Текст книги "Тайна Босса"

– Ты уже простила.

– А у меня много причин для обид. Так что выбор за тобой, – передёргиваю плечами.

– Вот ты наглая. Да я ангел по сравнению с тобой, – цокает Лазарро.

– Падший. В дерьмо, – едко бросаю.

– Я не притронусь к тебе сутки.

Закатываю глаза от его слов. Придурок.

– Не хочу, чтобы другие это видели.

– Тебе стыдно?

– Нет, но ты моя. Мне не нравится, когда они так на тебя смотрят. Мужчины. Мудаки эти. А теперь они будут думать, что ты тащишься от удушения. Хотя это так, но это моё.

– Ты издеваешься?

– Нет. Я серьёзен. Я не хочу, чтобы они на тебя смотрели. Нет.

– Какая разница, как они смотрят на меня. Неужели, ты до сих пор не понял, что я даже не обращаю на них внимания? Мне важно, как смотришь на меня ты, и как я выгляжу в отражении твоих глаз, Лазарро. Всё же прикупи какие-нибудь книги, чтобы больше понимать нормальных женщин, а не шлюх. В этом деле ты профан. И да, пусть они выдадут брошюры, чтобы понимать, где находится ванная.

Лазарро прыскает от смеха и подходит ко мне.

– Значит, ты сутки не прикоснёшься ко мне?

– Ну, не прикасаться это такое понятие…

– Лазарро, – качаю головой.

– Не трахну. А потом трахну. Да, не трахну, хотя у меня яйца уже посинели со вчерашнего дня, я так и вижу, как ты течёшь, стоя на столе. Но я наказал себя. И я буду дальше тереться об тебя всем, чем придётся, чтобы ты пахла мной, а всякие ублюдки видели мою руку на тебе и знали, что я урою или сломаю им что-нибудь.

– Хорошо, значит, я сама к себе прикоснусь. Ещё и так, чтобы ты обязательно это увидел.

– Запрещено! – выкрикивает он.

– Кто сказал? Это ты себя наказал, а я ни при чём. Я, вообще, поощрение заслужила. Я вытерпела наказание. Была послушной. Извинилась. Я отлично справилась с Амато. Я помогала тебе его закапывать, и вся измазалась в крови, пока заталкивала труп в мешок. Я простила тебя за насилие и удушение. Да ты мне должен сотню поощрений. Так что я требую поощрение и в самое ближайшее время. А ещё ты обещал, что я буду ходить голой, и ты будешь поощрять меня постоянно. Лжец. Обманщик. Наглый и самовлюблённый эгоист.

– Ну держись, – шипит Лазарро.

Визжа и смеясь, лечу к двери и выскакиваю из неё. Оказываясь в коридоре с окнами, украшенными витражами, слышу рык Лазарро за спиной. Он в два прыжка догоняет меня, хватает и приподнимает над полом. Его зубы впиваются мне в шею.

– Думала, что я не поймаю?

– А я хотела, может, хотела, чтобы ты поймал меня, – шепчу. – Поощрения. Я ещё их требую.

– Хорошо. Ты убедительна, Белоснежка. Будут тебе поощрения. Много поощрений. И я собираюсь…

– Как давно здесь не было смеха и жизни.

Вздрагиваю, слыша весёлый голос Фабио за спиной Лазарро. Он весь напрягается, стоя едва прикрытый, обмотанным вокруг бёдер, одеялом, которое так и норовит свалиться с него. Хватаюсь за него, прикрывая его пах, но Лазарро грубо заталкивает меня за свою спину.

– Не смотри на неё. Она голая, – рявкает Лазарро.

– Ах, эти повадки итальянского мужчины. Узнаю-узнаю, но всё-таки доброго утра, Лавиния, хотя уже четыре часа дня, – смеётся Фабио.

– Здравствуйте, Дон Фабио. Простите, я искала уборную, – мямлю. Мне всё обозрение перекрывает широкая спина Лазарро, да и отпустить одеяло не могу. Он просто будет стоять голым. Это уже ненормально.

– Справа от тебя. Ты до неё добежала. Еда уже готовится. Я ожидаю вас в патио через тридцать минут. Обоих. И, Лазарь, тебе уже не двадцать, чтобы забывать о нижнем белье. Это не гигиенично…

– Пошёл на хрен, – фыркает Лазарро. – Я спал.

– Терпения тебе, Лавиния. – Фабио уходит, но я так и не вижу его.

Видимо, когда он полностью скрывается за дверью, Лазарро поворачивается ко мне, и я заматываю его одеялом.

– Будешь продолжать ходить голым перед другими, и я буду ходить голой перед всеми. Воспринимай это как условие. Хватит травмировать психику людей, Лазарро, – отчитывая его, открываю дверь ванной.

– Это я должен высказывать тебе претензии по поводу твоего вида. Ты голая!

– Я в трусах и футболке! Так что на мне одежды в два раза больше, чем на тебе. – Показываю ему язык и захлопываю дверь прямо перед его носом. Быстро щёлкаю замком.

– Белоснежка, дай мне принять с тобой душ, – просит он и обиженно ударяет ладонью по двери.

– Ты наказан. Я буду твоей совестью, Босс. Так что прости, встретимся чуть позже. Ты же покормишь меня, пока я буду ёрзать у тебя на коленях? – спрашивая, хихикаю я.

– Наглая сука, – шипит он.

– Бешеный извращенец, – парирую я.

– Белоснежка?

– Да?

– Это… как его… спасибо за то, что была вчера рядом со мной. Я не идиот. Я знал, почему ты поехала со мной. Спасибо.

Неожиданная благодарность стирает моё веселье и рождает мягкую улыбку.

– Пожалуйста, Лазарро. Я всегда к твоим услугам.

– Ага, конечно. Одни обещания. Грёбаная лживая стерва, – бурчит он, и я слышу, как его голос отдаляется. – Из-за тебя я сам себя наказал, и я не могу перестать хотеть тебя…

Прижимаюсь лбом к дубовой двери. Чёрт, я влюблена в него. Вот в такого мужчину, который имеет смелость быть им, а не казаться.

Глава 37

Поправляю на шее душащий меня шёлковый мужской платок и спускаюсь вниз. В третий раз. То есть, по третьей лестнице, потому что две предыдущие вели к виноградникам и куда-то в другую часть замка. Конечно, Лазарро было сложно провести меня в патио, которое видно со второго этажа, поэтому он оставил мне новое платье алого цвета, балетки, нижнее бельё и чёрно-красный шарф. Предполагаю, что позаимствовал его у Фабио. Куда ушёл Лазарро, я не знаю, но надеюсь, что он уже внизу, потому что пока не особо понимаю, как вести себя с Фабио.

– Лавиния, только ты отличаешься пунктуальностью. Я так понимаю, Лазарь, как обычно, где-то бродит и решает свои дела? – улыбающийся Фабио встречает меня у накрытого к завтраку стола.

– Да, думаю, вы всё верно понимаете, – кивая ему, натягиваю улыбку.

Мы садимся за стол, ломящийся от довольно сытной и не совсем утренней еды. Хотя уже не утро, но я только проснулась и вот от лимонада точно не откажусь. Даже кофе пить не могу в такую жару.

Замечаю, что Фабио пристально смотрит на шарф на моей шее, и я инстинктивно касаюсь его рукой.

– Это был мой любимый. Мальчишка постоянно таскал их у меня, когда был маленьким. Он обожал надевать их и повторять всё за мной, – усмехается Фабио.

Прячу глаза и делаю глоток прохладительного напитка.

– Значит, его ситуация ухудшилась, – добавляет Фабио.

– Простите? Какая ситуация? Мы не сможем выехать отсюда и вернуться домой? Вы об этом? – напряжённо спрашиваю его.

– О нет. Насколько я знаю, то личный самолёт Лазаря уже подготовлен и ожидает вас в Неаполе. Вы быстро улетите из Италии.

– Тогда о какой ситуации вы говорили?

Фабио указывает на мой шарф.

– В такую духоту тебе, вероятно, абсолютно не комфортно носить его, но это приказ Лазаря, чтобы скрыть кое-какие последствия вчерашней ночи.

Я чувствую, как краснеют мои щёки. Предатели.

– Не понимаю, о чём вы говорите, – отвечаю, передёргивая плечами, и кладу в рот кусок мяса, чтобы не поддерживать этот разговор.

– Когда ему было двенадцать, я присутствовал на его первом убийстве. По Лазарю было видно, что он не хотел убивать, но рядом был его отец, мой брат, и он просто не мог этого не сделать. Лазарь был сильно напряжён, его рука подрагивала. Потом он убил человека. Посвящение в семью состоялось, но Лазарь несколько минут находился как будто в трансе. Его поздравляли, хлопали по плечам, теребили волосы, но он не двигался. Конечно, можно было списать эту реакцию на то, что он убил впервые. Нет. Это был сильный выброс адреналина. Лазарь за секунду взбесился. Он набросился на самого крупного охранника, который смеялся в этот момент и стоял ближе всех. Он повалил на землю мужчину, раза в два выше себя ростом и крупнее в несколько раз и начал его душить. Сначала мы не поняли, что происходит. Думали, что это всего лишь игра, но только вот сила в этом мальчике была огромная. Сила, с которой он не смог справиться. Такое происходит со всеми, но мы контролируем эту агрессию, как и желание ещё и ещё убивать. Это словно наркотик. Лазарь не смог справиться, – Фабио замолкает, а у меня кусок застревает в горле.

– Когда мы поняли, что это не игра, и Лазарь, действительно, душил огромного мужчину, пытались его оторвать от него, но было уже поздно. Лазарь в тот момент применил все свои знания и отключил того мужчину одним нажатием пальца, а потом задушил. Он не мог успокоиться, убегал от нас, перепрыгивая через заборы так резво, что я даже был слегка шокирован. Лазаря поймали примерно через полчаса, и он совершенно не помнил того, что сделал. Не помнил, что убил и второго человека практически следом за первым. По словам Амато, после каждого убийства он набрасывался на людей, которые стояли близко. Он лупил их словно безумный, таким образом выплёскивая наружу свой адреналин. С годами Лазарь нашёл способ правильно его использовать и контролировать, но, к сожалению, не всегда. Видимо, вчера тот факт, что он убил Амато, которого воспринимал как отца, снова вернул ему желание убивать тех, кто случайно оказался поблизости. Лазарь это делает неосознанно. Его мозг словно отключается и воспроизводит то, что было в тот первый раз. Он душил тебя и успел остановиться, вероятно, направив адреналин в разные русла. Когда произошёл выброс части адреналина, он разжал руки, сжимающие твоею шею, и отошёл в сторону. Лазарь постепенно возвращался в своё сознание, и оно закрыло от него те воспоминания. А утром он увидел это на твоей шее и сейчас, думаю, скрывается, чтобы обезопасить тебя от себя. Это не лечится. Мы пытались, – Фабио хмуро вздыхает.

– То есть он, действительно, не может себя контролировать? Он делает это не потому, что ему нравится причинять боль, а из-за того, что в ту ночь его сломали и заставили убить? – шокировано шепчу.

– Я не знаю. Может быть, да. Может быть, причина в другом. Я не могу точно ответить на твой вопрос, Лавиния, но судя по информации, которую я получаю, Лазарь любит причинять боль женщинам. Любит видеть эту боль и вкладывает в каждый удар свою. Это ему помогает, а женщин, которые предпочитают такую разновидность отношений, достаточно. Но вчера он не смог себя проконтролировать. Лазарь не виноват в этом. Так получилось, что у мальчика сильно развиты все чувства. Он чует опасность за версту, прекрасно видит и точно стреляет. Если он захочет убить, он убьёт, а не ранит. Лазарь легко читает людей и заранее может распланировать ход операции, как и предугадать ходы, которые сделает противник. Но он не чувствует границ в некоторых вопросах, а о некоторых даже не знает. Его развитие в силе, мощи и уме очень высокое. Но Лазарь слаб, когда дело касается женщин и отношений. Он знает себя и понимает, что способен в такие моменты сделать с человеком, который находится рядом. Итан знает, как направлять эту сторону Лазаря в правильное русло. Он внимательно следит за его поведением и держит наготове шприц со снотворным. Это средство пока ещё не использовалось, но вчера Итана не было рядом, а ты с ним справилась. Ты знаешь, в чём секрет?

– Нет. Может быть, Лазарро остановился, потому что, как вы и сказали, направил энергию в два русла? И второе быстро закончилось, он и успокоился, – тихо предполагаю.

– Насилие. Как я и думал. Но нет, секрет не в этом. Секрет в том, что Лазарь знал, кто рядом с ним и помнил об этом. Он не полностью погрузился в транс. Скорее всего, в первые минуты он чётко помнил о том, что сделал, но потом запретил себе об этом думать и якобы забыл. Нет. Нет. Нет. Лазарь слишком умён, и порой это раздражает. Он мог уйти, убежать и спрятаться на время. Но он искал тебя, Лавиния. Для чего?

– Я не знаю. Не знаю, простите.

– Некоторые мужчины, чтобы оборвать поток внимания к себе, специально причиняют боль женщинам. Пугают их. Это не потому что те им не нравятся. Это потому, что они им нравятся и даже очень, но мужчины понимают, что рядом с ними им жизни нет. Защитная реакция. И она сработала. Лазарь никогда не оставил бы в живых того, кто оказался рядом с ним в такой момент. Раньше он этого не делал, но ты жива, Лавиния. Ты ещё жива, выходит, он… – Фабио замолкает и взмахивает рукой, предлагая мне продолжить.

– Он смог немного проконтролировать себя даже в этой ситуации. Но другая часть была сильнее, и он причинил мне вред, чтобы я не рассматривала его, как мужчину для чего-то большего в будущем. Он предупредил меня. Показал то, на что способен на самом деле, а не только умение орать и стрелять, чтобы без оглядки я бежала от него. Лазарро продемонстрировал своё безумие в этот момент подсознательно. Называл меня по имени и извинился за то, что собирался сделать. Он держался до последнего, пока не сорвался, – едва слышно говорю.

– А вот это тебе нужно проверить самой, Лавиния. Можно предположить что угодно, у меня нет для тебя ответа. Но я вижу, что ты не просто очередная пассия. Ты нечто необъяснимое и странное. Обычная женщина, почему-то решившая ехать вместе с насильником и убийцей закапывать труп. Вероятно, ты его спасение. Вероятно, ты его погибель. Не знаю, Лавиния, но точно вам друг с другом никогда не будет скучно. Если готова воевать, то воюй, и я уверен, у тебя многое получится. Но одно я знаю точно – Лазарь не хотел этого. Не хотел душить тебя и убивать. И я говорю это не потому, что его дядя, как ты знаешь, а потому что это правда.

– Но вы только что сказали, что он знал, что делает и в то же время не хотел этого? – недоумеваю я.

– Понимаешь, Лавиния, это сложно объяснить. Босс или Дон всегда делают то, что должны. Всегда. Ты это сама увидела вчера. Другие бы простили Амато, помиловали, отпустили или обсудили всё случившееся с ним, но мы не можем поступить так. Нас с рождения учат отвечать за свои слова. Если мы дадим слабину, то нас убьют. А умирать никто не хочет. У Лазаря всегда долг перед семьёй стоял на первом месте. Он им заменил всё, что можно было, в своей жизни. И вот когда долг ударяется о стену неизвестных эмоций, то он начинает борьбу за свою территорию у нас в голове. Это отличительная черта Лазаря, и секрет его удачливости в том, какое место он сейчас занимает в Америке. Если бы чувство долга было немного слабее, к примеру, как у Сэла, то он бы не удерживал первенство среди семей. Каждый Босс выбирает для себя то, что ему ближе или же отдаляет от страхов и воспоминаний прошлого.

Теперь я абсолютно ничего не понимаю, кроме того, что отец Лазарро был редким мудаком, который пытался постоянно сломать его. Сначала заставил мальчишку убивать, затем запер его и приковал к стене, моря его голодом, в результате чего тот вынужден был пить чёртову человеческую кровь, чтобы выжить. Теперь ещё и появились сложности с тем, чтобы разобраться, сможет ли Лазарро когда-нибудь отвергнуть желание причинить боль и выбрать что-то более щадящее. И дело касается даже не женщин, а самого себя. Это убивает его изнутри. Власть никому ещё не приносила счастья. Это каторга. Это ссылка, в которой живут заключённые в ужасающие условности люди.

Где-то очень близко раздаётся смех Лазарро, и слышатся разговоры на итальянском. Фабио выпрямляется, а я жду, когда Лазарро появится у одного из нескольких проходов в патио. Если бы я была слишком падкой на внешность, то при виде тёмно-каштановых волос, уже прилично отросшей бороды, искрящихся орехового цвета глаз и шикарной фигуры, обтянутой белоснежной одеждой, лишилась бы чувств. Но даже в своём состоянии я непроизвольно улыбаюсь Лазарро.

– Снова не ешь, Белоснежка? Или без меня уже ничего не можешь делать? – улыбаясь, Лазарро садится за стол рядом со мной.

Он не похож на человека, который горевал о том, что сделал вчера. Скорее на человека, который за маленький промежуток времени убил сотню раз, взорвал столько же машин и ещё изнасиловал стольких же женщин. Но уж точно он не выглядит как тот, кто должен пребывать в унынии.

Пока Фабио и Лазарро перебрасываются шутками и какими-то ничего не значащими фразами о погоде, о поставках вина и о чём-то другом, я тщательно обдумываю то, что сказал мне Фабио. Но насколько верна его информация, и как её можно применить в настоящем времени? Думаю, он уже не так хорошо знает Лазарро. К тому же я уверена, что последний, вообще, многое скрывает от людей и редко показывает себя настоящего. Поэтому Фабио может и не знать о большинстве изменений, которые произошли с его племянником, и значит, я снова не располагаю никакими конкретными фактами, чтобы лучше понять Лазарро.

Съев мясо с макаронами и напившись прохладного лимонада, я слушаю Лазарро и Фабио. Они словно не могут наговориться. Они редко встречаются, и обычно это, видимо, случается из-за каких-то дел, но никак не из-за желания совместных посиделок за бокалом вина или душевного разговора.

– Нам уже пора. Мы должны ехать. – Лазарро поднимается со стула, и я тоже.

– Был рад познакомиться с тобой, Лавиния. Лазарь, веди себя прилично, чтобы мне не было стыдно. – Фабио пожимает руку Лазарро и кивает мне.

– Спасибо за гостеприимство, – произношу я.

Лазарро ведёт меня к машине, припаркованной возле главного въезда. Мы спускаемся по лестнице, для меня это впервые, потому что раньше я даже не видела этого главного входа здесь, а, оказывается, он есть, что для Лазарро вполне привычно.

– Фабио, не сдохни здесь без меня. – Лазарро ударяет дядю по плечу, и тот смеётся в ответ.

– Мальчишка, ты меня жутко раздражаешь. Вали с моей территории и желательно прямиком в аэропорт.

– И лишить тебя новых поводов для слухов и болтовни? Да никогда.

Улыбаюсь от их перебранки. Окидываю взглядом замок, для меня это настоящий замок, и пусть это родовое поместье, но выглядит оно потрясающее. Новый этап пройден. Что ж, пора возвращаться в Америку и найти, наконец-то, того козла, чтобы сначала поблагодарить его за то, что я встретила Лазарро, а потом убить за то, что он мудак.

Сажусь в машину, и только Лазарро собирается закрыть дверь, как слышу вопрос Фабио по-итальянски:

– Даже не зайдёшь к нему? Не навестишь?

– Отвали, – рыкает на него Лазарро, бросая злой взгляд на дядю.

– Он ведь ждёт тебя. Десять лет прошло.

– Я сказал, заткнись, – цедит Лазарро, хлопая дверью.

Нахмурившись, смотрю, как он подходит к Фабио, и его лицо искажается яростью. Кого же предлагал навестить Фабио?

Они ссорятся. Шёпотом, чтобы до меня не долетела суть их ссоры. Фабио настаивает на своём, а Лазарро это ещё больше злит. Открываю дверь машины и выхожу.

– Быстро обратно, – шипит на меня Лазарро.

– Что здесь происходит?

– Вернись в машину, мы уезжаем. Мозги Фабио покрылись плесенью. Несёт всякую хрень.

Но я знаю, что это не так. По печальному вздоху Фабио понимаю, что Лазарро снова кого-то скрывает, и этот кто-то крайне важен.

– Я никуда не сяду и никуда не поеду, пока ты не объяснишь мне, кто тебя ждёт здесь десять лет, – отрезаю я.

– Лавиния, я ошибся и…

– Врёте. Вы хотели напомнить о каком-то долге Лазарро, но он явно не готов возмещать его. Что это за долг и за какого человека? Кто этот человек? – перебиваю Фабио и перевожу взгляд на Лазарро. Он злобно пинает воздух и отходит в сторону, тяжело дыша.

– Ты специально это сделал. Ты намеренно дотянул до этого момента и сказал, чтобы она услышала, – обвинительно бросает Лазарро.

– Да, ты прав, потому что я знаю, ей ты не соврёшь. А в войне с тобой все средства хороши, племянник. Не разочаруй её. Всего доброго, Лавиния. Оставляю вас одних, – отвечая, Фабио поднимается по ступенькам и неожиданно оборачивается к нам.

– Забыл сказать, что он через полтора часа ляжет спать, и у тебя есть шанс снова с ним встретиться. Для него это важно, но решать, конечно, тебе. К слову, он знает, что ты здесь, я ему сказал об этом. И представь, какой для него будет удар, что ты даже не зашёл к нему после стольких лет, – добавляет Фабио.

Перевожу взгляд на Лазарро и прищуриваюсь.

– Ты скажешь мне, кто тебя ждёт, и для кого ты важен здесь?

Лазарро с силой сжимает губы.

– Мы уезжаем. В машину, Белоснежка, – приказывает Лазарро.

– Нет. Можешь ехать один, но я с места не сдвинусь, пока не услышу правду. Что ты ещё скрываешь, Лазарро? Что настолько сильно ранит и причиняет боль, раз ты завёлся за секунду? – Отрицательно мотаю головой и демонстративно отхожу назад.

– Да и в задницу тебя. – Он прячется в машине и захлопывает мою дверь изнутри. Даёт по газам и, обдавая меня пылью, от которой я кашляю, срывается с места.

Он же несерьёзно меня здесь оставил?

Озадаченно смотрю на скрывающуюся за поворотом машину Лазарро и бросаю взгляд назад. Какого чёрта он делает? Видимо, здесь всё куда хуже, чем я думала. Да я, вообще, о таком не думала и не представляла, что в этом же самом месте есть какой-то человек, который ждёт именно Лазарро.

Замечаю, что машина Лазарро возвращается, и взбегаю вверх по ступенькам. На всякий случай. Лазарро псих. Он может меня просто сбить, а я опасаюсь за свои кости. Я и так вся в синяках.

Лазарро выпрыгивает из машины. Его взгляд не сулит ничего хорошего.

– Клетка, – выпаливаю я. Он останавливается в двух ступеньках от меня.

– Клетка. Ты меня пугаешь. Сейчас ты меня сильно пугаешь, Лазарро, – шёпотом добавляю.

Он тяжело вздыхает и выпускает воздух через ноздри.

– Мой брат. Здесь живёт мой кровный брат.

Моё сердце замирает от знакомства с новой тайной Босса.