Текст книги "Труды по истории Москвы"

Москва XVI в. по своей ремесленной специализации напоминала такие крупные города Западной Европы, как Париж и Лондон, где сосредоточивались передовые, редкие и тонкие ремесла. Именно в Москве особое развитие получили ювелирное, иконное, железоделательное дело и пр., что прекрасно показано в статье С. В. Бахрушина о Москве как ремесленном и торговом центре XVI в.[759]759
  Бахрушин С. В. Москва как ремесленный и торговый центр XVI в. // Научные труды. М., 1952. Т. 1.


[Закрыть]

Важнейшей отраслью московского ремесла было производство огнестрельного оружия и боеприпасов. О размерах изготовления пороха дает представление рассказ о пороховом взрыве в 1531 г. «Зелие пушечное» делали на Алевизовском дворе, расположенном на Успенском овраге. Зелье взорвалось (в летописи сказано «загореся внезапу»), и за один час погибло на дворе больше 200 человек.[760]760
  ПСРЛ. Т. XX. С. 411.


[Закрыть]

Москва была в полном смысле арсеналом России, где изготовлялись предметы передового вооружения того времени, в первую очередь пушки и пищали. Центром изготовления огнестрельного оружия был Пушечный двор, помещавшийся у реки Неглинной (в районе современной Пушечной улицы). Здесь стояли «пушечные избы», сгоревшие в пожар 1500 г. и после восстановленные. Пушечный двор представлял собой государственное промышленное предприятие. Кроме пушек здесь выливались колокола. Делавшие их мастера так и именовались: «государевы колокольные литцы».

Как видные художники и мастера своего дела, пушечные и колокольные литцы подписывали свои имена на выпущенных изделиях. Крупнейшим таким мастером в XVI в. был знаменитый Андрей Чохов.[761]761
  Материалы о московском ремесле собраны в книге: Фальковский Н. И. Москва в истории техники. К сожалению, в этой книге материал расположен несколько разбросанно и не всегда проверен. Тем не менее, труд Фальковского заслуживает внимания как сводка известий о московском ремесле.


[Закрыть]

Особой специальностью московских ремесленников было производство холодного оружия и конских уборов. Ремесленники выделывали «тебеньки московские» (подколенники у седла), «зерцала московские», панцири московские.[762]762
  АФЗХ. Ч. 2. С. 91, 164, 165.


[Закрыть] «Зерцалом» называлась дощатая броня без рукавов, составленная из двух половинок, соединяемых на плечах и на боках. Называлась же она так потому, что обе «доски» блестели и отражали в себе предметы наподобие зеркал. В описи казны царя Бориса Годунова упоминается несколько предметов с отметкой: «московское дело». В их числе названы 5 луков, украшенных черной буйволовой кожей, около 70 московских шлемов, 66 немецких и московских панцирей, московские зерцала, юмшаны (броня из мелких и крупных дощечек), 12 московских труб и т. д.

Некоторые из этих предметов отличались тщательной отделкой; шлемы были украшены серебром, имели по две или четыре грани. Железный щит имел украшение в виде золотых трав, среди которых выделялась «подпись»: имя Бориса Федоровича (Годунова). Буквы были наведены золотом среди трав на поверхности железного шлема. Такие изделия с царским именем обычно делались царскими мастерами.[763]763
  Савваитов П. Описание старинных царских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора // Записки имп. Археологического общества. СПб., 1866. Т. 11.


[Закрыть] В Москву ехали и простые служилые люди для закупки оружия и конских уборов. Образцы некоторых изделий XVI в. сохранились в Оружейной палате и до сих пор восхищают своей красотой и тщательностью отделки.[764]764
  Государственная оружейная палата Московского Кремля. Сборник научных трудов по материалам Государственной оружейной палаты. М., 1954.


[Закрыть]

Одним из крупнейших центров ремесленного производства в Москве была Кадашевская слобода. Здесь вырабатывались полотна, известные под названием «кадашевских». Их иногда обозначали терминами: «ровное», «которые ровны», «полотно кадашевское ровное». Из него выделывались простыни и другие постельные принадлежности для царского двора. По—видимому, это были узкие полотнища, которых шло на одну простыню штук по пяти. Некоторые полотнища были окрашены или покрыты узорами, как это видно из пометки – «три полотна кадашовских полосатых».[765]765
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 1. С. 1010 и 1218–1214.


[Закрыть] Кадашевские полотна не только поставлялись непосредственно на царский двор, но и продавались на рынке.[766]766
  Там же. С. 1210 и 1212 («а триста рубашок нищим старцем скроила в торговых полот—нех»).


[Закрыть]

В Москве как столице, где находились резиденции царя и митрополита, где жило много бояр, дворян и духовенства, естественно, получили развитие и другого рода редкие и тонкие производства. Среди них на первом месте надо назвать иконописание. Помимо митрополичьих и царских иконописцев существовали ремесленники—иконники, продававшие свои изделия в Иконном ряду. Как и другие мастера, иконники иногда делали записи о своей работе на обороте икон. Их имена порой отмечают и летописи, в особенности, когда речь идет о больших росписях. Иконный ряд в Москве, как отмечает С. В. Бахрушин, упоминается уже в 1601 г., но, конечно, существовал гораздо раньше. В Москве также продавались сусальное золото, краски для икон, иконные доски, «тябла» для иконостасов, требовавшие особого мастерства изготовления.

Значительный разряд ремесленников занимался перепиской книг, о чем свидетельствуют записи на рукописях. В 1553 г. в Москве началось книгопечатание. Как известно, первыми печатными мастерами были Иван Федоров «москвитин» и Петр Тимофеев Мстиславец (из города Мстиславля в Смоленщине).

О ремесленном производстве в Москве дают непосредственное представление записи о предметах обихода и оружия, сделанных «на московское дело», по образцу московских изделий. Так, в одной описи имущества 1614 г. (следовательно, составленной тотчас после разорения Москвы интервентами) отмечены следующие предметы: три самопала долгих с шведскими замками, а «стволы и ложи московское дело». Самопальные ложа были украшены костью «изредка». Тут же упомянуты удила «московское дело», ременье черное, жучки медные, а также «сабля московское дело».[767]767
  Русский архив. 1863. Дело об измене ротмистра Хмелевского. С. 67.


[Закрыть]

Конечно, сказанным выше не исчерпываются сведения о московском ремесле. Производство одежды, бытовых и кожевенных изделий и прочее получило широкое развитие в Москве, как это будет видно из обзора московского рынка.

Ремесленный облик Москвы XVI в. хорошо подчеркивается названиями большого количества урочищ и слобод, указывающих на занятия их жителей. О московских слободах много говорится в ценных трудах С. К. Богоявленского и В. Снегирева.[768]768
  История Москвы. Т. 1. Библиография; Снегирев В. Московские слободы. М., 1956.


[Закрыть] О более раннем времени даны материалы в моей книге о средневековой Москве.[769]769
  Тихомиров М. Н. Средневековая Москва в XIV–XV вв.


[Закрыть] Поэтому здесь мы можем ограничиться только краткими замечаниями. В этом отношении Москва занимает среди других русских городов особое место, что резко бросается в глаза при сравнении названий ее местностей и улиц с названиями местностей таких больших городов, как Новгород и Псков. Обычно названия московских урочищ тесно связаны с приходскими церквами, но сами церкви обозначаются стоящими в «Плотниках», «в Мясниках» и т. д. Названия московских местностей показывают, что ремесленники и торговцы одной специальности объединялись по территориальному признаку, живя в черных сотнях и слободах.

Ремесленное население, жившее в пределах посада, окружавшего Кремль, постепенно отодвигалось все дальше от центра столицы. Еще в первой половине XVI в. слободки плотников, бронников и серебрянников тесно жались к воротам Белого города. Во второй половине того же столетия ремесленники расселились далеко за его пределами. Большинство ремесленных слобод было связано с дворцовым хозяйством, но это не значит, что их жители работали только на дворец. Основная ремесленная продукция шла на рынок, а для дворцовых нужд ремесленники обязывались выполнять те или иные повинности, о которых сообщают жалованные грамоты XVII в., восходящие к более раннему времени. Сила традиции была так велика, что еще в начале нашего века мещане города Москвы делились на слободы, правда уже только воображаемые. Автор этой книги сам по царскому паспорту до поступления в университет именовался «московским мещанином Барашской слободы», хотя в то время даже само слово «бараш» уже стало непонятным.

Главная торговая площадь с давнего времени располагалась в Москве в непосредственном соседстве с Кремлем, на территории Китай—города. Из летописи узнаем, например, о пожаре торга и посада от Панского двора, стоявшего где—то у китайгородской стены между Никольской и Ильинской улицами (1508 г.).[770]770
  ПСРЛ. Т. XX. С. 380.


[Закрыть] Церковь Введения на Варварке (теперь улица Разина) находилась уже за торгом. Территория, лежавшая у Москвы—реки, внизу под холмом, называлась Зарядьем, как находившаяся за торговыми рядами.

Четкое представление о расположении и количестве московских торговых рядов дает книга об их устройстве в 1626 г. Она была составлена после опустошительного московского пожара, случившегося в том же году. После пожара одни ряды были передвинуты «для уличного простору», другие заново устроены в каменных лавках, у третьих уменьшена занимаемая ими площадь. Под документом подписались представители торговых рядов, «выборные люди».[771]771
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 2. Книга об устройстве торговых городских рядов.


[Закрыть]

В Москве существовало множество торговых рядов. Вот их названия по книге 1626 г.: Иконный, Седельный, Саадачный, Сапожный, Скобяной (два ряда), Замочный, Котельный, Ветчинный, Масленый, Завязочный, Хлебный, Калачный, Свежий, Рыбный, Золяной, Семенной, Луковый, Чесноковый, Соляной, Медвяной, другой Медвяной, Москотильный, Железный, Судовой, Москотильный (другой), Подошвенный, Свечной, Мыльный, Хлебный (другой), Калачный («что в Зарядье»), Ряд столовых калачников, Щепетильный, Игольный, Пирожный, Харчевный, Ряд сдобных калачников, Яблочный, Дынный, Ряд становых квасников и калашников, Плетной ряд, Ряд белорыбицы, Ряд селедочников паровых, Ряд грешников, Ряд гороховников, Молочный ряд, Ряд квасников ячных, Ряд копустников. Всего насчитывалось около 50 рядов. Кроме того, в книге указаны «мелких скамей торговые всякие люди».

Однако перечисление рядов, сделанное выше, явно неполное. В самой же книге далее упоминаются ряды Ветошный, Жемчужный, Белильный,[772]772
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 2. С. 1122. «А торговати им белилы и румянцом, приносом в коробьях; накрывся в шалашах».


[Закрыть] Орешный, Пушной.

Позднейшее описание 1693 г. прибавляет еще несколько рядов: Суконный старый ряд, Самопальный, Вандышный (вандыш – сняток). Самопальный и Вандышный ряды могли возникнуть в XVII столетии, но Суконный старый ряд, почему—то не отмеченный в книге 1626 г., наверняка существовал и в предыдущем веке.

Некоторые заметки «книги об устройстве» дают понятие о расположении рядов до 1626 г. Выясняется, что московский рынок занимал значительную территорию, прилегавшую к Красной площади. Ниже церкви Покрова (Василия Блаженного) до переустройства располагались Сапожный, Красный и Скобяной ряды. Территория между Покровским собором и Водяными воротами Китай—города, выводившими к Москве—реке, была густо покрыта хлебными, калачными и соляными лавками. Примыкая почти непосредственно к Кремлю в районе Покровского собора, лавки и скамьи простирались на громадную площадь, захватывая значительную часть Китай—города.

Городской рынок, или «торг», был средоточием ремесленной и торговой деятельности Москвы. Основные магистральные улицы Китай—города XVI в. (Никольская, Ильинка, Варварка) были заполнены торговыми помещениями. На Никольской улице помещались Иконный, Седельный, Саадашный, Котельный ряды. «До московского разоренья», т. е. до 1611 г., лавки находились и в переулках, соединявших Никольскую улицу с Ильинкой. Тут были каменные лавки, обращенные лицом к Кремлю; в них сидели пирожники и харчевники.

На Ильинке и Варварке помимо лавочных помещений находились также дворы для приезжих торговых людей: Купецкий и Гостиный. На Варварке помещались Москотильный, Железный, Судовой, Седельный и Масленый ряды. Торговые помещения спускались вниз, «под гору», в Зарядье. Тут помещались Хлебный и Калачный ряды; места им даны были «по—прежнему, как было до московского разоренья».

При перечислении рядов центрального московского рынка по «книге об устройстве» может создаться представление, что этот рынок был заполнен мелкими лавками и скамьями, что на нем преобладала торговля съестными припасами. Но это представление будет явно ошибочным. Существование большого количества рядов, торговавших различного рода съестными припасами, объясняется особенностями московской жизни XVI–XVII вв. Торговые ряды в Москве обслуживали город, куда съезжалось большое количество людей со всех концов России. Квасники, хлебники, рыбники, селедочники и т. д. обслуживали пестрое московское население и многочисленных приезжих в столицу, в том числе ратных людей.

Следует отметить еще одну особенность московского рынка: разнообразие тех товаров, которые на нем продавались. Прежде всего, бросается в глаза большое значение торговли различного рода металлическими предметами. Котельные, замочные, скобяные, игольные и железные изделия продавались в особых рядах.

Предметами вооружения и одежды заполнялись Седельный, Саадачный, Сапожный, Завязочный, Красный и Подошвенный ряды. Химическое производство было представлено Москотильным, Свечным и Мыльным рядами. Интересно существование особого Судового ряда, где продавались предметы, нужные для судоходства. В 1626 г. в нем находились лавки гостей Судовщиковых. Особенностью московского торга, как рынка большого города, было существование в нем таких рядов, как Иконный.

В целом московский торг XVI – начала XVII в. представляется крупным и значительным явлением. Впрочем, нельзя забывать и того, что о нем мы судим по документу 1626 г., который не может дать полного понятия о московском рынке XVI в.

Замечательной особенностью книги 1626 г. является отсутствие в ней каких—либо указаний на торговлю тканями и целым рядом других товаров, в частности иноземного происхождения. Объяснение этому найдем в том, что книга 1626 г. говорила о переустройстве рядов, оставляя в стороне те торговые помещения, которые этого не требовали.

В Китай—городе кроме рядов существовали Гостиный и Купецкий дворы для приезжих купцов. В них была сосредоточена торговля привозными товарами, в том числе суконными, шелковыми и хлопчатобумажными тканями. В 1648 г. Гостиный двор был соединен с Купецким «для того, что смежно сошлося то место с Гостиным двором».[773]773
  абелин И. Указ. соч. Ч. 2. С. 1158. Выписки о Старом Денежном и Купецком дворах, 1638 г.


[Закрыть]

Поздние документы о Купецком дворе (1638 г.) позволяют судить о его внешнем виде. Когда Посольский приказ взял в свое ведение старый Денежный двор, велено было его огородить, построить на нем хоромы и покрыть крышей так же, «как строен Купецкий двор». На Купецком дворе стояли каменные строения, «палаты». Царский указ приказывал на Денежном дворе «ворота и полаты поделать и покрыть из Большого приходу так же, как строен был Купетцкой двор». Местоположение Купецкого двора определяется тем, что он находился за Рыбным двором, в Зарядье, т. е. уже в низине под Китайгородским холмом. Там же находился и старый Соляной двор.[774]774
  В одной рукописи находим такое топографическое указание: «Тогда же бысть ино чюдо предивно за великим торгом близ старого Соляного двора в дому подьячего Третьяка Теплаго, у него же образ пресвятыя Богородицы стояше в древяной храмине. И во оба те великия пожары все дворы и храмины оба полы его погореша, той же храм посреди пламени неврежден бысть, к нему же ни дымная воня прикоснуся, в сей же храмине бысть тогда образ Богоматери. Ныне же той чюдесный образ Богоматери поставлен бысть близ двора того у церкви Зачатия святыя Анны». (ГИМ. Забел. собр., № 260, л. 291–291 об.).


[Закрыть]

Купецкая палата ведалась в Посольском приказе, что указывает на ее назначение служить торговым помещением для иноземных купцов. В одном документе эта палата названа каменной. По книге 1626 г. Купецкая палата представляется обширным и красивым зданием. Строить Купецкий двор надо было «вскоре до приезду купетцких людей розных государств». Купецкий двор окружали деревянные лавки. В 1626 г. было велено вокруг Купецкого двора поставить низкие каменные лавки.[775]775
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 2. С. 1151–1152.


[Закрыть]

Несколько иной вид имел Гостиный двор, построенный для приезда купцов из других городов. Существовал особый «ряд на Гостине дворе», где торговали всякими «сурожскими товарами», т. е. по преимуществу шелковыми тканями, привозимыми из Турции и Персии. Кроме того, в Китай—городе на том же Варварском крестце стоял Устюжский Гостиный двор. Позади него находилось место, «что ставились на нем арменя и греченя». Это повелось с отдаленной древности, когда армянские и греческие купцы составляли крупный контингент торговцев, приезжавших в Москву из иноземных стран. В XVII в. армяне стали селиться и останавливаться за пределами Китайгородских стен, в позднейшем Армянском переулке. Греческие же купцы как особая прослойка торговых людей постепенно теряли значение в московской торговле. В Китай—городе находился Английский двор, принадлежавший английской компании. Он стоял поблизости от церкви Максима Исповедника на Варварке, где и теперь заметны старые строения, входившие в состав более нового дома. По старой памяти двор называли Юшковским, по имени купца Юшки (Юрия) Урвихвостова, а не Юрия Траханиотова, как думал Гамель.[776]776
  Гамель. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. СПб., 1865. С. 256; ГИМ. За—бел. собр., № 360, л. 291.


[Закрыть]

В Китай—городе, а может быть, уже и за его стенами, находились также Литовский и Армянский дворы, как можно судить по распоряжению о маршруте сибирских цариц и царевичей. От Гребенской церкви на Лубянке они должны были ехать «полым [пустым] местом мимо Пречистые Гребенские и мимо Литовского двора (а в ту пору Литовской двор и Армянской не затворяти)» к Ильинскому крестцу, а оттуда к Фроловским воротам.[777]777
  АИ. Т. II. № 20. С. 19.


[Закрыть]

Громадное торговое значение Москвы четко показано в записях приходо—расходных книг Дорогобужского Болдина монастыря о покупке в Москве различных товаров. За один только год монастырь закупил в Москве 2 фунта перцу, 10 фунтов серы горючей, 1000 сапожных гвоздей, некоторое количество четок, образ на золоте.[778]778
  РИБ. Т. XXXVII. Расходная книга Дорогобужского Болдина Троицкого монастыря 1585–1586 гг.


[Закрыть]

Значительное количество лавок и погребов были каменными. На Гостином дворе каменные лавки стояли на каменных погребах. «А на Гостине дворе, – читаем в книге 1626 г., – лавкам велели быть по—прежнему, а погребом каменным, что под каменными лавками, к городу х Кремлю лицом, велели быть, покамест столбы каменные, как было до московского разоренья».[779]779
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 2. Книга об устройстве торговых городских рядов. С. 1108.


[Закрыть] Деревянные лавки и скамьи иногда просто именовались «шалашами».

При переустройстве 1626 г. обращалось внимание на порядок в городских рядах. Поэтому торговцы различного рода съестными припасами и мелочными предметами были переведены в другие места, подальше от больших улиц, чтобы они «больших улиц и площадей не займывали». Запрещено было также торговать котлами вне Котельного ряда с угрозой за нарушение этого запрета «чинить наказанье». Торговцам мелким щепетильным товаром предписано было торговать «мелким щепетинным товаром, приносом, а рубленых ящиков не делать» и пр.[780]780
  Там же. С. 1109–1116.


[Закрыть] Все эти постановления не были новинкой. В большинстве случаев они опирались на более старую практику, как это видно из описания Китай—города, сделанного Маскевичем в начале XVII в. Вся крепость застроена домами, частью боярскими, частью посадскими, а более лавками, пустых мест мало. «Трудно вообразить, какое множество там лавок: их считается до 10 000. Какой везде порядок; для каждого рода товаров, для каждого ремесленника, самого ничтожного, есть особый ряд лавок, даже цирюльники бреют в своем ряду». На рынке, по словам Маскевича, стояло до 200 извозчиков; за грош извозчик скачет как бешеный и поминутно кричит во все горло: «гис, гис, гис».[781]781
  Сказания современников о Дмитрии Самозванце. СПб., 1859. Ч. 2. С. 58–59.


[Закрыть] Предупредительный крик извозчиков, воспринятый Маскевичем, как «гис», это был обычный извозчичий окрик: «берегись!».

Торговые места в Китай—городе ценились очень дорого. В 1604 г. торговый человек Гостиной сотни продал пол—лавки в Москотильном ряду за 47 рублей. В 1608 г. за половину лавки в том же Москотильном ряду платили 75 рублей.[782]782
  Забелин И. Указ. соч. Ч. 2. С. 612–613.


[Закрыть]

О московских торговых рядах дает представление еще один любопытный документ, составленный незадолго до разорения Москвы, в 1606–1607 гг. Это – расходная книга Денежного стола Разрядного приказа. В ней содержатся заметки о различного рода покупках в московских торговых рядах. В Оконничном ряду купили фонарь, в Тележном ряду – телегу, в Свечном ряду – 300 сальных свечей, в Коробейном ряду – новгородскую коробью и дубовый ящик и т. д.

Эти покупки хорошо очерчивают торговую деятельность специализированных московских рядов.

Однако далеко не все ряды по своим названиям соответствовали тем товарам, которые в них продавались. Так, бумага почему—то продавалась в Овощном ряду.

Там покупали стопы писчей бумаги, называемой то «бораборской», то «английской лучшей». В том же Овощном ряду продавалась не только бумага, но и деревянные фляжки для хранения чернил, а также чернила. В Котельном ряду продавались металлические предметы, имеющие весьма малое отношение к котлам, например, медные чернильницы и железные песочницы для посыпания песком бумаги взамен промокашки. В Железном ряду продавались подсвечники– «шандалы».

Записи приказных людей, покупавших канцелярские предметы для Разряда, однообразны. В них больше всего говорится о покупке различного рода канцелярских предметов: сальных свечей, бумаги, чернил. Но иногда приказным людям приходилось заниматься и не свойственным им делом, например, покупать белье для тюремных сидельцев, которые называются ими «изменниками», пойманными «на делех в языцех». Это немножко непонятное обозначение требует расшифровки. Речь идет о людях, выступавших против правительства Василия Шуйского своими действиями («на делех») и разговорами, пропагандой («в языцех»). Таких людей, посланных в Новгород в тюрьму, оказалось 120 человек. Для них были куплены рубашки «поношенные», а в Ветошном ряду – белый сермяжный «кафтанишко». Всего приказные закупили 117 рубашек, на которые было истрачено 7 рублей и 4 деньги, в среднем по 6 копеек за рубашку. Продавщицами рубашек названы женщины с различными уменьшительными именами: то Татьянка Иванова дочь, то Анница Яковлева, то А гафьица Михайлова и т. д. Это были мастерицы, работавшие на дому и торговавшие своими изделиями на рынке. Три рубашки куплены были у тюремного сторожа совсем уже по дешевке – по 4 копейки за рубашку. Вероятно, они достались сторожу в наследство от арестантов, умерших в тюрьме.[783]783
  Исторический архив. Т. 8. С. 219—60. О торговках на рынке сообщается и в житии Василия Блаженного. Девки высмеивали голого юродивого, разгуливающего по рынку: «девы оныя беша торговицы и продающия свои рукоделия» (Кузнецов И. И. Указ. соч. С. 79–80).


[Закрыть]