэция; активное возникновение дискуссии о Святом Духе. Далее автор переходит к описанию пяти основных тем, которые служат отличительными характеристиками «проникейского» богословия, на фоне которых становится понятным вклад свт. Амвросия в становление тринитарной доктрины. Осознавая, что исчерпывающее описание богословия Миланского епископа невозможно в рамках одного доклада, автор сосредоточивает свое внимание только на первых двух книгах его раннего трактата «О вере». В ходе прочтения этого источника основной акцент делается на важности использования свт. Амвросием для описания единства Лиц Святой Троицы характерного для латинского богословия термина «сила» (potestas), которое в его сочинениях употребляется гораздо чаще, нежели слово «природа». При этом особенно отмечается, каким образом рассуждение о Святой Троице как «единой силе» служило характерной чертой латинского богословия и позволило свт. Амвросию наглядным и простым способом утвердить исповедание единства Трех Божественных Лиц. Автор приходит к выводу, что мудрый и сбалансированный подход свт. Амвросия, который избегал описания взаимоотношения Божественной сущности и ипостаси, проявлялся прежде всего в использовании эквивалентов тех греческих терминов, которые подходили именно для латинской традиции. Применяя при описании тайны внутритроической жизни представление о Божественной силе, свт. Амвросий делал акцент на ясном единстве, при котором две реальности Божественной жизни соединяются, но сохраняют различия, тем самым адаптируя теории каппадокийских отцов к латинскому мышлению, что помогало его тринитарному богословию обрести действенный и убедительный характер для своих современников.

В следующем докладе Мишеля Кутино тринитарное учение свт. Амвросия рассматривается в свете богословской традиции, возникшей после соборного принятия Никейского Символа веры, догматическое учение которого вызвало появление на христианском Востоке и Западе как сторонников учения об единосущии, так и его противников. По мнению автора доклада, современные исследователи зачастую недооценивали богословский вклад свт. Амвросия в догматическую проблематику своего времени, рассматривая его в качестве своего рода популяризатора восточного учения, и уделяли основное внимание изучению его вклада в проблематику отношений с государством либо в области нравственного богословия. Автор подробно рассматривает общественно-политический и исторический аспект радикально непримиримого отношения свт. Амвросия к арианам, связывая его православное вероисповедание со становлением римской идентичности, которое противопоставляется еретическим учениям, отождествляемым с варварами. Чтобы лучше понять особенности учения свт. Амвросия о единосущии, автор подробно разбирает особенности учения свт. Афанасия Александрийского, а также постановления Сирмийского собора 357 г., связанные, прежде всего, с проблематикой понимания термина «ипостась». Автор доклада обращает внимание на тот факт, что новизна учения свт. Амвросия о единосущии была основана на экзегезе библейских текстов, благодаря которой ему удалось найти для этого сложного понятия более подходящие для латинского богословия термины: «субстанция» (substantia) и «природа» (natura). На примере богословия Мария Викторина автор отмечает, что такие термины, как «субстанция» / «природа» – «лицо» (persona) служат отличительными чертами латинского подхода к богословию Символа веры, характерной чертой которого служат более ясные определения. Свт. Амвросий, используя для определения понятия «единосущие» идею о различии Божественных Лиц и единстве Их природы, тем самым наследует подход, восходящий к свт. Василию Великому. Согласно автору доклада, свт. Амвросий применяет одну и ту же экзегетическую модель интерпретации с определенным набором библейских текстов как в случае полемики с аномеями, так и с омиусианами. Используя толкование понятия «образ» (character) из Кол 1:15 и Евр. 1:3, свт. Амвросий в полемике с «подобосущниками» отстаивает идею о том, что «подобный по единству природы» означает единство этих природ по сущности. В завершении своего доклада автор отмечает, что для понимания мышления свт. Амвросия важно осознавать, что термин «ипостась» в христианской грекоязычной культуре мог выражать две противоположные реальности: как троичность, так и Божественное единство. Свт. Амвросий следует своим путем и разрешает эти терминологические затруднения, обращаясь к описанию Трех Ипостасей в рамках соотношения между Божественной Личностью и единой природой. Выражая идею Божественного сходства в полемике против евномиан посредством использования библейского понятия «образа», он тем самым делает этот термин подходящим для выражения единосущия Сына с Отцом через представление об Их единой субстанции, демонстрируя четкость и последовательность мысли, не свойственные другим авторам.

Завершает этот раздел доклад А. Р. Фокина, в котором рассматривается учение свт. Амвросия о Божественном Логосе в контексте святоотеческого богословия и философских источников эпохи эллинизма. Поскольку в современных исследованиях тринитарного учения свт. Амвросия не уделялось должного внимания представленной в его трудах теме космологической роли Божественного Логоса, то данный доклад, основанный на сравнительном анализе текста источников на языке оригинала, восполняет сложившийся в современной историографии пробел в традиции изучения богословского наследия Миланского святителя. Энциклопедический характер этого уникального как для российской, так и для западной науки исследования отражается в охвате трудов Миланского святителя: автор рассматривает фрагменты по меньшей мере из 12 сочинений свт. Амвросия, которые приводит в собственном переводе, сопровождая их терминологическим и содержательным сравнительным анализом с другими патристическими источниками. Как показывает автор доклада, учение свт. Амвросия о Божественном Логосе демонстрирует зависимость от аллегорической экзегетической традиции, берущей свое начало в трудах Филона Александрийского и получающей свое дальнейшее раскрытие в сочинениях Оригена. Благодаря обнаружению многочисленных содержательных лексических параллелей между указанными мыслителями и сочинениями свт. Амвросия, становятся понятны оригинальные особенности богословской космологии последнего. В ходе анализа наименований и эпитетов, которые свт. Амвросий относит к Сыну Божию, автор доклада приходит к выводу, что, в отличие от предшествующей традиции, он исключает инструментальное понимание образа Божественного Логоса. По сравнению с учением Филона и раннехристианских авторов, свт. Амвросий, следуя убеждению о единой творческий силе Отца и Сына, представляет Божественное Слово в качестве полноценного Творца мироздания, раскрывая при этом Его универсальную космологическую функцию по упорядочению мира, которая осуществляется с помощью множества различных логосов творений – то есть рациональных принципов всех вещей. Автор доклада также отдельно отмечает учение свт. Амвросия о связующем действии Божественного Логоса, охватывающего всю духовную вселенную, а именно – христианскую Церковь. На основании лексических параллелей демонстрируется близость учения свт. Амвросия о Божественном Сыне как творческой Премудрости и Силе Божией с трудами свт. Афанасия Великого и свт. Григория Богослова. В завершении доклада автор обращается к вопросу о влиянии учения святителя на последующую традицию, – например, на представление прп. Максима Исповедника о роли Логоса в Божественном Промысле и сохранении мира.

Следующий небольшой четвертый раздел сборника посвящен различным аспектам формирования догматического авторитета свт. Амвросия в Западной Церкви. Открывает его доклад Витторино Гросси, который посвящен описанию истории канонического процесса, в ходе которого свт. Амвросий становится одним из учительных авторитетов для Римской Церкви, а цитаты из его творений приобретают основополагающий характер для формирования церковного вероучения. Как показывает автор доклада, становление доктринальных авторитетов в V–VI вв. на Западе восходят к памятнику конца V в. – «Декрету Геласия», который определил становление юридического магистрального права для Римского престола. В разделе об отцах Церкви этого сочинения свт. Амвросий включен в перечень 12 раннехристианских авторов, которые рассматриваются в Католической Церкви в качестве учительных авторитетов. Тем самым обращение к авторитету свт. Амвросия становится важным для латинской Церкви в эпоху христологических споров после Халкидонского Вселенского Собора, а также во время начавшейся в V в. антипелагинской полемики. Автор специально останавливается на анализе спора блж. Августина с пелагианами, поскольку их аргументация была основана на буквальном восприятии авторитета свт. Амвросия, которого они представляли в своих трудах как учителя веры. В свою очередь, сам епископ Гиппона, рассматривая свт. Амвросия как своего духовного наставника и авторитета в толковании Священного Писания, тем не менее не приравнивал методы и результаты его экзегезы к авторитету Слова Божия, показывая ошибочность слепого отношения к его трудам, лишенного следования церковному преданию. Обращение к авторитету свт. Амвросия сыграло важную роль в противостоянии с монофелитами на VI Вселенском Соборе, на котором его толкование евангельских слов (Мф. 26:39; Лк. 22:42, Ин. 12:27) из трактата «О вере» становятся одним из ключевых свидетельств святых отцов в контексте формирования соборного учения о двух волях и действиях во Христе. Подобным образом на Латеранском соборе (649) папа Мартин в ходе своего выступления приводит цитаты из первой, пятой и третьей книги трактата свт. Амвросия «О вере», а также из сочинения «Изъяснение Евангелие от Луки», содержащие толкование библейских текстов, посвященных учению о Божественной и человеческой воле Христа. Автор доклада отмечает символический аспект преемственности вероучительного авторитета свт. Амвросия, который после его смерти не пропадает даром: он словно бы передает опыт своего наставнического служения блж. Августину, тем самым сохраняя живую связь между IV–V вв. Именно эти западные отцы Церкви: свт. Амвросий и блж. Августин, являются авторитетами для учительства Римской Церкви не только в патристическую эпоху VI–VII вв., но сохраняют этот статус вплоть до эпохи Реформации.