Текст книги "Труды по истории Москвы"

В центре Москвы находился каменный Кремль, отделенный от остального города рвом со стороны Красной площади и прудами, образованными запруженной рекой Неглинной. Теперь на месте этих прудов находится старинный парк у кремлевских стен. В 1508 г. ров, шедший вокруг Кремля, был выложен камнем и кирпичом, а пруды исправлены.[731]731
  ПСРЛ. Т. XX. С. 380. В летописи сказано, что великий князь велел «пруды чинити вкруг града». Речь, по—видимому, идет о починке плотин.


[Закрыть] С наиболее опасной стороны, выходившей на Красную площадь, Кремль был укреплен тремя стенами, из которых теперь осталась только одна.

Кремль был средоточием политической жизни России. Вся западная часть его была занята обширными зданиями царского дворца, оконченного постройкой при Василии III, но достраиваемого при его преемниках. Важнейшей частью дворца были каменные терема и Грановитая палата, первоначально носившая название «Большой палаты, что на площади».[732]732
  ПСРЛ. Т. XXVI. С. 286.


[Закрыть] К царскому дворцу примыкали дворы удельных князей, долго еще именовавшиеся по своим старым владельцам. Подробных описаний этих дворов мы не имеем, но можно предполагать, что они представляли собой небольшие дворцы, соответственно оформленные в архитектурном отношении.

В непосредственной близости к царскому дворцу располагались соборы, воздвигнутые еще в конце XV в., за исключением Архангельского собора, построенного в 1504 г. Строительство церковных зданий в Кремле продолжалось и позже, но в основном оно выразилось в создании большой колокольни на площади, известной под названием Ивана Великого, и некоторых церквей. Основное свое оформление дворец и соборы получили в первой половине XVI в. при Василии III, который был одним из крупнейших строителей дворцовых и церковных зданий Москвы.

В непосредственном соседстве с дворцом и собором находился митрополичий дом. И дворец, и соборы, и митрополичий дом, и дворы удельных князей группировались в районе площади «у колокольницы». Поблизости от нее находились здания приказов и различного рода каменные палаты служебного назначения. Остальная часть Кремля была густо застроена дворами по преимуществу бояр, духовенства, служилых и приказных людей. Особенно густо они заселяли «подол» Кремля, находившийся под горою, у берегов Москвы—реки.

Возле дворов московской знати располагались небольшие слободки их людей. Двор Василия Ивановича Ларионова, например, помещался у Фрола Великого «у великого князя конюшни». На дворе стояли хоромы, при них житницы «и иной всякой дворовый запас». В числе холопов Ларионова названы плотник, два сапожника, сокольник.[733]733
  Лихачев Н. П. Сборник актов, собранных в архивах и библиотеках. СПб., 1895. Вып. 1–2. С. 8. Духовная Василия Иванова Ларионова 1533–1538 гг.


[Закрыть]

Крупные каменные строения стояли в Чудове и Вознесенском монастырях. Чудов монастырь был митрополичьим и пользовался особенным вниманием со стороны царей и князей. Вознесенский «девичий» (женский) монастырь служил местом погребения великих и удельных княгинь, а позже цариц. В нем обычно постригались московские аристократки. Оба монастыря имели каменные соборы.

За пределами Кремля в первой трети XVI столетия находился посад, особенно многолюдный к юго—востоку от Кремля на высоком холме и в низине под ним, «на подоле».

Здесь непосредственно у кремлевских стен помещалась Красная площадь – место торжественных церковных и гражданских церемоний, где стояло Лобное место, а во второй половине XVI столетия и Покровский собор, получивший название Василия Блаженного, потому что в нем был похоронен московский юродивый Василий, провозглашенный святым при юродивом же царе Федоре Ивановиче.

Крупнейшим событием в истории посада в Москве было построение вокруг него каменных стен в 1535 г.[734]734
  Забота о постройке и содержании в порядке стен крепостных сооружений лежала не только на горожанах, но и на окрестных крестьянах. (См.: АФЗХ. Ч. 1. № 25. С. 47). Василий III в виде особой милости освободил крестьян митрополичьего села Голенищева от обязанностей делать город: митрополичьи «христиане города моего не делают, ни камени, ни извести к го 2 р 2 оду, ни в ров».


[Закрыть]

Об этом событии обычно рассказывается на основании так называемой Ростовской летописи, которая цитируется Карамзиным следующим образом: «Поставиша град около посада, сплетаху тонкий лес около большаго древия и внутри насыпаху землю к крепко утверждаху, и приведоша к каменной стене и на версе устроиша град по обычаю и нарекоша Китай».[735]735
  Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1816. Т. VIII. С. 324, прим. 64.


[Закрыть] Это известие справедливо вызывало недоумение исследователей, так как земляное основание китайгородской стены должно было быть очень непрочным.[736]736
  Фальковский Н. И. Москва в истории техники. М., 1960. С. 26.


[Закрыть]

И. Е. Забелин полагал, что название свое «Китай—город» получил от слова «кит», обозначавшего сплетенную из травы веревку. Но существует и слово «китай», которое ближе объясняет название построенного в Москве деревянного города. По Далю, слово «китай» обозначает в русских говорах плетеную корзинку, наполненную землей. Это как раз сходится с известием Ростовской летописи, по которой около больших деревьев (бревен) оплетали тонкий лес и внутрь насыпали землю.

О характере и размерах деревянного города «китая» имеется следующее любопытное сообщение литовских лазутчиков. Рассказав о приготовлениях в Москве к отражению литовского нападения, один из них добавляет, что в Москве около торговых рядов срублен деревянный замок, начиная от каменной стены Кремля возле речки Неглинной, а от нее вплоть до Москвы—реки, вдоль же Москвы—реки до каменной кремлевской стены. Около деревянной новосрубленной стены был выкопан ров глубиною в рост трех человек, а шириною шести сажен. Здесь ясно показано направление деревянной стены, которая начиналась от кремлевской крайней башни у реки Неглинной, шла вначале вдоль Неглинной, а далее поворачивала к Москве—реке. От наугольной башни у реки стена тянулась вдоль реки, примыкая затем к Кремлю. Главной защитой для такого не очень прочного укрепления был ров глубиною в три человеческих роста, примерно в 2–2 ¹ / 2 сажени, и шириною до 6 саженей.[737]737
  Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1848. Т. 2. С. 331–332: «На Москве около всих торгов обрублен деревянный замок, почавши от муру, от стены замковое подле Неглинны речки, аж до Москвы реки, и подле Москвы реки аж за ся до стены замков мурованое, и около той деревяной новоробленой стены выкопан перекоп, с трех стоячих чело—веков в глубки, а в ширки шести сажон».


[Закрыть]

В Вологодско—Пермской летописи находим еще более точное указание на направление деревянной стены, в основном целиком соответствующее показанию литовских лазутчиков. В 1534 г., по рассказу летописи, «князь великий Иван Васильевич велел на Москве город Китай делати, торги все ввести в город». По словам летописи, от Никольских ворот в Кремле вели стену вверх по Неглинной «к Троице, где ся поля били», да по двор Ивана Ивановича Челяднина. Направление стены от Никольских ворот вверх по Неглинной определяется тем, что она доходила до церкви Троицы на Старых полях, стоявшей поблизости от того места, где теперь находится памятник первопечатнику Ивану Федорову. От Никольских ворот стена направлялась к Васильевскому лугу, место которого позже занял Воспитательный дом. Вдоль Москвы—реки она доходила до церкви Кузьмы и Демьяна на Остром конце, а отсюда поворачивала к Кремлю и смыкалась с ним у Свибло—вой башни.[738]738
  ПСРЛ. Т. XXVI. С. 315–316: «Того же лета князь великий Иван Васильевич велел на Москве город Китай делати, торги все ввести в город. От Никольских ворот по Неглинне вверх к Троице, где ся поля били, да по Иванов двор Иванова сына Челяднина, да по коневой площадке на Васильевской луг х Кузьма Демьяну на Вострой конец, да от Кузьма Демьяна вверх по Москве реке к Свиблове стрелнице. А мастер городовой Петрок Малой Фрязин архитектон. А опосле князь великий велел около того города Китая делати город камен».


[Закрыть] Таким образом, площадь, занятая Китай—городом, в основном соответствовала его современному пространству. Острым концом называлось то место, где китайгородская стена подходила к Москве—реке и поворачивала к Кремлю. Поблизости от этого места теперь стоит церковь Зачатия св. Анны, построенная в конце XV в.

Деревянный Китай—город простоял очень недолго и был заменен каменной стеной, за которой сохранилось ее временное название «Китай—город».

Каменная китайгородская стена была заложена 16 мая 1535 г., «по рву земленаго града». Таким образом, она шла по рубежам, уже установившимся раньше при строительстве деревянных укреплений. Строителем нового города был обрусевший итальянец Петрок Малый, сразу заложивший четыре башни с воротами: Сретенские ворота на Никольской улице, Троицкие у той же улицы по направлению к Пушечному двору, Всесвятские на Варварской улице и Кузьмодемьянские на Великой улице[739]739
  ПСРЛ. Т. XX. С. 429.


[Закрыть] в Зарядье.

После построения китайгородской стены Кремль иногда стали называть «старым городом», а Китай—город «новым городом».[740]740
  АФЗХ. Ч. 2. С. 59.


[Закрыть]

Китай—город пересекали три главные улицы: Никольская, Ильинская и Варварская, или Варварка. Все они носили названия по церквам: Никольская от монастыря Николы Старого, Варварская от церкви Варвары, построенной, впрочем, только в XVI столетии. Раньше эта улица называлась «Варьской» от «варей», где приготовлялись медовые и пивные напитки.

Четвертая магистральная и древнейшая московская улица за пределами Кремля тянулась под горой, по низменному прибрежью Москвы—реки, носившему название «Зарядье» (оттого, что этот район помещался за торговыми рядами). Ее называли Великой улицей. Она тянулась от Кремля к Острому концу и к церкви Кузьмы и Демьяна. Южные Кузьмодемьянские ворота выводили к Москве—реке. Вдоль реки располагался Васильевский луг, на месте которого в XVIII в. было воздвигнуто здание Воспитательного дома. В самом углу, в Остром конце, образуемом двумя сходящимися здесь китайгродскими стенами, помещалась каменная церковь Зачатия св. Анны.

Дворы в Китай—городе стояли очень тесно. Поэтому их площадь за исключением крупных боярских и купеческих дворов была очень незначительной. О размерах московского двора, находившегося в Китай—городе, дает представление купчая 1586 г. Торговый человек Воропаев, записанный в Гостиной сотне, продал игумену Соловецкого монастыря «двора своего поперег полсажени и две пяди земли» за 5 рублей. В данном случае речь идет только о полоске земли шириною в полсажени с лишним. Она тянулась рядом с двором, принадлежавшим Соловецкому монастырю, который хотел расширить свою усадьбу за счет соседней земли.

Вскоре Воропаев продал остальной свой участок тому же монастырю. Двор его стоял против Введенского монастыря в Китай—городе. На нем помещались «горенка да сени бревенные не покрыты, да погреб под сеньми, да мыленка ветха кругом, да городьба кругом». Двор торгового человека Гостиной сотни рисуется по этому описанию очень бедным, но в данном случае мы, возможно, имеем прикрытую кабальную сделку.

Несколько ранее дворовый дьяк Семен Дементьев дал вкладом в Соловецкий монастырь свой двор, оценив его в 80 рублей.[741]741
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 2. С. 609–614.


[Закрыть]

Многие строения в Китай—городе были каменными, притом не только церкви, но и гражданские постройки – «палаты». Из старых церквей XVI столетия в Китай—городе сохранилась церковь Максима Исповедника на Варварке, стоящая на краю холма, круто обрывающегося к низменному подолу, или Зарядью. В Китай—городе находился и древнейший московский монастырь, Богоявленский, построенный, по преданию, в 1292 г. при родоначальнике московских князей Данииле Александровиче.

Подобно тому, как Кремль был средоточием управления Россией, Китай—город являлся торговым центром Москвы и уже начинавшего складываться всероссийского рынка. Значительную площадь в нем занимали торговые ряды и «гостинные дворы». На Никольской улице помещался Печатный двор (с 1563 г.), а также, по свидетельству Штадена, – Денежный двор. Старый Соляной двор, позже переведенный на Солянку, по одной летописной заметке, первоначально стоял в Зарядье, поблизости от тюрем.

В Китай—городе во второй половине XVI в. помещался Английский двор. Мало понятные, мало говорящие нам, но понятные современникам записи называют владельцев дворов, почему—либо особо известных в городе, например, двор гостя Юрия Урвихвостова, двор Тютрюмов и т. д.

Улицы Китай—города были наполнены разным людом, приезжавшим в Москву по торговым и другим делам. Эта пестрая и необычная для нас жизнь хорошо отображена в житии Василия Блаженного, написанном на основании рассказов и припоминаний в конце XVI или в самом начале XVII столетия. Василий разгуливал по городу иногда без всякого одеяния, иногда прикрывшись рубищем, вызывая смех девушек. Один из его поклонников, некий князь, приближенный к царскому двору, видя наготу юродивого в жестокие морозы, накинул на Василия дорогую «княжескую» шубу. В этом наряде Василий расхаживал по городу, проделывая разные «юродства». То Василий идет в корчму, хозяин которой, «ропотливый и злой», отпускает пьяное зелье не иначе, как с ругательством: «бери пьяница, черт с тобою». То он ходит по улицам и прислушивается, в каких дворах творятся пьянство и другие мерзкие скаредные дела. У таких домов Василий останавливается, что—то бормочет, точно с кем—то о чем—то беседует, целует углы дома. Зато у домов, где люди живут тихо и богобоязненно, Василий входит в раж, собирает камни, бомбардирует ими углы дома с большим шумом. Такое блаженное хулиганство житие тут же объясняет прозорливостью юродивого. У богобоязненных домов стоят бесы, поджидая подходящее время, чтобы сделать пакость истинным христианам, их—то и прогоняет камнями «блаженный». А по углам домов, где живут скаредные люди, с печалью ютятся ангелы. Так разве в ангелов можно бросать камнями?[742]742
  Кузнецов И. И. Святые блаженные Василий и Иоанн… московские чудотворцы (без года и места издания). С. 79–93.


[Закрыть]

В Китай—городе стояли дворы иностранцев, а также подворья православных монастырей. Об одном из них, подворье сербского Хиландарского монастыря на Афоне, известно, что монастырь по царской грамоте 1556 г. «получил двор со всеми потребными хоромы в Новом городе Китае с правую сторону Богоявленского монастыря, возле Устужнаго двора».[743]743
  Споменик. Т. XXXIX. Други разред. 35. Београд, 1908: Выписки из «греческих статейных списков» Главного архива министерства иностранных дел в Москве. Тут под № 18 помещена грамота «царска дата Силвестру», под № 20 – царская грамота 1667 г. В ней Иван IV пишет о поминовении «отца нашего великого государя Василья и матерь нашу царицу и великую княгиню Елену» (с. 26).


[Закрыть] В конце Никольской улицы находился греческий монастырь Николы Старого, возникший в XIV в., его иногда называли «Никола Большая глава».

Кремль и Китай—город были особенно густо населенными в Москве XVI в.

Известие о пожаре 1547 г. показывает, что к середине XVI в. территория Москвы вышла далеко за пределы обоих каменных городов. «Большой посад», как по традиции еще в середине века называлась та часть города, которая располагалась между Неглинной и Москвой—рекой, тянулся до Яузы, а вместе со слободами и далее, за пределы современного Садового кольца. Занеглименье, продолжавшее Большой посад к западу от реки Неглинной, простиралось в основном до нынешнего бульварного кольца. Координатами его могут служить указания на церковь Феодора на Арбате и село Семчинское у современных Кропоткинских ворот. Можно предполагать, что пространство, вошедшее в позднейший Белый город, уже в XV в. было огорожено рвом и частоколом. В конце XVI в. по направлению этого рва были сооружены новые каменные стены, построенные архитектором Федором Конем. В 1585 г. был заложен каменный город «подле валу», получивший имя «Белого» или «Царева города». Это новое каменное сооружение строилось несколько лет, по некоторым сведениям 7 лет, хотя летопись и уверяет, что он «совершен бысть вскоре».[744]744
  Летопись о многих мятежах. М., 1788. С. 14. В «Ином сказании» читаем: «каменный град Белый, имянуемый Царев град» (РИБ. Т. XIII. С. 126). В летописи под 1589 г. записано: «а того же году совершен бысть в Москве Белой город каменной и наречен Царев город, а заложен в 93–м [1585] году» (Исторический архив. Т. VII. С. 229).


[Закрыть]

К этому времени московский посад и слободы настолько расширились, что понадобилось сооружение деревянного города «кругом Москвы около всех посадов». Назначение этого нового укрепления заключалось в том, что он должен был охранять от «царя крымского, чающе впредь к Москве приходу».[745]745
  Летопись о многих мятежах. С. 29.


[Закрыть]

Деревянный город, получивший название «Земляного», был воздвигнут в 1591–1592 гг. Деревянный город, по известиям иностранцев, получил название «Скородума», или «Скородома». Слободы, однако, не вмещались в пространство и Земляного города. Насколько велика была территория Москвы в конце XVI в., показывает замечание Флетчера, что «Москва немного более Лондона». Между тем Лондон конца XVI в. был одним из крупнейших городов Европы.

Топография московского посада, окруженного стенами Белого и Земляного города, представится, примерно, в таком виде. Река Неглинная делила московский посад на две части: Занеглименье и собственно Большой посад. С запада к Кремлю примыкала обширная площадь, находившаяся в черте Белого города. Ее называли общим названием «Чертолье», возможно, от перерезанности местности оврагами. Здесь помещались царские конюшни, которые иногда назывались «большими конюшнями». Они располагались поблизости от Пречистенских ворот, к которым выводила улица Пречистенка (теперь Кропоткинская). Далее на запад за пределами крепостных каменных стен стояло село Семчинское. Эта местность известна была в Москве под названием Остожья (старинное название луга или покоса). Тут когда—то находились обширные великокняжеские луга. Позже здесь помещалась Конюшенная слобода.[746]746
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 1. С. 418–422, 598; Ч. 2. С. 741–742.


[Закрыть]

Значительно гуще был населен район Белого города, примыкавший к Кремлю с северо—запада. Одна из старинных улиц называлась здесь «Арбатом», что считают искажением слова «рабад», которым в восточных городах обозначали территорию предместья. Арбатом называлась не только современная улица с таким названием, но и б. Знаменка (теперь ул. Фрунзе). Находившиеся здесь ворота Белого города носили название не только Арбатских, но и Смоленских, так как далее начиналась дорога на Смоленск. За пределами каменных стен, непосредственно у Смоленских ворот, находилась местность, известная под характерным названием «в Плотниках».[747]747
  Там же. Ч. 1. С. 418–422, 428, 606; Ч. 2. С. 741–742.


[Закрыть] К ней примыкала Поварская улица и урочище «в Трубниках». Этот район был населен по преимуществу дворцовыми служителями, к числу которых принадлежали повара. Тут же помещалась Иконная улица. Еще далее у самого Земляного города стоял царский Кречетный двор,[748]748
  Там же. Ч. 1. С. 611, 660, 690.


[Закрыть] где держали ловчих птиц (кречетов и соколов) для царской охоты.

Три большие улицы выводили от Кремля и Китай—города на север и северо—запад. Одна из них называлась Никитской (ул. Герцена) по Никитскому монастырю, раньше на ней стоявшему. Она шла к Красной Пресне, местности еще слабо заселенной в XVI столетии, и была продолжена Волоколамской дорогой. Другая радиальная улица называлась Тверской (ул. Горького); она сливалась с большой тверской дорогой. Почти параллельно с ней шла Дмитровка (ул. Пушкина), выводившая к Дмитрову. Район между Арбатом и Дмитровкой был заселен еще сравнительно слабо, главным образом ремесленниками. У стен Белого города стояли два московских монастыря: Рождественский и Петровский, давшие свое название и улицам, на которых они были построены.

За Никитскими воротами находился главный центр ремесленников, занимавшихся производством оружия. Здесь существовала местность «в Бронниках» с Большой и Малой Бронными улицами. Тут же за Никитскими воротами отмечаются урочища с типичными средневековыми названиями: «в Старых Палачах»,[749]749
  Там же. С. 754.


[Закрыть] «во Псарех».[750]750
  Там же. С. 489–490.


[Закрыть]

Занеглименье в XVI столетии было заселено довольно густо, в особенности те его районы, которые находились в непосредственной близости к Кремлю и Китай—городу.

Слободы и отдельные дворы не умещались в стенах Белого и Земляного города, но заселенность территории за их пределами была незначительной. Тотчас же за Земляным городом начинались пахотные поля, луга и рощи, и так держалось до начала нового строительства Москвы. Даже автор этой книги помнит еще, как он, будучи мальчиком, собирал землянику на окраине рощи у села Всесвятского. От рощи остались только немногие остатки в виде садов, а все кругом застроено новыми домами в хорошо известном для москвичей районе, который в просторечье называют Соколом, или Песчаными улицами.

Река Неглинная разделяла посад на две неравные части: Занеглименье занимало значительно более обширную территорию, чем юго—восточная часть посада.

Важной магистралью здесь являлась Лубянка, в самом начале которой находилось старинное урочище «в Лучниках». Происхождение его восходит, видимо, к раннему времени, хотя еще в XVI в. лук находился на вооружении русского войска. В непосредственной близости к Китай—городу находилось урочище, «что в Столешниках», позднейший Столешников переулок. Столешник – это ремесленник, делавший «столец», стул или сидение,[751]751
  Там же. С. 462–466, 677.


[Закрыть] в более широком смысле слова столяр. Тут же поблизости стоял Пушечный двор, происхождение которого надо отнести, по крайней мере, к XV в.

Продолжением Лубянки была Сретенская улица, поблизости от нее находилось урочище «в Пушкарях», известное также под названием Пушкарской слободы. В районе Сретенской улицы были поселены псковичи, переведенные из Пскова в Москву. Поэтому и местность здесь носила название «в Псковичех».[752]752
  Там же. С. 469–476, 727.


[Закрыть]

Мясницкой улица именовалась по урочищу «в Мясниках», находившемуся у нынешних Кировских, ранее Мясницких ворот. В непосредственной близости к нему располагалась местность, носившая название «в Басманниках». Здесь жили ремесленники, выделывавшие басму, металлические оклады с вытисненными на них узорами.[753]753
  По представлению Снегирева, басманники – дворцовые ремесленники, производившие хлеба с украшениями (Снегирев И. М. Москва: Подробное историческое и археологическое описание города. М., 1865. С. 161).


[Закрыть] Мясницкая улица выводила к дороге на Ростов и Ярославль – важнейшему торговому пути, связывавшему Москву с северными областями.

Другая радиальная улица – Покровка имела крупное значение и проходила по местности, густо заселенной ремесленниками.

У Варварских ворот Китай—города находилась местность «Кулишки», видимо, от слова «кулига» – заболоченное пространство. Поблизости от нее располагались «старые сады», оставившие о себе память в названии урочища в «Старых садех». От Кулишек шла большая и важная уличная магистраль Солянка, выводившая к Яузским воротам Белого города и далее смыкавшаяся со старинной дорогой на Рязань.

Поселения продолжались и дальше за пределами Белого города в виде отдельных слободок, часть которых возникла еще в удельные времена.

Многочисленное ремесленное население было сосредоточено за Яузскими воротами, за пределами Белого города. Там в XVII в. находились местности: «в денежных мастерах», «в серебренниках», «в Кошелях». Ворота Земляного города, выводившие на старинную Болвановскую дорогу, ведшую на Рязань, назывались «Таганными». Тут находилось несколько урочищ с названиями разных ремесленных специальностей. Кузнецы и котельники жили за Яузой на возвышенности, круто обрывавшейся к Москве—реке. О них напоминают урочища с названиями: «в Кузнецах», «в Котельниках», «в Таганной слободке», «в Старой Кузнецкой», «в Гончарех» и т. д.

За пределами Земляного города были разбросаны отдельные слободы: Сущова, село Напрудное, село Красное, Казенная слобода, Данилова слобода, Кудрина слобода, село Елохово, село Покровское—Рубцово и пр.[754]754
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 1. С. 717, 791, 809.


[Закрыть] Местности за пределами Земляного вала имели целиком деревенский характер. Даже в XVII столетии царь

Алексей Михайлович занимался в полях между Сущевым и Напрудным соколиной охотой на уток.[755]755
  Московские губернские ведомости. 1846. № 7.


[Закрыть]

Территория в Замоскворечье, примыкавшая непосредственно к Китай—городу, называлась Балчугом, по правдоподобному предположению, от татарского названия «балчуг», грязь. Поблизости от этой улицы находилось урочище «в Ендове», или «в Яндове», т. е. в яме. Непролазная грязь отделяла Замоскворечье от города и в других местах, оставив о себе воспоминание в названиях «болото», «за болотом». Крупнейшую ремесленную слободу в Замоскворечье называли Кадышевской слободой – «в Кадышове», «что на грязи».[756]756
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 1. С. 862–868.


[Закрыть]

Дворы в Белом и Земляном городе стояли широко, обычно с садами и огородами. Тут жили просторно, потому что земли еще было много, и стоила она дешевле, чем в Кремле и в Китай—городе.

Интересные сведения о московских дворах или «подворьях» сообщаются в духовных завещаниях. Григорию Михайловичу Валуеву (1544 г.) принадлежал, например, двор в Москве напротив Чертолья за Москвой—рекой. Его соседями были некие Мансуровы. Другой дворянский двор стоял в Москве на Сивцевом Враге у церкви Вознесения. Наряду с такими краткими сведениями, имеются и относительно подробные, например опись московского двора князя Юрия Андреевича Оболенского (не позднее 1565 г.). Усадьба его была обширной и состояла из двух дворов. На переднем дворе располагалась столовая с комнатой на подклете (нижнем этаже), повалуша – высокое строение в виде башни, сени – летнее обширное помещение для приемов. Этот комплекс комнат был связан переходами и имел два крыльца, одно из которых выходило на задний двор. На переднем дворе возвышались две повалуши, стояли амбар, два погреба, конюшня, две сенницы и житница. На заднем дворе находились строения, предназначенные для хозяйского жилья. Тут были горница с комнатой и сенями, повалуша с сенями, а также хозяйственные постройки, две хлебных избы, пивоварня, поварня, баня. Все эти здания окружал забор с воротами.[757]757
  АФЗХ. Ч. 2. С. 173, 185, 212.


[Закрыть]

Сохранились купчие на московские дворы XVI в. По документу 1559 г., Яков Степанович Бундов передал во владение Кирилло—Белозерского монастыря двор «на Орбате подле Савинского монастыря, а з другую сторону Субботина двор Осорьина». На дворе стояли три избы «да пристена, да клеть», мыльня, погреб, ледник с напогребицами. Двор был огорожен заметом.[758]758
  Барсуков А. Род Шереметевых. СПб., 1881. Кн. 1. Фототипия на особом листе к с. 223.


[Закрыть]