Текст книги "Тайна Босса"

– Чёрт, ещё немного, Белоснежка. Потерпи немного, и мы доедем…

Его голос очень взволнованный. Он натягивает мой ремень безопасности на себя, блокируя моё движение. Одной рукой ведёт машину, а второй заматывает ремень ещё раз вокруг меня. Кто он такой? За что он это со мной делает? Я не хочу… не хочу…

Глава 26

Мучительные судороги выгибают моё тело. Оно приподнимается на чём-то мягком, и вместе с этим движением из горла несётся громкий крик. Я ощущаю невыносимую боль в голове, как будто она вот-вот взорвётся. Я падаю и скулю. Все мышцы сводит от судорог. Они острыми иглами пронзают меня до костей. Хочется вырваться. Хочется бежать, чтобы спастись от этой агонии. Хочется двигаться, но я не могу. Пытаюсь дёргать руками и ногами. Кричу, мотаю головой. Руки и ноги раскинуты, и я тяну их на себя, чтобы освободиться. Всё бесполезно. Меня вновь заковали в кандалы. Я в клетке. В ужасной тёмной клетке. И рядом стоит мужчина. Он скрыт темнотой. Я визжу, брыкаясь, прикованная к мягкой стене. Я вою, умоляя не трогать меня. А он стоит и ждёт, когда я перестану бороться за свою жизнь. Мне страшно до ужаса. Я вижу кровь вокруг себя. Трупы. Они лежат под моими ногами. Во рту невыносимо сухо. Мои губы слиплись и покрылись корочками. Мне нужна вода… кровь… её так много вокруг… она напоминает воду. Сознание плывёт, и я отключаюсь.

Мне холодно. Зубы стучат друг от друга. Липкий, ледяной пот покрывает тело. Я хочу укрыться, но не могу двигаться. Я словно плаваю на дне бассейна… нет, это океан, а надо мной акулы. От страха кричу и дёргаюсь в стороны. Я бултыхаюсь в этой пронизывающей меня холодом воде, и одна из акул замечает меня. Взгляд её маленьких глаз направлен прямо на меня. С невероятной скоростью она несётся на меня. Жмурюсь и ору.

Меня рывком дёргают за талию и вытаскивают из воды, избавляя от опасной близости клыков акулы. Глотаю ртом кислород, чувствуя, как моё лицо чем-то вытирают. От воды, видимо. Не помню, почему я была в воде, и откуда там появились акулы. Мы снова на острове? Я пытаюсь открыть глаза, тяжело дышу и слышу своё поверхностное дыхание. Веки едва двигаются, а вот тело скованно. Мои руки и ноги раскинуты в стороны, и озноб бьёт моё тело. Я хочу увидеть, кто до меня дотрагивается. Я хочу знать это… но проваливаюсь в темноту.

Слабость охватывает каждую частицу моего тела, по которому, видимо, сначала проехались несколько раз, затем сбросили со скалы, ещё потоптались на нём и швырнули куда-то на камни, чтобы жизнь раем не казалась. Всё внутри безумно болит. Мышцы ноют от усталости. Дышать сложно, а взгляд размыт. Несколько раз моргаю, чувствуя, как меня что-то придавливает сверху, и вижу одеяло. Милое такое, в цветочек. С каждой минутой я могу всё чётче различать предметы, но всё равно не понимаю, где нахожусь. Небольшая спальня, распахнутые настежь окна и розовые шторы. Комната окрашена отблесками оранжево-красного заката, бросающего тени на деревянный стул и небольшой стол, полку с книгами и дверь, так же распахнутую настежь. Перевожу взгляд вправо и вижу человека, сидящего в кресле. Веду его дальше, но потом резко возвращаюсь к нему.

Лазарро! Я помню его.

– С возвращением, Белоснежка. Не думал, что у тебя на самом деле такой громкий голос, – усмехается он. Хочется рассмеяться, взвизгнуть или просто подскочить с кровати. Ударить его. Расплакаться. Снова ударить. Поцеловать. Но всё, что я могу, это прикрыть с облегчением глаза на пару секунд.

– Тебе нужно поесть. Ты была без еды больше суток, неоткуда черпать силы. Я знаю, что тебе паршиво и тебя тошнит, но ты должна. Без возмущений, – произносит Лазарро и тянется к тумбочке, стоящей справа от меня. В его руках оказывается тарелка с супом, и он пересаживается на мою кровать.

– Где мы? – шепчу, пока он одной рукой помогает мне немного подняться и облокотиться на подушки.

– Скажем так, что мы в гостях.

– Мы доехали до нужного места?

– Хм, не совсем. Нам ехать ещё четыре часа примерно, но пришлось найти дом этих добродушных людей и вломиться в него. Ты уже не могла терпеть.

– То есть… – Лазарро вливает в мой рот тёплый суп, и я глотаю его через силу. Так горло саднит.

– То есть мы незаконно находимся в чужом доме, но я оставлю им приличное вознаграждение. Нет, я их не убил. Они живы и где-то отдыхают. Мы должны выехать завтра днём. Амато сейчас удерживают мои знакомые, и у тебя пока есть время на восстановление. Я ответил на все твои вопросы, Белоснежка? – Лазарро спокойно выгибает бровь и подносит к моему рту ложку с супом.

– Как ты выжил? – спрашиваю его. – Там было много людей, и они говорили… мне сказали, что тебя убили.

– Им был нужен не я, а ты, Белоснежка. Это даже обидно. Обычно они всегда гоняются за мной, и я их убиваю. Но в этой ситуации я отошёл на второй план, что чертовски сильно ударило по моему самолюбию, – кривится Лазарро. Ненормальный.

– Когда они увидели, что ты сбежала, то опустили оружие и свалили. Правда, я был сильно обижен, словно перестал представлять для них какую-то ценность…

– Лазарро, – шепчу я с укором, качнув немного головой.

Он цокает и продолжает кормить меня.

– Они пошли за тобой, как и я вышел на улицу. Начал спускаться, а потом услышал твой крик. Всё стало понятно. Лето – разгар аукционов и работорговли. В Италию съезжаются любые нации, и добротного товара – бери не хочу. Они его и взяли. Тебя. Марио всегда был одним из самых элитных поставщиков товара. Он выискивал то, что заставляло трепетать члены Донов. Они зажрались. Их мало чем можно удивить, но тебе это удалось. Кроме того, ты была со мной, а от этого цена лишь возросла.

Отстраняюсь от ложки, больше не в силах есть. Лазарро отставляет суп и улыбается мне.

– Ты хочешь знать, скольких я убил? Много. Немного оторвался, нужно было куда-то деть своё недовольство.

Приподнимаю уголок губ, наблюдая за мимикой Лазарро. Боже, его, действительно, так задело, что не за ним гонялись. Уму непостижимо.

– В общем, потом всё было очень даже скучно. Нужно было всего лишь убить одного типа из охраны и провонять его одеждой. Затем набраться немного терпения и подыграть Марио. Собрать волю в кулак и молча наблюдать за тем, как ты голой идёшь по коридору. Мне понравилось. Ты держалась хорошо. Я знал, что ты просто так не выпустишь эту суку из комнаты и обязательно что-нибудь придумаешь. И пусть это не помогло тебе, но сам факт меня радует. Остальное, надеюсь, ты помнишь. Да, забыл сказать, как я был возбуждён, наблюдая за тобой, протыкающей глаза Марио каблуками. Фееричное зрелище, – смеётся Лазарро. Кривлюсь, вспоминая это. Да, я не забыла, но все картинки смутные, лишь отголоски воспоминаний.

– Ты же не будешь скучать по Марио, правда? – спрашивая, Лазарро наклоняется ко мне.

– Вряд ли, – шепчу я.

– Отлично. Я тоже не буду. Видишь, не зря я тебя с собой взял. Столько всего интересного случилось, и я, наконец-то, нашёл причину его прикончить. Он меня бесил. Наглый такой, считал себя намного умнее меня…

– На острове… я слышала, что тот мужчина говорил про кого-то, кто хочет договориться с тобой о поставке детей в Италию. Это был Марио? – хрипло перебиваю Лазарро.

– Именно. Он был Доном, теперь они будут драться за его место. Жаль, что мы не насладимся шоу, но у нас есть дела поважнее. Марио давно уже пытался найти сотню способов, чтобы наладить поставку детей. Их у нас много, и они отличаются от итальянцев. У нас была долгая личная история с Марио, но теперь будет другая. Никогда не устану их убивать. – Лазарро треплет меня пальцами по щеке. Поражаюсь ему. Он сумасшедший. Так всё легко и просто у него.

– Он врал? Он делал вид, что не знает, кто я, – подаю сиплый голос.

– Твоей фотографии у него не было, но путём лёгких логических вычислений, он понял, кто со мной. Белоснежка. Именно тебя он и хотел. Да, обосрали мы ему всю жизнь. Чёрт, мы же его убили, и он, к сожалению, уже не узнает, что его бордель взорвали через час, когда все поняли, что он обманул других. Они ведь ждали тебя. Ту самую шлюху Босса Ромарисов. Было весьма глупо заявлять, что я мёртв. Идиотизм, – произносит Лазарро, пожимая плечами.

– Я не шлюха, – шёпотом возмущаюсь.

– Может быть, для себя да, но для них и нас ты всегда будешь шлюхой, Белоснежка. Все женщины шлюхи. Смирись. В общем, поспи ещё немного, а потом примешь душ. Ты воняешь. Придётся немного больше оставить нашим друзьям. – Лазарро хватает тарелку и направляется к двери.

– Мудак, – шепчу ему в спину.

Он замирает и бросает на меня через плечо горячий взгляд.

– Оказывается, я сильно скучаю по твоему характеру. Это меня возбуждает. Всегда будет возбуждать, Белоснежка. Чаще говори мне комплименты. – Подмигивая, он закрывает дверь и оставляет меня одну.

Прикрываю глаза от его выпада. Нормальных людей можно оскорбить грязными словами, но только не Лазарро. Для него это небесная ария. Придурок ненормальный, но он меня спас уже в который раз. Лазарро хоть и орёт на меня, зачастую обращается со мной ужасно, грозится убить, показывает своё пренебрежение, но сам факт, что он не бросил меня, убеждает меня в том, что я ему не безразлична. И дело точно не только в сексе.

Незаметно для себя засыпаю. Странно. Поверхностно. Мне снится Неаполь. Палящее солнце. Голос Лазарро. Его прикосновения. И страх потерять всё это из-за своей глупости. Боль. Горе. Недоверие где-то внутри, но всё же разочарование. В себе. Мой пульс подскакивает от ужаса, когда я вижу кровь, растекающуюся вокруг Марио. Втягивая в себя воздух, резко сажусь на кровати и пытаюсь утихомирить рвущееся из груди сердце. Так и сижу, покрытая липким потом. Оглядываюсь в темноте и понимаю, что хоть слабость ещё осталась в теле, но мне гораздо лучше, чем раньше. Спускаю ноги с кровати и встаю. Меня немного шатает, голова кружится, и я хватаюсь за металлическое изголовье кровати. Шумно дышу, восстанавливаюсь, а затем голая, босиком иду к закрытой двери. Тихо приоткрываю её, и вдруг раздаётся грохот. Дёргаюсь и быстро заскакиваю за дверь. Хватаю какую-то книгу с полки и прижимаю её к своей груди. Дверь рывком распахивается, и сначала я вижу тень, а потом уже Лазарро.

– Мог быть потише. Ты напугал меня, – шепчу и ставлю книгу обратно.

Он опускает руку с пистолетом.

– А ты могла быть погромче. Чёрт его знает, кто ещё решил тебя поиметь здесь, – фыркает он, пряча оружие за пояс джинсов.

– Я проснулась.

– Хм, я это уже заметил. Давай в душ, Белоснежка. Ты жутко воняешь. – Лазарро толкает меня к двери, и я обиженно хмыкаю.

– Хам. Даже если я и виновата, то не стоит напоминать об этом постоянно. Прости, но я живая. Мёртвой я бы воняла хуже, – бросаю и выхожу в небольшой коридор.

Лазарро даже не помогает найти ванную, поэтому я поочерёдно открываю каждую дверь. Вижу ещё одну спальню, в которой, видимо, поселился сам Лазарро, и это вновь обижает. Мог бы и со мной быть. Хотя я, правда, воняю потом и грязью какой-то. Гадость. Открываю дверь в крохотную ванную и вхожу туда. В этом доме живут какие-то люди, и мы сюда забрались незаконно. Интересно, к тому моменту, когда вернусь домой, сколько всего я нарушу? Людей убиваю, страдаю угрызениями совести, в дом неизвестных мне людей вламываюсь, деньги беру без разрешения… и пистолет тоже. Потрясающе.

Пока стою под прохладным душем, понимаю, что чувствую себя более чем хорошо. Мой разум очистился. Да, немного тянет мышцы, и челюсть после ударов Марио побаливает. Там и синяк есть, но, в общем, я могу функционировать нормально. Выхожу из душа и обматываюсь полотенцами. Рассматриваю своё лицо в отражении зеркала и тяжело вздыхаю. Я и до этого не считала себя красавицей, а теперь и подавно.

Иду на бренчащий звук посуды в небольшую кухню, так напоминающую мне мой дом. Всё старенькое, но чистое. Замечаю несколько фотографий на стенах: пожилых людей, их детей и внуков. Тепло обнимает моё сердце.

– Она умерла.

Вздрагиваю от голоса Лазарро.

– Что? – непонимающе спрашиваю.

– Она умерла. – Он подходит к фотографии и указывает на милую старушку на фотографии. – А он поехал в путешествие, которое она ему завещала.

– Это так печально, – шепчу я. – А откуда ты знаешь?

– У меня было достаточно времени, чтобы всё изучить. Надо же было как-то развлекаться, – пожимая плечами, отвечает Лазарро и, возвращаясь к плите, помешивает в кастрюльке макароны.

Сажусь на стул и смотрю на его огромную фигуру, которой тесно в этой маленькой кухне. Но он здесь словно дома. Открывает холодильник, достаёт специи, словно знает, где и что лежит. Это так странно. Видеть его совершенно обычным человеком, при этом зная, кто он такой на самом деле.

– Прости, – выдавливаю из себя.

– Да, у меня хорошая задница. Я не против, чтобы ты на неё пялилась, Белоснежка, – не оборачиваясь, прыскает он.

– Лазарро, не переводи всё в шутку. Ты знаешь почему я извиняюсь, – мрачно произношу.

Его плечи напрягаются на несколько мгновений.

– Ты думаешь, что я злюсь на тебя?

– Ты должен злиться. Это я во всём виновата. Ты был прав. Во всём прав, и теперь я буду тебя слушать. Я лучше сдохну от голода рядом с тобой, чем опять проявлю инициативу. Если бы я не пошла в чёртово кафе и не столкнулась с Марио, то…

– Белоснежка, расслабься, – Лазарро поворачивается ко мне, обрывая мою речь. – Никогда нет важности в слове «если бы». Переживать о том, что не случилось или могло случиться, идиотизм. Надо видеть и оценивать всё по факту. Надо жить в реальности, а не в раздумьях о том, как бы повернулась жизнь, если бы… Твоё «если бы» никому не поможет. Ты жива. Ты здесь. Такое случается. Ничего особенного для меня не произошло, поэтому не надо навязывать себе вину за что-то. Марио я хотел убить уже достаточно давно, ты мне только дала повод. И я не отрицаю, что не особо-то и скрывал тебя, выставив, как приманку. Я знал, что в какой-то момент он узнает об этом и приедет за тобой. Лучше раньше, чем позже, когда у меня не будет настроения. Так что сними полотенце, хотя бы мысленно буду дрочить.

Приоткрываю губы от равнодушного, но при этом резкого голоса Лазарро. Он всегда так говорит, когда не хочет что-то обсуждать более глубоко.

– Ты меня специально взял с собой, чтобы убить его? – догадываюсь я.

– Нет. Так получилось. Звёзды или ещё какая-то хрень сошлись. Не суть. Это не важно. Всё. Это случилось. Ты увидела, что я не шутил, когда сказал, чтобы ты слушалась меня. Ты снова получила урок, который обязана запомнить, – закатывая глаза и отмахиваясь от меня, как от надоедливой мухи, Лазарро выкладывает макароны на сковородку и заливает их соусом.

– Не понимаю тебя. То ты говоришь мне, что я нужна тебе, то играешь моей жизнью, чтобы разозлить какого-то ублюдка. Ты уж определись, что хочешь от меня.

– В данный момент, чтобы ты закрыла рот, Белоснежка. Да, ты мне нравишься больше связанной и молчаливой. Вот вчера был кайф, а сейчас ты всё обосрала, – зло огрызается он.

– Ты грубишь мне по какой-то причине или потому что тебе скучно? – обиженно фыркаю.

Лазарро поворачивается к столу и делает шаг. Он стискивает стол пальцами, и его глаза сверкают от ярости.

– Что? Что сейчас не так? Почему ты ненавидишь меня? Да, причин много, но ты сам сказал, что не винишь ни в чём. Тогда что происходит? – недоумённо спрашиваю.

Он стискивает зубы, словно его дерёт что-то внутри. Зуд в заднице, скорее всего, потому что он очень хочет на меня наорать. И я искренне не понимаю по какой причине.

Медленно поднимаюсь и подхожу к нему. Он краем глаза следит за мной. Провожу ладонями по его спине и прижимаюсь лицом к напряжённым мышцам.

– Я тоже боялась, что больше никогда не увижу тебя. Я горевала. Думала, что ты мёртв, но до конца в это не верила, словно что-то не позволяло мне это сделать. И мне, правда, стыдно за то, что я подвергла тебя опасности. Мне жутко осознавать, в какой ситуации ты был и через что тебе пришлось пройти. Прости меня, Лазарро, что со мной твоя жизнь стала ещё сложнее. Прости, что я создаю тебе проблемы. Прости, что с каждым взглядом на тебя ты становишься мне дороже, чем раньше. И знаешь, что я ещё поняла? – шепчу, гладя его упругий живот и кубики под тонкой тканью футболки.

– Что? – его голос отдаётся глухими вибрациями на моём лице.

– Хреновый из тебя повар, Босс. Макароны горят, – смеюсь я. Лазарро рычит, и я на всякий случай отпрыгиваю в сторону, продолжая хохотать, смотря на его попытки спасти наш ужин.

Глава 27

– Ты до сих пор дуешься на меня из-за вчерашних макарон? – спрашивая, прислоняюсь к косяку двери, наблюдая, как Лазарро швыряет в одну сумку оружие, а в другую – наши вещи.

– Это смешно уже. Так бывает. Я отплатила тебе завтраком, обедом и ужином. К слову, ты практически не ел. И я вижу открытое окно, ты выходил так, чтобы я об этом не узнала. Но у тебя слишком громкая машина, Лазарро. Так что хватит обижаться, – добавляю я.

Он даже не смотрит на меня. Игнорирует с самой ночи. Просто уходит от разговора и прячется в другой спальне. Даже запирается, чтобы я не вошла. Конечно, я передумала кучу вариантов, почему он так себя ведёт, и не нашла ни одного разумного объяснения. А также я следовала требованиям всех его приказов. Точнее, тем, которые сама себе выдумала: терпеливо сидеть здесь, не выглядывать в окно, быть тихой и даже незаметной. Но поведение Лазарро меня раздражает. Сейчас пришло время выезжать к тем, кто может помочь Лазарро, а я пока не знаю, хочет ли он брать меня с собой или с радостью оставил бы здесь.

Он молча проходит мимо меня и выключает свет. Бросает конверт с деньгами на обеденный стол и выходит из дома. Тяжело вздыхая, следую за Лазарро. Он запирает дом и прячет ключ в вазу, стоящую на крыльце. Мы садимся в машину, и я чувствую запах химических средств. Спрашивать уже не хочу, почему здесь так воняет. Лазарро молчит.

– Скажи хоть что-нибудь, – прошу его.

– Отвали, – рыкает он. – Этого достаточно?

– Нет. Мне никогда не будет достаточно одного «отвали». Ты никогда не злишься настолько сильно, если только неудовлетворён, или я что-то плохое не сделала. Но ты вчера сказал…

– Чёрт, да закрой ты свой рот! Закрой рот! – Лазарро орёт во всё горло и наставляет на меня пистолет, руля одной рукой.

– Я сказал: «Отвали от меня»! Так отвали от меня!

Немного отодвигаюсь и упираюсь спиной в дверцу. Не понимаю, что его так злит. Вот просто ума не приложу, почему он в таком ужасном настроении. Дыхание Лазарро сбито, он убирает пистолет и хватается двумя руками за руль. Опускаю взгляд к его джинсам, но в темноте плохо можно что-то различить. Я вожу взглядом по его телу то вверх, то вниз, прикидывая в уме причины. Нет, мне не страшно ни от его крика, ни от вида оружия. Видимо, уже наслушалась и насмотрелась. Когда мы гуляли по Неаполю, у него было очень хорошее настроение. Даже возбуждённое… он убил. Неожиданно вспоминаю прошлые слова Лазарро, что после убийств у него возникает сильное возбуждение, и он его не контролирует. Различные воспоминания из прошлого. Его первый выход из себя в квартире, когда он начал палить из пистолета. Он был в таком же состоянии.

– Останови машину, Лазарро, – уверенно произношу.

Он сильнее нажимает на педаль газа. Ничего. Я знаю, что ему нужно. И знаю, что если я это ему не дам, то он найдёт это на стороне, что для меня неприемлемо. Лазарро предупреждал меня, и я приняла правила игры его тела.

Придвигаюсь ближе и кладу ладонь ему на бедро. Он сейчас дёрнуть ногой не может. Она на педали.

– Я сейчас тебя высажу, – зло цедит он.

– Ты можешь меня высадить, Лазарро, но тогда я не смогу выполнить своё обещание, – выдыхаю ему в ухо, медленно поднимаясь ладонью по внутренней стороне его бедра.

– Белоснежка, не провоцируй меня.

Моя кожа покрывается мурашками от предвкушения. Он возбуждён. Причём довольно сильно. Я чувствую его твёрдый член под тканью джинсов.

– А если я хочу? – целую его в шею. Рукой нахожу пуговицу на ширинке и расстёгиваю её.

– Отвали, – Лазарро отталкивает меня рукой, и я лечу в дверь. Больно ударяюсь о неё, и на глазах выступают слёзы от обиды.

– Если ты остыл ко мне, мог бы так и сказать, чтобы я не строила иллюзий. А причинять мне боль прекрати, – шепчу, потирая плечо и руку.

Лазарро резко сворачивает на обочину. Озадаченно приподнимаю брови.

– Беги. Прямо сейчас. Беги от меня так далеко, как сможешь. Беги, Белоснежка.

Что-то в его взгляде подсказывает мне, что именно так и стоит сделать. Но вокруг нас бескрайние поля, и я точно не желаю остаться в Италии. Здесь ведь всякое может случиться.

– Нет. Никуда не пойду. Если так устал от меня, то отправь в Америку. И пока ты будешь здесь развлекаться, мы с Итаном поймаем работорговца, или же я сдохну. Только убегать от тебя я не собираюсь. Ты меня задолбал своим настроением. Ты не говоришь мне, что хочешь, а только пыхтишь. Веду себя, как шлюха, боясь, что ты найдёшь свободный рот. Терпеть тебя не могу сейчас. Хотя вижу, что ты пытаешься избавиться от меня, но я исполню твоё желание. Плевать. Вот тебе. – Зло отстёгиваю ремень безопасности и вылетаю из машины. Громко хлопаю дверью. Стою на обочине, не собираясь никуда бежать. Складываю руки на груди.

– Это идиотизм. Мы взрослые люди. Взрослые, Лазарро, а они обычно разговаривают. Всех учили вести диалоги ещё в начальной школе, даже предмет такой есть. Но видимо, не тебя. Неужели так сложно сказать о том, что не так, или что тебе нужно для того, чтобы твоя мина выглядела довольной? Не понимаю. Не понимаю и никогда не пойму тебя. Я стала противна тебе? Хорошо, я смирюсь, но из-за своего характера ты, Лазарро, стопоришь наше общее дело. Не хочешь, чтобы я в нём участвовала, тогда на кой чёрт ты взял меня с собой? Ах да, вспомнила, чтобы Марио прикончить. Вот что ты делаешь со мной. Ты используешь моё незнание ситуации. Ты всё время подставляешь меня. Ты постоянно твердишь о доверии. И где оно? Как тебе, вообще, можно доверять после такого? Я даже не уверена, что ты заинтересован в поимке работорговца. Я в тебе не уверена. Всё. Задолбал. Можешь ехать дальше. – Взмахиваю рукой, теряя последнее терпение. Он всё слышал. Окна в машине открыты.

Спускаюсь в поле и топчу чёртову траву, направляясь куда глаза глядят. Да, это опрометчиво. Да, я совершаю очередную ошибку. Но что ещё я могу сделать? Боже, я даже хотела взять его член в рот прямо в машине. Какой жалкой я стала.

Раздаётся хлопок двери позади, и я поворачиваюсь. Лазарро вылетает из машины и чуть ли не бежит в мою сторону. Я замираю от напряжения. Он или убьёт меня, или будет орать.

– Ты мне не нужна!

Орать. Конечно, орать. Он выставляет перед собой палец, указывая им на меня.

– Хорошо, я уже это поняла, – стараюсь держаться спокойно, хотя его слова причиняют боль.

– Мне не нужна твоя помощь и твои догадки! Если я кого-то и поймаю, то сделаю это сам!

– Без меня ты не поймаешь работорговца, Лазарро. Не неси ерунду. Ты, конечно, живучая скотина, но я могу и хочу помочь…

– Вот! – Он подлетает ко мне и хватает за локти. – Вот, в чём проблема! Ты всегда лезешь туда, где тебя не должно быть! Вот! Тебя убьют, а ты знаешь, что твоя смерть не принесёт проблем тебе, она принесёт проблемы всем окружающим! Ты думаешь о них? Нет! Тебе насрать на всех и на всё, кроме своего желания доказать что-то мне! Ни хрена мне это не нужно! Ты сдохнешь, а я не буду стоять у твоей могилы, потому что это докажет, что я был привязан к тебе! А мне это не нужно! Я не хочу этого!

Он толкает меня. Я теряю равновесие и падаю в траву. Озадаченно смотрю на него.

– Не шлюха она! Не шлюха! А полезла ко мне в трусы, как самая что ни на есть шлюха! Ты везде лазаешь! Везде! Ты, блять, в моей голове лазаешь, и я при этом пытаюсь быть терпимым! Видишь, я терпим к тебе даже после того, что ты выкинула! Ты не должна никого убивать! Не должна! Ты тупая Белоснежка! Это твоя миссия!

Теперь я, вообще, ничего не понимаю. Мы вроде бы уже обсудили этот случай, и я не думала, что у Лазарро может быть шок. Зачем он приплетает эту ситуацию к сегодняшней?

– А что на самом деле случилось? Ты можешь сказать? Или будешь продолжать врать нам обоим? – шепчу я.

Он смотрит на меня так, словно готов разорвать голыми руками и обтираться моей кровью.

– При чём здесь Марио? Я просто стараюсь не умереть. Мне жаль, что я заставила тебя…

– Задолбала! Не говори со мной! Не говори! Не трогай меня сейчас! – Лазарро достаёт пистолет и направляет его на меня.

Упрямо вскидываю подбородок вверх, но внутри вся сжимаюсь от безумия, полыхающего в его глазах. Его пистолет с длинным дулом, с глушителем, я такие только по телевизору видела. Грудь Лазарро быстро поднимается и опускается. Он не сводит глаз с моих.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? Что мне сделать для тебя, Лазарро? – едва слышно спрашиваю его. Рычание наполняет тихое поле, а следом за ним раздаются выстрелы. Хватаюсь за голову и жмурюсь. Пули пролетают в нескольких сантиметрах от моего тела. Они бьют по земле и траве до тех пор, пока не заканчиваются.

Распахиваю рот, позволяя себе дышать.

– Блять! – Лазарро бросает пистолет недалеко от меня.

Поднимаю голову, а он проводит ладонью по волосам.

– Помогло? – Мне бы нужно закрыть рот, но адреналин в крови уже начинает свой дьявольский танец. Внутри меня всё бушует от того, что он снова так сделал. Опять палил в мою сторону, не смея при этом убить.

Лазарро в один шаг подходит ко мне и хватает за волосы. Поднимает меня с земли, ставя колени, и я подчиняюсь.

– Сейчас поможет. Тебе нравится быть шлюхой, да? Так получай, как шлюха! – Он рывком расстёгивает свои джинсы и спускает их вместе с боксерами. В ужасе смотрю на его член, исполосованный выделяющимися, налившимися кровью венами. Алая головка стала чуть ли не синей.

– Соси, сука. Давай! Ты же этого хотела! Соси, блядь! Шлюха! – Лазарро дёргает меня к своему члену.

Меня обижает, что он так называет меня. В глазах скапливаются слёзы, но я дрожащими пальцами обхватываю член. Мои губы касаются горячей головки, и в этот момент Лазарро ударяет меня по щеке. Охаю. Челюсть снова болит. Его член оказывается у меня во рту. Он входит в меня до основания, и я судорожно втягиваю носом кислород.

– Вот так. Тебе нравится, сука? Нравится быть на моём члене? Нравится им давиться? – рычит он, толкаясь в меня. По щекам бегут слёзы. Я безвольно разрешаю ему делать это со мной. Слюна собирается во рту. Член Лазарро двигается на моём языке. Он вновь наказывает меня, и сейчас мне так больно. Слюна капает мне на грудь. Я просто смотрю в накалённые яростью и ненавистью глаза Лазарро, пока он в полную силу входит в мой рот. Его пальцы до боли сжимают мои волосы. Мне противно. Я ничего не могу сделать. Ничего. Я просто подставляю свой язык и лишь шире раскрываю рот, причиняя себе боль, чтобы навсегда запомнить – он ублюдок, и ни о каких чувствах речи идти не может. Он хотел этого. Лазарро хотел поиметь меня, как шлюху. Только вот меня это не возбуждает. Ни капли не возбуждает.

Он дёргается всем телом и с силой давит мне на затылок. Носом упираюсь ему в лобок, пока он кончает. Словно в мусорное ведро. Я и есть это мусорное ведро. Он вытаскивает из меня член. Я чувствую привкус его спермы. Она осталась на моём языке. Сплёвываю её на траву. Лазарро застёгивает джинсы, но его член всё ещё крупный и словно стальной. Я знаю, что ему мало, и моя роль шлюхи ещё не закончена.

Поднимаюсь на ноги и хочется сдохнуть от унижения. Сейчас он именно унизил меня в моих же глазах. Он превратил меня в шлюху, заставив считать, что не важно, какой секс у меня будет дальше, он будет гадким. Не важно, будет ли это тёмная ночь и куча одеял на постели, не важно, будет ли это утро и стыдливо зажмуренные глаза, не важно… Он показал мне, что бы я ни делала, всегда буду чувствовать себя шлюхой. Никакие эксперименты в сексе теперь для меня недоступны.

Обхожу Лазарро, но он касается моей руки, и внутри всё взрывается от боли. Разворачиваясь, я изо всех сил даю ему пощёчину. Он отпускает мою руку и дёргается в сторону.

– Сейчас ты убил во мне женщину. Молодец. Если добивался именно этого, то поздравляю, ты заслужил медаль, – мёртвым голосом произношу.

– Ты, сука, ударила меня? – рычит он.

– Это меньшее, что ты заслужил. Хотя бы будешь знать, что такое насилие. Ты забыл, видимо, каково это – быть безвольной рабыней. Забыл, что такое получать удары по лицу и ломать себя из-за человека, который этого не заслужил. Ты всё забыл, я лишь напомнила, насколько ты противен. Пошёл ты, Босс. Своим насилием ты уничтожил во мне желание быть женщиной. Быть той, кто не важно, что сделает, но всегда будет шлюхой в твоих глазах. Всегда грязной и ничтожной в своих собственных глазах. Всегда будет смотреть на своё отражение в зеркале и желать изуродовать его. Ты меня изуродовал изнутри. Ты продемонстрировал мне, что свободы выбора в этом деле у меня нет и никогда не будет. И какой бы хорошей я ни была, всегда останусь шлюхой. Той, кого можно продавать. Той, кого можно лупить. Той, кого можно трахать в рот, потому что тебе так захотелось и срать ты хотел на её желания. Той, у кого якобы нет чувств и сердца. Но это ложь. У меня есть, только вот сейчас оно болит. Я не против, чтобы ты пользовался другими. Абсолютно не против. Ты меня не заслужил. – Иду к машине, стирая слёзы на щеках. Он не понимает, что натворил. Даже не догадывается, сколько грязи теперь внутри меня. Он ни черта не знает о женщинах и никогда не узнает, потому что сразу же ломает их. Пусть я не хочу больше быть женщиной для него, но когда-нибудь будет человек, который меня вылечит. Он будет. И он докажет мне, что я не шлюха. Этим мужчиной никогда не станет Лазарро.

Я даже больше не зла. Просто безразлично всё. У меня рот сводит от отвращения. Он просто поимел меня. Спустил, как в унитаз. Это отвратительно и больно.

Лазарро возвращается в машину и заводит мотор. Он тяжело вздыхает и поворачивает ко мне голову. Я резко поднимаю руку, даже не смотря на него.

– Не говори со мной. Не говори. Из твоего рта вырывается только грязь. Я когда-нибудь отмоюсь от неё. Меня отмоет другой, а ты, как был дерьмом, так им и останешься. Не разговаривай со мной. Мне плевать на то, что ты чувствуешь. Ты ничего не чувствуешь. Так вот и я тоже. Мне противны твой вид и твой голос, – сухо произношу и опускаю руку.

– Шлюха, – выплёвывает он. Это всё, что он может мне дать. Всё. Горько и больно.

Лазарро несётся по дороге. Мы едем в полном молчании, пока в моей груди вновь разрастается рана. Огромная. И я не знаю, что может её залатать. Между нами всегда что-то стоит. И он специально причиняет мне боль, как будто доказывая себе, что я шлюха. Не мне. Себе. Ему так проще видеть реальность. Проще причинять боль. Все вокруг шлюхи, готовые ублажать его. Его научили этому. Ему показали только это. А я уже устала твердить и требовать одно и то же. Устала от его ран. Он нанёс мне новые, не говоря уже о том, что он сделал меня мишенью для всех, и уж точно ничего он не испытывает, даже сожаления. Ублюдок.