Текст книги "Записки Кота Босиком"
Автор книги: Николай Боярчук
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 35 (всего у книги 45 страниц)
Глава 8. Спасение лодки
Это походило на то, что они все-таки попали в ситуацию, которой прежде так старались избежать – лодка на двоих перевернулась. И кто был в этом больше виноват, а кто меньше, похоже, они и начали выяснять первым делом. Это было спасение лодки руками самих утопающих, но уже разделенных водой и полузатопленным плавсредством.
– Я вижу, ты решил использовать одну тактику – молчанку. Мне не льстит, что возможность быть умнее, дипломатичнее, компромисснее ты предоставляешь мне. Только на минутку представь, сколько мы теряем возможностей для взаимного раскрытия, уходя в обидки, молчанки, принципиалки и прочие недостойные людей мыслящих «игры». Если ты сейчас же не отзовешься конструктивным творческим образом, я буду крайне рассержена и способна на резкие движения! У тебя пять минут!
Через пять минут семнадцать секунд Мари-Анна написала:
– Они прошли… Пока!
Василий появился в Интернете через два часа.
– Надо же, а ты сказала, что уходишь до 22-х часов, назвав наш диалог до этого пустословием… Ты, я так и подумал, ушла. Да, похоже, ты не только рассерженна.
Она через минуту откликнулась длинным, во всю строку многоточием. Он переспросил:
– То есть?
– Это я многозначительно молчу!
Он сухо отозвался:
– Понятно.
– Я не могу участвовать в ситуации, где мои роль и задача все время меняются на диаметрально противоположные!
– Насильно мил не будешь…
– Мне не хватает бесстрастия или равнодушия. Или чувства юмора, или уверенности, или, Бог весть, чего еще… Не говори со мной штампами. Пожалуйста!
– Что с тобой?
– Если бы тебе захотелось влезть в мою шкуру, ты бы почувствовал, какая потеря сил, жизненно важных, происходит во мне, когда я задействована в конфликте или хотя бы просто неоднородной по участвующим в ней (ситуации) эмоциям. Задача моя по природе – уравновешивать!
– Почему ты сейчас не испытываешь желания уравновесить?
– У меня просто не хватает «разновеса» – ты вызываешь такие колебания, что миниуравновешивание (легкими, точечно выверенными движениями) невозможно! Ты запускаешь лавиноподобные реакции. Которые просто должны иссякать. Я здесь бессильна!
Наступила тягостная пауза. Видимо, Василий на что-то отвлекся. Затем он отозвался:
– Что я должен сделать?
– Это меня изнуряет! Беспомощная зависимость – вот что становится, в процессе нашего взаимодействия, моим уделом!
– Ага! А ты хочешь быть независимой… Но это легко – выброси меня из головы.
– Я не знаю, как ты расцениваешь это со своей стороны. Понятны ли тебе образы, в которых я пытаюсь это объяснить?!
– Мари, хочу понять…
Нет, здесь Василько лукавил. Однозначно, потому что на откровенные попытки Марихуанны смягчить проблему, он, прежде такой нежный, внимательный, увеличивал дистанцию. А сейчас он отстранялся, как не собирался ли уже плыть к берегу в одиночку?
– Ты просто не понимаешь меня! Я же объясняю тебе не первый раз, что я устроена по-другому!
– Так вот в этом и трудность для меня: то, что ты по-другому устроена.
– Я не понимаю…
Теперь паузу взяла Мари, и можно было только представить ее чувства и борение, потому что далее она протягивала к нему не то, что руку, но обе сразу. Что было, конечно, опасно в их положении, как и для любого утопающего:
– Независимость, желание учительствовать, еще что-то, что ты мне приписываешь – не мое! Ты приближаешься ко мне или удаляешься, ты со мною или я – вне? У меня нет энергетического резервуара, чтобы участвовать в таких затратных «проектах»!
– Моя хорошая, ты не желаешь учительствовать, но меня ты почему-то постоянно и хотя бы исподволь, но… назидаешь!
– Да не воспринимай ты это так! Нас ничего (разъединяющее) не связывает, как бы антиномично это не звучало!
– Если проектом ты называешь возможное наше продолжение и отмечаешь отсутствие для этого необходимого энергетического резервуара, то ты ставишь меня в известность о том, что наше совместное невозможно?
– Мы просто притираемся друг к другу, демонстрируя разные (часто выпирающие) грани своих личностей!
– Хорошо бы притираться и визуально, и непосредственно…
– Ты не понял: у меня недостаток энергоресурсов для «мексиканских сериалов», которые ты режиссируешь!
– Там больше возможностей для правильного восприятия… Так я это, мыльные оперы тут раздуваю?
– Где там? И где тут?
– В реале… Но это, пожалуй, что и не имеет значения.
– В том-то и вопрос! Ты не видишь разницы между Интернетом, реалом и действительностью!
* * *
Наблюдатели из поднебесной, а тем более – службы надзора на любом уровне Колоквы, действительно, не видели разницы между тем, что люди делали в мировой паутине и в реальности: и то, и другое наматывалось самописцами в один документ, который никто не имел права стереть или удалить самовольно.
Василек не пользовался возможностью спасти лодку. Он предпочел барахтаться в волнах задетого самолюбия, не упуская при этом возможности ущипнуть словами Марихуанну.
– Я постоянно что-то не то делаю и не так! И тебе постоянно приходится это отмечать, то есть я – форменный Плохиш, мучающий тебя, а еще и глумящийся, как ты однажды выразилась!
– Значит так, когда идет обсуждение, перетягивание одеяла – дурная тактика! Ты что, вообще не можешь участвовать в анализе?
– Ты хотела бы, чтобы все одеяло было на тебе?
– Ты чувствуешь, что заводишь все в тупик? Только потому, что не терпишь критики! То и дело запрещенные приемы: цитаты по другой теме, передергивания…
– Странно. Но вот уже десять дней я только что и воспринимаю с твоей стороны одну критику. Как и это последнее твое замечание – опять же критика…
– Ты ее не воспринимаешь! Ты ее пытаешься парировать!
– То есть я не исправляюсь?
– У меня не стоит задача тебя исправлять, и не навязывай ее мне!
Василько это пропустил мимо ушей и продолжил свою линию:
– И таким образом, эксперимент по переделыванию меня требует от тебя все новых и новых ресурсов терпения? Странно тогда, что же значит «воспринимать критику»? Послушать и пропустить мимо ушей?
– Я не тебя критикую, а выработанные тобой за жизнь методы и способы взаимодействия с миром.
– Как, по-твоему, надо относиться мне к критике?
– Разотождествляться с ними, во-первых!
– Понятно… Я тут и ни при чем как бы. А вот методы и способы, что при мне – то их надо что? Изменить, развенчать? Или просто мелом как бы крестики на них поставить… И обозначить? Итак, можем ли мы в ходе анализа сделать предварительные выводы? 1. Методы и способы моего взаимодействия с миром требуют отделения от меня (извини, что коряво, но это проект).
– Ты мельчишь! Меня втягиваешь! А надо-то всего лишь признать, что для взаимообогащающего общения у нас мало точек соприкосновения, и всё то время, что мы знакомы, мы упорно демонстрируем друг другу свою обоюдную самодостаточность!
Здесь Васек упорно продолжил набрасывать проект:
– 2. Или я или они? Без существенной трансформации далее я представляюсь еще более усугубленным субъектом невозможности? Каждое наше несовпадение пытаясь представить размером с гору! Которую, ну, никак нельзя обойти! Во! Неожиданный и, как всегда, третий путь решения задачки!
– Давай.
– У нас нет точек соприкосновения, так? Это я у тебя взял…
– И в чем ты видишь «решение»?
– Что же, признаюсь без всяких – то верно. А у меня и нет ничего! Я, в самом деле, по всем параметрам пустой человек… И если меня еще «разотождествить» с некоторым моим говорением, то от меня останется ну, не более 75 кг мяса с костьми.
– Я имела в виду: у нас пока мало точек соприкосновения, не смещай акцент!
– Я выполнил твое условие: признаю, что у нас мало точек соприкосновения.
– Это первый шаг. Второй хочешь знать?
– Но нас все равно впереди ждет уже известный нам тупик… Как же?! Хочу! Хочу все знать. Но ты не показала виду, что имела в виду «пока» мало точек соприкосновения. Что я для тебя? Или вопрос сей не к месту? Так, второй шаг – в чем?
– Я именно это и имела в виду! В тебе – предвзятость (возможно, от неуверенности, возможно – от апломба). Насчет «всего» – не знаю, а второй шаг – могу поведать. Ты чувствуешь, что заводишь все в тупик? Только потому, что не терпишь критики!
– Да, предвзятость… И сразу же – от неуверенности и апломба вместе…
– А второй шаг – в принятии решения: искать ли их (точки соприкосновения), а если потребуется – созидать, или – не искать (опять же, исходя из чего – не искать…)
– Неуверенность – от того, что найдешь ли ты достаточный мотив, чтобы искать эти точки, которых, как ты отметила, мало? Апломб – так это я и есть ходячий. И в первом, и во втором вариантах надо пройти по лезвию…
* * *
Итак, откуда человек и куда? Что за пределами Земли, и какова там жизнь на звёздах? Что движет Мирозданием? Кто в Творцах? Откуда шумеры и кто такие семиты и антисемиты? Кто древнее, а кто моложе? Где – подлинные факты, а где фальсификации? Версий, толкований, точек зрения, комментариев – взаимоисключающих, перекликающихся, похожих и противоречивых, парадоксальных и необычных – сколько угодно, и нравится нам это или нет, но однозначной и стройной, логически и фактологически выверенной картины мира не получается – прошлое цивилизации в тумане, подлинные пути народов – во мраке, и мы по-прежнему не доверяем сакральным писаниям, и строго научная концепция нас ни в чем не убеждает, поскольку и сама наука сегодня еще в больших, чем в прошлые века, противоречиях, загадках.
Кто прав, а кто не прав, что ближе к реальным обстоятельствам, а что – гипотезы, имеющие право на существование, но не выдерживающие всестороннего критического анализа?
Мы будем ходить кругами, мы не сумеем выбраться из лабиринта, потому что чистого знания не существует, и любое слово и оценка, и мнение, как бы мы ни старались, всегда будет субъективным, потому что таково свойство нашего сознания – восприятия действительности, и мы видим одно в таком-то свете, а кто-то это же самое, но совершенно в противоположном значении, а уж если дело касается межгосударственных, общественных тем, истории народов, то, несомненно, любая наука так или иначе еще с древних времен выполняет социальный, а что вернее – царский заказ и переписывается постоянно и не всегда ввиду новейших открытий, достижений и находок, но в угоду конкретным интересам какой-нибудь конкретной социальной группы. И вавилонские жрецы переписали в угодном им свете тексты из более древних шумерских табличек, а позднее и основатели синайского монотеизма переписали на свой лад сведения, полученные от тех и других предшественников. История переписывается по сей день, и потому она не столько объективная и бесстрастная наука, но всего лишь периодически обновляемая фикция. На чем остановимся? Куда идти далее?
Правы те, кто изначально утверждал, что во внешнем мире нет ответов на самые трудные и важные для человека вопросы. И божественные силы, и высшие смыслы, и равновесие, и гармонию, и необходимые для мудрости познания человек может найти только в себе. Познай себя! Это наиболее верное и полезное пожелание, потому что только в индивидуальном сознании и через определенную внутреннюю работу человек сумеет найти ответы на многие интересующие его вопросы. Каким бы количеством информации мы не оперировали, конечной точки в нашем маршруте достигнуть невозможно, если и далее мы будем лишь перелопачивать все доступные нам сведения, хроники, учения, мифы, гипотезы – из этого омута или лабиринта, если даже сумеем выбраться в целости и невредимости, без неприятного осадка или каких-то других повреждений, то обнаружим, что нам полезнее другой путь – и это путь к себе.
Глава 9. Пройти по лезвию
Тягостные свидания и разговоры ни о чем. Так бывает часто перед разлукой. Двое барахтаются, прилагают усилия, еще цепляются за что-то и сохраняют приличие. И совсем не помнят уже слов прежних и пылких, очарования и влечения.
– Скажу честно, насчет лезвия. Я уже многократно помышлял о самоубийстве, и вопрос застревал на выборе средства. Мне нравится оружие. Я – пустота.
– Стоп! Ты сменил тему, слово лезвие выросло до размеров горы, за которой ты перестал различать цель.
– Ну, давай вернемся к цели.
– Не хочу, если игра в одни ворота!
– А в какие? Ставь вторые!
– Это ты – ставь. Потому что голы ты хочешь забивать в мои, они давно – на месте.
– Нет, не хочу забивать в твои. Я перед тобою плашмя лежу…
– Ты глубоко исследовал надежду? Ее грани, проявления (видимые и невидимые), чем она питается, что порождает?
– Мне известен старый дедовский полог на надежду, который выражен словом «авось».
– Маловато для взрослого человека…
– Но всякие операции с воображением, фокусированием сознания, созданием и накоплением положительного ожидания и в таком духе – кое-что об этом знаю.
– Ладно, в дебри не пойдем – бессмысленно!
– Так вот для взрослого: мною и обнаружено, что у меня ничего нет. И я собою ничего не представляю ни снаружи, ни внутри…
– Так вот, решить: интересен ли поиск тех самых точек – должен каждый из нас!
– Причем, с разных точек зрения и из разных ракурсов я это увидел…
– И зачем ты мне в этом признаешься, думаешь, я не вижу, что тобой движет?
– Так вот, со своей стороны я увидел как бы надежду, что ты мне нужна… Мною движет чувство зимы и моей невозможности укрыться от холода… душевного. Или не так, душа все равно плаксивая, а слезы горячие…
– А что ты, интересно, видишь, что мною движет?
– Да, во мне предвзятость, и сразу же от неуверенности и апломба вместе…
– Мне кажется, ты опять сменил направление! Понаблюдай за собой в физическом пространстве, не бывает ли, что идешь в одно место, а приходишь неожиданно для самого себя в другое?
– Мне про такие приключения не так давно живо и не без воодушевления рассказывала одна старушка. Часто бывает, конечно, что по пути я меняю направление, решив, что так мне на тот момент надо.
– Так вот, если вернуться к теме, немаловажно, приняв решение, держаться его до конца!
– …Или обнаружив вдруг еще один путь, ранее неизвестный. Итак, говорим о преданности, о верности, значит, и об ответственности. Или я опять не так что-то понимаю?
– Всеядность, неразборчивость, флюгерность, а в источнике все это – своеволие.
– …То есть о служении принятому однажды решению… до конца?
– Все верно: преданность, верность, ответственность, служение – тот арсенал средств, который нужен для достижения этой цели.
– Это как бы двое сошлись жить: жили-жили, и вдруг увиделось, что далее им невозможно вместе и рядом. То они все равно должны оставаться друг с другом? И служить друг другу далее? Но при этом один может и сачковать… Но вот я, например, должен оставаться преданным?
– Да. Если они верны, преданны, ответственны, в первую очередь, в отношении самих себя, чтобы не предать… себя!
– А если для того, чтобы не предать себя, полезнее снять с себя пребывание в той неудачной паре – это все равно предательство? и безответственность?
– Напоминаю, что изначально каждый наедине с собой должен принять решение, которому будет следовать.
– Но посмотри, сколько вокруг людей до нас уже принимали решение, да и мы в этом участвовали также…
– И если перепутать последовательность шагов: сначала пойти, а потом подумать, куда это я? – неизбежно то, о чем ты сейчас. Изначально – решение, например, жить с тем-то и с тем человеком, жить так-то и так-то, и поступать так-то и так-то…
– Так все и входили на этот путь с надеждой, что у них будет иначе… Они и подумали, приняв решение… А подумали, как смогли, как сумели…
– Мы сейчас о ком говорим?
– Мы? Мы, наверное, и о себе, и о своих целях. Или..?
– Мне показалось, что «или»…
– Или я чего-то опять не так понял и ошибаюсь?
– Чужие цели и пути мне сейчас неважны! Мне придется принимать решение самой и самой нести за него ответственность!
– Мне кажется, ты и раньше в основном сама принимала решения.
– По большому счету, «материала» для принятия решения и у тебя, и у меня – предостаточно, так что выбор – неизбежен!
– Да.
– Ну что: «утро вечера – не дрянней?»
– Можно и так. А вот рожицу я по твоему настоянию сменил, однако. (Василько поменял картинку в своем аккаунте скайпа).
– У тебя сегодня бессонная ночь впереди?
– Но твоя суровость не позволила заметить это…
– Да, рожицу я заметила, она лупает глазками вдобавок. Забавно! В инете – ты мастер.
– Нет. Это не моя заслуга. Я взял ее уже готовой.
* * *
– Вот что я говорил! – Сержант Санатор вскочил с кресла. – Она тоньше его! Прочнее, психологичнее! Какая возвышенная душа! Она согласна идти с ним вместе! Она идет навстречу ему! Она принимает его таким, каков он есть! Она умнее его!
– Нормально! Он потому и ценит ее! Высоко ценит! – возразил коллега, постукивая костяшками по шикарному и напичканному датчиками шлему, который он надел на голову, собираясь с отчетным визитом к Азизе. – Только напрасно он дурака валяет. Как-то не по-мужски это… Умен, мужик! Но, конечно, играет. Я думаю, у них будет все окей! Они подходят друг другу. Идеально.
– Знаешь, чего мне искренно жаль?
– Чего тебе искренне жаль?
– Того, из чего в принятии решения каждый из нас будет исходить.
– Из чего ты будешь исходить?
– Я знаю, на чем я «торможу»: на переходе от мысленной модели к ее реализацию. С теорией у меня все в порядке, короче говоря… Я сейчас поведала тебе о сокровенном, на самом деле, посему – не моги впредь этим манкировать (просто лишишься моего доверия).
– У меня с моделью как бы и не столь существенно. Ты мне еще ничего не поведала.
– Если я говорю, что поведала, странно меня в этом оспаривать!..
– «Торможу»: на переходе мысленной модели в ее реализацию. С теорией у меня все в порядке, короче говоря…» Это и есть твоё сокровенное?
– Эх, нема у тебя настройки на меня – сбита шкала, видать!
– Гм, а я и не знаю… Не слыхал, не видел, не читал… Но раз ты говоришь, что поведала, будем считать, что так оно и есть.
– Ты не внял просто, но речь о другом: из чего ты будешь исходить?
– Да, туповат совсем. Да, я-то точно знаю, из чего мне исходить. Только вот опять в затруднении – я чем-то не должен манкировать впредь, чтобы не потерять твое доверие. Потому что оно, неведомо что, есть нечто твое сокровенное, мне как-то чудно переданное – и попробуй на минном поле уцелеть, если не знаешь карты этих минных полей! Захочу так старательно не манкировать – и тут же полечу в клочья… Потому, что это окажется как раз то, чем нельзя было манкировать.
– Не упростишь?
– Маршрут мой?
– Речь-то о тебе сейчас: ты же сказал, что знаешь, из чего будешь исходить в принятии решения – идти или не идти, а карту минных полей обязательно дадут, если пойдешь, а если и не пойдешь, так она тебе и ни к чему!
– Так я первый спросил, из чего ты будешь исходить?
– А мой ответ четкий и мне ясный…
– У меня есть один способ выбираться из минных полей. Я просто кидаю гранаты впереди себя, надеясь, что они сдетонируют мины… Правда, грохоту стоит, и все равно можно подорваться. Проверено: не лучший выход.
– Все просто: исходить я, конечно, буду из идеалов, подкрепляя их принципами, оформленными в мыслеформы, которые будут меня воодушевлять, вот только реализовать на практике все это мне будет сложно (мне всегда здесь требуется помощь извне). Потому что на этом переходе у меня онтологический тормоз… Но если я его преодолею, с Божией помощью, дальше все пойдет легко…
– Я в восхищении пред грандиозностью твоего плана! Чую, что в нем великолепие и непостижимость. И просто невообразимо, как всего много!
– Я и твой (основной жизненный метод) могу описать, если захочешь…
– Опиши… Хочу!
– Да нет, все проще – в нем мой личный жизненный опыт наступания на грабли…
– А потом я и отвечу о том, как я буду решать или из чего исходить…
– Несколько нечестно, – я ведь никаких условий не ставила, – просто сказала…
Архонты из небесных сфер тем временем следили за Землей напряженно и внимательно, за каждым движением подопечных, и получалось, волей-неволей втягивались в игру, не скрывая симпатии и не боясь, что это как-то может повредить их вселенскому делу.
Глава 10. Бог не играет в кости
Почему планеты и звёзды, в целом космическая «музыка»– символика, образность, столь чрезвычайно высоко выдвинуты во всех – шумерской, аккадской, вавилонской, ассирийской – и последующих культурах древних народов? Звезды и небесные тела олицетворяют богов, высшие силы, Венера, Марс, Солнце и другие реальные, видимые и сегодня небесные объекты, обожествлены, о них не говорится (не пишется) иначе, как о живых и действующих богах, от которых целиком зависит земная и человеческая жизнь. С ними связаны ритуалы и целые религиозные культы, общественные события, государства и царские династии.
Имеют ли на самом деле Марс, Юпитер, Луна, Венера, Солнце, Сириус какое-то прямое влияние на Землю? Представляют ли они вместе какую-то единую, взаимосвязанную систему? Несомненно. Но кто из наших сегодняшних правителей или знаменитостей без угрозы быть объявленным сумасшедшим возьмёт на себя дерзновение утверждать, что он, де – сын Юпитера, а Венера – ему мамка? Кому вообще сегодня нужна космогония, Млечный путь, звёзды и их извечная, кое-как едва видимая и понимаемая с Земли мистерия?
Современный мир – в какой степени через культуру, идеологию, просвещение, СМИ и пропаганду, искусство и воспитание – отражает ли восторг, поклонение и особенно внимание человечества ко всем этим космическим – небесным светилам, помимо ежедневного запуска в космос военных и обеспечивающих некоторые технологии связи, слежения и оперативного управления, спутников?
Если предположить, что через несколько тысяч лет кто-то будет исследовать и преподавать историю нашей цивилизации, то что же станет в его арсенале артефактами, документами, свидетельствами, в целом материалом, доказывающим и объясняющим ту или иную характеристику нашей современной культуры, науки, направления деятельности и интересов цивилизации вообще (кроме порнографии, повального увлечения футболом, обожествления персон из артистической, музыкальной среды до уровня кумиров – примеров для подражания, наставников и величайших людей современности)?
И с другой стороны: на каком основании нам говорят о том, что древние шумеры, индусы и индейцы, китайцы и персы – все они только и занимались тем, что с утра до ночи и веками строили мировоззренческие пирамиды (парадигмы) исключительно по небесным, космическим параметрам, массово увлекались астрономией-астрологией, таинствами Космоса, рыли оросительные каналы, варили из ячменя пиво и месте с царями, фараонами, вождями предавались пышным многомесячным празднованиям, величественным церемониям, каждению, молению, воспеванию и славословию во имя богов и на пользу очередного урожая злаковых и зерновых?
Историческую мозаику цивилизации нам складывают на основании того, что там-то и там-то археологами, кроме грандиозных колонн, пирамид, зиккуратов, найдены такие-то и такие-то статуэтки, фрески, обломки ваз и ручки от колюще-режущих предметов, помимо этого на некоторые современные языки переведены якобы обнаруженные в частных коллекциях или в каких-то кувшинах из пещер доисторические рукописания (мифы, сказания) шумеров, индусов, евреев, египтян, индейцев майя и много чего еще.
История цивилизации воссоздана, реконструирована, точно таким же в принципе методом, как и непосредственно сама наука о развитии и происхождении видов, возникновения жизни на Земле – по случайно (или преднамеренно?) найденным в пещерах, песчаниках, оврагах и в различных слоях каких-нибудь развалин, и еще по очень часто сфальсифицированным черепкам, обломкам костей, камней, кусочкам кожи. А восстановить прежний мир, тот, о котором говорят «золотой век», слабо? Мир благоденствия, мудрости, взаимного уважения, где каждый ценен и нет никого лишнего, где пошлость, вульгарность, ложь попросту немыслимы. «Где же вы видели такой мир или царство?» – спросит внимательный читатель. Где-где, а в умах человеческих, что ли, этого нет? И разве не об этом ли и мечтают постоянно миллионы людей испокон веков? Вот это-то и странно: мечтают, а осуществить – никак. В чем дело? Кто мешает? Каждый в отдельности – готовый кандидат на место в раю. Но как только собираемся на какое-нибудь мероприятие все вместе, почему-то делаем то, чего никто не хотел.
Неисповедимы пути господни! А человеческие – еще больше! Это мы опять о нашей туманной, неисследимой истории. Обнаруживаемые в ней постоянно дефекты и подлоги, как бы их старательно не штукатурили, подправляли и приукрашивали, не могут закрыть огромной пробоины, зияющей в исторической картине и науке в целом, где те или иные мужи, а часто и околонаучные девицы (типа Блаватской, Рерих и др.) пытаются отразить и связать воедино различные эпохи, события и цивилизации на Земле с неким тайноведением и материалом, который к науке, вообще, не имеет никакого отношения, но зато служит еще одним способом обучения населения и попутно – отменным наглядным пособием для справочников по психиатрии и классификации различных видов паранойи.
Для наглядного примера вспомним о тяжелой и гордой поступи по нашей официальной истории Древнего Рима. Откуда сие взялось – странное такое международное образование, не имеющие практически ничего своего ни в историческом плане, ни в культурном, кроме любопытного, конечно, языка, сегодня никому не нужного и незнакомого, за исключением медиков, выписывающих латиницей рецепты для подопечных, да узкому кругу гуру из ученого мира?!
Когда все боги Рима – суть калька с мифологии, образов и представлений Древней Греции. Но что это за чудо – сама античная Греция? Имеющая, между прочим, основанием своего языка исключительно «финикийский» язык древних евреев, а содержанием религиозно-научной основы – переписанные заново, несколько видоизмененные до особой и специфической фантасмагории всё те же шумерские, вавилонские, ассирийские, египетские первоисточники. И ещё: кто-нибудь детально исследовал, сколько подлинников, а не фальшивок имеются сегодня на руках у научного мира от действительно греческих и римских антиков, а сколько их «впрыснуто» – подсунуто различными доброхотами в печатный станок Гутенберга под видом оригинала? Разве сейчас мало достоверных фактов искусных подделок и легенд о мастерах имитаций старины?
И кто в настоящих отцах Древней Греции и Рима, если не продвигающиеся бесконечно по миру в торговых и кочевых промыслах племена потомков Адама и Евы? А это – как раз и есть предусмотрительно закрытая для широкого обсуждения тема. И посему в школах, институтах, в кинематографе и литературе, в каждом народе и на каждом континенте кураторами мозгов навязывается своя интерпретация мировой истории, отдельных её эпох и событий. Цивилизация не имеет единой и чтобы хронологически и логически надежной, обоснованной истории. Есть лишь то, что выставлено в этом качестве узким кругом специалистов и знатоков, в свою очередь обслуживающих никак не бесстрастную науку, но! ангажированные политические и другие, теперь уже не узкие, а слишком глобальные интересы весьма определенных кругов. И потому очевидный факт: вся доступная для широкого чтения история – это постоянно действующая мистификация, что, между прочим, достаточно открыто и живо обсуждается сегодня в ученом мире.
Почему бы человечеству не приступить к «модернизации» имеющихся у него на сегодня концепций, мировоззренческих констант, вообще, представлений о том, что было в далеком прошлом? Ни Библия, ни иудейская Тора никак не могут быть первичными документами и надежными источниками информации хотя бы потому, что те же дошедшие до нас шумерские, ассирийские, вавилонские и аккадские артефакты, материалы, тексты, так или иначе, представляют несколько другую версию «добиблейских» событий на Земле и роли в них богов-пришельцев. И уже поэтому человечество нуждается в серьёзной перестройке всего того, что было прежде наворочено известными деятелями, желавшими унифицировать под себя народы и континенты. Без этого у цивилизации не будет будущего – нормального, ясного и чтобы без глобальных закулисных игрищ, систематического оболванивания и, между прочим, всегда кровавого, насыщенного злодействами, стремлением к господству одних через попрание остальных!
* * *
…Из омута отчужденности Мари и Василий как-то выбрались. Общение на дистанции, разговоры и переписка выровнялись. Они уже конкретнее стали говорить о возможности переезда Василька в Рыльск.
– Я не люблю ссоры вообще, как и немирность в отношениях с кем бы то ни было в частности! Я стремлюсь восстановить мир между нами, но не могу делать это поверхностно, просто обещая покладистость, и беря всю ответственность на себя. А что, если у наших отношений все же есть будущее? И мы сейчас продолжаем трудиться над созиданием (их) фундамента (несмотря на то, что прежде возвели крышу)?!
– А я и не против. А за.
Это по телефону. А вот и письма на тот момент:
«Доброе утро!
Ваши письма, Василий, стали не такими частыми, не такими эмоциональными, как прежде. Что говорить, потенциал, который «прилагается» к любому делу, может быть (его участниками) приумножен или растрачен. Растратить – дело нехитрое, а вот приумножить: здесь требуется обоюдное стремление, готовность меняться, не цепляясь за принципы, но самое главное – все это должно осеняться верой – живой, непосредственной, до самоотречения. (Я надеюсь, что чтение этих строк не срезонирует в Вас поверхностным согласием, без стремления вслушиваться в дальнейшее.) Сохранение индивидуальности, ее полное, в соответствии с замыслом Творца, раскрытие – серьезное, краеугольное условие в каждом совместном проекте, будь то бизнес или создание семьи (прямого сравнения я не предлагаю, конечно). Теперь, когда возраст, жизненный опыт (как слагаемое ошибок) и самое главное, религиозное чувство во мне как-то оформились, я, хотя и проявила экстремальную романтичность (имею в виду нашу встречу), к серьезным действиям приступлю по здравому размышлению. И вышеназванное «краеугольное» условие должно быть в каждом из нас оформлено хотя бы на уровне словесной декларации видения совместного существования.
Если сверху, через равно понимаемую принадлежность к Православию, мы не смогли подойти к воссоединению (хотя много об этом смогли сказать), остается горизонтальный – социальный путь. Он, в моем понимании, тоже должен быть в соподчинении с духовным, но, учитывая «заявленную тему», готова искать компромисс».
«Иоанна, добрый вечер!
Так что же, мы должны далее быть на «вы»? Конечно, письмо твое просто образец не только сухости и канцелярского такого возвышенного и довольно даже элегантного стиля, но еще и отражение твоих сейчас настроений, где кроме обличения меня во всевозможной моей греховности и неправильности, появилось вот предложение о «горизонтальном» компромиссе. Только я не совсем понимаю, как это удастся нам «соподчинить» его с духовным, если в основе мы так и остаемся в разногласиях, да еще и не простых, а когда, например, меня ты видишь помраченным и вовсе умалишенным в наказание?
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
