Текст книги "Закованные в железо. Красный закат"

Михаил выбежал из прохода и осмотрел дорогу. На ней ехало два довольно больших джипа, но он знал, что в них помещается не более пяти воинов. Итого их было десять. Если повезет и Зорога сможет отвлечь на себя внимание, их станет меньше. Где-то за спиной Михаила прогремел выстрел из крупнокалиберной снайперской винтовки, и первый джип, перевернувшись через себя, упал на крышу и продолжил кувыркаться. В след за ним полетел и второй. Они ехали довольно быстро поэтом сейчас так долго не могли остановиться. Перевернулись они потому, что пуля Андрея угодила прямиком в коленвал мотора, заклинив его, однако инерция от движения внутри мотора настолько велика, что она опрокинула джип. Такое случается и в обыкновенных машинах, если двигатель не срывает с креплений. Если его срывает, то он просто прокручивается под капотом вокруг своей обычной оси движения, попутно ломая и разрывая все вокруг. Но в этих джипах двигатели крепились мощней, и потому инерция передалась всему автомобилю, опрокидывая его.

Слева, со стороны скал, выбежал Зорога. Он мчался к изувеченным и разлетевшимся на части джипам, из которых вылезали воины. Одного из них он тут же прикончил, когда показался второй, то ударил и по нему.

– У меня минус два.

В следующий миг он заметил, что из заднего джипа, находившегося севернее на сто метров, уже выбралась вся команда и теперь они бежали к нему. Зорога бросил свое занятие, по добиванию плохих парней, и побежал на восток, к спасительному минному полю, которое вполне могло, если повезет, оглушить на время его хвост.

Несложное уравнение привело Михаила к мысли, что к ним сейчас прибудет минимум пятеро противников. Он оглянулся назад, Гавриил сидел на корточках и всматривался в темный проход бункера. Слева в углу лежало четверо воинов, которых он уже очевидно успел сложить на кучу. Он лениво взглянул на Михаила и продолжил следить за бункером, опасаясь атаки изнутри.

Андрей тем временем раз за разом стрелял по воинам, и они, несколько раз сбитые с ног ударной волной, ползли по земле. Гавриил, получив негласный приказ от Михаила, ушел за двери бункера. По сценарию они должны были сейчас разбивать эти двери мечами, но охрана сама открыла их. Заданием Гавриила – было – как бы уйти в бункер. За это время Михаил должен был договориться с врагом о его сдаче.

Вражеские солдаты довольно быстро приближались, ползя и извиваясь как змеи, они двигались невероятно ловко и шустро. И вот они уже прямо у ног Михаила. До того как первый из них мог встать, пользуясь прикрытием входа в туннель, Михаил неожиданно для всех их, бросил меч, за ним одноручные мечи и кинжалы. Опешив, враги стояли, и смотрели на него секунд десять, не меньше. Когда один из них подошел ближе, доставая меч, Михаил стал на колени и поставил руки за голову.

– Меня зовут Михаил Соборов. Евгений Святославович Быков мой друг, и я ваш друг. Я привел вам Дубненского героя и хочу награду. Слышите? Дубненский герой вошел в бункер, я помогу вам его взять.

В это время Зорога уже подбегал к Андрею. Те трое, что побежали за ним, попали на минное поле. Противотанковые мины последней модели поднимали их в воздух как воздушные мячики, бросая от одной мины на другую. Каждый из бедняг раз пять попал на мину. Воспользовавшись тем, что враг оглушен, Зорога просто прикончил их на месте, не дожидаясь пока те придут в себя. Следя за эфиром, он понял, что начиналась радио игра, в которую поспешил вступать.

– Ты что это собрался делать, засранец?

– Пошел ты, Зорога и ваша несчастная армия и ваш убогий бункер. Я ненавидел вас с самого начала. Где теперь ваша демократия, которую вы так достигали тогда, когда я попадал в засады и получал ранения на военных операциях, за которые мне даже никто не платил? Это и есть ваша гребенная демократия? И что теперь? Вы хотите ее вернуть? Нет уж, без меня, я в этом не учувствую – Михаил играл от души, он орал во всю, чтоб все слышали. Враги тоже слушали, потому, что никто ничего не предпринимал.

– Ты что, предаешь нас? Я не понял… – отчаянно и грустно спросил Зорога.

– Нет… Я предаю ту систему, частью которой ты являешься, ничего личного.

– Личного? Пошел ты, ясно? Ты ответишь за это! Сейчас же! – конец связи, Гавриил, Андрей, переходите на запасную волну.

– Кто ты говоришь в бункере? – спросил один из вражеских солдат, наклонившись над Михаилом.

– Дубненский герой. Вы назначили за него награду, и я хочу ее.

– Где он? Позови его.

– Сначала, дайте гарантии, что я получу награду – играл дальше Михаил.

– Моя гарантия – это то, что ты до сих пор жив. Бункер завален и вход один, я знаю это, но все еще не убил тебя. Ты поможешь взять его, и тогда я буду тебе верить. Возьми свой меч.

– Он сильный воин. Я могу не справиться.

– Мне плевать, пока что ты никто, и если ты сдохнешь, я даже в отчете не укажу такой мелочи.

Михаила заинтересовало то, как хорошо владели языком его соперники. Был легкий акцент, но, в общем, говорили отлично.

– Пусть будет по-вашему. Но потом я хочу говорить с полковником Быковым. Он вам за меня голову, свернет.

– Откуда ты его знаешь, раб? – старший подошел и схватил Михаила за горло.

– Мы хорошие знакомые, я лишь ждал случая, чтоб вернуться в его отряд. Я давно работаю с ним.

– Мы поможем тебе, но если что, знай, что ты мне уже не нравишься, и я прикончу тебя сразу, как только ты покажешься мне странным или опасным, или не нужным. Понял? – Михаила пригвоздили к стене и приложили меч к горлу. Но он чувствовал, что с Быковым попал в точку. Возможно он даже его непосредственный командир, поэтому Михаила даже остерегались.

– Заметано.

Зорога и Андрей, которые слушали всю беседу, не дожидаясь больше ничего, приступили к плану по освобождению Гавриила.

– Второй пошел! – второй – это был псевдоним Гавриила.

Гавриил вылетел из-за дверей бункера и пошел прямо на Михаила. Они отыграли тысячу комбинаций этой ситуации, и, как и в одной из них, Михаил был на коленях. Гавриил с разбегу ударил рубящим ударом, направленным прямо в голову. Не вооруженный ничем Михаил, проскочил между ногами Гавриила, и одним из ножей, которые у него еще были в запасе, порнул его по ноге. Рана была не глубокая, это была царапина.

В следующий миг вход в бункер начали забрасывать гранатами. Андрей стрелял им прямо в спину из пулемета, и им пришлось укрыться за щитами, чтоб не падать на землю. Отвлеченные огнем, они на миг забыли о Гаврииле, который бежал на них. Он разрубил одного из воинов пополам, и, оттолкнув двоих других, выбежал вон из туннеля. Он не боялся нарваться на выстрел из базуки, который отбросил бы его назад в туннель. По условию этой сцены, правую сторону не обстреливали.

Все развивалось очень быстро. За какие-то три минуты Михаил успел перейти на сторону врага, потом был разговор по рации, потом последовал выход Гавриила и внезапная бомбежка. Опешившие враги не успевали за событиями и не владели ситуацией, и ради этого сбрасывать темп было нельзя. Двое из них бросились на Зорогу и Андрея. Михаил же, схватив свой меч, побежал за Гавриилом. Главарь врагов побежал за ним. Гавриил уходил к морю чуть медленнее Михаила. Михаил бежал наоборот очень быстро, пытаясь вступить в бой с Гавриилом первым, не давая этого сделать вражескому командиру. Добежав до обрыва, они схлестнулись мечами. Потом еще и еще один удар. Гавриил с силой оттолкнул Михаила, и поспешил нанести добивающий удар, на который Михаил ответил уверенным блоком. От мечей полетели искры. В этот миг к ним подбежал командир. Он сразу напал на Гавриила, пытаясь ударить его в спину, но Гавриил, прыгнув и перекатившись вперед, через Михаила, ушел от удара. Командир бросился вперед, перепрыгивая через Михаила. Поднявшись, и оказавшись у того за спиной, Михаил с трудом отказался от идеи расправиться с ним на месте.

Гавриил пошел в неистовую атаку, потом, слегка махнув мечом изображая удар, ушел в сторону, и неожиданно выхватив запасной меч, ударил по вражескому командиру, но вовремя поспел Михаил, отталкивая несчастного вперед, и спасая ему жизнь. Гавриил тут же переключился на Михаила, и они начали быстрый обмен ударами, не давая вражескому лидеру вступить в бой со спины Гавриила. Они кружились и извивались, прыгали и уходили от ударов друг друга. Посмотреть было на что, и командиру ничего не оставалось, как только смотреть на представление множество раз отрепетированное специально для него. Все шло по плану, но не хватало Зороги, и его гранатометов. Михаил побаивался, что он не управился с теми двумя или тремя, которые побежали на него. Наконец-то краем глаза он заметил, что один из вражеских солдат быстро направлялся к ним, он нес одного из своих товарищей на спине. За ними не спеша следовали Андрей и Зорога. Подойдя на расстояние выстрела, они продолжили палить из гранатометов. Андрей перезаряжал, а Зорога стрелял. Со стороны казалось, что стрельба не прицельная, но они стреляли по Гавриилу. Один из выстрелов угодил в Нелевского, и тот свалился в море. Высота была приличная, но не смертельная. Увидев это, Зорога и Андрей бросились убегать.

– Они в меньшинстве, за ними – выкрикнул командир врагов. Он и его товарищ, который сбросил с себя раненого, помчались за генералом и Андреем. Михаил пытался бежать за ними, но, изображая отдышку, время от времени останавливался, и становился на колени.

– Вставай пес, иначе я убью тебя – проорал на него вражеский командир.

– Пошел ты! Вас всего двое у меня не такие уж маленькие шансы. Лучше придержи коней, я просто отдышаться хочу. Идите вперед.

– Нет уж, раб, ты побежишь за своими вонючими дружками как пес! Потому, что я тебе приказал.

Михаил вытащил меч и приставил его одним молниеносным движение прямиком к горлу несдержанному командиру. Он сделал это так быстро и стремительно, что тот даже не успел отпрянуть. Второй воин также остановился и следил за событиями. Зорога и Андрей, тем временем, успешно уходили к джипу.

– А теперь слушай меня, козел. Ты отведешь меня к полковнику Быкову, и я получу свою награду, и может быть, даже помилую тебя за твою дерзость. Я давно играю на вашей стороне, идиот, Быков тебе это подтвердит. Возможно я на ней еще дольше твоего – договорив это, Михаил многозначительно опустил меч, показывая, что не желает причинять никому вреда.

– Я отведу тебя, но молись, чтоб он тебя опознал, иначе смерть будет очень желанной для тебя. Поверь мне, я знаю что говорю.

– Опознает, можешь не мечтать. И не шути со мной, моя встреча с ним – дело времени. Если ты причинишь мне вред, другие агенты это узнают, и ты крепко пожалеешь.

– Хватит болтовни, не испытывай моего терпения – сорвался вражеский командир.

– Я нем как рыба. Только хватит этих угроз. У меня на них аллергия. – Михаил отступил, чтоб не пережать командира, который мог сорваться. Тот просто чувствовал, что не владеет ситуацией и ему это не нравилось. Нужно было создать поскорей иллюзию контроля для него, иначе он мог стать непредсказуемым.

– Сер, они далеко на западе. Будем продолжать преследование?

– Нет. Отправляемся на базу. Идем на Север, нас подберут в лесу. Как тебя зовут – обратился он к Михаилу.

– Михаил.

– Переключись на частоту 5739. И дай мне доступ к своему скафандру.

Михаил подчинился. Они шли безмолвно на север. Соборов ничего вокруг не замечал. Он все еще не мог справиться со стрессом, который только сейчас заметил. Его тело было напряжено до придела, и теперь он вошел в состояние медитации, пытаясь заглушить все чувства, и расслабится, ничего не думаю, и ни о чем не беспокоясь. Михаил был спокоен и удовлетворен. Он прокручивал в уме сегодняшнее утро уже в сотый раз пытаясь понять, где они могли проколоться, и не находил. Все прошло очень гладко. Слишком гладко, может быть такое количество удачно сложившихся ситуаций и вызовет подозрение, но тогда можно будет задвинуть теорию о том, что Гавриил умер. О скалах, об которые он разбился или умирает от внутренних кровотечений или даже перелома позвоночника.

На самом деле Гавриил был жив, Зорога и Андрей тоже. Гавриил успешно топал по дну обрыва. Ему было неловко в воде, он то и дело норовил всплыть на поверхность, если пытался идти быстрей. Скалы, с которых его сбили гранатометом, подходили прямиком к морю и никаких других скал, о которые он мог бы разбиться, там не было. Нога побаливала, но это было пустяком. Он с нетерпением думал о Зороге, который в двух километрах ждал его на берегу, на джипе. Андрея же должны были отправить вслед за Михаилом. Бег и выносливость – были его коньком. Ему необходимо было по мере возможности преследовать транспорт с Михаилом. Особая рация Михаила была еще и маячком, по которому шел Андрей. Этот маячок был невероятно сложным и тонким произведением. Если повезет – его не смогут распознать. Он не подавал никаких сигналов, но, когда шел сигнал от рации, он использовал его, подавая свой, который можно было распознать как шум.

– Как дела парень? – Зорога спокойно сидел на капоте у хаммера, и ожидал Гавриила – ты долго. Давай быстрей, нужно убираться отсюда.

Гавриил поднял большой палец вверх и уселся в джип. Им предстоял путь домой и чистая совесть о выполненной миссии.

Глава 7. Плохие

Светлое будущее не всегда соткано из света, иногда оно строится на обломках темного прошлого. Правда, кому-то нужно это темное прошлое разрушить.

Украина п-ов Крым

31 сентября

Из-за раненного солдата, который то и дело вздрагивал от боли, шли медленно и молча. Михаила держали в середине колонны, командир шел сзади, а воин, который нес раненого, шел впереди. Михаил заметил, что рана бедолаги приходится как раз на плечо несущему, и толчок от каждого шага причинял ему боль, но товарища это не беспокоило. Он шел ровно и уверенно, поддерживая раненого левой рукой. Погода ухудшалась, и иногда накрапывал дождь, хотя это более походило на мокрый от мелких капель воды воздух, который бывает возле функционирующих городских фонтанов и на пристанях. Время от времени срывался неистовый ветер, он гнал на север маленькие группы тучек. Погода должна была наладиться, потому, что на Юге, Западе и Востоке небо было чистым и безоблачным. Только над головой и чуть дальше, на Севере, куда и направлялся меленький конвой Михаила, небеса затянуло серыми тяжелыми тучами. Казалось, что там, на Севере, нет ничего кроме тьмы и отчаянья, что там заканчиваться известный ему мир, с его правилами и нормами, и начинаться иной, темный и страшный. Он был даже рад, что погода была такой пасмурной сейчас, таким образом она оправдывала тяжесть на его сердце, и эту тяжесть было чуть проще переживать. Он не знал, куда его ведут, встретится ли он с Быковым? Или его просто замучают до смерти, чтобы выведать секретные данные или любую другую важную информацию. Страх перед неизвестностью будоражил воображение, и оно рисовало самые ужасные картины пыток и издевательств, которые только можно было представить. Михаил вспоминал разные истории, их ему поведали вернувшиеся из плена товарищи, или товарищи тех, кто из плена так и не вернулся. Если его ждало это будущее, которое неминуемо вело к скорой смерти, то с ним было очень сложно смириться, и Соборов этого сделать пока не мог. Он надеялся и верил в то, что все будет хорошо, потому, что в поражение и гибель верить бессмысленно.

В конце – концов, путников подобрал джип. Дорога легла точно на север. Как только закрылась последняя дверца, индикатор сигнала мигнул и цифра возле него, обозначавшая количество собеседников, превратилась в две черточки, что свидетельствовало об отключении Соборова от группового канала связи. По бокам Михаила сидело два бойца, приехавших вместе с транспортом. Командир сидел впереди, а раненого и солдата, который его нес, усадили во второй джип. Вскоре дорога свернула в небольшой еловый лес. Джип несся довольно быстро, поднимая тучи пыли. На небе снова замелькало солнце. Тучи пролетали по небу все быстрей, и каждые пять минут пасмурная погода сменяла солнечную. Однако вскоре, когда джип нырнул на узкую, лесную тропу, по которой до сих пор, наверное, такие широкие машины и не ездили, солнце полностью скрылось за широкими кронами. Ветки деревьев и кустов то и дело скрипели об борта транспорта, отвлекая от раздумий. Спустя минут пятнадцать, проехав множество поворотов, джип наконец-то выехал из леса и поехал по очередной грунтовой дороге.

Спустя еще минут десять впереди можно было заметить небольшой поселок. Базу выдавало несколько джипов, которые мирно покоились под специальной, светло коричневой маскировочной сеткой. Чуть левее стоял боевой вертолет и еще дальше пассажирский, в нем копался механик.

При въезде джипы остановил воин в матово-черной сутре, вооруженный массивным пулеметом, закинутым за спину. Он жестом приказал остановиться и отправился проверять пассажиров. Спустя минуту транспорт вновь двинулись дальше в поселок. Михаил про себя заметил то, что в нем не было мирных жителей или военных, все поголовно были спецназовцами в костюмах. Человек пять ждали Михаила на большой площади, которая была образована двумя, пересекающимися здесь широкими дорогами. Когда транспорт остановился, Михаила схватили под руки двое воинов и потащили в центр площади. Там его уже ждали пятеро солдат в странных костюмах, не виданных прежде Михаилом. Это наверняка были более высокие чины или отряд особого назначения.

– Снимай костюм, украинец – приказал один из пятерых.

– Сперва представься.

Воин, который приказывал, медленно поднес к шее Михаила массивный меч, более похожий на богатырский или рыцарский, нежели на утонченные катаны, которые выдавали в Западном бункере.

– Если я представлюсь и потом отрубаю тебе голову, ты будешь удовлетворен?

– Вам незачем убивать меня, я ведь сам пришел к вам. Я друг Евгения Быкова, вы должны знать его…

Михаила прервали мощным пинком в спину. Он бы отлетел на метров два, но двое воинов, сопровождавших его от джипов, удержали Соборова на месте.

– Снимай!!!

Михаил понял, что пытаться говорить с ними, было, по меньшей мере, глупо и повиновался. Он произнес код, отдал приказ компьютеру и тот отпустил все замки. Теперь сутру можно было буквально содрать с Михаила как лоску с рыбы.

– Снимите с него этот хлам.

В этот короткий миг, когда с Михаилом никто не говорил и не бил, он успел заметить, что пятеро бойцов, стоявших возле говорившего с ним офицера, были одеты в принципиально другие костюмы. Они отличались и от костюмов его конвоя и от тех, что были у бункера-ловушки. Их отличительной чертой были лезвия, которые крепились к задним частям голени и обратным сторонам предплечий, а также небольшие шипы на суставах. Гавриил уже встречался с такими воином возле Дубно, но Михаил видел их впервые.

– Как вы собираетесь воевать с нами сидя в этих консервных банках? Вы жили в подобном хламе прежде и продолжаете жить сейчас. Ваши лидеры обдирали вас до нитки, они кормили вас ядом, заставляли убивать друг друга, навязывая ненависть и злость к собратьям, а теперь вы боретесь за свое прошлое? Хотите, чтобы оно вернулось? Хотите вновь бояться своих же соотечественников? Хотите, как звери убегать, и преследовать друг друга ради навязанных вам целей? Всех этих автомобилей, домов и тряпок – это вам дороже всего на свете? Тьфу – говоривший плюнул в сторону Михаила – мне противно смотреть на тебя, ничтожество! На колени его!

– Вы делаете ошибку. Я пришел к вам и привел вам вашего врага, дубненского воина. Я могу быть полезным. Просто дайте мне поговорить с Евгением Быковым, он подтвердит, что я на вашей стороне и был на ней еще до войны.

– Заткнись! Ты слишком много болтаешь, и это утомляет. Не забывай, что твоя жизнь висит на моем любопытстве и как только оно иссякнет, я убью тебя – офицер с силой схватил Михаила за череп, причиняя страшную боль, но спустя миг, он опомнился и, оттолкнув Соборова, вернулся на свое прежнее место – Так вот, пока что меня интересует дубненский воин, он один из тех, кого можно на пальцах пересчитать, кто смог дать отпор. Он нужен мне. После его смерти ваша жалкая вера в везение, последнее, во что вы еще верите, рухнет окончательно. Но я не вижу его. Ты говоришь, что привел его к нам, но его тут нет. Так как мне к тебе относиться? Может как к грязному лжецу?

– Постой! Вот он сказал, что знает Быкова, он обещал привести меня к нему. Да и присутствие дубненского воина в бою у бункера я могу доказать.

– Сержант, вы что-то обещали этому рабу?

– Я лишь сказал, что отведу, но не обещал.

– Я что, чего-то не знаю? Кто этот Быков вообще такой?

– Он Командир первого ранга. Я был в его группе, которая делала зачистку по центральной украинской линии атаки– ответил сержант.

– А-а-а-а, этот предатель. Он такой же предатель, как и ты, не странно, что вы стремитесь встретиться друг с дружкой, голубки – бос засмеялся и все его подчиненные поспешили его примеру.

– Если ты сможешь доказать, что дубненский воин был в том бою, у бункера, который вы как слепые котята полезли атаковать несмотря на то, что это была откровенная ловушка, то я оставлю тебе жизнь и даже свяжусь с Быковым, дабы узнать хочет ли он тебя видеть.

– Кинжал на правой голени. На нем кровь дубненского воина. Вы можете проверить ДНК.

– Архивир Берхаммер, я видел, как он ударил этим кинжалом одного из своих.

– А ты, сержант, ты чего это так его защищаешь?

– Простите, архивир, я не пытался, но он спас мне жизнь, и я, со своей стороны, должен помочь восстановить картину событий.

– Даже та-ак!! Впечатляет! – Архивир, то есть офицер чье звание было чем-то средним между полковником и генералом, которым являлся Берхаммер, наигранно заплескал в ладоши – поздравляю украинец, к твоим шансам остаться сегодня живим, прибавился один процент, но должен заметить, что остальные девяносто девять все еще у меня. Ладно. Проверьте кинжал и побыстрей.

Одни из воинов помчался в палатку. Михаил заметил про себя, что они предпочитали жить в палатках, нежели в домах, которые в большом множестве пустовали вокруг этой площади. Михаил огляделся, чтоб посмотреть, где его костюм, и заметил, что его небрежно бросили на землю возле одного из домов. Видимо их абсолютно не интересовали технологии сопротивления.

– Смотришь на свой костюмчик? Я такой детям на день рождение подарю, может они сделают в нем аквариум.

Все дружно засмеялись. Только Михаил не смеялся. Он чувствовал, что технология костюмов Берхамера и его отряда действительно сильней.

– Вы глупцы, и глупцы еще те. Вы думали, что убиваете настоящих воинов Второго Легиона? О! А ты ведь, наверное, даже не знаешь, как мы называемся? Мы – Легион Второго Дыхания или Второй Легион. Второе короче, мы его больше любим. Ну ладно, я люблю историю, но сейчас что-то нет настроения. А что касается костюмов, то вы еще не дрались с нашими воинами. Это были новички, перебежчики и бывшие террористы, которых бросили на передовую. Мы потеряли всего шестерых воинов из нашей регулярной армии, а захватили весь мир. Кстати, по воли случая, одного из них убил ваш дубненский воин. Ах да, не могу упустить случай и не узнать его имя. Как его зовут?

– Гавриил.

– О! Я запомню это имя. Я мечтаю сразиться с ним лично.

– Архивир, кровь принадлежит дубненскому воину.

– Хм… – вражеский командир задумался – ну что ж, ты сильно укрепил свои позиции, поздравляю. Обещал, значит сделаю. Связь мне с главной ударной группой. Какое твое имя, фамилия, кличка или как там вы называете себя в своем племени?

– Михаил Соборов.

Берхаммер отошел в палатку с другим воином. Игра Михаила была сыграна, и пришло время ждать. Михаил оценивал свои шансы высоко, но все же Берхаммер был неожиданной преградой. Было очевидно, что он офицер высокого ранга и скорее всего выше самого Быкова, что было минусом в данной ситуации. Михаил очень надеялся прежде, что тот командир отряда, который встретился ему у бункера, был главным на этой базе. В этом случае, все было бы очевидно, ведь сержант хорошо поддавался Михаилу. Однако нельзя забывать и о том, что Соборову даже в этой ситуации уже удалось многое, в конце – концов, он все еще был жив, с ним разговаривали, а не били или пытали, но все козыри уже были отданы, и крыть больше было нечем. Теперь ход был за судьбой.

– Я поражен. Друзья, похоже, что у нас тут разыгрывается нешуточное представление! Быков действительно знает этого Михаила Соборова. Что ж мне теперь с тобой делать?

Михаил молчал и не сводил глаз с болтливого начальника Легиона.

– Ладно. Он сказал, что приедет за тобой и представь себе, не знаю почему, но я согласился. Пусть теперь он отвечает за тебя. Предатор, привяжи его к бамперу джипа, пусть мерзнет на улице, будем считать это первым испытанием. Что же касается вас, сержант, то вас ждет трибунал, вы отбываете со мной на полюс завтра с утра. Вы потеряли отряд, и я не намерен отчитываться за вас.

Сержанта разоружили и взяли под руки двое предаторов, как называли в армии Второго Легиона рядовых воинов. Один из обладателей черной шипованной сутры схватил Михаила за одежду и потащил к джипу. Соборов с трудом успел вскочить на ноги, чтобы не тащиться по земле. Его не особо жаловали несмотря ни на что, поэтому хотелось быстрей убраться из мыслей Легионовцев и дождаться Быкова. Он единственный в этом Легионе мог видеть в нем человека, а не раба. Сейчас была только одна опасность – это потерять достигнутый результат.

Солнце начало палить. Михаил сидел на земле возле джипа, в легкой одежде и практически без обуви. Он все прокручивал и прокручивал в уме ту ситуацию, что сложилась с ним вон там, в центре перекрестка. Воины все еще стояли там полукругом и что-то обсуждали. Это напомнило Михаилу операцию на ближнем востоке, где он в составе группы спецназа, со старыми добрыми Калашниковыми и снайперскими винтовками, проводили операцию по освобождению украинских врачей из рук террористов.