Текст книги "Маг и кошка"

Глава 27

– Вот видишь! – злорадно наставил на Стегомана указательный палец Люгерин. – Что я тебе говорил? Дай им только волю – и они прикончат нас!

– Как и люди, верно? – негромко спросил Мэт. – Всякий странник может оказаться могущественным чародеем, не так ли? Вот вы и берете в плен всех без разбора – дабы застраховать себя от беды. И кого же вы выбираете для жертвоприношений? Того, кто повыше ростом и посильнее?

Люгерин покраснел, а Гинелур, не смутившись, ответила:

– Таких, а ещё тех, кто скачет верхом. Любой всадник непременно нападёт на нас при первой возможности.

– Да почему же? Только потому, что те варвары, которые впервые пошли в набег на ваших пращуров, были конниками? – Мэт покачал головой. – Вся ваша жизнь построена на страхе.

– Вот-вот, – проворчал Стегоман. – Редко мне доводилось встречать таких трусов.

Люгерин побагровел.

– Ты бы не посмел так говорить, если бы эта кудесница не отобрала у нас наших драконов!

– Если бы вы, – парировала Диметролас, – обращались с драконами как положено, они могли бы стать вам друзьями, и тогда ни один чародей не отнял их у вас, попросту даровав им свободу.

– Бывает, что и друзья против друзей ополчаются, – буркнула Гинелур, но было видно, что ею овладели сомнения.

– О, дружбу без трудов не завоюешь – что верно, то верно, – сказал Мэт. – Нужно относиться друг к другу терпимо, с добром, нужно все время сохранять вежливость, нужно помогать другу в трудную минуту, и тогда он поможет тебе. Порой случается и так, что нужно расстаться только потому, что слишком много времени прожили рядом. Но если союз с драконами так важен для вас, вы могли бы найти способ упрочить его.

– И теперь вам придётся сделать это – хотите вы или нет, – вступила в разговор Диметролас. – Потому что вы больше не сможете править драконами силой своих заклинаний!

Люгерин крайне неохотно отозвался:

– Я попрошу прощения у вашей кудесницы, если она вернёт силу нашим заклятиям.

– После того как вы пытались взять её в плен и сделать своей рабыней? – насмешливо осведомился Мэт. – И как знать – может быть, у вас на уме было что и похуже.

Гинелур мрачно зыркнула на Люгерина.

– Нет, вы уж как хотите, а я не вижу причин, почему бы ей отменить заклинание, даровавшее свободу драконам, – пожав плечами, заметил Мэт.

– Но она должна! – вырвалось у Люгерина. – Если она этого не сделает, драконы непременно перебьют нас!

– У них с вами, как я понимаю, тоже старые счёты, да?

Мэт обвёл взглядом круглые дыры – отверстия драконьих загонов.

– Если так, то следовало бы позволить им вылететь и заняться делом, – буркнул Стегоман. – И это было бы только справедливо по отношению к тем, кто пытался подчинить своей воле такое прекрасное создание, как Диметролас! Это стало бы достойным возмездием за её изгнание!

Диметролас взглянула на Стегомана с радостью и изумлением. Но в следующий миг глаза у неё гневно загорелись. Мэт опасался драконов с таким выражением глаз.

– Ну, не знаю, что и сказать, Старый Курилка, – проговорил он, обратившись к Стегоману. – Есть у дела и другая сторона. Допустим, эти люди пленили ваших сородичей и потрудились над тем, чтобы их уменьшить, приспособить для своего удобства, но зато при таких размерах у драконов никогда не было проблем с пропитанием, и они явно неплохо размножались. Люди даже устроили для них весьма и весьма безопасные логова. И теперь, если бы у них только хватило храбрости доверять драконам, мог бы образоваться очень недурственный обоюдовыгодный союз.

Стегоман промолчал, а Диметролас взорвалась:

– Чтобы такой союз образовался, люди должны многое изменить в своих обычаях! По силам ли им это?

– Что скажете? – Мэт посмотрел на Люгерина, перевёл взгляд на Гинелур. – Задумайтесь о противоположном исходе: гигантском шашлыке, который из вас изготовят на редкость мстительные драконы. Даже если нам удастся уговорить их не трогать вас, все равно найдётся немало людей, которые пожелают свести с вами счёты – начиная с ваших рабов. А если поползут слухи, то и варвары не замедлят наведаться к вам, дабы тоже с вами посчитаться.

Люгерин побледнел. Гинелур встревоженно взглянула на него и спросила:

– Но чего драконы пожелают от нас?

– Никакого рабства – уж это точно, – поспешно ответил Мэт. – Ваши драконы уже свободны, но вам придётся отпустить на волю и людей-рабов.

– Но кто же тогда будет обрабатывать наши поля? – вскричал Люгерин.

– Кто же, – усмехнулся Мэт, – кроме вас самих?

Люгерин посмотрел на него так, словно готов был пронзить кинжалом, но не сказал ни слова.

– А ещё вы должны прекратить изгонять драконов из стаи! – вскричала Диметролас. – Сами драконы до этого не додумались, если бы люди их не подучили!

– И как же нам потом поступать с ящерами длиной в пятьдесят футов?

– А так же, как поступаю я, – спокойно ответил Мэт.

Люгерин и Гинелур уставились на Стегомана, недоверчиво воззрились на Мэта, но было видно: ими явно овладели сомнения в справедливости обычаев далёких предков. Мэт поторопился сыграть на этом.

– Если вам под силу подружиться с двенадцатифутовыми драконами, вы и с пятидесятифутовыми подружитесь. Понадобятся только честность, искренность и умение держать данное слово.

Люгерин строптиво молчал, но сомнения явно пустили корни в его сердце. Гинелур посмотрела на него, потом – на Диметролас и медленно кивнула.

— Пожалуй, в этом есть смысл, – проговорила она и спросила у драконихи: – А ты желаешь этого союза?

– Мне это безразлично, – с насмешливой небрежностью отозвалась Диметролас, – потому что я не намерена здесь оставаться. Но я позабочусь о вашей безопасности, покуда вы будете вести переговоры с моими собратьями. – Она повернула голову к ближайшему выходу из драконьего загона и крикнула:

– Эй, вы! Слушайте, говорит Диметролас! Пусть выйдет Бронгаффер и поговорит с людьми!

Из загона никто не ответил.

– Выходите, – громогласно возвестил Стегоман, – а не то так с позором и подохнете трусами!

Из круглых отверстий высунулось несколько драконьих голов.

– Это ты о чем, ящер? – осведомился один из драконов. – С чего это нам подыхать и в чем наш позор?

– А вот в чем, – пояснил Стегоман. – Если те люди, которых вы охраняете, падут от рук варваров, вы опозоритесь перед всеми драконами на свете – а уж слухи об этом быстро разлетятся по миру, можете не сомневаться. Ну а насчёт того, почему вы все передохнете… Неженки несчастные! Несколько сотен лет вы позволяли людям кормить вас и строить для вас гнёзда! Да отыщется ли теперь среди вас хотя бы один, кто с уверенностью скажет: да, я смогу принести домой добычу, я сам прокормлю свою подругу и детёнышей? И даже если бы вы были способны на это, куда бы вы делись, когда сожрали бы весь скот, что обитает в окрестных горах? Как же вам жить, если не в союзе с теми, кто взрастил вас?

Последовала пауза, а потом во всех драконьих загонах вспыхнули жаркие споры.

Люгерин и Гинелур озадаченно переглянулись.

Но вот шум утих, и один из драконов выбрался из логова.

– Я иду, Диметролас.

– Не вздумай озорничать, Бронгаффер, – предупредила его дракониха-великанша. – Не смей нападать на этих людей, ведущих переговоры.

– Я не настолько бесчестен! – оскорблённо воскликнул Бронгаффер.

– Стало быть, – негромко заметил Стегоман, – эти ящеры тоже кое-что переняли у людей.

– Неужто честь так свойственна людям? – удивилась Диметролас.

– Честь – людям. А драконам – гордость.

– Если так, то и во мне есть кое-что человеческое.

Стегоман резко повернул голову к драконихе, и его губы разъехались в драконьем подобии улыбки.

– Это точно, – довольно проговорил он.

Бронгаффер расправил крылья, взлетел и приземлился в десяти футах от Люгерина и Гинелур.

– О чем вы желаете говорить со мной, староста и драконовод?

– Я готова предложить, – отвечала Гинелур, – заключить договор между драконами и погонщиками, Бронгаффер. От вас – спины и крылья. От нас – труды наших рук.

– Два племени в союзе сильнее каждого поодиночке, – рассудительно заметил Мэт. – На самом деле, если вам удастся заключить что-то вроде рабочего соглашения, не сомневаюсь: пресвитер Иоанн с радостью включит вас в свою армию на правах воздушных войск.

– Чтобы мы стали наёмниками? – возмущённо воскликнул Люгерин.

– Вовсе нет. Вы сможете принести клятву верности и стать вассалами пресвитера. – Мэт обратился к Бронгафферу: – А вы смогли бы подзаработать и скопить собственную казну, если бы стали доставлять вести от владыки – это помогло бы ему установить более надёжную связь с князьями и губернаторами. Вы могли бы, пожалуй, открыть линию транспортного сообщения: возили бы дипломатов в Мараканду и обратно.

– На что нам такая унизительная работа? – с отвращением проговорил Бронгаффер.

– Чтобы разбогатеть, – повторил Мэт. – Вы могли бы установить очень выгодные цены за свои услуги – ну, скажем, по десять голов скота за каждый доставленный свиток. Правда, тогда через некоторое время вам придётся выстроить уйму коровников и вложить немало трудов в уход за скотиной, так что, вероятно, вы предпочтёте брать за свой труд не животными. А золотом. Уж за золото вы всегда сумеете купить себе пропитание.

Бронгаффер призадумался.

– Что ж, – сказал Мэт, – теперь я вас покину, поговорите об этом между собой. Но только без обмана, пожалуйста. Не вздумайте напасть на меня сзади.

Он направился к Стегоману и Диметролас, но, отойдя на несколько шагов, обернулся. Гинелур и Люгерин оживлённо беседовали с посланцем драконов.

Мэт подошёл к старому другу и новообретенной союзнице и, усмехнувшись, проговорил:

– Лишнее доказательство пользы коммерческих отношений.

– Пожалуй, они договорятся между собой, – согласился Стегоман.

– Не очень мне хочется в этом признаваться, – проворчала Диметролас, – но эти люди вправду неплохо заботились о своих драконах.

– И драконы много потеряют, если опалят руку дающего, – кивнул Мэт.

– Но если они заключат союз, – задумчиво изрёк Стегоман, – не станут ли они опять угрозой для всех, кто будет странствовать по этим краям?

– Если дойдёт до такого, – сказал Мэт, – я снова начну переговоры и добьюсь от них обещания не нападать на путников без предупреждения и выяснения того, кто они, куда и зачем следуют – за исключением тех случаев, конечно, когда речь будет идти о боевых отрядах. Если погонщики драконов пожелают взимать пошлину за проход по ущелью – пусть взимают, но впредь они не посмеют никого брать в плен и превращать в рабов.

– Но с какой стати они тебя послушаются? – недоверчиво вопросила Диметролас.

– С такой, что я – лорд-маг Меровенса. Пока они этого не знают, но когда узнают, это должно возыметь на них действие. У меня найдётся, чем сурово пригрозить им, тем более что со мной Балкис, а она уже доказала свои магические способности.

Диметролас задумалась.

– Нет-нет, я вовсе не собираюсь пускать в ход что-нибудь вроде порошка, от которого начинается почесуха, – поспешно заверил её Мэт. – Ты уже достаточно сурово наказала их.

– Наказала? – озадаченно переспросила Диметролас. – Чем же?

– Ты ведь знаешь, как горды, как заносчивы драконы, – напомнил ей Мэт. – Дракониха-подросток, которую они вышвырнули из стаи, вернулась на родину в компании с таким огромным и таким свирепым ящером, какого они никогда не видели, и они вместе сурово проучили их. Леди Диметролас, вам удалось унизить их сверх меры. Более того: затем ты обернула все иначе и оказала им услугу – помогла прекратить сражение. А одна из тех людей, которых ты обороняла, освободила твоих родичей от заклятия погонщиков, так что теперь драконы не смогут ненавидеть тебя за то, что ты с ними дралась. Разве это не достойный противовес унижению

Глаза Диметролас сверкнули, она величаво запрокинула голову.

– Я свершила возмездие, не так ли?

– Именно так, – подтвердил Стегоман. – Та, которую они некогда отвергли, стала их героиней – я бы так сказал!

– Не без кое-чьей помощи, конечно, – отозвалась Диметролас и в её голосе смешались гордыня и смущение. – Другие самки потешались надо мной и говорили, что такой неуклюжей дылде, как я, ни за что не найти себе пару – а я вернулась с драконом, который больше, сильнее и мудрее любого из моих сородичей!

Стегоман просто раздулся от её похвал, но все же напомнил подруге:

– Мы пока не супруги.

– Не стоит ли исправить это в самом ближайшем будущем? – негромко взволнованно спросила Диметролас.

Мэт решил, что ему пора навестить Антония и Балкис. Он подошёл к юноше и девушке и сказал:

– Похоже, погонщики и драконы вскоре поладят между собой. Дождёмся заключения сделки, проследим за подписанием договора, а потом отправимся домой. Не желаете ли прокатиться со мной?

Балкис посмотрела на Антония, а потом устремила на Мэта взгляд, показавшийся ему заговорщицким.

– Спасибо тебе, лорд маг, но… – В её глазах появилась откровенная мольба. – Я не по своей воле отправилась в странствие по родной стране моей матери, но путешествие принесло мне не только тяготы и заботы, но и… награду. – Она непроизвольно сжала руку Антония. – Я уверена, мы сможем повидать ещё немало чудес на пути отсюда до Мараканды, а мне бы так этого хотелось! С твоего позволения, мы продолжим путь пешком.

– Но ведь полет был бы… – Антоний устремил на Стегомана взгляд, в котором страх смешался с восторгом.

– Доберётесь до Мараканды – непременно полетаете, обещаю, – заверил его Мэт. У него, правда, появились совершенно определённые соображения насчёт того, с кем именно Балкис мечтала познакомиться поближе за время пути до города, которым правил её дядя. – Ладно. Стало быть, вы пойдёте пешком, а мы со Стегоманом полетим. Пойду скажу ему.

Он неторопливо прошествовал мимо Бронгаффера, Люгерина и Гинелур и успел расслышать несколько фраз:

– Если мы по-прежнему будем ограничены в нашей свободе летать, где пожелаем, нам нужны от вас более веские заверения!

– А нам – от вас, – парировала Гинелур. – Кто из вас обучен грамоте? Наши клятвы должны быть высечены на камне. чтобы о них знали все!

Переговоры продвигались быстрее, нежели ожидал Мэт. Он решил, что стращать людей и драконов всяческими угрозами ему, пожалуй, и не придётся.

Подойдя к Стегоману и Диметролас, он сообщил:

– Балкис и Антоний решили продолжить путь пешком.

– Неужели? – понимающе ухмыльнулась Диметролас. – Она хочет подольше побыть с ним наедине, не так ли?

– Скорее всего, – согласился Мэт. – И она пока явно не готова признаться ему в том, что она – принцесса.

– А она – принцесса?! – Диметролас ошарашенно взглянула на Стегомана.

Дракон торжественно кивнул:

– Племянница пресвитера Иоанна.

– Вот оно что! – Диметролас воззрилась на влюблённую парочку. – Теперь понятно, почему вы её так старательно разыскивали!

– Что до меня, – немного оскорблённо отозвался Стегоман, – то я разыскивал друга, а не принцессу. Что мне любые короли и императоры?

– Да и ей, судя по всему, – заметила Диметролас. – Она полюбила этого простого крестьянина так, словно он – благородный рыцарь!

– Что ж, – усмехнулся Мэт. – Ещё год назад Балкис и не ведала о том, что она – особа королевской крови. Она выросла в хижине дровосека, у приёмных родителей.

Диметролас изумлённо посмотрела на него:

– Как же у людей все запутано!

– Не стану с тобой спорить, – невесело отозвался Мэт. – А я рад, что не проговорился: когда я говорил с Балкис, а Антоний стоял рядом с ней, я не назвал пресвитера Иоанна по имени, а сказал только: «твой дядя». Думаю, наша девочка хочет сохранить своё родство с владыкой Мараканды до тех пор, пока не убедится, что Антоний любит её так же беззаветно, как она его. Зачем бы ещё она так стремилась провести побольше времени в дороге, когда у неё есть возможность в самом скором времени оказаться во дворце, в роскошных покоях?

– Да, в этом что-то есть, – задумчиво изрёк Стегоман. – Но ведь их путь будет небезопасен. Неужели они готовы рискнуть?

– На мой взгляд, самые страшные опасности уже позади, – возразил Мэт. – Помимо всего прочего, Балкис стала опытной волшебницей, и вдобавок выяснилось, что её юный друг в этом плане тоже обладает кое-какими способностями.

– Вот как? Но может быть, тогда тебе стоит задержаться и немного позаниматься с ним, дабы посвятить в азы этой науки?

– Почему-то у меня такое ощущение, что этой парочке сейчас не до посторонних.

– Да и нам тоже, – добавила Диметролас и бросила на Стегомана многозначительный взгляд.

– Нам следует узнать друг друга получше и не помешает побольше времени провести наедине, малышка, – сверкая очами, проговорил Стегоман. – Ведь мы только сегодня заговорили как друзья – и даже более чем друзья. И все же мне кажется, что этого мало для того, чтобы такое хрупкое и нежное создание, как ты, стало доверять мне – неуклюжему, несуразному старику.

– «Неуклюжему старику» – скажешь тоже! Ты такой же старик, как я – хрупкое создание!

Мэт заметил, что определение «нежное» у Диметролас возражений не вызвало, и решил, что это – хороший знак.

– Стегоман, ты меня только до Мараканды довези, ладно? А потом вы вдвоём сможете лететь, куда вашим душенькам угодно. Найдёте себе какую-нибудь уединённую горку – там и познакомитесь поближе.

– И сколько лететь до этой Мараканды? – поинтересовалась Диметролас.

– Один день, не более, – ответил Стегоман. – А при попутном ветре – и того меньше.

– Ну ладно, это не так уж долго. Переживу как-нибудь, – сказала Диметролас.

– Только слишком сильно не переживай, – ухмыльнулся Стегоман и, не дав драконихе отозваться, обратился к Мэту: – Ну, когда трогаемся?

– Пожалуй, мне было бы лучше ускорить подписание договора, – ответил Мэт и посмотрел в ту сторону, где протекали переговоры людей и драконов. – Думаю, представитель нейтральной стороны им не помешает. Но скорее всего до наступле ния темноты мы не управимся. Как насчёт того, чтобы вылететь на рассвете?

– Договорились, – кивнул Стегоман и повернул голову к Диметролас. – Уж по крайней мере одну ночь твоё племя и люди проживут в мире.

– Я не желаю называть это племя моим!

– Оно твоё – даже при том, что твои сородичи отвергли тебя, – возразил Стегоман и пристально посмотрел в глаза драконихи. – Отречёшься от родни – считай, что отречёшься от себя самой, и тогда самая твоя суть поколеблется. Уж это я знаю на собственном горьком опыте. Кроме того, теперь ты – их спасительница и пример того, что собой представляли драконы прежде и кем могут стать теперь, сбросив узы тирании и колдовские чары.

Диметролас глядела на него, не в силах вымолвить ни слова.

– Думаю, теперь они снова признают тебя своей, – закончил свою пламенную тираду Стегоман.

– А нужно ли мне это признание? – взорвалась Диметролас. – Разве я не должна презирать их после того, какому позору они меня подвергли?

– Ты имеешь на это полное право, – мрачно отозвался Стегоман. – И скорее всего, если бы ты осталась здесь, ты бы чувствовала себя неловко, но ради себя самой тебе стоило бы помириться с ними.

– И ради них? – требовательно вопросила Диметролас.

– И ради них, – согласился Стегоман. – Но нет никаких сомнений в том, что они от твоего присутствия выиграют больше, чем ты сама.

– Но так не было много лет назад, когда они выгнали меня!

– Не было, – не стал спорить Стегоман. – Но твои сородичи совершили ошибку, позволив людям уговорить их отвергнуть тебя, и сегодня драконы эту ошибку осознали. Ну же, малышка, прояви милосердие. Ты устыдишь их ещё сильнее своей добротой. Признай их своими – даже если решишь не оставаться здесь.

Диметролас медленно подняла голову, выгнула шею, гордо, даже дерзко обозрела логова драконов.

– Пожалуй, я так и сделаю…

«А Стегоман неплохо обучился людской дипломатии, – отметил Мэт, – да и о душе заботиться научился». Это порадовало и удивило мага.

— Пойду скажу Балкис о наших планах, ладно? – сказал он.

– Ступай, – кивнул Стегоман, – да потолкуй о том о сём с этим молодым человеком – выясни, насколько он поднаторел в магии.

По пути к Антонию и Балкис Мэт взглянул, как идут переговоры, и увидел, как Гинелур, а следом за ней – Люгерин протянули дракону руки, а Бронгаффер коснулся их ладоней когтистой лапой. Затем они направились по домам.

Мэт поспешно нагнал людей.

– Ну, как дела? – поинтересовался он.

– Костяк сколотили, – не слишком дружелюбно отозвался Люгерин.

– Осталось мясо нарастить, – чуть более любезно добавила Гинелур. – Нужно спросить, что обо всем этом скажут наши сограждане.

– А потом вы снова встретитесь с Бронгаффером и обсудите разные мелочи, – кивнул Мэт. – Надеюсь, вы не забудете принять решение о том, чтобы не нападать на странников, предварительно не переговорив с ними об их намерениях?

– Да – если только сразу не будет ясно, что к нам пожаловали вражеские воины, – буркнула Гинелур и одарила Мэта взором, полным неприкрытой ненависти. – Если же кто-то придёт к нам с миром, мы не станем трогать таких людей. Пусть только платят нам дань.

– Лучше назовите это пошлиной, а не данью, – посоветовал Мэт. – Думаю, вряд ли кто-то будет против. Готов побиться об заклад: не пройдёт и года, как слух об этом разлетится по всей округе и сюда валом повалят караваны. Будет тут у вас место, где караванщики станут непременно устраивать привал.

Гинелур изумлённо зыркнула на Мэта, отвела взгляд и задумчиво, сосредоточенно уставилась вдаль. Похоже, она что-то подсчитывала в уме. Люгерин своего изумления скрывать не стал.

– Ты даёшь нам совет, как нам разбогатеть? И это при том, что ты и твои приятели нас только что победили?

– Послушайте, должен же я что-то предложить вам взамен, если настаиваю на том, чтобы вы дали волю своим рабам?

– А почему ты берёшь на себя право вообще на чем-то настаивать? – с трудом сдерживая гнев, вопросил Люгерин. – Без твоих драконов ты – ничто!

– Вот уж нет. Без моих друзей-драконов я – лорд-маг Меро-венса.

Люгерин и Гинелур ошеломлённо уставились на него.

– Видимо, вы не слыхивали о Меровенсе, – невозмутимо проговорил Мэт. – Это королевство далеко отсюда, на западе, но им правит весьма воинственная королева, и скажу вам по секрету: мы с ней уже не меньше десятка раз успешно отражали нападения врагов на нашу державу.

Люгерин явно не знал, верить или нет, но на всякий случай выпалил:

– А вдруг ты лжёшь?

– Ты имеешь полное право сомневаться, – согласился Мэт, обвёл взглядом деревню и заметил большущий валун между двумя домами. – Вам никогда не приходило в голову избавиться от этого камешка? – спросил он и указал на валун.

Люгерин обернулся и посмотрел.

– Отчего же не приходило? Очень даже приходило, – ответил он с мстительной улыбкой. – Только приходится строить дома вокруг него. Кто ж его сдвинет?

– Ну знаете… За счёт эрозии и не такие камни сдвигаются, – проговорил себе под нос Мэт, вытащил из мешка волшебную палочку, наставил на камень и заговорил нараспев.