Текст книги "Тайна Босса"

– Ты не убедишь меня в том, что раскаиваешься. Ты лживый ублюдок, – шиплю, пытаясь ударить его ногой. Но попытка выходит жалкой. Я уже слышу своё тело. Оно, как похотливая сука, выгибается навстречу его рту. Я ненавижу это. Ненавижу. Лазарро цепляет зубами вырез моего платья и тянет вниз, обнажая грудь.

– Я лживый, но только не с тобой. Я зачастую лживый, но перед тобой я обнажён. – Он всасывает в рот мой сосок, кусает его и лижет, играет с моей грудью, а я всё дерусь с ним. Да, глубоко внутри. Я не верю ему. Не верю больше. Не хочу… чёрт возьми… верить этим обманчивым словам и ласке. Не хочу. Он извёл меня. Довёл меня до помешательства.

Лазарро переходит ко второй груди, и я кусаю губу, чтобы не взвыть от очередного поражения. Ничего не могу поделать, когда он настолько медленно целует меня. Ласкает то один сосок, то второй. Водит языком по одному, затем ударяет им по второму, катая его между зубов. И всё по новой.

– Дай мне новый шанс. Шанс. Мне нужен грёбаный шанс. – Лазарро отпускает мои руки, и я знаю, что уже проиграла. Смотря в его просящие, обманчивые глаза цвета спелых каштанов, сейчас абсолютно чёрных в ночи, я умираю и возрождаюсь. Сколько у него власти надо мной. Он давно уже забрался в мою голову и ещё глубже. Он похоронил себя там. Ненавижу его.

Хватаю его за голову и поднимаю к своему лицу.

– Никогда больше не смей приравнивать меня к шлюхам, иначе ты уничтожишь во мне то, что тебе нравится. Не позволяй себе переходить чёртову грань между мной и теми, кому ты безразличен, – выпаливаю и впиваюсь в его губы. Лазарро на пару мгновений замирает, ожидая, что я буду делать, а я, как глупая, дура целую убийцу. Забираюсь в рот Лазарро языком, и его зверь вырывается на охоту. Он рычит, обхватывая мои ноги и забрасывая себе на спину. Лазарро снова расстёгивает брюки и достаёт член. Он вжимает им в меня, стискивая руками ткань платья и мою талию.

– Моя, – цедит он, немного подаваясь назад. Он входит в меня, но не рывком, а медленно. Растягивает в который раз, и я охаю, приоткрывая губы.

– Руки вверх? – шепчу я.

– Обними меня, Белоснежка. Обними. – Лазарро утыкается носом мне в шею, и я забираюсь пальцами в его волосы. Его медленные и ласковые фрикции рождают в моём теле новую волну отчаянной нужды. Закидываю ноги выше, и он проникает глубже, достигая глубже всех моих эрогенных зон. Лазарро подкладывает мне под обнажённую спину свои руки и крепко сжимает меня. Его зубы впиваются в мою кожу. Его терпение лопается. Размашистыми движениями бёдер он вырывает из моего горла протяжный стон. Затем ещё один. Мои соски трутся о его рубашку. Его губы по-хозяйски гуляют по подбородку, находя мой рот. Я отдаюсь ему. Вот так. По животному. В грубой ласке. Я знаю, что другим он не будет, но зверь не всегда должен оставаться зверем. Он может быть мужчиной, если только сам этого захочет.

Я задыхаюсь от удовольствия. Впервые за последнее время я растворяюсь в нём. И это не озлобленный секс. Это не больно. Это не выглядит жалко. Это просто двое людей, которые питаются друг другом изнутри. Это сдавленные стоны, движение тел в унисон друг другу, жёсткие шлепки плоти, туман в голове, страсть и хаотичные поцелуи.

Моё тело всё сжимается. Я подмахиваю бёдрами навстречу Лазарро, пытаясь достичь той невидимой отметки, минуя которую, рассыплюсь на кусочки. Стискиваю изо всех сил голову Лазарро, вскрикивая от приближающегося оргазма. Он наблюдает за мной. Врывается в моё тело всё быстрее. Моя спина выгибается, а внизу живота растекается тепло, сменяющееся резкой вспышкой наслаждения. Меня трясёт от оргазма. Я принимаю и забираю его. Беру то, что принадлежит мне.

Лазарро замирает, а я поверхностно дышу, облизывая губы. Лениво приоткрываю глаза, не чувствуя, что он кончил.

– Почему ты остановился? – шепчу я.

– Это было только для тебя. Моё извинение. Только для тебя. Я не заслужил удовольствия. – Печальная улыбка появляется на губах Лазарро. Он опускается рядом со мной и целует. И в этот момент я понимаю, что между нами существует связь. Она грязная. На ней полно ила и засохшей крови. Она болезненная и ограничена поощрением и наказанием. Сейчас он наказал себя. Он готов пойти на это, чтобы показать мне свою искренность, которую отвергает.

Я смотрю в его глаза, пока тело остывает от оргазма, и мне становится тепло в груди.

– Тебе всегда нужно брать меня, как животное, в лесу? – спрашиваю, приподнимая уголок губ.

– Я дикий ублюдок. Предпочитаю то, что создала мать-природа, а не то, что сделали люди. Они всё портят. А природа честна. – Лазарро поднимается с меня и становится на колени, застёгивая свои брюки. Поправляет рубашку, затем поднимает моё платье. Он встаёт и тянет меня за собой. Отряхивает от земли и веток. Подхватывает меня на руки и несёт обратно.

– А как же ужин? – недоумённо шепчу.

– В таком виде не пойдёшь. Он только для меня. Исключительно для меня. Нет, – отрезает Лазарро.

Дикарь всегда будет жить внутри него, но мне отчего-то это нравится.

Глава 30

Переодевшись в простое хлопковое платье в полоску без рукавов и в удобные эспадрильи, спускаюсь вниз, замечая, что Лазарро тоже переоделся в обычные джинсы и футболку.

– Зачем нужен был этот маскарад? – удивляюсь я.

– Это было свиданием, Белоснежка. Ты что, не поняла?

Ещё больше озадачиваюсь его ответом.

– Прости? Свиданием?

– Да. Ты. Я. Красивая одежда. Я приоделся для тебя. Ненавижу бабочки, но я постарался. Звёздная ночь, романтическое пение цикад, всякие черви. В общем, свидание, – кивает он.

– Эм… свидания проходят несколько иначе. Ты приглашаешь женщину в ресторан, пытаешься играть в джентльмена, затем проводишь её до дома и крадёшь поцелуй, – прыскаю от смеха.

Лазарро кривится от отвращения.

– Гадость. Херня несусветная. Джентльменом я никогда не был и не буду. Пожрать можно и в обычное время. А красть поцелуи… я даже не слышал о таком. Зачем их красть, если можно сразу трахнуть? В чём суть?

– В романтике. В интриге. В возбуждении от мыслей о следующей встрече.

– Ты и так возбуждена. Смысл тратить время на глупости? – пожимает Лазарро плечами.

Нет, я никогда не перестану удивляться его простоте. Это странно, и, вероятно, он не знает, какими на самом деле бывают отношения между мужчиной и женщиной. Его всегда окружали шлюхи. Он сам себя ими обложил и долгие годы жил так. Странный мужчина. Очень странный. Не могу остановиться это повторять.

Мы выходим на улицу, и Лазарро сворачивает направо.

– Здесь недалеко. Дойдём пешком, – говорит он.

– Мы идём к Дону, такому же, как ты? То есть он Боссом был бы в Америке? И он тебя поддерживает? – уточняю я.

– Именно. У него нет выбора. Ему приходится меня поддерживать, я могу быть очень убедительным.

Закатываю глаза и качаю головой, пока мы направляемся по зелёной лужайке. Впереди я уже вижу какие-то огни, но они плохо освещают.

– И этот Дон в курсе, что ты не один?

– Он был в курсе и раньше. Он ждёт тебя, Белоснежка. – Лазарро бросает на меня быстрый взгляд, но я не понимаю его значения. Не могу разобрать, что промелькнуло в его глазах.

– Меня? Почему меня?

– Он много слышал о тебе. Наверное, я был слишком болтлив, да и то, что ты приехала со мной не в качестве поощрения какому-нибудь мудаку, его уже заинтересовало. Я не имею права отказать ему в знакомстве с тобой. И ты меня уже простила, да? – Лазарро обхватывает мою талию, притягивая к себе.

– Я думаю над этим. Но я не прощаю тебя. Я лишь беру тайм-аут, чтобы понаблюдать. Не знаю, как в следующий раз отреагирует мой мозг, потому что в лесу мне хотелось себя изуродовать. Я не могла это контролировать, – тихо признаюсь.

– Я буду стараться. Я пообещал. И видишь, я тебя сукой не называю, хотя очень хочется. Похотливая… – Лазарро быстро поджимает губы, вызывая у меня приступ смеха.

– Ты что, действительно, никогда не сдерживал себя в выражениях перед женщиной?

– Нет. Зачем? Я Босс, что хочу, то и говорю. Мне было насрать на их чувства, но, оказывается, не насрать на твои. Не нравится мне, когда у тебя пустой взгляд. Это лишает меня интриги. Я не умею без неё жить. Всегда интересно, чем всё закончится. И нужно дожить до этого момента. Ты доживёшь.

– А ты?

– Я… само собой. Это даже не обсуждается.

– Ты слишком самоуверен.

– Нет, я просто мудак и прекрасно знаю этого мудака внутри себя, особенно то, на что он способен. А вот и нужное место. – Лазарро останавливается, и я охаю при виде огромного дома. Нет, это строение больше походит на какой-то старинный замок.

– Любите вы покупать всё большое. Это как-то связано с пониженной самооценкой из-за размеров члена?

Лазарро тихо смеётся.

– Может быть, наши предки и выбирали определённые места, чтобы как-то уравновесить свои маленькие члены, но выбора нам точно не оставили. Нам запрещено продавать наши поместья. Это традиция жить там, где жили предки. Убивать там, где убивали они.

– Лазарро, – кривлюсь я.

– То есть на слово «член» ты не возмутилась, а на слово «убить» сразу? Не находишь, что это немного лицемерно, Белоснежка? Если учесть, что ты недавно убила Марио, проткнув его глазницы каблуками туфель, то ты довольно хорошая актриса.

– Вообще-то, его убил ты. Именно ты перерезал ему горло, – замечаю я.

– Белоснежка, – усмехается Лазарро, – я сделал это для того, чтобы ты не винила себя в его смерти. Он уже был мёртв или близок к этому. Ты не только проткнула его глаза, но и задела мозг. Его уже было не спасти, так что мне только и оставалось, что взять на себя твой грех. Всё просто.

Я даже не задумывалась о таком. Я не помышляла, что Лазарро даже здесь защищал меня от собственной совести. Поэтому я не особо-то ощущала вину. Чёрт, вот делает он хорошие вещи, а плохие сильнее ранят. Почему так?

– Дон Ромарис.

Вздрагиваю от женского голоса, раздавшегося откуда-то сбоку.

– Да, Юлиана, мы уже идём, – отвечая по-итальянски, кивает Лазарро.

Женщина средних лет кивает ему, бросая на меня взгляд, полный интереса, и быстро исчезает в темноте замка.

– Нас ожидают. Ты готова увидеть настоящего итальянского мафиози? – интересуется Лазарро.

– Какая разница, если я скажу «нет». Мы всё равно уже здесь. Но я хочу уточнить, он не будет нас убивать, да?

– Нет. Он не будет.

– Тогда пошли. Есть какие-то правила для меня в его присутствии?

Лазарро ведёт меня за собой за руку, и мы входим в каменный коридор, подсвечивающийся лампами.

– Ты всё равно их нарушишь, так что это не так уж и важно. Но самое главное, не трахай его глазами, Белоснежка. Он тот ещё ублюдок.

Цокаю от весёлого предостережения Лазарро.

Мы оказываемся в освещённом зале… хотя нельзя это назвать залом. Это внутренний дворик, где стоят несколько столов, один из которых накрыт. Наверху балконы и красивые лозы винограда. Его здесь очень много. Настоящие гроздья свисают с металлических перил. Очень впечатляюще. И по всему, окружающему нас, видно, что это, действительно, весьма старинное место. Песчаник немного потрескавшийся. Большой. Поразительно.

– Лазарь, – громкий и очень звонкий голос проносится по всему пространству. Поворачиваю голову и вижу приближающегося к нам мужчину, одетого в лёгкий бежевый костюм. За ним следуют несколько мужчин. Они напряжённо смотрят на нас.

Я бы не сказала, что Дон так пугает, как должен. Хотя, скорее всего, у него за спиной сотни смертей, если только не тысячи. Но его янтарные глаза сверкают нескрываемым интересом. Коротко подстриженные седые волосы выдают его возраст, как и морщины на лице. Он очень смуглый. Его кожа в разы темнее, чем у Лазарро из-за характерного загара, предполагаю. И он уже в годах. Наверное, чем-то напоминает Сэла, но последнего я терпеть не могу из-за того, что он сделал с Мартой. Мужчина подтянут, у него нет ни живота, ни второго подбородка. Очевидно, что он следит за собой и очень любит украшения. Помимо тяжёлой золотой цепи на шее, ещё и его пальцы украшают многочисленные переливающиеся перстни.

– Дон Фабио Романо, – Лазарро кивает ему, но взгляд мужчины прикован ко мне. От этого становится не вполне комфортно.

– Познакомься, это Лавиния, – Лазарро говорит всё это на английском.

– Синьорина Лавиния, рад приветствовать вас на нашей земле и на моей территории. – Мужчина протягивает мне руку, но я делаю шаг назад и приподнимаю подбородок.

– Благодарю, Дон Фабио, за гостеприимство. Папа всегда говорил мне, что не стоит начинать общение с прикосновений. Они могут всё испортить из-за нервозности. Ладони имеют свойство потеть, а это не самое приятное, с чего следует составлять мнение о человеке, – произношу, сохраняя холодную вежливость.

Фабио переводит озадаченный взгляд на Лазарро, а тот подавляет улыбку.

– У англичан свои привычки, зачастую они кажутся дикими, но познание разных культур всегда было интересным. Не так ли, Фабио?

– Ты прав. Довольно оригинально. Я давно не был в Англии. Как она? Королева в добром здравии? – Фабио смотрит мне в глаза.

– Пока Королева здравствует, Англии ничего не грозит. Насколько я знаю из новостей, всё там в порядке. Хотя людей похищают везде. Какой-то ненормальный пунктик похитить человека и продать его подороже. Странные привычки, их так много.

Фабио замирает на несколько секунд, а затем смеётся.

– Лазарь. С этой женщиной ты открыл врата ада, – говорит он по-итальянски.

– Ты же знаешь, что я люблю повеселиться. Никогда не могу пройти мимо чего-то особенного.

– Только вот она когда-нибудь поджарит твою задницу, а ты даже не поймёшь этого. Женщина опасна. Особенно та, у которой горит сердце. И та, у которой оно не испачкано. Ты можешь пасть от желания обладать тем, что никогда не будет твоим.

Лазарро цокает и закатывает глаза.

– Ты всегда умел меня поддержать, дядя. Спасибо, ты просто самый законченный ублюдок.

Пытаюсь дальше улыбаться, но это сложно.

Что только сказал Лазарро? Дядя? Это его дядя? Это его родственник? Романо… Ромарис. Чёрт возьми, это его дядя.

Перебросившись ещё несколькими фразами с Фабио, мы в его сопровождении проходим к столу. Лазарро отодвигает мне стул, и это выглядит ещё более странно, чем всё случившееся ранее. Он ведёт себя, как мужчина, который ухаживает за женщиной.

– Как тебе коттедж, Лавиния? Ты же не против, что я так быстро перешёл к неформальному общению? – обращается ко мне Фабио, пока нам разливают вино и приносят закуски.

– К сожалению, я пока видела лишь первый этаж и спальню, но он весьма удобен. Хотя в нём очень жарко.

– Да, я отказался от кондиционеров. Ненавижу их. Я пытался их установить, но сразу же подхватил простуду. Ведь природа сама знает, какую погоду дарить людям, живущим в её владениях. И если она одарила нас жарой, значит, мы это выдержим.

– Вы правы, но иногда она бывает сумасшедшей, ведь позволяет появиться на свет насильникам и работорговцам, которые ломают жизни людей, тоже созданных природой. Поэтому я считаю, что природе иногда нужно помочь. Она не всегда понимает точно, что нужно этому миру.

Лазарро прыскает от смеха, пряча смех в глотке вина.

– Она разговорчива, – произносит Фабио по-итальянски.

– Ты даже не представляешь насколько. Порой её тяжело заткнуть. Она любит поговорить, а то, как она любит воспитывать всех вокруг и учить вежливости, ты не представляешь.

– И она довольно громкая. Если ты думаешь, что здесь было не слышно то, как ты развлекался в лесу, то ошибаешься. Подумай ещё раз и не превращай мой дом в бордель, – резко отчитывает Фабио Лазарро. Боже мой, мне теперь опять стыдно. Я прячу румянец за салфеткой, закашлявшись в неё.

– Осторожнее, Фабио, я предупреждал, чтобы ты не переходил границы. Она моя, – рыкает на него Лазарро.

– Очень интересно, но ты добровольно выбрал свою судьбу, я тебя не отговариваю. Ты всегда был слишком эмоциональным и горячим мальчишкой. Весь в меня, – смеётся Фабио.

– Подавись оливкой, Фабио. Когда я увижу в себе тебя, я сам себе мозги вышибу, – кривится Лазарро.

Так, характер у Лазарро ужасный, и уж точно, сейчас не то время и место, когда ему стоит его демонстрировать. Боже мой, это его дядя. Значит, он брат его отца. Точно не матери, потому что она была немкой.

– Хм, простите, вы ссоритесь? – подаю голос.

– Нет, Лавиния, что ты, – заверяет меня Фабио. – Итальянские мужчины очень громкие, как и женщины. А когда встречаются главы двух разных семей, то это всегда провоцирует жаркие споры о ведении дел.

– Но Лазарро ведь наполовину итальянец, – замечаю я. Фабио озадаченно приподнимает брови.

– Прости, что? – Он недоумённо смотрит то на меня, то на Лазарро.

– Разве я не права? Я ошиблась? Мать Лазарро не была итальянкой. Или я что-то путаю? – спрашиваю, хмурясь и бросая взгляд на Лазарро.

– Она именно такой и была. Ты ничего не путаешь, но итальянская кровь очень сильная. Её сложно перебить другой, – кивает Лазарро.

– Ты позволил ей называть себя так? Ты рехнулся, мальчик? Где твои мозги?

Вздрагиваю от резкого тона Фабио, задавшего вопрос на итальянском.

– Мои мозги на месте, а ты следи за тоном. Не пугай мою Белоснежку.

От спокойных слов Лазарро лицо Фабио сереет.

– Ты сделал выбор? С каких пор ты делаешь такой выбор? – Фабио красноречиво показывает на меня.

– Говорю же, ты уже настолько стар, что во всём ищешь причины. Мне нравится, когда она меня так называет. Её «р» меня возбуждает. А как она тянет в конце моё имя, словно издаёт стон, когда я трахаю её. Так что расслабься, Фабио, я никакого выбора не делал и не сделаю. Моё мнение не изменилось. К слову, она отказалась от роли любовницы, избавив меня от ответственности, которая мне к чёрту не сдалась, – отвечая, Лазарро равнодушно пожимает плечами.

Вот же козёл. Он знает, что я всё понимаю, но при этом не держит свой язык за зубами. Ему непременно нужно сказать всем, что он меня трахает.

– Она и есть твои врата в ад, Лазарь. Ты выпустил чертей, – тихо произносит Фабио, качая головой.

– Ничего, устроим вечеринку, когда они до меня доберутся. Люблю веселье.

– Ты абсолютно не понимаешь, что творишь, Лазарь. Ладно привёз шлюху…

– Я тебя предупреждал, – выпрямляясь, рычит Лазарро. Хотя это радует меня, но вот напряжённая обстановка за столом – нет.

– Ты делаешь огромную ошибку.

– Не твоего ума дело. Не пугай её. Хватит лезть в мою жизнь, лучше перейдём к тому, почему моя задница здесь, – отрезает Лазарро.

– И переходи на английский. Она в курсе всего, – добавляет он.

Фабио на несколько секунд крепко сжимает веки, а потом недовольно смотрит на Лазарро.

– Амато здесь? На твоей территории? – сухо спрашивает Лазарро, бросая в рот закуску.

– Да. Он живёт в городе. Я поселил его там на время, обещая поддержку. Амато убеждал меня в том, что ты рехнулся. И я не думаю, что он был не прав. Я даже убеждён, что у тебя с головой огромные проблемы на фоне твоей весёлой жизни, – так же отвечает Фабио.

– Его дочь провинилась. И ты знаешь наши правила. Ты бы за такой проступок убил на месте, а я помиловал, не без участия Белоснежки. И чем же он мне отплатил? Обманом выманил её и отдал на развлечения в ночь охоты. Не находишь, что я имею право злиться. Помимо этого, он меня предал, продав нашим врагам некоторую информацию. И в данный момент Итан разгребает всё это дерьмо, защищая активы, – грубо высказывается Лазарро.

– Всё началось с женщины. Уму непостижимо. Амато уже стар, Лазарь. Вам бы поговорить, обсудить всё…

– Нет, – Лазарро ударяет кулаком по столу, и я подпрыгиваю на месте. – Нет, – уже тише повторяет он.

Мой пульс повышается от того, что всё идёт не так, как думал Лазарро. Не факт, что его дядя поддерживает все решения и не пойдёт против. Здесь ничему нельзя удивляться.

– Амато предал меня, Фабио. И он умрёт. Я приехал сюда за этим и не уеду, пока не убью его. И если ты хочешь отойти в сторону, то уходи и не мешай мне.

– Он на моей территории. Ты не можешь убить человека без моего разрешения.

– И оно у меня есть. Оно всегда у меня будет. Так ты со мной, или я буду действовать один?

Фабио тяжело вздыхает и передёргивает плечами.

– Делай, что хочешь с ним. Он твой. Я лишь исполнил чёртово обещание.

– Хорошо. Значит, сегодня ты поедешь к нему и скажешь, что я здесь. Ты не знал, что я еду сюда, но не мог отказать мне в ночлеге.

– Он свалит отсюда сразу же…

Лазарро качает головой и цокает.

– Нет, это ещё не всё. Ты скажешь ему, что со мной она. – Он указывает на меня.

– И что это даст?

– Увидишь. Амато не свалит, пока сам в этом не убедится. Ему потребуется подтверждение твоих слов, потому что он с недоверием отнесётся к ним. Он знает, что я нашёл женщину, внешне похожую на неё. Но он должен увидеть, что ни хрена у него не вышло. Это так, для успокоения моего эго. Оно сильно обижено на него. И я хочу ткнуть Амато в дерьмо. А потом он сможет уехать. И вот там я его перехвачу, – Лазарро замолкает, накладывая себе из общей тарелки пасту с морепродуктами.

– Твоё эго тебя когда-нибудь погубит, Лазарь.

– Хотя бы оно, а не какой-то мудак, решивший, что я его прощу. Ты ни хрена не видел. Она выжила. Пусть она маленькая, но она убила, защищая своё тело, принадлежащее мне. Она быстро всё схватывает, так что не считай её дурой. Она умная.

Расцветаю от оценки Лазарро.

– Я уже это слышал. Раз сто от Итана. Он восхищён тобой, Лавиния. И не он один, – обращается ко мне Фабио.

Натягиваю для него улыбку.

– Значит, ты из простого мира. Ты же знаешь, что тебе уже не удастся в него вернуться?

– Фабио, – предупреждает его Лазарро.

– Почему? У меня есть семья, а это лишь временно. Я здесь, чтобы помочь Лазарро поймать того, кто убивает и уродует женщин. Обманом заставляет их продавать себя за благополучие семьей, которые потом даже тел не получают.

– Хм, ты не сможешь вернуться, Лавиния. Смерти утягивают за собой, и им никогда не будет конца. Это след, который ты оставляешь на земле. Ты морально не сможешь жить в нормальном мире. От нас не уходят, даже если на то есть веские причины. Не все у нас приживаются, а если это случается, то их души и сердца принадлежат темноте…

– Фабио, достаточно. Она вернётся домой, когда захочет, – перебивает его Лазарро.

– Думайте так и дальше. Обманывая себя, вы только усугубите своё положение, – фыркая, Фабио жуёт оливку.

– Вы считаете, что нельзя попрощаться со смертями? Кажется, этого хотят многие. Не все рады убивать и тащить за собой кровавый шлейф. Обманываете себя вы, думая, что к хорошему сложно привыкнуть. Увы, обычный мир – это рай для вас. Вас туда не пускают до тех пор, пока вы не пройдёте чистилище. А это ваша жизнь. Всё в мире правильно распределено. И если человек чего-то хочет, то у него всё получится, вне зависимости от того, сколько грехов лежит на его плечах. Всё зависит от самого человека, а не от насильственной привязанности к какой-то темноте, – уверенно произношу.

– Ты ещё просто не прочувствовала всю силу этой тьмы, но она уже близко. Слишком близко, раз кое-кто начал открывать свои тайны. – Фабио переводит красноречивый взгляд на Лазарро.

– Не забивай ей голову ерундой. Белоснежка не из наших, а другому я её не отдам. Если не со мной, то и ни с кем.

Меня удивляет это самоуверенное замечание Лазарро.

– Прости? Но насколько помню, я ещё здесь, и ты не можешь решать за меня, с кем мне быть после тебя, Лазарро. Это моя жизнь, и я сама буду решать, но никак не ты, – зло огрызаюсь.

– Замолчи, – рыкает он на меня.

– Я тебе не домашняя зверушка, которую ты можешь заткнуть. Я тебя не боюсь. И я не шлюха, в этом ты убедился сам. Так что это ты прекрати за меня отвечать и брать на себя ответственность за мой выбор. Пока это так, а дальше… кто знает, как повернутся события, – произношу, дерзко вскидывая подбородок.

– Ад, Лазарь, я тебе говорил. Ты в аду. Так, где твоё веселье? – смеётся Фабио, сказав это на итальянском. На лице Лазарро от ярости играют желваки.

– Ты моя! – Не обращая внимания на слова Фабио, Лазарро опускает руку и сжимает моё колено под столом.

– До поры до времени. Слышал о таком? И это бессмысленный разговор. Он не к месту. Просто запомни, что не тебе решать за меня мою судьбу. Я в ней целую жизнь, а ты лишь временная тьма, которая приходит и уходит. Или же я ухожу от неё, потому что она меня жутко раздражает своим раздутым представлением о важности в моей жизни эго, – понижаю голос, не оставляя ему последнего слова. Чисто из принципа.

– Дома всё обсудим.

– Прости, но я уже буду спать. Дон Фабио, благодарю за такой прекрасный ужин, но у меня что-то голова разболелась из-за духоты. Я прошу извинить меня, хочу немедленно лечь спать, – перевожу взгляд на Лазарро. – Одна.

Поднимаюсь, сбрасывая с колена его руку.

– Конечно, Лавиния. Конечно. Двери моего дома всегда открыты для тебя, приходи ко мне в любое время. Думаю, будет крайне интересно узнать тебя поближе, пока Лазарь будет занят своими развлечениями, – кивает мне Фабио и тоже поднимается.

– Я не разрешал…

– Напоминаю, Босс, ты не вправе. Дон на меня не в обиде, а на твои чувства сейчас как-то плевать. Да, это чисто из принципа. Не завёл бы снова свой вой о том, что ты владеешь мной, не получил бы отказ и новую ссору. Но ты ведь так их любишь. Я горю, нравится? Нет? Ох, какая незадача, но ведь с ней справишься, большой мальчик, обожающий решать сложные задачки, – смиряю Лазарро злым взглядом.

– До встречи, Дон Фабио. Была рада познакомиться с его дядей.

Лицо Фабио вытягивается от удивления, а Лазарро стискивает зубы от ярости.

Разворачиваясь, иду к выходу. Так им. Не будут нос задирать и считать меня дурой.

– Ты издеваешься, Лазарь? Она говорит по-итальянски? Ты, мать твою, совсем из ума выжил? – раздаётся за спиной крик Фабио.

– Да, издеваюсь. Только над собой. Мазохист херов!

Подавляю улыбку и иду по коридору.

Теперь я довольна. Хотя есть хочу, но я довольна тем, что Лазарро получил то, что заслужил. Я крайне удовлетворена.