Текст книги "Тайна Босса"

– Понимаешь, я никогда в жизни не шиковала. Мы были обычной семьёй со средним достатком. У нас была еда, приличная одежда, и всё. Я никогда не задумывалась о том, что хочу больше денег. Мне всего хватало, пока мама не заболела. Мне пришлось продать всё. Буквально всё. У меня осталась одна пара джинсов, один классический костюм, одна белая рубашка, одно пальто, три пары обуви, по одной на каждый сезон, и несколько футболок. Я сдала всю свою хорошую одежду в комиссионный магазин, чтобы выручить хотя бы какие-то деньги. В общем, я осталась с голой задницей и страхом, что этого всё равно мало. Влезла в долги, работала везде, где придётся, в разные смены. Моя жизнь стала чередой мыслей, где взять ещё денег, чтобы помочь. Я отключила даже свою сотовую связь, так как хотела сэкономить. А сейчас… – сглатываю горький ком в горле.

– Ты говоришь, что я привыкну к этому. Я должна привыкнуть, но боюсь, Лазарро. Боюсь привыкать и пользоваться тем, что не моё. Я ведь знаю, что скоро моя жизнь снова вернётся в тот же ритм, каким он был до Америки. А если я привыкну, то впоследствии это разрушит меня. Я боюсь стать зазнавшейся стервой, которая готова будет продать себя любому козлу, ради вот такой роскоши. Я боюсь привыкать. Боюсь принимать это. Одежда куда ни шло, но вот такое… я никогда не смогу себе позволить путешествия и что-то подобное. Поэтому сейчас я даже порадоваться не могу твоему решению отдохнуть на этой прекрасной, невероятно чудесной и шикарной яхте. Как будто я недостойна этого, понимаешь? Моя семья едва сводит концы с концами, а я здесь шикую. Я обещала им присылать деньги, а даже ни разу не позвонила им, что уж говорить о деньгах.

Хмурая складка появляется у него на лбу. Чёрт…

– Нет. Нет, – хватаю его за руку, быстро мотая головой. – Ты не подумай, что я пытаюсь надавить на жалость или сделать что-то в этом духе. Я хочу, чтобы ты понял меня. И мне стыдно, что я порчу тебе настроение. Наверное, я лучше лягу спать. Был сложный день и, видимо, морально я очень устала, и мне нужно время для поиска баланса. Я не желаю, чтобы ты считал меня корыстной шлюхой. Это ещё один страх. Если я привыкну, то стану такой же, как Марта. И когда-нибудь я буду лежать в госпитале из-за твоих кулаков. Я буду избита и умирать, как Бруна, если привыкну к роскоши. Я боюсь многого и не хочу совершить новую ошибку. Прости меня, Лазарро, за то, что вывалила на тебя всё это. Прости.

Отпуская его руку, поднимаюсь с кровати и ищу глазами, где бы спрятаться. Я знаю, что мои мысли сейчас чересчур мрачные и очень незнакомые мне. Стыд и вина прожигают моё сердце. Я не сказала бы, что сильно скучаю по семье. Да, мне не хватает родителей, но не настолько, чтобы объяснить этим причину своего состояния. Вероятно, это просто последствие всего, что со мной случилось.

Ладони Лазарро ложатся мне на плечи, и он целует меня в макушку.

– Прими ванну и отправляйся спать, Белоснежка. Тебе, действительно, нужно побыть одной и понять, что никакая роскошь вокруг тебя не изменит. Я проверил это. Если бы так было, то я бы не хотел тебя с такой силой. Я бы не видел тебя здесь со мной. Подумай, почему ты отвергаешь то, что я могу дать. Свою цену за этот отпуск ты уже отплатила. Ты неплохо копаешь. – Он отходит, и свет над моей головой гаснет, остаётся гореть только светильник в ванной.

– Одежда твоя в шкафу. Я тебя не побеспокою…

И хочется крикнуть ему: «Не уходи. Побудь со мной. Подставь своё плечо прямо сейчас. Ты мне нужен. Я боюсь тебя потерять во всей этой жестокости, крови и роскоши. Не отпускай мою руку…». Но я молчу. И даже на эти слова нужна храбрость, которой сейчас у меня её нет.

Глава 41

Богатые люди умеют выживать. Кому-то достаётся огромное наследство с рождения, а кто-то зарабатывает сам. И только хищники, опасные и сильные, добиваются роскоши в своей жизни. Многим не хватает уверенности в своих силах. Некоторые боятся рисковать. Кто-то слишком застенчив и робок, чтобы мечтать о приличных деньгах, чтобы затем ни в чём не нуждаться. Мир роскоши и богатства – тот же дикий мир, где тебя ранят, и ты медленно умираешь, теряя всё, или где ранишь ты, продолжая идти дальше, или ты поднимаешься, выживаешь и снова бросаешь вызов. На это нужно много смелости. Для этого внутри нужно иметь крепкий, стальной стержень, который невозможно сломать. Лазарро именно такой. Ему досталось приличное наследство, но я уверена, что он всегда старался быть самодостаточным. Я не знаю, чем он ещё может зарабатывать, но он это успешно делает. Работает. И это не убийства. Он не убивает ради наживы. Он убивает, чтобы защищаться. Это его мир. Жестокий мир. Я сама видела, что люди порой не понимают слов, для них убедительнее выглядит дуло пистолета и пули. В этом мире нет места сожалениям и вине, нет места лучам солнца. Оно здесь искусственное. Но я другая. Да, я уже давно перестала быть той милой и воспитанной женщиной, которую, по воле случая, встретил Лазарро. Я изменилась, но порой боюсь этих перемен. Изменения не всегда во благо. Иногда они приводят тебя в тупик и словно оглушают, не позволяя двинуться с места. Ты стоишь и смотришь на разрушения, которые случились по твоей вине, и вспоминаешь о совести. Она всегда просыпается не вовремя.

Проснувшись, сначала не могу понять, где я нахожусь. Сажусь на кровати, прикрывая обнажённую грудь простынёй, и вижу невероятной красоты морские просторы. Солнечные лучи играют на воде, вызывая у меня на лице улыбку. Откуда-то слева до меня доносится приглушённый голос Лазарро. Замечаю распахнутые настежь стеклянные двери и поднимаюсь с кровати. Обматываюсь тонкой простыней и иду на его голос. Оказываясь на небольшой террасе, жмурюсь от яркого солнца. Зрение понемногу привыкает, и я вижу Лазарро, сидящего в одних лёгких брюках за столиком. Он говорит с Итаном, постоянно что-то записывая. Упоминает его имя и требует без каких-либо задержек решить какую-то проблему. Точнее, поставку товара. Не хочу сейчас думать, что за товар он ждёт или продаёт. Мой разум в эту минуту точно не думает об этом, а только тупеет от одного вида полуголого мужчины. Тихо приближаюсь к нему. Простыня волочится позади. Лазарро поднимает голову, и я улыбаюсь ему.

– Доброе утро, – шепчу я. Он быстро кивает мне, продолжая говорить по телефону.

– Нет, я не хочу завтра. Я хочу сегодня, Итан. Мне насрать на то, что погодные условия хреновые. Повлияй на них. Это твоя, мать её, работа, – рычит он в трубку, приветственно кивая мне. Медленно подхожу к Лазарро вплотную, и он отклоняется, слушая ответ Итана. Внимательно следит за мной, а я сажусь на колени, распахивая простынь, и накрываю ей нас обоих.

– Всё. Я в отпуске. Да, блять. В грёбаном отпуске, и ты мне мешаешь!

Целую Лазарро в шею, пробуя на вкус солоноватую кожу. Провожу языком по коже и прикусываю мочку уха.

– Ты мне, охренеть как, мешаешь сейчас. Не звони мне. Я обиделся на твою тупость. – Лазарро быстро отключает звонок и бросает мобильный на стол.

– Ты издеваешься надо мной, Белоснежка. Я наказан, – он издаёт приглушённый стон. Усмехаясь, выпрямляюсь, обнимая его за шею и придерживая простынь.

– Прости меня за вчерашнее. Я слишком переутомилась, и время наказания прошло. Ты просил научить тебя отдыхать, только вот есть проблема. Я сама не знаю, что это такое, поэтому буду действовать наугад. Ты же не против? – шепчу, скользнув кончиком носа по его.

– Белоснежка, я держусь из последних сил…

Отпускаю простынь и сползаю ниже. Мои пальцы пробегаются по его груди. Ногтями задеваю соски, вырывая из его горла шипение.

– Поощрение, Лазарро. Ты обещал мне поощрение, так что у меня карт-бланш, не так ли? – спрашиваю, встречаясь с его возбуждённым взглядом.

Он отклоняется на стуле, поднимая руки и позволяя мне делать то, что я хочу. Глядя ему в глаза, расстёгиваю брюки. Ладонью нащупываю член и массирую его.

– Я наказан ещё три часа и девять минут, – голос Лазарро хрипит.

– Ты да, а я нет. Я хочу сделать это добровольно. Прямо сейчас. Для тебя. И не потому, что мы здесь, и я благодарна тебе за сотню возможностей увидеть этот мир иначе, узнать столько нового. А потому что ты заслуживаешь поощрения из-за того, каким я тебя вижу. И если ты отказываешься, то я вряд ли решусь на это снова по доброй воле. – произношу я. Моя ладонь замирает.

Лазарро, действительно, пугает моё предостережение.

– Умеешь же ты заткнуть меня, Белоснежка. Хватит кормить наших демонов. Они ненасытны. – Подхватывает мой подбородок пальцами и притягивает моё лицо ближе к своему.

– Так и я голодна, – выдыхаю в его губы.

– Да пошла ты на хрен, совесть, – процедив сквозь зубы ругательство, он впивается мне в губы. Его язык скользит в мой рот, и я обхватываю его губами, как и возобновляю поглаживание его члена ладонью.

Пальцы Лазарро путаются в моих волосах. Он сжимает их до боли. Распахиваю рот шире, и он заполняет его. Глубже и глубже. Наши языки встречаются и гладят друг друга. Наши зубы, сталкиваясь, стучат. Я кусаю Лазарро за губу, и он стискивает зубы, а его член становится очень твёрдым. Отрываюсь от его рта и губами опускаюсь ниже, к его шее.

– Нет. Сразу. Прямо сейчас возьми мой член в рот, Белоснежка. – Оттягивает мою голову от своей шеи.

– Я сделаю всё так, как хочу, или никак. Расслабься, Лазарро, и получай удовольствие. Вероятно, в последний раз, если мне не понравится, – усмехаюсь, уверенно встречая его властный взгляд. Он отпускает мои волосы, и я возвращаюсь к своему занятию.

Не знаю, можно ли быть настолько поглощённой изучением мужского тела, но для меня сейчас словно наступило время познания. Открытого и честного познания Лазарро. Одной ладонью глажу его грудь, опускаясь всё ниже и ниже. Приходится ненадолго отпустить член из ладони. Скатываюсь немного ниже и облизываю его сосок. Он откидывает голову назад и прикрывает глаза, шумно втягивая в себя воздух. Оказывается, не только моя грудь настолько чувствительна, но и его. Я целую каждый миллиметр его тела, стараясь постоянно касаться сосками его члена. И это затапливает похотью мой разум. Он горит от желания. Мои бёдра непроизвольно сжимаются, и я ощущаю влагу между ними.

Губами дохожу до его члена и спускаю ниже его брюки. Лазарро приподнимается, помогая мне. И вот его член качается прямо перед моими глазами. Восхищённо смотрю на него, изучая каждый изгиб вздувшихся вен. Крупная головка блестит в лучах солнца.

– Грёбаное наказание. Я сейчас одену тебя на свой член. Воткну его тебе в глотку, Белоснежка. – Лазарро пальцами хватается за стул с такой силой, что его мышцы сразу же выделяются, выдавая едва сдерживаемое напряжение.

Поднимаю взгляд на его лицо и обхватываю головку члена губами. Лазарро издаёт стон. Долгий. Низкий. Хриплый. Он редко стонет во время секса. Он часто дышит сквозь зубы, и его стоны для меня слишком возбуждающие, чтобы остановиться и не услышать ещё один. Мои губы плавно двигаются по его члену, вбирая его всё глубже и глубже. Слюна стекает, и я растираю её по мошонке. Лазарро дёргает членом, и я распахиваю губы шире.

– Трахни меня в рот так, как ты мечтал. Я хочу исполнить эту мечту, – шепчу, облизывая губы.

Он несколько секунд смотрит на меня воспалённым от похоти взглядом. Грубо хватает меня за голову, и я едва успеваю открыть пошире рот, когда его член врывается в него.

– Смотри мне в глаза. Смотри на меня, – сквозь зубы цедит Лазарро. Моментально поднимаю взгляд вверх, принимая его до основания. Его губы раскрываются шире. Грудь поднимается чаще. Он замирает именно так, быстро и шумно дыша. И это действует словно спусковой крючок. Все мышцы внизу живота сводит от желания. Моя кровь вскипает от разливающегося по ней возбуждения.

Лазарро выходит из меня полностью и вновь врывается. Он не теряет ни секунды, двигаясь так быстро, что я дышать не успеваю. Пальцами цепляюсь за его бёдра, двигая навстречу головой. Щекочу языком его член, скользящий у меня во рту. Внизу живота всё нещадно пульсирует, и я отрываю одну руку, опуская её вниз.

– Расставь ноги шире. Я хочу это видеть. Шире, Белоснежка, – хрипло приказывает Лазарро, трахая мой рот. Мои ноги разъезжаются в стороны, а пальцы касаются трепещущего клитора. Едва только я касаюсь его, взбухшего и мокрого, как всё моё тело сотрясается от удовольствия.

– Да… да… вот так… умница. Сама теперь. Быстро. Поощри нас обоих, – Лазарро отпускает мою голову. Обхватываю его член другой рукой и сосу его головку, играя языком с уздечкой. Ртом опускаюсь полностью на его член, теребя пальцами свой клитор. Мои стоны заглушают влажные и хлюпающие движения его члена. Перед глазами всё плывёт. Мои пальцы быстрее и быстрее массируют клитор. Тепло поднимается вверх по моему телу. Губы горят от скорости движения по члену. Я сжимаю его пальцами, вожу ими по всей длине, заменяю ртом, пока оргазм не поглощает моё тело. Оно выгибается, а рот вбирает член до основания. Языком касаюсь мошонки, дрожа от оргазма. Лазарро делает несколько резких движений бёдрами, и сперма бьёт по моей глотке. Я немного захлёбываюсь ей, и наполовину выпускаю член изо рта. Сперма стекает по моим губам, а бёдра продолжают сжиматься от удовольствия.

Всё моё тело покрыто потом. Я устало смыкаю губы и облизываю их, пробуя на вкус сперму Лазарро. Терпко. Вкусно. Моя голова устало ложится ему на бедро, пока я пытаюсь отдышаться. Вся расслабляюсь. Лазарро подхватывает меня и поднимает, усаживая на себя. Целует мои горящие губы. Долго. Глубоко. Медленно. Я так же спокойно, даже лениво отвечаю ему. Оторваться не могу. Кажется, проходит вечность, когда наши губы размыкаются, и взгляды встречаются.

– Тебе нужно побриться, – шепчу, проводя пальцем по прилично отросшей бороде.

– Ты ещё хуже, чем я, Белоснежка. Это я обычно посылаю на хрен после минета, – усмехается Лазарро.

– Это констатация факта. Ты натёр мне подбородок. Побрейся, ну хотя бы немного. Ты сильно оброс, – улыбаюсь я.

– Мне нравится. С каких пор ты критикуешь мою внешность? Мне идёт борода, – обиженно хмыкает он.

– Мне не идёт. Особенно когда она причиняет боль моей коже. Если хочешь целовать меня, а я хочу, чтобы ты не прекращал этого делать, то верни щетину. Она так не колется. Мне она больше нравилась.

– Охренеть, ты мне снова условия ставишь. – Он хватает меня за затылок, грубо цепляя волосы.

– Да. И если ты сейчас пытаешься причинить мне боль или наказать за моё мнение, то можешь продолжить, потому что мне это нравится. Но вот целовать меня не будешь. Трахаться будем без поцелуев. – С вызовом смотрю ему в глаза.

– Это нечестно, – он цокает языком, ослабляя хватку.

– Справедливо. Я могу сделать это. Побрить тебя, если найдёшь обычную или опасную бритву, – предлагаю я.

– Ещё чего. Ты каблуками туфель мужиков убиваешь, а сейчас предлагаешь дать тебе в руки холодное оружие?

– Но тебя я ведь не собираюсь убивать, Лазарро. Только побрить. Брось, я умею это делать. Я постоянно брила папу. Он научил меня. Первый раз я его побрила в четырнадцать, потому что у мамы плохое зрение, и она его постоянно царапала. Неужели, ты думаешь, у меня есть причина тебя убить прямо сейчас, после поощрения? – игриво интересуюсь.

– Самки богомолов именно так и поступают. Они убивают самцов после спаривания, – замечает Лазарро.

– Я немного красивей самки богомола, и никакого спаривания не было. Так что не бойся, злобный Босс. Не думала, что ты настолько боишься смерти, – подначиваю его, склоняя голову набок.

– Белоснежка, – прищуривается Лазарро, и я слышу в его голосе предупреждение.

– Хочу целовать тебя. В отпуске нормальные люди это делают постоянно. Целуются, не прекращая. Хочу целовать тебя утром, в обед и вечером. И в промежутках. Посасывать твои губы, играть с твоим языком. Ты обещал мне поощрение, а сам лишаешь нас обоих такого удовольствия, – жарко шепчу в его губы.

Дыхание Лазарро нарушается. Кусаю свою губу и перевожу взгляд на его губы.

– Да, и если твой рот неожиданно окажется у меня между ног, то ты вряд ли достигнешь цели. Я тебя ударю. После последнего раза у меня там всё болело именно из-за твоей бороды. Хватит искать причины, чтобы меня не трахать. Ты обещал. Когда мы гуляли по Неаполю, ты обещал именно это. Испугался, что не сможешь выполнить свои слова? Жаль. – Быстро отклоняюсь и подскакиваю с его ног.

– Белоснежка, живо вернись!

– Прости, но пока не побреешься, будем трахаться молча и желательно, чтобы ты был сзади. Никаких поцелуев, и раз такая ситуация, то я пойду в душ одна. Это моё условие, Лазарро. Дай мне побрить тебя. – Хватаю простынь и обматываюсь ей.

– Ты не можешь так со мной поступить. Я снова хочу тебя. Я уже готов.

Перевожу взгляд на член Лазарро, и он, действительно, крепнет.

Медленно облизываю губы и перевожу взгляд на его лицо.

– Твои поощрения закончились. Чисто из принципа. Твоя борода мне причиняет боль. Дай мне то, что хочу, и я дам тебе это в ответ. Надеюсь, что мы позавтракаем, потому что от вкуса твоей спермы у меня разыгрался сильный аппетит. – Выскакиваю обратно в спальню.

– Наглая сука, – летит шипение в спину.

– Я всё слышу.

– Хорошо. Не забывай, что сейчас ты наглая, хитрая сука, которую я поимею снова. С грёбаной бородой!

– Пока это только твои мечты, Лазарро. Доставь нам обоим удовольствие, побрейся, – оглядываясь, подмигиваю ему.

– Злая Белоснежка. Пришла, возбудила, нарушила моё добровольное наказание и даже не дала себя связать. Сука. Просто законченная сука. Даже не спорь, – бурчит он, вызывая у меня смех.

Спускаюсь в ванную и принимаю душ, смывая с себя пот. Возвращаюсь в спальню, достаю из шкафа лёгкое платье изумрудного цвета, сшитое из прекрасного шёлка, и возвращаюсь на террасу, где уже накрыт завтрак. Лазарро сидит снова в брюках, и что-то внимательно изучает на своём планшете.

– Неужели, появился новый заказ кого-то убить, пока мы проводим время в отпуске? – ехидно интересуюсь, недовольно складывая руки на груди.

– Ты начала угадывать мои планы, Белоснежка. Именно так. Изучаю варианты убийства взглядом. Тебя, – в той же манере отвечает он.

– Лазарро. Это не смешно, – цокая, сажусь в кресло, стоящее напротив. – Ты сказал «отпуск», а это значит, никаких девайсов. Вообще. Если ты так сильно привязан к своей «работе», то плаванье на корабле – бессмысленное занятие. К слову, как долго мне лицезреть твою макушку вместо лица?

– Послезавтра ночью летим в Америку. Хватит уже капризничать, Белоснежка. То борода моя не нравится, то теперь волосы. Тебе можно, вообще, угодить? – Он поднимает на меня раздражённый взгляд.

– А ты попробуй и узнаешь. Для начала отложи в сторону планшет и прекрати заставлять меня думать, что эти два дня я снова буду смотреть, как ты превращаешь человеческое тело в корм для акул. Их же здесь нет, да? – хмурясь, спрашиваю его.

– Знал, что тебе очень понравились мои девочки. Ты без ума от них, но разочарую, шоу не запланировано. И раз уж мы сейчас высказываем претензии друг другу, то немедленно встань, Белоснежка, – произносит Лазарро, и я удивлённо вскидываю брови.

– Что?

– Ты слышала. Это приказ. Встань. – Он пристально смотрит на меня. Медленно поднимаюсь из кресла.

– Ко мне.

– Я тебе не собачка, Лазарро. Попроси нормально, – фыркаю я.

– Живо. Чёрт возьми. На своё место, – низко цедит он.

Я ещё больше не понимаю, что он от меня хочет.

– Мне вернуться в каюту? Или… хм, не знаю. Подскажи, что ты требуешь сейчас, потому что я сбита с толку. Абсолютно. Поесть хотела только. Неужели, ты ограничишь меня в этом из-за моих требований сбрить бороду, которая приносит мне неудобства? Это идиотизм, – качаю головой от очередного заскока Лазарро. Мне казалось, ему понравилось это. Интрига, как он и хотел.

Лазарро отклоняется на спинку кресла и окидывает меня взглядом, задерживаясь на выпирающих из-под платья сосках.

– Твоё место здесь. – Он переводит взгляд на свои колени. Закатываю глаза.

– Научись нормально выражать свои потребности. Без проблем. Мне нравится сидеть на тебе, но не сегодня. Ты ведёшь себя крайне невежливо, – замечаю я.

Он прищуривается, словно принимая вызов. Пододвигаю своё кресло и демонстративно опускаюсь в него. Хам.

Лазарро принимает такой вид, словно ему всё наскучило. Я наскучила. Он вновь опускает голову к своему планшету, что-то пишет там, а затем неожиданно швыряет его за борт. Охаю от шока.

– Ты что творишь? – взвизгиваю я.

Он подскакивает с места. Хватает меня за локоть и грубо приподнимает. Толкает в сторону и хватает чёртово кресло. С рычанием бросает его в море, а я закрываю рот от потрясения.

– Ты зачем природу портишь? Это же море, Лазарро! Это…

– Я же сказал. Одно грёбаное кресло. Одно. Общее. Теперь проблема решилась. – Он садится в кресло и хлопает себя по коленям.

– Белоснежка, я жду. Я выполнил твоё условие. Я без работы, и у меня есть только мобильный. От него не откажусь. Там много важной информации, и это связь с миром. Так что я ещё жду, – он довольно расплывается в улыбке.

– Ты больной. Мне нужно просто это принять. Больной. Ты выбросил два предмета, которые засоряют море. Ты гадишь, – шепчу я.

– Вот и прими. Иди ко мне.

Тяжело вздыхая, подхожу к Лазарро, и он рывком сажает меня себе на колени.

– Теперь я доволен. Очень доволен. Всё по своим местам. Итак, Белоснежка, что ты придумала для нашего отпуска? – с улыбкой интересуется он.

– Прости? Я придумала? – непонимающе переспрашиваю его.

– Не я же. Я никогда не отдыхал. Точнее, я не знаком с понятием «отпуск». Это ты у нас по этой части. Какие обычно развлечения в отпуске?

– Хм, Лазарро, я же говорила, что ничего не знаю об этом. Я не отдыхала ни разу в своей жизни. В отпуске я помогала родителям. Мыла дом, чистила его, зашивала вещи, потому что папа отказывается покупать что-то новое. Летом помогала в огороде и сажала овощи. Подвязывала огурцы, полола грядки. Я ничего не знаю об отпуске в море и уж точно не знаю, что нужно и можно делать здесь, – быстро произношу.

Лицо Лазарро вытягивается.

– Так. То есть мы торчим на грёбаной яхте абсолютно не понимая, что здесь делают? Какого хрена, Белоснежка? Я же надеялся на тебя! – злобно выкрикивает он.

– Но… но… я…

– Охренеть. Два дня, и никто из нас не имеет понятия, как проходит отпуск. Вот это я попал.

В его глазах мелькает разочарование, и это сильно ранит меня. Я должна немедленно решить проблему, иначе могу его потерять. И не только его, но и личное время с ним не как с Боссом американской мафии в роли его шлюхи, а как обычной женщины с мужчиной, решившего впервые пойти на уступки.