Текст книги "Маг и кошка"

Глава 30

Прошагав по широкой улице, паломники вышли на просторную площадь и увидели дворец, обнесённый высокой стеной. Прямо перед ними возвышалась высокая арка со створками ворот из светлого камня, инкрустированного орнаментом из других – отполированных и прозрачных камней. Паломники рассыпались по площади, взволнованно переговариваясь. Но вот запели трубы, и все умолкли и воззрились на ворота.

Забили барабаны, и из ворот высыпали воины. Выстроившись в четыре шеренги, они прошагали к паломникам, размахивая оружием в такт шагам, слушаясь приказов командира. Паломники восхищённо зароптали. Такой выправки, такой воинской выучки они не видели ни разу в жизни. И верно – зрелище получилось весьма и весьма впечатляющее.

Воины прошествовали вперёд, дружно остановились и расступились, образовав проход, по которому к паломникам направился какой-то важный вельможа в парчовых одеждах и шапке, расшитой золотом. Как только он появился, командир выкрикнул очередной приказ, и воины расступились шире… ещё шире, и в конце концов получился широкий просвет для прохода паломников.

Балкис с трудом спрятала улыбку. Прежде ей ни разу не доводилось наблюдать за этим ритуалом, но она догадалась, что он был рассчитан на то, чтобы внушить гостям Мараканды благоговение и восторг – ну и, пожалуй, ещё на то, чтобы немного припугнуть их. Мало ли кому что могло взбрести в голову? Девушке показалось, что к этому спектаклю до некоторой степени приложил руку Мэт.

Придворный остановился впереди воинов и любезно улыбнулся паломникам:

– Доброе утро, почтённые странники! Меня зовут Хаджик. Я проведу вас по дворцу – по тем палатам, где дозволено бывать гостям! Если у вас будут какие-то вопросы, постараюсь ответить.

Паломники зашептались, но никто пока не решался спросить о чем-либо, хотя у каждого из них наверняка было не менее десятка разных вопросов.

– Площадь, на которой вы сейчас стоите, – начал экскурсию Хаджик, – это то место, где наш славный император наблюдает за поединками, назначенными судом. Она вымощена ониксом. Этот камень помогает сражающимся обрести большую отвагу.

Балкис поёжилась.

– Ужасная традиция.

– Что верно, то верно, – согласился Антоний. – Следовало бы придумать способ получше, дабы решать, кто прав, кто виноват.

Балкис изумлённо взглянула на него. Её возлюбленный говорил как человек, который уже думал о чем-то подобном. А она и не гадала, что Антоний придаёт значение подобным делам.

– Величественные ворота, которые вы видите перед собой, изготовлены из сардоникса и украшены орнаментом из рогов змей, называемых рогатыми гадюками – дабы никто не смог пронести во дворец яд.

Паломники опять взволнованно загомонили. Это сообщение подействовало на них так, как и рассчитывал Хаджик.

– Так что если у кого-то из вас есть при себе яды, – сверкнув глазами, продолжал вельможа, – лучше оставьте их здесь!

Паломники в ужасе воззрились на него. Но вот некоторые из них поняли, что это шутка, и робко рассмеялись. А потом и остальные несмело, но облегчённо расхохотались.

– А теперь входите, входите, прошу! – Хаджик отступил в сторону и широким жестом указал на сардониксовые ворота. – Император приглашает вас!

Паломники, восторженно восклицая, устремились вперёд, даже не заметив, что воины, пропустив их, сомкнули ряды и зашагали позади, заботясь о том, чтобы никто не вздумал отойти и отправиться в странствие по дворцу в одиночку.

Переговариваясь на ходу, пилигримы прошли сквозь арку высотой в двенадцать футов и увидели обширные зеленые газоны, протянувшиеся до самого дворца, стоявшего вдалеке.

– О, да это настоящие поля! – вырвалось у одного из паломников.

– И вправду, – согласился другой. – Но зачем императору столько земли вокруг дворца? Да тут ведь можно целое войско муштровать!

– А может, все так и есть, сосед, – пожал плечами третий. – Может, так оно все и есть.

Антоний вопросительно взглянул на Балкис. Она сверкнула глазами и кивнула.

– А если бы на город напали враги, – заключил ещё один догадливый странник, – император смог бы приютить за этими стенами половину жителей. Тут можно и шатры поставить, и всякое такое…

– На самом деле здесь хватает места для всех обитателей Мараканды, – шепнула Балкис Антонию.

Он улыбнулся, отвёл взгляд и посмотрел вперёд. Воины подгоняли разошедшихся в стороны паломников к большой мощёной площадке перед дворцом. Вскоре все пилигримы оказались там и, вытаращив глаза, благоговейно воззрились на великолепную постройку.

– Императорский дворец, – продолжал свои пояснения Хаджик, – выстроен так, что напоминает божественные чертоги, возведённые святым Фомой для индусского царя Гундафора. Царь велел апостолу возвести для него обычный, земной дворец, но апостол раздал деньги, отпущенные на постройку, нищим. Когда царь проведал об этом, он страшно разгневался, но святой Фома отвечал, что на эти деньги для царя будет возведён дворец в Царстве Небесном. Вскоре после этого царь Гундафор погрузился в смертный сон и был вознесён на небеса, где перед ним предстал дворец, очень похожий на этот – только ещё более богатый и великолепный. Ангел сказал царю, что это и есть тот дворец, который для него выстроил святой Фома за милость к беднякам. А потом царь был возвращён в мир живых. Он крестился и стал примером благочестия для всех своих подданных.

Люди забормотали, дивясь и преданию, и тому дворцу, что предстал перед их глазами. А здание было в триста футов длиной и в сто – шириной. Над ним возвышался высокий купол, и ещё четыре остроконечные маковки, размером поменьше, венчали его углы. Дверь, ведущую во дворец, обрамляла арка в романском стиле, вокруг которой стояли коринфские колонны. Над дверью нависал балкон с поручнем из слоновой кости, и на него выводила ещё одна дверь – уменьшенная копия главной. Все окна во дворце были снабжены небольшими балкончиками, закрытыми резными ширмами. Крыша дворца была чёрной.

– Любезный господин, но почему у такого светлого, прекрасного дворца простая чёрная крыша? – поинтересовалась Сикта.

Хаджик просто раздулся от гордости – ведь он знал, как ответить на этот вопрос.

– Крыша покрыта дорогим деревом. Оно зовётся чёрным деревом, почтённая, и наделено особыми чарами: ему не страшны никакие пожары.

– Оно что же, в огне не горит? – вытаращив глаза, спросил один из паломников.

– С тех пор как пресвитер Иоанн наложил на него заклятие – не горит, – отвечал Хаджик. – Двери, ведущие во дворец, также вырезаны из чёрного дерева, и потому ни один враг не сумеет сжечь их и проникнуть внутрь. – Он развернулся и указал на восточный край крыши. – Обратите внимание на эти шпили! На верхушке каждого из них – по два золотых яблока. Видите, как они сверкают? Но в каждое из них вставлено по два карбункула. Золото сверкает днём, а карбункулы светятся по ночам.

– Так вот что за сияние я видел прошлой ночью! – вскричал один из паломников.

– Наверняка это светились карбункулы, – кивнул Хаджик и широким жестом обвёл фасад дворца. – Окна здесь хрустальные. Ночью вы увидите, как они переливаются в лучах множества светильников… О, я уже вижу по вашим лицам, что прошлой ночью вы любовались дворцом издалека! Знайте же, что в этом дворце в светильники наливают душистый бальзам и его аромат наполняет все покои.

– И даже покои императора? – поинтересовался один паломник.

Хаджик строго взглянул на него.

– Я не имею права рассказывать о покоях императора, да и не могу, ибо только сам император, члены его семейства и его главные приближённые допущены туда.

Балкис скрытно улыбнулась и чуть было не проговорилась Антонию о том, что личные покои императора украшены золотом и всевозможными драгоценными каменьями. Но она сдержалась. Пока ей не хотелось признаваться возлюбленному в том, что она – член императорской семьи.

– Везде, где для украшения использован оникс, – продолжал разглагольствовать Хаджик, – в камень вставлено по четыре сердолика, которые лишают оникс магической силы. Но там, где оникс предназначен для волшебства, он чистый.

На вершине купола ударили в гонг. Звук его ещё не успел утихнуть – как прозвучал новый удар, а за ним – ещё десять. Паломники ахнули и благоговейно притихли. Им так хотелось увидеть человека, бившего в громадный гонг, – ну или, на худой конец, хотя бы сам гонг. Хаджик усмехнулся:

– О да, почтённые, у нашего императора есть дивная машина, изготовленная по его заказу кузнецом-чародеем. Эта машина напоминает нам о часах дня, как вы сами только что слышали. Сейчас часы пробили полдень, и это означает, что время для осмотра дворца истекло. Возвращайтесь в свою гостиницу, ступайте с миром. Завтра проводник снова приведёт вас сюда, а завтра будет священный праздник, и с балкона над главным входом вы услышите проповедь апостола Фомы.

Толпа взволнованно зароптала, послышались изумлённые и восторженные восклицания.

– Ступайте и приходите завтра, – повторил Хаджик. Он любезно поклонился паломникам, развернулся и направился ко дворцу. Воины сомкнули ряды и поторопили людей к воротам.

Паломники, весело и радостно переговариваясь, поспешили к выходу, но Балкис, стоя перед дворцом, решила, что сейчас самое время рассказать Антонию о том, кто она на самом деле такая. Ей очень не хотелось, чтобы её возлюбленный узнал об этом от кого-нибудь другого, а чем дальше, тем больше становился риск, что кто-то узнает Балкис в лицо и поприветствует её, назвав принцессой. Девушка собралась с храбростью и схватила Антония за руку в то мгновение, когда он собрался направиться к воротам.

– Нет, Антоний! Мне очень хочется войти во дворец!

– Что ты такое говоришь? Чтобы мы с тобой, простолюдины, посмели переступить порог дворца? Да нас примут за злоумышленников и казнят на месте!

— Не казнят, – покачала головой Балкис и посмотрела на Антония с такой уверенностью, что он испугался.

Но тут юноша увидел человека, приближавшегося к ним со стороны дворца.

– Лорд-маг! – обрадованно воскликнул Антоний и помахал рукой.

Мэт махнул рукой в ответ и, подойдя к влюблённой парочке, улыбнулся:

– Я подумал, что смогу разыскать вас среди этой толпы паломников. Ну, как вам императорский дворец?

– Он прекрасен! Но Балкис решила заглянуть внутрь.

– Неужели? – Мэт с деланным изумлением уставился на Балкис.

– Да, – кивнул Антоний, – а я боюсь, что нас прикончат, как только мы осмелимся подойти к дверям. Лорд-маг, умоляю вас, отговорите её!

Балкис ответила Мэту многозначительным взглядом и еле заметно кивнула.

– Нет, – сказал Антонию Мэт. – С вами ничего дурного не случится. Вы – мои друзья, и потому особы привилегированные. Кроме того, пресвитер Иоанн благоволит к чародеям – покуда они на его стороне. Давайте войдём и осмотрим тронный зал.

– Палату власти? – чуть не задохнулся от изумления Антоний.

– Ну, вряд ли император покажет нам свои личные покои, правда? Ну, пойдёмте.

Мэт подошёл к начальнику караула, тот согласно кивнул и повёл всех троих ко дворцу в сопровождении отряда гвардейцев.

Антоний опасливо поглядывал на гвардейцев, но вскоре его страх растворился в приливе восторга.

– Подумать только! Мы вправду увидим все дива внутри дворца! Балкис, какое счастье, что твой учитель тут пользуется таким весом!

– Да, это великое счастье, – ответила девушка. Но отчего у неё так сжалось сердце?

Они прошли между коринфскими колоннами, под романской аркой, и Балкис в который раз восхитилась тем, как смешались во дворце пресвитера Иоанна архитектурные стили Востока и Запада – ведь в его империи проживали выходцы и из той, и из другой цивилизации. Каким-то образом зодчему удалось объединить эти стили – и дивиться этому не стоило, если и в самом деле он возводил копию дворца, выстроенного израильским пророком для индусского царя.

Они прошли по просторному залу, пол которого был вымощен самоцветами, между колоннами из кедра и сандалового дерева. Стены были увешаны гобеленами с изображениями странных людей – узкоглазых, с замысловатыми причёсками, в шёлковых одеяниях. Люди играли в более или менее обычные игры и держали в руках занятные музыкальные инструменты. Антоний на каждом шагу ахал от изумления, а Балкис, шедшая рядом с ним, нервничала все сильнее.

– Какие учтивые тут люди! – восторгался Антоний. – Все нам кланяются! Но почему они так пристально смотрят на нас?

– Наверняка они не привыкли видеть людей в простой, скромной одежде посреди такого великолепия, – отвечала Балкис, нервно покусывая губы. Но если на то пошло, она не солгала юноше. Слуги узнавали её в лицо, но уж точно ни разу не видели её в грубой дорожной одежде.

В конце коридора у высоченных дверей стояли на страже двое стражников со скрещёнными пиками – но Мэт свернул в перпендикулярно идущий коридор. Тут потолок был высотой всего в десять футов, и его не поддерживали колонны, но стены были из чистого мрамора.

– Даже слуги тут окружены такой красотой! – вырвалось у Антония.

Мэт подвёл своих юных друзей к дверям высотой футов в семь, возле которых, однако, также стояли стражники со скрещёнными копьями.

– Нас ожидают, – сказал Мэт, и сердце у Балкис забилось так часто и громко, что она испугалась – как бы Антоний не услышал.

Но он, конечно, не слышал, как бьётся её сердце. Он только влюблённо улыбнулся, глядя на неё.

– Не бойся, любимая, – шепнул он. – С нами – лорд-маг, и нам не должно быть страшно.

– Конечно, конечно, – кивнула Балкис и сжала его руку – не в последний раз, как ей очень хотелось верить.

Воины поклонились лорду магу, но при этом не спускали глаз с девушки. Затем они распахнули двери, и гости переступили порог.

Они оказались в круглом зале, похожем на пещеру, пол в которой был выложен мрамором, стены украшены ляпис-лазурью и яшмой. По кругу стояли золочёные колонны, поддерживающие потолок под главным куполом. Потолок был так высоко, что его невозможно было разглядеть. Наверное, наверху было открыто какое-то окно, потому что оттуда падал столп света и золотистым сиянием озарял трон.

Трон стоял на возвышении высотой в десять футов, и на нем восседал мужчина с золотистой кожей, чёрными волосами и бородой. На голове у него блестела золотая корона, а одет он был в парчовую мантию. В левой руке он держал золотой скипетр, а правой жестикулировал, ведя беседу с богато одетыми людьми, стоявшими перед троном. Лишь самому важному из этих особ было позволено встать на нижней ступени лестницы, ведущей к трону. Император казался выше ростом, чем простые смертные, и производил впечатление языческого бога – величественного и пугающего. Балкис подумала, что будь она в обличье кошки, то, пожалуй, зашипела бы.

– Придётся подождать, пока он закончит переговоры с казахами, – негромко сказал Мэт своим спутникам.

Балкис была готова ждать хоть до Судного дня, а Антоний, похоже, ничего не услышал. Он стоял и, сверкая от восторга глазами, озирался по сторонам.

И тут Балкис вдруг с испугом ощутила, что кто-то пристально смотрит на неё. Она подняла голову, посмотрела на стражников, стоявших у возвышения с копьями наголо, – но те смотрели сурово, прямо перед собой. Балкис взглянула выше и заметила принца Ташиша, стоявшего позади и чуть в стороне от трона. По всей вероятности, сын пресвитера старательно запоминал все пункты протокола государственных переговоров, которые в один прекрасный день предстояло выполнять ему – вернее говоря, ему следовало бы заниматься именно этим, а он вместо того с радостной улыбкой таращился на Балкис. Встретившись с ней глазами, принц был готов приветственно поднять руку. Балкис едва заметно покачала головой. Принц Ташиш перестал улыбаться и недоуменно вздёрнул брови.

Балкис кивком указала на отвлёкшегося созерцанием зала Антония. Ташиш перевёл взгляд на молодого человека, испытующе посмотрел на Балкис, усмехнулся и стал по-новому разглядывать Антония: сначала с любопытством, потом – с уважением.

Балкис облегчённо вздохнула. Она знала о том, что Ташиш её недолюбливает, но теперь, похоже, это чувство улетучилось. Может быть, это было как-то связано с присутствием Антония?

Наконец переговоры с важными гостями закончились. Казахи, пятясь и кланяясь, отошли от трона. Стражники распахнули двери, и делегация покинула тронный зал. Створки дверей закрылись.

И тут пресвитер Иоанн поднялся и сошёл с возвышения по ступеням. Император Центральной Азии пошёл навстречу Антонию и Балкис. Владыка Мараканды распахнул объятия.

Балкис не смогла больше сдерживаться. С криком радости и облегчения она бросилась в объятия дяди, который был так добр к ней. Она прижалась к груди брата матери. Только он да его сияющий от счастья сын теперь остались у неё на свете.

Пресвитер Иоанн опустил увенчанную короной голову, прижался щекой к волосам Балкис и стал негромко приговаривать, успокаивая девушку. Её плечи дрогнули, и она разразилась рыданиями.

Антоний, ничего не понимая, уставился на них и судорожно сжал руку Мэта.

– Лорд-маг… как же… что же… Что это значит?

– Это значит, что она – его племянница, – проговорил принц Ташиш и приветствовал Антония едва заметным, горделивым поклоном. – Я – принц Ташиш, её двоюродный брат.

Антоний от неожиданности открыл рот и лишился дара речи.

– Он спас меня! – воскликнула Балкис, зарывшись лицом в складки мантии пресвитера. – Он давал мне еду, когда я была больна и слаба, он подарил мне свою дружбу, он ушёл из родного дома, чтобы живой и невредимой довести до вас!

– Если так, то у меня недостанет слов, чтобы отблагодарить тебя, как подобает. – На этот раз Ташиш отвесил настоящий поклон. – Если ты так заботился о моей двоюродной сестрице и благополучно привёл её домой, я готов в благодарность предложить тебе все, чем сам владею.

– Но… Но это она спасла меня! Это она забрала меня из той жизни, где меня только презирали, а потом вновь и вновь дарила мне новую жизнь!

– Верно, – кивнула заплаканная Балкис. – Как и ты – мне. – Она смогла наконец оторваться от пресвитера Иоанна и утёрла слезы. – Дядя, это Антоний, он родом с южных гор. Без него я бы могла десять раз погибнуть по дороге домой.

– Прими благодарность принца и мою тоже. – Пресвитер Иоанн поднял в благословении руку с тяжёлым перстнем. – Проси всего, чего пожелаешь, и это будет исполнено.

Взгляд Антония невольно метнулся к Балкис. Та покраснела и потупилась, так что не видела, как юноша отвёл взгляд, устыдившись собственной дерзости. Он смущённо зарделся, вспомнив все поцелуи, которыми он осыпал… принцессу!

Зато все это заметил пресвитер Иоанн.

– Вижу, – сказал он, – что лорд-маг поведал мне не все – хотя и рассказал мне о том, что наша племянница жива и невредима и что её сопровождает надёжный спутник. Пройдёмте в мои личные покои. Там я смогу освободиться от тяжёлых государственных регалий, удобно сесть и выслушать ваш рассказ.

– В личные покои! – ахнул Антоний, вспомнив о том, как Хаджик говорил, что туда допускаются только члены царского семейства и главные приближённые.

– Не ждёшь же ты, что владыка доброй половины Востока сядет с вами за стол в общей трапезной, будет пить чай и слушать ваши рассказы? – с улыбкой проговорил Ташиш и приветственным жестом поторопил Антония. Пресвитер Иоанн и Балкис уже направились к выходу из тронного зала. – Пойдём за ними.

Пресвитер Иоанн проявил тактичность и не стал просить Балкис переодеться из дорожного платья в дорогие одежды, соответствующие её высокому положению. Он уговорил Антония сесть, хотя по этикету простому юноше это и не полагалось.

– Человек, который спас мою племянницу, – сказал пресвитер, – заслуживает того, чтобы сидеть рядом с нею.

Антоний сидел молча, широко раскрыв глаза, и слушал, как Балкис рассказывает о своём похищении, о том, как ей удалось испортить заклинание шамана, как потом её спасли брауни и как она очнулась в амбаре у Антония. Только после этого взгляд юноши стал более или менее осмысленным, и он стал слушать дальше, заново переживая все перипетии их совместного странствия и глядя на них глазами Балкис. А она говорила о том, сколько раз её заклинания ни за что не возымели бы силы, если бы Антоний вовремя не произносил последней строчки. Тут уж юноша не выдержал, обрёл дар речи и стал пылко возражать. Он говорил о том, сколько раз Балкис спасала их обоих, зачиная стихотворные строфы, которые он затем завершал.

– Да вы воистину товарищи по оружию, – покачал головой пресвитер Иоанн. – И к тому же оба – могущественные чародеи.

– Но я только учусь, ваше величество, – стеснительно возразил Антоний. – В сравнении с принцессой я – ничто.

– Тем не менее тебя можно причислить к природным богатствам нашего царства, – с улыбкой заверил его принц Ташиш, слушавший рассказ Балкис с напряжённым вниманием и волнением.

Антоний заметил его улыбку, гневно зарделся и отвёл взгляд.

– Неужто я так смешон?

– Если не знаешь себе цену? – спросил Ташиш. – Забавно другое: то, что ты – единственный из здесь присутствующих, кто этого не знает.

– Я всего лишь крестьянин и сын крестьянина, – робко вымолвил Антоний.

– Я бы так не сказал, – негромко возразил пресвитер Иоанн. – Думаю, без твой помощи моя племянница вряд ли сумела бы вернуться домой.

– Её оберегает на редкость могущественный чародей, – заспорил Антоний, страшась взглянуть в глаза императора. – Это он спас нас от погонщиков драконов.

– Верно. С помощью двух драконов-великанов и вашего собственного заклинания, даровавшего малым драконам волю, – уточнил Мэт и обратился к пресвитеру Иоанну: – Позвольте заметить, ваше величество, что я разыскал этих молодых людей всего лишь неделю назад, а до этого времени было предостаточно случаев, когда Балкис могла погибнуть.

Антоний вздрогнул, раскрыл было рот, намереваясь в очередной раз возразить, но пресвитер Иоанн опередил его:

– Станешь ли ты спорить с лордом-магом Меровенса, одной из могущественнейших держав Запада? Прими нашу благодарность и узнай себе цену, юноша, ибо если лорд-маг утверждает, что ты спас мою племянницу, будь уверен: так оно и есть.

– Но она…

– Да, да, я знаю: она спасала тебя не реже, чем ты – её, и это прекрасный пример истинной дружбы. Но я вижу, что моя племянница притомилась. У неё глаза слипаются от усталости. Ей нужно отдохнуть и освежиться.

Он хлопнул в ладоши, и в покои вошли десять женщин. Увидев Балкис, они раскрыли рты и вытаращили глаза. Невольно бросившись к принцессе, в последний миг они все же сдержались и опустились на колени.

– Госпожа наша и принцесса! Наконец вы вернулись к нам!

– Мои верные подруги!

На глаза Балкис навернулись слезы.

– Ступай с ними, – распорядился пресвитер Иоанн. – Прими ванну, выпей чаю, отдохни немного, а потом возвращайся к нам, и мы ещё поговорим.

Балкис взволнованно посмотрела на Антония, но тот решительно не пожелал встречаться с ней взглядом и сидел красный от смущения.

Мэт подмигнул девушке и сделал рукой знак, призывающий Балкис не волноваться.

Неохотно, то и дело оглядываясь через плечо, Балкис покинула покои императора в сопровождении служанок.

Император снова хлопнул в ладоши. Вошли четверо слуг в одинаковых ливреях и поклонились.

– Эти люди – одного происхождения и положения с тобой, – сказал Антонию пресвитер Иоанн. – Вернее говоря, того положения, которое ты сам готов себе приписать, сколько бы тебе ни говорили иначе, а тебе говорят, что ты – чародей, достойный того, чтобы сопровождать принцессу. Ступай же теперь с этими людьми, мнению которых ты, судя по всему, готов поверить скорее, нежели моему. Они помогут тебе выкупаться и оденут тебя так, как подобает придворному вельможе. А когда ты отдохнёшь, мы встретимся вновь, чтобы поговорить о том, как может император отблагодарить того, кто оказал ему великую услугу.

– Я… Благодарю вас, ваше величество.

Антоний встал и, пятясь, отошёл к дверям. Слуги низко поклонились властителю и тоже отступили.

Затем пресвитер Иоанн обратился к Мэту. Настроение у владыки Мараканды резко изменилось.

– Теперь, лорд-маг, – сказал он, – нам следует потолковать о том, как наказать того злодея, который пытался украсть и убить мою племянницу.

– Да, – подхватил Ташиш, – и того, кто пытался расколоть наше царство, поссорив отца с сыном! – Его глаза гневно блестели. – Как мы накажем этого мерзавца, лорд маг?