Текст книги "Записки Кота Босиком"
Автор книги: Николай Боярчук
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 25 (всего у книги 45 страниц)
Глава 26. Люди и тени
Между прочим, не надо здесь на меня валить. Василька и Мари я не науськивал, и после нашего свидания в Москве в отношения их никак не вмешивался, чего-чего, а в таких делах считаю, что люди сами должны между собой разбираться. К тому же, Василий – парень самостоятельный, по жизни опытный, натренированный, начитанный, благо, было время: на арктических станциях в Полярную ночь чем еще заниматься?! И по характеру они, может быть, близнецами были. А потом, надеюсь, вы это понимаете, и без меня хватало тех, кому парочка наша доставляла много хлопот или еще точнее сказать, разве не знаете, кто хлопотал за их отношения не по-детски тщательно? Это ведь не от балды говорится: не на земле, а на небесах заключаются браки. Да, вы и сами, должно быть видите, как оно все разворачивалось.
* * *
62. Все они, ангелы и демоны, трудились над Адамом до тех пор, пока не создали его член за членом, пока душевное и вещественное тело не было завершено ими. Есть и другие, над оставшимися страстями, о ком я не сказал тебе. Но если ты желаешь знать их, то о них написано в «Книге Зороастра». Результат же их труда Адам, был незавершенным, т. е. не ожившим на долгое время.
63. Когда же мать пожелала вернуть свою Силу, которую она отдала сыну, первому архонту, она попросила помочь в этом Метропатора, коему присуща великая милость. Он послал по святому совету пять Светов, сынов Софии, о них Я говорила ранее, чтобы Они заняли место ангелов протоархонта. Они, Светы, посоветовали ему оживить Адама, чтобы таким образом вывести Силу матери из самого архонта. Они сказали Иалтабаофу: «Подуй в лицо Адаму духом твоим, и он оживет».
64. Он подул в лицо Адама духом своим, в котором была Сила его матери; но он не знал об этой Силе, ибо пребывал в незнании. И Сила матери вышла из Алтабаофа и вошла в душевное тело, которое ангелы создали по образу того, кто существует от начала. Получив Силу, душевное тело двинулось и засветилось. Но тогда-то возревновали остальные силы и ангелы, ибо Адам теперь стал существовать из-за всех их. Они же отдали свою силу человеку, и мудрость его укрепилась более чем у тех, кто создал его, и даже более чем у самого архонта. Когда же они узнали, что Адам светится и мыслит лучше их, что он свободен от злодеяний, они схватили его и бросили в нижнюю часть своего эона.
…Когда он, протоархонт, взглянул на Адама, то он увидел, что мысль у Адама возвышена. Он держал совет со всем архонтством и со всем ангельством. И они взяли огонь, землю, воздух и воду, и смешали их друг с другом, т. е. с четырьмя их огненными ветрами. Они соединили их вместе и произвели большое волнение.
68. Таким образом, они привели, Адама к тени смерти, дабы слепить его из земли, воды, огня и духа, который из их вещества, то есть из незнания и тьмы. Таково было желание их обманчивого духа, это стало могилой для вновь слепленного тела, которое разбойники надели на дух человека – оковы забвения. Вот так стал Адам человеком смертным.
– Эксперт Санатор, передайте мне то, что у вас в левом кармане. Через пять минут вы получите все назад.
– Как вы смеете? Я офицер! Мне не положено передавать секретные материалы вторым и третьим лицам!
– Хорошо, передавать не нужно. Оставьте флэшкарту на столе и подождите в коридоре.
– Я доложу о вашем поведении в отдел Компромата! Вы не имеет права от меня что-то требовать, и я не отношусь к вашей Свите.
– Но вы же мечтаете попасть в число кандидатов на новую миссию в Мизр.
– Откуда вам это знать?
– У нас работа такая – знать! А ваш рапорт мы уже читали. Если желаете, чтобы у летной комиссии к вам не возникло неудобных вопросов, сделайте, как я попросил. Положите флэшкарту на стол и подождите совсем короткое время, вам ее сейчас же вернут.
– Она защищена от копирования! Вы напрасно меня шантажируете!
– Не беспокойтесь, защитные слои мы повреждать не будем, никто ничего не узнает!
* * *
По-моему мнению, всякий человек разделен на два «я», как минимум.
Одно я – это Личность, личина, Персона, что угодно – определения, которые человек отождествляет с самим собою настоящим. То есть со своей сущностью, самостью. Когда на самом деле Личность – это то, что могло быть, а могло и не быть, поскольку зависит от семьи, в которой родился, от среды, в которой воспитывался (обычно – стая, именуемая у двуногих обществом), от обстоятельств, которые тем или иным образом складывались лично в судьбе каждого. В этом смысле человек и есть актер, а жизнь – театр. И мы по необходимости играем все время какую-то роль, или сразу несколько, а то по очереди. При этом, конечно, тщимся выбиться и в сценаристы, и в режиссеры.
Во всех этих случаях человек никогда не может быть сам собою, но становится таким, как того требует мир внешний и окружающий. То, что мы называем здравым смыслом и практицизмом, толкает нас постоянно к стремлению соответствовать. То есть выглядеть так, как того от нас хотят или требуют.
Ведь уже ребенка понуждают всеми способами к тому, чтобы он делал так, как НАДО! Поскольку наставляющие для себя самих убеждены, что именно так и надо! И полезно! И правильно, и умно. А это – начало безумия. Закладка будущих болезней, неврозов, а то и психопатий. Настоящее Я, что и есть из нас каждый – подавляется, причем тотально!
Но если бы только отсюда все начиналось и этим кончалось!
Разделение в нас с первых же шагов на белом свете. Наше сознание, которое детское, и почти что непорочное, хотя бы потому, что оно как бы естественное, подвергается самой жестокой обработке. И изменению. Если мы хотим жить, как все, мы должны во всем и быть, как все!
И мы утрачиваем способность видеть мир таким, каким нам хотелось бы или каким он нам сам себя представлял в нашем детстве, и у нас отнимают возможность быть «Я». А требуют «я», то есть личности, точнее – личины.
И мы обнаруживаем свою беспомощность этому всему противостоять. Мы уже наполняемся и начиняемся всевозможными страхами: если мы не будем себя вести так, как нас учили, нас не будут любить… А мы хотим быть любимыми. И еще мы очень желаем быть нужными. Без осознания своей нужности мы жутко страдаем. Нам всегда надо какое ни есть подтверждение нашей нужности.
И, тем не менее, наше внутреннее Я, пусть оно и не обязательно враждебное к внешнему, всегда подавляется. Во имя стаи, на благо якобы всех и большинства…
Нами можно манипулировать. Мы позволяем собою манипулировать.
Мы думаем о себе: Я – хороший работник! Я – хорошая мама! Я – успешный бизнесмен. Я – бесстрашный воин! И самые разные социальные роли становятся как бы нашим Я. А это на самом деле вовсе и не Я! То есть не мы, а то, что из нас сделали, к чему принудили.
Но ведь настоящее Я все-таки, как бы жестоко или небрежно мы с ним не обращались, все равно еще живо в нас. И каждый с этим настоящим Я встретится. Хотя бы в минуту кончины своей. И увидит вдруг, что всё остальное – чушь! нелепость! наваждение! мираж! иллюзия! Это то, что внушалось извне, чему служили подчас самоотверженно…
…Несколько лет назад случайно смотрел отечественный фильм про гражданскую войну и революцию (названия не помню). Там весь сыр-бор за какие-то золотые слитки, за право обладать которыми борются бандиты-анархисты, уголовники, агенты иностранных разведок и еще доблестный красноармеец. И все поубивали друг друга, а красноармеец победил, и вот финальные кадры – он несёт эти слитки золота к огромному и массивному зданию, еще масонами, видать, при Александре Втором построенному. Несёт уставший, довольный и с чувством исполненного долга. Сам чудом уцелевший в этой кровавой борьбе за золото. Чистый человек! Святой почти что! Идейный как бы. А по вдоль фасада на этом здании огромными буквами написано: «НАРКОМАТ ФИНАНСОВ». Он исполнил свой долг, этот человек… И подумалось: «И ты теперь даже зуб себе выбитый в боях не вставишь на ту подачку, что получишь в знак благодарности. И детям твоим быть, как и прежде, в холуях и рабах! Да и самого, поди, через пару месяцев расстреляют!»
А золото, сохраненное им для революции, разворуют те же комиссары если не сразу, то в 91-м году – потомки комиссаров, однозначно!
Так вот шёл по Земле человек, искренне сражался, искренне верил и думал, что так оно нужно для всеобщего и мирового счастья. И был безукоризненным в бою! И в любви – суров и нежен. И революция – всего превыше! А всё остальное – потом. И не видел, что он – самая жалкая и совершенно беспомощная игрушка в руках тех, кому он и нёс свою добычу.
Достаточно ли того, что этот человек в своем сознании нес правоту? И потому был по-своему счастлив. Он был в трансе. Он любил. Свою революцию. И за неё боролся. И убивал. Он своё настоящее Я положил к подножию монумента мира, разрушенного до основания. Революционерами.
Он прекрасно сыграл свою роль. Он состоялся как личность, то есть он пожертвовал всем личным и более всего – собою настоящим… во имя сатанинских идеалов. И так мы пролагаем дорогу в ад. В состояние, когда через то же наше сознание каждому из нас откроется, сколь добра мы посеяли в мире, и сколько зла. Потому что Я – явит себя. Я, которое было загоняемое, от которого отмахивались, которое нам казалось никчемным самодурством. А вот то, что нам говорили якобы авторитеты, наставники и учителя и попы, и власти – все вместе взятые, совместно с их бесовским обществом – было для нас манной небесной…
Я думаю, что ад – это в первую очередь состояние сознания. А не то, что определенно какое-то мрачное подземелье, где какие-нибудь чудики рогатые нахально нас терзают и мучают…
Глава 27. Испорченный телефон
«Отчего же Ты молчишь, Василенька, Аль забыл Ты свою Мари-Аннушку? Те слова, что нами найдены в вечность канули, позабылися?! Где Ты, Месяц мой ясный, откликнися, пошли весточку, пару строк всего: «Мол, не забыл тебя, в моих мыслях ты, только дело есть-срочное. Супостат одолел, неистовствует, хочет нас разлучить с тобой, милая. Но не будет так!
Только верь в меня, С Божьей помощью победим его! (только бы не ценой жизни сей.) Она хотя и временная, но в ней еще есть задачи: нам с тобой свидеться, храм построить – «церковь малую». Если я тебя позабуду, как ответ стану держать пред Отцом моим? Получил, мол, в дар деву чистую, но не смог врага победить, смалодушествовал…»
«Одеяйся Светом яко ризою!» Меч возьми в руку крепкую! И за душу свою, Богом вдунутую, Хоть на смерть, но иди! – Нет другого пути. В подземелье бесовское мрачное, подсознанием называемое, Ты войди с молитвою и словами ПОКАЯНИЯ! Разбежится вся нечисть скверная,
Убоится оружия сильного! А Отцовское войско-Ангельское– за Тебя постоит, не отчаивайся!»
* * *
«Ну а если нет нам пути совместного, – сдашься врагу без стояния в вере нашей отеческой, Православием нарекаемое, Я от горя невыразимого, От потери незабываемой, Тихо в гроб сойду (не хрустальный) И тогда мы с тобой, Васенька, НИКОГДА и НИГДЕ не встретимся».
«Я проснулась сегодня, вполне утешенная, тихая, с мокрым от слез лицом. Я и сейчас плачу… НАС РАЗЛУЧИЛИ… Кто… Что? В моем сердце складываются не слова, а слезы молитвы. Я такого не испытывала, даже когда мне казалось, что у родных моих сложные времена, и я искала, как говорить с Богом о нем, как просить. А тут… Мое сердце клокочет, рыдая, от…утраты. Отзовись, Ты не можешь не чувствовать того, что со мной!
Ты чего испугался, Василек? Я под Богом и Твоими молитвами. Ты пока напиши мне пространное письмецо о любви или о чем захочется».
«Со мной случилось просто ужасное: не найдя тебя нигде, даже по телефону, я подумала и даже, как бы явственно почувствовала, что ты едешь ко мне. Я от ожидания тебя просто вымоталась и морально и даже физически. А потом попросила «ящик» открыть, а там твои письма».
«Здравствуй, Мари. Я сам удручен внезапностью разлучения. И знаю, что оно, не произошло и не случилось без твоего согласия на то. Храни тебя, Господь, любимая. И я в этом случае ничего не значу и мне нельзя вмешиваться. И то же, что нами здесь названо разлучением, я вижу, можно в равной мере назвать и отречением. Твоим отречением от меня. И это я опять же не имею права сам восстанавливать. Ибо непрочное не устоит, а истинное – несокрушимо. Я – колыбельная твоим мечтаниям о земной любви, засыпающим сном ныне смертным в тебе. Я – образ, из тебя вышедший, за годы многие тобой в сердце сложенный. Меня ты не любишь. А образ сей и назначен сопровождением для мечты умирания. Ибо далее будет вера твоя. А мечтаниям – угасание. И я не берусь судить, что здесь истинное, а что преднамеренное сознанием вызванное желание тайное. Может быть, ты сама убиваешь меня в себе, чтобы родилось в тебе нечто новое. Что затем Христовой и православною и отеческой верою назовется. Ты осуществляешь свой выбор. Из двух зол».
«Ты прости, но меня просто нет сейчас: я в раздрае с собой полнейшем, да и тело болит, словно после выстрела. Я уйду до утра: совершенствоваться».
«Но пока тебя нет, я решил Главный вопрос, который и не был совсем примитивным – о возможности нашей встречи в среду. Теперь я точно говорю, что могу встретиться, если к тому дню не пропадет у тебя желание. Увидеть меня и быть со мной».
«Мари-Аннушка, о любви. Ты попросила у меня. У своего Василька. И я стал думать о Любви. Милая, разве ты не знаешь, что любить – это очень больно? Знаешь, потому что иначе любить невозможно. Если не переживать за тебя, если не думать, если не бояться обидеть или не стараться ничего не упустить, если не следить за глазами. Если не вслушиваться в твое дыхание, если не в вникать в твои слова. Если не умирать каждый день. Как эгоист самовлюбленный. Если не таять ночью. От желания отдать. Если не устранять себя. Из внутренней жизни. Чтобы не пропустить твою. Ты понимаешь, о чем я говорю? Ты чувствуешь любовь мою? Ну, а вдруг не понравится?»
Вот такое у Мари и Василька случилось жестокое недоразумение – разделенные городами, часами безвестности, они подумали друг на друга одно и то же – будто рухнул внезапно их план по причине неведомой, и чувства пропали, остыли разом, как солнце за тучами, спрятались. И наполнились печалью сердца, недоумение тронуло души.
А было-то всего лишь отключение связи, правда, для многих людей не слишком понятное.
* * *
– О том, как божье устроено, все разузнали-расписали, а как у его противника нутро – одно узнали: безбожник! Злой! Коварный! Лукавый! А вот в Библии разве не написано, что явились сыны божьи, среди них и сатана? – спрашивал Игорек у друзей.
Ветер свирепствовал шесть дней и семь ночей и накрыл потопом всю землю без остатка (земля здесь отождествляется с равниной Шумера). На седьмой день вода успокоилась и Утнапиштим смог выйти на палубу. Всё человечество к тому времени было уничтожено и «стало глиной». Тогда корабль пристал к маленькому островку – вершине горы Ницир. На седьмой день стоянки Утнапиштим выпустил голубя и тот вернулся. Затем выпустил ласточку, но и она прилетела назад. И только ворон нашёл показавшуюся из воды сушу и остался на ней.
Тогда Утнапиштим покинул корабль и принёс богам жертвоприношения. «Божества слетелись как мухи на запах принесённых жертв» и начали ссориться между собой. Эллиль гневается, что люди спаслись. Иштар говорит, что лазурный камень на её шее всегда будет ей напоминать о днях потопа. После ссоры боги убедили Энлиля в его неправоте и тот благословил Утнапиштима и его жену и, подарив бессмертие, поселил вдали от людей в недоступном месте у истока рек (очевидно, Тигра и Евфрата).
В наше время многие сиддхи и ясновидящие видят «грязь» на тонких телах людей, на улицах, на домах, в квартирах. Это эманации низких сознаний, их истечения, продукты их жизнедеятельности, представляющие собой настоящую канализацию. Грязь – это злоба, ненависть, алчность, зависть, похоть, агрессия. На тонком уровне – видится грязь буквальная. Именно так выглядит наш земной мир на эфирных планах. Если сейчас люди нашей земли не смогут хотя бы частично уменьшить разрушительный смерч собственной чувственно-мыслительной деятельности, то уже через два года вся планета будет поставлена в экстремальные условия жизни. Планетарная катастрофа может быть скоротечной и ужасной по своим последствиям, если мы не изменим свое сознание. При изменении полярности магнитных полюсов Земли произойдет резкое смещение земной оси, быстрое перемещение материков. Это приведет к наводнениям, извержениям вулканов, землетрясениям и стремительному изменению климата.
Глава 28. Зороастр в трансе
Мы постоянно вживляем себя в действительность. Когда мы что-то говорим, то мы уже совершаем экспансию по отношению к человеку, которого, например, хотели бы заставить нас слушать. Мы проявляем себя, мы внедряем себя в жизнь, имея в виду главный для нас её фактор «Я есть!» И наша душе-сознательная деятельность есть, прежде всего, попытка проявления нашего «Я» и даже его самоутверждение.
Отключи наше сознание – и нас нигде нет. Конкретно, тебя или меня. Нет того самого «я», которое орудует, орает, а бывает, и просто орёт. И в это время наше тело-оболочка может оставаться где-то, но если мы не сознаем своего соучастия в мироздании, то нас нет. Нигде. Хотя бы для нас самих. Некий наблюдатель со стороны может видеть нас и то, что мы в Его очах как бы еще живы, но мы мертвые есть для себя самих… Он нас видит, а мы его – нет.
Ангелы, наверное, не имеют свойства ковыряться в своих душах, потому как они суть служебные духи. А человек ковыряется. Ангелу нет восторга от того самосознания, что он может сказать себе: «А я есть!». А человеку это ликование необходимо, как воздух и как само дыхание. Дыхание – есть образ проявления жизненности. То, что бездыханно, то и не живо. Мысли – тоже своего рода дыхание.
* * *
Когда-нибудь я это опишу: о том, как жили-были два тела. И два ума. У двух разных людей. Но жили они все отдельно друг от друга, и о том, как они стремились соединиться все в одно.
Каждое утро я встречаюсь со своим телом. И не только в зеркале. Я его трогаю руками, например, когда холодной водой ополаскиваю себя, хотя и руки – его, моего тела часть. Я его вижу глазами, и не могу понять, а откуда глаза? Из тела они или из души? И что я, собственно, ополаскиваю?! Тело или нечто в своем уме? Конечно, тело от меня не отдельно, но я заметил, что мой ум запросто может унестись хоть куда, где тела моего никак не присутствует. И вот это меня удивляет. Там есть мой ум, но там нет моего тела. Оно мне кажется слишком тяжелым иногда. Я его стараюсь подобрать, свернуть калачиком, а иногда распрямить и дать ему свободно полежать и просто вот так дышать. Самое удручающее то, что тело иногда меня мучает. То зуб чем-то недоволен, то, бывает, так кольнет что-то где-то невидимо в боку! Это «что-то» я хочу извлечь наружу и посмотреть, может быть, оно и называется аппендиксом? А то еще вдруг нерв какой-нибудь? Блуждающий.
В общем, с телом не только радость, но и маета бывает достаточно нудной. Хорошо, когда летаешь! Тогда кажется, что тело само движется. Оно ощущается таким легким, полным сил, да оно почти тогда и не ощущается! Тогда есть я, который без тела. И делаю то, что к телу никакого отношения не имеет! Я улыбаюсь кому-то. С кем-то говорю. А тело – при мне. Как приложение. Костюм, причем, достаточно удобный и легкий в ношении. Не знаю, правда, что думают о нем другие. А каким они его видят? Наверное, все-таки не так, как я.
В последнее время меня занимает еще одно приключение. Я вижу свое тело во сне. И вот здесь ситуация немного совсем другая. Тело само по себе мне не докучает. Достают картины, в которых я участвую. Не все из них бывают приятными. Я ощущаю тело, но точнее сказать, я ощущаю себя, а тело просто вижу или подразумеваю его наличие. Но есть сны, где я вынужден немало позаботиться именно о сохранности моего тела. Например, когда в меня стреляют. Да так назойливо и еще очень метко. Значит, они, эти стрелки, видят меня, видят мое тело, иначе – как бы они стреляли?!
…Я бы начал с простого такого события или точнее – явления. У каждого явившегося в мир есть то, что мы называем мозгами и сознанием. И мы уже вычислили и даже здесь подтвердили, что нашими мозгами (загрузкой их) заняты все, зачастую… кроме нас самих. Вероятно, приблизительный баланс в этом деле нам (и всякому, имеющему в своих ноздрях дыхание) не повредил бы.
И если мы зададимся любопытством исследовать и познать самих себя с тем, чтобы и обнаружить себя более-менее настоящих, цельных, то совсем и не обязательно, что мы придем в итоге к какой-нить догме или элементарно свихнемся умом.
Мы уже на первых подступах к себе самим можем обнаружить любопытный фактор, который не обойти и не объехать: чем загружены наши мозги, чем и как оперирует наше сознание, этим, пожалуй, мы и отличаем себя от других. То есть здесь мы и каждый из нас «Я». И здесь же всё наше представление о Мироздании, и получается, что и само Мироздание. По крайней мере, хотя бы для нас самих.
Выключи наше сознание – и всё исчезло, и нет ни добра, ни зла, ни Бога, ни богов. Для нас, во всяком случае…
Еще мы без особых усилий видим, что основное наше пока что состояние сознания – это в принципе просто обычный или не совсем обычный транс. То есть состояние, в котором пребывает наше сознание под воздействием того или иного внушения (суггестии). Транс – в православном храме. Транс – на футбольном стадионе. На рок-концерте. На коврике – во время медитации. Транс – под воздействием эмоций, захлестнувших нас после посещения, например, Интернета, где этот Драный Кот опять мозги всем компостирует – заливает и заливает.
И в любое другое время мы в каком-нибудь трансе. Даже на бирже у маклеров – чем не транс? Поди, подойди к любому из них во время торгов и скажи что-нибудь тихо… про язычество, например. Фига с два тебя услышит! Он в трансе потому что – как не быть самому надутым и как надуть партнера – это и есть начинка его сознания в данный момент.
Если дело и, вправду, в этом, то есть во внушении, которым мы в ту или иную минуту управляемые или которому отдаемся, и которым занято наше сознание – то почему бы не попробовать контролировать эти состояния? Если, вообще, не попытаться выйти из них… за счет введения себя в какое-нибудь одно стабильное состояние и один «большой» транс. (Это, если нам никак по-другому и без трансов мы быть не можем.) Например, весьма целебен в этом смысле транс влюбленности. А если внедрить её в себя как-нибудь без грубой корысти, без раздражения, напротив – с необходимыми возвышенными, чистыми чувствами – то, что здесь мы назовем словом «Любовь»?
Мы увидим, нет, мы уже видим, что более всего нам хотелось бы – так это какого-нибудь ДРУГОГО сознания. Потому что то, которое имеем постоянно, если мы честны с собою, видим – оно не то, и почти никуда не годное. Мы можем возжелать расширенного, надземного какого-нибудь еще сознания, лишь бы оно виделось нам… правильным, истинным и, разумеется, нам полезным. Но оставить все так, как оно есть, махнуть рукой и смириться с тем, что имеем – это не всякому под силу. Тем более, любое сокрытие чего-либо рано или поздно потребует и открытия, то есть обнажения. Потому как нет такой тайны, которая бы не была рано или поздно открыта. А если мы что-то подавляем в себе, то это значит сжимать «атмосферы» в бидоне при выгонке бражки. Так рвануть может! Мало не покажется…
…Можем ли мы имеющимся в нас разумением допустить, что кроме нас, во Вселенной никто более и не мыслит? И не живет? И не дышит?
И почему бы нам не разрешить… быть другим существованиям?! И даже другим видам и формам, и состояниям сознания?
И почему бы нам, глянув на небо, облака, на птиц и на землю, не подумать вдруг, что всё это вместе – нечто целое?! Живое. Сознательное! И мы – составная часть этой цельности.
И на этом фоне мы вовсе никакие и не цари, и не царьки! И ни в чем не автономны, как хотелось бы нам. Но являемся как раз частью всего Сущего, как Творение, как Вселенная, как Мироздание?
И тогда, возможно, начнет прорисовываться интересная для нас самих задача. Например, не отделять себя, а тем более – не противопоставлять Миру.
В любом случае – для каждого из нас нет ничего превосходнее Пути. К самому себе. Настоящему. Сыну (Дочери) Человеческому.
Эх, голова моя голова! Горе мне. От ума…
Реанимируй!
Реабилитируй!
Реализуй!
Реанимируй – восстанови свою душу, открытую свету! Не на день и не на год, а навсегда!
Реабилитируй – восстанови свои необыкновенные способности и оправдай этот день – день твоего прихода на свет белый!
Реализуй – себя настоящего!
«Позвольте рядом с Вашими вопросами поставить и еще один. А точно ли пророк от Бога некий Иозеф Смит? Или Уильям Миллер? Или тот же Мартин Лютер, или Жан Кальвин? Или Елена Уайт? А то еще и Моххамед? Или Заратустра?»
(Из письма ко мне)
Прежде всего, обратим внимание на то, что люди, приходившие в мир во все времена и у многих народов и говорившие нечто якобы не от себя, но от имени Бога, Неба или еще каким-то образом, совсем мало имеют отношения к тому, что потом, то есть позднее, выстроено потомками в виде церквей, учений, школ и сект, их именами названных. Сего рода идущее позднее и следом за пророками «домостроительство», как правило, имеет свои социальные и политические корни. Цель которых – представлять так или иначе, если не прямо, светскую власть, то хотя бы власть над умами и сознанием простолюдинов, так называемую «духовную» власть. При этом далее от первоначальных учений и слов пророков или лжепророков мало, что остается.
Но! Любой несущий слово в мир, которое и не от человеков, возможно, ниспослано, тем не менее, остается человеком. И посему подвержен, как и прочие люди, человеческим заблуждениям. Для кого-то, возможно, Библия – исключительно «неземное» творение, и всё, что в ней изложено от «а» до «я» представляется одним большим и незыблемым, и без изъянов, и без нелепостей, и без противоречий руководством, Откровением Неба. И далее, например, вы сличаете слова Иоанна со словами Елены Уайт. Первый включен всеми церковниками в канон, вторая – только для адвентистов – свет. Иные, именующие себя неопровержимо право-славными и единственно правильно верующими, вообще не видят и не признают никаких Елен авторитетами в духовном писательстве.
Путь, Вами означенный, то есть выставленный вопрос сам по себе уже вызывает встречные вопросы. А почему, собственно, необходимо сравнивать Елену Уайт и Иоанна? Чтобы развенчать её «откровения»? Для адвентистов её писания так и останутся настольными книгами. Для остальных, столь же успешно самоименующихся христианами, она – никто, а того вернее – неистовая… лжепророчица.
И почему духовное зрение, например, того же Иоанна неизбежно должно соответствовать зрению той же Елены Уайт? Вот и простые смертные, заходя в один и тот же храм, могут запомнить лишь обилие в нем свечей и невнятное бормотание батюшки, когда другие посетители с восторгом вам будут рассказывать о восхитительной росписи на царских вратах того же самого храма, а на свечи они не обратят внимания.
А вообще-то, мы рассуждаем о букве. Когда нам полезнее было бы вникать в суть. Я не говорю о смысле. Поскольку смыслов много, а суть всегда одна. «Могу ли я на основании нижеприведенного текста сказать, что Елена Уайт есть истинная пророчица?» Это Ваш вопрос. Можете, если хотите. А если Вы уже заведомо имеете занозу в себе исключить Уайт из списка пророков, зачем спрашиваете? Но! Сличение только двух, даже близких по содержанию и вовсе, и заведомо не равнозначных текстов редко, когда может привести к плодотворному результату наших поисков и исследований.
Этот блиц-опрос далее эмоций вряд ли что способен породить. Разве что даст повод блеснуть тому или иному участнику обсуждения особым высокоумием, осведомленностью, а то еще якобы и особой духовностью. На том и стоим. А было бы куда целебнее освободить нам свой ум от преткновения и споров, когда в нём не достигнуто пока еще главное и основное для нас – Любовь! И в Её свете многое из того, что нам видится неразрешимыми вопросами, само собой отпало бы! Или я опять не прав?
* * *
Игорек, он же Ицхак Лотер, мирно, поэтично, задумчиво раскладывал на столе карты и напевал «Дива Мария».
«Все мы люди и нет у нас права отрекаться от обычной человеческой жизни, заменяя ее виртуальным или выдуманным суррогатом. Этот путь ведет к разрушению. Просто живите, и будьте счастливы».
(Из письма ко мне)
Спасибо за участие.
Вы меня отправляете быть счастливым?
И жить просто…
Чем обычная человеческая жизнь отличается от «виртуального или выдуманного суррогата»?
Не есть ли обычная жизнь – выдумка? Просто система самовнушений под давлением вешних обстоятельств? Дань привычке, традиционному мировоззрению и потому что так легче?
Реал – это спектакль лицедеев, и попытка воссоздать какой-то комфорт между личными переживаниями, надеждами, устремлениями и тем, что предлагает в данный момент нам общество и мир внешний…
Но внешний мир стоит на лжи, которой схвачено управление обществом, обычное, уголовное управление по наиболее привычным воровским и бандитским критериям во имя якобы порядка. Лжив закон, криминализированы законодатели.
Церковь – соучастница принуждения толпы к повиновению власти, коллективный психотерапевт для «лечения» возможного бунта индивидуальности против законов стаи…
Вы предлагаете мне закрыть рот? Признать отсутствие права «вякать» что-либо не согласуемое с общепринятыми установками?
Погрузиться в переживание собственных пороков и так прийти к покаянию, и уже у попов и у общества испрашивать прощения? И со всеми примириться?
Ну, да. Дадут мне для острастки пару шлепков, одобрят мой выбор, пожурят и пряник вручат… Скажут, вот, живи среди нас, вот тебе место, но! впредь не балуй! А то всякое может случиться, уже и нечем помочь тебе будет, как бы мы не были любвеобильны и внимательны к тебе!
И вижу я, что каким бы ни был, грязным, немытым, небритым, сладострастным, неуравновешенным, а я прав!
И говорю внятно: этому миру не быть! В таком виде. Потому что то, чем он живет и как он живет – противоестественно для мироздания! Человек, порабощенный нынешней системой, обречен на погибель! И пока каждый не воспрянет и не отречется этих лживых ценностей, и пока он не станет не только проповедовать правду, но и исповедовать её и следовать ей – не быть земле!
И я замолчу – камни возопят!
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
