Текст книги "Записки Кота Босиком"
Автор книги: Николай Боярчук
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 42 (всего у книги 45 страниц)
…Компания нашла всего два хозяйственных и посудных магазина в Таганроге, нужных вилок не нашли. Зато альтаирец взял у Лотера десять рублей и купил моток попавшейся на глаза изоленты. Она, оказалось, тоже ему нужна. Тогда Игорек предложил друзьям зайти в какой-нибудь ресторан, но тот, что в гостинице, он решил не трогать. Зашли в простую закусочную на Греческой. Лотер отправил компаньонов присесть за свободный столик в дальнем углу. Сам пошел к прилавку, якобы рассматривать меню и цены. На самом деле разглядеть сваленную в мойку посуду и чтобы посмотреть, какие там вилки. Им повезло! В забегаловке оказались вилки, что надо! Но на покрытых белыми скатертями столах посуды почти что не было, сидели помятые и утружденные горожане Таганрога, попивали вино и водочку, закусывали дешевыми леденцами и одним пирожком, то есть вторых блюд не спрашивали.
– Любушка! – Игорек весело окликнул явившуюся за прилавок женщину. – Четыре, нет, погоди, – он оглянулся на товарищей, три по пятьдесят! Один чаек! И чебуреков – четыре! Да, и вилочки, пожалуйста!
Кто бы мог подумать, но Игорек, похоже, уже знал всех официанток и продавщиц таганрогских забегаловок, потому что любил общение, и с простым людом – особенно.
– А! Игорь-Игореха! Здравствуй-здравствуй! Давненько не заглядывал! – радушно отозвалась уже немолодая хозяйка закусочной. – Ой! А я как увижу тебя, сразу вспоминаю Райкина! Ну, похож!.. Как две капли воды! А вилки – сами возьмете! Вона, на самообслуживании.
Культурно и не спешно покушав, друзья не слишком шумно удалились. Замыкающим встал Игорек, он же, сгрудив на поднос посуду, добросовестно, как порядочный посетитель, понес ее к окошку моечной и сдал почти как по описи. Четырех вилок, правда, уже не просматривалось. Любаша в это время отлучилась на кухню.
На улице Лотер вынул из внутреннего кармана добычу, отерев о края пиджака, передал Али-Лешке. Вуди и Ботата посмотрели на него с укоризной.
– Но мы же не… эти! Мы – приличные люди! – пробурчал угандийский премьер.
– Ребята! А кто спорит? – Лотер поспешил оправдаться. – Я положил под вазу пятихатку! Любаша увидит! Кстати, на ней нарисован точно такой же мужик, что вот стоит памятником в сквере, вот за теми деревьями! Петр Первый, между прочим! Да, на купюре написано «Архангельск». Но мало, кто знает, что в Архангельске лишь копия этого памятника! Здесь – Петр настоящий!
В гостинице, когда народ расположился отдохнуть и помечтать, Али-Лешка разложил на тумбочке столовые вилки, достал изоленту и стал мастерить что-то похожее на рыбку с двумя хвостами. Да, нет, то оказалась не рыбка, а что-то похожее на дордже (она же – ваджра, шестопер), тот самый инструмент, которым некогда на Земле резались камни и скалы – волновой прибор, оружие богов.
А что из вилок получилось именно то самое или близкое к нему приспособление, можно было понять по руке Али-Лешки, точнее – по положению его кисти и пальцев, когда он брал соединенные вилки и проверял инструмент на равновесие. Получался знаменитый и досаждающий многим конспирологам жест – поджатые средние пальцы, а мизинец и указательный – вверх! Да, молодежь на рок-концертах, как и сами музыканты часто показывают этот знак. Еще больше и чаще – почти что все американские президенты, магнаты и знаменитости почему-то «семафорят» кому-то этой «козой» – фотками с ними забит весь интернет, что же, посчитаем, что все они – поклонники рока? Знатоки говорят, что это еще и масонский, и сатанинский знак «Вур», он подразумевает голову козла. В этом случае еще более странно – отчего же точно с такими же жестами выписаны персонажи некоторых христианских икон? И более того – не просто жесты, а уже и рисунки схожих между собой предметов, что держат в руках герои и боги с помощью этого самого жеста, оставили нам древние ассирийцы, вавилоняне, шумеры, египтяне, индусы, китайцы…
В общем, эта игрушка понадобилась альтаирцу, чтобы разобраться с таганрогскими треугольниками: очевидно, с ее помощью он и собирался заняться заземлением церквей и ненужными излучателями в Марцевском треугольнике.
Арджуна, Арджуна, не пускай в ход дивное оружие!
Ведь никогда нельзя пускать его в ход бесцельно,
Да и цель без крайней нужды им
поражать не следует…
* * *
Под вечер Марихуанна сообщила звонком на мобильный телефон подавленному и растерянному Василию:
– Я сегодня получила ответ от архимандрита Рафаила на свой вопрос о нашей встрече.
– Ну и?
– Если ты считаешь меня человеком родным, близким, может, тебе будет интересно узнать его мнение?
– Так я тебя и спрашиваю, а ты не видишь…
– Смотри почту, я тебе отправила мое к нему обращение и его ответ…
– Спасибо! Это очень-очень интересно! Я прочту и отвечу тебе…
И вот Василий сначала читал откровения Иоанны московскому специалисту по поповской исиахии:
«Дорогой О. Рафаил! Благословите! Прибегаю к Вашей духовной рассудительности и мудрости житейской. Посредством интернета, через дискуссию на религиозные темы, я познакомилась с человеком, который «приглядевшись» ко мне, стал звать замуж. Живем мы в разных городах. В мечтательной горячности, плененная его интеллектом и совместно (в процессе переписки) созданными виртуальными образами, я согласилась встретиться. Встреча закончилась…интимной близостью (спасением для меня и утешением стала последующая исповедь). Все бы ничего, взаимно данные обеты могли бы стать началом для совместной жизни, мы уже умудренные опытом люди: ему 34, мне 29, – но нас отнюдь не сближают религиозные принципы! Я человек православный, воцерковляющийся, имею клиросное послушание, участвую в Таинствах. Мой друг имеет ум критический и, как мне кажется, настроенный антиклерикански. Мне тяжело слушать его высказывания о церкви, личностных недостатках священства… при этом он убежден и в своей принадлежности к Православию! Во мне присутствует ощущение глубокой разделяющей нас пропасти. Но с другой стороны, может ли наша встреча быть спасительной и при каких условиях? Дорогой Батюшка, через книги я имею к Вам расположение и молитвой поддерживаемое доверие, мудрые советы Ваши уже не раз давали мне опору. Вразумите! Как, под каким углом надо смотреть на подобное общение, если говорить о браке, то при каком условии? Спаси Господь! Многая и благая Вам лета!»
Ответ от известного архимандрита был краток:
«Уважаемая Мари-Анна! Грех не является началом брака и несет за собой только одно обязательство – чистосердечное раскаяние в нем. В остальном, вы свободны: дать свое согласие на брак или отказаться от него. Думаю, что духовная несовместимость станет преградой самому главному в христианском браке – духовному единству. Мне кажется, что критичный ум это порождение гордости, и вам придется столкнуться с полуверием, заключенном в словесную оболочку православия. Вы и так уже подозреваете, что сможете встретиться с непробиваемой стеной слов и внутренней сердечной пустотой. А христианство это, прежде всего, религия сердца. Мне кажется, что ваша совместная жизнь может превратиться в затяжной конфликт, который не приносит никому счастья. Критичный ум плохо воспринимает чужие слова, а если слушает, то для того, чтобы опровергнуть. Это болезнь не менее тяжелая, чем атеизм, но более скрытая. Желаю вам найти достойного супруга».
Василий в тот же вечер переправил мне фрагменты этой переписки и отчасти свой ответ клиросной певчей Мари-Иоанне:
«Очень мудро и на этот раз ответил тебе дающий опору. Про мою сердечную пустоту особенно!
И откровенно о том, что христианство – это религия сердца, подчеркнул. Имея в виду то, что ум и стремление к разумению у попов никогда не приветствовались. А как же иначе владычествовать владыкам и управлять овечками сердечными?!
Только самое смешное то, что и он, этот архимандрит, меня с твоей подачи, глазом не моргнув, изобличает и еще как критикует! То есть и делает именно то, что проявляет «ум критический»! А как же он иначе даст оценку ситуации или моему образу? И его утверждение: «Это болезнь не менее тяжелая, чем атеизм, но более скрытая» – это уже не просто критика, а, пожалуй, что и диагностика! Итак, я у о. Рафаила – больной человек. Ему, пастырю церковному, дозволительно это запретное для простых смертных предприятие: критиковать, кого хочет, производить диагностику и поучать, а мне, невзрачному, почему-то запрещено… Поп, значит, этот – самозваный посредник между стадом овечьим и небом, заранее наделен правом критиковать и «лечить» всех налево и направо. А мне такого права нельзя иметь!
Я вижу, что кротостью спекулируют равно, как и свечками – чтобы иметь поменьше противников и побольше прихожан с непустыми кошельками. Неспособными к самостоятельному мышлению легко управлять. А разве нужны таковые в небесном миротворении?! Нет, это нужно лишь тем, кто на Земле мечтает сохранить за собой власть и право управлять. И они падут, и не будет!
И как же выполнить условие непротивлению злому, и как подставить не только чело и правую руку, но и левую щеку, и даже саму задницу сатане, то есть антихристу или его прислужнику!? Если я все-таки с величайшим превозможением своего человеческого недостоинства хочу выбрать Бога и служить Ему? И мало-помалу я к этому приближаюсь. Потому, что в моей критике, когда я смотрю сердце своё, на самом деле, нет ненависти против тех же попов и против людей, не думающих, так как я. И мои слова не есть гордыня, но боль и скорбь, и желание отвратить уже, пожалуй, неотвратимое – распад, катастрофу… Знали бы вы, кому молитесь и под чьим присмотром!».
Должно здесь заметить, такого вида почта от Василия ко мне поступила впервые за все время нашего знакомства. Прежде он не был столь откровенным и никогда не раскрывал подробности его отношений с Марихуанной, а тем более – содержание их переписки. Объяснить этот случай можно лишь одним: обращение Мари к именитому церковнику глубоко поразило его чувства. Она, с его точки зрения, вторично впустила в их отношения совершенно постороннего человека – призвав того выступить посредником, для него лично ничего не значащего, а для нее того, кому можно доверить сокровенное.
Первый раз его потрясла ее срочная исповедь священнику в Бельском храме сразу же после их ночи вдвоем. А теперь она едва ли не испрашивала благословение на их дальнейшие отношения у какого-то чуждого ему церковного демагога. И это для Василия был очень серьезный удар, нанесенный с ее стороны – сам факт обращения за советом к постороннему попу и тому, кто, между прочим, учит других: «Чтобы говорить об исихии, вначале нужно научиться молчать».
В Колокве, разумеется, такие важные детали и события не могли пропустить без внимания.
– Ты это занес в протокол? – сержант Санатор строго посмотрел из-под бровей на помощника.
– О! Такие подарки не каждый раз случаются! Непременно! И никто не отмоет! И ничем! Даже кровью! А… на что он намекает, как вы думаете? Что значат эти его слова: «Знали бы вы, кому молитесь и под чьим присмотром»? Он что, имеет видение? Или так, вырвалось от отчаяния?
– Но он ведь прав.
– Ну-да, ну-да…
Небожители по-прежнему исправно исполняли формальности и заносили в досье живущих на Земле почти что все слова и письмена, зная, какова власть у документа, без чего нет хроники и прав для судей.
* * *
– Между прочим, сакральный треугольник напрямую связан с числом 819! И, не поверите, обыкновенными игральными картами! – заявил Лотер друзьям. – Давайте покажу на примере. Смотрите! В полной колоде карт, Джокера не считаем, имеем тринадцать достоинств: от туза и до короля, включая «двойку», «тройку» и так далее. Построим из карт загадочную египетскую пирамиду, что нарисована на долларе. У нее – 13 ступеней. На последней возвышается всевидящее око «Великого Архитектора Вселенной» по кличке Бафомет (Бегемот, Сатана). Число 13 на долларе, вообще, козырное! Если наша конструкция из карт, то в основании пирамиды у нас 13 достоинств, на вершине всего одна карта, этажом ниже – 4, еще ниже – 9, затем -16 и так далее. Внизу пирамиды – 169. Но теперь, если мы сложим числа всех этажей, то получим… 819! Вот он какой, пресловутый и таинственный доллар!
– А я видел! Это, когда мы ездили за тобой! – воскликнул Ботата и повернулся к Али-Лешке. – В Гааге один бармен построил пирамиду из бокалов шампанского – больше, чем два метра в высоту! Точно! Потребовалось 819 бокалов!
– Но это уже делали до него много раз другие. Когда-то такой рекорд установили в Риге, в центре моды и развлечений – пирамида из 819 бокалов шампанского, всего 13 этажей, – поддержал премьера Вуди.
– Вот видите, значит, прав был великий землянин Пифагор! – Али-Лешка одобрил эзотерические выкладки друзей. – «Всё происходит не из числа, но сообразно с числом, ибо в числе – первичная упорядоченность…»
– А про доллар еще, может быть, знаете: ширина купюры любого достоинства составляет 6,66 см! – Игорек многозначительно покрутил между пальцев первую попавшуюся карту. Оказалась – бубновая дама. Ему это почему-то не понравилось, он провел другой рукой, и карта превратилась… в доллар!
Ботата не поверил, отнял купюру и стал проверять ее на свет.
* * *
Совсем уже поздно вечером того же дня Мари вновь перезвонила Василию, по какой-то причине не получив ответа и реакции от Василия по почте, она спросила его мнение о письме Рафаила по телефону.
Василий уже имел мнение, поэтому сказал сразу:
– Но ты на меня не обращай внимания. Будьте все в истине… Может, и я когда-нибудь приобщусь.
– А ты полагаешь, что между нами есть духовное единство?
– Я полагаю, что ты ищешь Бога. И с меня этого достаточно, и еще: что ты немало в этом уже имеешь… И это в моих глазах вызывает к тебе уважение.
– Я, наверное, плохо сформулировала вопрос.
– Твой личный труд на поприще духовном мне импонирует.
– Ты не хочешь говорить?
Василий не ответил. Мари проявила настойчивость:
– Не знаю, как расценивать твое молчание. Ты не забыл, что я жду ответ или реакцию какую-нибудь?
– Мой ответ: послушайся архимандрита Рафаила.
– То есть, ты признаешь отсутствие между нами духовного единства?
– Я признаю, что мы неизбежно будем спорить или хотя бы носить в себе предлог к тому. А если двое определяют духовное единство – то это только есть согласие в единомыслии.
А что же касается духовного, это с небес видно лучше…
– Прости, но это демагогия.
– Ради Бога! Я тем же словом могу назвать и разные рассуждения представителей того лагеря, к которому ты себя относишь. Но их слова для тебя будут медом, а мои – останутся демагогией. И этому у меня тоже есть объяснение… Но тут уже я промолчу. Веруешь? Веруй. Соблюдаешь посты – соблюдай. Держишься кротости – держись. Но я еще раз повторяю: твои личные труды я приветствую и уважаю.
– Покорнейше благодарю за подробное разъяснение своей позиции и за рекомендацию следовать совету Отца Рафаила.
– Будто бы ты можешь поступить по-другому и против совета Рафаила?! Овчинка не стоит выделки: это я про себя и тебя – не стоит тебе тратить усилия на мое обращение!
– С твоего позволения, откланяюсь. Надеюсь, что встреча наша не оставит в тебе негативного следа. Заранее прошу простить, если была невнимательна или высокомерна.
Спокойной ночи! Слава Богу за все!
– Слава Богу! Храни тебя Господь! Я только высокого о тебе мнения и благодарен за всё.
– Взаимно!
– А вопрос, который был между нами – из чего исходить, помнишь? Так я обещал ответить по приезде, но не было к тому с твоей стороны запроса и мотива. Могу ответить сейчас.
– Слушаю внимательно.
– В основе для меня важно только одно: мы могли бы быть вместе только при одном условии…
– Каком?
– Я должен быть убежден в том, что не принесу тебе горя, несчастий, беды и не сделаю твою жизнь хуже, чем ныне она есть. И вижу, что как раз наоборот, я тебе могу доставить только больше хлопот, недоразумений, огорчений и неприятностей. И потому – я не имею на тебя права.
– Ну, это не условие вовсе. Звучит так, словно ты хочешь от меня гарантий, что я никогда тебя в этом не упрекну… Наверное, это и есть отсутствие духовного единства, в противном случае, была бы надежда, что все преодолимо в Боге!
– Нет, от тебя этих гарантий я не требовал и не требую. Я тебе открыл то, что решал сам внутри себя и молча, и это тебе прежде и не должно было стать известным, потому что иначе я просто не сказал бы вслух – духовны ли, например, в единстве пред Богом католики и православные? Знаешь, в ответе на этот вопрос у вас, московских христолюбцев, есть проблемы… А что уже тогда говорить про меня?! Держишься кротости – держись.
– Да, со всем согласна…
– Я тебе желаю и далее совершенствоваться в Боге, кто бы я ни был. А ты – достигай спасения, и путь твой – верен! Я всегда буду помнить в своих молитвах и о тебе.
– Спаси Господь за сердечное пожелание!
– Но еще и гордиться тобою буду. А сейчас… поплачу… С радостью.
– Ну, это уже лишнее, поверь…
– Сами идут… Чего поделаешь, я их не заказываю… Я, когда приехал, уже поплакал. Возможно, ты еще и узнаешь… кое– что и поймешь меня.
– Я тоже на это надеюсь.
– Господь откроет, если сочтет это полезным для тебя. Но ты – вне суда и вне моей критики, потому что ты веришь в Бога! А мое противостояние – на мне.
– Беру паузу… До утра, спокойной ночи, Василий!
– Спокойной тебе ночи… Сладкой молитвы.
Глава 18. Снова про квазары и пульсары
Андрюша читал диссертацию мало кому известного кандидата физико-математических наук Дарьи Андреевны Теплых «Поиск и исследование радиоизлучения от аномальных пульсаров». Работа защищена еще в 2011 году. Мальчик нашел ее по поиску «радиотранзиентов» и сразу же обратил внимание на то, что астрофизик использовала данные наблюдений Л819 и в частности по конкретному источнику – радиотранзиентному пульсару J1819-14 (RRATs).
Пришлось юному дарованию поближе познакомиться с матчастью хоздвора зведного неба и узнать то, что пульсары – это переменные источники космического электромагнитного излучения, открытые в 1967 году английским учёным Э. Хьюишем и его сотрудниками как источники импульсного радиоизлучения с исключительно регулярно повторяющимися импульсами. Очень любопытным показался Андрюше и тот факт, что излучения квазаров и пульсаров представляют собой информационно-управляющие потоки Высшего гомеостаза, совершенство которых определено высочайшей эффективностью их акцепта и связаны с потерей их массы и самого вещества на границе сред материального и нематериального мира. Квазары – это невероятно яркие источники энергии, которые обращаются вокруг черных дыр. Квазары испускают огромное количество радиации и, предположительно, являются центрами зарождения молодых галактик.
В этой связи в поле зрения Эндрю попалась NGC 819 – галактика в созвездии Треугольник и уже совсем случайно – 819-й астероид Барнардиана. Но после этого потребовалось спуститься на землю и помочь папе получить выходные дни и сделать так, чтобы, вообще, в дивизионе ракетчиков для офицеров отменили казарменное положение.
Возвращение с орбиты для мальчика было трудным. Он сначала попал в Государственный архив новейшей истории Псковской области, фонд 819. «МАЯК» Шиковского сельсовета. Затем совершенно случайно он оказался на улице Космической в Харькове, в доме 21, где на восьмом этаже нашел офис 819, сотрудники которого якобы занимались геодезическим работам.
Далее ему пришлось узнать, что КТ819 – это кремниевый биполярный транзистор широкого применения для использования в ключевых и линейных схемах. Область их применения: для работы в усилителях низкой частоты, операционных и дифференциальных усилителях, преобразователях и импульсных схемах. Наконец он добрался до съемников детекторов дыма, найдя их в каталоге 819–343 Противопожарного (охранного) оборудования.
* * *
После трудного и, казалось, уже последнего разговора по телефону Мари и Василий встретились. На следующий день. Она позвонила ему первой и предложила увидеться. Он ожидал ее неподалеку от входа в офис риэлторской фирмы, где она и работала.
Она появилась и улыбнулась, как будто ничего не произошло. Но он не увидел на ее лице и того выражения, которое знал по Мари – родной и близкой. К нему на свидание вышла Иоанна. Обнять ее или хотя бы коснуться рукой он не решился. Отошли на какую-то улочку, затем свернули в скверик, начали говорить.
– Каково же твое мнение о покаянии? – спросила она.
Он сразу решительно ответил, вернее, повторил то, что уже ранее озвучивал:
– Конечно же, поститься, покаяние творить и молитву, по-твоему, можно и перед сатаной или его последователями. Ибо в них ты видишь себе праведных наставников. А мне в том нет нужды. И мой пост, и моя молитва, и мое покаяние пред Богом не нуждаются в прилюдных действах.
Мари-Анна среагировала бесстрастно:
– Ты сам-то понимаешь, что нам не о чем больше говорить?
– Нет, не понимаю. И опять я в ужасе, почему мы так говорим и раскаиваюсь, что никак не получается нам говорить иначе. Ты себя не можешь отделить от своей веры. При этом ты прямо или косвенно требуешь, чтобы я пересмотрел свою. А я говорю, что я не против Бога. И я верю, что тебя не потерял ещё.
– Условие для нашего воссоединения вижу в одном: твое полное покаяние перед Богом и не как-нибудь в мыслях своих, а в самом что ни на есть реале – церкви Христовой, глядишь, Господь и помилует и подаст нам велию милость.
– А где Христова? Та, что на горе и именуемая Московской, или та, что напротив, и именуемая Константинопольской? Или та, что на другой горе, и именуемая лютеранской? Или та, что в штате Юта, и именуется мормоновской? Или все же Московская? А ведь все говорят точно такие же слова и с не меньшей верой считают себя Христовыми. А мне можно – я у католиков при тебе исповедаюсь? Или у мормонов? Или они уже и не то? И исповедь у них моя на небесах будет не действительна?
– Так иди туда, где Тело Его Пречистое и Честная Кровь Его изливаются каждодневно за всех и за вся!
– Не в храмах рукотворных жилище Бога!
– В тебе помрачен разум – это уже наказание!
– Ну, ты, значит, с сумасшедшим говоришь… Выходит так, сама будучи во здравии. Храни тебя господь! Ничего не скажу более.
– Я разыскала тебя сегодня, чтобы поделиться надеждой и протянуть руку, но я говорю с безумцем. Не различающим Истины.
– Мне очень горько…
– В храм и только туда!
– А безумцам там как? Вход свободный? Ну, что поделаешь…. Желаю тебе света разума, веры и всякого упования на Господа Бога.
– Страх Господний – начало премудрости!
– Если тебе никак без страха, то и пребывай в нем.
– Ложь тебя обличает!
– Если иначе отношения с Богом никак не выяснить, если не придумать какую-то особую разновидность страха, то я сразу скажу: зря… Я не буду питаться таким страхом.
– Все что ты говоришь – от себя, не от Бога.
– Насчет лжи: все равно ты будешь говорить свое… Да, и, вестимо, это от Бога твои пастыри повесили различные доски в храмах! Мемориальные – насчет завоевания Россией земель каких-то и прочие кудеса… К промыслу божьему приравняли… Только вот к моему Богу эти дела никакого отношения не имеют, как и прочие от мнимых православных! правила, обряды, чародейство. Эквилибристика слов и просто манипуляции людским невежеством – вот и вся ваша ограда!
– Мне стократно жаль своей вовлеченности в твой круг. Да не будет так! Отойди от меня, сатана!
– Я, Васька, разве удержу тебя?! Господи! Спаси-сохрани и помилуй её! Я для тебя всегда открыт, ни зла, ни подлости, ни корысти, ни умысла – не имею! Ни упреков, ни обид! И ты все равно – живая и чистая, и любимая! И это ты мне запретить не можешь. Но я не докучаю тебе более! Прощай! И Бог с тобою!
* * *
– Черт побери! Но это же провал!
– А я предупреждал!
– Отмените! Кто-нибудь может исправить? – Филимон отмотал часть записи назад и снова включил воспроизведение. – Где эти клерки рогатые? Почему все молчат и никто не вмешивается? Хотя бы какое-то влияние у вас осталось на людей?! Вот кого нужно слить в «апдейт»! Эту всю мохнатую гвардию поднебесную!
– Не стоит так волноваться. Это еще не конец света! – Филимон услышал вдруг голос и увидел на экране хохочущую Азизу. – Любезный, загляни-ка ко мне. Я тебя кое-чем обрадую!
Удрученный архонт ничего не понял. Но решил мудро: семь бед – один ответ! Это на случай, если Азиза уже получила полномочия на его развенчание и отставку. Он без страха и трепета прицепил к ногам ускорители и полетел на прием.
Азиза громить его не собиралась.
– Нашими обнаружены вещи и делишки куда более интересные, чем все эти человеческие гульфы и зоты! И хорошо, что так оно получилось. Не было печали, так черти накачали! Пока все наши силы были сосредоточены вокруг этой парочки, мы многое прозевали и чуть не проворонили. Смотри, что получили от уполномоченных с Земли! Нашлись какие-то наглецы, они собираются самовольно войти в Олидар! Вот их, голубчиков, разрабатывайте! – Азиза щелкнула когтями и в воздухе апартаментов появились галокопии – уже известная фотография Игорька, затем – Вуди, Ботаты. Однако физиономия Али-Лешки не давала четкости и почему-то расплылась.
– Не знаю, с этим еще разобраться нужно, – заметила Азиза. – Попорченный файл или что-то схалтурили…
– Знаешь, а мне последнее изображение чем-то напомнило одного старого знакомого… – Филимон успокоился, поскольку смекнул, что дальнейшей карьере его пока что ни что не угрожает, а спрос на его услуги остался в силе.
– Какой там еще старый знакомый?! Это – земляне! Займись ими немедленно. И как можно оперативнее. Насколько мне известно, «Мизр» уже получил приказ соединиться с основным флотом, и вся армада скоро двинется в путь! Ликуй, дружище! Для нас это – небывалый шанс, и впереди – день величия Эфеола! – Азиза раздухарилась, хлопнула в ладоши и появившемуся помощнику объявила:
– Вывешивайте флаги! Дайте команду на все уровни Колоквы: объявляется праздник! Четверть и еще половина! Пить, гулять, бесчинствовать! Всем отпуск и отпускные! Наиболее отличившимся – в качестве поощрения дать возможность вспомнить о прелестях Лилит! Что-то не так? – переспросила Азиза, заметив молчание присутствующих. – Выдать со складов под роспись игрушки, желудки, пищеварительные приборы! Короче, все, что нужно для удовольствия! Пусть хотя бы немножко поживут, как люди и почувствуют себя людьми!
Помощник не поверил, удивился и уже собирался переспросить.
– Да-да! Я сказала, пусть пьют, сношаются, вкушают, какие хотят, плоды, отдыхают! А после праздника – работа! И далеко не отлучаться, хватит размеров нашей галактики! А где найти злачные места, они знают получше нас!
– А как же с новостью от землян? – Филимон растерялся неожиданному великодушию и радости Азизы.
– Как-как? Немедленно! В разработку! Поручите наиболее серьезным и способным агентам. Они отдохнут потом. Втройне! А сейчас давай, дружище, расслабимся! Ты еще не знаешь, какую тут мне травку подбросили! Не поверишь! С Земли! Колумбийской закрутки! Прислали вместе с донесением.
– Разве может от них придти что-то доброе? – усомнился Филимон. – Нами на тысячу лет вперед там уже все опробовано и перепробовано!
– В том-то и интрига, дружище! Это их новая разработка. Они сами еще толком не распробовали и не знают, какой приход может дать это новое зелье!
После этих слов на неизвестном острове Французской Полинезии получили подтверждение, что доклад и жертвенные подношения доставлены по назначению. В Бостоне ни с того ни с сего спецслужбы объявили учения и устроили очередной теракт с подрывом бомбы в гуще толпы и зевак, следившей за проходившим здесь марафоном. Есть жертвы среди мирного населения. В качестве злоумышленников задержаны случайные прохожие, один из них после задержания жестоко избит, а затем якобы убит. Сказали, что в ходе перестрелки. Его брат с прострелянным горлом начал давать показания, а находящаяся в России мать несчастных объявлена в международный розыск – за кражу пряников в бостонском магазине…
В это время на мониторах в службе слежения Колоквы вместо дьявольских документов и отчетов на черном фоне появилась желтая мигающая системная надпись:
Сообщение отправлено. Пользователь не в сети.
Сообщение будет доставлено этому пользователю, когда его состояние станет ‘В сети’.
«Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, – но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им».
(1 Коринфянам 8:5, 6).
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
